Geum.ru

Самоидентификация различных социальных групп в современном израильском обществе

Вид материалаДокументы

Содержание


Евреи из бывшего Советского Союза
Израильские арабы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
Евреи из бывшего Советского Союза

Иммигранты 1990-х из России и других республик бывшего СССР прибыли в Израиль тогда, когда идеология «плавильного котла культур» ослабла и подход государственных структур к сохранению межобщинных культурных различий стал более толерантным. Как следствие, ответственные за абсорбцию организации проявили терпимость по отношению к использованию русского языка в различных областях, включая контакты с государственными инстанциями, трудовые отношения и рынок средств массовой информации19. В свою очередь, иммигранты (по крайней мере, в начале 1990-х) искренне стремились приобщиться к новой для себя культуре и стать «израильтянами», но при этом старались сохранить те культурные и языковые ценности и символы, которые привезли с собой и считали неотъемлемой частью своей идентификации20. Большинство этих иммигрантов были столь же нерелигиозны, как и давно живущие в Израиле выходцы из Восточной Европы, поэтому рассуждения о «святом наследии предков» были им чужды. Выражение своей исключительности они видели прежде всего во владении русским языком и в своей принадлежности к русской культуре. Значимость этих символов для самоидентификации русскоязычных иммигрантов отчасти может быть объяснена отсутствием доступа к еврейской культуре вследствие антисемитской политики советского руководства. Для многих первая встреча с еврейством произошла после их иммиграции и знакомства с еврейскими символами, которые в Израиле трактуются как признаки национальной принадлежности.

Этим русскоязычные евреи напоминают иммигрантов из Германии 1930-х, которые так же не были религиозными, обладали достаточно слабой еврейской самоидентификацией и с пиететом относились к нееврейской культуре страны своего исхода. Поселившись в Израиле, они также стремились к обособлению своей общины, продолжая общаться между собой по-немецки. Однако ставшая известной правда о Катастрофе подорвала их веру в ценность всего, связанного с Германией и ее культурой. Более того, в 1940-е, когда борьба за создание Государства Израиль вступила в решающую стадию, молодежные сионистские движения оказали огромное влияние на молодежь выходцев из Германии, так что попытка сохранения и развития еврейско-германской этнической обособленности не преодолела порога первого поколения. Есть основания полагать, что в теперь следует ожидать другого развития событий: маловероятно, что какие-либо драматические события сильно повлияют на отношение русскоязычных евреев к СНГ; с другой стороны, сионизм далек от пика своего влияния. Таким образом, слабость еврейской идентификации и сильная привязанность к культуре страны исхода будут и дальше содействовать стремлению иммигрантов из бывшего СССР сохранить на протяжении нескольких поколений русскоговорящую общину как полноправную часть израильского общества, основным языком которого является иврит.

С этой точки зрения, русскоязычные иммигранты действуют в том же направлении, что и восточные евреи, активно способствуя признанию израильским обществом собственной поликультурности как существующего факта. Но, в отличие от выходцев из восточных стран, иммигранты из бывшего СССР стремятся сохранить культурные ценности, не имеющие непосредственного отношения к еврейскому культурному наследию. Более того, подобно иммигрантам из Германии, русскоязычные иммигранты обладают высоким уровнем культуры и образования, считая себя представителями среднего класса. Действительно, хотя прошло всего двенадцать лет с начала нынешней волны массовой иммиграции из бывшего СССР, многие репатрианты уже устроились на работу в качестве высококвалифицированных специалистов, и следует ожидать, что этот процесс будет только набирать обороты. Все вышеизложенное позволяет думать, что если русскоязычные евреи станут настаивать на своем желании оставаться обособленной культурной группой, они могут стать первым успешным примером воплощения в Израиле американской модели white ethnics. Об этом уже свидетельствует расцвет газет и журналов, выходящих в Израиле на русском языке, литературное творчество писателей-иммигрантов на русском языке, многочисленные общественные мероприятия, рассчитанные на русскоязычных евреев, а также относительная легкость, с которой иммигранты из бывшего СССР сумели создать политические силы, выступающие от их имени, основать независимые партии, которые сумели добиться успеха на выборах в Кнессет и выдвинуть своих лидеров на ответственные посты в правительстве.

Естественно, можно ожидать, что многие русские евреи ассимилируются – или уже ассимилировались – в «магистральном течении», а другие будут последовательны в своем желании создать комбинированную еврейско-израильско-русскую идентификацию. Немаловажно и то, что пока евреи из бывшего СССР функционируют как этническая группа, сохраняется и основа для взаимоотношений между этими русско-еврейскими израильтянами и русскими евреями, оставшимися в стране исхода или иммигрировавшими в другие страны, прежде всего, в Германию или США.

Израильские арабы

Так же, как и в случае восточных евреев, в случае израильских арабов существует связь между культурной обособленностью и статусной дискриминацией. Исследование середины 1980-х показало, что более 80% арабских жителей страны задействованы на израильском рынке труда, но при этом 60% из них заняты на малоквалифицированных работах (среди по найму евреев этот показатель составляет 29%) и только 13% – на работах, требующих высшего образования (при 31% в еврейском секторе)21. С тех пор ситуация изменилась лишь незначительно. В наибольшей мере на это неравенство влияют конфликтные отношения между Израилем и внешним арабским окружением22. Это влияние находит свое выражение в том, что сферы деятельности, связанные с вооруженными силами и службами безопасности, закрыты для арабов. Более того, еврейские работодатели, как правило, предпочитают еврейских работников арабским. Эта дискриминация объясняет тот факт, что арабы, получившие среднее специальное и высшее образование, затрудняются найти на общеизраильском рынке труда соответствующую своей квалификации работу, и вынуждены искать ее в пределах арабского сектора.

При этом, поскольку Израиль определяет себя как «еврейское государство», израильские арабы выступают в нем в роли национального меньшинства и в таком качестве получают специальные «компенсирующие» права: арабский язык объявлен вторым государственным и является языком преподавания в государственных педагогических учреждениях в арабском секторе; официально признаются политические, общественные и культурные организации, выступающие от имени арабов, а также арабская пресса23. Со своей стороны, арабы настаивают на соблюдении принципа плюрализма в том, что относится к их праву на сохранение своей культурной обособленности в рамках израильского общества. Коллективная идентификация израильских арабов может быть охарактеризована как преимущественно палестинская. На этом двойственном фоне, где, с одной стороны, израильское общество признает право арабов на культурную обособленность и, с другой, сами арабы не поддерживают активных культурных контактов с евреями, шансы израильских арабов на культурное сближение с еврейским сектором крайне малы, тем более что ни одна из сторон к этому не стремится. Это справедливо также по отношению к представителям израильской арабской элиты, которая остается интегральной частью своей общины. И все же, хотят они того или нет, представители этой элиты становятся в арабской среде носителями влияния доминирующей израильской культуры, с которой сближаются в силу своей принадлежности к привилегированному или среднему классу. Не следует и забывать, что именно в рамках израильского общества арабские граждане столкнулись с модернизацией, которая оказала огромное влияние на их культуру. Более того, сохранив арабо-палестинскую идентификацию, представители этой группы населения оказались подвержены влиянию израильского «магистрального течения» в основных областях общественной жизни24. Арабские жители Израиля в значительно более зрелом возрасте, чем принято в арабском мире, вступают в брак, процент девушек, получающих высшее образование, все время растет, а среднее количество детей в семье значительно ниже, чем в большинстве арабских стран.

С точки зрения доминирующей культуры, существование арабского меньшинства предполагает новую трактовку понятия «израильская идентичность» – трактовку, которая позволила бы арабским гражданам идентифицироваться с израильским обществом, одновременно наделяя их ответственностью за его судьбу. Таким образом, «израильская идентичность» заменила бы «еврейско-израильскую» коллективную идентификацию или сосуществовала бы рядом с ней.