М. Б. Кетенчиев синтаксис карачаево-балкарского языка лекции

Вид материала

Лекции

Содержание Глава 3. односоставные предложения 3.1. Номинативные предложения Жауун. Акъ таула. Къырпакъ басхан терекле. Тийре шош

Подобный материал:

• Зоонимическая лексика карачаево-балкарского языка 10. 02. 02 языки народов Российской, 427.88kb.
• Синтаксис современного русского языка, 943.86kb.
• Эгоцентризм лингвистического дискурса (на материале русского, английского, карачаево-балкарского, 484.61kb.
• Лекции П. Г. Щедровицкого «Введение в синтаксис и семантику графического языка смд, 662.61kb.
• Лекции пг щедровицкого «Введение в синтаксис и семантику графического языка смд подхода», 539.29kb.
• П. Г. Щедровицкого «Введение в синтаксис и семантику графического языка смд подхода», 465.15kb.
• Синтаксис английского языка синтаксис, 553.73kb.
• П. Г. Щедровицкий Введение в синтаксис и семантику схем смд-подхода (Введение в синтаксис, 437.13kb.
• «балкария» №1 (33), 1048.65kb.
• Художественное решение нравственно-этических проблем в современной кабардинской прозе, 275.8kb.

Выводы по второй главе

1. По морфологическому признаку своих конституирующих членов простые двусоставные именные предложения карачаево-балкарского языка подразделяются на несколько групп: а) конструкции со сказуемыми, выраженными именами существительными; б) конструкции со сказуемыми, выраженными именами прилагательными; в) конструкции со сказуемыми, выраженными наречиями; г) конструкции со сказуемыми, выраженными чисолительными; д) коснтрукции со сказуемыми, выраженными предикативами.

Каждый из представленных типов предложений отличается многообразием форм репрезентации. Так, сказуемые субстантивных построений в карачаево-балкарском языке являются существительными в основном, родительном, дательно-направительном, местном и исходном падежах. В формах указанных падежей могут выступать также предикаты-прилагательные, числительные. Значительное количество наречных предикатов представдляют собой лексикализованные падежные формы.

2. Грамматическое и семантическое членение двусоставных именных конструкций в целом совпадает, что касается в первую очередь предложений с предикатами, выраженными прилагательными, существительными в основном падеже, числительными. Этого не скажешь о предложениях со сказуемыми, представленными существительными в косвенных падежах (дательно-направительном, местном, исходном) и наречиями. Они носят асимметричный характер, так как в них количество семантических компонентов больше, чем компонентов грамматических. Дело в том, что они, потеряв глагольные конституенты и сказуемостно оформившись, перешли в разряд именных предложений, поэтому по своей семантике соотносятся с глагольными построениями.

3. Двусоставные именные предложения карачаево-балкарского языка отличаются широтой семантики. Они в значительной степени антропоцентричны и призваны отражать биолого-физиологические свойства человека, социально-трудовые и родственные отношения, а также сферу его психической деятельности и эмотивных оценок.

В структуре именных конструкций находят свою реализацию различные функционально-семантические категории (количество и качество, темпоральность, локативность, отношение, состояние, движение, компаративность и др.).

Каждый тип именных предложений имеет свою специфику в репрезентации того или иного значения. Так, конструкции со сказуемыми-существительными в основном падеже обозначают лицо по его трудовой деятельности, национальной и расовой принадлежности, вероисповеданию, местожительству и т.д. Они передают также отношения тождества и идентификации. Для предложений же со сказуемыми-существительными в родительном падеже присуще выражение принадлежностных (посессорных) отношений. В то же время конструкциям со сказуемыми в других косвенных падежах характерен больший функциональный потенциал в репрезентации пространственнных отношений.

Значительное количество адъективных предикатов являются базовыми. Конструкции с такими компонентами, будучи связаны с миром человека, отражают черты характера и другие свойства лица, передаваемые ими значения основывваются на его перцепциях. Указанные предикаты обозначают не только отдельные качества, свойства объектов, но имеют и событийный тип значения.

Предикативное употребление наречий способствует в основном образованию предложений с локативным, темпоральным и квантитативным значением.

Предложения с предикатами-числительными представляют собой квантитативные конструкции, назначение которых в том, чтобы нести информацию о произведенном кем-либо подсчете тех или иных реалий. Характер репрезентации сказуемого в них зависит от избираемого способа количественной квалификации предмета-подлежащего.

Семантика предложений со сказуемыми, выраженными предикативами, зависит от того, каким именно предикативным словом замещается позиция сказуемого. Указанные предикаты полифункциональны и выражают также различные модальные значения.


ГЛАВА 3. ОДНОСОСТАВНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ


Как уже отмечалось, синтаксический строй карачаево-балкарского языка, как и других тюркских языков, в традиционном плане изучен достаточно подробно, о чем свидетельствуют специальные монографические исследования, учебники и учебные пособия таких ученых, как У.Б.Алиев (1973), И.Х.Ахматов (1968). Однако именные односоставные предложения до сих пор не являлись объектом специального исследования. С другой стороны, многие вопросы в их отношении не решены или же не нашли однозначной интерпретации. Между тем они занимают важное место в синтаксическом строе языка.

На материале карачаево-балкарского языка не определены критерии разграничения номинативных предложений и сходных с ними по форме именных конструкций, к которым в лингвистике относят такие единицы синтаксиса, как парцелляты, именительный темы, синтаксические аппликации и др. Они в карачаево-балкарском языке за последние десятилетия получили широкое распространение. Сейчас наблюдается тенденция к увеличению их объема, что обусловлено не только внутрилингвистическими, но и экстралингвистическими факторами. Подробного анализа ждут также именные безличные и косвенносубъектные предложения. Указанные типы конструкций представляют определенный интерес для лингвистики с точки зрения их структуры, семантики и функциональных свойств, чем и определяется необходимость обращения к подобным единицам языка.


3.1. Номинативные предложения


На современном этапе своего функционирования карачаево-балкарский язык, как и другие тюркские языки, характеризуется возникновением и активизацией различных номинативных конструкций, что обусловлено возникновением и последующим развитием письменной художественной речи. Необходимо признать при этом наличие между номинативными конструкциями существенных структурных и семантических различий. Это объясняется тем, что “наряду с классическими назывными предложениями имеется достаточно много структурно-семантических типов номинативных конструкций, совпадающих по форме с назывными предложениями” (Сафиуллина 1986:83). Номинативные предложения являются одними из широко употребляемых в языке, причиной чего стала их лаконичность, свободная лексическая наполняемость, гибкость семантической структуры, функционирование в различных стилях (Русская грамматика, т.2:358-368). Отмеченное свидетельствует в пользу того, что номинативные конструкции занимают значительное место в системе синтаксиса и им необходимо уделить должное внимание.

Вопросу о номинативных предложениях в лингвистике посвящено большое количество монографических и иных исследований (Ардентов 1959; Цейтлин 1972; Юревич 1973; Рословец 1974; Машадиев 1974; Кулиева 1978; Хуснетдинова 1998 и др.). В этих и других работах достаточно последовательно определяется их грамматическая и семантическая природа. В современном языкознании суть номинативных предложений сводится к тому, что они представляют собой “односоставные предложения, главный член которых имеет форму именительного падежа и совмещает в себе функцию наименования предмета и идею его существования, бытия” (Валгина 1991: 184). Подобное определение номинативного предложения мы встречаем и в “Грамматике карачаево-балкарского языка”: “Номинативное предложение – это односоставное предложение, главный член которого выражается именем существительным, субстантивированной частью речи или словосочетанием, утверждающим бытие предмета или явления в настоящем времени” (ГКБЯ 1976:500).

Однако номинативные предложения не ограничиваются только лишь бытийным значением или же введением в поле восприятия явлений окружающего мира. Они зачастую обозначают наряду с этим события, выступая при этом в характеризующей функции:

Жауун. Акъ таула. Жауун. Ташлы жол. Жауун. Терекле. Жашил терекле. Жауун. Тау ауузу. Жибиген юйле. Жауун. Будайла. Жауун. Биченлик. Жауун – ёлмезлик Хапарчы. Таула (К.К.)

Дождь. Белые горы. Дождь. Каменистая дорога. Дождь. Деревья. Зеленые деревья. Дождь. Ущелье. Промокшие дома. Дождь. Пшеничные поля. Дождь. Сенокосное угодье. Дождь – бессмертный Вестник. Горы.

Номинативные предложения отличаются своей грамматической природой. В русистике отмечаются некоторые их обязательные грамматические признаки. Во-первых, они не имеют парадигмы по утверждению/отрицанию, а являются только утвердительными, так как отрицание входит в противоречие с самой сущностью номинативного предложения, которое имеет значение бытийности. Во-вторых, у них отсутствует модальная модификация. П.А.Лекант пишет, что модальность в односоставных именных предложениях выражается с помощью интонации (Лекант 1974:41). В-третьих, значение предикативности выражается интонацией констатации (см. об этом: Валгина 1991:182).

Одним из спорных является вопрос относительно синтаксического функционирования главного члена номинативного предложения. В этом вопросе наблюдается много противоречий. Одни лингвисты признают за главным членом номинативного предложения статус сказуемого. Так, А.М.Пешковский пишет, что в номинативных предложениях сказуемым является “именительный падеж существительного”. Вместе с тем, на его взгляд, в них по самой природе “не может быть ни подлежащего, ни глагольного сказуемого” (Пешковский 1956: 377).

Другие исследователи главный член рассматриваемых предложений считают подлежащим. В частности, этого мнения придерживается Г.Г.Саитбатталов, который отмечает, что “назывные предложения образуются из подлежащего или группы подлежащих (определение + подлежащее)” (Саитбатталов 1999:334). Есть языковеды, разграничивающие подлежащные и сказуемостные номинативные предложения. Например, А.А.Шахматов односоставные именные предложения делил на два разряда: бессказуемо-подлежащные и сказуемо-бесподлежащные. Он указывал на то, что “в именных подлежащных дано название субъекта и опущено название предиката, в именных бесподлежащных дано название предиката и опущено название субъекта. По форме те и другие главные члены отличаются тем, что в подлежащных они произносятся с повышением, а в бесподлежащных с понижением” (Шахматов 1941:62).

По мнению А.Н.Кононова, в назывных предложениях “нет ни подлежащего, ни сказуемого, и они не могут и подразумеваться” (Кононов 1956:512). В “Грамматике современного башкирского литературного языка” мы также читаем следующее: “… назывные предложения могут состоять из одного конституирующего слова, которое неправомерно рассматривать как какой-то определенный член предложения, хотя оно, замыкая предложение, и может иметь свои зависимые определения” (ГСБЛЯ 1981:437). Такую точку зрения можно встретить и в специальных исследованиях. Так, например, Р.Я.Хуснетдинова в своей работе, посвященной номинативным предложениям башкирского языка, пишет, что главный член номинативного предложения не может быть ни подлежащим, ни сказуемым, хотя он по морфологическому выражению напоминает подлежащее двусоставного предложения. По ее мнению, главный член номинативного предложения соотносится как с подлежащим, так и со сказуемым двусоставного предложения (Хуснетдинова 1998:11).

В современных грамматиках главный член рассматриваемых предложений также не называется ни подлежащим, ни сказуемым. Они квалифицируются как однокомпонентные именные предложения (см., например: Русская грамматика, т.2: 358; Краткая русская грамматика 1989: 452; Татарская грамматика, т. III:196).

В карачаево-балкарском языкознании в интерпретации синтаксической функции главного члена номинативных предложений нет разногласий. У.Б.Алиев называет их “бессказуемными” (Алиев 1973:101-105), а И.Х.Ахматов квалифицирует как подлежащные (Ахматланы И.Х. 1996:53).

Небезынтересен в раскрытии сущности главного члена номинативных предложений и тот факт, на который обращается внимание в некоторых исследованиях. М.З.Закиев и И.А.Попова констатируют, что главный член номинативных конструкций, относящихся к настоящему времени, может быть оформленным показателем предикативности =ды/=ди или неоформленным (Закиев 1963:50; Попова 1970:178). Это наводит на мысль о склонении к сказуемостному его выражению, что подтверждается и на материале карачаево-балкарского языка. Например: Ариу чууакъ кюндю. Кёк кём-кёк кёкдю (М.Т.) “Ясный чистый день. Небо синее-синее”. Правда, в языке номинативные конструкции с предикативно оформленным главным членом встречаются значительно реже, чем построения с предикативно неоформленным главным членом. На наш взгляд, в карачаево-балкарском языке к первым следует отнести номинативные конструкции с темпоральным значением и ряд номинативных предложений, передающих ситуацию физического состояния. Это является их отличительной чертой, спецификой. В них аффиксы сказуемости могут и отсутствовать. Ср.: 1) Сабанчыла къыстау ишлеген кезиу // Сабанчыла къыстау ишлеген кезиудю (К.ж.) “Время (пора) неустанной работы полеводов”; 2) Танг аласы // Танг аласыды. Алыкъын биз тохтагъан жерде салкъынды (М.Т) “Раннее утро. Там, где мы остановились, еще прохладно”; 3) Боран // Боранды. Жел аяусуз сызгъырады (Ш.) “Буран. Ветер свистит неустанно”. Для других типов номинативных предложений такое факультативное употребление аффикса =ды/=ди нехарактерно. Дело в том, что в предложениях с другой семантикой появление указанного аффикса сигнализирует об отсутствиии подлежащего (неполные предложения), о необходимости или возможности его восстановления. В результате “высвечивается” двусоставное именное предложение: Къартлыкъ. Энди къарыусуз болгъанма (Ш.) “Старость. Теперь я постарел” - Энди къарыусуз болгъанма. Къартлыкъды ол (Ш.) “Теперь я постарел. Старость это”.

В связи с вышеизложенным интересна следующая мысль В.С.Юрченко: “Номинативное высказывание появляется в результате взаимодействия актуального и грамматического членения предложения. Оно представляет собой законченную монорему, грамматическим компонентом которой является подлежащее. Темой для этой моноремы непосредственно служит то или иное явление внеязыковой действительности. Если смотреть с широкой позиции коммуникативного мышления, то можно отметить, что в номинативном высказывании происходит слияние, синтез виртуального логического субъекта (предмета) и актуального логического предиката (ремы)” (Юрченко 1992:79). С этим трудно не согласиться. Ср., например, следующие конструкции: Къыш келди. Тауда бусагъатда бек сууукъду (К.) “Пришла зима. В горах сейчас очень холодно”; Къыш. Тауда бусагъатда бек сууукъду // Къышды. Тауда бусагъатда бек сууукъду “Зима. В горах сейчас очень холодно”. Они передают одну и туже ситуацию – состояние окружающей среды. Это говорит, по крайней мере, о их генетической близости. Вместе с тем, как отмечает Р.У.Лангаккер, с точки зрения когнитивной грамматики, “лингвистические выражения и грамматические конструкции выражают конвенциональную образность, которая составляет важный аспект их семантического значения. Выбирая конкретное выражение или конструкцию, говорящий конструирует воображаемую ситуацию определенным образом, т.е. он выбирает один конкретный образ (из набора альтернатив) для структурирования его концептуального содержания в выразительных целях” (Лангаккер 1992:11). Если принять во внимание лаконичность и функциональные особенности номинативных построений, то они “стремятся” к выражению в своей структуре главного члена, который не оформляется аффиксом предикативности =ды/=ди.

В вопросе о средствах выражения главного члена номинативного предложения среди лингвистов нет особых разногласий. Наибольшей употребительностью характеризуются имена существительные в основной форме. Они присущи практически всем семантическим разновидностям рассматриваемых построений: Кечеди. Алыкъын ай чыкъмагъанды (С.Ш.) “Ночь. Луна еще не взошла”; Къыш. Тереклеге къар жауа. Мен саусузла юйюнде (Къ. К) “Зима. На деревья падает снег. Я в больнице”; Ма къоянла, тюлкюле. Мында тюбемеген жаныуар жокъду (М.Т.) “Вот зайцы, лисицы. Здесь встречаются многие животные”. Кроме того, главный член номинативного предложения также выражается различными именными словосочетаниями (изафетами всех типов), именами действия, причастиями и их субститутами. Примеры: 1) Кюн ортасы. Терекле тюбюнде да жылыды (Х: Кац.) “Полдень. Под деревьями тоже тепло”; 2) Къышны бек сууукъ кезиую. Къар, сууукъ, боран да кёз ачдырмайдыла (Ф.) “Самый холодный период зимы. От снега, бурана и холода невозможно спастись”; 3) Кёк кюкюреу. Ат аякъ тауш. От чагъыу жар юзюлгенлерин жарытады (Къ.К.) “Грохотание грома. Стук копыт. Свет от молнии освещает овраги”; 4) Адамла сёлешгени. Къарсла. Мында чексиз дауурлуду (М.Т.) “Разговоры людей. Хлопанье в ладоши. Здесь чересчур шумно”.

В языке наличествуют как распространенные, так и нераспространенные номинативные предложения: Къырпакъ басхан терекле. Тийре шош (Къ.К) “Покрытые инеем деревья. Кругом тихо”; Таула. Булутла. Кёк. Биз экибиз (Къ.К) “Горы. Облака. Небо. Мы вдвоем”. В состав распространенных предложений входят определения различной формы и семантики. Применительно к поэтической речи можно сказать, что они передают признаки вещей, открытые поэтом, неся при этом большую нагрузку: Айырылыу келген ачы сагъат. Абынды, ташлагъа жыгъылды ат (Къ.К.) “Горький час разлуки. Споткнулась, на камни упала лошадь”. Сказанное касается и других разновидностей речи.

В основе номинативных предложений лежат словосочетания различной формальной устроенности и с самой разнообразной семантикой. Это словосочетания с именами прилагательными, причастиями, имеющими пропозитивную семантику: Акъ таула. Къара геммешле. Кёк кырдык. Сары чёплеу баш (Къ.К) “Белые горы. Черные буйволы. Желтый подсолнух”; Жукълагъан сабий. Жукълагъан къанатлы. Алагъа тенг болуп, тынчайгъан атлы (Къ.К) “Спящий ребенок. Спящая птица. Как и они, уснувший всадник”. Указанные номинативные предложения служат семантическими эквивалентами соответствующих двусоставных именных и глагольных конструкций. Но, в отличие от них, номинативные предложения в значительной мере повышают уровень предикативности текста. Это способствует выражению мысли в “сгущенном” виде, что присуще внутренней речи. Путем элиминации (устранения) субъекта в предложении номинативные конструкции вводят в текст субъект наблюдателя и его точку зрения. Они дают здесь образ восприятия. Пропозитивное значение именных сочетаний, занимающих разные синтаксические позиции, объясняет повышенную динамичность поэтического текста.

Таким образом, номинативные построения с прилагательными обладают значительным функционально-когнитивным потенциалом в выражении тех значений, которые передаются двусоставными именными предложениями с адъективными предикатами, а номинативы с причастными формами соотносятся в этом плане с двусоставными глагольными предложениями. Это можно показать на следующих примерах: 1) Жылы жауун… (Т.Ж.) “Теплый дождь…” - Жауун жылыды “Дождь теплый”; 2) Чалынмай къалгъан жерле…(Т.Ж.) “Места, оставшееся нескошенными…” - Жерле чалынмай къалгъандыла “Места остались нескошенными”. Данные пары предложений передают одну и ту же ситуацию. В первом случае – состояние атмосферы, а во втором - состояние определенного участка земли. Способы же передачи смысла здесь различные. Номинативные предложения по формальной устроенности схожи со словосочетаниями, поэтому признаки состояния в них передаются в большей степени атрибутами. В двусоставных предложениях они перемещаются в плоскость предиката и выражению состояния способствуют предикатные лексемы. От них и зависит смысл предложения в целом. Они имеют субъектно-предикатную структуру.

Серьезной проблемой является вопрос, связанный с анализом номинативных предложений, который касается их отношения к высказываниям, имеющим в своем составе обстоятельственные компоненты (семантические конкретизаторы). В большинстве случаев в таких построениях усматривают распространение предложения второстепенными членами.

Н.Ю.Шведова обратила внимание на значительную роль свободно присоединенных к ядру предложения детерминантов. Локальные элементы предложения, например, ею рассматриваются как обстоятельства, относящиеся ко всему предложению (см.: Шведова 1964, 1968; Русская грамматика, т. 2: 149-163; Краткая русская грамматика 1989:481-486).

Г.А. Золотова также отмечает, что наличие детерминирующих второстепенных членов весьма важно для структуры предложения. Они представляют собой такие структурные элементы предложения, которые помогают выразить существенные элементы содержания (Золотова 1967).

Подобное мнение поддерживается и другими синтаксистами-русистами. Так, П.А.Лекант односоставность номинативных предложений с детерминантами видит в том, что их главный член предикативно неопределен. Существительное в именительном падеже, занимая в предложении независимую позицию, совмещает в себе назывное и бытийное значения. Если это так, то по значению и по положению главный член предложений типа В доме шум не отличается от главного члена в “классических” номинативных предложениях типа Осень (Лекант 1986:101, 1988:315).

Возможность распространения номинативного высказывания за счет введения в его структуру дополнительных семантических компонентов (посессивных, локальных и квалитативных) отмечается и в “Теории функциональной грамматики…” (1996:60) Но там же М.Д.Воейкова пишет, что введение в структуру номинативного высказывания локализатора и посессора приводит к возникновению в нем отношений двучленности. Распространение же номинативных конструкций определениями может и не нарушать их односоставности. По этой причине в числе бытийных ситуаций в номинативных высказываниях она выделяет только бытийно-квалитативную ситуацию, передаваемую предложениями типа И этот синий, в редкую полоску, болтавшийся на сухом теле, как блуза, отсталый довоенный костюм (Воейкова 1996:60). По мнению же Н.Д.Арутюновой, введение “детерминантов (обстоятельственных слов) в подобные предложения необязательно, но возможно. Предложения этой семантики тяготеют к включению темпоральных наречий” (Арутюнова 1971:68).

О наличии в тюркских языках указанных конституентов в свое время писал еще Н.К.Дмитриев: “…нужно заметить, что обстоятельства, особенно обстоятельства времени и места, гораздо слабее связаны со своим управляющим глаголом, чем, например, дополнения; обстоятельство может относиться не столько к одному члену предложения, сколько ко всему предложению, и в этом случае оно может стоять в самом начале фразы, ранее зоны подлежащего” (Дмитриев 1961:27).

В карачаево-балкарском языке отрицается наличие дополнений и семантических конкретизаторов в номинативных конструкциях, где главный член выражается существительными в основном падеже. Но обратное усматривается в высказываниях, в основе которых лежат имена действия: