Geum.ru

Маликов расследование преступлений в районах вооруженного конфликта монография москва 2005

Вид материалаМонография

Содержание


Глава 5. организация расследования преступлений, совершаемых военнослужащими в районах вооруженного конфликта
Подобный материал:
1   ...   9   10   11   12   13   14   15   16   ...   29
ГЛАВА 5. ОРГАНИЗАЦИЯ РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ ВОЕННОСЛУЖАЩИМИ В РАЙОНАХ ВООРУЖЕННОГО КОНФЛИКТА

§ 1. Ретроспективный анализ системы организационных мер по обеспечению расследования преступлений в районах вооруженного конфликта.

Научное описание, ретроспективный анализ и теоретическое осмысление технологии преодоления трудностей при организации расследования преступлений, совершаемых военнослужащими в районах вооруженного конфликта, стало возможным лишь после разработки концепции расследования преступлений в обычных мирных условиях в начале второй половины XIX века, когда в ходе подготовки судебной реформы 1864г. были разработаны классические положения предварительного следствия розыскного типа и впервые учреждена (8 июня 1860 года) Указом Императора Александра II должность судебного следователя, контроль за деятельностью которого возлагался на суды.

Военно-судебным уставом, утвержденным Указом Императора Александра II 15 мая 1867г., была введена новая система органов правосудия в армии, состоящая из полковых судов, военно-окружных судов и Главного военного суда. Для производства предварительного следствия при военно-окружных судах учреждались должности военных следователей, а для осуществления надзора за судебным рассмотрением уголовных дел этими судами вводились должности: главного военного прокурора (при Главном военном суде), его товарищей (заместителей); военных прокуроров и их помощников при военно-окружных судах. При военно-окружных судах и военных прокурорах учреждался институт кандидатов на военно-судебные должности для осуществления защиты подсудимых. В состав военно-окружного суда входил один военный следователь для производства предварительного следствия. Военно-судебный устав (1867г.) допускал в пунктах, удаленных от места нахождения военно-окружного суда, открытие временных военных судов, которые по существу являлись выездными сессиями военно-окружных судов. Они открывались, как правило, в тех местах, где накапливалось большое количество не рассмотренных военно-судебных дел.

Кроме того, Военно-судебный устав (1867г.) определял, что правила о судоустройстве для мирного времени сохраняют свою силу и для военного времени, но с определенными изъятиями. Эти изъятия распространялись по особым распоряжениям императора на войска и местности, объявленные на военном положении. Если армия действовала на территории своей страны, объявленной на военном положении, то она обслуживалась в судебном отношении военно-окружным судом того военного округа, на территории которого находилась. При производстве дел в таких случаях военно-окружные суды должны были руководствоваться процессуальными правилами, установленными для военного времени. В случае перехода армии за границу было предусмотрено учреждение военно-полевого суда по правилам, установленным для военно-окружного суда. В военное время Военно-судебный устав (1867г.) допускал и учреждение временных полевых военных судов в армейских корпусах и отрядах, действовавших отдельно от армии. В качестве верховной кассационной инстанции в военное время предусматривалось учреждение полевого главного военного суда, который должен был находиться при полевом штабе действующей армии.540

Впервые указанные выше положения Военно-судебного устава (1867г.) были реально применены на практике во время Русско-турецкой войны (1877-1878гг.). В связи с началом войны отдельные местности Кавказского наместничества, Бессарабская губерния, приморские уезды Херсонской и Таврической губерний и Крымский полуостров были объявлены на военном положении. Были образованы Действующая и Кавказская армия, которые также были объявлены на военном положении. На время войны в Действующей армии были сформированы постоянный полевой военный суд и шесть временных полевых военных судов. Однако военные суды в Действующей армии функционировали не в таком составе, как это предусматривалось Военно-судебным уставом (1867г.). Уже в самом начале войны Главнокомандующий Действующей армии распорядился сократить временных членов временных полевых военных судов с шести до трех офицеров для каждого суда.541 Кроме того, в Кавказской армии (в отличие от Действующей армии) полевые военные суды не учреждались вовсе, а войска армии обслуживались, как и в мирное время, Кавказским военно-окружным судом, с тем лишь различием, что при рассмотрении дел суд руководствовался процессуальным законодательством, установленным Военно-судебным уставом (1867г.) для войск и местностей, объявленных на военном положении. В Действующей и Кавказской армиях функционировали также полковые суды, учрежденные на основании Военно-судебного устава (1867г.), которые являлись наряду с полевыми военными судами – судами первой инстанции. В соответствии с Военно-судебным уставом (1867г.) в Действующей и Кавказской армиях в качестве суда второй инстанции должны были также образовываться Полевые главные военные суды. Однако этого не было сделано в силу кадровых, финансовых и организационных причин. Вместо них были образованы кассационные присутствия, в составе которых разрешалось не иметь лиц военно-судебного ведомства (т.е. профессиональных военных юристов), но которые, тем не менее, наделялись правами Полевого главного военного суда. Кроме того, многие воинские начальники всех рангов часто прибегали к недозволенным мерам расправы над подчиненными без всякого суда.542

Таким образом, на практике в период Русско-турецкой войны (1877-1878гг.) положения Военно-судебного устава (1867г.) о создании органов военной юстиции были реализованы со значительными нарушениями и отклонениями.

В период Русско-японской войны (1904-1905гг.) для обслуживания Действующей русской армии в Маньчжурии в феврале 1904г. был сформирован Военный суд Маньчжурской армии. В октябре 1904г. Маньчжурская армия была развернута в 1-ю, 2-ю и 3-ю Маньчжурскую армии. Военный суд Маньчжурской армии был преобразован в Военный суд 1-ой Маньчжурской армии, а в ноябре 1904г. были сформированы Военные суды 2-ой и 3-ей Маньчжурской армии. В 1904г. из состава Военного суда 1-ой Маньчжурской армии были выделены Временные военные суды в Северной Маньчжурии (г.Харбин и г.Мукден), которые в феврале 1905г. были объединены и переименованы в Военный суд тыла Маньчжурских армий. Эти военные суды действовали на ТВД в течение всей войны и были расформированы в ноябре 1905г., после отхода Действующей армии в район зимнего расположения вдоль линии КВЖД.

Для проведения предварительного следствия к каждому корпусу, входящему в состав Маньчжурских армий, было прикомандировано по одному военному следователю из состава Военного суда Маньчжурских армий, в военно-следственный участок (камеру) которого входил район, занятый частями корпуса и отрядами, состоящими при корпусе. Военные следователи должны постоянно находиться при штабах корпусов, к которым они прикомандированы, а военный следователь по тыловым учреждениям армии – при штабе армии.

В целом следственная практика периода Русско-японской войны (1904-05гг.) показала, что если в мирное время распределение военных следователей по определенным территориальным следственным участкам в соответствии с численностью и расположением войск представлялось наиболее удобным, то в военное время необходимо распределять военных следователей по определенным частям армии - по армейским корпусам. Кроме того, целесообразно наиболее сложные хозяйственные дела, возникающие во всей армии, сосредотачивать для расследования у одного военного следователя, а именно у военного следователя по тыловым учреждениям армии. Для увеличения скорости расследования военно-судных дел необходимо в помощь военным следователям командировать кандидатов на военно-судебные должности или офицеров, имеющих военно-юридическое образование и состоящих при военных прокурорах армий. Впервые в тот период прибегли и к такой непредусмотренной Военно-судебным уставом (1867г.) мере, как соединение военно-следственных участков. Пришло понимание того, что «…при разнообразии условий военного времени, еще чаще может встречаться надобность в принятии той или иной меры, не предусмотренной законом для достижения быстроты и успешности производства предварительного следствия. Одна чрезвычайная подвижность войск и важность совершающихся преступлений требуют и соответственной организации следственной части, которая не может оставаться в одной неизменной форме, указываемой законом лишь примерно, но не исчерпывающем всех средств, в каких может встретиться надобность в военное время, лишь бы средства эти удовлетворяли главным условиям производства предварительного следствия».543

В связи с началом Первой мировой войны (1914-18гг.), приказом по Военному ведомству № 464 от 8 мая 1914г., в IY раздел Военно-судебного устава (1867г.) «О суде в военное время» были внесены изменения, касающиеся организации производства дознания и отдельных следственных действий «в период военного времени и на театре военных действий», а также изменения и дополнения в правила о военно-полевом суде. В Действующей армии впервые были учреждены корпусные и дивизионные военные суды. Во время войны были сформированы и общие военные суды корпусов 12-ти армий, входящих в состав Северного, Западного, Юго-Западного, Румынского и Кавказского фронтов.

В условиях начала военных действий, неизмеримо возросло значение и расширились полномочия органов дознания. Так в целях достижения возможной быстроты расследования военно-уголовных дел на ТВД, военным начальникам, пользующихся правами полкового командира и выше, было предоставлено право предавать обвиняемых военно-окружному или корпусному суду по материалам дознания за все преступления и проступки, а также возлагать производство дознания в отношении военнослужащих, где это возможно, и на чинов военной полиции. В районе ТВД за границей империи дознание производилось военным начальством о всех преступлениях и проступках, подсудных военному суду. В отличие от мирного времени, в военное время военному начальнику было предоставлено право передавать обвиняемых военно-окружному или корпусному суду без производства предварительного следствия, если дознание проведено с достаточной полнотой и преступление является очевидным, не только за преступления против обязанностей военной службы, совершенных военнослужащими без участия гражданских лиц, но и за все другие преступления, независимо от того, кем они совершены. Приказом по Военному ведомству от 29 июня 1914г. военному начальству было предоставлено на время войны право назначать в состав военных судов офицеров независимо от должности, чина и числа лет службы в офицерских чинах.544

Пришедшее к власти в результате Февральской буржуазной революции 1917г. Временное правительство России вынуждено было в условиях жесточайшего системного кризиса, двоевластия, дефицита времени и продолжающихся военных действий реформировать органы военной юстиции для согласования их с происшедшей переменой в государственном устройстве. Причем инициатива сохранения, демократизации и гуманизации органов военной юстиции принадлежала не столько правительству, сколько самим военнослужащим и военным юристам, которые в период ведения военных действий не раз убеждались в пагубности для армии беззакония, недисциплинированности и анархии. Так, в рамках реформы военной юстиции, постановлением Временного правительства от 25 марта 1917г. был учрежден Временный высший дисциплинарный суд; приказом по Военному ведомству №213 от 12 апреля 1917г. было введено в действие Положение о дисциплинарных судах; приказом по Военному ведомству №233 от 21 апреля 1917г. вводились Временные правила об устройстве полковых судов в мирное и военное время; приказом по Военному ведомству №336 от 6 июня 1917г. вводилось в действие постановление Временного правительства «О новом устройстве военно-окружных и корпусных судов и производстве в них дел», постановлением Временного правительства №814 от 13 июня 1917г. упразднены военно-полевые суды с передачей их подсудности военно-окружным и корпусным судам. Однако затем, в условиях непрекращающегося падения воинской дисциплины и массового дезертирства, приказом по Военному ведомству №441 от 14 июля 1917г. было объявлено постановление Временного правительства от 12 июля 1917г. «О введении военно-революционных судов», которые фактически действовали в режиме ускоренных (чрезвычайных) судов, и восстановлена смертная казнь, отмененная в первые дни Февральской революции.545

Октябрьская революция 1917г., коренным образом изменив общественно-экономический строй России в XX веке, уничтожила и прежние судебные учреждения. Декретом Совета Народных Комиссаров РСФСР №1 «О суде» от 23 ноября 1917г. были упразднены как все общие судебные установления, так и военные суды всех наименований.546 Первыми декретами советской власти не предусматривалось создание специальных судов для вооруженных сил, так как Народным Комиссариатом Юстиции проводилась линия на создание единого народного суда. Так, в соответствии с декретом №1 в России создавались фактически две системы гражданских судов: местные народные суды и рабоче-крестьянские революционные трибуналы, а декретом Совнаркома от 13 января 1918г. все дела бывших военных судов были переданы на рассмотрение местных народных судов и революционных трибуналов.547 Для разрешения уголовных дел на фронтах должны были создаваться местные суды, избираемые полковыми Советами народных депутатов, а где их не было – полковыми комитетами. Во исполнение декрета №1, 28 июля 1918г. приказом Народного комиссариата по военным делам было утверждено Положение «О фронтовых полковых (отрядных) местных судах»,548согласно которому в прифронтовой полосе учреждаются фронтовые полковые (отрядные) местные суды, которые решали все уголовные дела, по которым обвиняемому грозит до 5-ти лет лишения свободы. В состав суда входил один постоянный судья и два очередных заседателя, избираемых на 3-х месячный срок. Для производства предварительного следствия при фронтовом местном суде учреждалась следственная комиссия в составе 3-х членов, которые назначались комиссарами дивизий с учетом мнения постоянного судьи. Дела, превышающие подсудность фронтовых местных судов, должны были передаваться в рабоче-крестьянские революционные трибуналы или народные окружные суды, при которых создавались особые следственные комиссии.

Однако из-за того, что деятельность фронтовых местных судов фактически сводилась к рассмотрению мелких преступлений и проступков, они оказались недостаточно действенными для борьбы с тяжкими преступлениями, подрывающими дисциплину и боеспособность Красной Армии и абсолютно непригодными для обезвреживания контрреволюционеров, предателей, шпионов, мародеров и т.п. Что касается рабоче-крестьянских революционных трибуналов и народных окружных судов, которые должны рассматривать эти преступления военнослужащих, то они редко учитывали специфические условия военной службы, общественную опасность преступлений военнослужащих при исполнении своих обязанностей и не обладали той мобильностью, которая необходима для обслуживания постоянно перемещающихся частей и соединений Красной Армии.

Поэтому в период создания регулярной Красной Армии, с учетом отмеченных обстоятельств, на отдельных фронтах и армиях Советской России по инициативе революционных военных советов (РВС) стали возникать военно-революционные трибуналы, которые именовались и военно-полевыми сессиями и чрезвычайными тройками. Неодинаковыми были их состав и порядок деятельности. Первый трибунал армии был создан в июне 1918г. РВС 1-ой армии на Восточном фронте. В начале октября 1918г. РВС Южного (Царицынского) фронта был организован первый трибунал фронта, а к концу 1918г. реввоентрибуналы (РВТ) были учреждены при всех фронтах и действующих армиях.549 Для объединения и руководства всей деятельностью реввоентрибуналов приказом №94 РВС Республики от 14 октября 1918г. при РВС был учрежден Революционный военный трибунал Республики.550

В декабре 1918г. Реввоентрибунал Республики разработал Инструкцию революционным военным трибуналам фронтов и армий, которая была введена в действие 8 января 1919г. и действовала до принятия Положения о революционных военных трибуналах, принятого РВС Республики 4 февраля 1919г. и введенного его приказом №227 от 13 февраля 1919г.551 В соответствии с Инструкцией и Положением система реввоентрибуналов состояла из Реввоентрибунала Республики, реввоентрибуналов фронтов, армий и отделов армий при дивизиях и отдельных бригадах. Реввоентрибуналы рассматривали уголовные дела обо всех контрреволюционных, должностных и воинских преступлениях.

Предварительное следствие по уголовным делам, подсудным реввоентрибуналам, производили состоящие при них следователи или должностные лица других следственных учреждений (Чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией или Военного контроля). Порядок расследования дел следователями при РВТ определялся Инструкцией военным следователям революционных военных трибуналов, принятой Реввоентрибуналом Республики 1 февраля 1919г.552

4 мая 1920г. было принято новое Положение о революционных военных трибуналах,553которое устанавливало, что реввоентрибуналы в стране состоят при: РВС Республике – Реввоентрибунал Республики; РВС фронта – Реввоентрибунал фронта; РВС армии – Реввоентрибунал армии; дивизиях – отдел Реввоентрибунала армии. Положение регламентировало, что предварительное следствие по делам, подсудным реввоентрибуналам, должно было производиться Особыми отделами и военными следователями, состоящими при реввоентрибуналах. Реввоентрибуналам принадлежало право проверки следственных действий по всем уголовным делам, как поступившим к ним, так и находившимися в производстве Особых отделов и Чрезвычайных комиссий, розыскные действия по которым были закончены. Постановления военного следователя об арестах, обысках, выемках и изменении меры пресечения подлежали обязательному утверждению председателем реввоентрибунала.

Таким образом, с принятием названных выше положений о реввоентрибуналах в 1919-20гг. в Красной Армии была создана стройная система реввоентрибуналов, отличительной чертой деятельности которых в период Гражданской войны была мобильность, гибкость и оперативность при расследовании и рассмотрении уголовных дел.

С окончанием Гражданской войны ВЦИК РСФСР были приняты меры к установлению прочной связи между общей и военной юстицией, путем создания объединяющего их высшего органа. Декретом ВЦИК РСФСР от 23 июня 1921г. «Об объединении всех революционных трибуналов Республики» учреждается Верховный трибунал при ВЦИК, который стал единым кассационным органом и органом надзора для всех ревтрибуналов, а также судом первой инстанции для дел особой важности.554

Декретом от 23 июня 1921г., в связи с уменьшением нагрузки и отпадением в них необходимости были упразднены с 1 августа 1921г. все реввоентрибуналы фронтов, армий и дивизий, за исключением тех местностей, где их немедленное упразднение явилось бы преждевременным (Реввоентрибуналы Западного и Туркестанского фронтов).555 При всех губернских ревтрибуналах в качестве постоянно действующих были созданы «отделения по военным и крупным служебным должностным преступлениям», которым предоставили права реввоентрибуналов.

Однако уже в 1922г. военное командование РККА добилось восстановления реввоентрибуналов с передачей им в обслуживание частей Красной Армии. С принятием 31 октября 1922г. Положения о судоустройстве РСФСР, реввоентрибуналы стали называться военными трибуналами. Данное Положение определяло, что наряду с единой системой народных судов РСФСР временно действует следующая система специальных судов в Красной Армии: военные трибуналы военных округов или фронтов – при РВС военных округов или фронтов; военные трибуналы корпусов – при корпусах; дивизионные отделы окружных трибуналов – при дивизиях. В военное время или в боевой обстановке, сверх того могли учреждаться военные трибуналы армий или укрепрайона и отделы корпусного военного трибунала при действующих дивизиях. К началу 1923г. действовало 11 военных трибуналов округов, 17 военных трибуналов корпусов, 18 военных трибуналов дивизий и 2 морских военных трибунала.556

28 мая 1922г. было принято III-ей сессией ВЦИК 9-го созыва Положение о прокурорском надзоре, в соответствии с которым, одновременно с созданием Прокуратуры Республики, была образована военная прокуратура. Организационно военные прокуроры, в отличие от территориальных, существовавших как самостоятельные органы, состояли при реввоентрибуналах (военных трибуналах). В 1924г. уже функционировало 9 прокуратур военных округов, 2 прокуратуры флотов, 19 прокуратур корпусов и 24 прокуратуры дивизий.557

20 августа 1926г. ЦИК и СНК СССР утвердил Положение о военных трибуналах и военной прокуратуре, согласно которому военная прокуратура была выделена в самостоятельный орган, а военные прокуроры стали уже состоять не при военных трибуналах, а при военных округах, корпусах, дивизиях, где имелись военные трибуналы.558Такая организационная структура приближала военные прокуратуры к войскам.

В январе 1926г. на совещании военно-судебных работников Московского военного округа были впервые обсуждены вопросы организационного построения и методы работы военно-судебных органов в военное время. На совещании было принято решение о дивизионном построении военно-судебного аппарата в военное время, который в отличие от корпусной был направлен на всемерное приближение низовых военно-судебных органов к воинским частям и был обусловлен невозможностью при маневрировании воинских частей обслуживать их из корпусного центра.

Материалы, представленные военными прокуратурами военных округов в результате их работы на маневрах и военных играх (1925-1927гг.), послужили основанием для разработки Центральной военной прокуратурой Положения о военных трибуналах и военных прокуратурах в мирное и военное время.559 В марте 1931г. была проведена показательная военно-прокурорская игра с участием работников военных прокуратур Белорусского, Ленинградского и Украинского военных округов, в процессе проведения которой были проверены организационные формы и штаты военных прокуратур на военное время, и организация работы органов военной прокуратуры в военное время.560

Таким образом, не располагая опытом работы в военное время, военные прокуратуры стремились до известной степени восполнить этот существенный пробел преимущественно в процессе участия в маневрах, военных, военно-политических и специальных военно-прокурорских играх.

В январе 1929г. ЦИК и СНК принимают постановление «Об изменении и дополнении Положения о военных трибуналах и военной прокуратуре», согласно которому аппарат военных следователей передавался в подчинение военных прокуроров,561и было упразднено административное подчинение следственного аппарата военным трибуналам. А уже в мае 1929г. были введены новые штаты военных прокуратур военных округов (флотов), корпусов, дивизий и бригад на военное время.562

Что касается практических вопросов организации работы военной прокуратуры в боевой обстановке в новом штатном составе, то они впервые были реально отработаны в ходе военного конфликта на КВЖД (1929г.).563В 1931г., с учетом опыта работы военной прокуратуры в ходе военного конфликта на КВЖД (1929г.), Главной военной прокуратурой было подготовлено новое Положение о военном трибунале и военной прокуратуре в военное время, и разработаны новые штаты военных прокуратур фронта, флота, армии и корпуса на военное время.

Дальнейшей разработке вопросов организационной перестройки военных прокуратур в КА на военное время помешала волна массовых репрессий, что привело к неподготовленности органов военной прокуратуры к грядущим военным конфликтам. И только начиная с 1938г., разработка теоретических и практических вопросов, связанных с работой военной прокуратуры на военное время, вновь приняла целенаправленный и системный характер. Причиной этому послужили военные конфликты на озере Хасан (1938г.) и реке Халхин-Гол (1939г.), освободительный поход в Западную Украину и Белоруссию (1939г.), советско-финляндская война (1939-40гг.).

Так обобщение опыта работы органов военной прокуратуры в ходе военных конфликтов на озере Хасан (1938г.) и реке Халхин-Гол (1939г.) показало, что условия боевой обстановки требуют самого решительного сокращения сроков следствия при условии одновременного повышения качества следствия, однако организационная структура и штаты органов военной прокуратуры не обеспечивали полного охвата всех отраслей военно-прокурорской работы в боевой обстановке из-за несовершенства структуры и малочисленности штатов.

Во время советско-финляндской войны (1939-40гг.) возникали определенные трудности при комплектовании военных прокуратур по штатам военного времени. На Северо-Западном фронте применялась практика комплектования военных прокуратур за счет работников ближайших территориальных гражданских прокуратур. В результате этого некоторые районные прокуратуры прекратили свое существование. Более того, учет кадров юридического состава прокуратуры Карельской республики был поставлен таким образом, что более 50% народных следователей были призваны в КА в качестве рядовых красноармейцев564.

Впервые обобщение и обсуждение практического опыта работы военной прокуратуры в районах военных конфликтов (1938-1940гг.) были сделано на Всеармейском совещании военных прокуроров военных округов в июне 1940г.,565на котором были проанализированы следующие основные проблемы, стоящие перед органами военной прокуратуры в боевой обстановке и пути их решения: недостаточная подготовка военной прокуратуры в организационном отношении к работе в условиях боевой обстановки; трудности комплектования военных прокуратур по штатам военного времени; недостаточная подготовка приписного состава в военном отношении; отсутствие нормативно-правовых актов, регулирующих работу органов военной прокуратуры в боевой обстановке; недостаточно четкое определение места военного прокурора и военного следователя в условиях боевой обстановки. В результате изучения и обсуждения опыта работы военной прокуратуры в боевой обстановке в ноябре 1940г. было разработано «Наставление о работе военной прокуратуры в военное время и в боевой обстановке».

В период Великой Отечественной войны требования к организации работы военной прокуратуры неизмеримо возросли. Великая Отечественная война внесла существенные коррективы в систему и структуру органов военной прокуратуры. Помимо военных прокуратур, действовавших в мирное время и переведенных на штаты военного времени, был создан ряд новых военных прокуратур. Многие военные прокуратуры, созданные в начале Великой Отечественной войны, просуществовали до ее окончания, а некоторые военные прокуратуры вследствие расформирования соединений, которые они обслуживали, или в силу того, что оказались нежизненными – были ликвидированы.

Так, в ноябре 1941г. были созданы военные прокуратуры при саперных армиях и саперных бригадах, а в августе – сентябре 1942г. они были ликвидированы, в связи с расформированием указанных соединений и частей. В апреле 1943г. были ликвидированы военные прокуратуры районов авиационного базирования (РАБ), действовавшие с октября 1941г. и подчинявшиеся военным прокуратурам фронтов, так как после образования в мае 1942г. военных прокуратур воздушных армий дальнейшее существование их было признано нецелесообразным. В течение 1941-1944гг. дважды создавались военные прокуратуры стрелковых корпусов и дважды расформировались, как не оправдавшие себя.

То же самое положение было и со специализированными военными прокуратурами. Например, до июня 1943г. существовали военные прокуратуры железнодорожных бригад, которые затем были расформированы, а вместо них созданы военные прокуратуры железнодорожных войск фронтов. В 1944г. военные прокуратуры при железнодорожных бригадах были образованы вновь. В ноябре 1941г. были созданы военные прокуратуры войск НКВД по охране тыла армий, а в апреле 1942г. расформированы.

И только к началу 1943г. уже сложилась более или менее определенная система органов военной прокуратуры, которая выглядела следующим образом. В Действующей армии имелись военные прокуратуры фронтов в составе: военного прокурора, 2-х заместителей, от 5-ти до 9-ти помощников (один из них по кадрам), от 2-х до 4-х старших военных следователей (в зависимости от количества обслуживаемых войск), старшего секретаря и необходимого количества других технических работников. С августа 1944г. в целях лучшего обслуживания управлений тыла фронта и подчиненных им воинских частей и соединений были образованы военные прокуратуры тыла фронта, которые по существу являлись частью военных прокуратур фронтов. В ноябре 1944г. вместо помощника военного прокурора по кадрам был введен в штат заместитель военного прокурора фронта по кадрам.

В подчинении военных прокуратур фронтов находились военные прокуратуры армий в составе: военного прокурора, заместителя, 2-х помощников, 2-х военных следователей, секретаря и необходимого количества других технических работников. Этим военным прокуратурам в свою очередь подчинялись военные прокуратуры стрелковых дивизий в составе: военного прокурора и военного следователя.

Военным прокуратурам фронтов также подчинялись военные прокуратуры танковых и воздушных армий; военные прокуратуры отдельных танковых, механизированных и кавалерийских корпусов; военные прокуратуры артиллерийских дивизий резерва главного командования (РГК) и воздушно-десантных бригад.

Военные прокуратуры танковых армий были в составе: военного прокурора, заместителя, помощника, военного следователя, секретаря и двух других технических работников. Им подчинялись военные прокуратуры танковых корпусов в составе: военного прокурора, 2-х военных следователей и секретаря.

Военные прокуратуры воздушных армий были в составе: военного прокурора, заместителя, 3-х помощников, 3-х военных следователей, секретаря и двух других технических работников. Военных прокуратур в своем подчинении они не имели.

Военные прокуратуры кавалерийских корпусов были в составе: военного прокурора, заместителя, военного следователя и секретаря. Им подчинялись военные прокуратуры кавалерийских дивизий в составе: военного прокурора, военного следователя и секретаря.

Военные прокуратуры отдельных танковых и механизированных корпусов состояли из военного прокурора, 2-х военных следователей и секретаря. Военные прокуратуры артиллерийских дивизий РГК состояли из военного прокурора и военного следователя, а военные прокуратуры воздушно-десантных бригад только из военного прокурора и секретаря.

Кроме того, отдельные специализированные военные прокуратуры подчинялись военным прокуратурам фронтов в оперативном отношении. К ним относились: военные прокуратуры войск НКВД по охране тыла фронта и военные прокуратуры железнодорожных войск фронтов. Военные прокуратуры войск НКВД по охране тыла фронта были в составе: военного прокурора, помощника, военного следователя и секретаря.

Военные прокуратуры железнодорожных войск фронтов до начала 1944г. были в составе: военного прокурора, заместителя, 3-х помощников, 2-х военных следователей, секретаря и нескольких технических работников. Затем штат их был сокращен до военного прокурора, помощника, военного следователя и секретаря. Им подчинялись военные прокуратуры железнодорожных бригад в составе одного военного прокурора. С переходом Красной Армии на территории иностранных государств в системе военных прокуратур железнодорожных войск дополнительно были образованы военные прокуратуры эксплуатационных управлений и военные прокуратуры эксплуатационных отделений.

К военным прокуратурам действующей армии относились также военные прокуратуры фронтов ПВО и Авиации Дальнего Действия (АДД). Эти прокуратуры, как и военные прокуратуры фронтов, подчинялись непосредственно Главной военной прокуратуре.

Военная прокуратура фронта ПВО действовала в составе: военного прокурора, заместителя, 5-ти помощников (один по кадрам), 2-х военных следователей, секретаря и необходимого количества других технических работников. В подчинении военных прокуратур фронтов ПВО находились военные прокуратуры корпусного района ПВО в составе: военного прокурора, военного следователя, секретаря и одного технического работника. Им подчинялись военные прокуратуры дивизионного района ПВО в составе: военного прокурора, военного следователя и секретаря.

Военная прокуратура Авиации Дальнего Действия была в составе: военного прокурора, заместителя, 3-х помощников, 7-ми военных следователей, секретаря и других технических работников. Ей подчинялись военные прокуратуры корпусов Авиации Дальнего Действия в составе: военного прокурора, 2-х военных следователей и секретаря.

Исключение в 1943г. из штата военных прокуратур дивизий должности секретаря было ошибочным, так как в результате этого оперативные работники указанных прокуратур должны были тратить много времени на выполнение технической работы в ущерб работе оперативной и к тому же при выездах в части им не на кого было оставлять документацию военных прокуратур. Поэтому по просьбе военных прокуроров дивизий к ним для выполнения обязанностей секретарей командованием прикомандировались военнослужащие рядового или сержантского состава. Такое положение ставило военных прокуроров дивизий в зависимость от командования дивизий и в связи с этим не позволяло им в ряде случаев более остро реагировать на нарушения законности в частях.

На первом этапе войны многие военные прокуроры вместе с военными следователями находились во втором эшелоне управления дивизии. Так практиковалось и в 1942г., независимо от того, вела ли дивизия наступательные бои, или находилась в обороне. Командование некоторых объединений и соединений уже в 1943г. потребовало, чтобы военные прокуратуры, военные трибуналы и особые отделы размещались вместе с заградительными отрядами. Однако эта установка на практике почти не применялась, так как она ориентировала военные прокуратуры не на активное выявление и профилактику преступлений, а на пассивное ожидание правонарушителей в тылу.

Опыт Великой Отечественной войны показал два возможных варианта решения этого вопроса. В 1941-1942гг., когда в штате военных прокуратур дивизии состояло три военных следователя, два из них закреплялись за действующими частями и подразделениями, а третий вместе с канцелярией оставался во втором эшелоне управления дивизии для обслуживания подразделений и служб тыла. Сам военный прокурор находился в первом эшелоне, на командном пункте командира дивизии. При этом военный прокурор, регулярно посещал, при необходимости, действующие и тыловые части и подразделения и всегда имел возможность руководить своими оперативными работниками, направлять их деятельность в соответствии с боевой обстановкой и задачами дивизии. Такая расстановка сил позволяла военному прокурору иметь повседневную связь с командованием, политическими органами и различными службами управления и тыла дивизии, с командирами и политработниками частей и подразделений.

В конце 1942г. штат военной прокуратуры дивизии был сокращен. Вместо трех военных следователей оставлен один, а несколько позднее была упразднена и должность секретаря прокуратуры. В связи с этим, военным прокурорам пришлось вновь перестроить свою работу. С 1943г. большинство военных прокуроров и следователей стало дислоцироваться при первом эшелоне управления дивизии. Опыт показал, что наиболее правильным местом дислокации военной прокуратуры дивизии является первый эшелон управления дивизии. При этих условиях обеспечивалась лучшая связь с командованием и политорганами, своевременная информация их о чрезвычайных происшествиях в частях.

Таким образом, система органов военной прокуратуры, существовавшая в период Великой Отечественной войны, приближала Главную военную прокуратуру, военные прокуратуры фронтов непосредственно к обслуживаемым войскам на фронте, и давала возможность своевременно вскрывать и пресекать нарушения законности в них, более эффективно оказывать командованию помощь в поддержании порядка и дисциплины в войсках, в повышении их боеспособности. Эта система полностью оправдала себя в период Великой Отечественной войны и позволила органам военной прокуратуры успешно выполнить стоявшие перед ними задачи.

Что касается, формы организации работы военных прокуратур во время нахождения ограниченного контингента советских войск в Афганистане, то она основывалась, в отличие от периода Великой Отечественной войны, на формировании постоянно дислоцированных военных прокуратур гарнизонов в непосредственном контакте с поднадзорными войсками.

Так, на территории ДРА были дислоцированы военные прокуратуры: 40-й армии в г.Кабул, в составе: 8 офицеров, 1 переводчик, 1 водитель, 2 служащих, и 9 военных прокуратур гарнизонов в городах Кабул, Джелалабад, Гардез, Хайратон, Шинданд, Кандагар, Пули-Хумри, Баграм и Кундуз в составе: 2-12 офицеров, 1 переводчика, 1-2 водителей, 2-5 служащих. Итого 60 человек прокурорско-следственного состава, 10 переводчиков, 15 водителей, 28 служащих технического персонала.

Такая форма организации работы военной прокуратуры обусловлена была следующими факторами: нахождением группировки за пределами своего государства; территориальным размещением частей 40-й армии; решаемыми боевыми задачами; значительностью этого контингента (до 118 тыс.чел. в 1988г.), продолжительностью всей «кампании» (1979-89гг.).566 Прокурорско-следственные работники проходили службу в ДРА сроком до 2-х лет. После сформирования и укомплектования военных прокуратур они работали в обычном режиме с учетом специфики, обусловленной ведением боевых действий и пребыванием за границей.

Однако, особые условия работы военных прокуратур в ДРА по обслуживанию войск, участвующих в боевых действиях, вызывали необходимость изменения существующего порядка их подчиненности и руководства, в целях оперативного решения вопросов, возникающих в деятельности военных прокуратур указанного региона. Так, приказом Главного военного прокурора №02-1983г. военной прокуратуре объединения (40-й армии) были подчинены все прокуратуры гарнизонов в ДРА и возложено руководство военными прокуратурами гарнизонов в полном объеме с правом дачи обязательных указаний и проверки состояния работы. Вместе с тем прокуратуры гарнизонов из подчинения военной прокуратуры ТуркВО не были выведены. Поэтому военная прокуратура объединения не выполняла и не могла выполнить своих организационно-контрольных функций за работой военных прокуратур гарнизонов. Она не оказывала в должной степени практической и методической помощи военным прокуратурам гарнизонов, не осуществляла в полной мере контроль и проверку исполнения. По существу военная прокуратура 40-й армии превратилась в орган, дублирующий военную прокуратуру округа. Более того, из-за двойного прохождения заданий (из военной прокуратуры округа они поступали в военную прокуратуру объединения, а уже оттуда в военные прокуратуры гарнизонов) систематически допускалась волокита в их исполнении. Руководство военными прокуратурами региона было в основном бумажно-кабинетное. Об этом свидетельствовали серьезные недостатки в следствии, в работе по учету преступлений, сигналов о преступлениях, общему надзору. В соответствии с приказом ГВП перед направлением в военную прокуратуру округа ходатайств о продлении сроков, справок о согласовании вопроса об ответственности офицеров, подсудных военному трибуналу округа дел они должны были представляться прокурору объединения. Однако прохождение уголовных дел, материалов, жалоб, заданий через военную прокуратуру объединения было неэффективным, а для военных прокуратур гарнизонов в связи с двойным дублированием возникала дополнительная нагрузка по представлению всей документации в два адреса. Поэтому, для достижения максимально эффективных результатов работы, в 1986г. руководство военной прокуратуры 40-й армии с учетом мнения военных прокуроров гарнизонов выдвинуло инициативу реорганизации военной прокуратуры объединения с возможными следующими тремя вариантами:

а) создание на базе военной прокуратуры объединения постоянно действующей оперативной группы прокуратуры округа в составе двух военных прокуроров следственного отдела, и по одному - из других отделов. Руководство группой может осуществлять один из заместителей прокурора округа, выезжая в ДРА на 10-15 дней. При этом продление процессуальных сроков, утверждение обвинительных заключений будет осуществляться на месте, что значительно сократит сроки.

б) при сохранении нынешних штатов предоставление военному прокурору объединения полномочий прокурора области с полным подчинением ему прокуратур гарнизонов и возложением на него ответственности за все отрасли работы всех военных прокуратур гарнизонов и постановкой под контроль непосредственно ГВП. В округ в таком случае подается только необходимая информация по преступности. Это приблизило бы руководство работой на местах к подчиненным и способствовало повышению оперативности и качества во всех сферах деятельности.

в) дать в обслуживание военной прокуратуры определенные части и возложить на нее все обязанности, решаемые прокуратурой объединения (гарнизона) с подчинением прокуратуре округа. При этом продление процессуальных сроков, утверждение обвинительных заключений будет осуществляться на месте, что значительно сократит сроки.

Однако, даже поддержанный ГВП, с учетом особых условий работы военных прокуратур, обеспечивающих, ограниченный контингент советских войск в ДРА, вариант с предоставлением военному прокурору объединения процессуальных полномочий прокурора области (военного округа) и права продлевать, в пределах его компетенции, сроки следствия и содержания обвиняемых под стражей по делам, расследуемым следователями военных прокуратур в ДРА, был отвергнут Генеральным прокурором СССР по формальным основаниям, т.к. якобы к тому времени уже начался вывод части советских войск с территории ДРА.

Начиная со второй половины 80-х гг., массовые беспорядки и вооруженные столкновения на межнациональной почве на территории бывшего СССР, а затем и вооруженные конфликты немеждународного характера в некоторых регионах Российской Федерации, вновь остро поставили перед органами военной прокуратуры вопрос о том, как организовать расследование преступлений, совершенных военнослужащими в районах вооруженного конфликта немеждународного характера.

Изучение имеющегося опыта дает основание выделить пять встречающихся на практике форм организации расследования преступлений в районах вооруженного конфликта немеждународного характера:
  • использование обычного порядка организации расследования преступлений;
  • задействование следственных сил и средств центрального аппарата Главной военной прокуратуры (Приднестровье, Владикавказ и др.);
  • привлечение сил низовых подразделений из различных местностей по «авральной» методике (Чечня);
  • формирование нового прокурорско-следственного органа (Чечня);
  • создание специальных следственных подразделений оперативного реагирования (Сумгаит, Ош, Тбилиси).

Каждая из этих форм организации расследования преступлений в районах вооруженного конфликта прошла апробацию во всех правоохранительных органах. В результате у нас имеются объективные основания судить об их достоинствах и недостатках, приемлемости и эффективности в районах вооруженного конфликта.

Так, достоинством обычного порядка, когда расследованием занимаются местные правоохранительные органы, является их постоянная готовность, сравнительная быстрота реагирования, отсутствие надобности в дополнительных организационных мерах, в свою очередь, к недостаткам относится – недостаточная численность местного следственного аппарата, длительная парализованность его деятельности произошедшими чрезвычайными обстоятельствами, отсутствие необходимой квалификации и профессиональной подготовки личного состава. По опыту работы военных прокуратур, можно констатировать, что в «чистом» виде такой способ организации расследования преступлений в районах вооруженного конфликта немеждународного характера никогда не применялся.

В тех случаях, когда местные следственные подразделения не справлялись со своей работой, на практике принято использовать следственные силы центрального аппарата правоохранительных органов, когда работники центрального аппарата полностью заменяли местных следователей и принимали уголовные дела к своему производству.

Такая форма организации расследования преступлений свободна от многих недостатков, присущих обычному порядку, и в районах вооруженного конфликта достаточно успешно себя зарекомендовала. Однако, военной прокуратурой в полном объеме и этот способ не применялся и в настоящее время не может быть применен, поскольку в распоряжении Главной военной прокуратуры нет достаточной численности следственного состава, который мог бы оперативно выехать в районы вооруженного конфликта и принять к своему производству весь объем следственной работы, либо хотя бы значительную ее часть. При расследовании наиболее актуальных уголовных дел, руководство Главной военной прокуратуры в каждом индивидуальном случае изыскивало возможность освобождения того или иного следователя или нескольких следователей и прокурорских работников и направления их к месту событий для принятия к производству уголовного дела.567

Некоторые практические работники считают, что в идеальном варианте именно такой способ организации расследования преступлений военнослужащих и работы следственных подразделений в районах вооруженного конфликта является самым предпочтительным. Наличие в центральных аппаратах достаточно большой группы хорошо подготовленных, технически оснащенных и незагруженных уголовными делами следователей позволит решать задачи более оперативно и с наилучшим качеством. Однако реалии сегодняшнего дня не позволяют говорить о жизнеспособности и такого способа организации расследования, во всяком случае, для военных прокуратур.

Наибольшее распространение на практике в системе военных прокуратур получил «авральный» метод, суть которого состоит в одновременной мобилизации по команде центра всех имеющихся ресурсов следственных сил.

В ходе настоящего исследования выявлено множество недостатков этого способа, связанных с процессом формирования «сборной» следственной группы, обеспечения ее финансирования, материально-технического обеспечения, и со степенью готовности командированных следователей к работе в районах вооруженного конфликта. Практика показала, что время, необходимое на полное комплектование следственной бригады всегда больше, чем этого требует бурно развивающаяся обстановка. Руководство нижестоящих военных прокуратур, несмотря на категорические запреты, нередко старается направить в длительные командировки лиц, которые по каким-либо причинам не настроены на серьезную работу. К сожалению, на практике, при всех недостатках, он является наиболее распространенным и в ближайшем будущем наиболее широко применимым.

В свое время, еще Прокуратурой СССР, была предпринята попытка усовершенствовать «авральную» методику568, предписав прокурорам субъектов до 1 января 1990г. сформировать резервные следственные группы из расчета 5% штатной численности следственного аппарата и использовать их для оказания помощи в расследовании преступлений в тех регионах, где сложная криминогенная обстановка. Однако эта идея не получила необходимого организационного и материального обеспечения. В регионы с чрезвычайным положением продолжали направляться не резервные группы, а отдельные следователи из разных мест, и по-прежнему мало подготовленные к предстоящей работе. Что же касается Главной военной прокуратуры, то там ограничились лишь изданием приказа с указанием фамилий и должностей прокурорско-следственных работников, включаемых во временные следственные подразделения на случай чрезвычайных обстоятельств. Через некоторое время личный состав фактически менялся, небольшой резерв криминалистической техники и расходных материалов использовались на неотложные текущие нужды.

В ходе вооруженного конфликта в Чеченской Республике (1994-96гг.) использовали сочетание двух форм организации расследования преступлений – формирование нового прокурорско-следственного органа, но по «авральной» методике (т.е. с привлечением сил низовых подразделений из различных местностей). Однако волевая попытка перенести на российскую почву в целом положительный «афганский» опыт, по формированию постоянно дислоцированных военных прокуратур в непосредственном контакте с поднадзорными войсками, успеха не имела, т.к. краткосрочность пребывания следственных работников в Чеченской Республике (от 3 до 6 месяцев), комплектование военной прокуратуры по «авральной» методике, нередко лицами по какой-либо причине не настроенными на серьезную работу, не говоря уже о специальной подготовке этих кадров вообще, существенно затрудняли организацию расследования в районах вооруженного конфликта, а порой сводили ее на нет. Весьма значительной оказалась и доля молодых, не имеющих достаточного практического опыта, следственных работников. Так, по состоянию на 8 августа 1996г., 30% следователей военной прокуратуры (в/часть 44662) имели стаж работы до 1-го года, четыре офицера не имели законченного высшего юридического образования, некомплект составлял пять офицеров, а четыре офицера, по указаниям руководства Генеральной прокуратуры, были откомандированы на постоянной основе в различные органы власти Чеченской Республики и следственные бригады Генеральной прокуратуры.569

В период вооруженного конфликта в Чеченской Республике (1994-96гг.) в основу военной прокуратуры был положен принцип структуры и организации работы крупной военной прокуратуры гарнизонного звена в обычных условиях: военный прокурор, первый заместитель, два заместителя, являвшихся начальниками двух следственных отделов. Кроме следственных отделов, на которые возлагалась обязанность непосредственного расследования уголовных дел, была создана группа работы с органами дознания, группа поддержания государственного обвинения в военных судах. Два следователя-криминалиста, входившие в состав военной прокуратуры, практически не были освобождены полностью от расследования уголовных дел и в их задачу входило оказание помощи следователям в применении научно-технических средств при осмотре мест происшествий, в работе со следами и вещественными доказательствами, при назначении и проведении экспертиз, применении видеозаписи, поисковых средств.

Работа следственных отделов по расследованию преступлений была организована по зональному принципу. За каждым отделом закреплялись определенные воинские части и подразделения, причем различной подчиненности. Одной из особенностей работы в Чечне явилось то, что в проведении войсковых операций и их обеспечении участвовали части различных министерств и ведомств, имеющих различную подчиненность и выполняющих различные боевые и служебно-боевые задачи.

Однако боевая обстановка существенно затрудняла организацию деятельности военной прокуратуры, что непосредственно сказывалось и на эффективности расследования преступлений, т.к. в Чеченской Республике буквально на ходу приходилось в чрезвычайных условиях менять организацию работы военной прокуратуры, принципы ее комплектования, порядок прохождения службы.

При принятии решения о создании военной прокуратуры рассматривалось несколько вариантов ее комплектования и организационно-процессуального положения. Целесообразным было признано создание военной прокуратуры гарнизонного, т.е. низового уровня, с обычным порядком подчинения: военная прокуратура Северо-Кавказского военного округа (СКВО) - Главная военная прокуратура - Генеральная прокуратура РФ. Принято было во внимание, что при таком принципе наиболее полно можно будет использовать организационные и процессуальные возможности второй инстанции - военной прокуратуры округа, хотя, по нашему мнению – памятуя «афганский» опыт, и в ущерб оперативности решения вопросов. Однако в случае центрального подчинения военной прокуратуры, дислоцированной в Чечне - непосредственно Главной военной прокуратуре, военная прокуратура округа фактически устраняется от участия в работе. Это было бы неверным по целому ряду причин: во-первых, все события развивались на территории этого округа, причем не только на территории Чеченской Республики, но и во всех сопряженных с ней регионах; во-вторых, командование федеральной группировки в большой степени находилось в этом округе, большая часть снабжения проходила через него, задействовалась транспортная авиация, медицинские, экспертные учреждения и т.п.; в-третьих, в самом вооруженном конфликте принимало участие большое количество войск, дислоцированных в округе, которые после вывода из района боевых действий возвращались к местам постоянной службы и в них продолжалась необходимая следственная работа.

Военная прокуратура СКВО, осуществляя надзорные и контрольные функции в полном объеме, принимала решение об усилении некоторых следственных групп по сложным делам своими кадрами, оказывала содействие в проведении наиболее сложных следственных действий, назначении и проведении экспертиз, заседаний военно-врачебных комиссий, материально-техническому снабжению. Ряд сложных уголовных дел, после выполнения необходимых следственных действий на территории Чеченской Республики, был оперативно принят к производству следователями военной прокуратуры СКВО. Комплектование же военной прокуратуры, дислоцированной в г.Грозном, происходило через кадровые органы Главной военной прокуратуры за счет военных прокуратур всех округов и флотов, а также самой ГВП. Вызвано это тем, что военная прокуратура СКВО не обладала возможностями обеспечить кадрами вновь созданную военную прокуратуру. Необходимо отметить, что особенно в первый состав военной прокуратуры было откомандировано большое количество прокурорско-следственных работников из этого округа и они практически первыми прибыли к месту и приступили к исполнению своих обязанностей. Способствовало этому, помимо территориальной близости, подчинение одному военному прокурору округа, который обладал всей полнотой полномочий по этому вопросу. Именно такой подход послужил основанием для того, чтобы вопрос обеспечения режима законности в войсках и расследования преступлений, совершенных военнослужащими, был решен оптимально и достаточно активно.

Что касается, количественного состава прокурорско-следственных работников, то им оперативно варьировали в зависимости от складывающейся оперативной обстановки. Так, первоначально состав военной прокуратуры был определен в 25 работников570, затем увеличен до 35571, а с возрастанием следственной нагрузки и изменением оперативной обстановки доведен до 53 работников572. По мере вывода войск, передачи уголовных дел по подследственности и уменьшения следственной нагрузки, штатная численность сокращалась. К моменту вывода военной прокуратуры из Чечни к месту новой постоянной дислокации в г.Буйнакск (Дагестан) штатная численность составила 8 работников. В служебных командировках в Чечне в первые месяцы постоянно находились заместители Главного военного прокурора, затем не менее месяца начальники ведущих управлений и группы прокурорских работников в количестве 5 человек, периодически заменяя друг друга.

Свое дальнейшее развитие и апробацию опыт организации работы военной прокуратуры в районах вооруженного конфликта получил в ходе проведения контртеррористических операций в Северо-Кавказском регионе (1999-2005гг.).

Органами военной прокуратуры с самого начала их проведения в августе 1999г. сначала в Республике Дагестан, а в последующем - в Чеченской Республике было обеспечено в максимально сжатые сроки необходимое надзорное сопровождение подразделений Объединенной группировки войск (сил) на Северном Кавказе.

На первоначальном этапе надзор за исполнением законов в частях и подразделениях, привлеченных к участию в контртеррористической операции, возлагался на военные прокуратуры гарнизонов СКВО, дислоцированные в непосредственной близости от происходящих событий: военная прокуратура - в/ч 44662 (г.Буйнакск), военные прокуратуры Махачкалинского и Владикавказского гарнизонов. Причем, с учетом территориального расположения основной объем работы выпал на прокурорско-следственный участок военной прокуратуры Владикавказского гарнизона в г.Моздоке Республики Северная Осетия - Алания (так, в 1999г. в военной прокуратуре Владикавказского гарнизона принято к производству свыше 1000 уголовных дел о происшествиях и преступлениях различных категорий), затем на его базе сформирована в г.Моздоке 59 гарнизонная военная прокуратура ВВ МВД, в составе 15 офицеров.

С учетом перемещения места проведения контртеррористических мероприятий на территорию Чеченской Республики в январе 2000г. в составе военной прокуратуры СКВО образована 201 военная прокуратура, которая в настоящее время дислоцируется в п.Ханкала Чеченской Республики, в составе 42 офицеров. В составе 201 ВП были образованы следующие структурные подразделения: три следственных отдела, отдел общего надзора, группа надзора за законностью судебных постановлений и группа материально-технического обеспечения. Прокурорско-следственным составом этой прокуратуры в течение всего 2000г., т.е. в период активной военной фазы вооруженного конфликта, осуществлялись надзор за исполнением законов и расследование преступлений, совершенных военнослужащими в Чеченской Республике.

Вместе с тем постепенное восстановление в Чечне институтов государственной власти и местного самоуправления и переход контртеррористических операций к стадии проведения локальных спецопераций по установлению местонахождения и задержанию участников незаконных вооруженных формирований (НВФ) обусловили необходимость максимального приближения органов военной прокуратуры к поднадзорным частям и соединениям ОГВ(с). В связи с этим в январе 2001г. на территории Чеченской Республики были образованы еще три военные прокуратуры гарнизонного звена, в составе 8 офицеров каждая (п.Калиновская Наурского района; п.Шали Шатойского района и п.Борзой Шатойского района). В том же 2001г. в п.Тусхорой Итум-Калинского района для осуществления прокурорского надзора за пограничными подразделениями, защищающими российскую границу от незаконного проникновения на территорию России из Грузии боевиков, сформирована, в составе 5 офицеров, военная прокуратура органов и войск ФПС России в Чеченской Республике. В целях координации деятельности военных прокуратур и обеспечения надзора и контроля со стороны аппарата военной прокуратуры СКВО в августе 2001г. в п.Ханкала создан прокурорско-следственный участок военной прокуратуры СКВО (20 офицеров) во главе с заместителем военного прокурора округа, в составе которого были образованы 8 отделов: организационно-аналитический, организационно-мобилизационный и кадров, надзора за исполнением законодательства органами военного управления и воинскими должностными лицами; надзора за исполнением законодательства при расследовании преступлений; надзора за исполнением законодательства органами ФСБ; следственный, по расследованию преступлений против местного населения в Чеченской Республике; криминалистический; обеспечения участия военной прокуратуры в рассмотрении дел в судах.

В целях дальнейшего совершенствования надзорного сопровождения в сентябре 2002г. на базе прокурорско-следственного участка военной прокуратуры СКВО была образована военная прокуратура Объединенной группировки войск (сил) по проведению контртеррористических операций в Северо-Кавказском регионе со штатной численностью в 37 офицеров, в состав которой вошли вышеуказанные пять военных прокуратур на территории Чеченской Республики, военная прокуратура гарнизона в г.Моздоке (Республика Северная Осетия - Алания) и ВП гарнизона в п.Троицкая (Республика Ингушетия). В составе ВП ОГВ (с) были образованы следующие структурные подразделения: организационно-аналитическое отделение; отдел надзора за исполнением законодательства органами военного управления и воинскими должностными лицами; отдел надзора за исполнением законодательства при расследовании преступлений; отдел надзора за исполнением законодательства органами ФСБ; следственный отдел; отдел обеспечения участия военной прокуратуры в рассмотрении дел в судах; криминалистическая группа.

В аппарате ГВП в ноябре 2002г. введена должность помощника Главного военного прокурора по особым поручениям, в обязанности которого входит организационное и методическое обеспечение работы военной прокуратуры ОГВ (с) и подчиненных ей прокуратур, координация деятельности в этом направлении структурных подразделений ГВП, взаимодействие по вопросам компетенции органов военной прокуратуры с органами, организациями и учреждениями, занимающимися проблемами обеспечения законности и правопорядка, соблюдения прав и свобод человека и гражданина на территории Чеченской Республики, другие вопросы, связанные с надзорным сопровождением контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона.

Принятые меры позволили в целом обеспечить поддержание законности и правопорядка в войсках, и оперативное расследование преступлений в районах вооруженного конфликта.