Монография эволюция сословно-представительной власти

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 13

Нам близка точка зрения Н Кононова, однако мы считаем, что собрание, где решался вопрос о слободах состоялось в 1549г, и это был собор примирения. Главным аргументом, доказывающим, что «дополнительные царские вопросы» относятся к решениям собора «примирения» 1549г., является их примирительный характер. В вопросах не допускаются выпады против бояр. В первом вопросе о местничестве отсутствует антибоярская направленность. Местничество изображалось как дело, очень огорчающее царя, мешающее успешному проведению военных действий, приводящее «к порухе». Царь указывает, что возникающие споры вокруг приговора о местничестве бояре должны решать сами. Царь ничего сам навязывать не собирается. Налицо желание не портить отношений с боярством.

Не забыты были и другие сословия. Правительство стремилось защитить интересы посада (вопрос о новых слободах), Удовлетворялись требования черных посадских людей, недовольных ростом привилегий городских слобод.

Учитываются интересы широких слоев служилых людей, правительство стремится пойти на встречу дворянству, наделяя его поместьями, потому что не все материально обеспечены, власти не хотят допустить разорения дворянства.

Правительство идет навстречу пожеланиям торговых и посадских людей. Достаточно посмотреть, какое количество вопросов посвящено проблемам купечества, чтобы понять, значение, какое придавала власть представителям купечества. Видно стремление снизить налоговое бремя, ограничить многочисленные пошлины, оградить российское купечество от иностранной конкуренции. Претворение этих вопросов в жизнь должно было способствовать ликвидации разорения, которое господствовало в стране со времени Василия III.

«Дополнительные царские вопросы» - это реализация программы примирения, провозглашенная на февральском собрании 1549г. «Дополнительные царские вопросы» дают представление о роли представителей сословий в жизни страны. Примирительный тон речей царя, его желание угодить всем сословиям говорит о том, что социальные группы были мощной силой, способной заставить царя с ними считаться.

Земский собор 1549г. показывает, что перед нами не сословно-представительская система, созданная правительством в поисках ответственных исполнителей, проводников решений^¹ от общества, а учреждение, подготовленное ходом общественного развития. Сословное представительство не было создано, а было «навязано»^² ^³правительству. Оно возникло не по воле царя и его приближенных, а по воле мощных социальных сил, заявивших о себе к середине XVIв.. У сословного представительства были корни в земском самоуправлении, зарождение которого приходится на 30-егг.XVIв.. Сословное представительство, укрепившись на местах, вышло на всероссийский уровень. Царь, жаждущий никем и ничем неограниченной власти, обращается с примирительными речами к представителям социальных групп, потому что осознает, что у детей боярских, торговых мужиков есть интересы, которые они намерены защищать. Поэтому появление Земского собора – закономерное явление времени. Игнорирование требований сословных групп могло привести к повторению событий 1547г. Во избежание этого власть должна была пойти навстречу их пожеланиям.

Восстание 1547г. стало важнейшей вехой политического развития страны. После пожара в Москве, в котором погибло несколько тысяч человек, была сформирована боярская комиссия для наказания виновников бедствия. Чернь обвинила в том Глинских, учинила расправу над боярином Ю.В. Глинским. «Москвичи большие и черные люди, изымаша князя Юрия Михайловича Глинского, дядю великого князя по матери в церкви пречистой оу митрополита в время обедне перед великим князем, извлекшее из церкви едва жива и скончаша злою смертью извлекша из града «бе же князь великый в то время туто в Вороьеве» Главной причиной восстания был не пожар, а злоупотребления властей, «в царствующем граде Москве оумножившаяся неправде и по всей России от велмож, насилующих к всему миру и неправо судящих, но по мзде, и дани тяжкие»^¹.

Восстание показало, что стране необходимы реформы, к которым власть приступила в 1549г. На соборе разбирались не конкретные споры, возникшие между боярами и детьми боярскими, а выдвигались требования проведения реформ.

Данные об участии в соборе посадского населения очень сомнительны. Правда, А.И. Копанев полагает, что царь совещался и с представителями городов, под которыми исследователи подразумевают посадских людей. К такому заключению Копанев пришел на основании татищевской приписки к тексту так называемой Львовской летописи о том, что Иван IV повелел «собрати от городов добрых людей по человеку»^². Однако представителями городов в данном случае могли быть не посадские люди, а местные дворяне. Такое предположение тем более верно, что в летописной приписке далее упомянуты «бояре, оковничие, дворецкие»^³ а дворяе не названы. Если принимать толкование Копанева, то получится, что в соборе участвовали лишь думный собор и посадские люди, а дворяне не принимали участия.

В «Валаамской беседе» среди советников царя, с которыми ему надлежит «власть имети», также не названы представители городов. Там перечислены князья, бояре и «прочие великородные и приближенные мирские люди»^⁴, т. е. дворяне. В посланиях Курбского говорится о долге государя «искати доброго и полезного совета не токмо у советников, но и у всенародных человек»^⁵. Но это не представители торгово-ремесленного населения. «Всенародные человеки» - это не самые знатные феодалы, дворянство. Для обозначения третьего сословия Курбский употребляет термин – «простое всенародство».

Мы считаем, что представителей посадского населения не было на соборе 1549г., но ощущается их незримое присутствие. «Народ безмолствовал», но, видимо, слишком уж многозначительно было это молчание, если так спешили бояре и царь прийти к политическому согласию с широкими слоями столичных и провинциальных «детей боярских».^¹ Царь даже вынужден был в правительственной декларации поставить крестьян в один ряд с детьми боярскими, и указал на их «великие обиды» от бояр. Это говорило власти о необходимости прислушаться к требованиям крестьян и посадских людей. Игнорировать требования этой категории населения было, по меньшей мере, неразумно. Грозный именно к посаду обращался с успокоительными, примирительными речами.

С деятельностью собора 1549г. можно связывать начало деятельности Челобитного приказа, руководителем которого стал А.Ф. Адашев. Постановлением собора дети боярские изымались из-под юрисдикции наместников и получали право обращаться непосредственно к суду государя. Основной формой обращения к царскому суду являлись в то время челобитья. В середине XVI в. Челобитный приказ был и канцелярией царя, куда подавались челобитные на его имя, и учреждением, в котором выясняли обоснованность челобитной.

Земский собор 1549г. был призван смягчить противоречия в обществе. В это время в исторических источниках обнаруживаются слова «вече» и «мир». Возможно, что созыв собора – это попытка противопоставить этой возрожденной форме народного общественного мнения более широкие по составу собрания верхов. Земские соборы не продолжают вечевые традиции, а противостоят им.

Для лучшего понимания роли и места сословий в середине XVI века следует обратить внимание на гипотезу С.О. Шмидта.^² Он предлагает отказаться от мысли, что Стоглавому собору предшествовал только один собор «примирения». Таковых, по мнению С.О. Шмидта, было несколько – в 1547, 1549 и 1550гг. Первое собрание с покаянно – примирительными речами состоялось в 1547г., вскоре после пожара в июне и сводилось к «покаянию» царя и москвичей, напуганных «великим пожаром». «Вниде страх в душу мою и трепет в кости мои», - вспоминал царь через несколько лет на Стоглавом соборе. Этим смятением духа молодого царя, видимо, воспользовался священник Сильвестр, уговорив Грозного выступить с покаянными речами, чтобы успокоить москвичей. Второе собрание произошло в 1549г. Третье собрание, считает С.О.Шмидт, произошло в промежуток времени от 1 сентября 1549г. до 31 августа 1550г., в «преидущее» лето по отношению к году созыва Стоглавого собора.^¹ ^²

Гипотеза С.О.Шмидта о трех «соборах примирения» не может быть признана верной, но столь частые примирительные речи царя перед разными социальными группами (перед москвичами в 1547, в феврале 1549г. и в 1550г), говорят о значительном влиянии сословий на молодого Ивана Грозного.

По нашему мнению, собор 1549г. нельзя рассматривать как сложившуюся форму сословного представительства. Он положил начало большим государственным преобразованиям и царь теперь советуется не только с князьями, боярами и с представителями высшего духовенства, но и с представителями всех групп правящего класса от разных «земель». Активность новых социальных групп заставила правительство с ним считаться. Собор не был безгласным органом, послушно соглашающимся с любыми решениями монарха. Напротив, именно посад и дворянство диктуют власти условия, заставляют идти на реформы. Таким образом, мы можем сделать вывод, что даже в эпоху своего становления сословное представительство оказывает серьезное влияние на Ивана Грозного.

Говоря о соборах XVI можно выделить три группы. В первую группу входят соборы, занимающиеся вопросами общегосударственными. Это земские соборы в полном смысле слова. В него входили по общественно – политическому положению, по назначению и по выбору. Во второй половине XVI в. определяющими были первые два фактора. «Освященный собор» и боярская дума по положению, представители феодальных сословий, а в 1566г. верхушка купцов и посада по назначению. В первой половине XVII в. в собор входили по выбору от городов. Во вторую группу следует отнести совещания царя с воинами накануне походов. Н.Е. Носов предложил называть их войсковыми собраниями. На этих собраниях правительство обращалось к воинам непосредственно накануне похода. Войсковые соборы так же можно считать представительными, так как на них присутствовали разные категории господствующего класса различных земель. Третью группу составляют соборы, на которых разбирались дела как церковные, так и государственные, в частности, судебные. Церковные соборы старше Земских, и передали последним наименование и некоторые организационные формы. «Освященный собор» и боярская дума были теми институтами, через которые происходило взаимодействие совещаний: в церковных участвовали представители боярства, а на светские приглашались высшие духовные иерархи. Очень часто деятельность церковных и светских соборов переплеталась, так как не была отчетливо определена их компетенция. «Лишь совещания первого рода вполне укладываются в понятие земских соборов. Об остальных сказать этого нельзя. Они представляют собой специфические формы общественных организаций. Но у них имеются черты, сближающие их с земскими соборами, и поэтому их необходимо учитывать в числе институтов складывающейся сословно-представительской монархии»^¹.

В собраниях в первую очередь принимал участие думный собор, т. е. «думные люди» - боярская дума и освященный собор, т. е. церковные иерархи. Участие духовенства (освященного собора) и дало этим собраниям название – «Собор».

В соборах второй половины XVI в. участвовали «воеводы», «княжата», «дворяне большие», «дети боярские». Но думный собор составлял основу соборов. Остальные участники этих совещаний собирались от случая к случаю. Нередки совещания думных соборов с участием воевод и «воев». Причем это не являлось изобретением середины XVI в.. Иван III в 1471 г. оправляясь в поход на Новгород, созвал совещание с привлечением воевод. К такому типу относятся собрания 1550 и 1552 гг.

Тихомиров М.Н. первым высказал предположение, что в 1550г. состоялся Земский собор во время подготовки похода на Казань во Владимире.^¹ И.Н. Павленко считает, что «трудно согласиться с утверждением М.Н. Тихомирова, что во Владимире 7 января 1550г. заседал Земский собор…если следовать подобной логике, то подавляющее большинство церемоний, в которых на протяжении XVI в. принимал участие царь, надо тоже считать Земскими соборами»^². И.Н.Павленко считает также, что решения этого собрания не могли ничего изменить.

И.Н. Павленко не учитывает, что в середине XVI в. только происходит развитие соборной практики. Нельзя говорить о Земском соборе как о сложившейся форме сословного представительства, хотя он не отрицает, «сходства состава участников церемонии 7 января 1550г. с «чинами» Земского собора»

Был ли в действительности Земский собор в 1550г.? Для ответа на этот вопрос исследователи привлекают «Продолжение Хронографа редакции 1512г..» В 1550г. «царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси пошол с Москвы на свое дело к Казани ноябре в 20 день… а в Володимерь пришел в ноябре в 29 день. А в Володимере был у царя и великого князя отец его Макарий митрополит со всем освященным собором. И на завтрее Крещение Христово царь и великий князь, слушав в Пречистой соборной церкве в Володимере обедни, говорил в Пречистой пред отцем своим Макарием митрополитом и бояром и воеводам и княжатам и боярьским детем и детем боярским и дворовым, и городовым московские земли и Новгородские с великим благочестием и наказанием умилне, что после отца его, великого князя Василия Ивановича, от бусорманские руки многие христьянские крови пролилося… и они бы его царьское дело делали все за один по его царьскому наказу, а мест бы и разней никоторых меж их на один по его Цареве службе не было… И бояре и воеводы и княжата и боярьские и все дети боярьские… били челом государю и великому князю на его царьском наказании и со слезами единомышленно всегласно вопияли: и мы, тебя, государя, и за все православное христьянство головы свои положити. Поди, государь, з божиею помощию насвое дело и твое царское наказание и повеление сугубо воспреемлем; как ты государь повелиш, так и сделаем.»^¹

Мы думаем, что хотя собрание 1550г. нельзя назвать полноценным Земским собором, так как оно было собрано наспех, в походных условиях, состоялось в тот же день, когда русское войско выступило в поход. Это был войсковой собор, но как уже сказано выше, у него есть черты, сближающие его с Земскими соборами, то его можно считать сословно-представительным собранием. Присутствие митрополита, церковных иерархов, бояр, воевод, княжат показывает, что 7 января действительно состоялось собрание сословий, к которым Иван IV обращается с призывом выступить в поход на Казань^². Н.М. Тихомиров, обращая внимание на ответную речь бояр, указывает на то, что она похожа на постановления соборов. То, что мнения сословий не были «однообразны» и не произносились как затверженный «урок»^³, а представители сословий имели право голоса, подтверждается во время следующего войскового собрания 1552г.

Это собрание имело место накануне Казанского похода 1552г.. Об этом упоминается в Морозовском летописце. 20 или 21 июня на «разсмотрении полков», стоявших на берегу Оки, Иван Грозный воевод и детей боярских «жалует» и «словом утверждает да не постыдятся против агарян», т.е. обсуждается вопрос о предстоящем походе. Но если в 1550г. царь нашел поддержку и одобрение своих замыслов, то в 1552г. сложилась иная ситуация. Поначалу дети боярские выразили готовность «пострадати и до смерти»^¹, но затем Иван IV столкнулся с очень серьезными разногласиями. Уже вернувшись к себе в ставку в Коломне, он столкнулся с бурным недовольством детей боярских. Во время обсуждения деталей предстоящего похода на «совете царском» с боярами и воеводами государю били челом новгородцы, бывшие в числе тех воинов, к которым обращался Иван IV 20 июня. Они отказались идти к Казани, объяснив свое нежелание воевать тем, что они уже давно в походе, и не могут «толику долготу пути идти, а там намного время стояти». Государь был вынужден, «не ища чести своему величеству» для прекращения «многонародных гласов молвы» «розъписывати» людей, обещая тем, кто пойдет с ним, «жаловати под Казанью перекормити». У новгородцев выясняли их «нужи и недостатки». Служилые люди объявили, что «что многие безъпоместные, а иные и поместные многые да не хотяху долготы пути нужнаго шествовати». Ивану IV, чтобы усмирить бунтовщиков, пришлось дать некоторые обещания, чтобы показать, как он «неуклонно мыслит и попечение имел о христьянстве», а не о себе.

Уже находясь под стенам Казани, Иван IV снова был вынужден публично повторить свои обещания. Царь призвал к себе бояр, воевод, «и всех воинов, кои с ними в полку» и «говорил умилно» о своем желании «всяко жаловати» и оказывать помощь женам и детям в случае гибели воинов. Состав участников этого войскового собрания мало чем отличался от Земского собора 1549г., да и покаянно-примирительные речи Ивана IV в 1552 г. схожи с речами, произнесенными в 1549г. Собрания 1550, и 1552гг., не являясь настоящими соборами, все же демонстрируют нам, сколь важным было мнение представителей сословий для Ивана Грозного. Находясь во Владимире, царь информирует служилых людей, представителей духовенства, боярства, дворянства о предстоящем походе, объясняет необходимость похода и встречает одобрение своих замыслов. В 1552г. он сталкивается с открытым нежеланием детей боярских воевать. Собрания 1550 и особенно 1552г. показывают нам, что представители социальных групп не только поддерживали и одобряли царские решения, но и иногда выступали против воли монарха, открыто заявляя о своем тяжелом материальном положении. Грозный в такой ситуации, хотел он этого или нет, вынужден был прибегнуть к уговорам и обещаниям, пойти на уступки «холопам», которых, по его мнению, он имел полное право казнить и миловать без суда. Следовательно, мы можем говорить о наличии диалога между представителями сословий и властью, о возможности сословий высказывать свои пожелания. Это подтверждает их значение и роль.

Попытка найти в соборах середины XVI в. черты, относящиеся к земским соборам XVII не всегда бывают успешными. В 50-х г. XVI столетия идет внутреннее развитие этого учреждения, происходит формирование общественного отношения к нему. У соборов еще нет «ни четкой структуры, ни четкой компетенции. Практика созыва и порядок заседаний, тем более состав соборов, не были строго регламентированы и изменялись; постепенно формировалась и, так сказать, соборная терминология – установить четкие различия между собственно земскими соборами и более или менее широкими совещаниями соборной формы, т. е. совещаниями «думных людей» или думного собора (Боярской думы и Освященного собора) с представителями отдельных групп феодалов или даже посадского населения не всегда возможно»^¹. В связи с этим возникают споры, что можно считать собором, а что нет. Соборов, где присутствовали бы представители трех сословий, подавались бы челобитья, остались бы соборные определения, немного, но это не означает, что только такие собрания имеют право считаться земскими. В условиях формирования сословного представительства у собраний могли присутствовать лишь некоторые из черт, присущих «правильно» организованным соборам.

Исследование соборов XVI в. осложняется тем обстоятельством, что смысл термина «собор» был неустойчив и неопределенен. Серьезно препятствуют изучению истории Земских соборов скудость источниковой базы. Летописи подчас содержат не всегда понятные упоминания, поэтому о созыве отдельных соборов приходится говорить лишь предположительно. Иностранные авторы, описывая историю России, использовали привычные им термины, поэтому их известия требуют критического подхода.

Но и эти, подчас скудные сведения, позволяют сделать вывод о том, что в середине XVI в. происходили собрания сословий, и Грозный вынужден испрашивать совета, прислушиваться к требованиям, и даже идти на уступки дворянству. Это доказывает, что соборы не только в XVII в., в эпоху расцвета, но и в момент своего зарождения и развития могли повлиять на принятие важнейших решений как внутри страны, так и касающихся внешней политики.

В исторической науке возникает вопрос, созывался ли Земский собор в 1565г. в дни введения опричнины Н.К. Костомаров, основываясь на летописи и послании Таубе и Крузе, отвечает на него положительно. Он считает, что собрание было созвано царем по возвращении его из Александровой слободы, когда «все чины государства изъявили ему благодарность за его заботливость». По мнению Н.К. Костомарова, «это, конечно, не был Земский собор в его форме. Полного собора царь, как видно, созывать не решился, но тут было заявлено мнение и духовных, и служилых, и неслужилых, правда, только Московских и тех, кто случайно находился в Москве»^¹. Но, по замечанию Костомарова, и в других соборах не всегда вызывали выборных людей.

Вопрос о Земском соборе накануне опричнины подробно рассматривается в монографии С.О. Шмидта «Становление Российского самодержавия». Автор сказывает мнение, что собор начал действовать в декабре 1564г., но деятельность его была прервана, и царь не присутствовал на заседании собора до февраля 1565г., когда соборно был утвержден указ об опричнине.^¹

А.А. Зимин в своей монографии об опричнине счел, что события января 1565г. являются импровизированным Земским собором.^²

Р.Г. Скрынников полагает, что предположение о заседаниях Земского собора в конце 1564г. и в начале 1565г. «не имеет опоры в источниках».^³

В.Н. Латкин считал, что собрание, состоявшееся в начале 1565г. нельзя считать Земским собором на том основании, что в Москве не было тогда выборных от городов.^⁴ По мнению Н.И. Павленко, собрания в Москве незадолго до отъезда в Александрову слободу не являются Земским собором. Это было расширенное заседание Боярской думы и Освященного собора. На собрании не присутствовали «ни дети боярские, ни купцы, ни гости, то есть представители земли, без наличия которых совещание не может называться Земским собором»^⁵. И.Н. Павленко относит собор накануне опричнины к «мнимым» Земским соборам.

Blog

Монография эволюция сословно-представительной власти