Жизнь в розовом свете
| Вид материала | Документы |
- Третья Международная теоретико-практическая конференция «социальная жизнь в свете философской, 44.5kb.
- День матери, прошедший 23 ноября во 2 и 4 классах, 132.67kb.
- «Человек с детства должен видеть мир в свете идеала, чтобы жизнь его была восхождением, 347.88kb.
- Моу «Основная общеобразовательная школа №33» Кузбасс – водные ресурсы, 79.35kb.
- Н. А. Некрасов Автор Биография, 10.42kb.
- Я выбираю жизнь вместо наркотиков, алкоголя и табака! Суррогатная жизнь, 25.43kb.
- 2. Глава I. На грани миров и эпох: работа и жизнь Лу Андреас-Саломе, 6462.11kb.
- Проект резолюции межрегиональной научно-практической конференции " Реалии XXI века, 26.66kb.
- Чтоб все исполнялось, лишь глазом моргни, 24.71kb.
- Тема: «Ополномочиях прокурора в свете нового Закона «О прокуратуре Республики Беларусь», 83.53kb.
В конце-то концов - это было лестно. Лаймер Несс никогда не ситался плейбоем. В шестьдесят его трудно было назвать даже симпатичным: брюзгливая ухмылка застыла на бульдожьем лице., "пивной животик" несмотря на усилия первоклассных портных,смахивал на восьмимесячную беременность. Но кто думает о внешности при таких-то миллионах? Знаменитый банкир имел роскошные поместья, в одно из которых - на берегу Кимзее - привез свою новую жену.
Для Агнес начался период блистательной светской жизни. Кругосветные путешествия, лучшие отели, яхты, автомобили, драгоценности, поклонники. Бесконечные коктейли, приемы, ужины, балы... Бедняжка Лаймер был так занят, что даже на сорокапятилетие супруги, которое она отмечала в Венеции, прислал личного секретаря с футляром, в котором скрывалось , должное потрясти общественность, бриллиантовое колье.
Агнес с обновленной косметологами шеей и отлично " подтянутым" личиком появилась на обложке журнала. В сногсшибательном декольте блистали музейные бриллианты.
- ...Слушай, Энн, она могла бы забрать дочь. Ведь детей-то больше не имела?
- Естественно. Агнес и не думала рожать Лаймеру наследников. Но и о Веронике вспомнила не надолго. Как-то взгрустнула, проведя одинокий вечер в августовском Сорренто, подумала о старости и одиночестве и срочно разыскала своего адвоката. Тот сообщил, что девочку усыновили сразу же весьма достойные люди и что в соответствии с договором, Агнес не должна пытаться восстановить свои права на ребенка. "Судебный процесс приобретет самые скандальные формы и вряд ли десятилетняя девочка будет способна воспылать любовью к бросившей ее матери", - предупредил адвокат.
Агнес обещала подумать. Но что тут думать, когда воровской поступью подкрадывается старость и надо ловить пока не поздно последние лучи женского счастья. В Мексике в нее пылко влюбился двадцатипятилетний танцор. Но после того, как Агнес устроила его карьеру, повел себя крайне неблагодарно - пустился в приключения с новой фотомоделью прямо под объективами папарацци.
Печальная весть застала Агнес на французской Ривьере. Тщательно продумав туалет, она срочно вернулась в имение. Там вовсю орудовали полицейские и журналисты. В великолепном кабинете Лаймера на толстом персидском ковре еще было заметно бурое пятно и отмеченный мелом силуэт, с неловко раскинутыми руками.
Супермагнат Лаймер Несс выстрелил себе в рот из дамского пистолета. Перед самоубийством он тщательно побрился и надел новый светлый костюм. Не забыл оставить и письмо, в котором признавал себя виновным в растрате колоссальных средств из фонда корпорации.
Агнес охотно и много фотографировали, в свете смаковали подробности трагедии и подсчитывали капиталы несчастной вдовы. Однако, к финалу судебного процесса выяснилось, что Агнес получит лишь крохи. То, что осталось от состояния Несса в результате выплаты долгов, перехватили его дети от первых браков.
Продав свой венский дом, Агнес купила уютную квартиру в старом районе Брюсселя. Она выбрала своим местом пребывание Бельгию, поскольку здесь слава Агнес Петти давно покрылась мраком забвения и можно было, не пугаясь фальшивого сострадания превратиться в пожилую одинокую даму, избегающую общения.
Агнес умудрилась не поладить даже с соседками - одна из них слишком громко включала телевизор, другая вытряхивала из окна ванной коврик прямо на цветник Агнес.
Лишь толстяк-булочник, имевший некогда кондитерскую в Вене, выскакивал всякий раз из-за прилавка, завидев худую стройную даму с котом на плече. Он галантно изгибал полный стан, целуя ручку и вздыхал: "Какой голос, мадам Петти! Божественный голос!"
- Так Агнес завела кота? Она способна любить животное? - удивилась Ди.
- Это кот любил Агнес. Может, в пятнистого зеленоглазого бедолагу переселилась душа одного из поклонников Петти, покинувшего мир, но зверек души не чаял в своей хозяйке. Агнес привычно принимала поклонение.Но любить... Энн с сомнением пожала плечами и бодро продолжила:
Она по-прежнему следила за жизнью кулис, не одаряя кого-либо из молодых звезд своей благосклонностью и, вроде, никому не завидуя. Никто не знал, что творится за окнами ее квартиры, всегда зашторенными плотным шелком.
Между тем, Агнес слушала музыку и писала мемуары, которые решила завещать музыкальному обществу для издания после ее смерти. Агнес надеялась, что ее откровенния и звучные некогда имена близких ей людей, произведут сенсацию. Но Агнес не хотела замечать жизни, идущей за стенами ее дома, а эта жизнь бежала вперед, оставляя в прошлом "великолепную Петти" с ее запоздалыми признаниями, вполне невинными авантюрами и до смешного приличными романами.
- А что она написала про дочь?
- Агнес решила оставить для истории трогательную версию, в соответствии с которой ее ребенок умер в младенчестве.
- Да что ей, собственно, оставалось? - Не одобрительно вздохнула Ди.
- О пятидесятилетнем юбилее Агнес знали не многие - ведь она всегда сомневалась, глядя на календарный листок, что родилась так давно. Но вот принесли телеграмму: "Я все еще жив и пока не в маразме. Апплодирую, горжусь, люблю. Крестный отец - господин Кляпсентух".
Агнес улыбнулась - такую фамилию забыть трудно. Человек, придумавший ее псевдоним тридцать лет следил за карьерой звезды и помнил о ней до сих пор. При этом - он ни разу ни о чем не попросил ее. Редкое бескорыстие.
Она получила еще один подарок и долго смотрела на него, стараясь что-то понять. На бронзовой виноградной лозе, державшей лампу висела гроздь из бледно-зеленого оникса. Похожая лампа была у Карла Фитцнера, которого теперь вспоминали во всех учебниках вокала. Но как она попала сюда?. Сопроводительной записки в коробке не было.
Агнес села и, подперев руками подбородок, уставилась на виноград. Уж если и возможно на этом свете чудо, то оно по плечу только королю. Пусть даже и свергнутому.А ведь он знал. как потрясла девчонку Палоши лампа Карузо... Николос мог бы превратить ее оставшуюся жизнь в праздник всего тремя словами: "Помню, люблю. Прости.".
Но такого послания Агнес не получила. Единственный мужчина, которого позволила себе полюбить Агнес Палоши, предал ее.
Монархию в той стране так и не восстановили, хотя народ бурно приветствовал посетившего родину с сыновьями Караджича. Иногда Агнес думала, что непременно встретиться где-нибудь с Николосом и расскажет ему, как родила ребенка и отреклась от него.Потому что отреклась от любви и нашла в себе силы растоптать память о предателе. Эта воображаемая сцена хоть как-то утоляла боль от так и не завершившейся справедливой местью обиды.
Как-то Агнес получила письмо. Несколько раз прочла его и долго сидела, уронив листок на колени.Многое вдруг прояснилось, словно с глаз упала пелена. Но изменить что-либо уже было поздно.
14
...Так проходили годы. И вот три дня назад на тумбочке в спальне Агнес зазвонил телефон. Она зажгла лампу под расшитым бисером розовым абажуром и посмотрела на часы - слишком поздно для звонка из химчистки или от дантиста, у которого Агнес делала ужасно дорогой протез. Рядом со стаканом минеральной воды лежали таблетки снотворного, из книги с глянцевой обложкой торчали очки.
- Агнес, это я. Ты все еще дуешься?.. Разбудил. извини..
Она не могла говорить, горло сжал спазм - голос Пита совсем не изменился. Он говорил так, словно прошла неделя и ссора слишком затянулась.
- Ты где? - Она задрожала от нетерпения: увидеть его - вот что ей так необходимо! Выплакать на груди Тихони все обиды и горечи. Смотреть в глаза, полные обожания. - Пит! Приезжай скорее.
- Я в Брюгге. Совсем рядом. Сегодня приехать не смогу. Назначу тебе свидание.
- Свидание, Пит? - Агнес только сейчас поняла, что прошло тридцать лет и пробежала кончиками пальцев по своему лицу. - Ты меня не узнаешь...
- Исключено. - Пит не засмеялся. - Помнишь кафе на набережной в ОстЭнде, недалеко от казино?
- Это там, где меня стошнило, а ты в туалете замывал мою пелерину?
- Прекрасные воспоминания. Не думал, что ты пронесешь их через целых три десятилетия.
- Я все помню. Постарайся узнать меня, Пит...
Больше Агнес уснуть не удалось. В окне, выходящем в садик, начали возиться птицы, проехала с легким грохотом тележка мусорщика, хлопнуло окно справа и оттуда вырвался вопль: "Не стреляйте! Я знаю, где найти эту сволочь!"Соседка уже смотрела утренний сериал. Возможно, она вообще не выключала телевизор.Вопреки обыкновению Агнес не возмутилась, ее мысли витали далеко.
- Ах, Господи, Тихоня наверняка - женат! и уже имеет внуков... сообразила она, представив пропасть промелькнувших лет. - Целая жизнь. Та самая, которую мы собирались прожить с Николосом, которую мечтал провести вместе со мною Питер и которая... - Агнес села в кровати, боясь сделать очевидный вывод. - Которая не удалась... - Призналась она себе.
Потом встала, приняла "реанимирующий" душ. чередуя холодную и горячую воду и отправилась в салон красоты - красила волосы, приводила в порядок лицо руки. Потом бегала по магазинам, придумывая себе то такой, то этакий сногсшибательный туалет.
Дома, вывалив приобретенные вещи из пакетов и коробок на кровать в спальне, Агнес придирчиво рассматривала себя в зеркале. Наряды мнялись,но все было не то... - либо слишком скучно или солидно. либо через чур претенциозно и моложаво.
Сегодня, выспавшись с помощью пилюли, Агнес тщательно оделась, выбрав именно эти вещи. - Энн кивнула вниз, где за столиком сидели двое. - А потом, уже выходя из квартиры, приколола к волосам розу. И, как ни странно, почувствовала себя легче. Что-то вернулось к ней - тень былого куража, былого везения. Желтая роза... Смешно.
- Ах, скорее грустно. Теперь мне ужасно печально смотреть на ее цветок...Я даже готова счесть белую розу желтой. но... - Ди с мольбой посмотрела не сестру: - Ну, пожалуйста, Агнес, мне так хочется, чтобы у этих там внизу все кончилось хорошо.
- Тогда давай прислушаемся.. - Энн настороженно подняла палец. Голос Эльтона Джона, звучащий из кафе мороженого заглушал даже шум прибоя.
- Что Питер говорит? - не выдержала Ди. - У него такое лицо...
- ...Я богат, Агнес. Уже давно. Оказалось, что мой двоюродный дядя - одинокий зануда-скупердяй держал в кубышке наследство. Я решил судьба дала мне выкуп за тебя. Ведь мы тогда расстались.
- Ты убежал, Пит. Ты бросил меня одну. Впервые тогда я осталась без твоей поддержки... Конечно, я наделала глупостей! - Агнес прищурилась. - И хочешь знать, кто виноват во всем? - Ты! Помнишь ночь в Сплите, дождь, пальмы под ветром за балконной дверью...
- И двое молодых людей под атласной периной... Не забыл, - усмехнулся Пит.
- А теперь скажи, хоть теперь признайся - я должна понять, почему ты больше ни разу не притронулся ко мне?
- Ждал, когда ты позовешь.
- Дубина... я тоже ждала... Я тогда так кого-то ждала... И перепутала - подумала, что мой мужчина - Ник!
- Да, он подвернулся вовремя...
- Но почему не ты? Почему ты дал ему чемодан и спокойно смотрел, как меня уводит другой?
- Я думал - ты богиня, Агнес. с богами не спорят.
- Вот и остался один!
- Я не один.
- Женат?
- Не совсем... - Питер огляделся, словно ожидая помощи.
- Я виноват перед тобой. Ты должна была знать. - Его губы дрогнули. Глаза под блеснувшими очками закрылись. Он что-то сказал, коротко, тихо и, откинувшись на спинку пластикового кресла, опустил голову.
- Что? Да что с тобой, Пит?
15
...Сестры замерли, словно и в самом деле, прислушиваясь к разговору внизу.
- Она уронила бокал, Энн! слышишь, как звякнуло стекло?Агнес замерла, вытянулась... Может у нее схватило сердце? - Ди машинально проверила в кармане тюбик с нитроглицерином.
- Естественно, - шмыгнула носом Энн. - Ее голос подозрительно охрип. - Видишь вот там у павильона женщину с мальчиком?
- В джинсах, в оранжевой блужке?
- Ну да. А у мальчишки в руках бумажный змей. Он тянет мать к морю, а она смотрит сюда.
- На нас!
- Нет, на Агнес. - Энн откатила кресло в глубину комнаты и загромыхала ящиками, отыскивая лекарство.
- Агнес тоже уставилась на нее, - сообщила Ди.
- Естественно. Питер сейчас сказал, что это ее дочь.
Найдя пузырек, Энн пустила в нос капли и зажмурилась.
- Вероника?!
- Угу. - Загнусавила, морщась, Энн. - Ужасно дерет этот отривин.
- Нечего рыдать над собственными сказками -Пробурчала Ди,шмыгая носом..
- Сказками?! - Энн вернулась на балкон. - Однако, это случилось. Пит разбогател и тут же усыновил Веронику. Она росла, думая, что мать умерла при родах, а Питер - ее настоящий отец. И вот теперь - ей тридцать три, малышу - Алекну - шесть. У Вероники муж и еще - старшая дочь. Все живут в Брюгге вблизи ратушной площади, имеют собственный магазин и симпатичный ресторанчик. Старшая дочь Вероники - Марта - поет в церковном хоре - чудесно поет.
И вдруг отец сообщает, что он смертельно болен, и, оказывается, не вдовец! Он привез сюда Веронику, чтобы издали показать ей родную мать!
- Бог мой! Вот радость-то ддя девочки... Узнать, что ее бросили... И эти зеленые каблучки... - задумалась Ди. - Вряд ли она что-нибудь знает о славе Петти и сумеет оценить привалившее ей "счастье".
- Питер хранил фотографии и документы, он не скрывал, что боготворил звезду. был ее секретарем. другом.
- Ах, так Вероника все же не узнала про короля?
- Питер еще не успел сказать. Он ждет, чтобы Вероника признала мать. Он хочет уйти из жизни не отягощенный тайнами. Ведь долгие годы Пит Бруклин мечтал об этой минуте.
- Уж лучше бы промолчал... Ой... Смотри, смотри, Энн! Они обнимаются! Агнес и Вероника. А малыш заревел и прижался к дедушке... Фу! Придется пить валерианку - я сегодня точно не усну. - Ди направилась в комнату.
- Ди, дорогая, они уходят все вместе!.. И солнце такое теплое, посылает им вслед последние лучи... А все-таки здорово движется эта Агнес!
- Теплое молоко успокаивает и улучшает цвет лица. - Ди откусила свежий марципан. Сестры ужинали на кухне.
- Зря ты наедаешься на ночь мучным. Если растолстеешь, придется и мне все время грызть сладенькое. - Энн взяла с вазы пирожное с клубничным желе. - Начну прямо сейчас.
- Как ты думаешь, Энн, они навестят Николоса?
- Караджич кажется возглавил сейчас какой-то фонд мира и живет в собственной вилле на берегу Женевского озера. Странно, что мальчонка Алекн - внук экс-монарха.
- Господи, ты что не заметила? - Энн отложила пирожное. - Ты не разглядела Веронику!??..
- Отлично разглядела - вполне породистая и цветущая женщина.
- Балда. А вот Агнес все заметила!
... - Слушай, Пит, а почему она рыжая? - спросила Агнес, когда Вероника повела малыша в туалет.
- Вероника? Да она такой родилась, - изумился Пит. - У тебя же раньше были почти такие волосы. Забыла?
- Я красилась, Пит... - они настороженно посмотрели друг на друга. Питер провел ладонью по своим пегим, все еще сохранившим некую буроватость волосам.
- Да, Пит, да... - кивнула головой Агнес. И он заплакал.
- Деда плачет! - засмеялся подоспевший Ален.
Пит присел и ребенок обнял его за шею. - Я отдам тебе моего змея. А тете Агнес - ножик. Ничего, что он поломан. Она купит мне взамен новый.
- Обязательно, детка. - По щекам Агнес, заботливо оштукатуренным крем-пудрой, побежали прорвавшиеся слезы. сверкая алмазами.
- Но он отлично ковыряет, - понял по-своему ее огорчение мальчик. - Им можно распрекрасно пользоваться. Возьми - это еще не старье.
- Я тоже, дорогой. - Она сняла с плеча и одела ему на шею ремешок сумочки. - Тебе ведь сразу понравился этот барабанчик?
- Правда... - засмущался Ален, принимая подарок.
- А ме - эти туфельки. Можно померить? - сбросив сандалии, Вероника взгромоздилась на каблуки. И стала на голову выше босой Агнес. Ну как?
- У тебя отличный рост, девочка. И цвет волос. Я так мечтала быть высокой и рыжей. - Она посмотрела на Пита, но не смогла ничего сказать - ручка Алена доверчиво скользнула в ее ладонь. Прилаживая набок сумку, мальчик машинально "прицепился" к взрослой тетеньке. Но Агнес никогда не испытывала ничего подобного. У нее перехватило дыхание и глаза, устремленные на Питера, сверкнули победной радостью. Он сразу понял все и тихо отошел в сторону.
Стоя у каменного парапета Тихоня смотрел на двух женщин и малыша словно издалека, из другого времени. Словно давно знал наизусть эту простую картинку...
- ...Как замечательно - Питер и в самом деле стал отцом. - Ди довольно улыбнулась.
- Это не столь уж важно - его или не его дочь - для Питера девочка давно стала самым родным и дорогим существом на свете. Но..- . Энн поучительно подняла палец... - Но случилось весьма знаменательное событие:восторжествовала справедливость! Оказалось, что у странной судьбы Тихони все же был свой замысел. Добро - вознаграждается! Вот в чем состоит одна из самых прописных истин, Ди.
- Но почему Агнес так легко приняла мысль, что Ник - не отец Вероники? Только из-за цвета волос?
- Она давно знала об этом. Перед смертью старый король послал ей письмо. Ему не хотелось умирать с грехом на душе - ведь он уговаривал Агнес избавиться от беременности. А через пару лет оказалось, что Ник стал неспособен к воспроизводству наследников после облучения во время одного из учебных полетов. Он был уже болен, когда встретил Агнес! Старик вздохнул с облегчением - он разлучил сына с женщиной, беременной от другого.В письие он обвинял Агнес во лжи и оправдывался: слухи о связи Петти с секетарем и ее беременности оказались правдой, а посему совершенная им гнусность обрела значение справедливого шага.
- Но ведь Агнес провела с Питом только одну ночь!
- Знаешь, что она потом скажет ему? - Энн с удовольствием отхлебывала маленькими глотками подогретое молоко.
- ...Если бы мне пришлось написать сценарий для мелодрамы о собственной жизни, я бы дала ему замечательное название, - Агнес сделала интригующую паузу: - Угадай, Тихоня!
- "Моя единственная правильная ошибка" – Он даже не пытался скрыть оглушительной радости и был похож на пьяненького.
- Нет! - Агнес сжала его ладони и глубоко вздохнула: - "Самая прекрасная ночь"...
16
Летом в Остенде ненастье не редкость. Море становится холодным, по-зимнему серым и злым. Сорвав клочья пены с гремучих, растрепанных волн, ветер обдает солеными брызгами опустевшие шезлонги вдоль набережной. Дождь из низких , тревожно бегущих туч, прекращается ненадолго - асфальт, черепичные крыши, серая брусчатка узеньких улиц покрываются темным глянцем, ожидая этого часа, когда вспыхнет цветной неон вывесок, отражаясь в них подобием праздника. Променад пустеет. Лишь неунывающие собаки прогуливают здесь своих нахохленных, прячущихся под капюшонами пухлых курток, хозяев.
В такие дни приятно сидеть у камина под большим шелковым абажуром старомодного торшера, пить черносмороденный чай, болтая о пустяках или погрузиться в любимую книгу.
Наталия Владимировна Вильвовская - дочь перербургского врача, сделала все, чтобы не позволить близнецам стать иностранками. "Когда-нибудь вы вернетесь домой и не сможете общаться с прислугой", - пугала она дочек. - "А читать в переводах русскую литературу - это вообще позор. Даже для образованного европейца".
Отчасти она оказалась права в отношении Старшей. В доме Энн собралась большая русскоязычная библиотека. Ее муж - Кей Хантер утверждал, что осилил в подлиннике даже "Историю" Карамзина. Он был известным политологом, специализировавшимся на странах Восточной Евопы. Главным предметом исследований Хантера являлся Советский Союз, а жена исполняла обязанности терпеливого учителя русского языка. По средам, например, в доме звучала лишь русская речь, в субботу и воскресенье супруги говорили по-французски. До 1969 года они жили в Австрии, а поэтому предпочтение все же отдавалось немецкому. Дочь Тони говорила сразу по-всякому и только лет с пяти начала осознавать, что мешанина слов, засевших в ее головке - не единый общечеловеческий язык, а лишь заваленная пестрым добром кладовая, в которой необходимо все разложить по отдельным полочкам.
У Ди вышло по-иному. Прожив почти полвека в Испании, она редко вспоминала свои "корни" - перечитывала Пушкина, Толстого, Бунина, знала наизусть массу стихов, напевала романсы, пыталась научить всему этому сына. Но Сальватор ненавидел коммунистов, багровел от омерзения, говоря о Сталине и не испытывал ностальгии по той России, "от которой остались одни руины".
- Пойми, твои дореволюционные миражи - все равно, что обломки Парфенона, а русский - тот, что был языком Чехова, Достоевского, Пастернака - мертвый язык. Писать на нем - все равно, что на латыни. О-очень оригинально! Но я не собираюсь. Сказать "здрасьте" кому-нибудь из твоей родни, если таковая обнаружится, я сумею, а большего от меня не потребуется. Рваться с визитом в СССР, биться головой о "железный занавес" для того, чтобы большевики упекли меня за решетку, не намерен. И тебе не советую". Сын вырос ярым антисоветчиком и пылким католиком - странный мальчик...
Ди сидела у камина, подставив теплу левый бок, ноющий при дождливой погоде. Она вязала, встряхивая время от времени немеющие руки. Механически считая петли узора, Диана мысленно перенеслась туда, где жили ее дети, грелись под солнцем каменные плиты двора испанской усадьбы и где навсегда осталась молодость. При этом Ди слушала Энн, соединяя в коктейль сладкой грусти свое собственное, отзвучавшее прошлое, их общее настоящее и то, о чем читала Энн.
"...В комнате противно, как во всякой комнате, где хаос укладки, и еще хуже, когда абажур сдернут с лампы. Абажур священен. Никогда не сдергивайте абажур с лампы. Не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте - пусть воет вьюга - ждите, пока к вам придут"...