Возвращение бумеранга

Вид материала

Документы

Содержание 22. Киевские события – глазами В-четвертых, я не верю в какие бы то ни было честные выборы при нынешнем Президенте. Все это превратится в привычный фарс, в кот Хотел бы заранее поблагодарить Вас за понимание. 23. Post factum, или размышления 2. Раскол киевсовета, или «новые И его свиtа ставили «шлагбаумы» 7. Для некоторых госмужей на Называть критическими 49 11. Конфуз в страсбурге 79 Под конкретную личность 95 16. Персоналии: кто есть кто?

Подобный материал:

• Вечное возвращение по-белорусски, 260.64kb.
• Эниология фрагменты из книги В. Рогожкина «Эниология» (22), 139.3kb.
• Стенографический отчёт международная конференция «возвращение политэкономии: к анализу, 3160.54kb.
• Возвращение спектакля, 26.57kb.
• Приходовская екатерина возвращение, 1093.27kb.
• «алиса в стране чудес. Возвращение», 30.52kb.
• Владимир Жикаренцев жизнелюбие возвращение в сердце мужчина и женщина книга 8 Предисловие, 1959.15kb.
• Владимир Жикаренцев жизнелюбие возвращение в сердце мужчина и женщина книга 8 Предисловие, 1902.28kb.
• Сайт агентства, 1227.89kb.
• Основные мероприятия, посвященные, 109.05kb.

22. КИЕВСКИЕ СОБЫТИЯ – ГЛАЗАМИ
СОВЕТА ЕВРОПЫ

Ситуация, сложившаяся в Киеве в 1996–1999 годах, стала предметом пристального внимания Совета Европы. Эта уважаемая авторитетная организация, начиная с июля 1997 года, особенно тщательно отслеживала все события, связанные с насильным отстранением от должности мэра Киева. Более того, она внимательно наблюдала за тем, как исполняются судебные решения относительно незаконности данного увольнения.

С целью обстоятельного изучения обстановки на месте Украину посетили не менее шести делегаций Совета Европы. К их чести, они не ограничивались контактами «в верхах», но и неоднократно бывали на Крещатике, 36 где могли воочию убедиться в том беспределе, который творился здесь городской администрацией при попустительстве и поощрении властелинов печерских холмов. Видели гости и позорные наряды милиции, которые денно и нощно сидели возле опечатанного кабинета избранного городом мэра. Их весьма интересовало и удивляло, а из каких же источников оплачивается этот своеобразный «пост № 1», как его в шутку нарекли острословы. Но вразумительного ответа представители Совета Европы так и не услышали от людей, охранявших от меня мой же кабинет…

События в Киеве неоднократно рассматривались в Парламентской Ассамблее и Конгрессе местных и региональных органов власти Совета Европы. Президент Конгресса местных и региональных властей Совета Европы Клод Эги дважды обращался по этому поводу к Президенту Украины Л. Д. Кучме: 1 декабря 1997 года и 12 февраля 1998 года – с требованием выполнить решение суда и разрешить председателю Киевсовета возвратиться к исполнению своих обязанностей. Но Президент и вообще исполнительная власть оставалась глухи к этим требованиям и призывам. Решение Старокиевского районного суда города Киева от 1 октября 1997 года, нашедшее подтверждение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Украины 21 января 1998 года, – о признании незаконным решения, изданного от имени Киевского городского совета народных депутатов под № 189 «О досрочном прекращении полномочий городского головы Л. Косаковского», никто не собирался выполнять. В этой связи Клод Эги в своем обращении к Л. Кучме, датированном 21 января 1998 года, настаивал на том, что решение суда должно быть немедленно исполнено в соответствии с законами государства, которое является правовым. Но на Печерске молчали…

В мае 1998 года пятая сессия Конгресса местных и региональных властей в одном из своих документов вновь подчеркнула, что Киев не выполняет судебные решения и призвала нашу исполнительную власть сделать все для того, чтобы дать возможность мне работать.

2 декабря 1998 года Комитет по мониторингу Парламентской Ассамблеи утвердил доклад о выполнении Украиной своих обязанностей перед Советом Европы. В нем большая часть раздела «Местное самоуправление» была посвящена ситуации в Киеве. Отмечалось, что положение осталось неизменным как до, так и после выборов 29 марта 1998 года. Это уже, говорилось в данном документе, не вопрос существования или отсутствия местной демократии в Киеве, а вопрос соблюдения закона Президентом как гарантом Конституции и его администрацией. Докладчики настойчиво обращались к органам власти Украины с просьбой выполнить решения судов.

Не мог не обратить на себя внимание и такой факт. Еще накануне рассмотрения этого вопроса органы исполнительной власти Украины сделали замечания к проекту доклада Парламентской ассамблеи о выполнении обязательств, взятых Украиной при вступлении в Совет Европы по многим пунктам. Но вот по пунктам, касающимся незаконности отстранения от должности Киевского городского головы и невыполнения судебных решений, не были сделано ни одного замечания. Таким образом, хотела она того или нет, но исполнительная власть Украины по существу признала справедливость претензий и выводов Совета Европы по этому поводу.

Как известно, одним из докладчиков по Украине от Комитета по мониторингу ПАСЕ была определена датчанка Анне Северинсен, которая длительное время курсировала, как писала газета «Голос Украины», между Страсбургом и Киевом. (Другим докладчиком стал представитель Эстонии Т. Келам). Так вот, в своем интервью «Голосу Украины» (11 ноября 1998 года) Анне Северинсен на вопрос корреспондента о том, каковы главные тезисы их, насколько известно, критичного доклада, ответила, что критичность базируется на невыполнении Украиной обязательств, взятых при вступлении в Совет Европы. Это, прежде всего, проволочки с принятием новых Гражданского и Уголовного кодексов, проблемы со свободой прессы и независимостью судебной системы, состояние местного самоуправления, особенно в Киеве и Одессе. Именно тогда Анне Северинсен заявила также, что первый проект доклада был подготовлен и направлен украинскому правительству для комментариев еще в январе, но ответа пришлось ждать почти девять месяцев вместо положенных пяти… А еще она особо подчеркнула следующее: на ее взгляд, Парламентской Ассамблее «следу­ет рассмотреть идею приостановки полномочий Украины в целом – конечно, если ситуация не улучшится».

Заслуживают внимания и такие ее слова: «Когда я сравниваю нынешнюю ситуацию с той, которая была три года назад, во время вступления вашей страны в Совет Европы, то ловлю себя на мысли, что стала пессимисткой. Тогда я считала: Украина, завоевавшая независимость, преодолеет и все трудности на пути к созданию общества с верховенством закона. Но пока это не сделано, вопросы остаются».

Уже потом, в январе 1999 года, рассматривая предложенный доклад Комитета по мониторингу, Парламентская Ассамблея в своей резолюции по этому вопросу указала, в числе других проблем, что органы власти Украины все еще должны принять много мер для обеспечения верховенства права, о чем свидетельствует невыполнение решений судов.

В июне 1999 года сессия Парламентской Ассамблеи Совета Европы в очередной раз рассматривала выполнение Украиной своих обязательств перед Советом Европы. Я, как член делегации Украины в Парламентской Ассамблее, выступал там. По моему предложению, поддержанному коллегами-парламентариями из других стран, в резолюцию вновь был включен пункт, гласящий, что Украина должна еще многое сделать не только по приведению своего законодательства в соответствие с европейскими стандартами, но и по следованию этим нормам на практике, о чем свидетельствуют не единичные факты невыполнения судебных решений. (При обсуждении шла речь о киевской ситуации). Кстати, данный вопрос и сегодня остается на контроле в Комитете по мониторингу Парламентской Ассамблеи Совета Европы, потому что он до сих пор не решен. Коллеги из Совета Европы вовсе не понимают, как вообще могут не выполняться решения судов.

Поэтому я и писал в газете «Голос Украины» 30 апреля 1999 года о том, что я не могу принимать участие в выборах Киевского городского головы, исходя из того, что с правовой точки зрения ситуация до сих пор не разрешена. Впрочем, приведу здесь полностью мотивы, которыми я руководствовался, излагая в статье свои главные позиции:

«Что касается меня, то я в этих выборах не намерен участвовать по следующим причинам.

Во-первых, я не признаю законность своего увольнения и буду добиваться выполнения судебных решений о восстановлении меня в должности.

Во-вторых, я не признаю законность выборов 30 мая, поскольку они проводятся на основании фальсифицированного закона и неконституционного постановления Верховной Рады. Ясность в это дело должен внести Конституционный суд.

В-третьих, любые решения, в том числе и об организации выборов, подписанные нынешним главой администрации, который был избран вопреки решению Конституционного суда от 13 мая 1998 года на должность председателя Киевсовета, к тому же не предусмотренную ни Конституцией, ни законом для Киева, также являются незаконными.

В-четвертых, я не верю в какие бы то ни было честные выборы при нынешнем Президенте. Все это превратится в привычный фарс, в котором у меня нет желания участвовать.

Только после прихода нового главы государства возможны справедливые выборы в столице и возвращение киевлянам реального самоуправления»

…Я недаром написал по поводу фальсифицированного закона о Киеве. С этим законом в Киеве произошла, будем называть вещи своими именами, сплошная чехарда. Судите сами: первый раз он был принят еще предыдущим созывом Верховной Рады, незадолго до новых парламентских выборов. Но Президент заблокировал его своим вето. Уже в новом составе парламента не хватило всего шесть голосов, чтобы его преодолеть.

Далее произошли вообще странные вещи. Вместо того, чтобы новый парламент рассмотрел претензии и предложения главы государства к уже одобренному прошлым созывом Верховного Совета закону, группа депутатов пропрезидентской ориентации внесла новый проект. В конце октября 1998 года с грубейшими нарушениями регламента (спикер буквально выжимал из депутатов заданный результат, шесть раз подряд ставя на голосование законопроект) новый документ был принят в первом чтении. Кстати, даже поверхностный анализ идеологии этого законопроекта не оставлял сомнений в намерениях инициаторов свести роль самоуп­равления в Киеве до уровня формального присутствия, а все рычаги реальной власти сосредоточить в руках столичной госадминистрации, превратив Киевсовет в декоративный придаток к ней. Что же касается исполкома Киевсовета, то он в законопроекте вообще не был предусмотрен как таковой, а его функции разработчики предлагали возложить на … госгорадминистрацию, в том числе и те, что касаются распоряжений коммунальной собственностью и бюджетом. То есть – разделяй и властвуй.

Депутатами после первого чтения было внесено много замечаний и предложений, несколько смягчивших админи­
стративную направленность законопроекта. Только мне
удалось провести восемнадцать из пятидесяти четырех по­данных изменений. Но наиболее принципиальные были отброшены, а некоторые нормы просто цинично впервые в практике парламента переписаны после голосования.

Не случайно легитимность закона о столице вызвала сомнение в Совете Европы. И дело не только в том, что он был все-таки принят под беспрецедентным давлением председателя Верховной Рады А. Ткаченко, с грубейшими нарушениями парламентского регламента. В Законе, и об этом свидетельствует и решение комитета по регламенту Верховной Рады от 16 марта 1999 года, сфальсифицированы, как минимум, три существенные позиции. При подписании уже принятого Закона слова об исполнительном комитете Киевсовета были заменены на «исполнительный орган», что трактуется в заключительных положениях этого акта как государственная администрация. Была также искажена поправка, определяющая, что полномочия городского головы обозначаются Законом о местном самоуправлении: к ней добавили слова «и этим законом». Опять-таки произошло фактическое перераспределение полномочий в сторону главы госадминистрации. Хотя до сих пор непонятно, чем этот человек будет заниматься, кто его назначает, какова его ответственность и т. д. Ну и, наконец, вообще была изъята из Закона моя поправка о том, что не могут на содержание государственной администрации, ее органов и выполнение ее функций тратиться средства городского бюджета.

Одно любопытное обстоятельство, и его в свое время подметили «Киевские ведомости», опубликовавшие 7 ноября 1998 года материал под названием «Совет Европы не доволен чиновничьим законопроектом о статусе Киева». Так вот, «Ведомости» писали: «Верховная Рада Украины приняла в первом чтении законопроект о статусе Киева. И разработчики этого документа, и те, кто выступал в его поддержку, не раз ссылались на ратифицированную Украиной в июле 1997 года «Европейскую хартию о местном самоуправлении», подчеркивая, что законопроект об украинской столице полностью ей соответствует. Те же парламентарии, которые выступали против законопроекта, указывали на то, что согласно ему представители жителей Киева в городском Совете не смогут влиять на органы исполнительной власти и что данный документ разрабатывается исключительно под грядущие президентские выборы, дабы мэром Киева стал именно сторонник нынешнего главы государства».

Как говорится, не в бровь, а в глаз!

Но и это еще не все. Газета напечатала интереснейший документ – письмо нового президента Конгресса местных и региональных властей Европы Алена Шенара, датированное 30 октября 1998 года, в адрес спикера украинского парламента Александра Ткаченко. В нем, в частности, говорится:

«Уважаемый господин!

Как известно Совету Европы, парламент Украины недавно обсудил и принял в первом чтении проект Закона о статусе и управлении Киевом.

Как Вы, конечно, знаете, Конгресс местных и региональных властей Европы Совета Европы внимательно следил за разработкой законодательства относительно местного и регионального управления в Украине, в том числе и о статусе Киева, чтобы помочь обеспечить его соответствие положениям Европейской хартии местного самоуправления, подписанной и ратифицированной Украиной.

Я считаю, что это было бы в интересах как Совета Европы, так и украинского парламента, если бы эксперты имели возможность провести оценку этого проекта нового Закона о Киеве предварительно, до его рассмотрения в Верховной Раде и, в любом случае, до того, как он будет окончательно принят и передан Президенту Украины для утверждения.

Кроме других мнений, у нас есть причина считать, что нынешний проект Закона о Киеве отражает в определенной степени неправильное понимание некоторых положений Хартии, в частности, статьи 6, которая касается подотчетности административных служб избранному Совету.

Поэтому были бы благодарны, если бы Вы смогли повлиять на расписание рассмотрения этого закона – для того, чтобы обеспечить возможность принять во внимание оценку экспертов, которая будет готова через две недели.

Несмотря на то, что это письмо касается конкретно Киева, даже и в целом было бы полезно и целесообразно, чтобы Совету Европы предоставлялась бы возможность проводить объективную оценку законодательства Украины по местному и региональному управлению предварительно до их принятия Верховной Радой относительно соответствия их положениям, содержащимся в 48-й рекомендации КМРВЕ (1998).

Хотел бы заранее поблагодарить Вас за понимание.

Искренне Ваш

Президент Ален ШЕНАР.

Совет Европы

Конгресс местных и региональных

властей Европы.

Страсбург, 30 октября 1998 года».

Этот же документ, кроме «Ведомостей» напечатал в те дни и «Голос Украины». Судя по всему, столь серьезный документ оказался невостребованным. Его просто проигнорировали. И вот спустя несколько месяцев в «Киевских ведомостях» (14 июля 1999 года) появляется материал журналиста Генриха Сикорского «Страсбург сомневается в легитимности закона о Киеве», в которой речь идет о том, что секретарь Комитета по вопросам мониторинга Парламентской Ассамблеи Совета Европы г-н Ги Дюфур еще в конце мая направил секретарю украинской делегации в этом органе А. Корнийчуку письмо. В первых строках он благодарит нашу делегацию за то, что пригласила представителей Совета Европы – г-на Т. Келама и г-жу А. Северинсен поучаствовать в наблюдении за выборами Киевского городского головы 30 мая 1999 года. И, во-вторых, выражает сожаление, что упомянутые господа никак не смогут прибыть в нашу столицу в качестве наблюдателей по причине «сомнений насчет закона о статусе Киева».

Отвечая на вопрос корреспондента, я тогда сказал, что многие наши коллеги по Совету Европы до сих пор имеют серьезные сомнения по поводу конституционности принятого Верховной Радой нормативного акта о статусе Киева. Им хорошо известно, что есть три представления в Конституционный суд о фальсификации Закона. И пока в Украине не будет разрешена эта проблема, работники Совета Европы не смогут принимать участие в выборах в качестве наблюдателлей. Таким образом, они официально продемонстрировали свое реальное отношение к сложившейся ситуации.

Уже значительно позже, в июне 2000 года, я, пользуясь своим правом законодательной инициативы, как народный депутат, внес на рассмотрение парламента предложение об изменениях в Закон о столице с тем, чтобы устранить допущенную фальсификацию и ввести в действие такие нормы, которые вернули бы Киеву статус самоуправляемого города, ведь тогда, в 1999 году, политические торгаши задачу выполнили – протащили выгодный им Закон о Киеве, чтобы придать легитимность той власти, которая незаконно правила в Киеве три года после переворота.

Если бы в Киеве в свое время выполнили решение суда о незаконности прекращения моих полномочий, то, несомненно, и сам процесс выборов столичного мэра, и их результаты были бы совершенно другими. Потому что действующая городская власть бесцеремонно использовала все возможности исполнительных структур, бюджета и административного влияния, дабы получить нужный результат. В Киеве проигрывался тот сценарий, который был реализован затем и во время президентского марафона. Кстати, именно в Киеве 30 мая 1999 года и была обкатана административная машина, а по сути, была решена судьба президентских выборов 31 октября – 14 ноября 1999 года. Те, кто тогда закрыли глаза на вопиющие нарушения киевской власти, поступили по принципу «победителей не судят», стали жертвами своей же двурушнической позиции, уже в роли кандидатов в президенты, скорбящих по равным возможностям. Действительно, что посеешь, то пожнешь.

Итоги майских выборов мэра хранят много тайн о политических торгах. Киев просто-напросто продали. В обмен на офисы, на какие-то блага, на меркантильные интересы, на обещанную поддержку на грядущих выборах Президента. В итоге фактически реальная власть – деньги, коммунальная собственность, земельные ресурсы – остались у госадминистрации. Словом, выборы проводились, чтобы закрепить то, что есть.

Вот почему власть побоялась выполнить судебные решения и допустить меня к исполнению обязанностей мэра, потому что тогда ситуация была бы совсем другой. В своем письме министру юстиции Украины С. Станик еще до выборов, в мае 1999 года, требовал в соответствии с законом (исполнение судебных решений относится к компетенции соответствующего департамента в системе Минюста) принять меры по выполнению решения суда о незаконности моего отрешения от должности мэра.

Увы, Сюзанна Станик оказалась не служительницей Фемиды, а служанкой Банковой, откуда спускались очередные команды по моей дискредитации и политическому уничтожению. Она ничего не сделала.

И на сегодня вопрос остался открытым. Если бы это была цивилизованная держава, то, несомненно, и теперь суд был бы обязан восстановить меня в должности. Потому что даже избрание того же Омельченко председателем Киевсовета 30 апреля 1998 года – еще до того, как я принял присягу народного депутата Украины и по закону оставался, да и сейчас юридически остаюсь городским головой, – это противоречит всем нормам и Конституции, и решению Конституционного Суда, и решению Верховного Суда. Таким образом, начиная с 1996 года, на Киеве отрабатывался достаточно интересный «правовой эксперимент» и шла эскалация всех этих вопиющих нарушений законодательства, которая и привела к такой сложной ситуации и даже к международному скандалу, значительно подорвала имидж нашего государства на международной арене. Ведь об этом случае знают уже во всем мире. Поэтому многие люди из зарубежных финансовых организаций смотрят с осторожностью на Украину. Оно и понятно: если в стране не выполняются судебные решения, то какой же у нее может быть авторитет и какое доверие может быть к государству как к партнеру, где сплошь и рядом царит произвол? Во многих случаях они не рискуют и ждут, как же дальше будут развиваться события в Украине, когда, наконец, наша держава действительно станет правовой.

Наша исполнительная власть не реагировала ни тогда, ни теперь на мои обращения, а также на обращения Совета Европы. Уже в роли народного депутата я неоднократно обращался по этому поводу не только к министру юстиции, но также к Генеральному прокурору, Кабинету Министров (по данному поводу был даже запрос на сессии Верховной Рады)… Но вместо конкретных действий – чиновничьи отписки… Никто не собирается выполнять решение суда.

Может, когда-нибудь власть ответит за тот правовой беспредел, который она допустила в столице Украины. Не знаю. Но в любом случае на ее совести – то преступление, которое она совершила против киевлян, растоптав их волю, выраженную на выборах в 1994 году. Этим власть предержащие еще раз показали, что Конституция и Закон – для них это пустые звуки.

23. POST FACTUM, ИЛИ РАЗМЫШЛЕНИЯ
О НАПИСАННОМ…

Почему я взялся за перо? Что послужило побудительным мотивом для моей книги? Ответить на этот вопрос не просто. И все же я попытаюсь. Тем более, что кое-кто сейчас даже спрашивает: «А зачем тебе это было надо? Почему ты не пошел на уступки, не договорился с Кучмой? Жил бы себе припеваючи, ни о чем не думая…»

Что можно сказать на сей счет? Да, конечно, я мог бы попытаться договориться с Кучмой, обеспечив себе сытную и спокойную жизнь, да только загвоздка в одном: я так уж воспитан, что не могу идти на сделку с совестью. Я вновь могу повторить то, о чем говорил в интервью честной, объективной, талантливой журналистке, прекрасному человеку Лидии Яковенко, которая так рано ушла из жизни. Оно было напечатано в «Киевских ведомостях» 27 марта 1998 года и озаглавлено так: «Леонид Косаковский: «Просто так меня уже не сломишь, через колено не перегнешь».

В самом его начале Лидия Яковенко сказала: «Леонид Григорьевич, вы прошли, как говорится, Крым, Рим и медные трубы. Только, возможно, в обратном порядке: ведь поначалу, как мне помнится, у вас складывались хорошие отношения с обитателями печерских холмов. А потом уже пошел период «Крыма и Рима». В каком из этих периодов вы чувствовали себя комфортнее?»

И я ответил ей на этот и другие вопросы, что всю жизнь стремился быть независимым и иметь свою позицию. Это только внешне казалось, что поначалу мои отношения с вышестоящими властями складывались комфортно. На самом же деле все было иначе. В принципе, у меня все время были сложные отношения с властью, которой самоуправление в Киеве не нужно. Ко всему, никто не мог простить мне результатов президентских выборов, когда Леонид Кучма набрал в столице вдвое меньше голосов, чем его основной конкурент. В итоге все это вылилось в элементарную битву за Киев и желание обитателей высоких кабинетов на Печерске напрямую всем командовать.

Где-то года полтора я был главным объектом нападок, наездов, критики…

…Думаю, что бои без правил – характерная особенность нашего общества. По себе знаю. А комфортно себя чувствовал только тогда, когда действовал в согласии с собой. Свою честь, свое лицо я не могу принести в жертву карьере. Если бы думал о карьере, действовал бы по-другому. Я же занял позицию, отвечающую моим внутренним убеждениям. Выдерживать моральный террор, не скрою, тяжело, но это и закаляет. Просто так меня уже не сломишь, через колено не перегнешь.

Больнее всего было разочаровываться в тех людях, о которых думал лучше. Но я доволен, что жизнь дала возможность разобраться, кто есть кто.

…Если говорить о ближайшем служебном окружении, о тех, в ком я разочаровался, то это всего несколько человек. Сегодня они работают в городской администрации. Эти люди предали тогда все, чтобы сберечь свои должности. А некоторые давно интриговали и готовились к такому развитию событий, за моей спиной вели двойную игру. Я на них не в обиде, это такая порода людей. Я их называю позвоночниками. Они прогибаются перед каждым, кто при власти. Я доволен уже тем, что таких людей Бог от меня отвел.

Но за это время у меня появилось очень много сторонников, которые раньше стеснялись обременять меня общением с ними. А когда я попал в опалу – стали рядом и поддержали. Морально мне очень помогла поддержка киевлян, не вхожих в коридоры власти. Обычных людей. Это всегда было характерной особенностью киевлян: они никогда не заглядывали в рот власти, имели свое мнение и высказывали его…

Я стал объектом нападок потому, что на мне сошлись все противоречия вокруг статуса города. Я мешал грабить город. И потому нужно было не только морально уничтожить меня, но и растоптать институт самоуправления в Киеве. И в этой ситуации я отстаивал не себя, а принципы. Всегда говорил: «Я избран людьми и им подотчетен. И только они вправе сказать, уходить мне или нет». И если разобраться, то за те два года основы самоуправления мы отстояли. Мы вместе с киевлянами одержали моральную победу.

У центральной власти была такая цель – создать вокруг меня выжженное поле. Одна из газет когда-то написала, что против меня, может быть, только напалм еще не применялся… Было время, когда около моего кабинета стояли эдакие надзиратели, которые следили, кто ко мне ходит, проводили воспитательную работу с посетителями. Хотели сделать так, чтобы люди боялись со мной общаться. Но ничего не вышло. Расчет был неправильным. Это же Киев. Мы, киевляне, тут как-то разберемся сами. Днепропетровцы не должны нам диктовать свои правила.

Киевлянам важно осознать, что политические проблемы, навалившиеся на столицу, рано или поздно отразятся на каждом из них. Каток государственной репрессивной машины может подмять под себя любого. Поэтому наша задача – объединиться и дать возможность восстановить в Киеве нормальную власть, вернуть Киев киевлянам, вернуть им все права.

Такие мысли я высказал в ходе интервью, которое брала Лидия Яковенко.

Сегодня, на расстоянии определенного времени, на заре ХХI века и третьего тысячелетия, анализируя события последних лет, все то, что случилось на Крещатике, 36, я делаю для себя определенные выводы, извлекаю уроки из пережитого… Власть показала, что в угоду собственным интересам и притязаниям она готова идти на все. На Киеве отрабатывался механизм уничтожения местного самоуправления, преследования инакомыслящих, механизм открытой и наглой полицейщины, который затем был перенесен на всю Украину. Многие в то время, к сожалению, молчали, делали вид, что это их не касается. Заняли позицию наблюдателей и мэры других городов, большинство политических партий. Их политическая позиция, а вернее отсутствие таковой, сводилась к следующему: не вмешиваться ни во что. И Киев стал разменной монетой в борьбе за власть и собственность в Украине, своеобразным испытательным полигоном, где люди с улицы Банковой сделали первые попытки узурпации власти. Если бы в то время политики, государственные мужи сказали свое веское слово в защиту народной власти в столице, события приняли бы иной поворот, и сорвашихся с тормозов чиновников можно было бы еще остановить. Увы, этого не случилось, и они, почувствовав безнаказанность, начали применять те же методы по отношению к другим городам и областям.

Кое-кто и сейчас пытается внушить людям мысль: вот, мол, Косаковского как сняли, так он сразу же и осмелел, и заявил о своей оппозиции к Президенту. Но люди, распространяющие такую версию, умышленно замалчивают то, что я открыто выступил против Президента и его ближайшего окружения за несколько месяцев до того, как меня отстранили от должности в структуре исполнительной власти – главы городской государственной администрации. Да и потом, оставаясь до избрания в парламент еще один год и семь месяцев председателем Киевсовета, а затем городским головой (а эти должности относятся к 1-й категории, т. е. высшей среди госслужащих), единственный среди работников такого ранга был в активной оппозиции к Президенту и исполнительной власти.

Да и так называемые «оппозиционеры» не отказались от льгот, не разорвали пуповину, связывающую их с «системой», не оставили госдач, как это сделал я, а продолжают жить рядом с Кучмой и его окружением, при этом твердя о своей оппозиционности. Когда после завершения изнуряющей «спикериады» и избрания нового руководства парламента летом 1998 года я, выступая по телевидению в программе телекомпании «ЮТАР», предложил главе Верховного Совета и его заместителям отказаться от дач, дорогих авто со спецномерами, охраны, стать ближе к народу, меня никто не услышал. Создается впечатление, что часто оппозиция стремится именно к владению этими благами, а риторика о защите интересов народа не более как дымовая завеса. Что-то там не ладится с принципами в среде оппозиционеров. Вчера, еще в ходе «спикериады», выполняя установку Банковой, не допускали избрания спикером определенного лица, поливая его грязью, а сегодня, уже нарядившись в другие одежды, целуются с ним, и он им отвечает взаимностью. Ничто не изменилось в повадках номенклатуры.

Я был первым, с кем жестоко расправилась вся президентская рать. Так цинично, как со мной, не поступили ни с одним человеком, уволенным г-ном Кучмой. Он, как известно, многих снял вслед за мной, но таким преследованиям не подвергся никто из них. Как вспоминает известный российский политик украинского происхождения Григорий Явлинский, «Ельцин с коня сбрасывал, но никогда никого не затаптывал». Никогда не делал этого и В. Щербицкий. По отношению ко мне власть развязала настоящую войну без правил, продемонстрировала весь набор современных подавляющих средств и технологий, где на первом месте был произвол грубой силы. Но они все просчитались. Я сделал для себя главный вывод: люди рождаются и закаляются в борьбе. Главное – никогда не сдаваться. Ведь предаваться унынию – самый большой грех. Что бы ни случилось, как утверждал Джон Голсуорси, мы не должны сгибаться.

И глубоко был прав Александр Суворов, который говорил: «Можно надеяться или отчаиваться, но нужно, прежде всего, драться: кто дерется, тот и побеждает!»

Я не могу сказать, что абсолютно ни о чем не сожалею. Все – несколько иначе, ибо не все получилось, как задумывалось, некоторые ошибки и просчеты, особенно в кадровых вопросах, я, к сожалению, допустил. Известно: не ошибается тот, кто ничего не делает. Можно нынче обвинять меня и мою администрацию во всех несуществующих грехах. В чем обвинить никто не сможет – что я что-то делал против интересов города, в своих личных интересах. Что касается этого, то моя позиция была твердой. Даже настроенная против меня газета «Україна молода», и та вынуждена была признать: «Всі, хто свого часу працював з Леонідом Косаківським, відзначають, що він – людина безкомпромісна, яка не йде ні на які поступки».

По большому счету, мы, то есть я и мои товарищи, вели главную линию – максимально работать на столицу и киевлян, решать неотложные вопросы экономической и социальной жизни. Другое дело, что нам не дали возможности воплотить в жизнь все свои планы и задумкы. Нам физически не позволили этого сделать, грубо поправ все законы, поправ Конституцию. Да, сожалеть мне есть о чем, стыдиться – нечего… Я могу спокойно смотреть в глаза людям.

Мне кажется, что события, о которых я рассказал в своей книге, должны стать хорошим уроком для всех нас, для всего общества. Вот почему я и взялся за перо. Эти записки не претендуют на литературные изыски.

Не стремился я и к хронологической последовательности изложения событий. Я ставил перед собой цель – раскрыть саму их сущность как явлений нашего сложного времени. Все, о чем я рассказал, опирается на достоверные факты и документы.

Не попытка свести с кем-то счеты руководила мной. Хотелось показать подлинное лицо тех, кто правит в Украине. Эта книга, по существу, стала первой о еще действующих политиках. И дело тут – не во мне, не в личности, дело – в принципе: быть или не быть подлинной народной власти в Киеве и во всей Украине. Хотелось бы, чтобы эта грустная, позорная страница в истории Киева была, наконец, перевернута… У меня, наверное, были чересчур романтические представления о нравах, царящих в политической среде. Полностью согласен с Юрием Ильенко, который в газете «Хрещатик» за 4 августа 1998 года сказал: «Демократія – це фіговий листок для гвалтівників України». Да и не сразу распознал тех, для кого предательство стало самым распространенным сегодня в Украине путем к успеху.

Некоторые деятели пытаются представить все таким образом, будто бы возглавляемая мной администрация работала в «белых перчатках», не занималась хозяйственными вопросами, а чистой политикой. Так давайте еще раз вспомним апрель 1993 года, когда мне пришлось возглавить столичную госадминистрацию. Об этом я уже частично писал в первой части книги. Может быть, повторюсь. То был тяжелый период. С прилавков киевских магазинов совершенно исчезло сливочное масло. Его запасов в городе было на … два дня. К тому же, и масло, и сахар в ограниченном количестве отпускались лишь по талонам. Лихорадило городской транспорт, он был крайне изношен, парки уже давно не пополнялись новыми машинами. Город только что пережил забастовку транспортников, киевляне недели три ходили пешком… Киев ощущал большие проблемы с энергообеспечением, топливом. Фактически замерла культурная жизнь, весьма бедной выглядела гастрольная афиша.

В таком состоянии мне и моим коллегам пришлось принимать город. Начали с главного: занялись восстановлением системы управления городом, его жизнеобеспечением, фактически поднимали город с колен. После этого взялись за разработку и реализацию программ развития Киева на ближайшую и отдаленную перспективу.

Именно в этот период был взят курс на поддержку и развитие киевской промышленности, науки. Подписаны соглашения о сотрудничестве с Национальной академией наук и союзом промышленников и предпринимателей города, советом ректоров. Был спасен и стал набирать мощность стро­ительный комплекс. Начато строительство домов по жилищным облигациям, фьючерсным контрактам. Впервые стала уменьшаться квартирная очередь. Принято решение о начале реконструкции «хрущевок». Стабилизировалась ситуация в городском транспорте. Приобретены 376 автобусов, 102 троллейбуса, 15 вагонов метро, 240 двигателей для автобусов (сейчас об этом транспортники могут только мечтать). Утверждены и начали реализовываться программы развития метро до 2010 года, обеспечения киевлян домашними телефонами (ее реализация даст возможность в ближайшее время вообще снять эту проблему). Впервые за городские деньги начато летнее оздоровление детей. Уделялось много внимания работе с ветеранами, начата реализация большого количества социальных программ, действующих и до сих пор. В начале 1996 года финансовое положение города было стабильным, по большинству экономических показателей у Киева были лучшие результаты в Украине.

Те годы отмечены пробуждением духовной сферы. Киеву возвращены исторические герб и флаг. Началось возрождение киевских контрактов, памятников истории и культуры. Восстановлен памятник княгине Ольге, принято решение о начале восстановления церкви Богородицы-Пирогощи, Михайловского и Успенского соборов, городу возвращены имена славных сынов – С. Лифаря, В. Горовица и других.
Построены Спивоче поле, ныне любимое место отдыха киевлян, детская академия искусств. Начата реализация целого ряда новых культурно-художественных и молодежных программ, в частности празднования дня молодежи и студентов и т. д. Все это делалось в соответствии с предвыборной программой, поддержанной киевлянами во время первых в истории города прямых выборов мэра Киева в июле 1994 года.

Но, как я уже отмечал, нам не дали осуществить все намеченное. Центральную власть беспокоили возрастающие самостоятельность, независимость города, нежелание председателя Киевсовета передать из собственности Киева в государственную целый ряд объектов, выделить под застройку определенные земельные участки, обеспечивать квартирами все новых чиновников, а особенно – наше стремление сделать Киев действительно самоуправляемым городом. Самое большое недовольство вызвали несогласие мэра города с планами реконструкции дворца культуры «Украина» и предложение направить эти средства на строительство метро, отказ выделить администрации Президента земельный участок под застройку высотного «Президент-палас-отеля» в парке возле Мариинского дворца, противодействие в строительстве дома для элиты по улице Десятинной, 10. Описывая историю с этим домом, И. Ткаленко в статье «Окно для Президента» в газете «Всеукраинские ведомости» от 5 января 1998 года, говоря о позиции председателя Киевсовета, в частности, отметил: «И вообще, в силу своей «всенародной избранности», за коммунальную собственность столицы держался зубами. Между нами, Кабмину приходилось бороться в Киеве за каждую лестничную клетку, как при штурме Берлина».

За три с половиной месяца до моего отстранения 5 апреля 1996 года на совещании у Президента, а затем 7 апреля 1996 года по телевидению я выступил с критикой позиции и действий Президента, правительства по отношению к Киеву, указал на коррумпированность отдельных одиозных фигур из окружения главы государства.

Все это стало подлинной причиной смещения с должности законно избранного мэра и дальнейших постыдных широко известных киевских событий, описанных мной в этой книге.

Люди, незаконно и случайно вследствие переворота в 1996 году оказавшиеся у городского руля, ощущая свою безнаказанность и высокое покровительство, начали хозяйничать по собственному усмотрению. Каковы же последствия? Вернемся снова к сравнениям.

Итак, нынешняя администрация начала управление городом в 1996 году со значительно лучшими стартовыми возможностями, чем пришлось это в 1993 году начинать мне и моим коллегам.

Как она распорядилась этим потенциалом?

Результаты работы этой администрации за три года после переворота по главным показателям хуже, чем за три года, когда довелось работать нашей администрации. И это факт.

В 1996–1998 годах до 1530 тысяч кв. м, или на 1025 кв. м уменьшилось введение жилья по сравнению с 1993–1995 годами (2555 тысяч кв. м). Это привело к ухудшению ситуации по обеспечению жильем разных категорий населения города, и особенно его социально незащищенной части. Наблюдается спад и по другим объектам социальной инфраструктуры. Уменьшено введение в эксплуатацию школ (13 школ и 5 пристроек в 1993–1995 годах и только 4 школы в 1996–1998 годах, по количеству мест, соответственно, 21552 и 4592, т. е. на 16960 меньше). В 1996 году впервые за много лет нынешняя городская администрация не смогла ввести к первому сентября ни одной школы. И неудивительно: ведь в то время она была занята более «важными» делами. Например, перекладыванием трамвайных путей, ремонтом улиц и площадей, покраской фасадов по пути следования правительственных кортежей. Та же картина и с детскими садами. Вместо 22 на 6070 мест (1993–1995 годы) сдано в 1996–1998 годах только 5 на 1560 мест, или на 17 садиков (на 4510 мест) меньше.

Не лучшее положение дел за последние три года и в сфере коммунального хозяйства.

Как видим, лопнул «мыльный пузырь» и развенчан миф об инвестиционном и строительном буме в последние годы. Нет, кстати, и до сих пор пятизвездочных гостиниц, о которых так беспокоился Президент в 1995 году.

Как «мертво» и в Бессарабском квартале, и на некоторых других объектах, что было основной претензией к тогдашней администрации.

И как это ни удивительно, молчит «независимая» пресса, которая три года назад по этому поводу подняла крик на весь мир.

Все это происходит при росте капитальных вложений в объекты, в которых заинтересовано высшее государственное руководство. Сооружаются эти объекты по его прямым указаниям и под его прикрытием.

Само собой – без согласия налогоплательщиков и вопреки их действительным интересам. Ведь сами киевляне (как это делается во всем цивилизованном мире) должны решать, что им важнее: мерзнуть в холодных квартирах, «утопать» в нечищенном снегу, давиться в старых троллейбусах, умирать без лекарств, зато любоваться реконструированным Крещатиком, Дворцом «Украина», соборами и т. д., или наоборот. И дело не в целесообразности или нецелесообразности таких «перестроек». Важно другое: люди имеют право сами решать, на что будут расходоваться их деньги и, соответственно, должны быть готовы воспринимать последствия собственных решений. К огромному сожалению, сегодня для киевлян это абсолютно не доступно.

Городская власть определила свои приоритеты: «показушные объекты», имитация бурной деятельности вместо кропотливой, каждодневной работы и решения неотложных проблем горожан. «Закопать» деньги в землю под видом реконструкции или пустить на объекты, где нет проектной документации и все списывается по факту, забрав их у пенсионеров, школьников и других – много ума не надо. Сложнее построить жилье тем, кто нуждается, школы, детские садики. Но ведь тут крик о достижениях не поднимешь…

Да и кого сегодня волнует то, что при общем «взятии» показателей жилищного строительства сейчас в Киеве вводится намного меньше жилья за счет бюджета именно для очередников. (В 1995 году было 90 тысяч кв. м, ныне – в полтора–два раза меньше). Кто из богатых имел одну квартиру, теперь имеет несколько, а кто стоит на очереди и не имеет средств, может никогда ее не дождаться.

Мы же в своей работе исходили из того, что Киев – не только место расположения властных структур, дипломатических служб, а прежде всего, место проживания миллионов людей, которым нет дела до проблем комфорта чиновников или неудобств, с которыми сталкиваются послы иностранных держав. Люди хотят жить нормальной жизнью, иметь работу, добираться до нее и домой доступным транспортом, безопасно ходить по улицам, а если заболеют – получать медицинскую помощь и лекарства, быть спокойными за то, в каких условиях учатся их дети, а те, кто не работает по возрасту, – ощутить заботу городских властей.

Именно на эти и другие нужды людей должен бесперебойно работать весь механизм городского хозяйства.

Следовательно, заявления о том, что в государстве и Киеве обеспечена экономическая стабилизация и начинается экономический подъем и положительные сдвиги в социально-экономическом развитии, не соответствуют действительности, и, по сути, аморальны. Приведенные данные – доста­точная иллюстрация «правдивости» официальных оценок в этом отношении.

У сегодняшней городской власти нет четкой программы действий, в наличии – кризис новых идей. Она преимущественно паразитирует на программах и идеях, наработанных еще предыдущим составом администрации, без зазрения совести присваивая их и выдавая за свои, так сказать, занимаясь «политическим воровством». Остается в основном и заложенная в 1993–1995 годах система управления городом. Безусловно, перекладывание рельсов с одной улицы на другую, замена вполне нормального асфальтового покрытия на ФЭМы, уничтожение памятников архитектуры – это уже «ноу-хау» нынешней власти.

Может, хоть эта ситуация, которую мы пережили все вместе, научит киевлян и принудит нас понять: нужно, наконец, заставить центральную власть относиться к нам с уважением. Мы столица не потому, что здесь работают Президент и правительство, а они тут, потому, что это Киев. И, кто руководит городом, должен исходить из интересов людей, проживающих тут, а не из капризов и причуд высокопоставленных чиновников. Может, наконец, усвоим: апатичный
народ – главная угроза свободе. И что преодолеем сегодняшние трудности только вместе, объединившись ради достой­ного будущего нашего древнего Киева, наших детей и внуков, независимо от политических взглядов, вероисповедания, возраста и социального положения.

Всегда благодарен киевлянам за то, что доверили мне быть первым всенародно избранным мэром за всю его историю. Это доверие считаю наивысшем в своей жизни. Горжусь и тем, что смог что-то сделать для своего родного, самого прекрасного на земле города, внести свой вклад в то, чтобы он был еще краше.

Никому еще не удалось поставить Киев на колени, никому не удастся это и впредь. Потому что, и не устаю повторять, это Киев – древний и всегда молодой, вечный город, вечная столица.

Для тех, для кого воля киевлян и закон – пустые звуки, моя позиция была как кость в горле. Я был чересчур независим и неудобен для той серости, которая сегодня у власти, или стремится к ней. Я не вписывался и не вписываюсь в их политический мир холуев и трусов. Эти люди не способны на поступки, но не прощают этого другим. На мое имя до сих пор существует табу практически во всех средствах массовой информации. Боятся, наверное, до сих пор.

Что касается тех, кто преследовал меня, пытался уничтожить морально и политически, то хочу напомнить известную истину из Нового завета: «Какою мерой мерите, такою же отмерится и вам». Поэт Бомарше когда-то сказал: «Интрига рано или поздно губит того, кто ее начал». И жизнь это подтверждает. Уходят в политическое небытие, выполнив свою грязную миссию, вдохновители, организаторы и исполнители переворота на Крещатике, отдельные имена мало кто уже помнит, другие стали невъездными в Украину. История воздаст всем, и историческая правда, я уверен, будет на стороне моей и моих товарищей. И, как писал В. Пикуль, честь имею!

ОГЛАВЛЕНИЕ