Миссия Церкви в мире

Вид материала

Документы

Содержание Избранные к служению Значение избрания Характер служения Взаимоотношения с другими религиями 4Освобождение из Египетского плена Социальные изменения Посредники изменений

Подобный материал:

• «Просвещение, свидетельство и проповедь. Миссия Церкви: история и современность», 10.02kb.
• Что такое миссия?, 108.44kb.
• © Православный миссионерский центр, 2406.32kb.
• Михайловна Еремина «История Вселенской Церкви», 129.45kb.
• Хранить залог веры такова миссия, которую Господь вверил Своей Церкви и которую Церковь, 7616.05kb.
• Устройство Русской Церкви и церковное управление в XI-XII вв. Церковное закон, 18.24kb.
• Международная научно-практическая конференция посвященная, 48.65kb.
• В. И. Андросова Вмире насчитывается около 20 тыс конгрегаций, именующих себя Церкви, 203.54kb.
• Русской Православной Церкви «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской, 244.23kb.
• 1. Понятие о церковно-исторической науке. Источники по истории Русской Церкви. Периодизация, 3566.82kb.

Избранные к служению

Господь избрал Авраама и Израиль для священнического служения среди других народов. Библейская доктрина избрания имеет важные последствия для миссии. Понятие «избрание» заставляет нас вспомнить о новозаветном слове «предопределение» и о постоянном диспуте, который ведут между собой две западные конфессии — кальвинисты и арминиане. К сожалению, в этой дискуссии замалчивается о том, что, по крайней мере в Ветхом Завете, избранность не означала личного спасения. Вопрос о том, пришли ли иудеи к пониманию того, что личное спасение подразумевает судьбу в вечности, остается невыясненным. Роули (Rowley 1952) считает, что проблема рая и ада была поставлена позднее, и в Ветхом Завете этот вопрос не поднимается.

Значение избрания

Учение об избранности является библейским учением. Оно берет свое начало в факте избрания Богом Авраама (Быт. 12) и Израиля (Вт. 7:6-8). Роули (Rowley 1952) рассуждает о том, как Господь делает Свой выбор вообще и как в частности Он избрал Израиль. Избрание — это действие Божьей благодати. Ягве приблизил к Себе рабов из Египта, избрал Израиль, несмотря на всю униженность его положения, чтобы спасти. «Тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле» (Вт. 7:6). В Ветхом Завете избрание в первую очередь относилось к народу и, таким образом, по сути своей являлось корпоративным. Оно преследует практическую цель: избрание направлено на служение.⁷ Как утверждает Блау, избрание Израиля всегда отличала активность. «Израиль является не столько объектом божественного избрания, сколько субъектом служения, к которому Господь призывает его этим избранием» (Blauw 1962:23). Избрание отдельных личностей, например, Авраама и Моисея, следует воспринимать в свете избрания Израиля для служения Богу.

Избрание означает призвание и поручение. «Пойди... от родства твоего и из дома отца твоего... и благословлю тебя... и будешь ты в благословение» (Быт. 12:1-2). «Избрание Авраама (и причастность к этому Израиля) совпадает с обещанием благословить народы» (Blauw 1962:22). «И благословятся в тебе все племена земные» (Быт. 12:3). Это означает, что избрание имеет миссионерскую направленность. Почему Бог призвал Авраама? Его выбор был сделан исключительно по благодати. Авраам не обладал такими достоинствами, которыми он мог бы заслужить божественную милость. В то время жили другие люди, например, Мелхиседек и Иов, которые знали единого живого Бога. Тем не менее выбор Господа падает на Авраама, на этого «странствующего Арамеянина» (Вт. 26:5) из семьи язычников (Нав. 24:2), который был типичным представителем падшего человеческого общества, чтобы он стал проводником божественного откровения. Избрав Авраама, «Бог создал новый народ из самых недр человечества, населяющего землю» (De Ridder 1975:32).

Актом избрания Господь намеревался привести в движение механизм для исполнения Своего великого замысла. «Я произведу от тебя великий народ» (Быт. 12:2). «Благословятся в семени твоем все народы земные» (Быт. 26:4). «Его цель состояла в том, чтобы раскрыть Себя и Свою волю через Свой народ. Израилю суждено было стать представителем Ягве среди других народов» (De Ridder 1975:32). Избрание поставило Израиль в особое положение по отношению к другим народам с тем, чтобы он мог особым образом служить Богу и быть глашатаем Его славы и власти на земле.

Некоторые считают, что Своим выбором Господь отчасти показал недостоинство других народов. Однако избрание нельзя считать проявлением более благосклонного отношения. Оно служит не для наслаждения своим положением фаворита, а направлено на служение. Таким образом, выбор Израиля не исключает участия Бога в судьбе других народов. Честь познания Бога и честь быть признанным Им означает лишь право прославлять Его среди народов. Избрание в первую очередь должно расцениваться не как привилегия, но как обязанность. Бог избрал Израиль, чтобы иметь возможность открыть Себя Израилю, а через него — другим народам (Вт. 4:5-8,35). То, что Господь открывает Себя израильскому народу, составляет основу призыва Израиля на служение. Заключив завет с Богом через Моисея, Израиль ответил обещанием послушно исполнять возложенную на него миссию.

«Все, что сказал Господь, исполним» (Исх. 19:8). Господь вправе требовать от Своего народа служения на основании того, что Он для него сделал. «Я носил вас как бы на орлиных крыльях, и принес вас к Себе. Итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов» (Исх. 19:4-5). «На протяжении ветхозаветной истории первым последствием божественного избрания Израиля и освобождения племен, которые находились в Египте, было призвание Израиля на служение» (Rowley 1952:45). «А вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх. 19:6). Израиль был призван не для того, чтобы наслаждаться фактом своего избрания; его положение отнюдь не было привилегированным: он должен был служить. Вопрос, на который нам следует дать ответ: какого рода служение он должен был исполнять?

Характер служения

Обязанность Израиля состояла в том, чтобы служить Ягве. Она также распространялась и на другие народы. Избрание Израиля подразумевает спасение всех людей (Быт. 26:4; 28:14; Ис. 42:6-7; 49:3,6). Бог открывает Себя одному народу с тем, чтобы все познали Его. Истина Божия должна каким-то образом передаваться. Для такой передачи требуется либо посланник, либо иное средство. Израиль оказался необходимым проводником божественного откровения.

Сообщения, основанные на всеобщем завете с человечеством и предназначенные для передачи, носили те-оцентрический характер. В первую очередь Израиль должен был служить своим поклонением Богу. Первые четыре заповеди Декалога вполне понятны: почитание только одного Бога было и остается первой обязанностью народа Божьего. Это требование звучит и в словах Божиих: «Вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх. 19:6). Поклонение Израиля служило подтверждением веры в истинного живого Бога, Который принес освобождение Израилю. Обширное социальное законодательство, которому дал жизнь закон Моисея, имеет в виду не только благополучие израильского народа, но отражает милостивый характер его Автора: «Блажен народ, у которого Господь есть Бог» (Пс. 143:15). Таким народом стал Израиль, чья жизнь и присутствие должны были стать свидетельством завета с Господом для других народов.

Теоцентрический характер служения приобретает важность особенно сегодня, когда прослеживается тенденция относиться к служению как «к деятельности, направленной на освобождение человека от любых форм порабощения» (Pathrapankal 1973:vi).⁸ Таким образом, миссия воспринимается как простое служение человека в мире. Примером тому послужила конференция Комиссии по вопросам всемирного миссионерского движения и евангелизма «Спасение сегодня», проходившая в Бангкоке в 1972 — 1973 годах. Проблема милосердия, которая обсуждалась на этой встрече, была освещена крайне односторонне. В результате чрезмерное внимание было уделено физическому здоровью человека и благополучию современного общества. Это уклонение от основной темы, возможно, послужило причиной выступления Бейерхауза, который отметил необходимость провести отличие между обновлением общества и обновлением Церкви (Beyerhaus 1973:110). Служение, которое является теоцентричным, должно стремиться отразить природу Богу в той же степени, что и нужды общества.

Служение милосердия само по себе не является миссией, которая возложена на народ Божий. В основе служения, к которому призывает Господь, лежит свидетельство. Формула «миссия = свидетельство + служение» для определения миссии носит более библейский и евангелистический характер, хотя она и имеет свои недостатки (Stott 1972:267).⁹

Свидетельство является неотъемлемой частью миссии. Служение, направленное к Богу, — вот идеал, заложенный в Библии.

Миссионерская теория присутствия, которая утверждает, что существование Церкви как общины народа Божьего, поклоняющегося Богу и выполняющего свое служение в этом мире, является потенциальным свидетельством для других народов, весьма уязвима для светских тенденций сегодняшнего дня. Свидетельство утрачивает свою силу, когда оно превращается в простое философствование. Уоррен, активный защитник теории присутствия, убежден, что целью присутствия является воззвание к вере во Христа. Церковь «проповедует Христа» (Warren 1972:198) всем своим образом жизни, поклонением Ему и свидетельством. Через служение свидетельство осуществляется в помощи всем нуждающимся. Тем не менее не следует забывать о главной цели: присутствие в мире, служение людей — это еще не все. В центре служения, которое несет Церковь, должна быть вера в Бога.

Присутствие народа Божьего, активно проявляющего себя в мире, служит для того, чтобы люди могли узнать о присутствии Бога. Велланикал прав, когда говорит, что «присутствие Бога на земле выражается существованием Церкви» (Vellanikal 1973:67). Это не означает, что в мире достаточно лишь символического присутствия богоизбранного народа: на самом деле оно должно носить «миссионерский характер», по которому люди смогут познать Бога. Израиль был избран для миссионерского служения Богу среди народов. Образ жизни Израиля, направленный на соблюдение общественных и нравственных обязанностей закона Моисея и его религиозных предписаний, должен был быть моделью Царства Божия для других народов (Лев. 18:1-5 и сл.; Вт. 28:1,10).

Таким образом, служение, на которое Израиль был призван, преследует миссионерскую задачу (Ис. 49:3, б). Задача эта состоит в том, чтобы народы познали своего Бога. Однако выполнение ее осложняется наличием других религиозных систем, которых эти народы придерживаются.

Взаимоотношения с другими религиями

Народ Израиля жил в окружении народов, исповедовавших различные религии и богов. Каждый народ, каждое племя поклонялись своим божествам и имели свои культы. Богослужению Израиля на протяжении веков суждено было возвещать веру в Ягве среди других людей. Народы следят за тем, что Господь осуществляет в Израиле. Само существование Святой Земли является свидетельством божественного вмешательства в нашу жизнь.

Песнь Моисея и Израиля, приведенная в Исх. 15, славит могущество израильского Избавителя. Первая часть песни (Исх. 15:1-10) повествует о великих событиях, ознаменовавших исход, включая опустошение Египта. Уникальность библейской религии заключена в том, что Бог вмешивается в ход истории, благодаря чему она занимает совершенно особое место по сравнению с другими мировыми религиями. К примеру, индуизм мало интересуется историческим процессом. Ему в большей степени подходит название религии мифа, так же как и религии Ханаана. Цель Ветхого Завета в первую очередь состоит в выдвижении на первый план исторических фактов; он опирается на то положение, согласно которому Бог Израиля участвует в истории человечества. Религия Ханаана по сути являлась мифологической, то есть следовала природно-мифическому циклу умирания и воскрешения с определенным временем года. Ханаанский культ плодородия основывался на природном цикле. Религия Израиля, однако, не подразумевала циклического движения; ее развитие шло к конкретной цели, поскольку в историческом процессе принимал участие Бог.

Израиль прославлял деяния Бога. Прославление заключалось в возвещении своего вероисповедания среди народов:

Кто, как Ты, Господи, между богами?

Кто, как Ты, величествен святостию,

досточтим хвалами, творец чудес? (Исх. 15:11).

Никто не может сравниться с Ягве, Который совершил такие чудеса от имени людей. Трудно избежать сравнения Его с другими богами. Кто эти боги? Это боги других народов, не способные к действию. Они ничего не могут совершить. Их нельзя ставить в один ряд с израильским Богом, Который активно влияет на исторический процесс. Боги других народов — мифические; они бессильны для того, чтобы творить историю и действовать от имени людей, которые поклоняются им.

Однако Господь действует. Влияние, которое оказывали известные события по мере того, как люди узнавали о могуществе Божьем, было неизбежным. Соседние племена и народы начали испытывать страх:

Услышали народы, и трепещут;

ужас объял жителей Филистимских.

Тогда смутились князья Едомовы,

трепет объял вождей Моавитских,

уныли все жители Ханаана (Исх. 15:14-15).

Письменные источники свидетельствуют о том, что по мере того, как израильский народ шел по пустыне, все вышесказанное становилось правдой. Ужас объял народы «от величия мышцы Твоей» (Исх. 15:16). Бог Израиля не похож на всех других богов. Израиль является прямым объектом, а народы свидетелями могущественных деяний Ягве. «Кто, как Ты, Господи, между богами?»

Сложность сегодняшнего дня состоит в том, что мы испытываем неловкость от сравнений. Мы склонны сосуществовать без борьбы, терпеть, не навязывая своих взглядов. Один католический исследователь делает предположение о том, что Израиль начал культурный диалог с Ханааном (L'Hour 1973:77). Возможно, какие-то черты ханаанской культуры обогатили израильский быт, но говорить о том, что это «сыграло положительную роль в процессе откровения» (L'Hour 1973:79) вряд ли возможно, если принять во внимание библейское осуждение идолопоклонства и нечестивого образа жизни хананеев (Исх. 23:23 и сл.; 34:11-16; Лев. 18:24-25; Вт. 7:1-5). Люр справедливо отмечает, что «новое культурное выражение веры... влияет на содержание самой веры» (L'Hour 1973:80). Синкретизм был опасен тем, что он мог подорвать устои веры Израиля. В Библии мы находим свидетельства того, как в ранний период своей истории Израиль часто оказывался не в состоянии отстоять чистоту своего вероисповедания, что приводило к трагическим последствиям. Тем не менее по признанию Люра, «вера в Ягве в конечном итоге устояла против дезинтеграции в баализм» (L'Hour 1973:77). Современный человек, однако, испытывает чувство дискомфорта от сознания того, что существует только одна истинная религия. Это отчетливо проявилось в реакции представителей индуизма на призыв христиан к совместному диалогу. Современный мир не хочет принимать саму идею избранности отдельного народа. В Южной Азии мы с негодованием отвергаем эгоцентризм любого религиозного объединения, которое считает себя единственным, на кого распространяется благодать Божия. Мы учим терпимости, с которой нужно принимать все религиозные идеологии и считать их выражением божественного откровения.

Като в своей книге Богословские заблуждения в Африке описывает последнюю тенденцию, согласно которой «все откровение Божие и почитание Бога воспринимается через призму африканских традиционных религий» (Kato 1975:70). Утверждение положительных сторон культурного наследия отдельного народа должно приветствоваться, но присваивать статус библейского откровения подобным традициям, мягко говоря, сомнительно. В худшем случае это может привести к отрицанию библейской веры вообще. В свете новых тенденций терпимости, которая призывает к диалогу между мусульманами, индусами, буддистами, христианами, марксистами и сторонниками секуляризации, в этом вопросе следует проявлять особую осторожность.¹⁰ Библейская вера не призывает к вражде или ненависти по отношению к представителям других вероисповеданий. Диалог имеет право на существование как «деятельность сама по себе» (Warren 1972:202). Точно так же обстоит дело и с практикой убеждения. «Еванге-лизм... это стремление так рассказать о Христе, чтобы убедить собеседника стать Его учеником и членом церковной общины», — вот что, по словам Уоррена, является «главной задачей миссии» (Warren 1972:203). В этом заложена такого рода исключительность (не высокомерие), которая в библейском понимании отличает народ Божий. Кремер (Kraemer 1966) признает необходимость терпимого отношения к другим религиям, но подчеркивает принципиальное отличие христианской позиции. Суть проблемы заключается не в отсутствии достоинств, которые присущи другим мировым религиям, а в том, что они в корне отличаются от библейской религии откровения. По мнению пресвитерианского богослова Уорфилда, «другие религии знают Бога только как Создателя и Правителя мира... Но в единственной религии откровения Бог открыл Себя также в делах благодати, среди которых было рождение Бога-Слова» (Warfield 1952:446). В этом заключается качественное отличие; хотя оно не отрицает того, что Господь также просветил людей, исповедующих другую веру. «Христианство не отменяет и не возносится над естественной религией; оно оживляет и укрепляет ее, наполняет ее более богатым содержанием... Оно дополняет ее, и тем самым, преобразует, создавая религию, которая адекватно отвечает нуждам греховного человечества» (War-field 1952:455).

Ветхий Завет не называет другие религии средством для передачи божественной благодати. Только библейская религия обладает таким свойством. Этот принцип не учитывается в «Декларации о евангелизации», которая была принята на Римско-католической богословской конференции по евангелизации, проходившей в Нагпуре. В ней сказано: «Самооткровение Бога не сводится только лишь к иудео-христианской традиции, но распространяется на все человечество в разной степени и разными способами в пределах единой божественной системы мироздания» (Pathrapankal 1973:5). Римско-католическая концепция естественного откровения приводится иногда в поддержку универсализма, доминирующего в современном мире. Так, отвечая на вопрос об откровении за пределами христианского мира, Мак-Намара утверждает следующее: «Естественным религиям тех народов, которым не было проповедано Евангелие, присуще истинное знание о Боге, знание, полученное по естественным причинам с помощью божественной милости» (McNamara 1973:185). Аналогичным образом Каспер считает, что христианская весть «не признает ограниченного, доступного лишь немногим, понимания спасения» (Kasper 1973:194). Он утверждает также, что религии не находятся в оппозиции друг к другу, поскольку они все могут быть источниками спасения (Kasper 1973:166, 202). Эту же мысль во многом повторяет Панникар в своей книге Неизвестный Христос индуизма (Pannikar 1968). Размышляли ли эти богословы над вопросом исключительного характера откровения Израиля и целью его обособленного существования? То, что Бог заключил завет со всем миром не противоречит тому факту, что Господь заключил его с Израилем, равно как и тому, что завет с миром подтверждает универсальность других религий.

Диалог Израиля с Ханааном поставил под вопрос ценность естественных религий. Ошибка Израиля состояла в том, что он пытался ассимилировать несовместимые с его верой языческие черты, которые были религиозными по природе — поклонение тельцу, ритуальное совокупление, политеизм и идолопоклонство. Культурное сходство, заимствования и адаптация, естественно, имели место. Однако религиозный синкретизм оказался бы отрицанием самого замысла и дел Божиих, и поэтому был недопустим. Существование избранного народа было свидетельством для других народов, но не призывом к синкретизму и компромиссу.

Какие последствия, таким образом, должно было повлечь за собой теоцентрическое служение Израиля? Замысел Бога, как отмечает Кейн, подразумевал спасение всего мира: во-первых, Израиль должен быть адресатом и проводником особого откровения; во-вторых, служить источником для того, чтобы Спаситель мог влиять на ход человеческой истории; в-третьих, служить Господу и свидетельствовать о Нем перед другими народами (Капе 1976:23). «Израиль должен был стать Божьим миссионером в мире» (Kaiser 1981:28). Первым миссионером является Сам Бог. «Господь осуществляет посланничество в этот мир таким образом, что избирает для Себя среди народов тот народ, который принадлежит исключительно Ему, призывает и посылает его» (Vicedom 1965:48). Израиль — это Божий слуга, проповедник, священник и посредник от имени всех народов.

Таким образом, существование Израиля подразумевает миссионерское служение. Мы осознаем это лучше, если специально обратимся к тому великому событию, благодаря которому Израиль сформировался как народ и которое стало центральным звеном ветхозаветной истории и богословия. Событие это — Исход.

4


Освобождение из Египетского плена

Освобождение израильского народа из Египта является центральным искупительным актом в Ветхом Завете и ядром ветхозаветной кериг-мы. Это событие стало главным для израильской веры и отразилось во многих хвалебных песнях, проповедях и богослужении. Ярким примером этому могут послужить стихи из Исх. 15:

Пою Господу, ибо Он высоко превознесся;

коня и всадника его ввергнул в море (Исх. 15:1).

Колесницы фараона и войско его ввергнул Он в море,

и избранные военачальники его потонули в Чермном море (Исх. 15:4).

Эта же тема получает дальнейшее развитие у пророков и в псалмах. Например, Пс. 65:5-6:

Прийдите и воззрите на дела Бога,

страшного в делах над сынами человеческими.

Он превратил море в сушу;

через реку перешли стопами.

Псалом 102:7 подчеркивает, что исход имеет характер откровения: «Он показал пути Свои Моисею, сынам Израилевым — дела Свои». В псалме 104 рассказывается о главных событиях истории Израиля: история Иосифа, израильский плен в Египте, чума, переход через пустыню и Ханаан. Он славит завет:

Вечно помнит завет Свой, слово...

которое завещал Аврааму,

и клятву Свою Исааку.

И поставил то Иакову в закон

и Израилю в завет вечный... (Пс. 104:8-10).

В псалме 105 признаются ошибки Израиля, несмотря на которые народ помнит о событиях прошлого и о милости Ягве, Который призвал, освободил и сохранил избранный Им народ.

Пророки своим служением должны были обратить народ к его наследию. Так, пророк Михей записывает слова Ягве:

Народ Мой! что сделал Я тебе

и чем отягощал тебя? отвечай Мне!

Я вывел тебя из земли Египетской

и искупил тебя из дома рабства

и послал перед тобою Моисея,

Аарона и Мариамь (Мих. 6:3-4).

Исход имеет глубокое значение для миссии. Роули (Rowley 1945) считает, что Моисей был первым миссионером. Бог послал его к рабам в Египет, где Моисей проповедовал веру в Ягве. Силой Божией Моисей совершал чудеса. Важнее всего оказалось то, что Моисей стал освободителем Израиля — слуга Господа должен действовать во имя Бога, пославшего его. Это освобождение должно было стать свидетельством для народа. В связи с исходом появилось несколько характерных черт миссионерского развития. Рассмотрим вначале первую из них, которая вытекает из контекста.

Социальные изменения

Книга Исход начинается с описания увеличения численности евреев в Египте. Затем следует рассказ о событии, которое имело поистине великие последствия: «И восстал в Египте новый царь, который не знал Иосифа» (Исх. 1:8). В Египте в то время происходили радикальные социальные преобразования.¹¹

Периоды изменений в культуре, как правило, имеют большое значение для развития миссионерства. Проповедникам Евангелия следует обращать особое внимание на ситуации конфликта, напряженности и революции. Подтвердим справедливость этого замечания на примере Южной Азии. В годы войны и конфликтной ситуации Вьетнам нуждался в целительном утешении, которое несло с собой Евангелие. Вьетнамцы чутко реагировали на евангельское слово. К счастью, ситуация сложилась так, что территория этой страны стала главной ареной для миссионерского служения. В годы войны церковь во Вьетнаме быстро расширялась. В другом случае огромное число беженцев из Кампучии обратились ко Христу после страшного геноцида, учиненного в их стране. В эти смутные времена люди стали восприимчивы к Евангелию. Людям особенно нужно чувство безопасности, когда их жизнь лишена стабильности и спокойствия. Евангелие может удовлетворить эту потребность.

Когда материалистические и знакомые социальные формы безопасности оказываются сметенными, люди начинают задумываться о своих самых острых нуждах. Исход описывает подобную ситуацию. Аналогичное положение сложилось в современной Индии в Трипуре, где в течение лет правящая династия Трипури не желала ничего знать о Евангелии. Впоследствии представители враждебных племен низвергли прежних правителей. Безразличное отношение к Евангелию сменилось живым интересом к слову Божьему. «В 1973 году Церковь в Трипури внезапно открыла для себя удивительную истину — трипури, которые раньше были враждебно настроены против Евангелия, теперь проявляют столь большой интерес ко Христу» (Cunville 1977:261). Социальные потрясения оказались причиной пробуждения и осознания самых глубоких духовных нужд. Свою роль сыграл также и период угнетения, во время которого они «стенали от работы» так же, как израильтяне «вопияли, и вопль от их работы восшел к Богу» (Исх. 2:23). Конфликтные ситуации являются идеальной ареной для миссионерской деятельности. Бог постоянно осуществляет Свою работу на земле (Исх. 7:3-5), и Его слуги также должны проявлять активность в этих жизненно важных сферах. Характер божественного вмешательства в ход истории, тем не менее, необходимо раскрыть полнее.

Ветхий Завет показывает нам, что Бог действует в Израиле (Исх. 6:6-7). Он проявляет Свое могущество в истории среди Своего народа и от его имени (Исх. 14:31; Вт. 3:24; 4:33-35). Однако, если мы говорим о том, что Господь действует в мире, то подразумеваем, что Он действует вне пределов общины завета. Этот богословский вопрос вызывает споры в современном мире. Он затрагивает природу деятельности Бога. Его искупительное вмешательство в историю Израиля — исход — рассматривается в контексте всего мира: христианская доктрина о провидении учит, что Бог сохраняет, руководит и заботится обо всех людях, независимо от их вероисповедания. «Ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:45). Тем не менее мы вправе задать вопрос о том, отличается ли работа Бога в Церкви от деятельности, которую Он осуществляет вне ее. В некоторых высказываниях видна тенденция к стиранию всякого различия между миром и Церковью.¹² Эта проблема порождает большое количество вопросов: действует ли Бог в секулярном обществе? Присутствует ли Он равным образом во всех религиях? Действует ли Он в первую очередь через общественные структуры, посредством социальной активности людей или через программы развития? Имеет ли Церковь прямое отношение к этой деятельности?

В своей работе Церковь: носительница спасения Амиртам говорит о Церкви как об открытой общине, обращенной к Богу и «к нуждам общества» (Amirtham 1975:43). Он своевременно напоминает о том, что Церковь должна быть «источником благословения для всех». Тем не менее вывод, к которому приходит Амиртам, затемняет различие между провидением и искуплением.

Он пишет:

Народ Божий — это не только христиане, а все, кого спасает Господь. Всех, кого угнетают в этом мире и кому дают освобождение, являются, в определенном смысле, народом Божиим. Церковь не обладает исключительным правом на Божие спасение, однако, она остается общиной спасения, поскольку она несет свидетельство о спасении и поддерживается им (1975:43).

Амиртам заключает, что спасение есть везде, где имеют место движения социального освобождения. Таким образом, спасение оказывается зависимым от ситуации, христианская весть — от контекста, а Церковь играет второстепенную роль. Это утверждение, однако, не учитывает библейских различий. Деятельность Бога в общине верующих является искупительной, но в ином отношении, чем та провиденческая работа, которую Он проводит в обществе. Церковь образует община искупленных людей. Общественные структуры являются средством, при помощи которого Бог сохраняет человеческую культуру, но они не «искуплены». Лютеранский принцип двух Царств устанавливает это различие. Согласно учению Лютера, Бог использует два меча для борьбы с сатаной. Одним из них является государство, другим — Церковь. И то, и другое установил Господь, и оба они необходимы. «Го-сударство не может создать общество любви и гармонии иначе, чем через обновляющую силу Святого Духа, которую Церковь дает посредством Слова и Таинств. Церковь, со своей стороны, не способна противостоять злу в обществе одним способом — проповедью Евангелия, поскольку человеческое сердце озлоблено и ожесточено» (Hoefer 1981:23). Нужны оба меча, один — для того, чтобы проповедовать Евангелие, другой — чтобы поддерживать порядок и справедливость, потому что мы не можем надеяться на то, что сможем построить полностью христианское общество. Библия ожидает наступления эсхатологического Царства с новым небом и новой землей, в котором все будет создано заново.

Так или иначе, истина состоит в том, что «Церковь призвана провозглашать любовь Божью и спасение в сложнейшей ситуации, в которой оказались человеческое общество вообще и конкретный человек в частности» (Amirtham 1975:39). Чтобы выполнить эту задачу, требуются исполнители. Таким исполнителем освобождения Израиля из Египта и стал Моисей.

Посредники изменений

В Египте созрели условия для религиозных и социальных перемен. Для кочевых пастушеских племен, поселившихся в дельте Нила и впоследствии пригнанных в Египет для рабского труда для развития кирпичной промышленности, «сложились идеальные социальные условия для появления пророка» (Tippett 1973:133). Моисей был орудием Бога для того, чтобы осуществить эти перемены. История изобилует примерами того, как в решающий момент на арену социальной жизни выходили активные личности.¹³ В Библии мы находим большое количество случаев, когда Бог действует через избранных лидеров, наделенных харизматическим даром. Именно таким человеком был Моисей. На примере Моисея мы можем сформулировать несколько миссионерских принципов.

Приготовление

Моисей был человеком особым образом подготовленным для той ситуации. В ранний период его жизни в египетском дворце происходила в первую очередь культурная и политическая подготовка. «В течение сорока лет, находясь в условиях культурной жизни Египта, он изучал искусство предводительства и законы этой страны, как принц царства» (Tippett 1973:133). Как отмечает Линдселл, его подготовленность в таких дисциплинах, как «атлетика, искусство, письмо, музыка, геометрия, литература, астрономия, закон, медицина и философия» не вызывает сомнений (Lindsell 1964:85). Годы обучения предшествовали сорока годам изгнания в пустыне, в течение которых он изучал условия предстоящего исхода. Восемьдесят лет — дольше, чем срок жизни большинства людей — Моисей провел в подготовке к главному делу своей жизни!

Господь воззвал Моисея из горящего куста на «горе Божией» (Исх. 3:1). Эта встреча была явлением Ягве. Гора Синай ассоциировалась с Ягве точно так же, как другие горные вершины имели отношение к другим местным божествам. Когда Моисей приблизился к горе Синай, он, по всей видимости, не знал об этом. Когда Господь явился Моисею, тот узнал об особенности этого места (Исх. 3:5) и услышал Его голос (Исх. 3:6). На горе Господь открыл Себя как Бог Авраама, Исаака и Иакова. Бог, Который когда-то заключил завет с его праотцами, Который призвал Авраама, теперь взывает к Моисею. Господь, верный Своему обещанию, выведет Свой народ из Египта с помощью Моисея (Исх. 3:7-10).

Встреча с Ягве составляла основу духовной подготовки Моисея. Господь, Который живет и действует, встретил Моисея у горящего куста. Опыт «обращения» был предназначен для подготовки Моисея к водительству израильского народа. Эта встреча носила скорее характер откровения, чем мистического действа. Бог открывает Себя словами: «Я есмь Сущий» (Исх. 3:14). Духовный опыт должен иметь в своей основе объективную реальность. На горе Хорив Бог открыл только часть знания о Себе. Богословие — это то, что мы пытаемся узнать о Боге. Откровение у куста стало основой этого познания. Дальнейшее должно открыться тогда, когда Моисей приведет израильтян к горе Синай, чтобы «совершить служение Богу на этой горе» (Исх. 3:12). Богословское образование Моисея началось у горящего куста. Богословие играет важную роль. Необходимо, чтобы мы сосредоточили свое внимание на том, как Бог раскрывает Себя в истории и в Писании.

Моисей нуждался в правильной ориентации, чтобы быть пастырем освобожденной из рабства общины в духовной, общественной, политической и моральной сферах. Моисей чувствовал себя недостойным этого великого призвания: «Кто я, чтобы мне итти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?» (Исх. 3:11). Моисей считает, что он плохо подготовлен интеллектуально: «Что сказать мне им?» (Исх. 3:13). Более того, он сомневается в положительном результате этого предприятия; его вера была слаба (как вера в свои собственные силы, так и в силы израильтян): «А если они не поверят мне... » (Исх. 4:1). Наконец, он подвергает сомнению свои ораторские способности: «Человек я не речистый... я тяжело говорю и косноязычен» (Исх. 4:10). Но если Бог призывает человека на служение, Он обеспечивает его всем необходимым для этого.

Бог не оставляет нас наедине с нашими проблемами. Исх. 4 показывает, как Господь заботится о Своем слуге. Бог укрепляет Моисея через обращение Своего народа, который Он подготовил к исходу, через освобождение его из Египта и последующее служение на горе Синай, откуда Бог заговорил с Моисеем.

Хотя Господь призвал Моисея, укрепил его и поставил перед ним задачу, тем не менее, он до сих испытывает чувство страха, которое выражается в словах: «Господи! пошли другого» (Исх. 4:13). Ответом Господа на молитву оказалась не замена Моисея, а призвание к нему на помощь его брата. При исполнении служения появляется особая необходимость в совете, согласовании своих действий и объединении усилий с другими людьми. Моисей обращался за помощью к своим собратьям по служению. Ни один человек не обладает всеми дарами, необходимыми для плодотворного служения и руководства. Бог без сомнения призывает конкретных людей служить Ему в уединении (например, христианские sadhus (святые люди) и sanyasis (аскеты)).¹⁴ Духовное водительство общины верующих подразумевает, однако, не автократию, а объединение общих усилий для достижения цели. Слугам Божиим необходимо чувство смирения для того, чтобы признать те духовные дары и качества, которыми обладают члены общины. Поддержку и помощь Моисей получал в первую очередь от членов своей семьи (Исх. 4:27; 15:20), а затем от старейшин, которые были избраны для выполнения административных поручений (Чис. 11:14-16). Передача полномочий своим преемникам является библейским принципом руководства. Призвание Моисея было направлено на служение Богу, и Бог подготовил его к этому служению, наделив особыми качествами.

Отождествление

Сорок лет, проведенные в пустыне, закалили Моисея для той роли, которая была ему предназначена. Теперь он предпринял попытку отождествить себя с тем народом, который он пришел спасти. Отождествление является миссионерским принципом. Высшей моделью отождествления является воплощение (Ин. 1:14). Каким образом человек, выросший во дворце, может отождествить себя с рабами? Предыдущая попытка Моисея сорок лет назад потерпела неудачу и закончилась изгнанием из Египта (Исх. 2:11-15).

Отождествление является необходимым условием общения. Проповедник Евангелия должен знать как «приспособиться к общей ситуации, чтобы не казаться навязчивым» (Tippett 1973:136). Он должен слиться с культурной средой той страны, где ему предстоит нести служение, следуя, тем не менее, библейским установкам. Без отождествления эффективность служения сводится к нулю. «Плодотворное общение начинается тогда, когда человек, сообщающий информацию, пытается отождествить себя со своими слушателями» (Kraft 1979:162). Вначале Моисей сделал попытку установить контакт с общиной рабов. Сорок лет назад ему не удалось завязать хоть какое-то общение с угнетенными. Кроме того, его напористость была несвоевременна и вызвала лишь страх и недоверие (Исх. 2:11-14). Теперь же, созрев морально и приобретя опыт жизни в чуждой ему культуре, Моисей гораздо лучше был подготовлен для того, чтобы полностью принять культуру израильтян, людей его племени.

Отождествив себя с угнетенными рабами, Моисей начал размышлять над проблемой пробуждения их сознания (Исх. 6:9). С одной стороны, Моисей должен был оказать сопротивление фараону. С другой — ему предстояло возродить в общине надежду (Исх. 8:22; 9:6,26; 11:2-3) и подготовить их к освобождению от рабства в Египте (Исх. 12:27-28,35).

Отождествление требует больших усилий. Для Моисея это означало, что в возрасте восьмидесяти лет он должен был начать карьеру духовного вождя группы недисциплинированных и деморализованных изгнанников, жить в кочевых условиях в пустыне в окружении врагов и испытывать постоянную угрозу восстания и неповиновения (Исх. 16:2; 32:1 и сл.; Чис. 11:4 и сл.; 14:4 и сл.). В таких условиях Моисей исполнил уготованную ему роль реформатора.

Образование

Рабы были бесправными и необразованными. Их нужно было обучать. Для этого Моисею пришлось взять на себя роль духовного наставника. Бог помнил о Своем народе и послал им избавителя! Однако отношение к Господу, как к Богу их праотцов, было чрезвычайно притуплено. Израильтяне обладали богатым религиозным наследием. Моисею же предстояло пробудить в них осознание этого наследия — обучить их для обновления.

Вопрос о том, были ли израильтяне, вышедшие из Египта, монотеистами, является спорным. Несмотря на все чудеса, которые совершал Господь среди Своего народа и от его имени в процессе исхода, они снова и снова возвращались к исполнению языческих обрядов. Поклонение золотому тельцу (Исх. 32) представляет собой возврат к египетскому обряду поклонения быку. Они не только тосковали без должного пропитания, которое имели в Египте, но и без отправления культа плодородия. Израильтяне довольно долго избавлялись от своего рабского прошлого, поскольку изменение образа мыслей требует времени. Евангелие преобразует жизнь конкретных людей и целого общества, но это не происходит в одночасье. Освящение — это длительный процесс. В случае с Израилем он так и не был завершен: первое поколение умерло в пустыне, а новое появилось, чтобы быть воспитанным в духе откровения Божия. Перед Моисеем стояла непростая задача — обратить первое поколение к Господу и подготовить второе к об ретению земли обетованной. В этом заключалось обучение для грядущих перемен.

В Египте для израильтян был характерен рабский образ мысли. Моисей пришел для того, чтобы объявить о грядущем освобождении, «но они не послушали Моисея по малодушию и тяжести работ» (Исх. 6:9). Израильтяне в то время находились в угнетенном состоянии духа; общество переживало кризис, который демонстрировал психологическое воздействие системы деспотичного управления. Современная параллель этому явлению прослеживается в серьезных последствиях изнурительного невольничьего труда, неприкасаемости и кастовых различий. Евангелие приносит освобождение, однако необходимо говорить и действовать в каждой конкретной ситуации, чтобы люди могли понять, что Бог влияет на ход событий в жизни человека (Исх. 6:7,13). Моисею предстояло подготовить народ к выходу из Египта — обучение для свободы.

Деяния, которые Бог осуществлял через Моисея, были необходимы для того, чтобы убедить израильтян, а также египтян. Община состояла из неверующих и деморализованных рабов: израильтяне нуждались в обращении. Моисей должен был также взять на себя роль евангелизатора.

Евангелизация

Евангелизация имеет прямое отношение к социальным переменам. Задача евангелизатора состоит в том, чтобы напрямую влиять на ход этих перемен. Социальные преобразования, как считает Като, тесно связаны с внутренним преобразованием членов общества: «Гуманизация может иметь место только тогда, когда человек становится христианином» (Kato 1975:179). Моисей направил свою деятельность на то, чтобы община рабов превратилась в дисциплинированное, организованное и здоровое общество. Подобная социологическая работа проводилась параллельно с духовным воспитанием.

Как евангелизатор Моисей учил людей Божьей истине. С одной стороны, он объявил фараону Слово Божие (Исх. 8:1); с другой — он обратился к израильтянам (Исх. 12:3, 21 и сл.). Сила его учения во многом подкреплялась разного рода знамениями и чудесами (Исх. 7:9 и сл.). Духовное служение было неотъемлемой частью образования израильской нации (Исх. 6:2-8). В Библии мы находим свидетельства о том, что, когда они слышали Слово Божие и видели знамения, то начинали верить и поклоняться Богу. В евангелис-тические обязанности Моисея входило приведение Израиля к вере и послушанию. По мере того, как люди видели знамения, верили, подчинялись и испытывали на себе последствия Божьего освобождения, возрождалась надежда (Исх. 14:31). Они поверили в Ягве и Его посланника. Евангелистическое служение Моисея оказалось действенным.

Первоочередная задача Церкви сегодня состоит в том, чтобы приводить людей к покаянию и вере. Поскольку в современных государствах законы справедливости и развития часто попираются, то на христианах лежит ответственность за то, чтобы народы этих стран имели возможность узнать о Евангелии Христа. В Эфиопии, где по последним данным число обращенных с каждым годом увеличивается на 60 — 70% и каждый месяц совершаются сотни крещений, в стране текущих революционных преобразований, трем молодым людям было предложено отстоять «истинность христианского учения». В случае неспособности доказать это, они лишались жизни. В день состязания после поста и молитвы молодые люди вступили в круг. Один из них произнес: «Сейчас вы увидите, что совершит Бог». В тот же миг «по лагерю пронесся ураган. Временные убежища были сметены. Доски, щепки, осколки стекла летели в разные стороны. Несколько человек получили травмы. Никаких доказательств больше не требовалось. Бог сказал Свое слово» (Olson 1977). Господь говорит посредством чудес, чтобы люди узнали о Нем. Духовно обновленные люди являются материалом для построения справедливого общества.

Просветительское и евангелистическое служение Моисея было главным для той роли вершителя перемен, которую избрал для него Бог. В сегодняшнем неспокойном мире Церковь призвана к служению как организатор и исполнитель преобразований. Народ Божий — соль земли, свет мира. Он изменяет мир во имя Господне, поскольку Бог — основа всему. Он влияет на ход истории через избранный Им народ.

Избавление

Исход из египетской земли произошел по замыслу Бога, средством исполнения которого Он избрал Моисея. Как мы уже отмечали, исход является центральным искупительным актом в Ветхом Завете, который можно сравнить лишь с крестом Нового Завета. Освобождение является делом Божиим. В этом событии отражены дела Господа и Его победа.

Искупительные деяния Бога являлись средством освобождения людей и сообщения им знания об истинном Господе. Он проявляет Себя как в осуждении, так и в освобождении, как в наказании, так и в чудесах. Несмотря на это, Бог един, неизменен в святости и благочестии во всех своих делах.

Казни имели положительные и отрицательные стороны. Они принесли суд египтянам и освобождение народу израильскому. По мере того, как казни становились все ужаснее, отчаяние египтян возрастало, а надежда в сердцах израильтян росла и крепла.

Казни назначаются в определенном порядке, который имеет прямую связь с отголосками древнего испытания «судом Божиим». Ягве ополчается против египетских богов. Один за одним боги оказываются низложенными. Первая казнь была направлена против анимистического поклонения Нилу (Исх. 7:14-25). Второй удар был нанесен богу плодородия, которого представляли в виде жабоподобного существа, чье могущество проявлялось, по всей видимости, в увеличении численности жаб (Исх. 8:1-15). Третья казнь (мошки) была направлена, вероятно, против духовных вождей и волхвов, чьи неудачи заставили признать, что «это перст Божий» (Исх. 8:16-19). Стаи песьих мух (четвертая казнь) свидетельствовали о бездейственности еще одной стороны египетской религии, которое усугублялось отсутствием этих мух на земле, где пребывали израильтяне (Исх. 8:20-32). При помощи пятой казни, падения египетского скота, Ягве осудил культ быка (Исх. 9:1-7). Язвы и воспаления с нарывами, которые характеризовали шестую казнь, низвергали богов-целителей и тех, кто обращался к ним за помощью (Исх. 9:8-12). Опустошение, которое принесли седьмая и восьмая казни — град и гром (Исх. 9:13-35) и саранча (Исх. 10:1-20) — показали несостоятельность богов, управляющих силами природы. Состязание с фараоном нанесло удар прямо в сердце египетским анимистическим верованиям и обрядам. Девятая казнь, трехдневная тьма, нанесла поражение поклонению солнцу (Исх. 10:21-29). Египетский политеизм не сменился монотеизмом, хотя в какой-то степени он приблизился к модели единобожия: время от времени египтяне поклонялись только одному божеству — богу солнца. Девятая казнь свидетельствует о том, что даже эта «более развитая» форма религии не совместима с верой в Ягве.

Оставалась еще одна казнь. Смерть первенцев (Исх. 11:1-10; 12:29-32) была направлена против самого фараона, который почитался как бог воплощенный. Фараон не избежал гнева Божьего, Которому принадлежат небо и земля. Все боги были низложены; при встрече с Богом Израиля они доказывали свою полную несостоятельность.

По мере того как на Египет обрушивались казни одна страшнее другой, в Израиле возродилась вера. Эти казни стали осуждением для египтян и оправданием для израильского народа. Ягве в самом деле оказался тем, кем Он называл Себя, Богом их отцов, а Моисей — его истинным посланником! Отвержение сменилось принятием. Израильтяне поверили посланнику Божьему и, вместе с тем, Богу Моисея. Бог их праотцов стал их Богом. Они поверили в обетование. Исход является символом обращения Израиля.

Смерть не постигла первенцев израильтян, потому что они поверили Слову Божьему и поступили согласно ему. Праздник Пасхи был установлен как священное воспоминание об освобождении Израиля (Исх. 12:1-28). Вера требует наличия символа. Капли крови на дверных косяках стали для израильтян таким символом. Израильтяне смазали кровью двери, справили Пасху, и начался исход.

Центральное искупительное событие Ветхого Завета показывает, как Бог влияет на историю. С одной стороны, Он может проявлять милость и сострадание, а с другой — вершить суд. Фараон потерпел поражение из-за своего жестокосердия; Израиль же был спасен благодаря благодатному Божьему вмешательству.

Исход состоялся исключительно по божественной благодати. Знамения и чудеса, ветер, разделивший воды моря, освобождение от воинов фараона — все свидетельствует об этой благодати... благодати, поскольку она была абсолютно не заслуженной. В Ветхом Завете нельзя найти ни слова о том, что израильский народ был избран благодаря каким-либо своим заслугам... Исход произошел по воле Бога, Который избрал Себе народ для того, чтобы он, в свою очередь, смог избрать Его своим Господом (Bright 1953:28).

Ягве действует в столпе облачном и огненном. Он творит чудо с водами Чермного моря, чтобы египтяне узнали, «что Я Господь» (Исх. 14:18).

Библия содержит запись деяний Бога. Как убедительно показывает Брайт (Bright 1959), почти нет сомнений в том, что в Египте действительно жила небольшая группа семитов, которая несла бремя египетского рабства, и что они покинула Египет в результате целого ряда чудесных событий. Все библейское богословие построено на этих событиях, что отличает Библию от других священных книг. Это ставит библейскую религию в особое положение по сравнению с другими религиями, в центре которых лежат мифологические события, где жизнь человека протекает «в соответствии с природными циклами» (Wright 1969:39). Любая форма политеизма, древняя или современная, основывается на мифе и природном цикле; библейское учение, наоборот, рассматривает «человеческую историю, как осмысленное движение к определенной цели» (Wright 1969:40).

Принципиальный монотеизм Израиля является результатом откровения, подтвержденного в истории, а не следствием эволюционного развития из племенного язычества. Поклонение Ягве не приемлет природно-ми-фических религий. Поклонения достоин один лишь Создатель, а не тварь и природные силы, участвовавшие в творении. «Израиль навсегда порвал с древними представлениями... из-за совершенно иного понимания Бога» (Wright 1969:42). Природа является лишь орудием, которое Ягве использует в истории. В исходе Ягве действует как Освободитель. Вера израильского народа — это вера «в Бога, Который открыл Себя в череде чудесных событий, произошедших в истории» (Wright 1969:44). Ягве освободил Израиль от уз рабства и нравственного падения.

Освобождение

Исход избавил Израиль от бремени рабства. Это событие является популярной темой современного богословия. Она обсуждалась, например, на конференции «Спасение сегодня», проходившей в Бангкоке (1972 — 1973). По словам Совика, «Освобождение для человека является определением спасения» (Sovik 1973:48). Но что означает освобождение? «Богословие освобождения»¹⁵ — это попытка латиноамериканских стран найти ответ на этот вопрос. Амиртам рассматривает богословие освобождения, взяв исход как отправную точку в обсуждении природы спасения:

В случае с группой еврейских рабов, стонущих под игом египетских надсмотрщиков, это является политическим освобождением. Из среды угнетенных людей появляется человек, который остро чувствует нечеловеческие условия, в которых оказался его народ. Он осознает, что это — избранный Богом народ, и приходит к выводу, что он должен что-то сделать. Услышав призыв Господа, он становится их лидером. В этом событии, кроме него, важную роль сыграли и другие люди: его преданная мать, его сестра, сострадательная дочь фараона, кормилица, его тесть-египтянин, его красноречивый брат. Дальнейшие события показали, что Моисей стал освободителем народа Божьего. Если мы внимательно проследим историю израильского народа, то обнаружим, что освобождение для него означало возможность получать пищу и воду в пустыне. Они воспринимали волю Божию через полученную модель поведения для гармоничного развития общества и конкретных людей, для освоения новых земель, для развития политического управления от племенной его формы к монархической и, наконец, к теократической, для военных побед, национального освобождения и преобразований. Главное, о чем нужно помнить, заключается в том, что в Ветхом Завете спасение тесно связано с политической, социальной и религиозной системами, а не только с проблемой внутренних личностных взаимоотношений с Богом (Amirtham 1975:27-28).

Является ли политическое освобождение правильным пониманием исхода? Именно в этом вопросе выразил свое несогласие с богословием освобождения Костас (Costas 1975). Костас, представитель евангельской Церкви из Латинской Америки, признает богословие освобождения латиноамериканским явлением, но высказывается против тенденции понимать спасение только в политико-социальном смысле. Если исход — это чисто политическая акция, то спасение означает политическое освобождение. Богословие освобождения, действительно, понимает спасение как процесс построения справедливого, мирного и братского общества. Оно серьезно относится к конкретным человеческим ситуациям, включая ситуацию политическую. Тем не менее такое представление о спасении является крайне ограниченным. Несостоятельность такого богословия заключается в его антропоцентризме: «Человек в историческом процессе — вот на чем зиждется это богословие. О Христе говорится, как о человеке, Который живет по соседству. Церковь определяется как часть земного бытия человека. Кроме того, спасение понимается как освобождение человека от всего, что мешает ему строить новое общество» (Costas 1974:255).

Богословие освобождения ограничивается тем, что сосредотачивает свое внимание на человеке и его проблемах. Действительно, освобождение Израиля из Египта было политическим, социальным, экономическим, гуманистическим и религиозным событием. Но оно было также и откровением. В исходе Бог открыл Себя народам, что принесло освобождение. Начало освобождения положило познание Бога и Его искупление. Моисей вывел народ из Египта в пустыню, чтобы совершить служение Богу «на горе». Исход стал переживанием освобождения от греха и свидетельством этому.

Израильский народ воспринимает свое избавление от египетского плена как событие, которое определило направление его истории. Оно имеет глубокий миссионерский смысл.

Миссия

Исход подтверждает избранность Израиля и то обещание, которое Бог дал Аврааму относительно других народов (Быт. 12:3). Господь повторил Свое обетование, когда благословил народы (Быт. 18:18). Обновление обетования Исааку (Быт. 26:4) и обетование, которое Господь дал Иакову (Быт. 28:14) должно укрепить надежду народов на спасение. Завет, который Бог заключил с Израилем, имел последствия для всех людей. «Завет Бога с Израилем имел глубокий смысл для всей истории, поскольку откровение, которое Господь дал израильскому народу, является светом, который когда-нибудь изольется через Израиль на все народы» (Wright 1969:51).

Исход стал событием, которое имеет миссионерское значение, поскольку Господь освободил Свой народ на глазах других народов. Празднование дня своего избавления до сих пор сохраняет значение того, что совершил Бог. Краткий пересказ этого события (Вт. 26:5-9) служил средством религиозного воспитания последующих поколений израильтян. В рассказе Иисуса Навина с новой силой звучит напоминание о милости Божией, об отвращении Авраама от политеизма и обращении его к вере в единого Бога и поклонению Ему: «За рекою жили отцы ваши издревле, Фарра, отец Авраама и отец Нахора, и служили иным богам. Но Я взял отца вашего Авраама из-за реки, и водил его по всей земле Ханаанской, и размножил семя его...» (Нав. 24:2-3). Вера в Израиле должна жить, чтобы можно было свидетельствовать о искупительных деяниях Божиих всем народам.

Господь не забыл о Своем избранном народе, которого Он освободил. Как не забыл Он и о завете, заключенном со всем человечеством. Все народы мира являются объектом Божьей любви, что постоянно подчеркивается в Ветхом Завете. Мы более подробно остановимся на этом вопросе, когда обратимся к рассмотрению миссионерской природы завета.

5