С. Ю. Якушин тактические приемы

Вид материала

Книга

Содержание Понятие, виды и методологические основы применения тактических приемов при расследовании преступлений § 2. Классификация тактических приемов § 3. Методологические основы применения тактических приемов при расследовании преступлений

Подобный материал:

• Тематика курсовых работ по криминалистике предмет науки криминалистики, 26.33kb.
• Сунцова Людмила Михайловна Малокрасноярка 2009-2011 г пояснительная записка, 385.29kb.
• В. А. Якушин Субъективное вменение и его значение в уголовном праве, 5419.54kb.
• 18 марта 2011 г, 42.17kb.
• В. П. Малков Монография представляет собой комплексное процессуально-криминалистическое, 2858.74kb.
• Программа дополнена Списком обязательных препаратов, согласно Федеральному руководству, 1150.44kb.
• Якушин В. А., Габидуллин М. С. Пределы субъективного вменения в уголовном праве., 588.48kb.
• Тема урока: «Путешествие в мир кислот» тип урока: изучение нового материала Технологические, 238.32kb.
• В. А. Якушин, В. В. Назаров, 729.35kb.
• Якушин В. А., Шаталова, 736.21kb.

ГЛАВА I

ПОНЯТИЕ, ВИДЫ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ПРИМЕНЕНИЯ ТАКТИЧЕСКИХ ПРИЕМОВ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

§ 1. Понятие, сущность и назначение тактического приема при расследовании преступлений

При производстве следственных действий следователь исполь­зует те или иные тактические приемы с учетом сложившейся следственной ситуации. Как справедливо писал А. Ф. Кони, каким бы полным ни был уголовно-процессуальный кодекс, регламенти­рующий порядок производства следственных действий, он «не мо­жет заключать в себе наставлений о житейских приемах этих дей­ствий»¹.

Вопрос о понятии и сущности тактического приема при раcследовании преступлений уже неоднократно освещался в советской криминалистической литературе. Однако решается он разноречиво и не всегда убедительно.

Диалектику развития научного знания В. И. Ленин рассматри­вал как «...бесконечный процесс углубления познания человеком вещи, явлений, процессов и т. д. от явлений к сущности и от менее глубокой к более глубокой сущности» ². По мнению Р. С. Белкина и А. И. Винберга, роль закона связи и преемственности между существующими и возникающими криминалистическими концеп­циями заключается в том, что его действие обеспечивает поступа­тельное движение криминалистической мысли от явлений к сущ­ности и от сущности начального к сущности последующего по­рядка, сохраняя в то же время все накопленные наукой ценности ³. Исходные принципы изучения объективной действительности вы­зывают необходимость уточнения, углубления и совершенствования существующих понятий и определений и, в частности, необходи­мость новых исследований о тактических приемах производства следственных действий.

Четкое определение понятия тактического приема имеет важное практическое значение, поскольку на этой основе можно достаточно точно провести грань между допустимыми и недопус­тимыми тактическими приемами. Интерес к определению понятия тактического приема возник в конце 50-х — начале 60-х годов нашего столетия. Пожалуй, впервые наиболее удачное определение исследуемого понятия дано А. Н. Васильевым, который рассма­тривал его как «наиболее целесообразный подход к практиче­ской организации и активному, планомерному, целеустремленному производству следственного действия на основе норм уголовного процесса с возможным использованием средств криминалисти­ческой техники» ⁴. Таким образом, сущность тактического приема усматривалась в наиболее целесообразном подходе к производст­ву следственного действия.


По мнению Р. С. Белкина, тактический прием следует рассматривать как «...наиболее рациональный и эффективный способ действия или наиболее целесообразную в данных условиях линию поведения следователя» ⁵. Как «линию поведения следователя» трактуют тактический прием и некоторые другие криминалисты ⁶.

Применительно к производству допроса обвиняемого Л. Б. Фи­лонов и В. И. Давыдов тактические приемы характеризуют как «способы воздействия на человека, вызывающие определенные психологические изменения, с помощью которых достигается же­лаемый результат» ⁷.

В 1969 г. А. Н. Васильев изменил трактовку понятия тактического приема и дал ему новое определение как «научной реко­мендации, основанной на специальных науках, рассчитанной на творческое ее применение и на возможность выбора того или ино­го приема, наиболее целесообразного в условиях данной следст­венной ситуации» ⁸. Такая трактовка понятия тактического приема разделяется рядом советских криминалистов ⁹.

Таким образом, в трактовке понятия тактического приема в литературе существуют, по крайней мере, три направления: 1) тактический прием — линия поведения следователя; 2) тактический прием — способ воздействия следователя на участников след­ственных действий; 3) тактический прием — научная рекомендация.

В «Словаре русского языка» понятие «линия» толкуется как направление, как образ действия при достижении какой-то цели, а «поведение» — как образ жизни и действий ¹⁰. В связи с этим представляется, что «линия поведения следователя» должна связывать­ся не с отдельным тактическим приемом, а с совокупностью методов практического осуществления следственных действий, направленных на отыскание, сбор и фиксацию доказательств в целях установления истины по расследуемому делу. Поэтому трактовка тактического приема как «линии поведения следова­теля» представляется неточной.

Ряд авторов (В. И. Давыдов, Г. Г. Доспулов, Л. Б. Филонов) понятие тактического приема связывают со способами воздействия следователя на допрашиваемого, когда речь идет о допросе. Такая трактовка понятия тактического приема применительно к допросу вполне приемлема, однако не все способы воздействия на допрашиваемого могут рассматриваться как допустимые.

«Рекомендация»―это совет, пожелание¹¹. Научная рекомендация — научно обоснованный совет. Когда мы говорим о научных рекомендациях по выполнению каких-либо действий, нужно учитывать и практическую ценность таких советов и пожеланий. Тактические приемы должны быть научно обоснованными, прак­тически доступными и ценными, что дает основание рассматривать их как научные рекомендации. Однако трактовка тактического приема как «научной рекомендации» не раскрывает полностью его содержания. Если выделить главное в содержании понятий «рекомендация» и «прием», то первое означает совет, пожелание, а второе — способ действия. В литературе имеется ряд удачных


попыток показать различие понятий тактической рекомендации и тактического приема. Например, А. И. Баянов правильно подчерк­нул, что тактическая рекомендация — это категория, в которой в идеальной форме содержится совет действовать определенным об­разом в конкретной «эталонной» ситуации, т. е. мысленная модель предстоящего образа действия. Тактический же прием представля­ет собой реализацию рекомендации в ходе производства следствен­ного действия ¹². Различие тактического приема и криминалисти­ческой рекомендации О. Я. Баев видит в том, что рекомендация — это «разработанный и апробированный практикой совет, касающийся выбора и применения тактических приемов в определенных судебно-следственных ситуациях» ¹³. По мнению А. Н. Русакова, тактический прием, являясь целесообразным способом действия, существует в виде криминалистической рекомендации ¹⁴.

Итак, «тактический прием» и «криминалистическая рекомендация»— понятия, находящиеся между собой в диалектической взаимосвязи как категории содержания и формы. Тактико-крими­налистическая рекомендация представляет собой форму сущест­вования, сохранения, совершенствования и распространения такти­ческого приема в следственной практике.

«Дефиниции,— отмечал Ф. Энгельс,— не имеют значения для науки, потому что они всегда оказываются недостаточными. Един­ственно реальной дефиницией оказывается развитие самого суще­ства дела, а это уже не есть дефиниция... Но для обыденного упо­требления краткое указание наиболее общих и в то же время наи­более характерных отличительных признаков в так называемой де­финиции часто бывает полезно и даже необходимо...»¹⁵. Дать оп­ределение — это значит «...подвести данное понятие под другое, более широкое» ¹⁶.

С учетом сказанного тактический прием при расследовании преступлений представляется возможным определить как практи­чески доступный способ действия, свободно избираемый следова­телем в зависимости от особенностей следственной ситуации, соответствующий уголовно-процессуальному закону, принципам коммунистической нравственности, основывающийся на достиже­ниях, специальных наук и следственной практики, применяемый в целях рационального и эффективного выполнения следственного действия.

Как известно, категория содержания близка к категории сущ­ности. Марксистско-ленинское понимание сущности явления состоит в том, что сущность отражает внутреннюю, относительно скрытую и устойчивую сторону явления, определяющую его раз­витие. Таким образом, сущность явления вскрывает его внутрен­нюю основу. Исходя из того, что сущность — главное в содержа­нии, можно сказать, что сущность тактического приема состоит в том, что он представляет собой отвечающий определен­ным требованиям способ действия, применяемый при производстве следственного действия в ходе расследования преступлений.


Такая трактовка понятия и сущности тактического приема при расследовании преступлений дается с учетом направленности, цели тактического приема и его основных свойств.

Раскрывая понятие тактического приема, М. П. Шаламов пишет: «Тактические приемы... направлены на укрепление социа­листической законности, обеспечение строжайшего соблюдения правопорядка и защиты интересов государства, прав и законных интересов граждан»¹⁷. Это весьма широкая трактовка направлен­ности тактических приемов. По нашему мнению, тактические при­емы направлены на обеспечение наиболее эффективного выполнения задач отдельных следственных действий. Назначение тактических приемов состоит в служении наиболее эффективному осуществле­нию задач уголовного судопроизводства. Цель тактического при­ема — это предвосхищение в сознании следователя того резуль­тата, на достижение которого направлено применение данного приема. Таким образом, направленность, назначение и цель тактического приема — самостоятельные, но тесно связанные между собою категории.

Основными свойствами тактического приема являются: 1) гиб­кость и зависимость его от следственной ситуации; 2) свобода вы­бора как осознанная его необходимость; 3) законность; 4) научная обоснованность; 5) соответствие его принципам коммунистической нравственности; 6) избирательность его действия. О тактических приемах и их признаках следует говорить с учетом допустимости, ибо лишь те из них имеют значение для следственной практики, которые характеризуются такими важнейшими свойствами, как законность, научная обоснованность и этичность. Эти признаки тактического приема в литературе именуются критериями его допустимости при расследовании преступлений. Рассмотрению критериев допустимости тактических приемов посвящена вторая глава настоящей работы.

Содержание и характер тактического приема обусловливаются сложившейся следственной ситуацией, при которой он применяет­ся. Под следственной ситуацией понимается «сложившаяся на определенный момент расследования, внутренне необходимо склон­ная к изменению совокупность характеризующих расследование материальных, информационных и иных факторов и их оценка, ко­торая обусловливает основные направления расследования, при­нятие решений и выбор способов действия» ¹⁸.

Поскольку характер следственной ситуации определяется совокупностью многих факторов, содержание и сочетание которых всегда индивидуально и в конечном счете связано с особенностя­ми расследуемого дела, постольку не может быть абсолютно одинаковых следственных ситуаций. Ввиду того, что эти ситуа­ции все время меняются, возникает необходимость в применении и различных тактических приемов. В связи с этим тактические приемы расследования преступлений обладают такой особен­ностью, что их нельзя рассматривать как непреложные истины. То, что в одних случаях является целесообразным и правильным,


в других — может быть ошибочным. Таким образом, в распоряжении следователя должен быть достаточно большой арсенал тактических приемов, что позволило бы ему с учетом особенно­стей следственной ситуации избрать наиболее целесообразный из них в каждом конкретном случае. Итак, как справедливо пишет Ю. И. Новик, следственная ситуация является фактиче­ской основой принятия тактических решений следователем ¹⁹.

С рассматриваемым тесно связан вопрос о соотношении уголовно-процессуального закона и тактических приемов. Его решение также способствует правильной трактовке сущности тактического приема. По этому поводу в специальной литературе высказаны различные мнения. «Тактический прием, — пишет А. Н. Васильев, — не обязателен к исполнению — это рекомен­дация». По его мнению, никаких тактических приемов в процес­суальных нормах не содержится²⁰. По мнению С. П. Митричева, «тактические рекомендации — это не нормы закона, они используются следователем по его усмотрению»²¹. А. И. Винберг считает, что криминалистическая тактика должна разрабатывать только такие научные приемы, которые могут быть использованы при проведении осмотра, обыска, допроса и других процессуаль­ных следственных действий для того, чтобы достичь максималь­ного эффекта в получении фактических данных о событии преступления ²². Однако, по его мнению, «непреодолимой стены между процессуальными нормами и тактическими правилами нет», ибо «общность цели, принципы социалистической законности в деятельности органов, ведущих расследование, необходимость охраны прав граждан предопределяют разработку криминали­стической тактики в полном соответствии с требованиями уго­ловно-процессуального закона» ²³.

В. И. Комиссаров пришел к выводу, что в нормах уголовно-процессуального закона тактические приемы содержаться не могут, что иное решение данного вопроса «приводит к слиянию криминалистики с наукой уголовного процесса»²⁴. Он считает, что «тактический прием служит для претворения в жизнь норм закона, если же он сам является нормой, то оказывается предназначенным для самого себя» ²⁵. Уже отмечалось, что назначе­ние тактического приема — способствовать наиболее эффектив­ному осуществлению следственного действия. При таком пони­мании назначения тактического приема нет оснований считать, что включение его в закон ведет к утрате им своего смысла.

Высказана точка зрения, что «тактические приемы — это рекомендации, применение которых в каждом конкретном случае зависит от усмотрения следователя, их нельзя отождествлять с тактическими правилами, содержащимися в нормах закона и носящими обязательный характер»²⁶. Представители этой точки зрения полагают, что в законе могут содержаться и содержатся отдельные тактические правила (по существу тактические приемы, которые стали обязательными в силу их законодательного признания), однако тактические приемы и правила, закрепленные


в законе, — категории, принципиально отличные. Воз­ражая, что в законе могут содержаться тактические приемы, ставшие общеобязательными правилами, А. Н. Гусаков отме­чает, что это приводит к отрицанию обязательности такого важного признака тактического приема, как свобода его выбора следователем, а это ведет к отрицанию и других его важных, тесно связанных с ним признаков,— гибкости и зависимости от следственной ситуации ²⁷.

Возможность применения тактического приема в зависимости от особенностей следственной ситуации — безусловно важное его свойство. Однако применение тактического приема с учетом особенностей ситуации является средством наиболее эффективно­го производства конкретного следственного действия. И если на основе обобщения следственной практики делается вывод о том, что в определенной следственной ситуации применение тактического приема способствует наиболее эффективному вы­полнению данного следственного действия, то такой тактический прием может получить законодательное закрепление. В качестве примера можно сослаться на тактические приемы выслушивания свободного рассказа допрашиваемого (ст. 158 УПК) ²⁸, оглашения ранее данных показаний участниками очной ставки лишь после дачи ими показаний и записи их в протокол (ст. 163 УПК) и т. п.

В связи с этим возникает вопрос: является ли обязательность или необязательность свойством, существенным признаком такти­ческого приема? Ряд авторов (А. Н. Гусаков, А. В. Дулов, П. Д. Нестеренко и др.) при решении рассматриваемого вопроса исходят из того, что тактический прием должен свободно изби­раться следователем, а законодательное закрепление делает его применение обязательным, и поэтому это уже не тактический прием, а норма права. Другими словами, следователь в таком случае применяет подобный способ действия по необходимости, а не свободно.

В «Философских тетрадях» В. И. Ленин приводит положение Гегеля: «...Если мы рассматриваем понятие свободы как абстракт­ную противоположность необходимости, то это только рассудоч­ное понятие свободы; истинное же и разумное понятие свободы содержит внутри себя необходимость как снятую»²⁹. В. И. Ленин писал: «Законы внешнего мира, природы... суть основы целесо­образной деятельности человека. Человек в своей практической деятельности имеет перед собой объективный мир, зависит от него, им определяет свою деятельность»³⁰. Таким образом, действительная свобода может иметь место лишь тогда, когда действия людей исходят из познанной, реально существующей необходимости, когда они опираются в своей практической дея­тельности на объективные законы природы и общества. «Свобо­да,— пишет В. И. Ленин, — есть сознание необходимости...» = признание объективной закономерности природы и диалектиче­ского превращения необходимости в свободу...»³¹.


Изложенное дает основание считать, что реализация процессуальных норм, определяющих тактические правила производства следственных действий, предполагает не только и не столько необходимое, сколько свободное поведение лиц, осуществляющих расследование. В связи с этим следует согласиться с Р. С. Белкиным, что «законодательная регламентация означает как раз признание законодателем, что этот тактический прием и есть наиболее целесообразный, наиболее рациональный, наиболее эффективный способ действия при производстве определенного следственного акта, настолько целесообразный и эффективный, что его следует применять во всех случаях... От того, что данный способ действия стал обязательным, он не перестал быть спосо­бом действия, то есть не перестал быть тактическим приемом» ³². Таким образом, представляется, что обязательность или необя­зательность тактического приема не является его существенным признаком.

Итак, в тех случаях, когда тактический прием закрепляется в законе, он не перестает быть тактическим и не утрачивает своего криминалистического содержания. Поэтому представляется справедливым утверждение Р. С. Белкина, что «исключение из предмета криминалистики тех или иных положений, ставших законом, несостоятельно потому, что наука и закон — несравнимые явления...»³³. Аналогичную точку зрения по поводу соотно­шения криминалистической тактики и уголовно-процессуального закона высказывает и ряд других советских криминалистов³⁴.

Следует поддержать точку зрения М. П. Шаламова, который по способам правовой регламентации тактические приемы делит на три группы: 1) тактические приемы, предписанные законом как обязательные для исполнения во всех случаях; 2) такти­ческие приемы, также предусмотренные законом, но применение которых зависит от усмотрения следователя; 3) тактические приемы, не предусмотренные уголовно-процессуальным законом ³⁵. Отметим, что ни закон, ни подзаконные акты не могут дать исчерпывающего перечня тактических приемов, которые используются или могут быть использованы при расследовании преступ­лений, ибо «буква» закона никогда не может охватить всего непрерывно развивающегося арсенала средств и методов борьбы с преступностью³⁶. Однако пробелом закона считать это нельзя.

Вместе с тем признание, что в некоторых процессуальных нормах нашли закрепление те или иные тактические приемы, вовсе не означает, что тактическому приему не присущи такие его свойства, как свобода выбора (понимаемая как осознанная необходимость), гибкость, зависимость от следственной ситуации и т. д.

Приведенные соображения представляются принципиально важными, так как определяют исходные положения при решении вопроса о соотношении уголовно-процессуального закона и криминалистической тактики. Данному вопросу мы уделили значительное внимание потому, что с решением его связано уяснение сущности тактического приема и его свойств.

§ 2. Классификация тактических приемов

Распределение какого-либо множества предметов на классы по определенному общему для каждого класса признаку принято, считать научной классификацией³⁷. Как известно, классифика­ция может осуществляться по различным признакам классифи­цируемых объектов, в частности, по их общим внешним и внут­ренним особенностям. В последнем случае имеются в виду су­щественные признаки, характеризующие внутреннюю общность предметов, явлений каждого класса. Классификация — это и результат и в то же время важное средство научного исследова­ния. Значение научной классификации заключается в том, что она предполагает изучение закономерностей классифицируемых объектов и закрепляет результаты такого исследования.

В настоящее время теория криминалистической тактики, а также передовая следственная практика выработали значительное количество тактических приемов производства следственных и иных процессуальных действий. Наличие большого многообра­зия тактических приемов выдвигает задачу их систематизации и классификации, решение которой дает возможность более тща­тельно изучить механизм воздействия этих приемов и эффектив­ность их применения, дает базу для дальнейшего совершенство­вания уже имеющихся и создания новых приемов, окажет прак­тическим работникам помощь в овладении ими³⁸. Таким образом, научная классификация тактических приемов должна быть полезной практическим работникам (облегчать выбор наиболее целесообразного приема для применения в соответ­ствующей ситуации), а также способствовать теоретическим иссле­дованиям различных тактических приемов.

В литературе уже предприняты попытки классификации тактических приемов производства следственных действий ³⁹. Анализ высказанных в литературе точек зрения относительно система­тизации тактических приемов, применяемых при расследовании преступлений, дает основание считать, что в зависимости от разных классификационных оснований в познавательных и практических целях может быть построено множество таких классификаций.

Одни авторы дают классификацию тактических приемов производства конкретных следственных действий, другие — классификацию приемов безотносительно к конкретным следственным действиям. Специфика предмета нашего исследования побуждает обратиться к проблеме классификации тактических приемов, имеющих значение для процесса расследования в целом.

По структуре тактических приемов А. Н. Васильев делит их на простые приемы, которые представляют собой несложные разовые действия, и тактические комбинации (или тактические задачи), которые фактически состоят из нескольких приемов, имеющих более или менее самостоятельный характер⁴⁰. По этому же основанию В. С. Комарков выделяет простые, сложные


тактические приемы и приемы, представляющие собой так назы­ваемые «тактические операции» ⁴¹.

По отношению к последовательности производства следствен­ного действия В. С. Комарков различает тактические приемы подготовки, выполнения, фиксации, оценки и проверки результа­тов следственного действия ⁴². По значению для процесса рассле­дования тактические приемы В. С. Комарков подразделяет: 1) на общие тактические приемы (планирования, выдвижения версий, использования возможностей оперативно-розыскной деятельности и помощи общественности); 2) на тактические приемы произ­водства отдельных следственных действий и их групп (осмотра, обыска, допроса и т. п.) ⁴³. По поводу этой классификации заме­тим, что планируется не только процесс расследования в целом, но и производство каждого следственного действия. Поэтому при планировании отдельных следственных действий применяются тактические приемы, которые также используются и при плани­ровании всего процесса расследования. В связи с этим рассматриваемая классификация тактических приемов не вполне обоснована.

В зависимости от степени эффективности К. К. Фахрутдинов тактические приемы подразделяет на неэффективные, малоэф­фективные, среднеэффективные и высокоэффективные⁴⁴. Исполь­зование признака степени эффективности в качестве основания классификации вызывает сомнение, поскольку один и тот же прием в зависимости от особенностей следственной ситуации и опыта следователя в одном случае может оказаться высокоэф­фективным, а в другом — неэффективным.

По мнению А. Н. Васильева, система тактических приемов должна строиться в зависимости от сферы взаимоотношений следователя с участниками следственных действий, а также с учетом данных специальных наук, используемых в том или ином тактическом приеме. В зависимости от сферы взаимоотношений следователя с участниками следственных действий А. Н. Василь­ев предлагает классифицировать тактические приемы следующим образом: 1) приемы формирования психологического кон­такта следователя с участниками следственных действий; 2) так­тические приемы криминалистического анализа показаний уча­стников следственных действий; 3) приемы оказания помощи лицам, дающим показания, с целью восстановления в памяти забытого и правильного воспроизведения воспринятого; 4) так­тические приемы преодоления позиции, направленной на дачу ложных показаний, и принятие мер к получению правдивых показаний. В зависимости от того, данные каких специальных наук положены в основу того или иного тактического приема, А. Н. Васильев делит всю систему тактических приемов на сле­дующие три основные группы: 1) тактические приемы примене­ния логических методов познания; 2) приемы психологии отно­шений следователя с участниками следственных действий; 3) так­тические приемы организации расследования⁴⁵.


В решении вопроса об основаниях классификации тактических приемов аналогичную позицию занял В. С. Комарков, который по характеру научных положений, используемых в формировании н реализации тактических приемов, разделяет их на логические и психологические ⁴⁶.

Классифицируя тактические приемы по данному основанию, следует помнить, что в основе всякого тактического приема лежат положения нескольких отраслей научного знания. Не исключен и такой вариант, что в одном тактическом приеме могут быть использованы данные нескольких наук. Однако, как справедливо подметил А. Н. Гусаков, в этом случае, как правило, все же на первый план выдвигается преимущественное использование одной науки ⁴⁷.

Основным направлением в деятельности следователя при производстве следственных действий следует считать работу с доказательственной информацией — ее выявление, сбор, фиксацию, проверку, анализ, оценку и использование. Работе следова­теля с доказательствами подчинено большинство тактических приемов, применяемых при расследовании преступлений. В связи с этим представляется правомерным в качестве основания клас­сификации избрать направленность тактических приемов, исполь­зуемых следователем при работе с доказательствами.

Распределение тактических приемов на классы по данному признаку позволяет предложить следующую их классификацию:

1) тактические приемы производства следователем действий, непосредственно направленных на выявление и сбор доказательственной информации;

2) тактические приемы производства следователем действий, направленных на фиксацию доказательственной информации;

3) тактические приемы производства следователем действий, направленных на проверку, анализ и оценку полученной доказа­тельственной информации;

4) тактические приемы производства следователем действий, направленных на использование полученной доказательственной информации в ходе дальнейшего расследования.

Данная классификация охватывает большинство тактических приемов, применяемых при расследовании преступлений. Однако в ее рамки не укладываются те тактические приемы, которые непосредственно не направлены на работу с доказательственной информацией. В то же время при расследовании преступлений следователь, как известно, производит и такие действия, которые непосредственно не имеют целью выявление, сбор, фикса­цию, проверку, анализ, оценку либо использование доказательств. К числу подобных действий, по нашему мнению, могут быть отнесены, например, вызов лица в следственные органы, преду­преждение об уголовной ответственности за дачу заведомо лож­ных показаний и отказ от дачи показаний, разъяснение сущности подозрения, предъявление обвиняемому заключения эксперта, ознакомление потерпевшего, гражданского истца, гражданского


ответчика и обвиняемого с материалами дела при окончании расследования и т. п.

В связи с этим предложенная выше классификация должна быть дополнена пятой группой тактических приемов, включающей в себя приемы производства следователем действий, непо­средственно не направленных на работу с доказа­тельственной информацией.

§ 3. Методологические основы применения тактических приемов при расследовании преступлений

Совершенствование расследования предполагает не только разработку конкретных приемов и средств собирания, исследования и оценки доказательств, но, в равной мере, изучение общих методологических вопросов, касающихся этой деятельности. «...Кто берется за частные вопросы без предварительного реше­ния общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бессознательно для себя «натыкаться» на эти общие вопросы»,— писал В. И. Ле­нин ⁴⁸. В связи с этим возникает необходимость изучения взаи­моотношения общих гносеологических закономерностей и диа­лектических категорий, методов и приемов с закономерностями, методами и приемами, составляющими содержание криминали­стической тактики.

Рассмотрение закономерностей сложного процесса познания объективной истины на предварительном следствии имеет не только теоретическое, но и важное практическое значение, поскольку знание и последовательное использование этих законо­мерностей в практической деятельности является основной пред­посылкой успешного раскрытия преступлений, установления и изобличения виновных.

В вопросе о познании истины при расследовании преступлений советская правовая наука исходит из общей марксистско-ленинской философской концепции о возможности познания человеком объективной действительности. Важное методологи­ческое значение в этом плане имеет положение К. Маркса о том, что «не только результат исследования, но и ведущий к нему путь должен быть истинным». Другими словами, «исследо­вание истины само должно быть истинно...»⁴⁹. Следовательно, применительно к процессу расследования можно сделать вывод о том, что правильность соотношения выводов следствия и объек­тивно существовавших фактов, событий зависит главным обра­зом от двух факторов: 1) насколько путь познания данных фактов, событий был истинен; 2) правильна ли субъективная оценка результатов расследования, содержащихся в выводах следователя ⁵⁰.

Поскольку для оценки фактических данных, установленных при производстве каждого следственного действия, первостепенное значение имеют методы познания, их достоверность, следо­ватель обязан указывать в протоколах следственных действий,


каким образом, с применением каких средств и приемов установлены те или иные факты. На это обстоятельство справедливо обращено внимание в работах И. М. Лузгина ⁵¹ и В. 3. Лукашевича. В частности, В. 3. Лукашевич писал, что «...если о правильности, эффективности и законности того или иного действия может судить только лицо, которое само осуществляет это действие, а другие лица фактически лишены возможности объективно проконтролировать весь ход допроса, когда они не участвовали непосредственно в его производстве, то методы и средства, применяемые при допросе, не могут быть объективно проконтролированы и научно обобщены»⁵². Сказанное полностью относится к методам и средствам, применяемым при произ­водстве и других следственных действий.

В работах советских криминалистов, посвященных методоло­гическим проблемам расследования, является общепринятым мнение, что расследование преступлений представляет собой разновидность процесса познания или познавательный процесс, осуществляемый в частной области⁵³. Как известно, доказывание в советском уголовном судопроизводстве понимается как про­цессуальная деятельность указанных в законе органов и лиц, заключающаяся в определении возможных следственных версий, в собирании, проверке и оценке доказательств и их источников по этим версиям, а равно в обосновании достоверных выводов для установления объективной истины по делу⁵⁴. Р. С. Белкин и А. И. Винберг справедливо считают, что познание истины в процессе доказывания представляет собой «частный случай поз­нания объективной действительности»⁵⁵.

Сказанное позволяет сделать вывод: с гносеологической точки зрения процесс доказывания представляет собой установление истины по делу, познание этой истины, а также обоснование представлений о ее содержании.

Установление истины по делу, как правило, осуществляется вначале в стадии предварительного расследования. В связи с этим важную познавательную роль играет следственная тактика. С помощью ее методов и приемов следователь устанавливает обстоятельства, подлежащие доказыванию и, таким образом, раскрывает преступление. Познавательная функция тактики следственного действия определяется его спецификой. Так, будучи взаимосвязанной с техническими средствами осмотра места происшествия, тактика осмотра преследует собственные задачи. Их сущность сводится к избранию наиболее целесообразных применительно к данной обстановке методов обнаружения и фиксации доказательств, их анализа, оценки, установления при­чинных отношений, конструирования частных и общих версий расследования и т. п.⁵⁶

Под методологией в широком смысле этого слова материалистическая философия понимает систему идей, теоретических представлений о познании действительности. Методологию сле­дует понимать как «концептуальное единство... Она не только


известная совокупность приемов исследования и учение о них, но и теоретическое обобщение объективных закономерностей общественного бытия, играющее роль ориентира в дальнейшем познании... Методология представляет собой всеобщее научное руководство к действию, составляющее базис всей системы знаний, познавательный стержень любой отрасли науки»⁵⁷. При этом речь идет об использовании в таком исследовании законов и категорий диалектики и о материалистическом истолковании любых процессов и явлений. В таком контексте методология является наиболее общим выражением способа решения теоретических или практических задач. Одним из элементов методологии науки является учение о методах научного исследования и о путях использования этих методов в практике.

Материалистическая диалектика представляет собой фундамент современной методологии любой науки. Методологией советской криминалистики также является диалектический мате­риализм. Особое значение среди тех положений криминалистики, которые используются при доказывании, имеют ее методологи­ческие основы, ибо они составляют один из элементов методоло­гии доказывания. «Всеобщий диалектико-материалистический метод охватывает все стороны научного исследования, все его формы и стадии и применяется в любой области науки. Это метод высшего философского уровня, поскольку его теорией является марксистская философия»⁵⁸. Все, относящееся к роли и значению диалектического метода в качестве всеобщего ме­тода научных исследований, может быть распространено и на его роль в доказывании. Поскольку доказывание по уголовному делу является разновидностью процесса познания внешнего мира, а марксистско-ленинский диалектический метод рассматривается как всеобщий метод познания, следует сделать имеющий принципиальное значение вывод о том, что диалектический метод применительно к процессу расследования представляет собой всеобщий метод доказывания⁵⁹. «Отражая закономерности про­цесса доказывания, диалектический метод обеспечивает дости­жение истины в судопроизводстве»⁶⁰. Метод познания истины выступает как метод работы с доказательствами в рамках того процессуального действия, которое производится в целях соби­рания, исследования и оценки доказательств.

Весьма важный вклад в развитие методологических основ советской криминалистики был сделан плодотворными исследованиями Р. С. Белкина, А. И. Винберга, И. М. Лузгина и других криминалистов.

«Метод» (от греческого methodos) буквально означает путь к чему-либо (к достижению цели) или определенным образом упорядоченную деятельность ⁶¹. Метод — в широком смысле — это способ подхода к действительности, способ познания, изучения, исследо­вания явлений природы и общественной жизни, способ решения какой-либо задачи. Как «путь... действительного познания» опреде­лял метод В. И. Ленин⁶². С формальной точки зрения метод


можно определить как конечную совокупность операций, направ­ленную к решению какой-либо задачи. «Прием» толкуется как отдельное действие, способ в осуществлении чего-нибудь⁶³. Исходя из этого, можно сделать следующий вывод: путь к дости­жению определенной цели или упорядоченная деятельность (т. е. метод) включает в себя систему отдельных действий, способов (т. е. приемов) по осуществлению такой деятельности. С учетом сложившейся следственной ситуации то или иное следственное действие можно рассматривать как наиболее рациональный в дан­ной обстановке путь познания интересующих следствие обстоятельств. В то же время достаточно детальная регламентация в за­коне порядка производства следственного действия позволяет считать его осуществление упорядоченной деятельностью следова­теля. С точки зрения методологических основ расследования изложенное дает основание рассматривать следственное действие как метод познания события преступления.

Следует согласиться с И. М. Лузгиным, который под методами познания в расследовании преступлений понимает разрабатывае­мые в соответствии с положениями закона и данными науки специальные приемы и средства обнаружения, исследования и оценки доказательств в целях достижения истины по уголовному делу ⁶⁴.

Будучи одной из разновидностей всеобщего процесса познания, выражая его существенные черты, процесс установления истины при расследовании уголовных дел имеет и свои особенности, кото­рые прежде всего обусловлены спецификой предмета познания, целями такого познания и его условиями. В философской и юриди­ческой литературе подчеркивается обусловленность метода пред­метом исследования. Справедливо, что не всякий метод пригоден для исследования определенного объекта. Однако из этого вовсе не следует, что некий конкретный предмет может исследоваться только одним избранным методом. Напротив, всегда может быть подобрана целая система методов, независимых или взаимно до­полняющих друг друга и обеспечивающих наиболее всестороннее исследование⁶⁵. Специфика криминалистических методов познания состоит в том, что они разрабатываются для следственной, судеб­ной, экспертной и розыскной практики в целях обнаружения, изу­чения и оценки доказательств. Эти методы направлены на борьбу с преступностью, разрабатываются с учетом специфики объекта познания — события, содержащего признаки преступления, усло­вий и целей познавательной деятельности при расследовании⁶⁶. Говоря о специфике процесса познания истины при расследовании преступлений, нужно также учитывать и то, что «...ни в одной области познания, кроме доказывания по уголовным делам, иссле­дователю не противостоит субъект, кровно заинтересованный в неудаче исследования, порою еще неизвестный и не брезгующий никакими средствами» ⁶⁷. Поэтому при выборе средств и методов познания истины по уголовному делу необходимо учитывать специфические закономерности следственно-судебного познания,


диалектику борьбы с противодействующими расследованию сила­ми, ибо в ходе расследования как процессе познания, включающе­го элементы борьбы, проявляются общие диалектические законо­мерности и борьбы, и познания.

Разрабатываемые криминалистикой методы следственно-судебного исследования составляют существенный элемент методологии расследования. Под методологией расследования в литературе понимается совокупность теоретических положений о сущности расследования как частного случая познавательной деятельности в системе советского уголовного процесса. В отличие от методики расследования методология расследования не преследует цели разработать частные методики собирания, исследования и оценки доказательств, а изучает природу этой деятельности как процесса познания, закономерности установления истины по уголовному делу, систему методов познания, особенности доказательственной информации, исследует характер познания, достигаемого расследованием ⁶⁸.

В литературе методы познания, применяемые при расследова­нии преступлений, классифицируются следующим образом: 1) все­общий метод познания — марксистско-ленинская диалектика — теоретический базис разработки других методов в любой области, в том числе и в расследовании; 2) общие методы познания: наблю­дение, сравнение, измерение, описание, эксперимент и др.; 3) спе­циальные (или частные) методы познания — методы криминали­стики, используемые в следственной практике⁶⁹. Специфика частных методов познания, используемых при доказывании, опре­деляется: 1) формой применения этих методов при доказывании;

2) положением субъекта, применяющего метод доказывания;

3) условиями познания истины при доказывании; 4) характером объектов познания⁷⁰. Процессуальное положение каждого из субъектов доказывания определяет содержание его познавательной деятельности при доказывании и, следовательно, влияет на выбор методов познания, пределы и цели их использования. Методы доказывания (т. е. методы познания) применяются в сфере уго­ловного судопроизводства лишь в пределах и случаях, специально регламентированных законом. Однако это не означает, что методы познания, предусмотренные законом, представляют собой «процес­суальные» методы познания⁷¹. Методы познания, применяемые при доказывании, не регламентируются законом. Закон регламен­тирует процессуальные формы применения этих методов — процессуальные действия.

В криминалистике методы и приемы познания разграничиваются как технические и тактические. Для понятий «технико-криминалистические» и «тактические (тактико-криминалистические) приемы» родовым является понятие криминалистического приема. Первая группа приемов — это приемы использования технико-криминалистических средств и приемы использования научных положений криминалистической техники. Вторая группа приемов — это приемы организации и планирования расследования в целом, подготовки

и производства отдельных следственных действий. Приемы и методы следственной тактики не отделены от приемов и методов криминалистической техники какой-то непреодолимой стеной. В практике расследования уголовных дел те и другие тесно переплетаются.

Исследуя методологические основы использования тактических приемов при расследовании преступлений, необходимо уяснить соотношение криминалистического метода познания (доказывания) и тактического приема. «Метод практической деятельности,— пишет В. С. Комарков,— есть форма развития практического и теоретического овладения познаваемой реальностью. Метод является практикой, уже облеченной в теоретическую форму... Тактический прием представляет собой этап (этапы) определенных практических действий, осуществляемых для достижения постав­ленной цели, в то время как метод — это интеллектуальная кон­цепция, координирующая весь комплекс способов действия»⁷². Таким образом, криминалистический метод познания включает в себя систему криминалистических приемов. Трактовка следственного действия как специфического криминалистического метода познания события преступления дает основание считать, что тактические (как и другие, «например, технические) приемы, при­меняемые в ходе производства данного следственного действия, представляют собой отдельные элементы этого метода⁷³.

По своей гносеологической сущности прием — это часть, эле­мент метода как системы приемов, как пути познания. В связи с этим тактический прием в процессе познания истины по уголовно­му делу также выполняет познавательную функцию. Познаватель­ная роль применяемого при производстве следственного действия тактического приема заключается в том, что использование его как законного, научно обоснованного, наиболее эффективного и целе­сообразного способа действия способствует выявлению максималь­ного количества достоверной информации о расследуемом преступ­лении. В этом плане функция тактического приема как элемента метода познания состоит в том, чтобы способствовать получению достоверного знания по делу. Сказанное дает основание согласиться с мнением А. Р. Ратинова о том, что каждый применяемый при расследовании прием подлежит оценке не только с точки зрения формальной законности, но и в плане его познавательной эффективности ⁷⁴.

Рассматривая соотношение следственных действий и тактических приемов, А. Н. Гусаков отмечает, что возможны два ва­рианта такого соотношения: 1) производство следственных дей­ствий возможно без применения тактических приемов (как указы­вает А. Н. Гусаков, такое положение встречается редко — при производстве относительно простых следственных действий); 2) производство следственного действия и применение тактическо­го приема слиты в единый процесс, причем следственное действие имеет главное значение, а тактические приемы по отношению к ним носят подчиненный характер. «Диалектика взаимосвязи следственного


действия и тактического приема,— пишет А. Н. Гусаков,— проявляется в том, что в одном случае тактический прием является как бы составной частью процесса производства следственного действия. В другом случае следственное действие помогает реали­зации тактического приема, не являющегося частью данного следственного действия»⁷⁵. Первый вариант соотношения след­ственного действия и тактического приема, по мнению этого автора, является наиболее распространенным. Второй вариант соотноше­ния имеет место в тех случаях, когда результаты одного след­ственного действия зависят от результатов или времени осуще­ствления другого следственного действия ⁷⁶.

В связи с этим возникает вопрос: всегда ли тактический прием можно рассматривать как элемент следственного действия или же в ряде случаев он таковым не является и заключается в опреде­ленной последовательности, в определенном сочетании нескольких следственных действий? В предыдущем параграфе отмечалось, что в зависимости от значения для процесса расследования различают общие тактические приемы (главным образом это приемы организации процесса расследования в целом или отдельных его этапов) и тактические приемы производства отдельных следствен­ных действий. В этом плане представляется, что тактический прием производства конкретного следственного действия действительно представляет собой элемент данного следственного дей­ствия как специфического метода познания события преступления. В то же время тактические приемы, заключающиеся, например, в определенном сочетании или определенной последовательности следственных действий на том или ином этапе расследования, по своему характеру являются приемами организации процесса рас­следования и потому эти приемы естественно не могут рассматри­ваться в качестве элементов отдельных следственных действий.

Мы не можем согласиться с А. Н. Русаковым, полагающим, что «производство следственных действий возможно без применения тактических приемов — при производстве относительно простых следственных действий». Если учесть, что тактический прием — это наиболее целесообразный и эффективный способ действия при выполнении следственных действий, то становится непонятным, почему же «простое» следственное действие не связано с приме­нением тактических приемов вообще. Разве в этом случае безраз­лично, насколько эффективно и тактически правильно оно будет выполнено? Очевидно, речь здесь может идти только о том, что в данном случае применяются относительно простые тактические приемы (так как известно, что содержание и характер тактичес­кого приема зависят от особенностей следственной ситуации), поскольку тактические задачи следователя здесь не отличаются сложностью.

Нельзя также согласиться с авторами, которые считают, что о тактике можно говорить лишь тогда, когда имеет место столкно­вение противостоящих сил, соперничество, борьба ⁷⁷. Такой подход ведет к сужению содержания понятия тактики как системы приемов


по наиболее целесообразному и эффективному выполнению какой-либо деятельности в определенных условиях. В ряде случаев (особенно при расследовании уголовных дел) эти условия действи­тельно связаны с сопротивлением достижению цели, которое обусловлено факторами объективного и субъективного порядка. Но и в других случаях — при отсутствии такого сопротивления — также небезразлично, насколько эффективно и целесообразно осуществляется та или иная деятельность, и система приемов вы­полнения такой деятельности — это тоже тактика. Если бы это было иначе, то не возникало бы оснований для того, чтобы гово­рить о тактике допроса в условиях добросовестной дачи показаний, равно как не приходилось бы говорить и о тактике других следствен­ных действий, при производстве которых чаще всего отсутствуют элементы «противоборства двух сил» (например, при осмотре места происшествия и т. д.).

Решение любой тактической задачи на практике предполагает необходимость действовать определенным, упорядоченным обра­зом. Каждый тактический прием реализуется применением наи­более целесообразного в конкретной ситуации образа действия следователя.

В связи с этим следует остановиться на анализе средств реали­зации тактических приемов. «Средством применения тактического приема,— пишет Г. Г. Доспулов,— будет то, посредством чего так­тический прием осуществляется» ⁷⁸. К средствам реализации такти­ческих приемов следует отнести: устную речь следователя, неязы­ковые средства — мимику, пантомимические движения, включаю­щие жестикуляцию, различные формы предъявления доказательст­венной информации, создание соответствующей обстановки или определенных условий, в которых осуществляется следственное действие и применяется конкретный тактический прием. Г. Г. Доспулов средства применения тактических приемов под­разделяет на логические и психологические, называя их компонен­тами тактических приемов ⁷⁹. К первой группе он относит законо­мерности мышления, используя которые следователь конструирует и применяет тактические приемы; ко второй группе — средства того воздействия на психические состояния участников следствен­ного действия, которое может оказать тот или иной тактический прием. В зависимости от характера сложившейся следственной си­туации (конфликтная или бесконфликтная) Г. Г. Доспулов подраз­деляет и средства реализации тактических приемов. Так, по его мне­нию, в бесконфликтных ситуациях тактические приемы реализуют­ся при помощи речевых, вещественных, письменных средств, а также посредством имитационных звуков и движений. В конфликтных ситуациях средствами реализации тактических приемов являются речь следователя, различные вещи, документы, фотоснимки, обста­новка места происшествия ⁸⁰.

Нетрудно заметить, что в конфликтных и бесконфликтных ситуациях средства применения тактических приемов одни и те же. Важное значение в процессе реализации тактических приемов,


по нашему мнению, имеют элементы обстановки, условия, в кото­рых осуществляется следственное действие и применяется конкрет­ный тактический прием. Так, для создания определенных пред­ставлений об осведомленности или неосведомленности следователя многое будет зависеть не только от поведения самого следователя и имеющихся в его распоряжении доказательств, но и от того, в какой обстановке, при каких условиях будет происходить допрос или другое следственное действие. В связи с этим следует согла­ситься с Г. Г. Доспуловым, который отмечает, что иногда для тактических задач следователя достаточно, чтобы заинтересован­ный допрашиваемый воспринял воображаемую информацию и у него создалось преувеличенное или приуменьшенное впечатление о том или ином обстоятельстве дела ⁸¹.

Как известно, устная речь служит средством передачи информации, экспрессии и психологического воздействия ⁸². Устная речь следователя обладает комплексом свойств, позволяющих успешно решать большинство тактических задач. Особенностями речи являются интонация, логическое ударение, паузы и т. п. Интонация служит средством донесения до слушателя различных оттенков мысли при одном и том же лексическом составе и синтаксическом строе предложения⁸³. Таким образом, интонация является эле­ментом речи, передающим субъективный личностный характер той или иной информации. В состав сообщения следователя неизбежно входят элементы, обусловленные ситуацией — интонационные сло­говые перестройки, которые обладают определенным смыслом, увеличивают объем сообщения. Поэтому главное преимущество устной речи заключается в той дополнительной выразительности, которую придает ей человеческий голос. Важной характеристикой устной речи является участие в этом процессе неязыковых средств раскрытия мысли — мимики, пантомимики. Эти средства также влияют на объем и характер сообщения.

Среди других средств реализации тактических приемов сле­дует выделить предъявление доказательственной информации и оперирование ею, что имеет место не только при допросе, но и при производстве многих других следственных действий (очной ставки, проверки показаний на месте, обыска и др.). Предъявление доказательственной информации осуществляется в различных формах, что зависит от особенностей сложившейся следственной ситуации. Применительно к допросу это средство реализации тактических приемов В. С. Комарков называет средством управления взаимо­действием на допросе. «Предъявляя доказательства,— пишет В. С. Комарков,— следователь воздействует на допрашиваемого, изобличает его во лжи, помогает вспомнить забытое, восполняя пробелы в показаниях»⁸⁴.

Для обеспечения наибольшей познавательной эффективности и целесообразности применяемого тактического приема немаловажное значение имеет такое необходимое условие, как многообразие форм его реализации. Другими словами, в зависимости от особен­ностей сложившейся следственной ситуации следователь должен не


только выбрать наиболее подходящие в данном случае приемы, но и иметь возможность по-разному применить, реализовать каждый из них. Это условие тесно связано, с одной стороны, с доступно­стью, простотой самого приема и средств его реализации, позво­ляющими пользоваться этим приемом каждому следователю; с другой стороны, такое многообразие форм реализации предпо­лагает наличие определенного криминалистического опыта следо­вателя, знание им норм процессуального закона, криминалистиче­ских рекомендаций по наиболее эффективному выполнению след­ственных действий, навыки в обращении с криминалистической техникой, а также знание психологии участников следственных действий.

Применение тактических приемов при расследовании преступле­ний зависит также от образа мышления следователя, его профессионального, социально-политического опыта и общеобразователь­ного уровня ⁸⁵. Применение того или иного тактического приема предполагает творческий подход следователя к своей работе, активность, наступательный характер его действий, имеющих целью получение правдивых показаний и достоверных доказательств. С проявлением следователем творческой активности в процессе расследования преступлений в литературе связывается его умение выявлять необходимую информацию. Эта способность следователя получила название профессионально-поискового компонента в психологической структуре следственной деятельности ⁸⁶.

Характеризуя общие условия эффективности тактики следствен­ных действий, А. П. Сыров в числе факторов, влияющих на эту эффективность, называет наличие у следователей «тактических» способностей и навыков, необходимые индивидуально-психологиче­ские и профессиональные качества ⁸⁷. Знание следователем особен­ностей личности допрашиваемого, тактических приемов допроса, уровень владения ими обоснованно рассматриваются в качестве факторов, обусловливающих достижение цели следственного действия⁸⁸. Г. Гросс писал о следователях, что «такт, то есть инстинктивное умение находить правильные приемы, должен быть у них прирожденным» ⁸⁹. Как справедливо отмечает И. М. Лузгин, надежным компасом в оценке жизненных явлений и ситуаций служат правовые, моральные, философские воззрения следователя, его партийная убежденность. Они определяют оценочные суждения, представления о добре и зле, о поступках, соответствующих или не соответствующих высоким идеалам коммунизма. Познания в обла­сти правовых и философских наук ориентируют следователя в оценке фактов, их доказательственного значения, надежности методов познания ⁹⁰.

Личный житейский и профессиональный опыт следователя проявляется: 1) в правильном понимании своих задач и обязан­ностей в процессе расследования и предотвращения преступлений; 2) в знании жизни, психологии людей, умении найти правильный подход к ним; 3) в знании способов совершения преступлений, умении определить их по тем последствиям, которые влечет за собой


применение того или иного способа; 4) в знании приемов сокрытия преступлений; 5) в умении собирать, исследовать и оценивать доказательства, т. е. доказывать; 5) в знании форм, приемов, методов доказывания, процессуальных условий этой деятельности, требований, к ней предъявляемых; 7) в умении пра­вильно оценивать факты и ситуации и принимать правильные решения ⁹¹.

Поскольку тактические приемы производства следственных действий представляют собой способы рациональной организации процесса познания истины по уголовному делу, постольку важное методологическое значение приобретает вопрос о научной обосно­ванности таких приемов. Развитие различных специальных наук, активное, творческое приспособление их достижений для решения задач судопроизводства является научной базой для оценки применяемых в практике приемов расследования и разработки новых научно обоснованных приемов и средств собирания и исследования доказательств. Данные логики, психологии, научной организации труда и многих других специальных наук играют роль научной познавательной основы тактических приемов, что является залогом достоверности получаемых с их помощью результатов.

На наш взгляд, о методологии можно говорить в любом случае, если имеет место выбор вариантов поведения. Применительно к проблеме использования тактических приемов при расследовании преступлений в аспекте методологии их применения весьма важ­ным поэтому представляется изучение различных регуляторов, влияющих на выбор следователем вариантов поведения при избра­нии и реализации им приемов производства следственных действий.

Поскольку расследование преступлений происходит в соответ­ствии с уголовно-процессуальным законом, постольку обнаружение доказательств, их проверка и оценка подчинены определенному правовому режиму, установленному уголовно-процессуальным кодексом. В связи с этим уголовно-процессуальное право в рассле­довании преступлений выполняет важную методологическую роль. Нормы уголовно-процессуального закона устанавливают формы и условия производства предварительного расследования, гаранти­руя стабильность судопроизводства и возможность проверки источников и способов получения доказательственной информа­ции. Таким образом, уголовно-процессуальное право (как и право вообще) несет в себе методологическую информацию и в этом плане представляет собой методологическую категорию. Только в пределах закона и исходя из его принципов следователь избирает методы расследования, частные приемы собирания, исследования и оценки доказательств, разрабатываемые криминалистикой⁹². К таким частным приемам следует отнести и тактические приемы, правильное применение которых имеет важное значение для успешного производства следственных действий и установления истины по делу.


Поскольку в законе нет и не может быть исчерпывающего перечня тактических приемов, применение которых возможно в условиях советского уголовного судопроизводства, постольку необхо­димо, прежде всего в методологическом отношении, определить те общие принципы, на основании которых можно в каждом кон­кретном случае оценить тот или иной прием с точки зрения допус­тимости его использования в уголовном процессе. Этой важной методологической проблеме в основном и посвящена настоящая работа.

Необходимо отметить не менее важное значение знания, правильного понимания и соблюдения критериев допустимости тактических приемов работниками органов дознания, следствия и суда ⁹³. В связи с этим возникает необходимость разработки в теории криминалистики указанных вопросов и популяризации этих знаний среди лиц, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность.

Любой, используемый в процессе познания метод, как известно, должен быть достаточно эффективным. Методы познания должны быть экономичными. При оценке этого качества метода познания учитывается, экономит ли его применение время, силы и средства, а если нет, то окажутся ли достигнутые результаты теми, которые ожидалось получить. Помимо перечисленного необходимо иметь в виду целесообразность применения метода познания, о которой можно судить, исходя из значения достижения возможного результата соотносительно с затратами сил, средств и времени. В связи с этим тактический прием, как и метод познания, должен быть эф­фективным, т. е. экономичным и целесообразным.

Исходя из того, что «точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания» ⁹⁴, соответствующее место в методологических основах использования так­тических приемов при расследовании преступлений должно быть отведено обобщению и научному анализу передовой следствен­ной практики, популяризации ее лучших достижений.

Итак, понимание тактического приема как отвечающего определенным требованиям способа действия, как самостоятельного элемента специального метода познания (доказывания) в уголов­ном процессе — следственного действия; способность его выпол­нять познавательную функцию — способствовать установлению максимального количества информации о -расследуемом преступле­нии; свобода выбора тактических приемов, а также многообра­зие форм реализации одного и того же приема, обеспечивающие наибольшую познавательную эффективность его применения; до­ступность средств применения тактического приема, простота и надежность самого приема, позволяющие пользоваться этим прие­мом каждому следователю; общие критерии допустимости исполь­зования тактических приемов, а также знание и соблюдение этих критериев практическими работниками — вот те основные положения,


которые, по нашему мнению, составляют содержание методологических основ применения тактических приемов при рассле­довании преступлений.