И принимаем участие, определена возрождением значимой для российской педагогики идеи: создания условий для развития общества и человека за счет поддержки успеха

Вид материала

Документы

Содержание Геннадий Николаевич, разве может капиталистическая экономика обойтись без капитала? И для вас очевидны изменения по всем этим направлениям? Также как у наших людей в сельской местности: если придет инвестор, наладит производство, они радуются, а если нет — нет. Вот ве Д.Зицер «Азбука НО. Практическая педагогика»,СПб., 2007 Д.Зицер «Азбука НО. Практическая педагогика»,СПб., 2007 Теоретический обзор по проблеме Технологический инструментарий. Материалы к проектированию школьной среды Материалы к семинарам Авторы-составители модульного методического пакета Гринёва Мария Игоревна Неупокоев Борис Владимирович Пугач Вадим Евгеньевич A new generation of evidence: The family is critical to student achievement.

Подобный материал:

• Конституцией Российской Федерации, в целях создания правовых, социально-экономических, 205.04kb.
• Конституцией Российской Федерации, в целях создания правовых, социально-экономических, 258.81kb.
• Министерство образования и науки мурманской области прика, 60.68kb.
• Положение о проведении ХIII региональной олимпиады юных геологов Мурманской области, 60.93kb.
• Программа государственной поддержки развития муниципальных образований и создания условий, 146.5kb.
• Инфраструктура поддержки субъектов малого предпринимательства в городе Липецке, 310.4kb.
• Комплексная программа развития и поддержки малого предпринимательства на территории, 423.63kb.
• Возвращение к истокам, 287.64kb.
• Необходимость создания условий для формирования гармоничной личности. Проблемы современного, 157.16kb.
• Разработан план работы. (Приложение) Готовятся документы для паспортизации музея, 44.56kb.

Геннадий Николаевич, разве может капиталистическая экономика обойтись без капитала?

- Если бы мы лет двести назад пришли к помещику или американскому латифундисту и рассказали ему об индустриальной экономике, он бы ответил: да вы что, ребята, без земли-то куда? Точно так же сейчас говорят: без капитала никуда. Проблема в том, что на уровне фундаментальных позиций существует некий разрыв — эти позиции называют и обсуждают в теоретическом контексте, но не принимают в практической деятельности.
Касается это и новой экономики — экономики знаний. Разговоры о ней ведутся пятьдесят лет: теория постиндустриальной экономики, затем «информационная эпоха» Кастельса, новая экономика. Разговоры ведутся на уровне политических деятелей, правительств. Официальные лица заявляют, что деньги будут зарабатываться в сфере новой экономики, что нефть — подозрительная вещь. Все «в теории» понимают, что социально-экономическая трансформация происходит. Но не принимают — по одной простой причине: предполагая, что ничего, по большому счету, не изменится, что капитализм просто недоразвился, что на самом деле капитал как был главным, так главным и останется. Но им нужно возразить, во-первых, что так было не всегда, и во-вторых, если мы сами признаем, что в экономике и обществе в информационную эпоху произойдут радикальные изменения, то почему мы считаем, что роль капитала останется прежней? Это не так. Более того, мы можем увидеть, что все уже действительно меняется, и очень сильно. Когда-то появился капитал, который сказал: «А что земля? Если есть капитал, будет и земля». Переход, который, на мой взгляд, очевиден, когда мы говорим об экономике знаний, такой: если есть знания, будет и капитал. Разве не логично? А вот дальше нужно смотреть, во что именно трансформируется капитализм.


Во что же?

- Следует ожидать трансформации основных элементов индустриальной эпохи.

До последнего времени было три ключевых источника богатства: земля вместе с природными ресурсами, капитал и труд. В экономике знаний к этим факторам создания стоимости добавляется фактор знаний. Поэтому ключевые вопросы следующие. Какую роль будет играть рынок трудовых ресурсов? Как изменится роль корпорации? Какую роль будет играть финансовый капитал? Каким образом будет формироваться рынок знаний?


И для вас очевидны изменения по всем этим направлениям?

Если взять рынок труда, то «охота за головами» указывает на эти изменения. Свободный рынок труда — это порождение индустриальной эпохи, он опирается на постулат о том, что работник заинтересован в корпорации больше, чем корпорация в работнике. Почему? Потому что всегда есть замена на рынке, есть очередь, и это капитализм девятнадцатого века в чистом виде. А сегодня что? Есть сотрудники, за которыми корпорации гоняются. И те, кто обдумывает эти процессы на рынке труда, говорят: изменился психологический контракт между корпорацией и сотрудниками, то есть появился класс людей, для которых складывается рынок корпораций и с которыми корпорация строит другие отношения. Иными словами, корпорация заинтересована в них больше, чем они в корпорации. Если говорить о корпорации, то в индустриальную эпоху она создавалась для производства товаров и услуг, а теперь, чтобы быть конкурентоспособной, она должна уметь порождать знания. Раньше корпорация была ориентирована исключительно на интересы поставщиков финансового капитала. Но в последние лет десять активно формируется концепция более широкого круга заинтересованных сторон в деятельности корпорации — стейкхолдеров. К ним относятся, в частности, поставщики интеллектуального и социального капитала. Первые — это люди, обладающие уникальными знаниями или предпринимательским талантом. Вторые — те, кто обладает социальными связями, опирающимися на доверие. Так что корпорация в экономике знаний будет существенно зависеть от структуры взаимодействия этих трех видов капитала. Кроме того, на нее будет сильно влиять глобализация, которая как процесс существовала всегда, но сейчас захватила область мышления. Это ведет к тому, что размывается старое понимание идентичности, принадлежность к государству становится менее важной, чем принадлежность к той или иной социальной сети. Так же как на заре индустриальной экономики рабочий класс являлся ведущей силой, так сегодня нарождается креативный класс.

Расслабленная демократия

Действительно, все, что вы говорите, — очевидные вещи, и понятно, почему с ними никтоне спорит. Но существуют, видимо, и факторы, позволяющие думать, что в целом капитализм не изменится?

Я думаю, что можно рассуждать вот в каком направлении. Одна из ясных, в общем, позиций заключается в том, что капитализм без демократии — вещь сомнительная. Все же говорят, что это элементы связанные. И если мы принимаем точку зрения, что капиталистический способ в экономике и демократия связаны, то у меня возникает вопрос. Сама по себе демократия развивается, и развивается она вокруг первоначального постулата о свободе выбора. А мы можем задать вопрос: до каких пределов в обществе дошла демократия, каких институтов в обществе она коснулась? Прямой вопрос: она коснулась корпораций?

Нет, конечно.

То есть вроде бы мы смирились с тем, что корпораций образца девятнадцатого века демократия никак не должна коснуться. Что есть менеджеры, начальники и так далее. То, что вы называете кризисом менеджмента. Ведь кризис менеджмента заключается не в том, что менеджмент умер, закончился, как иногда говорят, а в том, что сущность менеджмента изменилась. Менеджмент образца конца девятнадцатого века — это менеджмент военного типа, где есть иерархия, есть начальники и есть исполнители, основная задача которых — выполнять приказ. Этот менеджмент себя исчерпал, хотя он кое-где и работает. Но как только мы начинаем подниматься вот в эту новую экономику, там он точно не работает. И возникает следующий вопрос, который, кстати, широко обсуждается. Что произойдет, если демократия должна будет попасть внутрь предприятия? Точнее, внутрь предприятия должна попасть «свобода выбора».

Наверное, катастрофа.

Почему катастрофа?

Взять хоть выборы директоров у нас в конце восьмидесятых — начале девяностых, что хорошего? Да и сейчас говорят, что, по крайней мере, на конвейере демократия неуместна.

Даже на конвейере, вот смотрите. Совсем недавно мы были в Бразилии. На всех произвело неизгладимое впечатление посещение компании Natura, производящей косметику. Они очень успешны в Латинской Америке, а недавно открыли продажи в Париже и, кажется, собираются выходить на североамериканский и российский рынки. Что нас поразило? То, что это абсолютно новое предприятие. Там детские садики расположены прямо на территории фабрики. Мать, которая приносит туда четырехмесячного ребенка, имеет право сходить покормить его тогда, когда считает нужным. Если места нет в этом садике, компания полностью оплачивает любой другой садик. В компании три собственника, то есть это частная фирма, они вышли на 1РО несколько лет назад, но все равно у них не более двадцати пяти процентов в открытом обращении. Что говорят собственники? Что капитал для них не главное. На первом месте те ценности, которых они придерживаются. И сотрудник либо разделяет эти ценности, либо нет. Если разделяет — ему там комфортно. Так вот, лояльность сотрудников

в этой компании — одна из трех самых высоких в Бразилии. Они продают не через магазины, а, как они говорят, через консультантов, то есть это прямой маркетинг, но не сетевой, а одноуровневый, когда нет зарабатывания на других. И консультанты зарабатывают небольшие деньги, но им нравится эта компания, вся эта деятельность. И они продают, продают огромное количество, оборот полтора миллиарда долларов.

- Если консультанты мало зарабатывают, то кто тогда зарабатывает много — рабочие на конвейере, акционеры?

- Дело здесь в другом. Консультанты не зарабатывают много, рабочие на конвейере тоже.
Но они говорят: меня не интересуют сверхбольшие заработки, меня интересует атмосфера,
комфорт, нормальная жизнь в компании. Здесь мне обеспечен тот уровень, на который

я претендую. Можно же так рассуждать? Там так необычно устроено производство, что все эти курсирующие делегации — а к ним много народу приходит, — их видно сотрудникам через стеклянные стены, и они все машут рукой, улыбаются нам. Видно, что работа на конвейере не напряженная, они разговаривают между собой. Но они работают в режиме реального времени, то есть по поставкам (система ]из11п йте. — «Эксперт»). Атмосфера внутри... Я долго думал, что там необычного, и только недавно сформулировал, что внутренняя атмосфера такая, как в американском университете, в кампусе — расслабленная: кафе, рестораны, много мест социальных, где можно чашку кофе выпить. Везде чисто, идеально чисто. Это атмосфера университета.

- Расслабленная атмосфера для Латинской Америки, вообще-то, не редкость. Это их стиль жизни.

- Да, но тогда возникает вопрос: значит, можно обеспечить и расслабленность, и работу?
И успех на рынке. Впечатление просто потрясающее.

— Пожалуй, вы правы, и это универсальный принцип. Недавно на семинаре в Москве, который проводил Масааки Имаи, директор института Ка1геп и теоретик этой производственной системы, которую внедряют по всему миру, — он как раз призывал руководителей не гнаться за количеством, скоростью. Он сравнивает такую организацию труда со скелетом прямоходящего человека, а обычное производство — со скелетом гориллы, сгорбленным. «Прямой скелет» позволяет компании расслабиться, освободить все потоки, а значит, оптимизировать их.

— Это вторая линия в обсуждении, которая сейчас существует: компании рассматривают как живой организм. Это социальный организм, он живой. Следующий шаг — он должен обладать сознанием, коллективным сознанием. Так вот, с точки зрения коллективного сознания очень многие наши компании — это гориллы, да еще шизофреничные. Они отстали в развитии.
Вообще весь этот переход говорит о том, что корпорации отстали в социальном развитии.

И это создает проблему.

Конкуренция среди граждан

Почему, по-вашему, компании игнорируют новые методы управления?

Потому что у них ментальная модель другая.

У руководителей?

— Не только. У многих сотрудников. То есть в целом еще доминирует привычка, что работа это тяжелая обязанность. Вот есть книга Линды Грэттон «Демократическое предприятие», в которой она пишет, что основой организации являются граждане, преданные организации и имеющие согласующиеся с ней ценности и убеждения. А вторая идея, которую она продвигает, — это то, что люди внутри организации свободны.

— Все хорошо, только слова «преданные организации» смущают.

— Я могу быть преданным организации, если я там свободен. А если я свободен, тогда
возникает новая роль администрации. Роль администрации — обслуживать свободных людей.
Точно так же как роль правительства демократической страны — обслуживать ее граждан.
Мы же это признаем? Признаем. Так почему этот принцип не должен перейти в компанию?
Если он должен работать в такой социальной среде, как государство, то он должен работать

и в такой большой социальной среде, как корпорация. И если он будет туда проникать, то по тем же критериям.

Дело в том, что демократическое государство создается вроде бы снизу, гражданами, а корпорация — сверху, предпринимателем.

Это следующий шаг— корпорации начнут создаваться снизу. Почему нет? Мы же говорим, что знания становятся основой конкурентных преимуществ. Три-четыре-пять человек, каждый из которых обладает колоссальными знаниями в какой-нибудь сфере, соберутся и скажут, что они создают корпорацию.

А потом начнут ожесточенно делить капитал?

Если они начнут делить капитал, им конец. Они проиграли. Для чего они создавали корпорацию? Чтобы их знания нарастали. Потому что к знаниям нужно относиться как к капиталу, который в корпорации обращается точно так же, как финансовый капитал обращается для того, чтобы он наращивался. Я прихожу в корпорацию для того, чтобы мои знания наращивались, и это дает мне позитивный результат. Если я еще и умею трансформировать эти знания в капитал, когда мне нужно, то никаких проблем нет. По-моему, модель университета как корпорации можно рассматривать как образец для подражания.
Ведь университет всегда был занят тем, что производит знания. И один из важных принципов устройства университета — это внутренняя академическая свобода, то, что мы с вами обсуждаем. Роль администрации — обслуживать свободных людей, а не командовать. Ведь когда мы говорим о знаниях, мы понимаем, что никто под давлением, по указке генерировать знания не будет. Это невозможно. Впрочем, сейчас даже университет с точки зрения обслуживания новой ситуации в обществе тоже испытывает кризис. Причем колоссальный.

В чем он заключается?

— Если коротко говорить, когда я прихожу в аудиторию, передо мной сидят слушатели,

у которых компьютеры подключены к интернету, и любую фразу, которую я произношу, они могут проверить тут же: источники, кто сказал, так ли я ее воспроизвел. У них доступ к знаниям гораздо шире, чем у преподавателя, который перед ними стоит. И тогда возникает вопрос: что он должен там делать? Прежняя его работа — собрать материал в библиотеках — потеряла смысл. Кроме того, знаний стало так много, что собирать их в какие-то компакты, кристаллы становится делом индивидуальным. В связи с этим возникает вторая проблема. Когда мы говорим, что знания — основа конкурентоспособности, одна из позиций, которую можно всерьез обсуждать, — что переход к экономике знаний есть перемещение конкуренции с корпоративного уровня на персональный.

Ведь мы говорим, что человек свободен, что он меньше заинтересован в корпорации, чем корпорация в нем, — значит, это он конкурирует. Тогда я задаю вопрос: если конкуренция попадает на персональный уровень и знания становятся основой конкуренции, следовательно, знания должны давать личности конкурентные преимущества? То есть они должны перестать быть стандартом? Потому что знания как стандарт, которым обладают все, конкурентных преимуществ не дают. Значит, университет должен дать не стандарт, а возможность формировать индивидуальное конкурентное преимущество, что означает возможность сформировать индивидуальный пакет знаний. Следовательно, новый университет, если о нем говорить, это пространство, где студент должен иметь ту же свободу в выборе движения, в выборе нужных ему знаний. Ему не министерство, не стандарт должен диктовать: сдай это и это. Они выходят все одинаково причесанные. Кому нужны эти стандарты? Это было нужно для индустриальной экономики. Но задача-то поменялась.

Корпорация как община

— Может быть, процесс перехода к новой экономике сдерживается как раз нехваткой людей, готовых самостоятельно производить знания? Хотя вот на той косметической фабрике в Бразилии вряд ли большие интеллектуалы собрались...

— Ну, Бразилия не столь простая страна. Я вообще полагаю, что мы были редкие гости Бразилии, кто поехал посмотреть, как там устроен бизнес, образование — не фестивали и рестораны, а экономика. Думаю, что мы их сильно недооцениваем. Вот если у нас при словах «социальная ответственность бизнеса» возникает какая-то нездоровая реакция, то в той же компании говорят: да, социальная ответственность. На эту компанию работают люди, живущие в дельте Амазонки, они живут естественным способом, выращивают корешки и все такое, и компания заключает с ними контракты. Компания говорит: мы заинтересованы в том, чтобы создать долгосрочную основу для обеспечения их жизни, мы их учим, чтобы было постоянное воспроизводство, а если, к примеру, поменяется спрос на рынке, чтобы они могли вырастить другие корешки. То есть она их обеспечивает всем, по сути дела, а те живут себе в удовольствие, как им нравится, работают, получают деньги.

Но, выращивая корешки, эти люди разве в экономике знаний живут? По-моему, это старая добрая полуколониальная экономика.

Дело все в том, что, когда говорят об экономике знаний, подразумевают, что экономика знаний — это еще экономика отношений. Потому что экономику знаний четко связывают с сетевой экономикой, а сетевая экономика — это экономика отношений, социальный капитал — это капитал отношений между людьми. И эта бразильская компания — предприятие отношений. Я могу ответственно сказать: они управляют социальным капиталом лучше всех,
кого я видел и слышал. Это новая экономика. Знания — там колоссальный объем знаний на самом деле закладывается, потому что они производят косметику из природных компонентов, которые в дельте Амазонки растут. Но второе, что им удалось, это построить экономику отношений. А как только мы говорим «отношений» и «отношений свободных людей», что мы получаем? Мы получаем корпорацию как общину.

Все-таки эти жители дельты Амазонки не очень свободны. Выбора-то у них нет.

Почему? У них есть свой выбор.

Также как у наших людей в сельской местности: если придет инвестор, наладит производство, они радуются, а если нет — нет. Вот весь выбор.

Выбор есть у всех. И у жителя сельской местности есть выбор — встать и уйти. И он обнаружит, что все в порядке. Многие из тех, кого в начале девяностых годов в России увольняли с работы просто потому, что закрывали предприятие или выживал начальник, теперь говорят «спасибо». Спасибо, что меня оттуда вытурили, и я вынужден был оглядеться и увидел огромные возможности. Поэтому свобода есть. Но есть проблема понимания свободы. Надо в связи с этим, я думаю, четко оговаривать, как понимается свобода. Я бы предпочел давать определение такое: свобода — это исключительное право человека брать на себя обязательства. И ничто другое. Это не возможность делать все, что в голову придет. А это свобода осознанно брать на себя обязательства. Вот если на меня обязательства кто-то навешивает, не согласовывая со мной, я не свободен. Если я сам беру обязательства, я свободен.

Ну, в этом смысле, конечно, любая деревня абсолютно свободна.

Да, деревня свободна. И выбор понятен. Недавно по телевизору я мельком видел сюжет про ханты-мансийские народности. Там один герой на первый взгляд производит жуткое впечатление: как можно так жить? Но я-то вижу другую вещь: он абсолютно свободен. Потому что все обязательства, которые он берет, он берет только сам, лично, и не хочет, чтобы ему кто-то чем-то помогал. Точно так же, я думаю, и на Амазонке — они живут свободными людьми.

Вы говорите, что корпорация — это община, а в общине все равны. Но реально уравнять разных людей, кажется, невозможно. Может быть, секрет в том, что Дэвид Брэдфорд из Стэнфорда в интервью нашему журналу назвал «обменом акций» внутри корпорации, когда один обладает сильной приверженностью целям фирмы, другой — видением, третий — влиятельностью, четвертый — умениями, пятый — знаниями и так далее, то есть равенство заключено в принципиальной «мультивалютности» обмена?

Ну, правильно, с точки зрения демократического устройства нужно обсуждать партнерство.И сейчас этот процесс идет. Проблема же в чем состоит? Основа любой корпорации сегодня это соединение капитала многих людей для реализации крупных проектов. В основе лежит процесс соединения капитала. А мы с вами обсуждаем процесс соединения знания, или
процесс соединения людей. И возникает этот переход. Когда мы объединяем капитал, там работает закон: одна акция — один голос, то есть сколько вложил, столько и власти получил, — но он далек от демократии. Когда мы объединяем людей, принцип другой: один человек — один голос. Партнерство работает в консалтинге — и принцип там простой: пока ты работаешь, ты имеешь право на выгоды и на голос, а перестал работать — теряешь право и на голос, и на выгоды. Базовое противоречие между корпорацией обычной и экономикой знаний состоит в том, что тот, кто вложил деньги, претендует абсолютно на все и не считается с теми, кто вложил знания.

Потому что тот, кто вложил деньги, говорит: что же вы, такие умные, сидели, пока я не завел эту машинку?

Сейчас полно компаний, которым достаточно одних знаний, чтобы начать. Проблема

в организации. Можем для примера взять нашу бизнес-школу (ВШМ ГУ-ВШЭ. — «Эксперт»). Я думаю, всем понятно, что это совокупность людей, которые в определенном направлении развивают свои знания и координируют эти направления развития знаний друг с другом. Здесь нет внутренней борьбы. Понятно, что есть своего рода состязательность, но мы ясно понимаем, что друг без друга мы не можем произвести продукт, потому что каждый из нас обладает только частью знаний, и они сами по себе, отдельно от тех остальных имеют гораздо меньшую ценность. Вот и все.

А задача руководства — следить за тем, чтобы сочетание ваших знаний было конкурентоспособным на рынке?

Задача руководства — реализовать обслуживающую функцию, создать среду, атмосферу, инфраструктуру, в том числе финансовую. Ведь возникает простая вещь. Смотрите, когда в компании я подписываю контракт и мне определяют зарплату, то меня как бы обязывают заработать эти деньги, на которые я подписался. Но здесь, в бизнес-школе, мы живем в другой среде — мы работаем не потому, что нас кто-то обязывает работать, а по своему желанию. Каждый работает столько, сколько он считает нужным. Но при этом возникает совершенно новая проблема — когда мы эти знания соединили, мы их вынуждены координировать друг с другом: сколько кто должен работать, — потому что мы должны двигаться вместе. Если кто-то скажет, что он не хочет столько работать, возникает проблема для всех остальных. И это внутренний социальный процесс, это самоорганизация, отношения и так далее. И никто не прикажет, нужно только договариваться. И договариваться не начальнику, а всем, друг с другом, потому что мы понимаем, что мы движемся только совместно. Вот это и есть новая организация.

Немереная эффективность

Много ли компаний в России, по вашей оценке, живут новой корпоративной жизнью?

В среднем бизнесе в России, я думаю, огромное число компаний, которые так живут.

А денег они зарабатывают сколько?

Много. По своему опыту я могу сказать простую вещь: это наша целевая аудитория, они учатся у нас в бизнес-школе. Для них не новость то, что мы обсуждаем, более того, для них это естественно. А вот когда попадаешь в большие структуры, конечно, они устроены тем классическим способом, в модели корпорации индустриальной экономики, где капитал и все остальное. Но даже там видно, что людей это раздражает.

Я слышала, что все-таки производительность труда в больших корпорациях выше, то есть они в итоге эффективнее мелкого и среднего бизнеса.

Дело все в том, что мы понимаем под производительностью.

Выработку на человека или прибыль на человека, наверное.

Выработка на человека, наверное, у крупных компаний больше. Но это сейчас мало что значит. Это измеритель производства. А производство — это конструкция индустриальной экономики. Оно никуда не исчезнет, оно сохранится, там просто доходность будет практически фиксирована. Да, мы можем посмотреть прибыль, мы можем перейти в логику создания стоимости компании и так далее. Но проблема-то в измерениях остается: мы измеряем
по-прежнему корпорацию старого образца. Новый образец мы еще не научились измерять.

Интеллектуальный капитал, социальный капитал?

Конечно. Я с уважением отношусь к попыткам финансистов измерить интеллектуальный капитал в финансовых единицах измерения — от этого никуда не денешься, надо же как-то считать, но не должно быть на этот счет иллюзий, что в этом весь смысл. То есть этот измеритель используется для решения вполне конкретных и в общем достаточно узких задач. Между тем сейчас многие ломают голову, в каких единицах это мерить. Потому что это не пустой звук, а глобальный тренд. Есть книга Патриции Абюрден, она еще не переведена на русский, в ней речь идет о мегатрендах 2010 года, о «сознательном капитализме», или капитализме, обладающем сознанием. И там, в частности, обсуждается вопрос, почему сейчас такая вспышка интереса к социальной ответственности бизнеса, устойчивому развитию? Почему раньше этого не было, а сейчас появилось? Значит, что-то за этим стоит, появились какие-то новые ценности. Мы со студентами в свое время проводили эксперименты по построению понятий, речь шла об охране окружающей среды, устойчивом развитии — что это означает, о чем на самом деле мы говорим. И вот одна из групп студенческих, первокурсники, понятие охраны окружающей среды определили так: человек духовный охраняет человека животного от деятельности человека разумного. Точно определили? Точно. Но когда речь заходит об устойчивом развитии корпорации — все то же самое, мы тоже можем говорить о существе духовном и существе животном как о социальном организме и существе разумном, которое не ведает, что творит. Вот корпорация эту духовность начинает приобретать. Она начинает приобретать сознание. Это и есть та трансформация, которую мы обсуждаем. Еще один зарубежный исследователь — Никанор Перлас предложил некую концепцию перестройки модели капитализма, с которой я согласен. Если в старой модели движение капитала первично и оно спускается как бы на индивидуальный уровень, то в новой модели первична духовность, не в смысле религии, а в смысле ценностей, культуры, идентичности и так далее, потом идет человек, а уже потом — рынок и прочее (см. схему. — «Эксперт»).

— То есть через микроэкономику произойдет трансформация макроэкономики?

Что произойдет на макроуровне — это вопрос совсем другой. Потому что мы должны задать вопрос: а захотят ли владельцы капитала так легко согласиться с изменением его, капитала, роли? Не захотят ли они его защищать с оружием в руках? Я этого не знаю. Гражданская война в Америке — переход к индустриальному устройству и освобождение рабов — это создание свободного рынка труда. Поэтому, будут или не будут в нашем случае происходить потрясения макроэкономические и макросоциальные, вопрос открытый. Я думаю, что экономические потрясения неизбежны. Раз роль капитала изменится и он перейдет на вторые позиции, значит, во время перехода, в промежутке, будет очень неприятный процесс. На самом деле, наверное, механизмом, который будет подталкивать к новой экономике, и должны быть финансовые кризисы. Люди будут терять огромные деньги, кто-то их будет приобретать и снова терять. Одно из очевидных предсказаний, на мой взгляд, состоит в том, что финансовой стабильности в мире в ближайшее время принципиально не будет. И через это придется пройти.





Эдвард де Боно (Великобритания)


Серьезное творчество.

Ни один город в мире не хотел проводить у себя Олимпийские Игры после Игр в Монреале, убытки от которых составили около 1 биллиона американских долларов. Москва приняла у себя олимпийские Игры в 1980 году, так как для нее финансовые затраты не были решающим фактором. В 1894 году Питер Юберроут обеспечил такой финансовый успех Игр в Лос-Анджелесе (более 250 миллионов долларов чистой прибыли), что сейчас города соревнуются за право проводить Олимпийские Игры у себя. Необычайный успех Олимпийских Игр во многом зависел от новых концепций и творческих идей, разработанных и осуществленных на практике Питером Юберроутом. При этом сам Питер в интервью газете «Вашингтон Пост» признавался, что добиться такого результата ему помогли приемы развития творческого мышления.

В интернете имеется более чем 4 000 000 ссылок на мои работы. Это означает, что если вы потратите 1 минуту на каждую такую ссылку и будете работать 12 часов в день, то вам понадобиться более 12 лет, чтобы получить доступ к каждой ссылке.

У нас нет недостатка в информации. Информация стала товаром (предметом широкого потребления). Технология тоже становится товаром, при этом – больше прибыли получают не те организации, которые владеют более высокими технологиями, а те, которые обладают технологиями, поддерживающими значимые и прогрессивные идеи.

Таким образом – говоря о будущем, мы должны признать, что процветание в нем будет зависеть не от владения информацией и технологиями, а от творчества, направленного на преобразование имеющихся и рождение новых идей и концепций.

Принято утверждать, что на смену технологической культуре приходит информационная культура устройства общества, это неверно – им на смену идет эра культуры творчества.

Исходя из моего опыта еще ни одна организация в мире в достаточной степени не оценила эту сторону дела. В действительности ни одна организация не относится к творчеству серьезно. Творчество для большинства – нечто отдаленное, о котором руководители много говорят, но ради которого делают очень мало. Причина в том, что очень немногие понимают – что такое творчество.

О творчестве написано и сказано много всякой ерунды.

В первую очередь, очень важно разделять понятия творчество и искусство. Творчество, представляющее собой перемену представлений, идей, концепций и восприятия имеет очень мало общего с искусством. У художников, поэтов, артистов есть много талантов: особое восприятие, умение выражать испытываемые эмоции, эстетические чувства и т.д. Но создание новых идей – это что-то другое. Вам совсем не обязательно быть художником, чтобы быть творческой личностью. Художники не являются особо творческими в порождении новых идей. Именно по этим причинам я употребляю термин «серьезное творчество», с целью сосредоточится непосредственно на механизме порождения новых идей и концепций.

Многие старомодные представления о творчестве (такие как мозговой штурм) делают упор на, так называемое высвобождение разума, на свободу говорить что угодно. Сторонники этих теорий считают, что если воздать свободное пространство, то из хаоса высказываний и суждений родятся новые идеи. Это очень несостоятельный подход к творчеству. Представьте себе связанного веревкой человека. Пред ним лежит скрипка. Разве можно утверждать, что если разрезать эту веревку, то человек сразу же станет скрипачом?

Конечно – путы, наложенные традиционным образованием, заставляющим ребенка осваивать тысячи единиц ненужной информации и стереотипов, серьезно мешают развиваться творчеству. Но снятие барьеров – только часть и очень незначительная часть условий, ведущих к становлению творческих личностей.

Мозг устроен настолько специфически, что по природе своей он не является творческим. Если бы каждую задачу мозг решал творчески, то жизнь вообще не была бы возможна. Назначение мозга – выдавать определенные модели, унаследованные от предыдущего жизненного опыта, и использовать эти модели в жизни. Если вы встаете утром и при этом вам нужно надеть 12 предметов одежды, то существует 39 916 800 различных путей, как вам одеться. Только установленный мозгом порядок дает вам возможность действовать.

Я утверждаю, что возможность творить – это на какой-то таинственный талант, данный только избранным, а умение, которое каждый может в себе выработать. Как и любыми навыками (такими как катание на лыжах, игра на гитаре, приготовление пищи) – творчеством можно овладеть и мера овладения зависит не только и не столько от определенных природных задатков, сколько от тренировки. Творчеству можно и нужно учиться. Творчество – это не только сущность таланта, и еще менее разумно связывать творчество с божественным вдохновением или блужданием вокруг и около идеи в надежде, что на вас снизойдет озарение. Творчество – как залог успеха и процветания – это свойство хорошо организованной системы, готовой к активному усвоению и преобразованию получаемой информации.

Цель культуры – внедрение в жизнь идей. Цель образования – обмен этими воспринятыми идеями. Цель обоих – такое совершенствование идей, чтобы они постоянно шли в ногу со временем. Единственный возможный путь изменения идей, применяемый ранее – конфликт, который может протекать в двух направлениях.

В одном случае – это лобовая конфронтация между идеями-соперницами. Одна идея добивается господства над второй, при этом вторая – подавляется, но не изменяется, Во втором случае происходит конфликт между новыми данными и старыми представлениями. В результате подобного конфликта устаревшая идея должна быть устранена. Таков метод науки, ибо она постоянно стремиться выискать какие-то новые данные, чтобы низвергнуть старые идеи и поднять на щит новые. И этим методом пользуется не только наука, таков общепринятый путь человеческого познания.

Метод конфликта при изменении идей действенен только там, где информация может быть оценена строго объективно. Но он совершенно перестает работать там, где новые данные оценивается лишь через призму старых идей. Вместо того, чтобы подвергаться изменениям, старые представления только усиливают свои представления и становятся еще более незыблемыми.

Наиболее эффективный метод изменения идей – это действовать не извне, конфликтным путем, а изнутри, прибегая к интуитивной перегруппировке доступной информации. Интуиция – единственный продуктивный способ преобразовывать идеи в неопределенной ситуации, когда информации слишком много, она противоречива или ее невозможно оценить объективно. Но сама по себе интуиция сработать не может, она действенна только в тех случаях, когда соединяется с порядком, структурой и умением вырабатывать продуктивные модели.

Таким образом – серьезное творчество, направленное на выработку идей, обеспечивающих прогресс (то есть идей, идущих впереди, а не плетущихся в хвосте информации) – есть продукт хорошо организованного и тренированного мозга. Можно назвать четыре основные качества, которые должен выработать у себя человек, заинтересованный в прогрессе:

- чувство юмора;

• умение опираться на интуицию;
  
• умение упорядочивать информацию и превращать ее в хорошо структурированные модели;
  
• умение активизировать мозг, сосредотачивая усилия на быстром свободном восприятии, оценке и переработке информации.
  

Д.Зицер «Азбука НО. Практическая педагогика»,СПб., 2007


Методика"Барометр"


Это форма, придуманная для открытия группы Особенно хороша она в тех случаях, когда речь идет о новой серьезной теме. Барометр организовывает личностный вход в тему, организовывает его в соответствии с законами НО (Неформальное образование).


В первую очередь, естественно, необходимо подготовиться к сессии.

Для начала при помощи мела, клейкой ленты или веревки разделим комнату, в которой мы работаем с группой, на две половины, проведя по полу ровную линию. На одной стене закрепим табличку с надписью «ДА», а на противоположной - «НЕТ». Таким образом, пространство окажется поделенным на две половины: да и нет.


Подготовим листы бумаги по количеству утверждений, которые мы вскоре предложим участникам. На каждом из листов схематично изобразим план комнаты – "вид сверху", то есть разделим лист пополам, написав по разным сторонам "да" и "нет".

Теперь самое главное: темы, вопросы, дилеммы, которые, которые мы предлагаем участникам для исследования. Необходимо сформулировать 8 – 10 утверждений, связанных с общей темой. Наша задача заключается не в том, чтобы выяснить мнение участников. Это не соцопрос. Самое важное дать участникам возможность задуматься над предложенными утверждениями, проверить их, сформулировать свое отношение, выбрать личную позицию. Важно выбрать темы, по поводу которых у разных участников могут быть разные мнения. (Именно поэтому лучше проводить Барометр на этапе, когда ведущий достаточно хорошо знаком с группой и поэтому может делать подобные прогнозы). Утверждения должны быть подобраны так, чтобы у каждого участника была возможность высказать свое мнение на основе личных представлений и опыта.


Утверждения могут быть сформулированы и в виде вопроса, начинающегося словами "Правда ли, что…" В данной форме легитимно задать "закрытый" вопрос, поскольку на этом этапе мы ждем от участников именно однозначных ответов.

Необходимо помнить, что чем более конкретный характер будут носить предлагаемые группе положения, тем глубже будет их дальнейшее исследование, поскольку в таком случае участники смогут опереться не на стереотипы, а на собственный опыт.


Правила, которые ведущий объясняет таковы: участникам предстоит «голосовать ногами», то есть физически перемещаться по комнате, выражая свое согласие или несогласие с прозвучавшим утверждением. Чем больше степень согласия или несогласия участника, чем более он уверен в правильности (или ошибочности) данного утверждения, тем ближе он подойдет к табличке «ДА» или, соответственно, к табличке «НЕТ». Чем ближе участник находится к линии, разделяющей комнату, тем меньше его уверенность в собственной правоте. Таким образом, ответы являются дифференциальными. Если же участник выберет встать непосредственно на линию, это будет означать «ни да – ни нет», «и да – и нет» или "я не готов отвечать". Все эти варианты проговариваются ведущим в процессе установки. "Голосование ногами" происходит в тишине. Попросите участников не заявлять вслух о своем отношении к прозвучавшему высказыванию, дабы не мешать другим, не влиять на их выбор. Оглашая высказывания, ведущий дает участникам несколько секунд на обдумывание, повторяет утверждение еще раз, а когда все заняли то или иное местоположение в комнате, схематично зарисовывает сложившуюся картину на листах – схемах. Таким образом, у ведущего оказываются схематические ответы-реакции на все утверждения.


Далее начинается то, ради чего все затевалось – непосредственное обсуждение. Возвращаясь к каждому из прозвучавших высказываний, предложим участникам, на сей раз словами, а не ногами, прокомментировать свой ответ, объяснить свою позицию, проверить, сопоставить ее с позицией других. Схемы помогут ведущему и участникам вспомнить картину групповых перемещений. «Голосование ногами» займет минут десять, а на обсуждение может понадобиться и несколько часов. Понятно, что процесс обсуждения в рамках этой формы всегда является глубоким, ведь участники не просто исследуют тему, они проверяют уже заявленные собственные позиции.


Барометр с одной стороны гарантированно вовлекает все сто процентов участников в процесс, а с другой – дает каждому возможность ответить на вопросы, связанные с темой, себе самому, без необходимости отчитываться за собственную позицию. Участник сам выбирает, насколько глубоко он готов на эти вопросы ответить на каждом этапе. В этой форме участник не испытывает никакого давления, ни со стороны ведущего, ни со стороны группы. В процессе обсуждения каждый выбирает, насколько он готов защитить или просто объяснить свою позицию, и в какой степени прислушаться к мнению других участников, поспорить с ними, скорректировать свое мнение и т.д.


Д.Зицер «Азбука НО. Практическая педагогика»,СПб., 2007


Методика "Часики"


Хорошим примером формы, используемой на этапе знакомства, может служить методика «Часики». При кажущейся простоте она довольно универсальна и при грамотном подходе практически гарантирует достижение заданного результата.

В начале ведущий просит участников нарисовать на листе бумаги большой циферблат. Затем все участники назначают друг другу встречи, записывая имена тех, с кем договорились встретиться, рядом с часом, в которой назначена встреча. Так, например, Светлана договорилась встретиться с Володей в пять часов. Володя записывает «Светлана» рядом с цифрой 5, а Светлана пишет «Володя» рядом с пятеркой на своих нарисованных часах. Следующий этап – встречи. Ведущий называет условное время «Сейчас пять (или шесть, или семь и т.д.) часов, и участники «встречаются» с теми, с кем договорились на это время. При этом ведущий называет тему встречи, то есть задает тему разговора в парах на ближайшие две-три минуты. За несколько минут проходит условный час. И снова: следующая встреча, и новая тема. Очень четкие и понятные рамки, внутри которых участник может почувствовать себя максимально свободно.

К сожалению, эта форма иногда используется не по назначению. Один из важнейших элементов методики – темы для обсуждения, которые предлагает ведущий. Очень часто, увы, они задаются поверхностно, например, «моя любимая еда» или «мой любимый актер» или «мой любимый цвет». Такие темы не позволяют участникам ничего узнать друг о друге. При таком подходе можно добиться лишь «разбивания льда»: похихикали и в лучшем случае усвоили, что в группе можно разговаривать.

Для того чтобы участники начали знакомиться друг с другом, для того, чтобы они обратили друг на друга внимание и попробовали найти в группе людей потенциально близких, мы должны предложить темы, которые позволят это сделать. «Как я люблю проводить свое свободное время», «какие книги я люблю читать», «что я не люблю в людях»: подобные темы дадут возможность начать разговор. Темы должны меняться от простых ко все более глубоким. Однако, не надо предлагать слишком личные, интимные темы – участники не готовы пока разговаривать на этом уровне.

Если мы предложили подходящее направление для общения, у участника есть шанс почувствовать, что среди незнакомых людей вдруг появились те, с кем интересно было бы продолжить разговор, с кем хотелось бы познакомиться ближе. Немаловажно и то, что на самом деле участники имеют возможность "обмануть" ведущего и поговорить на другую тему. Излишне добавлять, что этот факт не должен мешать ведущему. произошло главное: в группе удалось структурировать личностное общение. Участники ощущают себя в безопасности. Ведущий лишь "помогает" им, задавая удобные рамки. Заполняют эти рамки они сами. Той же цели служит и формулирование темы заключительной встречи как "свободной".

Содержание	стр
Теоретический обзор по проблеме............….........………..……..	1
Педагогика успеха.............................................................…........………..……..	2
Открытое образование.......................................…………………..……………..	22
Поле читательских ориентаций как фактор духовного становления личности подростка…...	89
Учимся читать текст……….………………………………………………………….	106
Чтение с точки зрения физиологии……………………………………………..	130
Технологический инструментарий.........…............……..….…...	142
Методика «Книга на уроке»...................................…….......……………..……..	143
Методика разработки заданий к учебным текстам.........……...........…..….….	147
Методика «Приз детской признательности……………………………..…..…	162
Методика «9 текстов».......................................................….........……….……...	165
Материалы к проектированию школьной среды……….……..	183
Точность никогда не бывает лишней…………………………………………..	184
Библио-метод…………………………………………………………………….	205
Кафе-Мидраш....................................................................................…..........…...	210
Списки рекомендуемой литературы ………………….......................…............	212
Материалы к семинарам ...................................................….........	231
Когда демократия соберется с духом. Статья…………….…………………....	232
Эдвард де Боно. Серьезное творчество ….……………………………………..	241
Методика «Барометр»……………………………………………………………	245
Методика «Часики»……………………………………………………………...	247

Авторы-составители модульного методического пакета:

• Казакова Елена Ивановна, доктор педагогических наук, профессор. Санкт-Петербургский Государственный Университет
  
• Галактионова Татьяна Гелиевна - кандидат педагогических наук, доцент кафедры педагогики РГПУ им.А.И.Герцена, руководитель Санкт-Петербургского отделения международной ассоциации Чтения.
  
• Гринёва Мария Игоревна – Санкт-Петербургский филиал Государственного Университета Высшая Школа Экономики Повзун Александр Андреевич – кандидат биологических наук, доцент Сургутского государственного университета (г. Сургут)
  
• Неупокоев Борис Владимирович – учитель истории, лауреат Приза детской признательности учителю за открытие и приобщение к миру чтения "Размышления о Маленьком принце". Санкт-Петербург.
  
• Пугач Вадим Евгеньевич – кандидат педагогических наук, член союза писателей РФ. Санкт-Петербургский Государственный Университет.