Ассоциация Гимназий Санкт-Петербурга

Вид материала

Документы

Содержание А точнее сказать я не вправе… Стилистика романа Набокова “Король, дама, валет”. Медея через века и страны (от Еврипида до Л. Улицкой). Состав жюри Коновалова Людмила Петровна Маслов Вадим Владимирович Балышева Ольга Леонидовна Денискина Ирина Михайловна Актуальность исследования. Цель исследования Предмет исследования

Подобный материал:

• Ассоциация гимназий санкт-петербурга воспитательные подходы и системы в современном, 7121.33kb.
• Правительство санкт-петербурга постановление от 30 ноября 2005 г. N 1829 о мерах, 618.27kb.
• Свирина Наталья Михайловна, д п. н, профессор, зав кафедрой педагогики Института специальной, 633.51kb.
• Закон санкт-петербурга, 284.47kb.
• Социологические организации Санкт-Петербурга и Северо-Запада, 1673.55kb.
• Правительство санкт-петербурга постановление от 6 декабря 2007 г. N 1582 о совете, 161.62kb.
• Утверждаю начальник гу «Санкт-Петербургская горветстанция», 2202.13kb.
• Правительство санкт-петербурга комитет по образованию распоряжение, 34.3kb.
• Стоматологическая Ассоциация России (стар) Стоматологическая ассоциация Санкт-Петербурга, 260.84kb.
• Закон санкт-петербурга, 695.71kb.

А точнее сказать я не вправе…

(В.В. Набоков «Слава», 1942)


Библиография

1. Владимир Набоков. Одинокий король / Анастасьев Н. – М.: ЗАО Издательство Центрполиграф, 2002. – 525 с.
   
2. В. В. Набоков: Pro et Contra (Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей - Антология) / Сост. Б. Аверин, М. Маликова, А. Долинина; комментарии Е. Белодубровского, Г. Левинтона и др. – СПб.: РХГИ, 1997. – 974с.
   
3. Набоков о Набокове и прочем: Интервью, Рецензии, Эссе / Ред.-сост. Н. Мельников. – М. Издательство Независимая Газета, 2002. – 704 с.
   
4. Шаховская З. А. В поисках Набокова: Отражения. М., 1991.
   
5. .rsu.ru – Юлия Зайцева. Принцип зеркала” в художественной системе В. Набокова. opology.rinet.ru – Сергей Давыдов. “Гносеологическая гнусность” Владимира Набокова; Метафизика и поэтика в романе “Приглашение на казнь”.
   

Стилистика романа Набокова “Король, дама, валет”.

Смагулова Алина 11 класс, гимназии № 405


Путь к прочтению романа “ Король, дама, валет”.

Прочитав первое произведение Набокова “Машенька”, написанное в 1926 году, я заинтересовалась творчеством автора. Как говорил Набоков, в пору первого романа он еще не умел освобождаться внутренне, в “Короле, даме, валете” же писатель стал полным хозяином художественного мира произведения. Этот роман стал переходным к еще более виртуозному произведению “Защита Лужина” (1929 г.)

Чем вызван интерес к стилистике Набокова?

С появлением романа критике стало ясно, что в литературный мир вошел очень одаренный, но очень странный прозаик, однако читатель еще не мог разобрать, в чем состоит странность набоковской прозы. Литературоведы полагают, что она заключается в стиле писателя. Действительно, стиль Набокова неповторим, индивидуален и, самое главное, современен.

Задача реферата - рассмотреть особенности стилистики романа Набокова “Король, дама, валет”, определить, как тема механизмов, вещей и шахмат связана со стилем Набокова, и сделать вывод: в чем же состоит особенность стиля писателя.

Стилистика – раздел языкового мастерства, в котором важны тончайшие оттенки цвета, света, штрихи, линии. Эту науку интересует не что сказано, а как сказано. В русском языке существует множество стилей, но именно художественный отличается от них своей эстетической функцией. Основная черта этого стиля – индивидуальность слога, то к чему стремился Набоков.

Писатель создает свою систему художественных приемов. Как пишет литературный критик Мулярчик, книга Набокова “Король, дама, валет” поражает читателей “гибкостью и свежестью слога”, “неожиданностью лексических сочетаний”.

Критик Бойд считает, что стиль Набокова так заметен именно потому, что писатель чтил индивидуальность предметов – то, что не поддается обобщению, лишено расплывчатости обычного. Автора завораживает случайная гармония момента, излучины времени и судьбы, узоры, таящиеся в памяти: “Ослепительно горела на солнце сахарница, потом она медленно потухла, вспыхнула снова” – это место набоковеды признают самым удачным в книге. Как пишет русский философ А. М. Пятигорский, стилистическая особенность романа “Король, дама, валет” заключается в том, что Набоков прибегает к “философии бокового зрения”. Писатель является наблюдателем в романе, поэтому исчезает судьба героев, их реальная жизнь. Мир, о котором повествует автор, полностью доступен ему, он видит все его подробности и может проникать даже в сознание персонажей. Каждый из них понимает, что за ним наблюдают. Отдыхая на морском курорте с Мартой и Драйером, Франц обращает внимание на чету иностранцев, и ему кажется, что “они знают про него решительно все…”

Сюжеты у Набокова “оркестрованы”. Каждый персонаж разыгрывает свою линию, подобную партии определенного инструмента в оркестре. Именно поэтому читатель замечает в романе музыкальность слога, плавность, “текучесть” речи. Различие между исполнением музыкального произведения и набоковского романа состоит в том, что музыкантам вся партитура известна заранее, тогда как персонажи не знают даже о том, что она существует.

Отличительная черта романа – дуализм, мир мысли и мир вещей четко отделены друг от друга. Также Набоков разделяет понятия “Я” и “личность”. Пространство “Я” – психика, тело, пространство личности – весь мир. Герои описываются как различные “Я”, но никто из них не является личностью, так как каждый зависит от другого. Марта хочет наслаждаться Францем и ненавидит Драйера, тогда как Драйер наслаждается жизнью и любит Марту.

Статья Набокова “Человек и вещи” связана с замыслом романа. Во всякой вещи писатель видит сходство с человеком. Человек – подобие Божье, вещь – подобие человеческое. Человек, который делает вещь своим Богом, уподобляется ей. С темой вещей связана тема человекоподобных автоматов, автоматоподобных людей. Во Франце, который зависит от Марты (а ей нравится руководить им), проявляется некая “машинность”, роботообразность: “Теплый, податливый воск, из которого можно сделать все, что захочется”.

В художественном мире Набокова погода являет собой действующее лицо, поскольку наряду с одеждой она играет огромную роль в жизни героев, в создании вещевого мира в произведении. Это и есть одна из главных особенностей стилистики писателя. У каждого героя есть важный атрибут: Франц носит очки, Марта - кротовое пальто, Драйер, в зависимости от времени дня и года, - желтое пальто или желтую пижаму. Часто деталь одежды живет у автора сложной, самостоятельной, полной приключений и смысла жизнью. Так, например, очки Франца “выходят” на роль главного героя книги. Набоков последовательно использует образ очков, чтобы подчеркнуть прозрачность, условность своего мира.

Как пишет набоковед Дарк, “Король, дама, валет” – произведение наиболее заданное, “математически” решенное. Это еще одна особенность стилистики Набокова. Шахматы – своеобразный стиль мышления автора. Один и западных набоковедов так и назвал писателя – “игрун”, “игрок”, “любитель игр”. Автор сам неоднократно признавался в своей любви к головоломкам. Само понятие игры получает в романе многоплановое осмысление: от карточной и спортивной – до литературной игры с читателем. Но наиболее знаменательным представляется сравнение персонажей с шахматными фигурами. Так, движение Марты и Франца относительно друг друга в одном из эпизодов сравнивается с движениями коня и ферзя.

Особенность авторского стиля в романе определяет то, что Набоков дает произведению “игровое” название, заключающее парадокс: карты, которые репрезентируют персонажей, группируются по убывающему старшинству: король, дама, валет. Продолжение снятия карт и героев по убывающей, возможно, запрограммировано названием, но в начале списка отсутствует главная карта – туз, таким образом, перед читателями разворачивается игра изначально нечестная, шулерская.

Особенность стилистики романа состоит и в том, что в “цветной”, насыщенной речи Набокова очень мало предметов и событий, но очень много размышлений о них. Писатель более занят отношением к вещи, нежели самой вещью, ему интереснее сложные превращения предмета: “… медленно отвернется циферблат часов, полный отчаянья, презрения и скуки; столбы один за другим начнут проходить, унося, подобно равнодушным атлантам, вокзальный свод”.

Набоков, несомненно, осуществил одну из главных задач своего творчества – он создал свой индивидуальный авторский слог. Писатель стал композитором в литературном искусстве. Он не только строил свои тексты как музыкальные партитуры, в которых, кроме мелодии и гармонии, есть указания на то, как исполнять, то есть читать эти произведения, но и зашифровал в своих текстах главные тайны бытия, любви и смерти. Поэтому особенностью стиля романа “Король, дама, валет” является отточенный слог, “виртуозное” владение словом и изысканная словесная пластика.

Медея через века и страны (от Еврипида до Л. Улицкой).

Сушкова Наталья 10 класс, гимназии № 405


В мировой литературе и литературе каждого народа есть “вечные образы”, которые во все времена интересны читателю. Один из таких образов – образ Медеи, персонажа древнегреческого эпоса “Аргонавты”. Образ Медеи прошел через годы и столетия, через сознание многих народов от античности до наших дней, и нас до сих пор волнует судьба женщины, которую обстоятельства превратили в настоящую фурию, совершившую ужасающие поступки. Этот образ волновал многих поэтов и писателей, и каждый автор наделил сюжет о Медее своими деталями, дал свою оценку происшедшего.

Хотелось бы напомнить сюжет мифа о Медее. Медея – дочь колхидского царя Эета. Она влюбляется в аргонавта Ясона, предает ради него отца и родину, совершает множество злодейств и сбегает с ним в Коринф. Через несколько лет страшная трагедия постигает героиню: Ясон предпочитает ей дочь царя Коринфа, так как этот союз более выгоден, чем тот, который он заключил с чужеземкой. Охваченная яростью, глубоко оскорбленная и обиженная, женщина убивает невесту мужа, ее отца и собственных детей.

Многие древнегреческие поэты создавали свои трагедии на основе древних легенд и мифов. Героиню эпоса об аргонавтах не миновала эта судьба – трагедию о ней написал древнегреческий поэт Еврипид. Его последователями стали Сенека, Пьер Корнель, в XX веке - Жан Ануй. Современная российская писательница Людмила Улицкая, назвавшая свой роман “Медея и ее дети”, обратилась не к сюжету, а к духу мифа, использовав некоторые образы и мотивы античной трагедии. В настоящей работе я собираюсь исследовать “Медей” Еврипида, Сенеки, Корнеля, Ануя и Улицкой, чтобы выявить характерные черты этого античного образа в произведениях разных эпох, у каждого из перечисленных авторов. Первая часть моей работы посвящена сопоставлению “Медей” Еврипида и Сенеки, авторов, которых отделял от событий мифа не столь большой промежуток времени, как писателей ХХ века.

“Медея” эпохи Римской империи вобрала в себя все специфические черты этих времен. Это была эпоха правления кровавого императора Нерона. Под влиянием исторических событий Сенека создает свою Медею, страсть, ненависть которой принимает дьявольский размах, разрушает все на своем пути. Для Сенеки героиня с ее гипертрофированным чувством злобы и всепоглощающей ненависти – это воплощение духа времени. Дьявол, который жил в Медее, мог быть выпущен наружу только в Римской империи.

В Медее Сенеки не той тонкости, живости натуры, которая есть в Медее Еврипида. Как замечает В.Н. Ярхо, У Еврипида “на первый план все больше стал выступать отдельный человек, “как мера всех вещей” - и собственного благородства, и величия, и собственного страдания”. Новаторство Еврипида, на мой взгляд, состоит в том, что он привносит в традиционную греческую трагедию такие черты, которые делают ее трагедией сердца, - черты психологизма: к ним литература будет потом идти двадцать пять веков. Я согласна с А. Боннаром, утверждавшим, что “Еврипид открывает область трагического в человеческом сердце, трагизм страстей, ведущих нас и губящих нас”. Ведь у Сенеки трагедия состоит лишь в кровавом злодеянии, совершаемом фурией Медеей. У Еврипида помимо этой “внешней” трагедии, существует еще и трагедия внутренняя – драма человеческого сердца, которому приходится переступать через собственную любовь к детям во имя своей гордости и достоинства.

В 1635 году известный комедиограф Пьер Корнель отдал дань жанру, только входившему в моду во Франции в 30-е годы XVII века. Относясь к античному театру с нескрываемым пренебрежением и будучи сторонником прогресса не только в науках, но и в искусстве, он решает внести в предложенные Еврипидом и Сенекой версии мифа о Медее значительные изменения.

Оставаясь героиней трагедии, Медея у Корнеля оказалась в значительной мере оттесненной на общий план благодаря выдвижению вперед иных персонажей: например, дочери Креонта Креусы, невесты Ясона, которой автор дарит объяснения в любви не только Ясона, но и Эгея, вниманием которого овладевает впоследствии Медея. Трагедия рока приобретает отчетливые черты любовной трагедии, в которой Медея мстит за поруганную любовь, но не может от этой любви избавиться. Ее поступки значительно более аргументированы, чем у античных предшественниц, благодаря тому, что Корнель вкладывает в ее уста значительно больше текста. Медея у Корнеля “вызывает к жизни” цепь ужаснейших событий, большинство которых происходят на глазах у зрителей, как, например, убийство Креонта и Креусы, ею отравленных. В довершение всех ее черных дел закалывает себя Ясон, который, как истинный влюбленный, не может пережить гибель невесты.

Несмотря на попытки Корнеля сделать сюжет более достоверным с точки зрения здравого смысла, Медея этому усиленно сопротивляется и во многом остается героиней мифа, с которым драматург, на мой взгляд, оказался не в состоянии справиться.



Несколько иная Медея у Жана Ануя . Его пьеса “Медея” - самая “черная” из всех его “черных” пьес. Среди бунтующих героинь Ануя (Антигона, Жанна д’Арк) Медея – единственная убийца. Ее нежелание принять доводы рассудка и здравого смысла свидетельствует о порочной одержимости идеей своего права на другого человека. Составляющей большую часть пьесы диалог Медеи и Ясона открывает всю бездну непонимания между людьми, которых прочно связали страсть и пролитая кровь. После десяти лет обычной семейной жизни, в которой героиня, казалось бы, смогла забыть о совершенных когда-то ради любимого преступлениях, Медея словно просыпается от сна, узнав об измене мужа. Она рожает ненависть, как третье свое дитя, как девочку, что отомстит за нее. Эта метафора отсылает нас к мифологической основе пьесы, может быть, в большей степени, чем имена ее героев и содержание диалогов: драматург всячески старается снизить, перевести в бытовой план слова и поступки своих персонажей, куда более напоминающих людей 40-х годов ХХ века, чем героев античности.



Цельность и страстность натуры ануевской Медеи опираются на безжалостность, на не знающую компромисса жестокость. Никакие боги, ни рок, ни судьба над ней не властны; она “из расы тех, кто судит и решает, не возвращаясь более к принятым решениям”. Эгоцентризм Медеи лишает ее способности дать хоть какую-то нравственную оценку своим поступкам. Дважды используя детей, как орудие мести, она не скорбит, в отличие от своих предшественниц, над их участью. Прежде чем перерезать горло сыновьям, Медея называет их маленькими мерзкими обманщиками, в чьих глазах таится ловушка, так как они - будущие мужчины. Она упивается ужасом и страхом в глазах Ясона, узнавшего о гибели детей: все содеянное ею совершено ради этого выражения глаз предавшего ее мужчины. Но и свою судьбу она решает сама: если у Еврипида, Сенеки, Корнеля Медея покидает место преступления в летящей по небу колеснице, то у Ануя она сжигает себя вместе с трупами сыновей в повозке, которая должна была увезти ее из Коринфа навсегда. Этим самосожжением пьеса не заканчивается: выставив охрану у пепелища, уходит Ясон, и в предрассветной тишине начинается неторопливый разговор Стражника и Кормилицы о простых радостях жизни, об уродившемся хлебе, о сборе урожая, о том, что наступающий день обещает быть ясным. Таким образом, гибель Медеи приносит избавление от страшной и злой силы, разрушающей нормальную мирную жизнь.

Последней частью работы станет анализ романа Людмилы Улицкой “Медея и ее дети”. Созданный в 1996 году роман - один яз ярких примеров мифотворческого направления русской литературы. Сюжетной и композиционной основой произведения становятся связанные друг с другом судьбы семи женщин – представительниц большой семьи, “поселившейся в незапамятные времена на родственных Элладе Таврических берегах”. В романе ясно видна игра с мифологическими образами и мотивами. Приверженность к ним выражается в своеобразной структуре сюжета, композиции, в придании особого значения родственным связям, в мистических происшествиях, роковой неподвластности человека собственной судьбе. Общепринятые символы трансформируют взятую за основу древнегреческую трагедию в новый миф и совершенно иную реальность, центральным персонажем которых становится главная героиня произведения - Медея Синопли. Образ заново сотворенной Медеи практически не имеет общих черт с Медеей античной. Героиня Улицкой не только не лишает своих родственников жизни, но, наоборот, объединяет вокруг себя многочисленных братьев, сестер, их детей и внуков. Она единственная из многочисленных персонажей романа, кто живет по своему закону, незыблемость которого поддерживает ее в самые трудные моменты жизни, дает душевную силу и спокойствие. Жизнь героини современного мифа заключена в доме, семье и религии – трех основных бытия, на которых строится мир.

…Медея была первой личностью в античной литературе, решающей свою судьбу самостоятельно, вопреки року, и это послужило тому, что образ стал вечным: образ Медеи увековечен в произведениях авторов разных времен и, несомненно, в сердцах читателей.

Библиография

1. Еврипид. Медея. Калининград: “Янтарный сказ”, 1997.

2. Сенека. Медея. Калининград: “Янтарный сказ”, 1997.

3. Ярхо В.Н. Конец античной греческой трагедии. М.,1969.

4. Грималь П. Сенека. М.: Молодая гвардия, 2003.

5. Радциг С.И. История древнегреческой литературы. М.: “Высшая школа”, 1977.

5. Боннар А. Греческая цивилизация. Минск: “Беларусь”, 1994.

6. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. М.: “Мысль”, 2002.

7. Кун Н.А. Легенды и мифы Древней Греции. М.: “Эксмо-пресс”, 2001.

8. Бутромеев В. Всемирная история в лицах. М.: “Олма-пресс”, 2000.


Интерпретация жанра жития в

современной русской литературе

(по рассказу Ю. Буйды “Чудо о Буянихе”, повести А. Васильевой “Моя Марусечка” и роману С. Василенко “Дурочка”).

Хлопонина Вера 11 класс, гимназии № 405


В русских святых мы чтим не только небесных покровителей святой и грешной России: в них мы ищем откровения нашего собственного духовного пути. Верим, что каждый народ имеет собственное религиозное призвание, и, конечно, всего полнее оно осуществляется его религиозными гениями… Их идеал веками питал народную жизнь; и у огня вся Русь зажигала свои лампадки. Если мы не обманываемся в убеждении, что вся культура народа, в последнем счете, определяется его религией, то в русской святости найдем ключ, объясняющий многое в явлениях и современной…русской культуры.

Г.П. Федотов.

Вступление

Иногда, встретив человека, чем-то отличающегося от нас, мы начинаем сторониться его, избегать, не желая понять его. Такие люди очень интересны, и именно они могут помочь “обычному” человеку найти что-то новое в жизни. Часто необычные люди посвящают свою жизнь вере, они воспитывают себя духовно, мало или вообще не грешат, посещают церкви, находят спасение в религии, страданиях за веру, они ведут честный образ жизни, стараются соблюдать церковные законы, они доносят до остальных ту истину, ради которой следует жить. Таких людей называют праведниками или праведными. Праведный - 1) строго соблюдающий правила религиозной морали; благочестивый. 2) Отвечающий правилам религиозной морали, благочестия. 3) Справедливый, правильный. Праведник - человек, живущий согласно заповедям религии.⁹

Так как праведничество существует уже много лет, жанр жития – жизнеописания святых – появился очень давно. Как утверждается в книге Давыдовой Н.В. “Евангелие и древнерусская литература”, “житие повествует о жизни человека, который достиг хри­стианского идеала — святости. Дает образцы правильной, христианской жизни. Убеждает, что прожить ее может каждый человек. Герои жития — самые разные люди: и простые крестьяне, и горожане, и князья... Кто, избрав однажды путь спасения, а не смерти, шел по ему, поверяя все свои дела евангельскими заповедями, стараясь в пути этом следо­вать, уподобиться Иисусу Христу”.¹⁰

Еще в древней Византии люди стремились увековечить жизнь человека, отличившегося благородными поступками, деяниями во имя церкви, страданиями за веру. На Руси эта традиция развивалась и, так как праведники появляются и в современной жизни, дошла до наших дней. “Нравственная сила древней русской литературы активно воздействует и на нашу, современную духовную жизнь. Ее традиции не могут забыться, не могут перестать цениться”.¹¹ По этой причине в современной литературе еще встречается (хотя и трансформировавшийся) жанр жития.

Какое место занимает тема о необычных людях в современной литературе? Каковы сходства и различия изображения праведников в древней и современной литературе? Актуальна ли проблема праведничества в нашей жизни? Каковы современный взгляд на праведников и отношение к ним общества? Кто такой праведник в наше время?

На эти вопросы я стараюсь ответить, анализируя три произведения современных авторов: Юрия Буйды “Чудо о Буянихе”, Александры Васильевой “Моя Марусечка” и Светланы Василенко “Дурочка”.


Тезисы

 Что такое житие? О чем оно рассказывает? Истоки жанра. Разновидности житий. Композиция как неотъемлемая часть “правильного” жития. История развития жанра.

 Житийные традиции в русской литературе XVIII-XIX столетия. Писатели XVIII—XX вв. обращались к житийным традициям, когда им нужно было создать образ героя праведника. Но часто понимание пра­ведности очень сильно отличалось от представлений о свя­тости, присущих древнерусским агиографам. Емкая житийная форма оказалась способна выразить са­мые разные смыслы, в том числе и весьма далекие от религиоз­ного идеала.

 В середине прошлого столетия, в связи с глобальными переменами в жизни общества, люди стали отходить от Бога. Многие становились атеистами. А если человек не верит в высшее, а только подчиняется своей воле, он не может контролировать свои поступки, значит, в его жизни исчезают все нравственные идеалы. В таком обществе сложно найти настоящего праведника - сложно, но не невозможно. Современные авторы нашли таких людей, которые, несмотря ни на что, остаются людьми и пытаются жить честно, по совести.

 В трех произведениях перед нами три истории женщин, разных по социальному положению, возрасту, роду деятельности. Но всех их объединяет одно – желание приносить радость, они связаны с Богом невидимыми нитями, которые позволяют им творить добро.

 Разумеется, героини не святые в полном смысле этого слова. Их святость заключается не в отречении от земной жизни и соблюдении всех заповедей Божьих, а в умении противостоять толпе, приятии происходящего и сохранении внутренней цельности. Героини не размышляют о Боге часами – они делают добро, приближаясь тем самым к Господу.

 Традиционно в русской литературе дом - это символ души человека. Где же живут героини, кто их домочадцы, где они нашли прибежище в этом мире? Три женщины жили в почти одинаковых условиях. Их дома были теплыми, светлыми и уютными. Это женщины, которые даже из самого неприглядного жилища могут сделать настоящий дом, куда будет хотеться возвращаться вновь и вновь. Их семьи во многом понимали их, но не во всем. Несмотря на это, героини любили всех домочадцев без исключения, никого не обделяя вниманием.

 Образ святого в житии напомина­ет иконописное изображение. Многое в обликах святых похоже, так как соответствует единому канону. Их внутренний мир объединяет вера, самоотречение, стремление к идеалу. Агиографы уделяют больше внимания неизменному, вечному в святых, а не их внешности. Так же и для Буйды, Василенко и Васильевой: для писателей важны поступки героинь, их оценки окружающих, взаимоотношения с другими персонажами.

 Героини трудятся бескорыстно, не ожидая благодарности, становясь по слову евангельскому "нищими из нищих и всем слугами".

Претерпев некоторые изменения, жанр жития остается актуальным в наши дни. Отметим и общность его с древней литературой, несмотря на то что писатели изображают праведников через призму современности.

Тема моей работы “Интерпретация жанра жития в современной русской литературе” именно потому, что в кровавом XX веке осталось очень мало праведников – людей, живущих по закону справедливости. Двадцатое столетие перевернуло законы бытия, люди стали похожими на зверей, пытающихся сохранить свою шкуру. По этим причинам произошла трансформация жанра – основа и идея осталась теми же, а вот время, место, окружающие люди и их отношение к праведникам существенно изменились. Выявить эти изменения мне, надеюсь, удалось в работе.

Библиография

1. Агеев А. Черная бабочка сновидений // Знамя.1998. №7.

2. Басинский П. Как сердцу высказать себя // Новый мир. 2004. №4.

3. Белокурова С.П., Друговейко С.В. Русская литература. Конец XX века. Уроки современной русской литературы: Учебн.-метод. пособие. - СПб.: “Паритет”, 2001.

4. Водовозов Н. История древней русской литературы. Учебник для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 “Русский язык и литература”. - М., “Просвещение”, 1972.

5. Воронин Н.Н. Анонимное “Сказание о Борисе и Глебе”, его вре­мя, стиль и автор. ТОДРЛ. т. XIII. М. — Л., Изд-во АН СССР. 1957.

6. Гин М.М. Спор о великом грешнике // Русский фольклор. Материалы и исследования. Т. 7.М. - Л., 1962.).

7. Гиппиус З.Н. “Все кругом” / Поэзия серебряного века. М., 1989.

8. Давыдова Н.В. Евангелие и древнерусская литература: Учебное пособие для учащихся среднего возраста. Сер.: Древнерусская литература в школе. – М.: Мирос, 1992.

9. Древнерусская литература / Составитель, автор справочных и методических материалов Л.Д. Страхова. – М.: Олимп; ООО “Издательство АСТ-ЛТД”, 1997.

10. Дудко Д. Стихи моих дорог / Стихотворения и поэмы. М.: Новая книга, 1994.

11. Житие препо­добных Зосимы и Савватия Соловец­ких чудотворцев. - М., 1994.

12. Кусков В.В. Литература высоких нравственных идеалов // Древнерусские предания (XI-XVI вв.) М., 1982.

13. Лихачев Д.С. Великий путь: Становление русской литературы XI-XVII веков. - М.: Современник, 1987.

14. Немзер А. О романе Василенко “Дурочка” // Журнальный зал. 1999. № 39. (.russ.ru/reviews/kost/review39.phpl).

15. Приселков М. Д. Нестор-летописец - Пг., 1923.

16. Рогожникова Р.П., Карская Т.С. Школьный словарь устаревших слов русского языка: По произведениям рус. писателей XVIII-XX вв. / Рис. худож. В.Э. Брагинского. – М.: Просвещение: Учеб. Лит., 1996.

17. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. М., 1986.

18. Этимологический словарь славянский языков. Вып.3., М., 1976.

19. Федотов Г.П. Святые Древней Руси (Х—ХVIIстолетия). – М.: “Московский рабочий”, 1990.

20. Энциклопедия для детей. Т.9. Русская литература. Ч.1./Глав. ред. М.Д. Аксенова.- М.: Аванта+, 1998.

21. 2CD “Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. 2002”.

22. www.pravoslavie.ru/jurnal/culture/nekrasov.php.

Приложения

1. Житие Преподобного Феодосия Печерского. Киево-Печерский патерик. Рукопись XVI в.

2. Житие Сергия Радонежского (выдержки).

3. Епифаний Премудрый “Житие Сергия Радонежского”. Рукопись сер XV в.

4. Из жития Стефана Пермского.

5. Киево-Печерский патерик Рукопись XVI в.

6. Миниатюра из жития Святого Николая XVI в.

7. Миниатюра из сказания о Борисе и Глебе Рукопись XV в.

8. Обложка книги Ю. Буйды “Прусская невеста”.

9. Обложка книги С. Василенко “Дурочка”.

Обложка книги Г.П. Федотова.


Секции физики, математики и информатики


Состав жюри:


 Симонова Ирина Викторовна, доктор. пед. наук, проф. кафедры информатики РГПУ им. А.И.Герцена, науч. рук. гимназии 261

 Комаров Борис Алексеевич, РГПУ им. А.И.Герцена, к.п.н., доцент, научный руководитель 271 гимназии

 Коновалова Людмила Петровна, зам. зав. кафедрой физических и теоретических основ радиоэлектроники, ГУАП

 Рыбаков Александр Борисович, к. физ.-мат. наук, учитель физики гимназии №144

 Маслов Вадим Владимирович, к. физ.-мат. наук, доцент, РГПУ им. А.И.Герцена

 Москалец Олег Дмитриевич, к.тхн.н., доцент, ГУАП

 Семина Любовь Александровна, к. хим. наук, учитель физики гимназии 528

 Балышева Ольга Леонидовна, к. техн. наук, доцент, ГУАП

 Порохов Денис Александрович, зам. дир. по ОЭР, учитель физики гимназии 498, аспирант СПбАППО

 Денискина Ирина Михайловна, учитель математики, гимназия 622

 Каюсова Надежда Викторовна, учитель математики, гимназия 144


Математические основы красоты в архитектуре.

Филиппова Елена 11 “А” класс, гимназии №159 “Бестужевская”


Актуальность исследования.

Вопрос о математических основах красоты является актуальным для архитектуры разных культурно-исторических эпох.

“Прочность – польза - красота” - вот основная формула архитектуры великого зодчего Витрувия, жившего 2 000 лет назад. Влияние математики на формирование прочности и пользы архитектурных сооружений не вызывает сомнения: для расчета всех элементов здания необходимо использовать математические формулы. Влияние математики на архитектуру прослеживается в использовании различных геометрических форм и фигур, симметрии и асимметрии, в архитектурных пропорциях. Математика и искусство – это две сферы культуры, два полюса, две противоборствующие духовные силы, переплетенные крепкими незримыми узами.

Цель исследования: исследование архитектурных пропорций как главной составляющей красоты архитектурного сооружения.

Объект исследования: архитектурные памятники культуры.

Предмет исследования: роль пропорций в создании архитектурных шедевров.

Задачи исследования:

а) проанализировать роль пропорций и различные теории принципа пропорциональности в архитектурных сооружениях прошлого (от античности до нашего времени);

б) выявить значение математических методов исследования в установлении авторов архитектурных сооружений Древней Руси;

в) исследовать пропорциональные закономерности в архитектурном строе храма Воскресения Христова (“Спаса на Крови”) в Санкт-Петербурге;

г) исследование влияния на красоту и гармонию архитектурного сооружения изменений в пропорциях.

В нашей работе мы анализируем роль пропорций в архитектурных направлениях прошлого. Зодчие всех времен и народов говорили на языке пропорций. Однако ни древние египтяне, ни средневековые каменщики, ни плотники Древней Руси не сохранили секреты пропорций для своих потомков, поэтому размышления на эту тему носят характер догадок и гипотез.

Наиболее важным открытием для архитектуры стала золотая, или, как ее называли в эпоху Возрождения, божественная пропорция. В работе рассматриваются геометрические фигуры (треугольники, прямоугольники, правильные пятиугольники), с помощью которых можно получить золотое сечение, прослеживается взаимосвязь чисел Фибоначчи и золотой пропорции, дается решение квадратного уравнения для получения численного выражения золотого сечения (чисел ö и Ö). Наконец, в исследовании доказывается удивительное свойство золотого сечения – свойство аддитивности: φ + φ² = 1; φ² + φ³ =φ; φ³ + φ⁴ = φ²; φ⁴ + φ⁵ = φ³ и т. д.

На примере выдающихся архитектурных сооружений дается трактовка различных теорий принципа пропорциональности. Это теория линейного модуля, основанного на построении ряда золотого сечения: 1, φ, φ², φ³, φ³, φ⁴, φ⁵, φ⁶,…, теория парных мер, разработанная архитектором И. Ш. Шевелевым, система триангуляции и квадрирования, применяемая средневековыми мастерами.

Особое место в исследовании уделяется анализу пропорций русских церквей. Анализируя архитектурные особенности двух шедевров неизвестных русских зодчих (церковь Покрова Богородицы на Нерли и церковь Вознесения Христова в селе Коломенском), мы вычленяем виды пропорциональности, встречающиеся в этих памятниках культуры. Пропорциональный строй этих сооружений указывает на национальную стихию своих авторов. Можно предположить, что церковь Покрова Богородицы на Нерли строилась русскими мастерами, так как в основе ее пропорций - система мер Древней Руси (теория парных мер). Церковь Вознесения в селе Коломенском под Москвой, вероятнее всего, строилась мастерами, приглашенными из Византии, ибо в качестве основного размера она имеет греческую меру (теория линейного модуля). Анализ архитектурных пропорций церковных сооружений может быть использован при установлении авторства древнерусской архитектуры.

Значимое место в нашей работе занимает исследование пропорциональных закономерностей в архитектурном строе Храма Воскресения Христова в Санкт-Петербурге, именуемого в народе “Спас на Крови”. Принимая высоту Храма за 1 (от цоколя до купола), мы обнаруживаем ряд золотого сечения: 1, φ, φ², φ³, φ³, φ⁴ и т. д. Удивительно, что замысел математический был совмещен архитектором А. Парландом с задачами мемориального характера. Возводя Храм А. Парланд, хотел запечатлеть некоторые значимые даты: высота собора (81метр) соответствует году смерти императора Александра Второго (1881 год). Храм “Спас на Крови” был построен на месте убийства императора. Высота колокольни (62 метра) соответствует количеству прожитых Александром Вторым лет. Законы математики, архитектуры и человеческой памяти гармонично соединил А. Парланд в одном проекте.

Составной частью исследовательской работы стала экспериментальная деятельность. Мы изменили линейные размеры некоторых деталей в графическом изображении церкви Покрова Богородицы на Нерли. Было получено 5 изображений. Мы опросили более 100 человек разного возраста и разных профессий. Из предложенных пяти изображений опрашиваемые указывали наиболее гармоничное сооружение. По мнению большинства опрошенных, самый гармоничный силуэт имеет истинная церковь.

Подводя итоги вышесказанному, мы хотим сделать следующие выводы.

1) Пропорции играли и играют важнейшую роль в архитектурных сооружениях разных исторических эпох.

2) Исследование пропорционального строя размеров, используемых при строительстве храмов Древней Руси, позволяет судить о принадлежности их разным национальным школам зодчества.

3) Исследование пропорциональных закономерностей в архитектурном строе Храма Воскресения Христова выявило соответствие пропорций Храма золотому сечению и мемориальным задачам автора.

4) Изменение линейных размеров любой детали в архитектурном сооружении неизбежно приводит к разрушению всего архитектурного строя здания.