Geum.ru

Щербицкий Евгений Павлович в 1965 г окончил кгпи. Доцент кафедры экономической географии. Отличник народного просвещения рф, награжден грамотой морф

Вид материалаДокументы
Библиографический список и примечания
Из истории овсянки
Век XVIII
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12

Библиографический список и примечания
  1. Памятная книжка Енисейской губернии на 1865, 1866 гг.–СПб, 1865. – С. 73.
  2. Там же. С. 76.
  3. Там же. С. 76
  4. Патканов С. Статистические данные, показывающие племенной состав населения Сибири, языки и роды инородцев (на основании данных специальной разработки материала переписи 1897 года). – Т. 2. Тобольская, Томская и Енисейская губернии. – СПб, 1911. – С. 326.
  5. Лысенко Ю.Ф. Социально-экономическая география Красноярского края. – Красноярск, 1997. – С. 163 – 164.
  6. Там же. С. 30-31.
  7. МГГА, ф. 54, оп. 1, д. 875, л. 20.
  8. МГГА, ф. 54, оп. 1, д. 1062, л. 10; Чернышова В.Г. Материалы Минусинского краеведческого музея имени Н.М. Мартьянова и городского госархива о немецком населении юга Красноярского края // Межэтнические связи Енисейского региона. – Красноярск, 1996. – С. 20-23.
  9. МГГА, ф. 54, оп. 1, д. 875, л. 30.
  10. МГГА, ф. 71, оп. 2, д. 53, л.л. 25 – 26 об.
  11. МГГА, ф. 71, оп. 2, д. 53, л. 24.
  12. Там же.
  13. МГГА, фр. 115, оп. 1, д. 280, л. 133.
  14. Там же.
  15. Там же. С. 134.
  16. Там же.
  17. МГГА, фр. 115, оп. 1, д. 280, л. 175.
  18. ГАКК, фр. 93, оп. 1, д. 39, л. 84.
  19. ГАКК, фр. 93, оп. 1, д. 170, л. 115.
  20. ГАКК, фр. 93, оп. 1, д. 86, л. 18.
  21. ГАКК, фр. 93, оп. 1, д. 88, л. 48.
  22. ГАКК, фр. 93, оп. 1, д. 120, л. 1 об.
  23. ГАКК, фр. 93. оп. 1, д. 86, л. 69.
  24. ГАКК, фр. 93, оп. 1, д. 290, л. 98.
  25. МГГА, фр. 120, оп. 1, д. 206, л. 41 об.
  26. Итоги Всесоюзной школьной переписи 15 декабря 1927 г. и текущего обследования народного образования 1 декабря 1928 г. в Сибирском крае. – Барнаул, 1929. – С. 13.
  27. ГАКК, фр. 93, оп. 1, д. 290, л. 34 об.
  28. ГАКК, фр. 137, оп. 1, д. 64, л. 23.
  29. ГАКК, фр. 137, оп. 1, д. 31, л.л. 20-21.
  30. ГАКК, ф. 2137, оп. 1, д. 85, л. 26.
  31. ГАКК, ф. 2137, оп. 1, д. 91, л. 6.
  32. ГАКК, ф. 2137, оп. 1, д. 108, л. 70.
  33. МКМ (Минусинский краеведческий музей им. Н.М. Мартьянова), У-14/4 (28), Отчет о комплектовании фондов музея по теме «Немецкое население села Николаевка Краснотуранского района» от 19 марта 1993г. – С. 7.
  34. МГГА, ф. 54, оп. 1, д. 875, л. 27.
  35. МКМ, У-14/4 (28), Отчет о комплектовании фондов музея по теме «Немецкое население села Николаевка Краснотуранского района» от 19 марта 1993 г. Прил. 2. С. 21-22.
  36. МКМ, Немецкое население края (к вопросам комплектования). Сообщение на Мартьяновские чтения.- 1992. – С. 2.
  37. Там же. С. 5.
  38. ЦХИДНИ, ф. 25, оп. 1, д. 367, л. 6.
  39. МГГА, фр. 115, оп. 1, д. 280, л. 135.

ИЗ ИСТОРИИ ОВСЯНКИ

Фёдоров И.Г.




Фёдоров Игорь Геннадьевич – ст. преподаватель кафедры всеобщей истории. Сфера научных интересов – история Приенисейского края XVII – XIX веков. Имеет научные публикации, автор ряда учебных пособий и книги о Дивногорске.


Век XVII


Небольшое сибирское село Овсянка, известное ныне всей России, возникло во второй половине XVII века на правом берегу реки Енисей в 20 км вверх по течению от Красноярского острога.

Основанный ещё в 1628 году вдали от всех русских поселений Красноярский острог крайне нуждался в собственном, а не привозном продовольствии и прежде всего в хлебе и фураже для лошадей. Казаки с первых же лет пытались распахать и засеять близлежащие к острогу земли. Но частые набеги воинственных енисейских киргизов почти всегда уничтожали урожай. Тем не менее, к середине XVII века были освоены под запашку земли и на противоположном от острога, правом, берегу Енисея, вдоль речек Березовка и Базаиха. Наиболее ожесточенный набег на острог совершили объединенные отряды джунгаров, киргизов и тубинцев во главе с Сенге-тайшей в мае 1667 года. Красноярск был на волосок от гибели, а все окрестные деревни и селения были сожжены. Красноярцам все же удалось выстоять. В челобитной, поданной казаками царю, в перечне сожженных и разоренных деревень и заимок Овсянка отсутствует, что косвенно указывает на то, что её тогда ещё не существовало [1]. Вопрос о времени возникновения Овсянки по-прежнему во многом дискуссионен [2]. С уверенностью можно утверждать лишь то, что Овсянка появилась не позже 1671 года. В тот год была проведена первая подворная перепись жителей Красноярского уезда. Запись переписной книги гласит, что "... лета 7180 году сентября в 30 день по указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича..." в деревне Овсянка числилось шесть дворов, да ещё один двор на Усть-Мане. Это первое упоминание деревни Овсянка Красноярского уезда в дошедших до нас документах, поэтому именно 30 сентября 1671 года является пока официальной датой возникновения ее как населенного пункта. Приводим полностью поименный список первонасельников Овсянки: казаки конной сотни "Коземка Клементьев сын Арзамасец" да братья Маловы "Ивашко Фокин, сын Малово, с сыном Онтонком 10 лет да Алешка Фокин, сын Малово". Пешие служилые люди – казаки отец и сын Софьины – жили одним двором: "Федька Юрьев, сын Софьин, с сыном Ивашко 17 лет, да Ивашко ж 11 лет и Якунька Федоров, сын Софьин". Казаки "Федька Яковлев сын Коркунов", да "Лучка, сын Кривогорницы", жили отдельными дворами; да кроме них имелся двор "черкаса", то есть ссыльного малороссийского казака "Тимошки Ларионова сына Тюменца, а у него два пасынка: Спирка 10 лет, да Тишка 7 лет" [3]. Судя по семейному составу, первыми, возможно, пришли отец братьев Маловых – Фока (умерший до 1671 года) и Федор Софьин, имеющий трех сыновей, в том числе взрослого на службе казака. В пользу этого говорит и название речки Овсянка, которую местные жители до сих пор именуют Фокиным ручьем. Анализируя историческую обстановку второй половины XVII века, можно утверждать, что на устье р.Овсянки (как она всегда именовалась в официальных документах) красноярские власти перевели группу казаков с семьями для "предосторожности", то есть прикрытия города и принадлежащих красноярцам сельскохозяйственных угодий на правобережной округе. Именно поэтому и чисто казачий состав жителей, хотя в селениях севернее и восточнее Красноярска в это же время жили, кроме казаков, посадские люди, крестьяне, гулящие и прочий набродный люд. Овсянка являлась небольшим острожком, хорошо вооруженным и вплоть до начала XVII века остававшимся самым южным форпостом русских на правом берегу Енисея, причем число дворов неизменно увеличивалось. О достаточно хорошем вооружении овсянцев можно судить по тому факту, что в 1678 году из Красноярского острога им было дополнительно отпущено 5 мушкетов с необходимым запасом [4]. Несмотря на постоянную угрозу набегов со стороны енисейских киргизов, овсянцы сразу же стали активно осваивать окрестные земли. К концу XVII столетия запашка составляла более 36 десятин в поле, а покосы тянулись в степи по р. Мане и ее притоку Сарат. Вскоре овсянцы обзавелись и собственной мельницей. По соседству с Овсянкой, в устье речки Слизневая (в документах XVII века Слижневой) завел хозяйство атаманский сын Иван Злобин. На его усадьбе стояли изба на подклети, амбар, баня и повыше избы, на "Слижневой речке", мельница, на которой вместе со Злобиными работали и несколько холопов-новокрещенов [5]. Впоследствии хутор вместе с мельницей Злобиными был заброшен. И лишь спустя двести лет в устье р. Слизневой чудаковатым пришлым мужиком Павлом, прозванным овсянцами Мазовым, вновь была построена мельница. Мельник этот – Павел Мазов, а по паспорту Павел Яковлевич Астафьев – был родным дедом будущего русского писателя Виктора Петровича Астафьева.


Век XVIII


Первая половина XVIII века характерна для всего Красноярского уезда активной переселенческой деятельностью. После подписания Кяхтинского мирного договора, расширившего русские владения до самых верховьев Енисея, волна русских переселенцев устремилась на юг – заселять плодородные земли Хакасско-Минусинского края [6].

Не остались в стороне и овсянцы. Например, только за 1722–1747 годы из Овсянки вышло 39 душ мужского пола. Они поселились в пяти южных деревнях (Онаш, Беллык, Байкалова, Юшкова, Еловская). В свою очередь Овсянка также активно принимала переселенцев. В целом население Овсянки колебалось от 120 до 150 душ обоего пола. Обращает на себя внимание тот факт, что из первопоселенцев в XVIII веке в Овсянке остались только кон­ный казак Иван Фокич Малово с семьей да казак Лука Савич Кривогорница (Кривогоркин). В более поздних документах потомки Ивана Малово именуются Фокиными.

В самом начале XVIII века в Овсянке появляются пешие казаки братья Юшковы – Алексей, Андрей да Иван, а в устье р. Маны поставил свой двор шестидесятилетний конный казак Федор Рассказчиков (Рассказов), имевший четырех сыновей, из которых двое – пешие казаки со своими семьями. Потомки казаков Рассказовых, Юшковых и Фокиных долгое время занимали ведущее положение в хозяйственной и общественной жизни Овсянки. Достаточно многочисленны они в родном селе и на рубеже XXI века [7]. Характерной чертой Овсянки была и ее изначальная многонациональность. Уже среди первонасельников наряду с русскими казаками были и малороссийские (украинцы), а в начале XVIII века в Овсянке поселяются и обзаводятся пашней два новокрещена – один "мугал", да один "калмак". Чуть позже из Ясаулово переселяются потомки польского иноземца Яна Станковского.

В начале XVIII века Овсянка впервые появляется на географических картах. Любопытно, что на карте, составленной в 1701 году первым сибирским картографом Семеном Ульяновичем Ремезовым, сыном боярским из Тобольска, и в русском, и латинском начертании Ремезов пишет название речки и деревни Овсенка (Owsenka), а не Овсянка, как в большинстве документов XVII – XVIII веков [8]. Ближайшими соседями овсянцев с юга на долгие десятилетия стали жители деревеньки Бирюса, основанной в начале XVIII века пешими казаками Василием Симановым да Иваном Грицковым в устье небольшой речки Бирюса, впадающей в Енисей в 30 км выше Овсянки (ныне на дне Красноярского водохранилища). Ниже по Енисею соседями являлись жители подгородней деревни Базаиха, до которых было почти 20 км по Енисею. Сухопутные дороги практически отсутствовали – "уж больно гориста местность", покрытая дремучей тайгой, поэтому связующей нитью с внешним миром для овсянцев всегда был Енисей.

В 1730-е годы большинство овсянских казаков по Указу Ея Императорского Величества были записаны в пашенные крестьяне. Так государство "отблагодарило" тех, кто долгие годы жил на самой границе русских владений с "немирными землицами", верно охраняя рубежи империи и постоянно рискуя при этом жизнью. Поэтому на­ряду с прочим податным населением Красноярского уезда овсянцы использовались на строительстве первых в крае заводов – Луказского медного завода на р. Тубе и Ирбинского железоделательного на р. Ирбе. Ежегодно с 1739 по 1743 гг. вчерашние овсянские казаки, а ныне пашенные крестьяне в зимне-весеннее время "на лошадях, со своими кормами работали на подвозе руды, дров, древесного угля, сооружении и ремонте плотины". С 1740 года в зачет заводских работ крестьяне пахали под овес для казенных лошадей по 10 десятин пашни на каждом заводе [9]. Впрочем, овсянцы пополняли ряды не только сельских жителей края, но и стремились в город. Любопытно, что семья одного разночинца из Овсянки в те же 30-ые годы переселилась в Красноярск, влившись в посадское население. Достаточно оригинальной была и профессия недавнего сельского жителя – цирюльник.

О жизни и обычаях овсянцев того времени остались некоторые сведения в воспоминаниях русских и иностранных путешественников. Так, Степан Петрович Крашенинников, побывавший в Овсянке в конце февраля 1735 года, в частности, пишет об обычае в последний день масленицы, то есть в "Прощенное Воскресение": "... со всяким, кто бы ни шол на встречю, целуются" [10]. Интересные данные о размерах Овсянки зафиксировал другой участник Великой Северной экспедиции профессор Иоганн Георг Гмелин. В своих путевых записях он пометил, что напротив Овсянки находятся две пещеры. Одна – "против центра деревни, другая против восточной окраины" [11]. Пещеры эти (ныне называемые Еленевскими пещерами) и поныне хорошо видны с овсянского берега. Чуть ранее бывал в Овсянке шведский военнопленный Филипп Иоганн Страленберг. Капитана шведской армии, попавшего в плен под Полтавой в 1709 году, судьба занесла в далекую сибирскую провинцию. Помогая научной экспедиции Д. Г. Мессершмидта, Страленберг в 1722 году обследовал те самые пещеры, что напротив Овсянки, и, заночевав в деревне, с похвалой отметил гостеприимство местных жителей.

Сам Даниил Готлиб Мессершмидт был первым, кто определил точные географические координаты многих приенисейских селений, в том числе и деревни Овсянка. В феврале 1722 года, возвращаясь из Абаканского острога в Красноярск, он остановился на ночлег в Овсянке. А на следующий день, 24 февраля, несмотря на усталость от тяжелого многомесячного путешествия по сибирским просторам и желание побыстрее добраться хоть до какого-то цивилизованного местообитания, которое было совсем близко, педантичный немецкий ученый всё же задержался в Овсянке ещё на день, чтобы определить по солнцу географическую долготу и затем высчитать широту.

В своих путевых дневниках Мессершмидт приводит и ещё один любопытный факт об овсянских жителях, характеризуя их как искусных мастеровых. Весной 1723 года, готовясь продолжить своё путешествие вниз по Енисею, Мессершмидт обратился к Красноярскому воеводе Дмитрию Козьмичу Шетневу с просьбой о постройке карбаса, специальной большой устойчивой лодки с каютой. Воевода распорядился, чтобы этот заказ выполнили именно овсянцы, и уже к 4 мая лодка была готова, причем столь ловко сделана, что воевода оставил её для своих нужд, отдав Мессершмидту взамен три своих старых суденышка [12].

Приверженность овсянских крестьян к охотничьему промыслу выделил другой немецкий исследователь – профессор Петр Симон Даллас. Будучи в Овсянке в октябре 1771 года, Паллас пишет о том, что овсянцы имеют "прилежание и промысел звериною ловлею, рыбою и другими пропитание доставляющими ремеслами", которые перешли от "праотца к потомкам", то есть являются традиционными. Излюбленными местами охоты были горы, лежащие вверх по реке Мана, где добывались соболи, рыси, росомахи и медведи "... в довольном множестве, а о мелких родах зверей, как, например кулонках, векшах и пр. нечего уже и говорить". В конце осени – начале зимы овсянцы силками ловили кабаргу, из шкур которых приготовляли замшу. Что касается рыбной ловли, "... то водится в реке Мане также великое множество рыбы, а особливо различных родов форелов", особенно любима овсянцами рыба, "которую именуют Леноком". Основное все же занятие – это хлебопашество и скотоводство "... к чему они на реке Мане удобные места и особые также скотские дворы имеют" [13].

Во второй половине XVIII века появился в Овсянке, как и во многих селениях уезда, хлебный "мангазейн". Большие хлебные склады – "мангазейны" – являлись одной из мер, облегчавшей устройство посельщиков в связи с возникновением Московского тракта. По сути это были хлебозапасные ссудные магазины, куда все крестьяне и посельщики бесплатно сдавали на случай неурожая по одному или половине четверика ржи с ревизской души [14]. "Мангазейн" в Овсянке сохранялся вплоть до образования в ней колхоза в 30-е годы нашего столетия. Старожилы Овсянки вспоминают, что не раз спасал этот общественный хлеб жителей от голодной смерти. А находился "мангазейн" в центре села, напротив нынешней часовни Иннокентия Иркутского, которая стоит на противоположном берегу Фокиной речки.


Век XIX


В XIX веке население Овсянки начинает стабильно расти. Так, по десятой ревизии 1858 года в ней насчитывался уже 71 двор и проживало 337 душ мужского пола и 192 души женского пола [15]. Диспропорция в пользу мужчин явно показывает, что формирование постоянного населения еще не закончилось. Пришлых оказалось в два с лишним раза больше, чем старожилов. Вместе с тем, последние достаточно прочно обжились на земле. Об этом свидетельствует рассказ об Овсянке председателя казенной палаты Енисейской губернии статского советника И. С. Пестова. В своей книге "Записки об Енисейской губернии", изданной в 1833 году, он отмечает, что из всех деревень Красноярского округа заслуживает внимания именно Овсянка: "... деревня сия заселена зажиточными крестьянами, как редкий пример размножения человеческого рода в обширных Сибирских странах..." [16]. Как диссонируют его слова с рассказом видного общественного деятеля, реформатора Сибири М. М. Сперанского о деревнях того же округа: "От Канска до Красноярска есть деревни, бедны, грязны; обыватели большей частью народ пьяный и ленивый..." [17].

Впрочем, о небедной доле овсянцев свидетельствовали и иностранцы. Первый японский посол в России, вице-адмирал Эномото Такэаки в 1878 году возвращался из Петербурга в Японию через Сибирь. Два месяца сибирских путешествий подробно описаны в его дневнике. В Красноярск посол прибыл 7 августа вечером, но на ночь остановился в деревне Овсянка, так как хотел осмотреть Полуяновские золотые прииски, чуть выше по Енисею на речках Бирюса и Осиновая. 9 августа, возвращаясь назад, японский посол передал красноярскому окружному исправнику, что остался вполне доволен ночлегом в Овсянке [18].

Основным занятием жителей в ту пору было хлебопашество, причем урожай был достаточно значителен, например "рожь самодесятое зерно, ячмень дванадесятое, пшеница четвертое, овсянка седьмое, горох до двадцати, лен и конопля до двадцати пяти..."

Кроме того, держали дойных коров, немалый доход приносила рыбная ловля и сбор хмеля с близлежащих островов, из которого приготовлялось высококачественное пиво.

О хлебосольстве овсянцев писал в своих "Воспоминаниях" известный красноярский художник Дмитрий Иннокентьевич Каратанов: "Было, должно быть, часов восемь вечера, когда сквозь перезвон колокольцев из Овсянки, все более приближаясь, стал доноситься собачий лай. А вот возок отклонился назад. Это начался подъем на деревенский ввоз. Тут нас встретило лаем несколько передовых псов, а въехав на улицу, мы были окружены уже многочисленной стаей... Путаясь между ног лошадей, они подпрыгивали, пронзительно взвизгивали, беспрерывно лаяли и успокаиваться начали лишь тогда, когда мы остановились у ворот... По случаю ли праздника, именин или чего другого, но в просторной комнате, в которую мы вошли, вокруг стола с расставленною на нем разнообразной снедью сидело около десятка гостей, крестьян... мне, когда я вошел в комнату, прежде всего бросились в глаза стоявшие на столе деревянные ярко расписанные цветами жбаны, содержимое коих, как оказалось потом, состояло из браги... Светло, тепло, разговоры. Появились пельмени. А через короткое время красный жбан с брагой появился и на нашем столе. Пили и похваливали. Налили мне. Я выпил. Сильно. Вкусно ...была эта брага густая, как сливки, с медовым запахом и притом крепкая. После выпитого у меня сначала щекочуще засвербило в носу, потом зашумело в голове, и перед осовевшими глазами, тронувшись со своих мест, медленно вокруг меня поплыли и столы, и жбаны, и люди" [19].

Жители Овсянки, как и большинство обитателей других населенных пунктов Енисейской губернии, имели и свое прозвище. Называли их "гробовозы". Существует несколько гипотез, объясняющих это название. На мой взгляд, убедительным объяснением служит тот факт, что в XIX веке овсянцы хоронили своих умерших не возле деревни, а на противоположном берегу Енисея, где и было их кладбище. Впечатляюще, наверное, выглядела похоронная процессия на лодках и с гробом. Так с чьей-то легкой руки овсянцев прозвали "гробовозами". Это прозвище зафиксировал в своем "Путеводителе по Сибири" князь Долгоруков, но самое удивительное, что еще совсем недавно, 20–30 лет назад, первостроители Красноярской ГЭС своих манских соседей называли "топляками", а овсянских – "гробовозами".

Административно Овсянка входила то в Подгородную, то в Заледеевскую волость, а так как своей церкви не было, то числилась деревней Таргашинского прихода. Начиная с 1893 года, церковноприходские функции по деревне Овсянке перешли к Знаменскому Скиту. Крестились, венчались, отпевались овсянцы в своей часовне, а службу вели монахи Знаменского Скита, расположенного в двадцати верстах выше по Енисею [20].


Век XX


Начало XX века характеризуется неуклонным улучшением благосостояния овсянцев. Осваиваются новые пахотные земли и покосы. Интересная находка была сделана на минжульском займище, где были покосы крестьян д. Овсянки. В нижней части займища был найден "...большой курень липы", с которого овсянцы собирали липовый цвет для чая. Этой уникальной находкой заинтересовались ученые-ботаники. Яковом Прейсом был опубли­кован в Иркутске отчет "О реликтовом местообитании липы в окрестностях Красноярска". А предприимчивым красноярским купцом Достоваловым, купившим земли для заимки в районе нынешнего дачного поселка Боровое, была организована доходная торговля саженцами липы для красноярцев [21].

В марте 1916 года в Овсянке закончилось строительство церкви, и она стала именоваться не деревней, а селом. Первым священником овсянской церкви Енисейским епископом Никоном был назначен иеромонах Знаменского Скита Палладий [22]. Здание церкви впоследствии было приспособлено под пекарню, а в 40-е годы, после войны, и вовсе разобрано. Ныне это место пустует. После Октябрьской революции вместе с круто изменившейся судьбой России меняется и судьба Овсянки.

Любопытную информацию о жизни овсянцев в двадцатые годы удалось найти в рукописном отделе Красноярского краевого музея. В июне 1925 года ученики красноярской школы № 5 под руководством учителя словесности Веры Зильберман в рамках мероприятий под девизом "Даешь смычку города и деревни!" на три дня ездили в Овсянку. В результате были составлены подробные описания внешнего вида самого села, внутреннего убранства изб, бытовые зарисовки повседневной жизни крестьян, верования и приметы, песни и гуляния овсянцев [23].

В конце 1927 года из крестьян была организована сель­скохозяйственная артель "Путь к социализму". А в 1931 году на ее основе образовался колхоз им. Щетинкина, красного партизанского командира [24]. Пережили овсянцы в тот год раскулачивание, когда свои же обрекали на нищету и гибельную неизвестность более зажиточных родственников и соседей. Кто-то сумел затем вернуться в отчие дома и даже стать ударником пятилеток, большинство же так и не повидали более родных мест [25]. В 30-е годы Овсянка являлась отдельным участком – лотком Красноярской рейдовой конторы. Главной спецификой жителей становится заготовка и сплав леса. С началом строительства Красноярской ГЭС в 25 км вверх по Енисею стала меняться и жизнь овсянцев. 1 января 1958 года на базе артели "Лесозаготовитель" был организован ДОЗ КГЭС, а 11 марта 1964 года Овсянский сельсовет преобразован в поселковый совет рабочего поселка Овсянка, который сейчас входит в административ­ное подчинение города Дивногорска [26].

Нынешний век выдался для Овсянки особенным. Имена двух ее сыновей стали известны и в России, и за ее пределами. Родившийся в 1933 году в семье сельского кузнеца Георгия Осиповича Астахова мальчик, названный Петром, спустя 30 лет станет известным геофизиком-полярником, участником и руководителем антарктических экспедиций. В 1967 году его именем был назван ледник на северном побережье земли Виктории в Антарктиде [27]. Петр Георгиевич Астахов живет в Петербурге, но родное село не забывает. Пишет трогательные письма Антонине Иннокентьевне Вычужаниной, своей первой учительнице.

Но сегодняшнее и будущее Овсянки, конечно же, неразрывно связано с именем Виктора Петровича Астафьева. Спустя долгие годы Виктор Петрович вернулся в свое родное селение известным писателем. Именно здесь к нему в полной мере пришло всенародное признание и любовь читателей. Благодаря таланту В. П. Астафьева Овсянка известна всей России, так же, как и он – благодаря своей Овсянке – известен всем россиянам! Сейчас они неразделимы.