Миссия Церкви в мире
| Вид материала | Документы |
| Мудрость, излучающая свет Мудрость в Библии Мудрость народов Роль мудрости в миссии 15Период между двумя заветами Характер иудейской миссии Методы миссии Результаты миссии Важность иудейской миссии |
- «Просвещение, свидетельство и проповедь. Миссия Церкви: история и современность», 10.02kb.
- Что такое миссия?, 108.44kb.
- © Православный миссионерский центр, 2406.32kb.
- Михайловна Еремина «История Вселенской Церкви», 129.45kb.
- Хранить залог веры такова миссия, которую Господь вверил Своей Церкви и которую Церковь, 7616.05kb.
- Устройство Русской Церкви и церковное управление в XI-XII вв. Церковное закон, 18.24kb.
- Международная научно-практическая конференция посвященная, 48.65kb.
- В. И. Андросова Вмире насчитывается около 20 тыс конгрегаций, именующих себя Церкви, 203.54kb.
- Русской Православной Церкви «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской, 244.23kb.
- 1. Понятие о церковно-исторической науке. Источники по истории Русской Церкви. Периодизация, 3566.82kb.
Мудрость, излучающая свет
Апокалиптические пророчества и мудрость идут рука об руку. В Книге пророка Даниила Блау усматривает прямую связь между ними. Вторая часть книги проникнута апокалиптическими настроениями, тогда как в первой перед нами предстает пророк Даниил, чья мудрость не подлежит сомнению. Мудрость — слишком сложное и многогранное явление, чтобы можно было исчерпывающим образом определить его (Murphy 1972:487, 492). Между учительной литературой Израиля и литературой такого же жанра его соседей есть много общего. Однако имеется и принципиальное отличие. Мудрость Израиля основывается на вере в единого Бога, которая соединяет мудрость и праведность, отражая закон Моисея. Очень важно, что мудрость Ветхого Завета означает общение с Богом. «Учительная литература свидетельствует о том, что сообщает о Себе Господь» (Murphy 1972:494). Самооткровение Бога имеет важные последствия для миссии. Наша цель состоит не в том, чтобы дать обзор учительной части Библии, а в том, чтобы рассмотреть ее миссионерское значение.
Мудрость в Библии
Книга Иова представляет особый интерес с миссионерской точки зрения, поскольку в ней нашла отражение традиция, не связанная с откровением Авраама и, следовательно, отличная от остальной части Ветхого Завета. «Она единственная во всем Писании свидетельствует о степени, в которой другие народы знали о Боге и Его делах» (De Ridder 1975:40). Здесь мы не найдем упоминания ни об Израиле, ни об избранном народе. Эта книга, таким образом, отражает вселенский характер завета Божьего. «В Книге Иова Бог представлен как Бог всех людей» (De Ridder 1975:41). В этой книге мы встречаем Иова: «И был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен, и удалялся от зла» (Иов 1:1). Иов был праведником, который поклонялся Богу. Несмотря на то, что Иов потерял все свое семейство, он не утратил своей веры даже в несчастье своем.
Иов, как представитель народов, обладал знанием об истинном Боге. Диалоги, которые приведены в Книге Иова, раскрывают его глубокое понимание Бога как Создателя, Заступника и источника мудрости. «Премудр сердцем и могущ силою... Он один распростирает небеса, и ходит по высотам моря; сотворил Ас, Кесиль и Хима и тайники юга; делает великое, неисследимое и чудное без числа!» (Иов 9:4,8-10). Иов исповедует свою веру во всемогущего Бога, Искупителя. «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить?.. Ибо тогда Ты исчислял бы шаги мои, и не подстерегал бы греха моего. В свитке было бы запечатано беззаконие мое, и Ты закрыл бы вину мою» (Иов 14:14,16-17). «А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога» (Иов 19:25-26). В Книге Иова мы видим личное осознание благодати Божьей и Его милости в прощении грехов; здесь мы становимся свидетелями веры человека в воскресение — редкое явление в Ветхом Завете. Миссионерская роль Иова заключается в том, что он, представитель языческого мира, получает не только откровение Бога, но и искупление. Иов олицетворяет всех, кто ищет и находит, поскольку он надеялся на живого Бога.
Книга Иова раскрывает идею универсального откровения. «Бог высок могуществом Своим... Помни о том, чтобы превозносить дела Его... все люди могут видеть их» (Иов 36:22,25). В драматической ситуации, в которой оказался Иов, Бог описывает Свое творение как вселенское свидетельство Своего присутствия и могущества (Иов 38 — 41). Все творение прославляет Бога.
Мудрость человека и его совесть также являются доказательством присутствия Бога. «Кто вложил мудрость в сердце, или кто дал смысл разуму?» (Иов 38:36). Творческие способности человека свидетельствуют о мудрости Божией. Тем не менее согласно Иов 28, «мудрость не присуща каждой твари; только Господь, а не мудрец, знает путь к ее достижению» (Murphy 1972:494).
Мудрость дает Господь. В Библии мудрость переплетается с понятием харизмы. Бог наделяет некоторых людей особой способностью к пониманию. Иосиф обладал даром толковать сны. Даниил таким же образом получил дар мудрости. Часто способности и таланты даруются нам для выполнения определенных задач. Так, для сооружения скинии некоторые люди были наделены умениями, которым они, в свою очередь, научили других (Исх. 35:30-35).
Замечательным примером человека, наделенного мудростью, является царь Соломон. «Господь дал мудрость Соломону» (3 Цар. 5:12). Бог обещал Соломону, что он будет мудрее всех, и о его мудрости будут знать все окрестные народы (3 Цар. 4:30-31). Благодаря мудрости Соломон изрек 3000 притч, сочинил 1005 песней и написал трактаты по ботанике и зоологии (3 Цар. 4:32-33). Мудрость Соломона имела большое влияние на людей. «И приходили от всех народов послушать мудрости Соломона» (3 Цар. 4:34). Знаменательно, что во время посвящения храма Соломон молился, «чтобы все народы познали, что Господь есть Бог, и нет кроме Его» (3 Цар. 8:60). Мудрость, которую Бог даровал Соломону, имела важные последствия. Через Соломона Бог явил Свою мудрость, чтобы народы узнали истинного Бога. Соломон молился:
Если и иноплеменник, который не от Твоего народа Израиля, придет из земли далекой ради имени Твоего, — ибо и они услышат о Твоем имени великом и о Твоей руке сильной и о Твоей мышце простертой, — и придет он и помолится у храма сего: услышь с неба, с места обитания Твоего, и сделай все, о чем будет взывать к Тебе иноплеменник, чтобы все народы земли знали имя Твое, чтобы боялись Тебя, как народ Твой Израиль (3 Цар. 8:41-43; ср. 2 Пар. 6:33).
Миссионерская цель в данном случае очевидна: чтобы народы узнали и боялись Бога. Влияние, которое оказывала мудрость Соломона, подтверждается словами Хирама, царя Тирского: «Благословен ныне Господь, Который дал Давиду сына мудрого для управления этим многочисленным народом!» (3 Пар. 5:7). Об этом же свидетельствует и визит царицы Савской, которая услышала о славе Соломона «во имя Господа» (3 Цар. 10:1). Удостоверившись в мудрости Соломона (3 Цар. 10:4), она также благословила имя Господа, Который «по вечной любви Своей к Израилю» поставил Соломона царем, чтобы он мог «творить суд и правду» (3 Цар. 10:9). Мудрость Соломона была в сущности свидетельством Бога миру: «И все цари на земле искали видеть Соломона, чтобы послушать мудрости его, которую вложил Бог в сердце его» (3 Цар. 10:24).
Притчи Соломона, таким образом, представляют собой особый интерес с миссионерской точки зрения. Первые девять глав Книги Притч содержат богословскую мудрость Израиля, которая, по мнению фон Рада, «является великим учителем всех народов вообще и Израиля в частности» (von Rad 1962:441). Цель этого собрания мудрых высказываний определена в начале: «чтобы познать мудрость и наставление, понять изречения разума; усвоить правила благоразумия, правосудия, суда и правоты» (Пр. 1:2-3). Знание является неотъемлемой частью «делания». Основа духовной мудрости — «страх Господень» (Пр. 1:7). Ветхозаветная концепция спасения заключена в мудрости. Слова «глупцы только презирают мудрость и наставление» (Пр. 1:7) означают следующее: тот, кто отвергает мудрость, не достоин спасения. Пр. 1:20 содержит категоричное заявление: «Премудрость возглашает на улице, на площадях возвышает голос свой». Мудрость — это вопрос жизни и смерти. Мудрость дарует «жизнь», т. е., согласно ветхозаветным представлениям, спасение. Посредством мудрости Бог открывает Свою волю людям. «Мудрость — это главное, что нужно человеку для того, чтобы жить праведно... Мудрость — это та форма, в которой Бог проявляет Себя и через которую хочет быть понятым» (von Rad 1962:441). «Потому что, кто нашел меня, тот нашел жизнь, и получит благодать от Господа; а согрешающий против меня наносит вред душе своей: все ненавидящие меня любят смерть» (Пр. 8:35-36).
Возможно ли достичь мудрости вне исторического контекста библейского откровения? Бог руководит историей. Его деятельность не связана лишь с Израилем. Он — Господь всех народов. «Мною цари царствуют и повелители узаконяют правду. Мною начальствуют начальники и вельможи и все судьи земли» (Пр. 8:15-16). Как пишет фон Рад, Бог наделил Израиль мудростью, особенно в ветхозаветные времена, но Он также «оставил значительную ее часть и для других народов» (von Rad 1962:445).
Мудрость народов
У каждого народа есть свои мудрые изречения. Однако в какой степени в этих высказываниях отражена мудрость Божья? Отражается ли свет божественной истины в традициях народов мира? «Несомненно, что Бог сокрыл в мире Свою тайну» (von Rader 1962:446). В библейской мудрости есть нечто, что выходит за пределы «общего откровения», которое отражено в устных и письменных мудрых изречениях других народов. Мудрость универсальна; библейская мудрость, однако, представляет собой уникальное явление. «Эта божественная мудрость справедливо признается только в Израиле и только израильским народом» (Blauw 1962:61). Библия проводит различие между мудростью Соломона и мудростью народов. «И дал Бог Соломону мудрость, и весьма великий разум» (3 Цар. 4:29). Мудрость Соломона, как утверждает Библия, «была выше мудрости всех сынов востока» (3 Цар. 4:30). Это различие касается не только количества, но и качества.
Какую же ценность в этом случае представляет собой мудрость народов? Пр. 8 дает положительную оценку: мудрость присутствует везде. Более того, мудрость служит мостом между Израилем и народами. «К вам, люди, взываю я, и к сынам человеческим голос мой!» (Пр. 8:4). У всех народов есть мудрые высказывания. Но в какой степени они имеют отношение к откровению?
В лекции под названием «Мудрость Индии и мудрость евреев» епископ Стефан Нейл подчеркивает высокий моральный уровень, почти такой же как в Ветхом Завете, в таких работах как «Kurul of Tamil» поэта Тируваллувара, который готовится к исполнению Евангелия (Stephen Neill 1974:43). Хотя мудрость народов может казаться несовершенной с христианской точки зрения, мы можем разглядеть в ней то, что Иус-тин Мученик назвал logos spermatikos, «скрытым Словом Божиим, которое тождественно Слову, воплощенному в Иисусе Христе; оно облетает весь мир, сея в человеческих сердцах добрые семена, которые дадут всходы и вырастут в истинное знание о Боге, каким бы несовершенным оно не казалось» (Neill 1974:44). На самом деле, евангелисты и богословы в сегодняшней Индии делают попытку изобразить Христа в канонах индусского Писания. Нейл, однако, проводит четкое различие между древнеиндийской мудростью и мудростью Израиля. Последняя является теистической, но совсем в другом смысле, чем первая. Мудрость Притчей и Екклесиаста «заключена в богословии и относится к Богу, не похожему ни на каких других богов» (Neill 1974:48). Бог, Который действует в истории и дал десять заповедей, поучает молодое поколение в Притчах: «Мудрость, таким образом, отличается от проницательных и практичных максим ученых мужей, которые тщательным образом систематизировали опыт народов в мудрых высказываниях древних времен» (Neill 1974:49). Епископ Нейл не нашел ни в одном из письменных наследий мира что-либо, что могло бы сравниться с воплощенной мудростью Библии.
Господь имел меня началом пути Своего,
прежде созданий своих, искони:
от века я помазана,
от начала, прежде бытия земли.
Я родилась, когда еще не существовали бездны,
когда еще не было источников, обильных водою.
Я родилась прежде, нежели вооружены были горы,
прежде холмов, когда еще
Он не сотворил ни земли, ни полей,
ни начальных пылинок вселенной.
Когда Он уготовлял небеса, я была там.
Когда Он проводил круговую черту по лицу бездны,
когда утверждал вверху облака,
когда укреплял источники бездны,
когда давал морю устав,
чтобы воды не переступали пределов его,
когда полагал основания земли:
тогда я была при Нем художницею,
и была радостию всякий день,
веселясь пред лицем его во все время,
веселясь на земном кругу Его,
и радость моя была с сынами человеческими
(Пр. 8:22-31).
Мудрость, о которой идет речь в Пр. 8, является, по всей видимости, связующим звеном между Богом Ветхого Завета, Логосом Евангелия от Иоанна (Ин. 1:14) и Христом, о Котором Павел говорит как о премудрости, праведности, освящении и искуплении (1 Кор. 1:30). Нейл, однако, выражает свое несогласие с теми, кто считает, что мудрость Тамилса может заменить Ветхий Завет. Несмотря на это, духовное наследие Древней Индии представляет большую ценность. Стивен Нейл приходит к следующему выводу:
Верующему индусскому студенту, обученному образцам древней мудрости, я могу пожелать лишь то, чтобы он распознал в них определенную незаконченность, открытость к чему-то большему, чем они сами. Я бы хотел, чтобы индусский верующий понял, что-то великое, что он ищет, называется Словом Божиим, которое воплотилось в Сыне Божием Иисусе Христе, истинном Логосе, подлинной мудрости, неизменном Слове и вечном Боге (Stephen Neill 1974:52).
Блау утверждает, что «там, где есть мудрость, присутствует Бог» (Blauw 1962:62). Необходимо задать вопрос, в каком отношении это действительно справедливо. Утверждать, что Христос незримо присутствует во всех религиях и событиях, означало бы выйти за рамки библейского откровения. Тем не менее мудрость можно считать неоценимой точкой соприкосновения, которую нельзя недооценивать в миссионерском свидетельстве среди народов.
Роль мудрости в миссии
Может ли народная мудрость служить средством познания Христа? Ричардсон (Richardson 1974) разделяет взгляды тех, кто верит, что Бог в каждой человеческой культуре бросил семена тех обычаев и традиций, которые при ближайшем рассмотрении служат «аналогами спасения». Ричардсон, вне всякого сомнения, согласен с Блау в том, что «ключ к спасению мира лежит в мудрости, которая была еще до сотворения мира» (Richardson 1962:62). Действительно, дидактическая литература Древнего Египта, Ассирии и Вавилона имеет с Библией много общего. Подобные знакомые многим народам высказывания, вне сомнения, могут быть использованы для проповеди христианской веры. По всей видимости, именно так поступал Павел, о чем можно судить по его проповеди в ареопаге (Деян. 17:29), а также по ссылке на критского поэта (Тит. 1:12).
Мы уже отмечали использование индуистских письменных текстов для евангелизации. Такая практика содержит определенные противоречия. Тем не менее эта попытка примечательна. Христианская Индия, по признанию Свами Шилананды, не перестанет быть Индией. Если индуизм определяется как действенное средство достижения истины и если Христос Сам является Истиной, то они неизбежно должны принадлежать друг другу! Если это так, то великие сокровища индийской литературы, такие как Рамаяна, Махабхарата и Упанишад, могут восприниматься как верный способ к принятию евангельской истины. «Истинный индуизм никогда не сможет быть разрушен христианской верой; в ней он обретает полноту» (Shilananda 1979:358). Проповедники Евангелия в Индии должны быть знакомы с великим индусским эпосом для того, чтобы оценить, каким потенциалом он обладает для восприятия Евангелия. Крафт, который обнаружил много общего между библейскими притчами и притчами африканских народов, приходит к выводу, что на последние — как на средство обращения этих людей к вере — не обращали должного внимания (Kraft 1979:217-18). Подобное суждение будет справедливо и для стран Азии, где источники древних культур также требуют изучения с точки зрения их пригодности для передачи Евангелия.29 Эти попытки, по всей видимости, полностью следуют примеру Павла (Деян. 17:28; Тит. 1:12) и ранней Церкви (Green 1970:18 и сл.).
Использование дидактической литературы Библии для миссии также представляется возможным. Конн полагает, что ветхозаветные притчи могут быть полезным средством для евангелизации мусульман, поскольку «в арабском мире притчи всегда считались известным культурным средством для познания истины» (Conn 1977:8). В период между двумя заветами иудеи диаспоры действительно принимали участие в миссионерской деятельности, в которой широко использовалась учительная литература. Стремление ветхозаветной мудрости к универсальному использованию выразилось в ее приложении к миссионерским задачам. Пр. 1 — 9 и некоторые места из Иова могут быть использованы как основа для миссионерской проповеди. Мудрость стала необходимым средством пропаганды для иудейской миссии в то время, когда Израиль начал следовать центробежному принципу миссионерской деятельности (Blauw 1962:54). Очевидно, что подобное применение библейской учительной литературы наиболее близко христианской миссии в странах Востока сегодня.
Откровение Ветхого Завета не может считаться законченным. Чтобы стать таковым, требуется Новый Завет. «Вся история Израиля в дохристианский период была под контролем божественной силы, которая нашла свое воплощение в жертве, принесенной Иисусом Христом» (Filson 1963:58). Что касается миссионерской концепции, то она также требует своего завершения новозаветным призывом идти ко всем народам и оставлять за собой учеников. Ветхозаветный Израиль никогда не был активно вовлечен в миссионерскую работу. Исключением была миссия диаспоры в период между двумя заветами. Именно тогда учительная литература стала средством для проведения миссионерской деятельности, поскольку Израиль предпринял запоздалую попытку выполнить свой миссионерский долг. В следующей главе мы постараемся дать оценку этой попытки.
15
Период между двумя заветами
Израиль постепенно становился миссионерским народом. Центробежной направленности миссии, которая характерна для времен Нового Завета, предшествовало возрождение иудейской миссии в период между двумя заветами. На протяжении этих нескольких столетий Израиль принципиальным образом изменился. Иудаизм как религия иудеев обязан своим появлением опыту этих лет.30 В период после Вавилонского пленения вплоть до новозаветных времен иудеи расселялись необычным образом. Граждане Северного Царства так и не были возвращены после депортации в Ассирию. Жители Иудеи были переселены в Вавилон, откуда в Палестину возвратилась лишь маленькая группа людей. Распространение иудеев и удивительный рост численности этого народа в это время не могут объясняться только биологическими причинами. Блау (Blauw 1962:55) отмечает, что масштаб миссионерской деятельности иудеев, как правило, недооценивается. Эти два факта имеют непосредственное отношение друг к другу.
Подсчитали, что 7 процентов общего населения римского Средиземноморья во времена Христа составляли иудеи (Blauw 1962:57). На основании тщательно проведенного исследования Гарнак пришел к выводу о том, что общее население земли в начале христианской эры должно было составлять около 4,5 миллионов человек — по миллиону жителей в Сирии, Египте и Палестине, и полтора миллиона в Малой Азии, Европе и Африке. «Совершенно невозможно объяснить большое количество иудеев диаспоры только фактом плодовитости иудейских семей. Мы можем предположить, что большое количество язычников... приняло иудейскую веру» (Harnack 1908:8). Грин цитирует первоисточники (например, 1 кн. Маккавеев, Иосифа Флавия, Тацита, Филона Александрийского и Валерия Максима), из которых следует, что иудеи распространились далеко за пределы Палестины задолго до I столетия, проповедуя свое вероучение. Таким образом, ко времени рождения Христа они составляли значительную часть населения. Иудаизм того периода был строго монотеистическим и отличался прозелитическим рвением (Green 1970:23). Историк Ньюман на основании известных источников делает вывод о том, что иудаизм ни в коей мере не был мрачной и непонятной религией, что число обращенных было значительным (сотни тысяч или миллионы), и что евреи рассеяния были наиболее ревностными из прозелитов (Newman 1933:57-58). Павел описывает, что иудейский народ был «уверен о себе, что [он] путеводитель слепых, свет для находящихся во тьме, наставник невежд, учитель младенцев, имеющий в законе образец ведения и истины» (Рим. 2:19-20). Глассер отмечает: «Разумеется, иудеи диаспоры не могли не осознавать превосходства иудаизма перед языческими мистическими религиями» (1972:20).
В общении с другими народами иудеи в первую очередь стремились к апологетической, а затем к миссионерской деятельности (Blauw 1962:56). Превосходство ветхозаветного монотеизма было признано как в нравственном, так и в духовном отношении. В то время народы были восприимчивы к восточным религиозным системам, а в особенности к религии, которую исповедовали иудеи. Иудаизм диаспоры с готовностью откликнулся на сложившуюся ситуацию, о чем свидетельствуют языческие авторы того времени (Green 1970; Newman 1933; Harnack 1908).
Характер иудейской миссии
Иудейская миссия была направлена на то, чтобы обращать людей в свою веру. Эта цель потребовала громадных усилий, но была крайне успешной. Иудаизм диаспоры, действительно, был в высшей степени миссионерским. Иудеи начали отчетливо осознавать природу своей религии, как только они вступили в социальный контакт с другими народами. Своим успехом духовная пропаганда иудаизма обязана сознательному стремлению. Иудаизм стал живой верой благодаря миссионерскому рвению! Как случилось, что народ, который всегда обладал божественной истиной, но хранил ее только для себя, внезапно стал горячим поборником миссии? Иудейский исследователь Библии Шонфилд, который описывает начало христианской эры как период напряженных миссионерских усилий, считает, что начало этому было положено Епифаном Антиохом, сирийцем, который осквернил алтарь, положив на него свинью.
Для народа это было сильным ударом. Такого бедствия не случалось со времен Навуходоносора. Люди обратились к Богу в искреннем покаянии, а успех в избрании нового вождя из священнического рода хасмонеев укрепил в них преданность своей вере. Евреи переживали религиозную реформацию. Процветали экстремистские секты. Верность Богу и Торе приобрели первостепенное значение. Вместе с этим иудейский народ пересмотрел свое отношение к тому, что значит быть избранным народом. Закон и пророки стали предметом пристального изучения, чтобы лучше понять природу иудейской миссии, обстоятельства Последних Дней и наступление Мессианского Века, когда будет полностью уничтожено идолопоклонство и все народы обратятся к истинному Богу... С этого времени иудеи становятся ревностными миссионерами. Многие отрывки Писания, повествующие о просвещении языческих народов, свидетельствуют о той роли, которую иудеи сыграли в их обращении. Особое усердие в этом проявили такие религиозные группы как фарисеи (Schonfield 1969:26-27).
Апокрифическая Книга Маккавеев описывает борьбу против эллинизма и не содержит упоминания о миссионерской деятельности иудеев. Тем не менее события, описанные в ней, представляют большую важность для того, чтобы сформировать более точное представление об апологетическом стремлении к прозелитизму. Выводы, к которым приходит Шонфилд, основаны на целом ряде ранних документальных свидетельств, подтверждающих тот факт, что иудаизм естественным образом начал исполнять свой миссионерский долг.
Иудейское вероучение должно было быть универсальным и распространиться не только при помощи миссионерских усилий, но и на живом примере, поскольку оно проповедовало существование единого истинного Бога и было направлено на освобождение языческих народов от власти идолопоклонства и порока. Эта религия возвещала о наступлении Дня Гнева и Суда для всей земли и об установлении Царства Божьего. В ней не было ни синкретизма, ни попытки сделать всех людей евреями. Наоборот, мы видим активный пророческий призыв ко всем народам, чтобы они, сохраняя свою национальную индивидуальность, вошли в общение с Богом и божественным законом, который приложим ко всему человечеству (Schonfield 1969:36).
Миссия Израиля стала высшим священным призывом, который звучит в ветхозаветном описании израильтян как народа Божьего. «Бог избрал Себе народ, носителя священства, чтобы благословить другие народы и служить им в удовлетворении их духовных нужд. Весь народ выполнял обязанности священнической касты. Этот народ был святым народом, а законы, регулирующие его жизнь, придавали особенный статус его священству, выделяя его из всех других народов» (Schonfield 1969:37).
Здесь мы становимся свидетелями совсем иного отношения (сравните пример Ионы). Теперь иудеи стремятся исполнить свое предназначение и сами идут к языческим народам. Целью их миссии становится прозелитизм в самом широком понимании этого слова. Миссионерские усилия иудеев направлены не на увеличение числа людей своей национальности,
а на постоянно растущую общину обращенных к Богу язычников. Божественный план не подразумевал, чтобы все люди стали иудеями. Пророки предсказывали, что даже в Мессианский Век мир будет состоять из многих народов; но они будут знать и поклоняться только одному Богу, жить по законам справедливости и милосердия, отвергая всякую возможность войны. Все язычники, которые отвечают сейчас на миссионерский призыв, будут первыми добрыми плодами среди народов, обеспечивая их участие в новом миропорядке, который должен наступить. Для них не было необходимости вступать в завет с Авраамом при помощи обрезания или заключать завет с Моисеем, обязуясь исполнять бремя закона. Вполне достаточно было и того, что они подчинили свою жизнь тому закону, который Господь дал Ною, и избавились от трех главных грехов: идолопоклонства, блуда и убийства. Они не утратили принадлежности к тому народу, из которого вышли, но уже обладали привилегиями «путника, который вошел в ворота» (Schonfield 1969:38).
Обращение принимало различные формы в зависимости от того, какая иудейская секта принимала в этом участие. «Различные формы иудейского прозелитизма возникли почти исключительно благодаря различной степени соблюдения церемониальных предписаний закона» (Harnack 1908:10). Все дело заключалось в местоположении и типе секты. Степень ревностного отношения иудеев к миссии становится более понятной, если мы вспомним, что территории Иудеи и Идумеи приняли иудейскую религию вынужденно, поскольку они были присоединены к еврейскому государству. В языческой среде иудейское вероучение должно было насаждаться любой ценой, даже методом принуждения.
Методы миссии
Иудеям не пришлось изобретать каких-то новых средств для проведения миссии; напротив, им на помощь пришли уже существующие методы. Одним из них стала синагога, которая служила для проведения богослужений и поддержания веры. Институт иудейского богослужения сложился еще во время плена. Таким образом, синагога с самого начала не только хранила веру, но и знакомила другие народы с иудаизмом. Синагога, в отличие от храма, была открыта каждому.
Более того, в синагогах, принадлежавших общинам диаспоры, сложилось гораздо более открытое отношение к пришельцам, чем было характерно для палестинского иудаизма, который продолжал быть крайне элитарным. «Иудаизм диаспоры привлекал многие слои языческого мира. Он представлял словесную силу, интеллектуальную мощь последовательного монотеизма, привлекательность жизни, подчиняющейся определенной дисциплине, а также традиции мученичества гонимого меньшинства» (Glasser 1972:21).
Вторым орудием миссии была литература. «Универсалии учительной литературы казались еще более привлекательными в виду того, что отождествляли мудрость с личностью Бога, соединяя тем самым историю Израиля и лучшие проявления благодати религиозной и философской мысли греко-латинского мира» (Glasser 1972:21). Притчи 1-9 стали миссионерским трактом.
Другим знаменательным событием, представляющим для миссии особую важность, было появление первого перевода Ветхого Завета в Египте. Септуагинта была рассчитана для наставления тех евреев, чьим языком стал греческий. Однако, несмотря на то что она предназначалась для Израиля, греческая Библия стала важным инструментом миссии среди других народов. В тот период греческий язык обслуживал весь мир, поэтому Септуагинта также скоро стала служить миссионерским задачам. Кроме того, Септуагинта была не просто переводом: она содержала толкования на библейский текст, которые должны были помочь язычникам в понимании текста, выделяя тем самым его миссионерскую направленность (Blauw 1962:59). Большое значение имел и тот факт, что Септуагинта была написана не на греческом языке классической литературы, а на разговорном койне. Греческая Библия была написана на языке людей с улицы, поэтому она как нельзя лучше подходила для миссионерских задач.
Апокалиптическая литература (например, Книга пророка Даниила) способствовала укреплению миссионерского сознания. Многие другие книги также использовались в миссионерских целях. Произведения греческих классических авторов были приспособлены для иудейской пропаганды. «Существовал целый ряд миссионерской литературы, например, Оракулы Сивиллы (пропаганда иудаизма в языческом обличьи), цель которой состояла в том, чтобы привести язычников к вере» (Green 1970:27).
Большую роль играло также личное свидетельство. Лучшие литературные образцы оказываются малоэффективными, если нет личного опыта. Иудеи диаспоры пытались объяснить свою веру языческим народам, жившим по соседству. У иудеев были веские основания для проповеди своего вероучения, и они использовали все доступные для этого средства. О фарисеях было сказано, что они обходят море и сушу, чтобы обратить хотя бы одного (Мф. 23:15). Результат такой активности был очевиден.
Результаты миссии
Как уже отмечалось, результатом миссии стало быстрое увеличение численности израильского народа. Кроме этого, воздействие иудеев на греко-латинский мир было чрезвычайно обширно и, следовательно, значимо для последующей христианской миссии. Пропаганда иудаизма внесла раскол между политеизмом, с одной стороны, и монотеизмом, с другой. Реакция на политику еллинизации, проводимую Антиохом, вызвала всплеск мессианских и апокалиптических настроений, которые привели к образованию сектантских образований ессеев, фарисеев и зилотов. Строгость и непоколебимость этих сект в вопросах веры служили залогом того, что ни религиозный синкретизм, ни компромисс между монотеизмом и культами Малой Азии и Европы невозможен.
Обращение выражалось в различной степени соблюдения иудейских обрядов (Harnack 1908:10). Это означает не беспечность или отсутствие последовательности, а скорее индивидуальную чувствительность отдельной культуры. Главная задача иудаизма заключалась в том, чтобы язычники уверовали в единого истинного Бога. Так, обрезание и другие ритуальные требования не подлежали обязательному выполнению среди других народов. Палестинский иудаизм, с другой стороны, требовал строгого исполнения всех внешних правил обращения, а именно крещения, обрезания, жертвоприношения.
Чем ближе к Иерусалиму располагались иудейские общины, тем более строго они соблюдали все установки Ветхого Завета, детально зафиксированные хасидами и включенные в Талмуд. Все это усложняло прозелитизм. Чтобы быть принятым в иудейскую общину, язычники должны были пройти через обрезание, совершить крещение, а также принести жертву в иерусалимском храме. Эти условия превращали обращенных в иудеев «во всех отношениях» и обязывали их полностью соблюдать закон (Glasser 1972:22).
В проповедь среди других народов были активно вовлечены в первую очередь иудеи диаспоры. По утверждению Шонфилда, попыток превратить всех обращенных в иудеев практически не предпринималось; напротив, это был призыв ко всем народам войти в общение с Богом, выражая преданность Ему и Его закону, но сохраняя при этом свою национальную самостоятельность (Schonfield 1969:36). Таким образом, в иудаизме рассеяния возросла убежденность в том, что среди всех народов Бог избрал один народ, носителя священства, для благословения других народов и создания богобоязненных общин в среде язычников.
Миссия иудеев диаспоры представляет собой разительный контраст ветхозаветному центростремительному представлению о народах, которые стекаются в Иерусалим. Конечно, всегда существовала реальная возможность для язычников, подобных Руфи, Рааве и Иофору, получить благословение спасения и стать частью израильского народа. Тем не менее для ветхозаветного периода не характерна политика обращения в иудеи: ветхозаветный иудаизм не стремился включить в свои ряды всех обратившихся к Богу. Поэтому все изменения, произошедшие в период между двумя заветами, действительно примечательны.
Самым важным результатом усилий иудейской миссии было то, что она установила определенную категорию людей: «почитающие Бога». Община синагоги почти наверняка состояла из нескольких категорий людей. «В синагоге можно было встретить чистокровных иудеев, прозелитов (обрезанных), почитающих Бога (необрезанных, но преданных верующих)» (Green 1970:25). Внутреннее ядро, несомненно, состояло из самих иудеев, прямых потомков Авраама. Следующую группу составляли те язычники, кто совершил обрезание, принял крещение и стал «иудеем», соблюдающим все ритуалы и нравственные законы. Самую большую группу должны были составлять «почитающие Бога», обращенные в иудейский монотеизм, но исполняющие пока все ритуалы Ветхого Завета. Они поклонялись Богу; однако они не стали иудеями. Внутри группы «богобоязненных людей» можно также было выделить несколько категорий. В Новом Завете мы встречаем чтущих Бога из язычников, а также прозелитов, которые приняли израильскую религию.
Важность иудейской миссии
Из числа язычников, которых привлек иудейский монотеизм, произошло большое количество верующих христианской Церкви. Тот факт, что чтущие Бога верующие были особенно готовы к принятию Евангелия Иисуса Христа, стал очевиден из некоторых ссылок на таких обращенных, которые мы встречаем в Новом Завете. Одна из таких обращенных по имени Лидия, например, пришла из общины чтущих Бога (Деян. 16:14). Апостол Павел сам был выходцем из секты фарисеев, которая активно занималась прозелитизмом. «Именно благодаря своей фарисейской закваске у апостола Павла появилось столь глубокое желание стать миссионером среди язычников» (Schonfield 1969:39). Шон-филд справедливо отмечает, что одной из причин успеха христианской миссии было то, что ее проводил такой блестящий оратор как Павел.
Иудейская миссия подготовила почву христианской миссии. «Иудейский евангелизм и его пророческое послание народам является чрезвычайно важным для понимания природы христианства... Влияние, которое оказала иудейская религия на греко-латинский мир, было значительным, а после 150 года до н. э. поистине огромным» (Schonfield 1969:30). Иудеи, по словам Грина, подготовили почву для Евангелия в том отношении, что они приучили древний мир к мысли об обращении к монотеистической религии. «Кроме иудаизма в древнем мире не было ни одной религии, которая бы не допускала других вероучений» (Green 1970:26).
Почти не остается сомнений в том, что христианская миссия выросла из иудейской пропаганды. Одним из важнейших условий, которое сделало возможным быстрое распространение христианства, было «распространение иудаизма, который предвосхитил и подготовил путь христианству» (Harnack 1908:19).
Иудаизм диаспоры оказал положительное воздействие на христианство по многим другим причинам. Ранние формы христианского поклонения и модели кате-хизационной работы, по всей видимости, были заимствованы из синагоги. Сегодня все признают, что ранние формы организации христианской Церкви, которые мы находим в Новом Завете, перекликаются с формами устроительства синагоги.
Христианская Церковь во многом была обязана иудейской миссии; во-первых, за подготовленную во всей империи почву, во-вторых, за религиозные общины, которые к тому времени уже сформировались в городах, в-третьих, за... «помощь в материалах», которую обеспечивало знание Ветхого Завета, в дополнение к кате-хизационным и литургическим материалам, которые можно было использовать без изменений; в-четвертых, за привычку регулярно посещать службу и регулировать свою частную жизнь; в-пятых, за апологетическую монотеистическую литературу, историческое богословие и этику и, наконец, за чувство уверенности в том, что самоотдача является долгом. Наследство, которое оставил христианству иудаизм, столь огромно, что мы вправе утверждать, что христианская миссия является продолжением иудейской пропаганды (Harnack 1908:15).
От иудейской миссии диаспоры обратимся теперь к христианской миссии Нового Завета.