Построена, как ризома: лабиринт, где пересекаются, сосуществуют, борются, примиряются и расходятся противоречивые философские, религиозные и мистические учения

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17

25.

«Создатель дал нам две руки,

бутыль, чтоб руки зря не висли,

а также ум, чтоб мудаки

воображали им, что мыслят»

Игорь Губерман «Гарики на каждый день»

Прогноз врача не оправдался. Костя быстро шел на поправку. Уже на второй день после операции начал ходить. В четверг сняли швы. А в пятницу удалось упросить врача, и вечером Костя был уже дома.

В среду его навестили Гриша с Юрой:

Толик разбился.
Жив?
В реанимации... Машина на большой скорости упала в кювет и несколько раз перевернулась. Толе проломило голову, тазовые кости раздроблены, куча переломов. Врачи говорят, что жить будет, но калекой...

Ошарашенный этой новостью, Костя счел неуместным рассказывать о своем озарении.

А во вторник, когда следы наркоза отошли и сознание окончательно прояснилось, Костя вспомнил и записал свою «беседу с Богом». В свете бесед на даче, этот разговор с Богом казался довольно правдоподобным и придавал ясности тому повороту мировоззрения, который произошел у Кости за последние дни и которого он так долго ждал. Он не задавался вопросом: был ли это действительно (что значит – действительно?) Бог, или информацию во время наркоза подкинуло подсознание, интегрировав все, что было пережито и осмыслено за последнее время. Удивительно было то, что ему, Косте, похоже и впрямь открылся доступ к какой-то информации, которую в своем видении он воспринял как Библиотеку. Костя проделал несколько экспериментов и убедился, что это так. Вопрос был в том: получил ли он доступ ко всей необозримой Библиотеке, или лишь к малой ее части. Но этот вопрос невозможно проверить и за многие годы. (Если, конечно, все эти годы доступ останется).

Продолжая линию, начатую при «беседе с Богом», Костя стал размышлять о такой загадочной штуке, как «я». Мысль его была витиевата, наполнена профессиональным философским слэнгом, всеми этими «автохронными и имманентными верификациями самодвижения семиотических сред». Так что, упрощения ради, я перескажу его идеи достаточно простым языком – насколько это представится возможным.

Суть Костиных размышлений состояла в следующем: «Я» - тоже слово. Оно имеет некое множество означаемых. Чем более развит человек, тем богаче спектр этих означаемых. Древнее изречение «Познай себя» призывает человека преумножать означаемые «я». Психологическое и философское самоисследование и самопознание увеличивает количество и степень сложности означаемых, а мистические переживания дают означаемые все более и более абстрактные. Любой ответ на вопрос «Кто я?» – в конечном итоге сводится к совокупности картинок, звуков и ощущений. В пределе – это бесчисленное множество вариаций картинок, звуков и ощущений. В другом (?) – мистическом пределе можно прийти к беспредметной картинке, тишине и растворению ощущений. Но это – все равно – означаемое «я». Чтобы выйти за пределы семантики и открыть дверь в то, что стоит за «я», необходимо отбросить сам вопрос «Кто я?». Только тогда возможен выход за пределы слов и их означаемых. Только тогда возможно соприкосновение с неописуемым, о чем, собственно, и говорить и думать бессмысленно.

На этом месте Костина мысль упиралась в непреодолимый барьер, ибо мысль сама – слово или совокупность картинок-звуков-ощущений и не может выйти за свой предел.

26.

«Положим, мы хотим истины, - отчего же лучше не лжи? Сомнения? Даже неведения? Проблема ли ценности истины предстала вам, или мы подступили к этой проблеме? Кто из нас здесь Эдип? Кто – сфинкс? Право, это какое-то свидание вопросов и вопросительных знаков.»

Фридрих Ницше «По ту сторону добра и зла»

«Мы разделяем судьбу всех созерцательных, философствующих мистиков. Все они единогласно утверждают в отношении Бога, что Он – непостижим, невыразим, несказанен, - и вместе с тем подробно рассказывают нам именно об этом таинственном и несказанном существе Бога. По-видимому, имеется всё же возможность познавать и определять непостижимое именно как таковое. Но как понять и уяснить эту возможность?»

Семён Людвигович Франк «Непостижимое»

Дома, в субботу Костя валялся на диване и смотрел телевизор. Ходить было еще больно. Нечто произошло, когда показывали «Вести» и это нечто никак не было связано с передачей. Сначала поменялось зрительное восприятие: комната увеличилась в размерах, предметы стали размытыми и плоскими. Потом (все это длилось от силы две-три секунды) по спине, вдоль позвоночника, побежали мурашки и появился какой-то странный знакомо-незнакомый привкус во рту. Все это переросло в отчетливое переживание deja-vu. И тут Костя, вдруг, понял (или вспомнил), что он ПОНЯЛ. Связка НЕ ЗНАЮ – ЗНАЮ предстала необычайно отчетливо.

В состоянии крайнего возбуждения он набрал номер Гриши. Тот обедал, но Костя настоял, чтобы Гриша выслушал его.

Гришка, слушай, всё гораздо проще, чем мы думали. Имеются два вектора, которые движутся навстречу друг другу, проникая друг в друга. Описать это взаимопроникновение сразу с обеих сторон невозможно, поэтому я начну с более простого для меня описания – нарастания агностицизма – НЕ ЗНАНИЯ.
Ну и? – Гриша жевал.
Можно условно выделить четыре уровня нарастания агностицизма. Первый уровень – простое незнание. Второй – простое знание. Третий – незнание, при знании всех вариантов простого знания, то есть, второго уровня. Это – «ученое незнание», как называл его Николай Кузанский. И, наконец, четвертый уровень, до которого мы можем пока только теоретически дотянуться: радикальное незнание, как равновозможность всех предыдущих ЗНАЮ и НЕ ЗНАЮ.
Так я же тебе об этом и говорил!
Нет! Ты описал «ученое незнание» и то в профанном изложении.
Объясни тогда в чем отличие, а то я пока не врубаюсь.
Все становится понятным, если мы рассмотрим эти четыре уровня в трех областях: в области интеллектуальной иллюзии, в области сознания и в области бытия. Вы с Юрой рассуждали в области интеллектуальной иллюзии. Мне только что открылось, что эти уровни означают в области сознания. А в области бытия – только смутные ощущения, но я постараюсь и их проговорить.
Я кажется понимаю, куда ты клонишь...
Ни хрена ты не понимаешь, - Перебил друга Костя, - Возьмем область интеллектуальной иллюзии. Здесь первый уровень – простое незнание – проявляется, например, так: я якобы НЕ ЗНАЮ, но на самом деле опираюсь на вложенное мне извне чужое ЗНАЮ. Я говорю, что не знаю, как мне жить, но при этом исправно хожу на работу, выполняю домашние дела... Второй уровень: я якобы ЗНАЮ, но на самом деле опять же опираюсь на иллюзорную установку извне.
Приведи пример.
Пример: «Все религии ведут к одному» – утверждает человек, «знающий» в области интеллектуальной иллюзии. На вопрос «Почему?» отвечает «Так ведь это очевидно, во всех священных писаниях говорится о боге, добре». Но реально везде говорится о разном Боге и разном Добре.
Ну а дальше?
Дальше идет уровень, когда я якобы не знаю, якобы зная все варианты мировоззрений. Это как раз то, к чему пришли вы с Юрой. Состояние массового профанного постмодернизма. Такие люди лелеют иллюзию, что знают чужие мировоззрения, имеют также иллюзию, что сами агностики. На самом деле чужие мировоззрения ими совершенно не поняты, не прожиты, для них чужды; собственный агностицизм тоже фикция, так как есть чёткие представления.
Ну мы с Юрой не здесь, - Обиделся Гриша. – Я же тебе говорил, что реально могу входить в модели разных психотерапий, но при этом не знаю, как оно на самом деле.
Знаешь! Не обманывайся! Твои поступки и жизнь выстроены в строго определенном русле тех бессознательных убеждений, о которых ты возможно даже и не задумываешься. Хотя, в каком-то контексте, ты выходишь за пределы интеллектуальной иллюзии. Возможно, это происходит, когда ты работаешь в потоке импровизации.
Ну а что четвертый уровень?
Очень просто: я якобы ЗНАЮ и НЕ ЗНАЮ при равноценности всех ЗНАЮ и всех НЕ ЗНАЮ. Если это так, - чего ты доказываешь что-то и вообще как-то осмысленно действуешь?
Хорошо, предположим, что по большей части мы все живем в области интеллектуальной иллюзии и лишь рассуждаем о ЗНАЮ и НЕ ЗНАЮ. Что же тогда происходит в области сознания?
Попробую объяснить. Уровень «я не знаю» здесь - это состояние младенца, который действительно ещё ничего не знает. Уровень «я знаю» - состояние типичного взрослого, погруженного в довлеющую над ним картину мира.
Что же тогда третий уровень. – Гриша, обычно многоречивый, был задавлен обрушившейся на него информацией. Когда Костя горел чем-то, он умел подавлять...
Я не знаю, зная все варианты мировоззрений. Состояние подлинного непрофанного постмодернизма. Картины мира равноправны. Я могу изнутри войти в каждую модель, - не смоделировать новое видение, а реально изменить миросозерцание, мироощущение. Здесь я вижу равновозможность разных картин мира, но ещё держусь за своё НЕ ЗНАЮ. Полная реализация этого уровня была, похоже у Алистера Кроули, который писал, что его магическая система построена на базе абсолютного скептицизма. Уже на этом уровне становится очень опасно - снимаются все страхи, включая страх смерти. К этому же подошел, как мне кажется и Делёз...

В трубке молчание. Гриша не смеет сравнить себя с Алистером Кроули и Делёзом. Куда подевался его активный оральный вектор (по Толкачёву)?

Слушай дальше. Четвертый уровень в области сознания. Реальных людей я не могу назвать, - кто так бы переживал реальность. Поэтому пока только гипотеза. Итак: я ЗНАЮ и НЕ ЗНАЮ равноценность всех «ЗНАЮ» и всех «НЕ ЗНАЮ». Это и есть состояние радикального агностика. Все картины мира абсолютно равноправны. Опять же, как и на предыдущем уровне, могу изнутри войти в каждую картину мира, не смоделировать новое видение, а реально изменить миросозерцание, мироощущение. При этом - не считаю агностицизм и постмодернизм имеющими преимущество перед любым другим мировоззрением. При полной реализации этого уровня наступает точка абсолютного покоя субъекта, что не связано с внешней активностью, так как все выборы равновозможны и вследствие этого активность в выборе отменяется.
Лихо... Что же тогда в области бытия?
Первый уровень – это что-то типа «НЕ ЗНАЮ» просветлённого дзен-буддиста. Второй уровень – «ЗНАЮ» последовательного деятеля, например, православного святого или серьёзного революционера, политика, допустим, Буонопарта. Что касается третьего уровня, то реализация его мне неизвестна. Начальные стадии - у серьёзных магов вроде Кроули, у тибетских буддистов... В идеале на этом уровне сознание должно параллельно воспринимать реальность сразу во многих картинах мира. Жизненные выборы и поступки совершаются одномоментно из разных восприятий. Это - феномен бесконечно размноженного внутри самого себя сознания. Ну, а что касается четвертого уровня, то я его в принципе не представляю, не говоря о реализации. Что-то вроде нецентрированного бесконечно размноженного сознания.

Гриша помолчал немного. Потом произнес задумчиво:

Старик, хорошо бы встретиться, обсудить это подробнее. Ты ведь теперь – основатель Традиции...
Не Традиции, а Нетрадиции!
Не понял?
Я сам пока не понял. Ну да об этом потом, при встрече. Пока! Пойду запишу все это...

Кроме того, о чем Костя поведал Грише, он написал еще следущее:

- Нетрадиция - Не не Традиция, а именно Нетрадиция.

Нетрадиция - мост между Василидом (2 в.н.э.) и Делёзом (конец 20 в.)
В Нетрадиции нет ничего «изначального», никаких незыблемых «основ», напротив - предельная изменчивость, неравновесность, отсутствие центра и оси. Впрочем, изменчивость не является незыблемой характеристикой Нетрадиции.

- Для Нетрадиции возможна Непередача. (Передача в смысле Традиции, по указанным выше причинам, невозможна). Непередача приводит к появлению новой Нетрадиции, не имеющей ничего общего с первоначальной, но, парадоксальным образом, с ней связанной. (Как частный случай, может появиться и Традиция).

- У Нетрадиции не может быть носителей и проводников, но только импровизатор-явитель-сеятель Нетрадиции. Если импровизатор набирает учеников и становится (или провозглашает себя) учителем, то, в лучшем случае, возникает Традиция, а в худшем (и наиболее вероятном) - профанация. Поэтому у импровизатора нет и не может быть учеников, но парадоксальным образом у него можно учиться и можно получить Непередачу.

- В Нетрадиции такие категории, как Я, Бог, Истина, Другой, Бытие, равно, как и огромное множество других - слова. Слова, вызывающие в сознании конкретного человека некую совокупность образов-звуков-ощущений.

- О том, что находится за пределами слов, говорить (и представлять, ощущать...) бесполезно. Соответственно это не является предметом обсуждения в Нетрадиции.

- Однако вышесказанное не означает, что за пределами слов ничего нет. Напротив, все, что мы имеем в качестве слов (образов-звуков-ощущений) является следами запредельного, о котором нет смысла говорить, ибо что мы не скажем или представим - будет по эту сторону и никакого отношения к запредельному иметь не будет). В моменты откровений (трансгрессий) мы добываем из запредельного новые дискурсы, которые мгновенно становятся по эту сторону.

- Нетрадиция - структура, не имеющая структуры.

- Нетрадиция организована, как ризома. Традиция - как мандала. Мандала - частный случай ризомы.

- При отсутствии центра и выделенных направлений, в Нетрадиции, парадоксальным образом, возможно выделить вертикаль и горизонталь (образовав на данный момент структуру в неструктурной системе, что есть нонсенс).

- Любое действие в Нетрадиции подобно рисунку на песке, тут же смываемому волной. Однако, делается любое действие так, как будто оно - на века.

- Любое знание в Нетрадиции имеет смысл только на текущий момент, ибо через мгновение оно уже неадекватно.

- В Нетрадиции некуда идти, ибо ты во всякий момент уже пришел. И, в то же время - ты всегда - опаздываешь.

- Все написанное выше - слова (в которые вложены мои смыслы - образы-звуки- ощущения). В вашем описании эти же слова - совершенно другая совокупность других смыслов - образов-звуков-ощущений. Стало быть - вы - автор того, что вы прочитали.

- Таким образом, читая данный текст, вы могли получить Непередачу, при том, однако, условии, что это вам действительно НУЖНО. Но, вряд ли вам это действительно НУЖНО, даже, если и интересно.

Вскоре за перевозбуждением последовала апатия и Костя уже безо всякого вдохновения перечитал написанное. Он прекрасно понимал, что от того, что он постиг сопряжение ЗНАЮ и НЕ ЗНАЮ, жизнь его не сильно поменялась (хотя, как сказать – а Библиотека?). Василид и Делез улыбнулись друг другу внутри Костиного сознания, а как воплотить эту улыбку в жизнь он не знал и даже не догадывался. Ризома в его сознании вошла в Традицию и случилась Нетрадиция. Но вот Христос в современность не вошел пока... Понимание было необходимо, но далеко не достаточно...

Не достаточно для чего? – можно спросить. Этого Костя не знал еще. С момента ПОНИМАНИЯ он явственно переживал некий зов. Все, что произошло за несколько последних дней, - превратило интерес в зов. Еще не нестерпимый, не мучительный, но весьма и весьма ощутимый... Это Судьба избрала его, Костю, для чего-то.

Здесь, предвосхищая события, я вспоминаю слова Владимира Высоцкого из «Баллады о борьбе»: «Докажи кто ты – трус иль избранник судьбы и испробуй на вкус настоящей борьбы». Ибо борьба (внутренняя и внешняя) есть удел тех, кто по неведомым нам причинам начинает слышать зов...

27.

«Коль скоро реальность непознаваема, то единственный способ её познать – это изменить её: в таком случае структурные модели становятся орудием практики. А ещё, коль скоро реальность непознаваема, то задачей познания будет манипулирование её фиктивными образами, открывающее доступ к таинственным Истокам этой противоречивой реальности, которая от нас убегает. В таком случае структурные модели представляют собой орудия какой-то мистической инициации, ведущей к созерцанию Абсолюта».

Умберто Эко «Отсутствующая структура: введение в семиологию»

Глаза Ольги всегда казались печальными. Печальными и наивными. У всех, кто общался с ней, неизменно возникало впечатление, что они поняты, приняты и прощены. Не обладая утонченным интеллектом, Ольга была прекрасным собеседником, - она умела слушать. И чувствовать...

Сейчас она сидела в кресле напротив Кости. Длинные русые волосы, строгий коричневый костюм и эти печальные, сочувствующие глаза. Костя – её первый муж, с которым она прожила два года в университетскую пору, - расположился по праву больного (точнее – выздоравливающего) на диване, обложив себя подушками. Он был рад, что Ольга навестила его именно сейчас. Ему нужен был благодарный слушатель, чтобы излить на него поток своих откровений. И не важно, что Ольга уже семь лет была далека от философии (она и на факультете-то училась через пень-колоду: курсовики и шпаргалки к экзаменам писал ей Костя); важно было видеть перед собой её взгляд, говорить и время от времени слушать её восхищенные отзывы о том, в чем она, честно говоря, совершенно не разбиралась.

Они пили давно уже остывший чай. Костя рассказывал про Библиотеку, встречу с Богом, про Слово, про «я», про Нетрадицию, про уровни незнания в областях интеллектуальной иллюзии, сознания и бытия...

Ты гений! Такие люди редки! Напиши книгу! – восклицала периодически Оля.

Костя знал, что он услышал бы из её уст те же слова, расскажи он ей полную белиберду, приправленную философским слэнгом, но ему было приятно. Кроме того, в присутствии Ольги мысли его, до того отрывочные и еще не вполне отчетливые, складывались в стройную систему. Для книги, конечно, материала маловато, но о том, чтобы поработать над статьёй в «Вопросы философии» можно подумать... Тем более, что в редакционной коллегии журнала были знакомые Костиного отца. Напомню: Костя опубликовал в «Вопросах...» несколько статей, которые не остались незамеченными и стали предметом полемики в кругу интеллектуалов.

Пойду поставлю чайник. – Ольга вышла на кухню.

Костя прикрыл глаза. Перед ним открылась Библиотека. Не так отчетливо, как в первый раз, - будто бы в дымке. Такое в последнее время происходило часто и означало возможность «доступа» к «архивам». Он слушал, как Ольга хозяйничает на кухне, и неожиданная мысль посетила его: «а могу ли я передать кому-либо, вот хотя бы Оле, что-то из Библиотеки? Не рассказать, а передать каким-то прямым образом? Как?» Ответом на эту мысль была удивительная уверенность, что да – может. А что нужно для этого сделать, Костя понял, когда Ольга вернулась и уютно расположилась в кресле напротив. Каким-то неведомым ему дотоле способом, который и описать-то почти невозможно, Костя «обволок» Ольгу своим вниманием – хоть она и сидела на расстоянии полуметра, он чувствовал почти плотный тактильный контакт – и ввел её в Библиотеку (точнее было бы сказать – «накрыл Ольгу пространством Библиотеки»).

Что ты сейчас чувствуешь, Оля?
Мне как-то очень просторно. Такое чувство, что я стою на вершине горы или хотя бы холма, и мне открывается необозримое пространство. Удивительно! Это произошло после того, как я села в кресло. – Ольга и раньше была очень чувствительна, но на область каких-то мистических переживаний её чувствительность ранее не распространялась.
Ты сейчас, как мне кажется, находишься в пространстве той самой Библиотеки, о которой я тебе рассказывал.
Ой! Как это?
Я и сам не знаю как. Но у меня есть впечатление, что я могу тебе передать любое понятие, например, из области философии. Причем, передать в свернутом виде. А ты, возможно, почувствуешь это понятие или категорию, как какие-то телесные ощущения, чувства или образы...
Как интересно!
Проведем эксперимент?
Конечно! Ты еще и маг!
Ну это мы сейчас посмотрим... Что бы тебе задать? Вот что: давай посмотрим, как в переживаниях отражаются метафизический и постмодернистский способы восприятия. Помнишь, мы проходили понятие «дерево» - как основу метафизического мировосприятия и «ризому» – как метафору восприятия постмодерна?
Не помню. Ты же знаешь, как я училась!
Отлично, тогда эксперимент будет более-менее чистым. Сядь ровно, закрой глаза и наблюдай, что внутри тебя будет происходить. Сейчас я задам тебе «дерево»...

Сконцентрировавшись так, чтобы удерживать во внимании одновременно Библиотеку и Ольгу в ней, Костя, не мудрствуя, обратился к «Новейшему энциклопедическому словарю». Что он делал дальше, он и сам не понимал. Знал только, что ему нужно понятие «дерево». Затем «увидел» внутренним зрением, как над макушкой Ольги повисло нечто, напоминающее огромную (размером с голову) каплю, которая каким-то поразительным образом воплощала метафизическое «дерево». Капля обволокла Ольгу, просачиваясь внутрь ее тела. Это было, конечно, метафорой – тем, что увиделось Косте, - что происходило «на самом деле» – неведомо. С Ольгой начали происходить небольшие, хотя и видимые изменения. Она слегка вытянулась, щёки порозовели. На лице изобразилось удивление.

Что ты чувствуешь? – взволнованно спросил Костя.
Помимо моего желания происходит что-то необычное. Как будто я сама – дерево. Вместо ног – корни, вместо головы – крона, а тело – ствол. Ощущение колоссальной мощи, - я такого никогда не чувствовала. Прочность, укоренённость, потрясающая связь с Землей, ощущение могучей, недвижимой опоры. По телу идут потоки мурашек из кроны в корни и из корней в крону. И что интересно, крона как будто зеркально отражает корни. Да! Они буквально идентичны.
Всё совпадает с метафизической классикой. Как говорил еще Гермес Трисмегист: «Что внизу, то и наверху». – Костя был обескуражен результатом. Но все это могло быть совпадением или неким гипнотическим эффектом. – Попробуем еще?
Конечно! Так здорово!
Тогда – ризома! – Костя проделал своим вниманием действия, почти как в прошлый раз. И снова появилась капля, обволакивающая Ольгу. Он попросил описать, что она чувствует.
Хаотические движения ощущений по телу. Иногда выделяется, какая-то часть тела, становится теплее или холоднее... Теперь, как будто, точечные уколы. Всё сразу во всех местах. Ух-ты! Аж дух захватывает! Ага, сейчас ощущения и образ совпали: где-то бесконечно внизу источник, из которого вырастает нечто, что бесконечно ветвится и неуклонно разбегается во все стороны. Я вижу границы, которые непрерывно раздвигаются
Гм... – Костя представлял себе ризому немного иначе.
Ой! А теперь я как будто зашла внутрь. Тут что-то непередаваемое и в теле и образ... Что-то двигается, причем равнонаправлено во все стороны сразу. И снова все меняется. Теперь я – как шарик, который крутится во все стороны сразу и, при этом, еще куда-то движется... А теперь - все сразу! Капли, которые со всех сторон несутся во все стороны, проникают друг в друга, растворяются друг в друге, вновь распадаются на другие уже какие-то капли, и все это одновременно и постоянно меняется... И еще куда-то движется. А, может быть, и не движется. Ух-ты! Теперь внутри происходит что-то, похожее на взрыв, единомоментно во все стороны! Вот это да! – Ольга открыла глаза и перевела дыхание. – Голова закружилась... Нет, вроде бы ничего...
Попробуем еще что-нибудь? Ты из средневековых мистиков кого-нибудь помнишь? Джованни Феданца – святого Бонавентуру, например?
Нет, не помню.
С вами всё ясно, сударыня! А еще выпускница философского факультета! Ну, да так будет еще и лучше. Бонавентура описывал шесть ступеней восхождения к Богу. Хочешь, пройдемся последовательно по ним? – Костю удивила собственная лихость. Эк, - «пройдемся»!
Давай!

Костя сам не помнил подробности всех шести ступеней. Знал лишь кратко, что на первой ступени Бог познается через следы, оставленные Им в природе. На второй ступени человек начинает понимать гармонию в мире вещей, причина которых – Бог. Третья ступень – узрение Бога внутри себя, в душе, с помощью благодати. На четвертой ступени душа как-то там преображается, - как именно, - Костя не помнил. На пятой ступени духовной эволюции душа практикующего созерцает Бога в Его непреходящей славе. На шестой ступени душа сливается с Ним, но при этом остаётся личностью. Таково было, вкратце, учение Бонавентуры.

Костя погрузился в Библиотеку, неким непостижимым образом «заказал» труд Бонавентуры «Путеводитель души к Богу», - кажется, на латыни, - и «направил» его на Ольгу. И снова – капля, на этот раз отражающая шесть ступеней Бонавентуры... Костя решил для чистоты эксперимента не раскрывать название каждой ступени, а называть только номер.

Итак: первая ступень восхождения к Богу, согласно Бонавентуре. Что происходит с тобой?

Ольга сидела неподвижно. Черты лица её приобретали с каждой ступенью благородство и удивительную гармонию. С ней происходило нечто явно ей дотоле незнакомое. Видно было, что она затаивает дыхание. Голос ее был тих и покоен: ни дать, ни взять – святая! Костя читал, что такого рода переживания у людей происходят при приеме психоделиков или на сеансах холотропного дыхания по системе Станислава Грофа, но там нельзя было, насколько он знал, заказывать то или иное переживание. А тут – безо всяких психоделиков и специального дыхания – прямая передача знаний! Сам Костя при этом не переживал того, что он передавал Ольге в полной мере, а только прикасался к этим переживаниям снаружи. Она же была полностью поглощена ими.

Я воспринимаю это так, как будто рождается плоскость в необъятном пространстве внутри меня. Я вижу поверхность Земли. Переживаю себя Землёй. Теперь звёздами... Опять Земля... Природа, животные, птицы, огромные пространства... В теле тоже на разных уровнях рождаются какие-то плоскости. И в каждой плоскости какое-то свое чувство... Их так много, что мне трудно говорить...
Хорошо! – Только и нашелся что сказать Костя. – Теперь вторая ступень восхождения к Богу, согласно Бонавентуре. Что ты чувствуешь?
Физическое тело как будто замыкает в себе жидкость. Как пузырь,... нет не пузырь... не могу определить. Как будто я – океан и воспринимаю движение воды в себе. Основное мое качество – непрерывность и текучесть. Есть движение, но нет законченной формы. Ощущение удивительной целостности, которая заключается в непрерывном движении...

Погружение в каждую ступень длилось минут по десять. Говорила Ольга, едва шевеля губами, очень медленно. Время, казалось, останавливается – упругий длящийся момент – так воспринимал происходящее Костя.

Третья ступень восхождения к Богу, согласно Бонавентуре. Здесь что с тобой? Поменялись чувства?
Радикально. На этом фоне становится ясно, что в предыдущей стадии движение, хоть и воспринималось как нечто стройное и целостное, но было хаотичным. А сейчас тело ощущается как пространство, с поверхности которого, как с поверхности шара происходит как будто закручивание спирали внутрь. Направленное движение внутрь, в какую-то непостижимую глубину себя... Даже говорить не хочется ничего... Абсолютная гармония и покой... В самой сердцевине меня все сошлось в некую точку. Предвкушение невыразимого блаженства в этой точке... Предоргазмическое состояние... Только очень тихое... Я жду... жду на какой-то границе...
Четвертая ступень восхождения к богу, согласно Бонавентуре. Что с тобой?
Я растворяюсь... Я вошла в эту точку... Благодать разливается вокруг и я в ней растворяюсь... и распахиваюсь...
Пятая ступень восхождения к Богу, согласно Бонавентуре. Как ты?
Свет со всех сторон... И этот свет во мне... Пространство не имеет формы... Блаженство неописуемое...
Шестая ступень восхождения к Богу, согласно Бонавентуре. Как сейчас?

Ответа не последовало. Чуть шевельнулись губы. Тишина. Оглушающая тишина, независимо от тиканья будильника и звуков за окном. Время остановилось и для Кости. Неизвестно, сколько времени они сидели молча в этом длящемся моменте. Костя очнулся первым. Дотронулся до её руки. Она, продолжая сидеть неподвижно, открыла глаза. О, они не были сейчас печальными! Они лучились. В глубине её глаз Костя прочёл невыразимую благодарность. Дар речи и движений вернулись минут через пять.

Я хочу посидеть. Просто посидеть... Не говори ничего... – Попросила Ольга.

Костя кивнул и заковылял на кухню. Встал возле окна. Последние августовские дни были чудесны. Мягкий солнечный свет разливался по крышам. Внизу возились ребятишки, доносился шум проезжающих машин... «Вот тебе на! Путь, который Бонавентура проделал в течении всей своей жизни, полной аскезы, подвигов, непрерывного устремления, - пройден Ольгой, женщиной мещанского, в общем-то, образа жизни, меньше, чем за час! Хотя - нет! Она не прошла этот путь. Конечно же нет! Ей просто показали, как это может быть. Через пару часов от благодати не останется и следа, только приятное воспоминание. И – восхищение им – Костей! Но, может быть, после такого опыта в её жизни всё изменится? Мещанка превратится в подвижницу? Время покажет... В подвижницу она, конечно, не превратиться, но вот какой-то импульс в сторону другой жизни, где отнюдь не одно только материальное благополучие составляет ценность, несомненно получен. Теперь душа её выйдет из успокоенности, к которой Ольга всегда стремилась и будет, помня этот опыт, мыкаться, страдать, стремиться к чему-то, что невыразимо...».

Ольга позвала его, и Костя прервал ход мысли. Вернулся в комнату.

Ты – волшебник!

Он улыбнулся: опять эта восторженность, снова – прежняя Оля...

Как ты это делаешь?
Я не могу это описать. Помнишь... хотя, вряд ли ты помнишь... слова Людвига Витгенштейна: «Границы моего языка – границы моего мира».
А при чём тут границы языка?
А о чём я тебе до этого толковал битый час? – Костя начинал раздражаться. – Ладно, поясню на простом примере. В Университетах Европы в одиннадцатом – тринадцатом веке студенты изучали элементарную арифметику в течении четырех лет. Первый год проходили сложение, второй – вычитание, третий год – умножение и четвертый – деление.
Там что – дебилы учились?
Отнюдь не дебилы. Вот только операции производились с римскими цифрами, оттого все и было столь сложно. А потом в Европе приняли арабские цифры и все стало очень просто. Ту же арифметику стали проходить за месяц. Суть идеи в том, что задача была одна и та же, а языки разные. Язык арабских цифр оказался на порядок совершеннее...
Понятно...
Так вот. Я думаю, что каким-то образом я вышел на самый, пожалуй, совершенный язык, который позволяет решать сложнейшие задачи, например, передачу знаний, быстро и просто. В Университете мы проходили и дерево и ризому и Бонавентуру, но у тебя и следа не осталось от голых понятий, которыми оперировали преподаватели. А сейчас ты пережила все это на своей, извини, шкуре. Вряд ли теперь забудешь...
Да, такое не забывается!
Я только не знаю, на какой круг вопросов распространяется этот язык, на который я вышел...
Слушай, тебе нужно встретиться с Аллой! Обязательно покажи ей всё это! Давай вместе встретимся во вторник. Я договорюсь и мы к тебе зайдем вечером.
Давай. – Без энтузиазма отозвался Костя. Он не любил Аллу. Она была их однокурсницей. Закончила аспирантуру, защитилась. Сейчас преподавала на кафедре «Философии религии». Ольга дружила с ней еще с первого курса. А Костя не встречал Аллу уже лет семь. – А тебя муж-то не приревнует, что так часто ко мне ходишь?
Да ему сейчас вообще не до меня. С утра до ночи торчит на работе. Он ведь сейчас генеральный директор!
Хорошо, давай встретимся с Аллой. А я приглашу Гришку с Юркой. И еще: знаешь, кто приезжает? Витька Назаров. Он учился на два курса позже, но мы сдружились на факультативе по постмодерну. Работал в Нижнем Новгороде учителем литературы в обыкновенной школе. Будет теперь проходить переподготовку в УПЭЭМе у меня в группе в этом году. Представляешь?
Помню Витьку! Здорово! Приглашай и его!
Тогда – до вторника... Занятия-то у нас начинаются четвертого сентября – в четверг. А завтра Витька уже будет здесь...

Blog

Построена, как ризома: лабиринт, где пересекаются, сосуществуют, борются, примиряются и расходятся противоречивые философские, религиозные и мистические учения