Догматическое богословие
| Вид материала | Документы |
- Иерей Олег Давыденков догматическое богословие, 2686.16kb.
- Лекции по догматическому богословию еп. Антоний (Пантелич), профессор рпи, фб, 2-е, 768.63kb.
- Догматическое богословие, 2590.8kb.
- Архимандрит Иустин (Попович; 1894-1978) выдающийся богослов и подвижник Сербской Православной, 1074.48kb.
- Православное Нравственное Богословие Архимандрит Платон (Игумнов), 2833.58kb.
- Учебная программа по дисциплине: основы православного вероучения, 64.17kb.
- Сравнительное богословие, 6526.58kb.
- Сравнительное богословие, 6204.09kb.
- Сравнительное богословие, 7178.89kb.
- В. Н. Васечко, Курс лекций. 2000г, 1584.89kb.
7. Таинственный характер догматов и их религиозно-нравственное значение.
Таинственность вытекает из их свойств: теологичности и богооткровенности. В этом отражен дух СП и Предания Церкви. С одной стороны, они приоткрывают нам догматы, вершина этого – догмат о Троице. В то же время догматы сталкиваются с таинственностью и непостижимостью Бога. Поэтому они не могут быть рационально доказаны, разложены по полочкам. Всегда такие попытки приводили к ересям. Все догматы полны таинственности и некоторые из них вообще непроницаемы для человеческого разума – триадологический догмат, о богочеловечестве Христа, догмат о сущности искупления – являются основой для нашего спасения.
Лосский: «Для Православной Церкви Пресвятая Троица есть непоколебимое основание всякой религиозной мысли, всякого благочестия, всякой духовной жизни. Пресвятая Троица для нашего религиозного сознания изначальное Откровение и источник бытия. Догмат Троицы не может обосновываться ничем. Троичный догмат есть Крест для человеческой мысли. Спекулятивная философия никогда не могла подняться до Тайны Пресвятой Троицы. Наш язык и наша мысль недостаточны применительно к изначальной тайне Откровения, к Той Реальности, Которую не может вместить в себя тварный ум» (Очерк мистического
Симеон Богослов, говоря о тайне Богочеловечества Христа, прибегает к термину – неопустошенное опустошение – кениозис – (акеноту кеносиос). Непостижимый для ума парадокс. Без изменения своей божественной природы, которую ничто не может умалить, истощить (кенозис), Слово полностью принимает на себя человеческую природу, вплоть до принятия самой смерти.
Когда святые отцы размышляли о Тайне Искупления, то указывали на следующее. Григорий Богослов: «Нужно было, чтобы человек освятился человечеством Бога. Нужно было, чтоб Сам Бог освободил нас, победив тирана Своей собственной силой. Остальное да будет почтено молчанием» (о том, кому принесена Жертва).
Вывод: Действительно, основные догматы Церкви обладают непостижимостью и таинственностью. Многие сферы богословия останутся закрытыми до 2 Пришествия.
Догматы не исчерпывают опыт Церкви. Также как и Откровение не исчерпывается в Слове Писания. Опыт и вера Церкви полнее и шире ее догматического слова. О многом Церковь свидетельствует в образах, а не в догматах, и так, вероятно, будет до конца. Это не противоречит полноте Божественного Откровения. Недосказанность не ослабляет здешнего нашего познания и не отвергает его подлинности.
Религиозно-нравственное значение догматов.
Имеют фундаментальное значение для религиозной жизни. Должны заниматься не одним лишь разумом догматы, но должны живо восприниматься человеком.
Симеон Новый Богослов критиковал епископов тех, которые не живут в согласии с Символом Веры. Предупреждали, что богословием нельзя заниматься без определенной аскезы (не всегда, не всем и не везде). Критиковал тех, кто не страшился говорить о Боге, не имея страха Божия.
Архим. Софроний (Сахаров) – адогматическая вера, безцерковное христианство не понятны мне.
Антоний (Храповицкий): Что пользы веровать так или иначе, лишь бы быть хорошим человеком? Некоторые не могут ответить на этот вопрос. Невозможно быть хорошим человеком, не имея христианской веры. Не ограничиваясь человечностью и гражданской нравственностью. Надо стремиться к добродетели.
Толстой оставлял только нравственное учение Евангелия.
Цитаты, которыми пользовались еретики для отрицания догматов:
«Глупых же состязаний и родословий, и споров и распрей о законе удаляйся, ибо они бесполезны и суетны» (Тит.3:9).
«Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира» (Иак.1:27).
АНАЛОГИЯ В ПРОШЛОЕ ЦЕРКВИ (которой пользуется в своей речи А.Храповицкий) – теснейшая связь между христианской добродетелью и догматическими истинами, которые сформулировала Церковь в борьбе за учение. Пример, каппадокийцев, которые были великими и с точки зрения нравственной и - великими богословами.
Организм зиждется на скелете, примерно, такое же значение имеют догматы в Церкви.
ТЕОРИЯ (ФЭОРИЯ) – созерцание духовное.
Многие богословские размышления переходят в молитву.
«А вы, возлюбленные, назидая себя на святейшей вере вашей, молясь Духом Святым, сохраняйте себя в любви Божией, ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа, для вечной жизни» (Иуд.1:20-22). Подчеркивает связь веры и догматов.
Истинные сыны Церкви будут всегда любить ее догматы. Этим закончил речь митрополит А.Храповицкий.
Можно утверждать, что богословие не отвлеченная наука. А весьма практическое дело, тесно связанное с конечной целью христианской жизнью – обожением.
- Божественное Откровение. «Слово Божие» как двуединый источник православного христианского вероучения.
Свят. Филарет (Дроздов) говорит в своем пространном православном катихизисе: «Учение Православной веры мы почерпаем из Божественного Откровения. Под именем Божественного Откровения разумеется то, что Сам Бог открыл людям, чтобы они могли правильно и спасительно веровать в Бога и достойно чтить Его. Провозвестниками Откровения Божия были Адам, Ной, Авраам, Моисей и другие пророки. Они приняли и проповедали начатки Откровения Божия. В полноте же и совершенстве принес на землю Откровение Божие Воплощенный Сын Божий Господь наш Иисус Христос и распространил его по вселенной через Своих учеников и апостолов. Божественное Откровение распространяется между людьми и сохраняется в истинной Церкви двумя способами: посредством Священного Предания и Священного Писания». (Введение в Катихизис. ЖМП, 1991, русский текст).
Нередко термином «Слово Божие» обозначают лишь совокупность священных книг Библии. Однако, ещё в прошлом веке архимандрит, впоследствии Митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков) (+1882) стал решительно подчеркивать, что «Слово Божие» - это синоним Божественного Откровения (Введение в православное богословие. СПб., 1847, с. 108).
Что касается неправомерного сужения понятия «Слова Божия» до одной лишь совокупности памятников священной письменности, то оно возникло в русском богословии протестантствующего Феофана Прокоповича, который говорил, что единственным основанием богословия является СП. Важно составить себе ясное понятие о соотношении Божественного Откровения (Слова Божия) и способов его раскрытия в Ц., т.е. СП и Священное Предание. Из сопоставления апостольских свидетельств видно (Евр. 1,2; Еф. 1,9; 2,4-5), что Бог возвестил миру тайну воли Своей о спасении человеческого рода. Во всей полноте эта тайна стала доступной людям в Откровении Божием в Иисусе Христе, воплотившемся Логосе Божием, в Его личности и жизни, в Его словах и делах. Благовестие этой тайны через апостольскую проповедь было вверено Церкви действием Святого Духа и сохраняется в ней как живое апостольское предание Церкви, определяя и освящая собой все стороны ее жизнедеятельности: веросознание, вероучение, богослужебный строй, дисциплину и весь многовековой духовный опыт. Святитель Филарет (Дроздов): СП есть, по сравнению с первоначальной устной церковной проповедью, "более неизменно упрощенный вид Предания". Священное Предание живет в Церкви, и СП, вопреки некоторым мнениям, не может служить единственным источником истинного христианского ведения вне всего контекста этого живого апостольского предания или, что то же самое, в отрыве от Церкви.
Тертуллиан с особой силой подчеркивал мысль: "Церковь как бы говорит: СП - это мое владение. Я имею твердое основание от самих авторов, которым писание принадлежит. Я - наследница апостолов" (Возражение еретикам, гл.37).
Церковь, как хранилище Священного Предания, является в то же самое время и непогрешимой истолковательницей Слова Божия. «Православное исповедание» гласит: «Веруем, что Божественное и Священное Писание внушено Богом, посему мы должны верить ему беспрекословно и притом не как-нибудь по-своему, но именно так, как изъясняет оное кафолическая Церковь... Священство кафолической Церкви не менее имеет силу, как и Божественное Писание. Поелику Виновник у того и другого - Святой Дух, то всё равно, по Писанию ли научиться, или от Вселенской Церкви; человеку, который может говорить сам от себя, можно погрешать и обманываться, но Вселенская Церковь... никак не погрешать, ни обманывать, ни обманываться не может, но подобно Божественному Писанию, непогрешительна...» (Член 2-й).
Божественное Откровение или Слово Божие - есть двуединый источник православного христианского вероучения. В этом источнике как бы 2 компонента: Священное Предание, зафиксированное в СП (Библии) и Священное Предание в нем явно не отраженное, признаваемое Церковью за бесспорно апостольское по происхождению. Эти 2 вида Священного Предания являются равночестными по их достоинству.
- Священное (церковное) предание. Какие истины не выражены со всей полнотой в СП, но ясно возвещается в Церкви посредством Предания?
Важность и первичность Священного Предания проявляется и в том, что мы без него не знали бы и того, какие именно книги Церковь признает каноническими (см. Историю канона СП - канон складывался в течение 3-х столетий, его формировало апостольское предание, сначала входили послания Климента и Ерма). Лк. 1,2-3: СП - есть продолжение и особое устроение Духом Божиим Предание (Лк. обращается к "достопочтенному Феофилу" и говорит о многочисленных преданиях).
Конечно, твердо и постоянно соблюдать нужно предание, первоисточник которого - апостольская проповедь. "Христианские предания прошли через многие страны, народы, языки, через многие веки... К первоначальным преданиям апостольским присоединились предания отеческие разных степеней древности. В некоторых частях предания разнообразие простирается до противоречия. Для удостоверения в подлинности преданий всего лучше было бы с точностью знать их начало, но оно нередко скрывается в туманной дали прошедшего..." (проповедь в день освящения в 1838 году Храма Троицы Данилова монастыря Святителя Филарета Дроздова; эта проповедь вся огромная - о Священном Предании; Слова и речи, т.4. М., 1882). Очевидно, что ручательство несомненной истине может дать и дает Церковь, по апостолу - "столп и утверждение истины" (1Тим. 3,15). Правота правой веры и учения не вмещается в сознание отдельного члена, т.к.:
1. в туманной дали прошлого и
2. не всегда доступно исследование и не всякому, но передается из поколения в поколение.
И это Священное Предание есть самая общая форма сохранения Церковью своего учения различными способами. Предание - живая память Церкви, которая содержит истинное учение Церкви, как она сохраняется в ее истории. Это не археологический музей и не каталог библиотеки, и не «мертвый депозит веры» (Викентий Лиринский), она - живая сила живого организма. В потоке жизни Предание несет всё во всех частях во все времена. Всё прошлое включено в настоящее. Самотождество Церкви во все времена - Церковь имеет единую жизнь, движимую Духом Святым во все времена, и хотя меняется историческая оболочка, Дух остается неизменным. И вера, и церковное предание, как основной источник церковного учения, вытекает из веры в единство и самотождественность Церкви. Как ни различна эпоха первохристианства от наших дней, но надо признать, что это одна и та же самотождественная Церковь, несущая в едином потоке своего предания все времена своей истории и связывающая единством жизни общины епископа Павла и нынешние Поместные Церкви.
Мера церковного ве,дения, в котором осуществляется сознание Предания, может быть различна у разных людей и в разные времена. Можно даже сказать, что всё Предание - неисчерпаемо, потому что оно - жизнь Церкви. Оно остается действенным, даже будучи неведомо.
Наличие церковного предания вытекает из самотождества Церкви и единства живущего в ней Духа, который пребывает в ней со дня 50-цы. Предание - внешняя феноменальная манифестация внутреннего номинального единства Церкви. Это - живая сила прежде всего, самосознание единого организма, в которое включается его прежняя жизнь. Павел часто сравнивал Церковь с человеческим организмом. В памяти человеческой хранится всё, что с ним было, даже если человек этого и не помнит (пример: ситуация смертельной опасности - всплывает вся его жизнь перед глазами: спираль рибонуклеиновой кислоты (РНК) - механическое хранилище информации, из которой мы можем воспроизвести только 2-3% (у гениев - 4%). Это - предание внутри каждого человека, так и в Церкви основание этого примера - ап. Павел, который сравнивает тело человека с Церковью). Предание - неисчерпаемо. Оно - и прошлое, и настоящее, в котором живет уже будущее. ВЗ и НЗ: ВЗ не упраздняется, но исполняется новым, но вместе с тем он его в себе и содержит: прообразовательно, в пророчествах, как своё исполнение и будущее; к будущему веку также струятся лучи прошлого и настоящего - от сотворения мира и в нем человека и до того, когда будет Бог "всё во всех".
Итак, Предание не есть археология, которая мертвыми памятниками прошлого связывает настоящее, и не есть устаревший закон (канонические правила), но есть единство и духовная самотождественность церковной жизни. И так как в каждом церковном человеке живет тот же Дух, то и каждый не только касается Предания, но и в меру своей церковности в него входит Но мера церковности - мера святости, а Священное Предание - это ещё и "способ передачи благодати" (главным образом в таинствах) - по свт. Филарету. Поэтому святость - это внутренняя норма для определения того, что есть церковное предание.
Извне Священное Предание выражается во всём, в чем печатлеется Дух Церкви, и объем его в этом смысле неисчерпаем. Но в личное сознание каждого отдельного члена Церкви входит лишь капля из этого моря, крупица из этой сокровищницы. Однако тут имеет значение не только количество, но и прежде всего качество.
Внутренняя жизнь Церкви имеет различные проявления, которые выражаются в памятниках письменности (Символ веры и другие), монументальных храмостроительных, литургических, канонических, иконописных и бытовых обычаях. Вся жизнь Церкви во все времена её существования, насколько она заключается в памятниках - это есть Священное Предание. В области богослужения, например, одинаковую силу для всех имеет устав, как закон (Типикон регулирует богослужебную жизнь Церкви во весь год). Типикон также не имеет неотменной силы, какую имеют догматы, поэтому и его требования применяются к условиям жизни и местности и сохраняют общеобязательную силу только в самых общих чертах. Возможно разнообразие в церковном чине, которое до разделения Церквей выражалось в двух обрядах: восточном и западном, при наличии восточной и западной литургий как равночестных. Между тем как такого различия не допускалось в отношении догматов. И когда появилось Filioque, оно привело и к церковному разделению. Живущее в Церкви, истинное Священное Предание представляет собой не просто видимую и словесную передачу учения, правил, чиноположений, обрядов, но вместе с этим и невидимое действительное преподаяние благодати и освящения. Так говорит святитель Филарет в своем слове на освящение храма Святой Живоначальной Троицы (Слова и речи т.4 с.100). Понимаемое таким образом Священное Предание богословы обозначают термином "Священное Предание в широком смысле слова". В отличие от него, Священным Преданием в узком смысле они называют содержание учения, проповеданного апостолами и переданного ими Церкви для постоянного и неизменного хранения. В двуедином источнике православного христианского вероучения есть компонент, который можно назвать Священным Преданием, в Библии явно не отраженным, но признаваемым Церковью за бесспорно апостольский по происхождению.
Примеры Предания, являющиеся вероучительными истинами: Сошествие Христа во ад; Приснодевство Богоматери; почитание и призывание в молитвах ангелов и святых; почитание святых икон и мощей; учение о состоянии душ после смерти; поминовение усопших; крещение младенцев, неповторяемость; учение о 7 таинствах.
- Никейский и Никео-Царьградский Символы веры и их различие.
I Вселенский Собор, созванный имп. Константином Великим, состоялся летом 325 года в Никее, провинция Вифиния. Главная цель - обличение и осуждение ереси Ария. Постоянного председателя на Соборе не было. Ведущими деятелями Собора были: Александр еп. Александрийский, Осия, еп. Кордубский и Евстафий, еп. Антиохийский. Помощником еп. Александра был его секретарь диакон Афанасий, преемник по кафедре с 326 года. В церковной литературе этот Собор также именуется Собором 318-ти святых отцов (их память отмечается Православной Церковью в неделю 7-ю по Пасхе).
В результате трудов Собора был принят текст вероопределения, традиционно называемый Символом веры. Насколько велик был авторитет этого Собора, видно из того, что в 1-м правиле Трулльского Пято-Шестого Собора 691-92 годов говорится: "Определяем хранити неприкосновенно нововведениям и изменениям веру, преданную нам от апостолов; аще же и от трехсотосмьнадцати святых и блаженных отец при Константине, царе нашем, в Никее собравшихся...". А в конце определений этого Собора его участники заявили: "Символ, изложенный тремястами осмьнадцатью отцами, и снова богомудро утвержденный 150-ю отцами, который подтвердили и прочие святые Соборы для уничтожения всякой ереси, и наш святый и Вселенский Собор богодухновенно запечатлел".
Пособие: Деяния Вселенских Соборов. Русский перевод. Изд. Казанской ДА. т.6, деяние 18-е.
Для нас важно, что эти слова позволяют рассматривать Никейский Символ как первую редакцию Никео-Константинопольского Символа, принятого отцами II Вселенского Собора. Цвет догматической деятельности I Вселенского Собора составляют выражения: "из сущности Отца" и "единосущный": "И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного от Отца, т.е. из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истиннаго от Бога истиннаго, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через Которого всё произошло".
II Вселенский Собор был созван имп. Феодосием I Великим, правившим империй с 379 по 395 год. Место созыва - столица империи Константинополь. Состоялся в мае-июне 381 года. Главная цель Собора - утвердить никейскую веру. Именно с этой целью была соборно выработана новая более совершенная редакция Символа веры, получившая впоследствии название Символа Никео-Константинопольского. В нем нашло отражение единогласно исповеданное на Соборе более подробное, чем в Никее, православное учение о Святой Троице и о воплощении Сына Божия, с учетом таких ересей, как духоборчество, маркеллианство и аполинарианство. Учтена также была и миссионерская задача Церкви, а именно просвещать обратившихся язычников в истины христианства.
"Никейский Символ, - как отмечает В.В. Болотов, - составлялся как научное изложение против еретиков, и ввести его в церковное употребление при крещении было неудобно. Там не было, например, учения о Церкви и о будущей жизни". (Лекции, т.4, с.116).
Другой целью созыва Константинопольского Собора было упорядочение церковных дел:
- вопрос о замещении КП-й кафедры православным епископом;
- о преодолении раскола в Антиохийской Церкви.
Эта цель Собора достаточно объясняет то, что для составления его призваны были только восточные епископы (История догматических движений в эпоху Вселенских Соборов. изд.2. Сергиев Посад, 1914. с.37).
На IV Вселенском Халкидонском, на V Вселенском КП-м и на VI Вселенском Соборах были прочитаны оба Символа - Никейский и Константинопольский. На VII Вселенском Соборе как образец веры был прочитан только один Никео-Константинопольский Символ.
Константинопольский Собор 879-880 годов, бывший в храме Софии в КП-ле, хотя и не числящийся Вселенским, но превосходящий значение Поместного Собора и имеющий многие признаки Вселенского Собора (последний Собор, на котором присутствовали все патриархаты, в т.ч. и легаты от Римского). Этот Собор провозгласил неизменность текста Никео-Константинопольского Символа веры, говоря о нем как о переданном нам от святого и Вселенского Никейского Собора, и анафематствовал всех, кто будет вводить какие-либо изменения в Никео-Константинопольский Символ веры (официальное осуждение Filioque).
Никео-Константинопольский Символ отличается от Никейского:
I Опущения.
1. Опущены слова "т.е. из сущности Отца". Как уже отмечалось, выражение "из сущности Отца" и "единосущный" составляли цвет догматической деятельности I Вселенского Собора. Однако, оставив неприкосновенным термин "единосущный", отцы КП-го Собора сочли необходимым не включать в новую редакцию Символа слова "из сущности Отца". Устранение этого выражения из КП-го Символа не только не было искажением никейского учения, а напротив означало догматический прогресс в области богословия о Сыне. Никейские отцы в учении о триедином Боге следовали приемам доникейской школы богословов. Излагая учение о Троице, доникейские богословы исходили из понятия о Боге-Отце. С точки зрения доникейских богословов, существо Божие и есть сам Бог-Отец. Отец вполне и всецело распоряжается Своим существом, владеет этим существом, а затем из этого существа Отца рождается Сын, Который также всецело обладает Божиим существом. Когда никейские отцы говорили, что Сын рожден от Отца, то этим самым они и хотели сказать, что Он рожден из сущности Отца, которая и есть Отец. Добавление "из сущности Отца" прямо направлялось против арианства и осуждало его учение о тварности Сына.
Каппадокийцы, установив точное различие между понятиями "сущность" и "ипостась", первым понятием обозначили единое Божество, проявляющееся в трех Лицах. Вторым же понятием - те личные отличительные свойства, благодаря которым они получают самостоятельное бытие и становятся Ипостасью. Но если сущность Божества в одинаковой мере принадлежит всем трем Лицам Божества, то говорить о происхождении Сына из сущности Отца стало уже неточно, а выражение "единосущный", сохраненное в Никео-Константинопольком Символе, обрело свой подлинный смысл и оказалось вполне достаточным для выражения нераздельного единства Отца и Сына в их равночестности.
2-е опущение: "Бога от Бога". Они были сочтены излишними, поскольку в Символе уже имелось выражение "Бога истиннаго от Бога истиннаго". Очевидно, что это опущение имело характер чисто редакционной правки.
II. Добавления.
1. Добавлены слова "Его же Царствию не будет конца". Эта прибавка имела ввиду ответ на заблуждения Маркелла Анкирского. Самым своеобразным пунктом системы Маркелла было его учение о Царствии Христовом. Это Царство воплотившегося Слова, и поэтому у Маркелла оно не тождественно с вечным Царством Логоса, соцарствующего Отцу, т.е. Царство Христово не тождественно с Царством Божиим. Но цель воплощения дана не в самом бытии Слова, а в домостроительстве или икономии, т.к. Логос воплотился для мира, следовательно, эта цель конечная и как таковая она некогда после Страшного Суда будет вполне достигнута, и тогда перестанут быть целью, а став осуществившимся фактом, утратит основы для существования. Царство Христово некогда кончится, превратится в Царство Божие ("ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои... Когда же всё покорится Ему, тогда и сам Сын покорится Покорившему Ему всё, да будет Бог всё во всем"), и Сын предаст Царство Богу и Отцу (1Кор. 15,25,28,24).
2. "От Духа Свята и Марии Девы";
3. "распятаго же за ны при Понтийстем Пилате";
4. "погребенного";
5. "сидяща одесную Отца";
6. "и паки грядущаго со славою".
Эти добавления направлены против лжеучения Аполлинария Лаодикийского, признававшего отсутствие у Богочеловека Христа цельной человеческой природы, имеющей не только душу и тело, но и человеческий дух или ум. Известно, что Аполлинарий заменил в Иисусе Христе третью высшую часть человеческой природы (ум) божественным Логосом, т.е. второй Ипостасью Святой Троицы.
Не говоря уже о точном и более подробном, чем Никейском Символе, определении исторических фактов (распятаго при Понтийстем Пилате, погребенного), ознаменовавших земную жизнь Христа и имеющих догматическое значение, Никео-Константинопольский Символ оттеняет вопреки аполлинарианству человеческую природу Христа, указывая не только на Его божественное, но и на человеческое происхождение (от Духа Свята и Марии Девы) и на Его несомненное и истинное человеческое страдание.
Воспринятое от Марии Девы страдавшее и погребенное человечество воскресло, вознесено на небеса, пребывает там со Христом вечно и снова явится на земле.
III. Изложение учения о Святом Духе.
8-й член Никео-Константинопольского Символа веры гласит: "И в Духа Святаго... глаголавшаго пророки" вместо краткого "И в Святаго Духа", как было в Символе Никейском.
IV. Окончание Символа, начиная со слов "Во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь..." (9-12 члены Символа).
V. Опущение анафематизма против Ариан: "говорящих же, что было, когда не было Сына, что Он не существовал до рождения и произошел из не-сущего, или что Сын Божий имеет бытие от иной ипостаси или сущности, или что Он создан, или преложим, или изменяем предает анафеме Кафолическая Церковь".