Geum.ru

Культурно-национальное мировидение через единицы фразеологического уровня (на материале татарской, турецкой и английской лингвокультур)

Вид материалаАвтореферат диссертации

Содержание


Алладан көткән булып калыр, үзенә ышанган яулап алыр
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6


Самой многочисленной группой в татарском и турецком языках является подгруппа ФЕ, выражающих эмоцию волнения, за ней следуют в порядке убывания подгруппы гнева, радости, грусти, любви, страха, удивления и стыда. В английском языке самой многочисленной является подгруппа гнева, за ней следуют подгруппы радости, волнения, грусти, страха, любви, удивления и стыда.

В подгруппе ФЕ со значением «страх» выделяются следующие семантические модели. Приведем примеры некоторых из них:

1.Ощущение холода (реже жара), обозначающее состояние страха: куркудан (гәҗәпләдүдән) катып калу - букв. застыть, замереть от страха, удивления; куркудан салкын тир белән каплану - букв. покрыться холодным пòтом в тат. яз.; buz kesilmek - застыть, замерзнуть, окоченеть; застыть, заме­реть (от страха, удивления и т.п.); покрыться холодным потом, ateş basmak - бросать в жар в тур. яз.; one's blood turned to ice - кровь стынет в жилах от страха в англ. яз.

2. Дрожь, озноб, дефекация, обозначающие состояние страха: куркудан тешен тешкә бәрә - букв.стучать зубами; куркудан ыштанына җибәрү - наделать в штаны от страха; куркак кеше үз күләгәсеннән дә курка - трус боится даже собственной тени; куркудан калтырап төште - трястись от страха в тат. яз.; ağız tamburası çalmak - стучать зубами, donuna etmek - наделать в штаны (со страху) в тур. яз.; shake like an aspen leaf - дрожать как осиновый лист, shake (or shiver) in one's boots - букв. трястись в ботинках; трястись от страха, дрожать как осиновый лист в англ. яз.

3. Изменение цвета лица (бледность), обозначающее состояние страха: төсең - битең җир булган әвенең янды мәллә - букв. лицо, похоже на землю, где сгорел стог сена; куркудан чырае киткән, агарган - бледный, как полотно (побледнеть) в тат. яз.; benzi atmak - побледнеть в тур. яз.; be as white as a sheet - букв. бледный, как полотно, быть бледным от страха в англ. яз.

4. Утрата обычного места нахождения внутреннего органа (сердца, души, печени), обозначающая состояние страха: җан табан астына төште - букв. душа в пятки ушла в тат. яз.; canı ağzına gelmek - букв. душа к горлу пришла; душа в пятки ушла, сильно испугаться, ciğeri ağzına geldi - у него душа в пятки ушла (со страху), yüreği ağzına gelmek - букв. сердце пришло в рот; сильно испугаться, душа в пятки ушла в тур. яз.; smb's heart is in one's mouth - букв. чья-то душа во рту; душа в пятки ушла у кого-то; jump out of one's skin - букв. выпрыгнуть из колеи; быть сильно удивлённым, испуган­ным в англ. яз.

5. Нарушение ритма дыхания или усиленное сердцебиение, обозна­чающие состояние страха: йөрәк яна төтене башка каба - букв. сердце го­рит, и от дыма голова болит; куркудан йөрәк туктап калды - замирание сердца; куркудан тынны куыру, тын кысылу, сулыш кысылу - перехватить дыхание в тат. яз.; nefesi kesilmek - перехватить дыхание от страха, yüreği carpmak, yürek çarpıntısı - букв. сердцебиение; замирание сердца (от страха, волнения), nabzı atmak - биться (о пульсе) от страха в тур. яз.; hold one's breath - затаить дыхание в англ. яз.

6. Пограничное состояние между жизнью и смертью, обозначающее состояние страха: каты куркудан кан катты - букв. кровь застыла (сильно испугался); ачудан үтен чәчә - желчь взорвалась; ни үле ни тере - ни жив ни мёртв в тат. яз.; kаnı iliği kurumak - букв. кровь засохла у кого-то; сильно ис­пугаться, ödü kopmak (patlamak) - букв. желчь взорвалась, сильно испугаться; сan alıp can vermek - (букв. то отдавать душу, то забирать её); мучиться, тер­заться; смертельно бояться в тур. яз.; bе more dead than alive - быть ни живым ни мёртвым в англ. яз.

7. Онемение органов и частей тела, обозначающее состояние страха: а) онемение языка: телне йоттым - букв. проглотил язык; телсез калдым - букв. язык отнялся в тат. яз.; küçük dilini yutmak - проглотить малый язык в тур. яз.; one`s tongue glued itself to the roof of of one's mouth - у кого-то язык прилип к гортани; язык отнялся в англ. яз.; б) оцепенение, подкашивание ног: аякларым тотмый - букв. ноги подкашиваются; аяк тайса да баш таймасын - букв. если ноги подкашиваются, то голова пусть будет на месте; әз генә аякта басып торып - букв. еле стоять на ногах в тат. яз.; dizlerin dağı çözülmek - ноги подкашиваются, еле стоять на ногах (от усталости, страха, волнения); eli ayağı tutulmak - букв. руки и ноги оцепенели, оцепенеть от страха, холода; put kesilmek - остолбенеть, окаменеть в тур. яз.

8. а) Желание спрятаться (пассивный страх): күзгә күренми, качып йөри - не показываться на глаза, спрятаться в тат. яз.; köşe bucak kaçmak - пря­таться в закоулки, не показываться кому-то на глаза, прятаться от кого-то в страхе; canını dar etmek (bir уеге) - букв. сузить душу (в каком-то месте); спа­стись и спрятаться в тур. яз.; б) бегство (активный страх), т.е. внешне выраженная поведенческая реакция человека, обозна­чающая состояние страха: куркудан төрлесе - төрле якка качты, төрлесе - төрле җиргә чәчелде - броситься врассыпную; өстенә кайнар су сипкәндәй чаба - букв.нестись как ошпаренный в тат. яз.; çil yavrusu gibi dağılmak - букв. разбежаться как птенцы рябчика; = броситься врассыпную в тур. яз.; move like a scalded cat - нестись, как ошпаренный кот в англ. яз.

Из приведенных семантических моделей можно сделать следующий вывод: в целом образная основа ФЕ подгруппы страха в татарском, турецком и английском языках схожа в силу физиологических проявлений эмоций страха, не контролируемых со стороны человека. Исключение составляют лишь модели 7-б и 8-а, выявленные только в татарском и турецком языках. Образная основа подавляющего большинства ФЕ подгруппы страха отражает физиологические ощущения и поведенческую реакцию че­ловека, выраженные мимикой, жестами и действиями.

Как мы видим, концепты «тоска, горе, печаль, страх» в сравниваемых языках имеют общие семантические компоненты, связанные с психическими переживаниями, отрицательными эмоциями и событиями, влекущими за собой такие переживания. При этом они связаны также с опекой, заботой, хлопотами. Причем в осмыслении этих концептов наблюдается порицание жалоб и стенаний, призыв к сдержанности в проявлении чувств. Для татарского и турецкого менталитета в целом характерно стремление не афишировать испытываемые чувства, проявялять скромность и умеренность в выплескивании наружу чувств и переживаний, самообладание. Поэтому мы не встречаем выражений, подобных «посыпать себе голову (глаза) пеплом», «драть (рвать) на себе волосы», «головой об стенку биться» для описания внешних аффектов. Напротив, характерно стремление прятать их, «проглатывать». В связи с этим усиливается роль концепта «терпение» в традиционной системе ценностей сравниваемых лингвокультур.

Рассмотрим группу фразеологизмов со значением «радость, счастье, удовольствие», где выделяются следующие семантические модели. Приведем примеры некоторых из них:

1. Ощущение лёгкости при движении, обозначающее состояние радо­сти: bastığı yeri bilmemek - не чуять под собой ног от радости в тур. яз.; шат­лыктан кая кая басканны белмәү, шатлыктан аяк астындагы җирне тоймау (очып йөрү) - не чуять под собой ног от радости в тат. яз. и tread on air - не чуять ног под собой от радости в англ. яз.

2. Пребывание на небесах, в раю, обозначающее состояние счастья и радости: göklere çıkmak - быть на верху блаженства, быть в упоении, быть на седьмом небе от счастья в тур. яз.; җәннәттә һәм күкнең җиденче катында булу, түбәсе (башы) күккә тию - быть на седьмом небе от счастья в тат. яз. и on cloud seven (or nine; тж. on Cloud Nine or on Cloud 9) разг. - бесконечно счастлив; на седьмом небе в англ. яз.

3. Помрачение сознания, потеря самообладания, обозначающие состоя­ние радости: başı havalanmak - потерять голову, быть без памяти (от любви, счастья) в тур. яз.; көлә, көлә елау, күздән яшь килгәнче көлү, шашып көлү - смеяться до слёз; башны югалту, үз - үзен тота алмау, аң томалату (бәхеттән, мәхәббәттән) - потерять голову, быть без памяти (от любви, сча­стья) в тат. яз. и laugh one's head off - букв. безумно смеяться; помирать со смеху; смеяться до слёз, много смеяться в англ. яз.

4. Предопределённость счастья через образ судьбы, благоволения звёзд: kadir gecesi doğmuş - букв. мать родила его в ночь предопределения (27-я ночь рамазана, когда Мухаммеду был ниспослан Коран), мать родила его в сорочке (родиться в сорочке, родиться под счастливой звездой) в тур. яз.; йолдызларга табыну - благоволения звёзд, күлмәктән туган - родился в сорочке в тат. яз. и be born under a lucky star - родиться под счастливой звез­дой в англ. яз.; düşeş atmak - букв. выпало шесть - положение костей при игре в нарды; обрести счастливый случай, неожиданную удачу в тур. яз.; бәхет елмаю - удача в игре в тат. яз. и strike lucky (strike it lucky) - иметь счастливую случайность, везенье, например, выигрыш в лотерее в англ. яз.

5. Солнце, солнечный день, обозначающие состояние радости и сча­стья: eline güneş girmek - быть осчастливленным, улыбнуться - о счастье в тур. яз.; кояштай балкый - луч света; кулга бәхет төшү - солнце проникло (упало на руку) в тат. яз. и a ray of sunshine - луч света, что-то радостное в англ. яз.

6. а) смех, сотрясание тела, т.е. внешне выраженная поведенческая ре­акция человека, а именно, физическая реакция (акциональные действия), обозначающая состояние радости: gülmekten yerlere serilmek (yatmak) - пока­тываться со смеху, хохотать (смеяться) до упаду, gülmekten ağlamak - сме­яться до слёз в тур. яз.; өчен катканчы көлү, егылганчы көлү - покатываться со смеху; күз яше чыкканчы көлү - смеяться до слез; шаркылдап көлү - хохо­тать в тат. яз. и hold one's sides (with laughing, laughter) - хохотать, держась за бока в англ. яз.; б) крик, восклицание, т.е. речевая реакция (вербальные действия), обозначающая состояние радости: gözümün bebeği - свет очей моих!, радость моя! в тур. яз.; йөрәк маем - радость моя! в тат. яз. и cry content with - букв. кричать с чувством удовлетворения; выражать радость, испытывать чувство удовлетворения (шексп. выражение) в англ. яз.; в) нехватка слов, обозна­чающая интенсивное состояние радости: öyle sevindim ki deme gitsin - я так обрадовался, что трудно передать словами в тур. яз.; сүз җитмәү - нехватка слов; сүз белән әйтеп бетереп булмый - трудно передать словами в тат. яз.

7. а) праздник, веселье (в том числе, песни, танцы, игра на инстру­менте), наряды, украшения, обозначающие состояние радости: başına teller takınmak - букв. вплетать в косы золотые нити; ошалеть от радости, очень ра­доваться, bayram etmek - букв. праздновать; обрадоваться в тур. яз.; шатлыктан баш югалту - ошалеть от радости; көн дә бәйрәм, көн дә туй; бәйрәм итү - праздновать; бар дөньясы түгәрәк - очень веселый в тат.яз. и (as) merry as a marriage - букв. весёлый, как свадьба; очень весёлый в англ. яз.; б) по­вышенная возбудимость, проявляющаяся в неспособности усидеть на месте и обозначающая состояние радости: içi içine sığmamak - букв. душа в душе не умещается; не находить себе места (от радости, волнения) в тур. яз.; шатлыктан үзенә урын тапмау - не находить себе место от радости; шатлыгы күңеленә сыймый - душа в душе не умещается в тат.яз. Как видно из приведённых семантических моделей, наблюдаются не­которые расхождения в трех языках. Так 6-а, 7-а модели в количествен­ном плане лучше представлены в татарском и турецком языках, чем в английском языке. Модели 6-в и 7-б в английском языке не представ­лены вообще. В целом, в сравниваемых языках прослеживается как семанти­ческая общность в восприятии радости, счастья и удовольствия, в силу общ­ности самих физиологических ощущений, так и дифференциальные черты внутренней формы фразеологизмов.

ФЕ подгруппы радости, как и другие ФЕ, обладают диффузностью. Они обозначают и выражают не только радость, но и страх, растерянность, волнение, гнев, так в тур.яз.: sinirleri boşanmak - букв. нервы освободились; крайне разнервничаться (до истерики) от смеха, плача, крика, aklı başından gitmek - букв. ум вышел из головы; растеряться, не знать, что делать (от радо­сти, страха), çalmadan oynamak - букв. танцевать без музыки; быть в хорошем расположении духа; быть в хорошем (весёлом) настроении (без определён­ной причины). Данная подгруппа содержит ФЕ с каузативным элементом, которые направлены на другого человека с целью вызвать у него состояние радости или удовольствия: gözleri doldurmak - радовать глаз (взор), восхи­щать, поражать, göz okşamak - ласкать, радовать глаз (взор) в тур. яз.; шак­кату, күз нурыдай, күз явын алырдай - радовать глаз (взор); майлы күзләре белән карау - ласкать глаз; күз кызып йөрү, күз өстендә каш кебек тоту, карау - быть для глаз приятным зрелищем в тат. яз. и be a sight for sore eyes - быть приятным зрелищем, доставлять удовольствие, радовать глаз и т.д. - в англ. яз.; пуç мими юхса тухрĕ - ум вышел из головы.

Исследуемый практический материал подтверждает мнение ряда учё­ных (Арутюнова 1988, Баранов, Добровольский 1995) о том, что ФЕ, в струк­туре которых присутствует символьная составляющая, обладают большей культурной значимостью, чем ФЕ с образной составляющей. Так, в ФЕ, вы­ражающих эмоции и чувства человека, в турецком, татарском и английском языках были выявлены ФЕ с символической составляющей «семь» и «девять». Состояние счастья, радости, глубокого удовлетворения передаётся некоторыми ФЕ через образ неба необычайной высоты и чистоты, совершенство которого выражено числительным семь, реже девять: göklere çıkmak - быть на верху блаженства, быть в упоении, быть на седьмом небе в тур. яз.; күкнең җиденче катында булу - быть на седьмом небе от счастья, радости в тат. яз. и on cloud seven (or nine; тж. on cloud nine or on cloud 9) разг. - бесконечно счастлив; на седьмом небе в англ. яз.

Внешние проявления эмоций, представляя собой синтез непроизволь­ных и произвольных реакций человека, в большей степени зависят от куль­турных особенностей данного народа. Известна, например, традиция англий­ского воспитания не обнаруживать внешне свои эмоции. В английских ФЕ проявляется «индивидуализм» западных культур, а в тюркских - «коллекти­визм» восточных. Для последних характерна значительная неконкретность и неопределенность дискурса, стремление избегать категоричности в речи. Кроме того, для восточных культур характерна и бόльшая дифференциация эмоциональных категорий, проявляющаяся в богатстве языковых средств, служащих для выражения эмоций.

Фразеологические единицы, выражающие эмоции и чувства человека, в татарском, турецком и английском языках представляют собой одну из самых значительных и выразительных групп единиц фразеологиче­ского фонда в системе языка. Благодаря языковой многозначности и диффуз­ности эмоций, одна и та же ФЕ может обозначать две и более подгруппы, но это характерно не для всех ФЕ.

Сходство ФЕ в сравниваемых языках свидетельствует об определённой общности ассоциативно-образного мышления представителей разных типов культур: татарской, турецкой и английской.

При переводе ФЕ сопоставляемых языков на метаязык (русский) абсо­лютных эквивалентов немного, большинство татарских, турецких и английских ФЕ переводим на русский язык лишь описательно. Наличие во фразеологических фондах привлекаемых языков безэквивалентных ФЕ объ­ясняется индивидуальностью исторического опыта, самобытностью куль­туры, особенностью психическою склада татарского, турецкого и английского народов.

Исключительная важность понятия судьбы сделала её центром духовной жизни человека, вместилищем чувств, настроений, мыслей, воли, религиозных верований. Это нашло отражение во фразеологическом фонде не только художественной литературы, но и фольклора.

В татарской, турецкой и английской языковых картинах мира судьба является как символом некой высшей силы над людьми, так и осознанной не-обходимостью. Судьба - движение жизни, изменение в положении человека. Это изменение может быть зависимо или независимо от чьей-либо воли. В свою очередь, носителем (источником) воли, определяющей путь и его изменения, может быть сам человек или нечто, постороннее ему. Источником изменений, находящихся вне человека, может быть божество, или иной распорядитель судеб, или ни от кого не зависимый рок, предназначение, в которое даже боги не смеют вмешиваться.

В татарском и турецком языках понятие «судьба» выражается словом «язмыш» - существительное, которое образовано при помощи прибавления тюркского окончания «mış» к корню «яз». Также и в турецком языке: yazgı, alınyazısı. Это же значение передается в сравниваемых языках рядом синонимов, главным образом, заимствованных из арабского языка, например, тәкъдир, фәләк, ләухелмәхфүз, мөкаддәр, жирәбә, шобага, насыйп, өлеш, felek, kader и т.д. В английском языке наименование судьбы выражается лексемой «fate», синонимами являются destiny, fortune, lot, portion, doom.

Слово «судьба» в сопоставляемых языках имеет разные значения:

1) «Божья воля» - желания человека определяются как независимые от него самого и предначертанные богом или теми силами, от которых зависит его судьба, так в тат. яз.: күрәсең булса, тигез жирдә абынырсын (букв. если суждено, на ровном месте споткнешься); маңгайга язылган язмышыңны тир белән сыпырып төшереп булмый (букв. написанное на лбу потом не сотрешь). В тур. яз.: felek, kimine davul çaldırır kimine dümbelek - судьба кому мать родная, а кому мачеха (букв. судьба заставляет кого-то играть на большом барабане, а кого-то - на маленьком); kaderin buyruğuna boyun eğmek - подчиниться судьбе, покориться воле божьей. В англ. яз.: to deal smb a poor deck (букв. быть обиженным судьбой); man proposes, God disposes - человек предполагает, бог располагает; death takes no denial - от смерти не откупишься.

2) «Человек управляет своей судьбой» - вера в возможность переделать судьбу, влиять на нее проявляется в двух формах: судьба человека зависит одновременно и от высших сил, и от него самого, так в англ. яз.: we must not lie down and cry, God help us - мы не должны лежать и кричать: «Бог помоги нам»; trust in God but rely on yourself - на Бога надейся, а сам не плошай; he goes long barefoot that waits for dead men's shoes - букв. кто ждет обуви, которая останется после покойника, тот долго ходит босым.

Судьба зависит от самого человека, только он должен воздействовать на свою судьбу, например, в тат. яз.: Алладан көткән булып калыр, үзенә ышанган яулап алыр - тот, кто надеется на Бога, останется ни с чем, тот, кто надеется на себя, завоюет мир; язганны күрерсең, чәчкәнне урырсың (букв. от судьбы не уйдешь); язмыш дип күрәләтә утка кереп булмый (букв. думая про свою судьбу, в огонь не лезь); в тур. яз.: kendine güvenen kazançlı olur - тот, кто надеется на себя, завоюет мир.

3) Судьба как данное человеку Богом - зависимость судьбы человека от предначертаний божества. Здесь Бог делает выбор, от которого зависит судьба человека. Однако в этом случае человек может частично влиять на свою судьбу, так как он своим поведением, своими заслугами или мольбой может повлиять на решения Бога.

Анализ фразеологизмов показывает, что национально-культурный компонент плана содержания ФЕ базируется на образной составляющей и объясняется когнитивными различиями носителей сравниваемых языков. Само возникновение оценочного значения связано с воздействием образного содержания внутренней формы слова как компонента фразеологизма. Оценочная функция ФЕ зависит от характера образа, внутренней формы, тесно связанной с внутренней формой слова - компонента этой ФЕ. Лингвокогнитивный подход, применяемый в работе, помог определить универсальное и национально-специфическое в коммуникации и проанализировать национальную специфику дискурса исследуемых концептов.

Концептуальное оформление в языке того пространства, внутри которого протекает частная жизнь членов этноса, отражает непреходящие духовные ценности, относящиеся к сфере лингвокультурологии. Являясь частью фразеологической картины мира, концепты материального и внутреннего мира человека играют важную роль в системе и языка и культуры, поэтому в результате целостного сопоставительного исследования удалось выявить национально-культурные особенности сравниваемых народов.

Значительное сходство проявляется в полном и частичном совпадении образов, в наличии общих культурных знаний и стереотипов, что подчеркивает универсальность структур мышления в отображении мира сознанием человека. Национальное своеобразие установлено в разном соотношении народов к одним и тем же явлениям, несовпадении образности при совпадении концептов. ФЕ проявляют различную степень «жизненной активности» в языках на современном этапе, это убедительно показывает анализ данных многомиллионных национальных корпусов татарского, турецкого и английского языков.

В заключении подводятся общие итоги исследования. Проведенное исследование позволило выявить общие процессы формирования, реализации и восприятия фразеологических единиц концептов материального и внутреннего мира человека в татарском, турецком и английском языках; отметить сходство антропоцентрически направленного восприятия окружающей действительности представителями разноязычных культур.

Репрезентированные, вербально базовые, глобальные концепты мате-риального и внутреннего мира человека встраиваются в семантическое прос-транство языка, при этом концептуальные структуры определяют семанти-ческие единицы и в то же время сами подвергаются «редактированию» со стороны семантической системы, т.е. исследуемые концепты могут подвер-гаться многочисленным семантическим уточнениям и разноаспектной кон-кретизации в сопоставляемых языках.

Сравниваемые концепты могут выступать в качестве единицы сравнения при сопоставительном изучении языков. При их конкретной реализации в исследуемых языках выделяются универсальные и идиоэтнические компоненты, проявляющиеся в направлениях актуализации концептов, в линейных и векторных соответствиях фразеологических элементов в сравниваемых языках. Исследуемые концепты не изолированы друг от друга, они образуют интегральные взаимопроникающие системы, способствующие формированию целостной картины мира.

Проведенное когнитивно-семантическое исследование, ориентирован-ное на сопоставление ключевых концептов культурно-национального миро-видения через единицы фразеологического уровня татарского, турецкого и английского языков, позволило сделать определенные выводы о степени сходства и различия в предпочтениях выбора изучения той или иной лингвокультурной общности в качестве сравнительного стереотипа носителя-ми сопоставляемых языков. Наряду с ярко выраженными чертами сходства, в семантике основ трех сравниваемых языков имеются и определенные различия. Английскому языку более свойственно использование понятий мифологического и религиозного толка, однако это вовсе не означает, что английское мировосприятие более мифологизировано. В тюркских языках исследуемые образы могут использоваться в устойчивых синтаксических сравнениях.

Большинство проанализированных нами фразеологических единиц татарского и турецкого языков являются полными эквивалентами в английском языке. Меньшая же часть фразеологизмов различается образными составляющими плана содержания близких по значению примеров или абсолютно не совпадающих актуальных значений при близости внутренних форм, что говорит в пользу национально-культурного колорита исследуемых единиц. Наличие в фондах привлекаемых языков безэквивалентных фразеологизмов объясняется индивидуальностью исторического опыта, самобытностью культуры, особенностью психического склада татарского, турецкого и английского народов. Фразеология является ценным материалом для исследования закономерностей актуализации национальной концептуальной картины мира, созданной языком.

Национальное сознание является отражением концептосферы народа, и сопоставительное исследование языковых концептов представляет собой способ моделирования национальной языковой картины мира. В языковом сознании выделяются ядро и периферия. Ядро составляют слова, объективи-рующие в ассоциативно-вербальной сети базовые концепты, в том числе и концепты материального и внутреннего мира человека. Ядерная часть языко-вого (и когнитивного) сознания является общей для представителей большей части человечества в силу всеобщности человеческого мышления и универ-сальности процесса познания окружающей действительности.

В целом сопоставительное изучение фразеологических единиц, обозна-чающих материальный и внутренний мир человека в татарском, турецком и английском языках показало превалирующее сходство над различиями как на семантическом и структурном уровнях, так и в плане их контекстуальной реализации.

Приложение к диссертации содержит объемный татарско-русский, ту­рецко-русский и англо-русский словари фразеологичских единиц, выражающих концепты материального и внутреннего мира че­ловека.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора: