Доклад делает Марк Владимирович Рац по теме: «Методология на фоне философии, науки и инженерии»
| Вид материала | Доклад |
- Программа курса методология истории д филос н., проф. Антипов Г. А. Новосибирск 2004, 62.35kb.
- Программа реализована в авторском курсе «История и методология науки», 78.52kb.
- Доклад по византологии Марк Евгеник (1392- 1444) был поставлен митрополитом в Эфесе, 153.02kb.
- Контрольный тест 30 вопросов по теме: «Основы генетической инженерии», «Основы клеточной, 27.5kb.
- Учебно методический комплекс учебной дисциплины «философия и методология науки» федерального, 719.09kb.
- Доклад на тему: «Взаимодействие философии и частных наук (метафизическая, натурфилософская, 152.34kb.
- Политические дискурсы постсоветской России: теоретико-методологический анализ 23. 00., 676.26kb.
- Примерные вопросы к кандидатскому экзамену по Истории и философии науки, 33.95kb.
- Реферат по теме: Марк твен «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Родился Сэмюэль, 158.14kb.
- Темы рефератов для сдачи экзаменов кандидатского минимума по «Истории и философии науки», 118.23kb.
Тер-Габриелян. Можно вопрос по последнему выступлению, а так же...?
Розин. К кому вопрос, только?
Тер-Габриелян. Извините. Борису Васильевичу, а так же основному докладчику. Меня зовут Георг Тер-Габриелян, меня здесь никто не знает, я представлюсь. Вводите ли вы в целом, все, кто здесь собрался, в понятие методологии всё то, что имеется в виду под «методологией» на Западе, все западные Школы социальных и политических наук? Включается ли это, вот начиная от Декарта до...?
Сазонов. Что касается Декарта, то для меня это, так сказать... Вот линия Декарта – это науки о методе, а не методология. Что касается сегодняшнего построения политических наук в Штатах, я не настолько знаком с этим, чтобы утверждать категорически, что там нет подобных движений.
Тер-Габриелян. Нет. Я могу сказать, насколько я знаком, там нет практически подобных движений. Но в мире есть использование слова «metodology», очень распространенное...
Сазонов. Ради Бога!
Тер-Габриелян. Имеем ли мы в виду и это слово тоже?
Розин. Нет, не имеем. ** (Говорят одновременно).
Данилова. Не имеем абсолютно.
Сазонов. Я с Верой не согласен. Я ведь специально задал вопрос Марку Владимировичу: он что, будет рассматривать методологию – как ММК? «Да», – говорит Марк Владимирович. Потом он говорит, что он рассматривает всё методологическое движение и вклады туда ММК. Вот нет этого методологического движения, куда вкладывает методология – это два параллельных движения. Хотя бесспорно, что какие-то вещи, постановки проблем, и так далее, имеют здесь историческую традицию и линию, но тем не менее, это другой заход, принципиально другой заход.
Кстати говоря, в этом смысле, предмет здесь... Я тут возвращаюсь к тому докладу, который я делал в прошлый раз: если в науке – предметность, то в методологии – понятие организованности деятельности становится важнейшим и центральным. Здесь оно всплывало, Миша обсуждал его частично, частично поднимала Маша, частично Вадим говорил об этих вещах, и так далее.
То есть, если дальше начинать сопоставлять на предмет различия, то очень много различий, хотя своих проблем, которые в методологии, в этом смысле, как Московского методологического кружка, оставил и не решил этого – огромное количество.
Розин. Кто еще хочет? Миша, ты не хотел? Ну, что, больше нет героев?
Данилова. Давайте я попробую тоже к доске пойду, с чем-нибудь в руке проще.
Розин. Давай, продолжи эту традицию. (Смеётся).
Данилова. Я прошу прощения, что прослушала начало и, может быть, из-за этого что-то искажу. Я поймала одну мысль, которая мне очень понравилась – это как раз идея о функциональном задании методологии в принципе. По-моему, она очень осмысленна.
Я согласна, что напрямую ММК-методология никаких прототипов не имеет, но тем более интересно включать ее в разные контексты. Те контексты, которые мы включаем, по-видимому, придется задавать как-то очень обобщенно и принципиально. Например, задать функцию методологии относительно мыследеятельности, а дальше рассматривать это, как один из контекстов, в которых мы можем рассматривать то, что имеет имя собственное «Методология ММК» – этот ход мне нравится, он кажется перспективным и по принципу.
Сазонов. Я только не понимаю одно, Вы считаете, что понятие «мыследеятельность» есть у методологии вообще или...?
Данилова. Нет, конечно. Это относится к тому, что имеет имя собственное.
Сазонов. Только ММКовское... **
Данилова. Да. То есть, я здесь различаю то знаниево-деятельностное мыслительное образование, которое имеет имя собственное «Методология ММК», и которое надо анализировать, и в этом смысле, сразу его относить к какому-то общему понятию, скажем, говоря «это методология вообще», вроде бы нельзя. А есть смысл прикладывать к нему разные понятия, в частности понятие «методология, построенная как общая», и смотреть, что получается.
Сазонов. Да нет общего понятия «методология». Понятие «методология», с моей точки зрения, резко, появляется только в ММК – до того: «наука о методе». Хотя методологов сколько угодно, но мы теперь начинаем понимать, что этим термином обозначаются две принципиально разные вещи. И в этом, с моей точки зрения, великое достижение Кружка, которое может быть утеряно, но если его продолжить и освоить, то это, с моей точки зрения, действительно исторический шаг.
Данилова. Я не согласна. Причем, я не согласна стратегически по методу нашей работы, по методу анализа методологии ММК. У нас должно быть построено, нами построено (неважно, была оно кем-то когда-то построено или нет) понятие «методологии». Но настолько общее, чтобы туда... чтобы можно было просмотреть сквозное развитие методологии, начиная с древних греков, и это даст нам возможность анализировать методологию ММК, как методологию в этом смысле, в общем смысле. И возможно, что там должны быть построены какие-то другие столь же общие понятия... я не знаю, чего – формы *коммуникации, формы организации мышления...
Сазонов. А для чего? А для чего Вам это надо строить?
Данилова. А для того, чтобы не ограничиваться только подчеркиванием специфики методологии. Ну, да, это очень интересный экземпляр, странный экземпляр, небывалый экземпляр. Но для того чтобы перейти от подчеркивания этой экземплификации к вписыванию методологии ММК (вписыванию – в смысле, к отнесению) в какие-то большие исторические процессы. По-моему, вот это имеет смысл. Такой же смысл, как имеет вопрос о том, в какой мере методология ММК может рассматриваться, как философия.
У Марка Владимировича я поймала мысль, которая, как я понимаю, была для него достаточно периферийной – это представление о том, что можно задать такую функцию методологии, выделив сферу познающего мышления, я бы сказала так. А это ведь к нам достаточно близко, недаром «желтая книжка» названа «Познающее мышление». Выделить сферу познающего мышления, относительно чего Марк Владимирович строил свою метафору, где фронтир двигается вперед, а где-то там в шлейфе этого фронтира существуют устоявшиеся науки, например, и идет куновское решение научных задач, этих пазлов. Пока что это метафора, но метафора показалась мне очень перспективной. Во-первых, вот это неявное утверждение, что есть некоторая сфера познающей мыследеятельности, вообще-то говоря, еще непонятно, какая она, но слово сказано, над этим можно задуматься – уже хорошо.
В этой познающей деятельности есть особая функция обустройства фронтира, та функция, которая дает возможность этой самой, познающей мыследеятельности двигаться вперед. Кстати, очень точно соответствует одной метафоре Георгия Петровича, которой он задавал методологию. Я ее очень люблю и наверное уже не раз говорила в этом сообществе – он как-то сказал: «Методология – это рельсоукладчик. Методология идет вперед, туда, где рельсов еще не было, она кладет рельсы. И тот, кто по этим рельсам поедет дальше, поедет вперед – это будет уже чем-то другим».
То есть, скажем, методология создает схемы, позволяющие анализировать деятельность, она уложила эти рельсы, в этом смысле, становится осмысленным вопрос о методологических предметах – это отдельный разговор, теория это, не теория – нужно связываться с понятием «теория». Но есть методологические предметы, реализация которых, это уже не та методология, которая была нужна, чтобы эти рельсы положить вперед.
Вроде, здесь метафора буквально та же самая – обустройство фронтира. И отличается от метафоры «рельсоукладчика», я могу представить это себе, как разворачивание метафоры «рельсоукладчика», тем, что Марк Владимирович фактически здесь, в этой системе тогда задает... предлагает включить в эту сферу все (не знаю, как сказать) типы мыследеятельности, мыследеятельностные организмы, все типы познавательной деятельности, которые только можно выделить. У него здесь оказывается и философия, у него здесь оказывается и наука, и там можно обсуждать, что еще здесь оказывается.
Есть методология, как обустройство фронтира, заданная чистой функцией. Совершенно непонятно, что она представляет собой по устройству деятельности, по предметам, методам, средствам, и так далее. Есть те области, которые занимаются структурацией знаний, по-видимому, чем-то вроде вот этих куновских пазлов, то есть, наиболее устоявшиеся, задачно организованные. Еще что-то есть, надо смотреть, что. Я говорю, что это пока чистая метафора, и думать на эту тему интересно.
Она мне нравится тем, что позволяет обсуждать. Ну, мы выделили тему познавательной деятельности, но ведь понятно, что методология ММК была определена не только относительно познающего мышления и познающей мыследеятельности. Проектирование, похоже, относится к чему-то другому, и похоже, что это какая-то другая, но в столь же больших исторических масштабах... Вот эта же штука существует аж... по крайней мере, с древних греков точно существует. В столь же больших исторических масштабах существующая сфера мыследеятельности, которую я условно обозначала бы, как «проектирование».
Не знаю. Понимаю, что обозначение неточно, и там тоже есть свой фронтир, который позволяет обискусствлять мир. Может быть, точнее обозначить это, как сфера обискусствляющей, артифицирующей мыследеятельности – тоже свой фронтир. И тоже – это обискусствление ползет по миру, Маркс это очень выразительно описывал. Там этот тезис, что наука становится реальной производительной силой, в общем, идет сюда же по линии обискусствления, как я понимаю.
И тогда у нас получается два интересных поворота в нашем размышлении о ММК. С одной стороны, (Схема 2) становится интересным посмотреть, а что, кто еще реализует эту функцию? Мне кажется, что Ваше обсуждение того, что в науке есть своя, так сказать, методологическая служба, оно относится именно сюда. То есть, эта функция, она существует очень давно, она чем-то исторически заполнялась, до того как возникла методология. В общем-то, понятно, что те люди, которые вошли в историю, как великие ученые, они занимались именно этим – обустройством фронтира.
Схема 2
Во второй половине ХХ века здесь появляется такой новый экземпляр, как методология ММК, отличающийся тем, что, во-первых, она вроде бы отщепила себя от всех... ну, от любой связи с объектом. Я сейчас начинаю фантазировать, но чем-то отличающаяся, дальше можно подумать. Это одно направление размышлений – посмотреть на место методологии среди всех других форм мыследеятельности, которые обустроивают фронтир.
А во-вторых, возникает очень интересный ход, связанный с тем, что СМД-методология вроде бы идет действительно... имеет некоторое место и в обустройстве фронтира познавательной деятельности, и некоторое место в обустройстве фронтира деятельности по артификации. И в общем-то, в рамках методологии это всё – одно тело методологии, где это постоянные обмены: онтология, конструирование онтологии, проектирование, программирование научных исследований, и так далее.
И тем самым, вроде бы конкретизуется вот эта очень вызывающая, в смысле, «челленж»... (не уверена в своем английском, ну, в смысле, «вызов») фиксация Георгия Петровича, когда он говорит, что раньше единство мира задавалось философией, потом наукой, а вот сейчас миссия методологии в том, чтобы удерживать единство мира.
И вроде на этом примере получается, каким образом философия стягивает, обеспечивает область взаимодействия вот этим двум, уже достаточно сильно изолированным друг от друга сферам мыследеятельности – исследование и проектирование, конструирование, миропреобразование. Вот эта связка создана Методологическим Кружком.
Розин. Всё.
Данилова. Да. Я прошу прощения за такую длинную фантазию на тему Марка Владимировича.
Розин. Я бы обратил внимание, что нам предложено три как бы реконструкции. Хотя Вы присоединялись к Марку Владимировичу, но я думаю, у Вас – третья. Вот три реконструкции. Но на что бы мне... вот что мне бросается в глаза, в эти реконструкции не включен сам реконструирующийся. Кстати, Люда пыталась обратить внимание, когда она говорила про ценности, и так далее.
А ведь в этом смысле, мы попадаем в ту же ситуацию, которую Георгий Петрович обсуждал, когда он говорил насчет натурализма – все мы рассуждаем, как будто бы мы видим, видим эту саму методологию, методы, и так далее. А ведь на самом-то деле, это же наши с вами построения, отчасти. Отчасти, говорю. И мы их не можем ни понять, ни сравнить, если мы вообще не зафиксируем наши собственные позиции, наши проблемы, с которыми мы сталкиваемся, или проблемы, которые мы хотим взять на себя.
Ни Марк Владимирович не говорил, а что его, собственно, не устраивает в современной ситуации, кроме того, что они там обсуждают внутренние проблемы. А его самого-то что...? Что он собирается делать? Ни Борис Васильевич, в этом смысле, не объяснил нам, собственно говоря, вот такой взгляд на методологию. Он, исходя из чего, из каких его установок, проблем, и так далее?
Вот если нет... если мы сами не включены в эту картину... А вспомните блестящий доклад Георгия Петровича, он всем находил в схеме место, включая самого себя. И за счет этого, все эти картины сразу начинали становиться живыми, потому что каждый вдруг...
Данилова. Для этого же нужно делать полугодовую серию докладов.
Розин. Нет, не полугодовую, надо сразу понимать, что вы не имеете перед собой объекта методологии, как таковой, а вы должны зафиксировать, исходить из проблематизации. То есть, указать, а что вас не устраивает в этой сегодняшней ситуации, какие проблемы. Дальше надо фиксировать свои рамки, свои подходы, кстати, в чем... свои ценности.
Вот если это проделано... Кстати, мы тогда получаем некое коммуникационное пространство, и мы можем начинать обсуждать эти вещи, а так, к сожалению, мне кажется, перед нами три картинки, которые невозможно никак соотнести друг с другом. Но это так вот, некоторое размышление и наблюдение.
Рац. Вадим, для ясности – три картинки по числу выступающих: моя, Сазонова и Даниловой?
Розин. Да. Есть еще кто-то, желающий что-то сказать, добавить, и так далее? Мне кажется, что всё равно, это обсуждение имело большой смысл по тем вопросам, которые задавались, и тем ответам и позициям, которые здесь были разыграны. Пожалуйста, Маша.
Яшенкова. У меня краткая реплика. Я хотела бы отметить (кстати, Вадим Маркович, к тому, что Вы говорили), что было ценно для меня и интересно, в том, что говорил Марк Владимирович: как раз прорисовка тех вопросов, которые Вы не увидели, а именно его проблемы, вопросы и его ценности.
Я бы хотела отметить два вопроса, ответа на которые я не услышала, но саму по себе постановку этих вопросов считаю очень ценной и вообще, и именно сейчас. Первое, это вообще прорисовка возможного поля, в которое может встраиваться, или мы встраиваем методологию – получилось, не получилось, я не буду обсуждать, но сама необходимость, которая задается в современной ситуации вопросом, что это такое, и к чему оно относится, и как она соотносится хотя бы с основными уже описанными сферами. Вот этот вопрос мне кажется вообще важным и проблемным, и в частности, проблемным для докладчика.
И второй вопрос, второй пункт, который меня заинтересовал – это вопрос о новой картине мира, такой марксистской в своем основании, о развертывании мышлении и деятельности. И вопрос Марка Владимировича, он, может быть, недостаточно здесь развернутый – о том, а что это значит, рассматривать мир, как мир развивающегося мышления и деятельности? И обсуждение этого вопроса мне кажется тоже важным, и в общем, я услышала некоторые наметки ответа на него в докладе.
Розин. У Томаса Манна в его «Иосифе и его братьях» есть такая очень интересная мысль, что нужно быть готовым к той ситуации, которая может приблизиться... У него там это проходит через всю книгу. Вот Иосиф был как бы готов к ситуации.
Мне кажется, что сейчас вообще очень интересная ситуация. Надо быть тоже готовым к тому новому, что сегодня созревает. В частности, по моим наблюдениям в скором времени возникнет новая такая большая потребность в методологии. Почему – потому что, как я вижу, я работаю с биологами, с рядом других – сейчас складывается довольно сильная частная методология. Причем, начинают формироваться неплохие коллективы частных методологов, а это означает, что им тоже понадобятся средства, мировоззренческие пространства, и так далее.
Вот мне кажется, что эта ситуация созревает и довольно быстро. И окажутся ли методологи готовыми к этой ситуации? И что нужно сделать, чтобы быть готовым к таким ситуациям?
Яшенкова. Но это же, кстати, в частности вопрос того поля, в котором мы рассматриваем эту вот...
Розин. Да. Конечно. Конечно.
Ну, тогда, я думаю, всё?
Рац. Последнее слово-то можно сказать? (Смех).
Розин. Конечно.
Рац. Я, в отличие от Бориса Васильевича, присоединяюсь к Вадиму Марковичу, по части того, что это обсуждение, по крайней мере для меня, было в высшей степени интересным и продуктивным. И я предвкушаю...
Розин. А он этого и не отрицал.
Рац. Отрицал. Начал с того, что ** (Говорят одновременно).
Сазонов. В деталях – там было много интересных деталей.
Рац. …Предвкушаю удовольствие от прослушивания этой пленки и работы со стенограммой. Но мне сразу бы хотелось заметить следующее обстоятельство. Первое, на мой взгляд, все три реконструкции, о которых здесь шла речь, замечательно сорганизуются друг с другом. Конечно, они во многом сталкиваются, но так это же и хорошо – в методологии существует такой хитрый способ соорганизации, когда не как танцоры сливаются в экстазе, а когда сорганизуются позиции, входящие в противоречие. Помнится еще...
Ванюшин. Позиций не было. О чем Вы говорите?!
Рац. Это, Валерий Анатольевич, Ваша точка зрения. Вы имеете на нее полное право и выступайте, рассказывайте про нее, но у меня другая точка зрения, которая состоит в том, что были три позиции, относительно которых было высказано предположение, что они несовместимы. Я говорю о том, что напротив, прекрасным образом совместимы, если пользоваться соответствующей методологической техникой.
Очень благодарен всем присутствующим и в особенности выступавшим. Могу к этому еще добавить следующее. Вера Леонидовна, Вы напрасно говорите о том, что идея этого самого фронтира для меня была какой-то маргинальной, боковой и несущественной, напротив, для меня было как бы две существенных идеи во всем этом разговоре – это, во-первых, попытка худо-бедно разделить различные формы организации мышления и мыследеятельности, философию, методологию, науку, и так далее. И во-вторых, различить живое мышление и мыследеятельность с этим самым фронтиром, с одной стороны – и готовые продукты, в том числе, теории. Это как бы два вектора, которые задают пространство, в котором я пытался обсуждать экологическую нишу методологии.
И второе обстоятельство, насчет вот этих вот двух, условно говоря, кружочков (показывает на схеме), я уж не знаю, как это надо назвать – кружочков или сфер, неважно, называйте, как хотите. Для меня-то это как бы вообще основополагающая идея, о которой я не говорил, поскольку она, как мне казалось, несколько сбоку по отношению к сказанному. А эта идея состоит в том, что познание и преобразование – это как бы две стороны одной медали. И с методологической точки зрения, это достаточно очевидно, потому что познание осуществляется в том случае, когда нас не удовлетворяет сложившаяся система знаний. И с одной стороны, мы познаем нечто новое, а с другой стороны, мы преобразуем существующую систему знаний – что в лоб, что по лбу, как говорится. Я бы их рисовал не рядом, а один поверх другого.
И последнее замечание. Дело в том, что по понятным причинам я не мог вдаваться в подробности, подробности пока что прописаны применительно к науке вообще и к гуманитарным наукам в частности в этой книжке, она называется «Книга в системе общения», на материале книговедения. К сожалению, я не успел найти места, посвященного теории, но там есть и такое. Наконец, в «Вопросах философии» через какое-то время будет моя полемика с Михаилом Эпштейном о понятии «идеи», о философии в СССР и о соотношении методологии и философии, в частности.
Я был бы очень благодарен всем, кто выскажет какие-то замечания по этому поводу или по этим поводам, поскольку я живу в другом месте, но все мои интересы сосредоточены именно в этом, здесь и теперь. Так что, большое спасибо.
Розин. Да. Мы поблагодарим Марка Владимировича, который продолжает оставаться методологом в такой взрывоопасной среде. (Смех).
Карнозова. В прямом смысле этого слова. ** (Говорят одновременно).