Странная книга. Совмещает очень многое. Проницательность. Острый юмор. Искренность. Флёр романтичности. Грусть от происходящего в современном мире. Ностальгию по былым законам чести
| Вид материала | Книга |
- Еще о физическом развитии и здоровых зубах Вопросы, вопросы, вопросы, 1974.36kb.
- Лингвистический аспект подготовки современных управленческих кадров в России, 88.11kb.
- Катастрофическое сознание в современном мире в конце ХХ века, 4844.9kb.
- О венецианским каналам влюбленных, самую большую в мире гостиницу mgm grand, средневековый, 486.6kb.
- Лимерик, 25.95kb.
- Авторские программы тренингов по закупкам, 626.64kb.
- Никитина Л. А. Резервы здоровья наших детей, 3101.9kb.
- Уроки коммуникативной истории человечества и их значение в современном мире, 30.28kb.
- Задачи: 1 ознакомиться с понятием перевода в современном мире; 2 рассмотреть классификацию, 301.13kb.
- А. Н. Леонтьев "деятельность. Сознание. Личность" предисловие автора эта небольшая, 2356.73kb.
XXXXXXXIII
Во времена не столь отдалённые в стенах одного солидного заведения в режиме строжайшей секретности проводились опыты. Один из непосредственных участников этих опытов через какое-то время подвинулся рассудком. О нём позаботились так, как и умели заботиться о таких индивидуумах ещё во времена застоя: предоставили отдельную палату в психиатрической больнице с видом на обугленный пустырь и пришлёпнули надпись: «Не кантовать».
В постперестроечную неразбериху о нём не то чтобы забыли. Просто гриф с этой пометкой размылся и смазался оттого, что папку оставили на столе, а с потолка капала вода. Или может, кто-то из радикально настроенного персонала больницы из вредности затёр эту папку, или искрошил её ножницами и сжёг в камине, или вырвал несколько страниц, чтобы в дальнейшем выгодно запродать эти материалы потомкам. Так или иначе, бывший сотрудник секретного отдела службы государственной безопасности вместо того, чтобы в глуши специально обустроенных палат планомерно накачиваться депрессантами, пошёл по рукам в качестве подопытного кролика в рядовых психиатрических лечебницах, являя из себя наиценнейший материал для исследований.
Интрига в этой истории такова, что Авдеев знал этого человека. И знал довольно хорошо. Этот человек, назовём его ИКС, представлял собой бывшего офицера советской армии попавшего однажды по совершенно идиотской случайности, а если уж быть точным – по пьяной лавочке, в руки посланников неба. После своего неожиданного освобождения из космического заточения он стал вести себя более чем странно: чурался людей, отказывался от водки и упорно молчал. Потом его прорвало, и он начал предоставлять информацию. Сведения были таковы, что на их основе и был создан этот секретный отдел в уже имеющейся секретной структуре с главным действующим лицом этого отдела – майором ИКС.
Цель опытов заключалась в достижении при помощи специально сконструированной аппаратуры целенаправленной экстериоризации и, самое главное, в установлении непосредственного устойчивого контакта с представителями космических цивилизаций посредством всё той же экстериоризации. Кое-что действительно было достигнуто. Но на каком-то из этапов эксперимента начали возникать невидимые барьеры. Работа стала тормозиться, атмосфера вокруг исследований накаляться и всех, кто так или иначе был связан с проектом «Орион», охватила страшная нервозность, зачастую оканчивающаяся нервными срывами. Полученные сведения были впечатляющими, но они нуждались в проверке. Вот на этом-то этапе у ИКС и сорвало крышу.
Дело в том, что до сих пор не найден оптимальный метод по тестированию степени достоверности получаемых данных от экстериорезированных. Детектор лжи в этом отношении был не помощник, так как он фиксировал уверенность или неуверенность собственных восприятий испытуемого, которые никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть. Оставалось только ждать научного подтверждения того, что уже имело место быть. Даже тогда, когда ИКС в своих прогнозах забегал далеко вперёд, ничего не оставалось, как только ждать подтвердятся эти прогнозы или нет, чтобы на будущее иметь некоторое понятие о том, насколько этим предсказаниям можно было бы по-настоящему доверять.
В это самое время уже распался Советский Союз, продолжали расшатываться основы и рушиться устои. Страну яростно растаскивали по суверенитетам, люди занимали оборону на кухне и рыли погреба. Кому нужен был секретный отдел под семью замками, за семью печатями, кодами, грифами и ключами к разгадке?
Известно кому. Сказать? Некоторым заинтересованным лицам. Часть секретных материалов чудесным образом оказалась за рубежом. А часть у патриотов обновлённой России.
После 2000 года все секретные отделы, связанные с изучением НЛО получили второе дыхание.
Деятельность Петра Авдеева была связана с обнаружением людей, которые имеют способность входить в контакт, получать информацию, то есть, выполнять функцию ретранслятора. Ретрансляторы в основе своей обыкновенные ничем не привлекательные люди с одной лишь разницей, что в своём уме имеют доступ к файлам гостей «оттуда». Ретрансляторы могут и не знать того, что за информация варится в их голове, откуда она и что с ней делать. Спонтанный выход на частоты коммуникационных линий энлонавтов ещё раз подтверждает непредсказуемость работы человеческого сознания и его огромного потенциала.
В процессе своей служебной деятельности Пётр наткнулся на ещё один пласт людей, людей – зомби. Причём людей этих Пётр находил среди униженных и оскорблённых, падших и сошедших до самых низин бытия человеческого. Однажды препровождая очередного представителя данной когорты (естественно, после того как с ним поработали ребята из отдела) в психушку, Пётр совершенно случайно услышал спор врачей на тему, каким образом пациент мог узнать, о чём пишет пресса и откуда он знает точное расположение в нашей вселенной созвездия «Орион».
Авдеев встречался с ИКС в определённое время и в определённом месте. Об этих встречах знал только главврач и непосредственно лечащий врач. Тысяча метров плёнки диктофона он намотал во время этих бесед, чтобы выудить действительно стоящую информацию. И вот, когда весь этот бред стал перепроверяться, в отделе поняли насколько всё это серьёзно, а главное, насколько всё запущено. К сожалению, ИКС помочь было нельзя. Время, проведённое в данных заведениях, наложило свой неизгладимый отпечаток. И Авдееву приходилось довольствоваться только километрами плёнки, в которых он находил то, что действительно нуждалось в проверке.
Когда в конце очередного монолога Авдеев не выдерживал и спрашивал: «Откуда вам это известно?», то ИКС неизменно отвечал: «А я там был».
Во время посещения данного заведения Авдеев наблюдал за методами лечения душевнобольных и приходил в ужас от мысли, что всё это может случиться и с ним. Шоковая терапия и лоботомия стали для него нечто большим, чем простым представлением об. Теперь всё это обрело в его глазах подлинную человеческую плоть и кровь. Авдеев пробовал беседовать с лечащим врачом, задавал вопросы, спорил и не находил решений. Каким методам воздействия подвергались контактёры, которых он доставлял по назначению, Авдеев мог только догадываться. Но одно он знал точно. Эти люди проваливались сквозь землю.
Шалтай был очередным претендентом в преисподнюю. Это Авдеев знал также хорошо, как и то, что стоит ему самому напортачить, и о нём позаботятся примерно так же, как и о детях индиго.
Его непосредственный начальник - товарищ майор, никакой на самом деле не майор, - это так, кликуха, расхожая дразнилка, заимствованная из фильмов про разведчиков. На самом деле это самый что ни на есть полковник в отставке Шеремет. Во времена Бакатина коленопреклонно занимался чисткой рядов, потом выскользнул и ушёл на дно, а через несколько лет выплыл начальником секретного отдела. Подгрёб под себя дополнительные функции и полномочия, собрал разбежавшиеся по России ценные кадры и ринулся в бой.
Первый год несения необычной службы придал Авдееву уверенность в завтрашнем дне. Второй год несения службы Авдеев стал подключать свой рассудочный ум, который только и делал, что сопоставлял факты и находил противоречия. Пагубная привычка, надо сказать. Но капитан привык целиком отдаваться лишь тому делу, которому верил, в противном случае он мог отдать лишь свой долг, не больше. Авдеев не мог не замечать, как по мере разрастания и придания значимости секретной службы, отставной полковник меняет манеры, доходя до позерства и заигрывания с подчинёнными. Пётр чётко знал своё место в системе служебной иерархии. После длительных командировок он заходил в кабинет с докладом со всей надлежащей военной выправкой – чеканил шаг, вытягивался и отдавал честь. Полковник Шеремет последнее время взял привычку при встрече с Авдеевым, не дожидаясь окончания доклада, широко, по доброму улыбаться, похлопывать по плечу, по-отечески тепло обнимать и даже горячо лобызать. И, чёрт его дери, стал иной раз обращаться к нему, употребляя слово «сынок». «Возьми это на вооружение, сынок. Эта штука тебя не подведёт», «Ну, что, сынок, много чертей на этот раз попутал? Знаю, знаю, наслышан о твоих подвигах». «Готовиться послать меня в пекло», - думал про себя Авдеев. Потом как-то узнал от своих ребят, что Шеремет просто тащится от подозрения, что между собой его подчинённые зовут его «стариком». «Как старик? Рвёт и мечет?» или «Старик выбил для нас ещё один кабинет для экспериментов. В нём мы будем учиться передавать мысли на расстоянии». Даже само это выбивание последнее время стало казаться Авдееву какой-то данью моде в новых условиях, показушным радением за дело, единственной целью которого, было вышибание под эти все навороченные приборы и бесконечные привлечения специалистов денег. Пётр был даже невольным свидетелем как Шеремет в дружеско-приватной беседе со своим старым коллегой, таким же изворотливым служакой, как и он, обронил фразу: «Лёша, разве ты не видишь? Нефть покатила, не упускай момента. История нам этого не простит!» Он как-то плотоядно потёр руки и плеснул в бокалы коньяка. В тот момент Авдееву отчётливо показалось, что вся эта возня с отделом – это лишь очередная игра по наращиванию личных дивидендов и по сколачиванию личного капитала. Прикрываясь насущными и неотложными проблемами современной международной и межгалактической обстановки, такие люди как Шеремет используют решение этих проблем как средство в достижении целей наживы, а уж в последнюю очередь для блага нации и человечества.
«Вот сменится власть, придут другие начальники, и заметёт по-новому метла…. Что после всего этого останется? Опять начинать всё сначала? И ведь то, что будет вновь создаваться, уже было когда-то и кем-то создано! Как это скучно и пошло», - подумалось тогда Авдееву.
После этого он к службе охладел, хотя внешне этого было и не сказать. Он делал своё дело, потому что не умел ничего не делать и, потому что не умел делать что-либо другое кроме дела, которое он делал. А заодно стал вникать в суть проблемы, в которую его никто не просил вникать. И даже более того, если бы узнали, что часть информации записанной на плёнке в беседах с ИКС Авдеев утаил, его бы точно по голове не погладили. Его бы очень сильно не погладили по голове. А что собственно он мог предоставить? Ценную информацию по захвату Земли отдельными космическими отщепенцами, высказанную вслух каким-то повёрнутым малым? С другой стороны не факт, что именно к этой информации в отделе отнеслись бы серьёзно, потому что её-то как раз и нельзя проверить. Да, но то, что уже Авдеев предоставлял от этого чудика, нашло неожиданное подтверждение. А потом никто не знает, что ИКС - бывший их коллега. Так или иначе, Авдеев затеял свою игру. Он больше не доверял начальникам своего отдела. Он решил собрать данные, проверить их достоверность, а потом предоставить их лицу, которое распорядиться ими во благо всего человечества. Эти мысли давно уже тлели в его сознании, но оформились в зрелое решение совершенно неожиданно и сравнительно недавно, а именно здесь, в Шокин Блю. Имея под боком такого въедливого специалиста от психотерапии как Соловьёва, такого фанатично настроенного искателя всего неземного как Пичугина, и плюс ко всему, имея свой собственный опыт в раскалывании контактёров, зомби, ретрансляторов и тому подобных супчиков, Пётр Авдеев решил до конца разобраться в той информации, которую ему сбросил ИКС, систематизировать её, проверить и хорошо упаковать. А после дождаться удобного случая, сесть где-нибудь в подземке, где обычно сидят убогие попрошайки и, написав на упаковке «отдам в добрые руки», ждать.
XXXXXXXIV
Жена Овечкина Настёна натерпелась от мужа по полной программе. Когда её муженёк вынул из сундука шашку, она на всякий случай предусмотрительно заперлась в спальне. А когда на базу раздались поросячьи визги, Настютка поняла, что их борову пришёл конец. «Ну и чёрт с ним!» - подумала Настёна, но дверь всё равно не отперла. Соседи близ лежащих домов слышали жуткие вопли и крики, но у них нигде не зачесалось поспешить к Овечкину на помощь. Это именно участковый Овечкин должен нестись к ним на помощь в случае чего, а не они к нему – справедливо рассудили соседи и прибавили громкость телевизоров.
Когда Настёна, наконец, обнаружила то, что называлось «порше» с тушей полуживой свиньи на заднем сиденье, Овечкин был уже вне зоны досягаемости. Он ушёл в направлении леса, не оставив даже рваного клочка бумажки с каким-нибудь многозначительным намёком о том, что в основе своей жизнь – индейка, а судьба – копейка, мол, будь, что будет, мол, жизнь рассудит. Ведь мог бы оставить хотя бы указание на предмет того, куда двигаться, каким богам молиться. Или хотя бы посоветовал, стоит ли теперь себя изводить ради мечты – гладкоствольной фигуры: не нажираться на ночь, не злоупотреблять спиртным, сладким и мучным, побольше лазать по деревьям, а не сидеть целыми днями на лавочке…. Настёна пожала плечами и пошла звать на помощь соседей. На её беду откликнулось сразу два комсомольца: Степан и Митька.
Они по заправски разделали тушу и устроились на бревне посмолить.
XXXXXXXV
Светка просмотрела все глаза, измочалила в слезах все подушки и придумала сорок сценариев для остросюжетных мелодрам вначале с плохим концом и с хорошим началом, а потом с плохим началом и хорошим концом.
А её возлюбленный всё не стучался в дверь с охапкой душистых алых роз. А её возлюбленный всё не появлялся на горизонте в чёрной широкополой шляпе, на пегом рысаке и с двумя кольтами по бокам. Зачем тогда он взял номер её мобильного телефона? Зачем тогда он спасал её от бандитов, наконец? Зачем он её так страстно целовал? Нет, это даже нельзя было назвать страстными поцелуями, это была пленительная увертюра горячих, пылающих страстью губ. Это были такие удушливые тиски объятий, в которых можно было только умереть. От счастья, разумеется. Интересно сколько девушек задохнулось в этих объятиях, сколько женщин познало ласку этих сильных мускулистых рук?
- Девушка? А, девушка?
- Ой, извините, я задумалась. Что вы хотели?
- В какой стороне тут у вас живёт участковый?
- Участковый…. Поедете сейчас прямо по дороге, потом свернёте на перекрёстке направо, переедите мост и спросите там у кого-нибудь как доехать до участкового.
- Спасибочки.
Два дюжих молодца вышли из продовольственного вагончика и направились пешком вдоль дороги.
Но ни один дюжий молодец не шёл ни в какое сравнение с парнем её мечты. Как могло получиться, что они повстречались? Если это не судьба, тогда что?
А если у них двоих есть будущее, то какое оно? Безоблачное? Безликое? Или полное тревог и житейских передряг? А может такое, какое они сами захотят его увидеть, сотворить, воплотить, изваять? Кто сказал, что судьба – это когда ждёшь, ничего не делаешь и только ждёшь? И вот приходит судьба в розовых очках и в белых тапочках и говорит: «Ну-с, уважаемые, я вообще-то пришла для того, чтобы вы друг друга полюбили. До озноба. До судорог в костях. Идёт?» - «Конечно, идёт, - говорим мы, - ещё как идёт». - «Добро, - говорит судьба, - а что для этого надо, вы знаете?» - «Ну, это, как бы это сказать…». - «То-то и оно, - говорит судьба, - чтобы любить друг друга не достаточно потчевать мужа каждое утро горячими пирожками с повидлом, а жену каждую ночь нежить в объятиях». - «Да? Неужели? Что-нибудь ещё кроме?» - «А вы не догадываетесь?» - «Как бы, нет». - «Ну, значит, вы, как бы, оба дураки».
- Светка! Светка, ядрёна кочерыжка! Ты что у нас теперя, стоя спишь? Эх, молодёжь, молодёжь! А ну живо, живо, даёшь пару пива и парочку девчат для зачатья казачат! Ха-ха-ха-ха!
- Ой, извините дядя Вася, я щас. Вам какого? Волжанина? Ага. Вот сдача.
- Смотри у меня. А ну живо, живо, даёшь пару пива и парочку девчат для зачатья казачат! Ха-ха-ха-ха!
«Сколько бы ты, Света, хотела, чтобы от него у тебя было детей?» - «Не знаю. Вернее знаю: мальчик и девочка». - «И как бы вы их хотели назвать?» - «Это, смотря на кого они будут похожи. Да и вообще…. Рано об этом. Почему мы оба дураки?» - «Потому что прежде чем слиться в одну судьбу, ему для начала нужно сделать тебе предложение. А так «кагный могит» любить друг дружку до посинения. Любовь скрепляется словами, устами и печатью. Вот тогда это любовь. А то – игра в любовь». - «Да я-то согласна, а вот как он? Как ему об этом сказать?» - «Как скажешь, так и будет. Можешь ничего вообще не говорить. Может, не сегодня-завтра вы разойдётесь с ним, как в море корабли». - «И что тогда?» - «А ничего. Это тоже будет судьба. И так судьба, и эдак судьба». - «Так, может, и нету никакой судьбы?» - «Почему нету? - Есть. Вот она я перед тобой». - «Так какая же ты на самом деле?» - «Какой захочешь, такой я и буду!»
- Эй, Светка, слышала чё люди бают? Будто участковый наш Дмитрий Петрович с анчихристами с того света снюхался. Они его в лес поманули, а он не будь дураком прихватил с собой шашку, которую ему дед его ещё с японской войны завещал. Ну и вот. Стало быть, он шашкой-то их всех болезных и посёк.
- Да как же так можно, баба Груня. Ерунда всё это. Не верю я таким сплетням.
- И я не верю. Я у тебя надысь «роллтон» покупала и то скажу: дюже тужить не пришлось, дед прямо сухую её сю изжевал. Вот, послал ещё. Так есть, ай нет?
- Да есть, есть. Сколько, бабуся, тебе «роллтона»?
- Ды давай сколь не жалко. Мы с дедом ноне пензию получили. Как раз «роллтон» на неё и закупим.
Пока Светка забивала бабкину сумку «роллтоном», в вагончик вошли ещё двое мужиков.
- Как ты, Степан, кумекаешь, чья энто будет машина?
- Известно дело чья - евонной любовницы. У него их пруд пруди, цельный аншлаг.
- Стало быть, она ему дюже досадила.
- Бабы они все таковые. Нет ей где-нибудь в кущерях зад примкнуть, так нет! Надо ей прямо к хате подрулить, на зло жене. Гляди, дескать, какой у мене пегас! Гляди, завидуй! Вот он и сбесился.
- Молодец Петрович, лихо он кабанчика-то струганул!
- Как ему животину-то не жалко было. Видать допекли его бабы….
- Да, бабы - это чистая соль.
- А что Митрий, твоя Лидка не таковая?
- У! Язва желудка! Иной раз так и хочется почесать об неё кулаки.
- Вам чего дядя Степан?
- Подбери нам чего-нибудь глонуть да жевнуть, чтоб подешевле да посердитей. Они бабы вред приносят нам мужикам несопоставимый, - закруглил Стёпа.
- У-у-у, чёртяка стоеросовая! Всё тебе бабы виноваты! – выругалась бабка Груня. – Вот кыль бы вы так стены мазали да крышу крыли, как водку жрать – вам бы тады цены не было!
- Ишо бог в раю, слышь, Пантелеевна, бог в раю на Еву зуб поимел! Слышь, ты, Пантелеевна, самого бога озлить, это как? – кричал прямо в бабкино ухо Степан.
- Да иди ты, чёрт ишо, навязалси…. Дивствительно про вас в Библии прописано – «горбатого могила исправит!»
«Я ведь его совсем не знаю. Странно. Я его совсем не знаю, а, кажется, что знала целую вечность. Кажется, что он меня всю жизнь только и делал, что отбивал от бандитов. Кстати, у него это неплохо получается, по-рыцарски. Когда он меня нёс на руках, я чувствовала такое блаженство, такое ощущение счастья, как будто я парю в облаках, нет, выше.… Как будто я парю в невесомости, а вокруг меня – звёздные миры. Я хочу ещё раз испытать это ощущение свободного парения любви. Только чтобы я была в свадебном платье, а он в таком тёмно-синем макинтоше. А вокруг цветы, цветы…. А ты знаешь, дорогая моя, что он военный? Знаешь? Знаешь, каково будет тебе, если его пошлют в горячую точку? А если его пошлют служить в какие-нибудь таёжные дебри или в пустыню, где сплошь змеи и скорпионы, ты как, за ним поедешь? А если вдруг война, готова жить с ним в землянке и горе ложкой хлебать? Под танк с бутылкой зажигательной смеси готова? Готова ты его любить без руки? А без ноги? Слепого, глухого, больного, - готова?»
- Ну-ну. Мечтаем?
Светка от неожиданности вздрогнула. На неё исподлобья смотрел Виктор Крутельников.
- Как жизнь молодая? Слышал ты с городскими путаешься?
Светка смутилась. Она растеряно захлопала глазами и покраснела, будто её застали за самым прелюбодейским прелюбодеянием, какое только может случиться в здешних местах.
- Ты, Витя, не говори так - «путаешься». И потом это моё личное дело, - спохватилась она и вскинула на него бесстрашный взгляд.
- Как это твоё? А я, значит, по боку?
- Не говори так - «по боку». Ну, дружили мы с тобой. А сейчас разошлись наши пути. Того, что было, не вернёшь. Но мы же можем остаться друзьями, правда?
- Ты, я вижу, по-книжному заговорила, - скривился в улыбке Крутой, - А я хочу по-простому говорить. Меня ещё ни одна девка не бросала - я их бросал, догоняешь? – голос его набирал децибелы, в нём отчётливо слышались стальные угрожающие нотки. - А тут ты меня, вроде как, бросила – позорняк! Ты, я вижу, красивой жизни хочешь, в город с ним намылилась. Только ты одно не учла – у вас на пути стою я. А ты меня знаешь. Я ему всё равно башку пробью. Какой бы он крутой не был, я – крутее. Не веришь?!
В помутневших от ненависти глазах его блеснула безрассудная решимость совершить подвиг, за который можно было смело садиться лет этак на двадцать.
- Уходи, Витя!
- Убить его? – Скручивал в спираль крик души Крутельников. Губы его дрожали, а руки тряслись.
- Ты что, совсем с ума свихнулся? – испуганно закричала Светка.
- Да или нет? – скрипел зубами её бывший ухажёр.
- Уходи!
- Если я уйду, значит, ты сама подпишешь ему приговор. Так как, уходить? Ты меня знаешь…. Если скажешь уходить, я уйду. А завтра его уже не будет в живых. А через полгода его разложившийся труп найдут закопанным в лесу. И в его смерти будешь виновна ты. Так мне идти?
- Да чего ты от меня хочешь? – простонала Светка сквозь слёзы, - Что?!
- А вот это уже хороший вопрос. По теме, – старался сдерживать своё учащённое дыхание Крутельников. - Что я от тебя хочу? А то, что не получил тогда в палатке на пруду. Ты ведь мне кое-что обещала, а потом нагло кинула. Но и это я бы перетерпел. Но ты меня предала – ты ушла с другим, с козырным. Ты меня обидела, Света. Такую обиду я могу простить только в одном случае, и ты знаешь в каком.
- Но.… Но…
- Давай всё сделаем так, чтобы потом, как ты говоришь, мы остались друзьями: я к тебе без претензий и валет твой остаётся при тебе, живой и здоровый, с работающими детородными функциями. Встречаемся завтра на пруду на старом месте. Вечером я за тобой заеду.
- Но я не могу, - зарыдала Светка, - не могу я так!
- Чего не можешь? Ноги раздвигать? Так я научу. А если начнёшь меня за нос водить - заказывай панихиду. Я же знаю, где этот пидор скрывается. У Сукочева. Мне известен их каждый шаг. Там у них осиное гнездо. Решили подзаработать на наших казачках. А вот х… им по всей морде! Я в Чечне, Света, не в цацки играл, я там людей убивал. И знаешь зачем? Затем, чтобы такие, как ты, могли спокойно трахаться в кустах возле пруда. Запомни, Света, какой бы он крутой не был, от пули ещё никто не убегал. Вытри сопли. Сама виновата. Вы, бабы, сами не ведаете, что творите, - смягчил гнев на милость несостоявшейся жених. - И я пришёл к тебе, чтобы тебе же, дуре, помочь сбросить грех с души. Ладно. Всё. Как договорились.
Крутельников отодвинул засов и вышел. Снаружи он сорвал пришлёпнутую бумажку с двери, на которой он сам же и написал: «Ушла на обед».
Да, такие вот дела - не залетала, а родила.