Geum.ru

Самоидентификация различных социальных групп в современном израильском обществе

Вид материалаДокументы

Содержание


Споры об уникальности идентификации: религиозность
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
Споры об уникальности идентификации: религиозность

Характерная особенность израильского общества – то, что центральная ось разногласий делит население на два лагеря, светский и религиозный. Однако, по крайней мере внешне, о крайней поляризации общества речь не идет, так как соблюдение религиозных предписаний (мицвот) с той или иной степенью понимания воспринимается подавляющим большинством еврейского населения Израиля, хотя бы из уважения к традициям предков11. Однако среди более или менее религиозного населения бытует мнение, что в настоящее время происходит борьба за «душу нации» между «верными Торе евреями» и «знаменосцами светского еврейского национализма». В сфере взаимоотношений со светской частью израильского общества важно различать позиции двух групп населения – ортодоксальной и национально-религиозной.

Ортодоксальный сектор

С первых дней инициированной сионистской идеологией еврейской иммиграции в Палестину ортодоксальное население отторгало «сионистов», сохраняя идиш, как разговорный язык своей общины, и отвергая секуляризацию иврита как богохульство12. Тем не менее лидеры и этого сектора не могли устоять перед соблазном приобщиться к достижениям секулярного общества, не отказываясь при этом от своей общинной самоидентификации. На сегодняшний день иврит проник практически в каждый дом, и ортодоксальная молодежь, в своем подавляющем большинстве – уроженцы Израиля, использует этот язык больше, чем идиш. Это верно и в отношении женщин, которые, не учась в высших религиозных учебных заведениях ашкеназских ортодоксов (во многих из них основным языком общения является идиш), нуждаются в знании иврита, чтобы работать вне дома,. Даже пожилые мужчины все больше используют иврит, который в большинстве случаев стал языком общения всех членов семьи. В результате иврит начал становиться основным языком этой общины, хотя идиш до сих пор является символом культурной обособленности ортодоксальных кругов населения. Ортодоксы не могут не признавать существования государства и, в той или иной мере, считают себя его частью. Такому восприятию способствует то, что ортодоксы стали зависимыми от государственных учреждений в обеспечении целого ряда своих специфических интересов – от гарантированного освобождения от воинской повинности до выделения государственных субсидий на их учебные заведения. Эта зависимость побуждает их активно участвовать в политической жизни страны. Таким образом, в отличие от своих единомышленников в ортодоксальных общинах Западной Европы и Северной Америки, израильские ортодоксы вовлечены в политическую и общественную жизнь государства и даже между собой говорят на официальном языке страны, в которой живут. Этим израильское ортодоксальное еврейство Израиля отличается от других еврейских ортодоксальных общин мира.

Ортодоксы идут на сближение с Государством Израиль и по другой существенной причине – они видят себя единственными носителями еврейской религии и считают, что у них нет другого пути, кроме как во имя её торжества бороться за влияние на все еврейское население. Сама их вера запрещает ортодоксам оставаться равнодушными к «народу Израиля», тем более в «Святой Земле», по отношению к которой существуют особенно строгие установки.

Однако это не дается легко, так как большая часть светского населения воспринимает ортодоксов, с их неудобными одеждами, странными обрядами и патриархальными семейными традициями, как находящихся на расстоянии нескольких поколений от современности. Это восприятие резко контрастирует с тем, как представляют свое место в израильском обществе сами ортодоксы, трактуя свою уникальность как выражение приверженности «истинным» еврейским законам и традициям.

Вместе с тем было бы ошибкой видеть в том, как ортодоксы трактуют актуальные общественные проблемы, проявление неких четких и жестких позиций. Эта часть населения сталкивается с немалыми трудностями, вызванными их отношением к современным ценностям, таким, например, как равенство полов, вокруг которого существует консенсус во всех остальных слоях общества. Кризис находит свое выражение и в том, что молодежь покидает общину. Одним из способов выхода из общины является присоединение к группам, которые близки к современным национально-религиозным кругам и которые гораздо более отчетливо сознают себя частью израильского общества. Однако, присоединяясь к национально-религиозному сектору, такие молодые люди становятся участниками другого, не менее сложного, конфликта.

Национально-религиозный сектор

Понятие «национально-религиозный сектор» описывает сравнительно небольшую, но активную группу, которая, не отказываясь от религиозных норм и ценностей, выбрала модернизацию. Многие годы эта группа стремилась, сохранив религиозную составляющую как неотъемлемую часть своей идентичности, стать интегральной частью сионистского движения. С другой стороны, несмотря на многолетнее партнерство со светскими кругами, этот сектор старался создать свою собственную систему институтов, связанных со следованием религиозному образу жизни в общественной и семейной жизни и в сфере образования. На лингвистическом уровне мировоззрение этой группы населения находит свое выражение в абсолютном принятии иврита как государственного языка, а также в стремлении выразить свою уникальную роль в израильском обществе, совершенствуя литературный иврит, обогащенный использованием библейской и талмудической лексики. Кроме того, национально-религиозный сектор стремится к введению единого стиля религиозных ритуалов для представителей всех этнических групп. Таким образом, эта группа видит себя вносящей уникальный вклад в израильскую культуру. Считая изучение основ иудаизма святым занятием, представители этой группы также признают авторитет ортодоксальных раввинов.

В отличие от ортодоксов, национально-религиозный сектор был склонен поддерживать status quo в отношении религиозных вопросов, допускающий возможность компромиссов в тех областях, в которых религиозные предписания являются альтернативой светским законам и укладу жизни. С другой стороны, идеология этого лагеря побуждала его добиваться влияния на формирование культурных ценностей всего еврейского общества. Возникший в национально-религиозных кругах конфликт между конформизмом и нонконформизмом в отношении светских ценностей и образа жизни уже в 1960-е привел к тому, что молодые активисты национально-религиозного лагеря начали выражать решительное несогласие с защищающей status quo позицией своего руководства. Это разногласие связано с другим, не менее проблемным. В своем мировосприятии представители этого сектора видят себя верующими, несущими иудаизм, «еврейскую религию» своим собратьям. Поэтому им свойственно воспринимать свои сионистские убеждения как производную от своей религиозности. Эта тенденция, которая особенно распространилась среди нового поколения нонконформистов, на самом деле предполагает, что союз между сионизмом и религиозностью должен быть описан как «религиозный сионизм». А это означает ревизию сионизма, то есть, в конечном счете, формирование политики Государства Израиль согласно религиозным критериям.

Этот подход стал наиболее распространенным в национально-религиозном лагере после Шестидневной войны (1967 г.), когда отчетливо обозначилась зависимость внешней политики Израиля от позиции в отношении будущего территорий «Земли Обетованной», захваченных в ходе боевых действий. Основываясь на священных источниках иудаизма, новые руководители национально-религиозного движения стали утверждать, что сохранение этих земель представляет собой не подлежащий сомнению религиозный долг.

Движение «Гуш эмуним» [«Блок верных»], членами которого были выходцы из молодежных национально-религиозных организаций, начало организовывать первые поселения в Иудее, Самарии и секторе Газа. Создание новых поселений зачастую происходило без разрешения соответствующих органов власти. После прихода к власти в 1977 году правых деятельность движения «Гуш эмуним» значительно активизировалась; были основаны десятки новых поселений, число их жителей приближается к двухсоттысячной отметке. Когда внутриполитическая борьба вокруг будущего спорных территорий обострилась, в рядах «Гуш эмуним» сформировались ещё более радикальные группы, некоторые из которых даже ушли в подполье.

Движение «Гуш эмуним» черпает свою легитимацию из религиозной трактовки задач сионистского движения. Отсюда всего один шаг до того, чтобы рассматривать политическую действительность как мистическую, определяемую волей высших сил. С этой точки зрения любой другой подход выглядит не только политически оппозиционным, но едва ли не как предательство и воплощение зла. Движение религиозных сионистов, которому свойственно подобное мировоззрение, представляет собой национально-радикальную силу 13. Сила эта опасна для демократии тем, что живет в выдуманном мире, черпая свою идеологию из «описаний» Царства Израиля библейских времен и, с другой стороны, из не менее утопических и мистических картин отдаленного мессианского будущего14. Вместе с тем, наряду с ростом влияния подобных идей, в национально-религиозном лагере усиливается напряжение между радикальным подходом и традиционными воззрениями, согласно которым религиозное население должно стать интегральной частью израильского общества как такового, светского в своём большинстве.