Geum.ru

Забытая цивилизация

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   22
фон. Теперь это приставка к родовитым фамилиям в современной Германии. Как выясняется, у Пана исключительно славянские корни, и в доказательство, как пример, можно разобрать типично славянское имя Степан, имеющее варианты, такие как Стефан, Штефан, Эстебан, где корневые окончания пан, фан, бан, являются калькой более древнего – вен или фен. Это звуковое сочетание столь же лаконично и в арабской языковой среде, и имеет более звучную форму Бен, что так же придаёт носителю такого титула более высокий статус (Бенарис, Бен Гурион, Бен Лазар, Бен Ладан…). О том, что последняя согласная может менять звучание, говорит и забытая в русском языке форма этого имени «Стива», сохранившаяся в английском варианте как Стив или Стивен, где корень вен не утратил своего первичного звучания и является незримым мостиком к таким древним понятиям, как офене, славяне-венеды или венеды-финикийцы. Напомним, что и в египетской культуре, где Пан является самым древним из богов, его звали Бану, или Бену, сопоставляя с фениксом. Столь же красочен пример и с греческой Афиной – Альбани, где бани, есть акцент на царственное происхождение богини. На этих примерах видно как углубляясь в древность неизбежно уменьшается количество богов, при этом все они поразительным образом оказываются родственниками, становятся всё могущественнее, фокусируя в себе, а точнее, возвращая в себя свою былую мощь и величие. Пример с фениксом (Бен) это легко подтверждает, поскольку одним из фетишей этого божества является Ра, то есть солнце.

Стоит ли повторять старую истину о том, что знания даются с усилием, особенно тем, кто к ним не готов, поскольку знание, это прежде всего энергия или проще - по-русски – сила, управлять которой способны немногие. А ещё этот процесс творческий, где тесным образом переплетаются консервативность мышления и способность к абстрагированию. Именно это позволяет найти аналогии и культурные параллели там, где, казалось бы, их быть не должно. К примеру, корень пан является частью фамилии Пандавов - героев древнего индийского эпоса. И если согласиться с тем, что Пандавы были ариями, то из этого может следовать, что они были венедами и потомками офеней. При этом важно знать, что и современный перевод этого корня даёт положительный результат, где индийское гопан переводится на русский как пан. Там же в Индии сохранилась и документальная память об офенах-панах, а именно в Ригведах, в 108 гимне десятой мандалы, где рассказывается, а точнее, поётся о древнем народе пани, который проживает не где-нибудь, а на берегах Расы. Их первопредком авторы Ригведы называют Вала, от имени которого, вероятнее всего, происходит название Волги. Конечно, имя их сильно изменилось, но не исчезло. Однако в сознании арийских переселенцев это уже демоны, угоняющие коров на край света. В священных текстах их имя упоминается 20! раз. Но почему демоны? Почему этому древнейшему народу в Ведах даётся такая «не очень положительная» окраска. Вероятно, здесь имеет место огромная разница в мировосприятии, то, что традиционно называют религией. К этому следует добавить и духовный и физический уровень пани-офеней, сохранявших в недрах своего социума ту волшебную и непостижимую для сознания силу и способности управлять стихиями, которыми арии-переселенцы уже не владели, поскольку эволюционировали и неизбежно ассимилировались, то есть, видоизменились в результате длительного процесса миграции. Надо сказать, что по мнению исследователей, комментирующих сей фрагмент этого известного литературного «памятника», имя Пани отражает мифологизированное представление о реальном племени, враждебном ариям второго тысячелетия до н.э. Быть может слово панка, переводимое с санскрита как грязь (физическая и духовная), есть также следствие того длительного и неизбежного сепаративного процесса, при котором пасынки – арии, создавшие Веды, уже не принимали мир глазами своих более древних родичей офеней – пани. Между тем корень пан продолжал жить и дал название целого континента, мифического материка, известного в древности как Пангея (земля панов), да и мир целиком именовался - эпифания. Столь же ярко отпечаталось оно и в общепринятом термине – пантеон, обозначавшем, по-видимому, совет главных богов или царей, которых в славянской традиции, как уже говорилось, ещё называли панами. Таким царём и даже богом в сознании людей был Тупан, культурный герой у группы племён Южной Америки. В данном случае не стоит удивляться тому, как офенская традиция могла проникнуть на американский континент. Это дела давно минувших дней, и память о них сохранилась во многих традициях обоих континентов. Славянский Пан - это и первопредок китайского этноса Пань–гу, где окончание гу, всё тот же неизменный атрибут божественной сущности га, связанной с землёй. Примечательно, что в китайском языке одно из значений корня пань – извиваться, что сразу напоминает о его змеином прошлом. Другое значение, правда, в более звучной форме бань – бог и, как пример имена, китайских богов - Бань-хэ, Бань-цяо. В тайской языковой группе бань – это дух хранитель. А ещё это Пань–гуань, божество, ведающее судьбами людей. Китайцы всегда изображали его в красном халате с магическим мечом, на котором было изображение семи звёзд Большой Медведицы. Присутствие северного созвездия на магическом мече не случайно. Оно отражало суть древней офенской традиции, связанной с формированием семейных пар и зачатием будущих, особо одарённых детей, которых в последствии ещё называли сыновьями Большой Медведицы, поскольку период этот, в астральном понимании, приходился именно на это созвездие. Надо признать, что отношение китайцев к своей истории и мифологии, вызывает искоеннее уважение, и не смотря на всевозможные культурные революции, китайцы свято хранят все имена, связанные с их прошлым, будь то боги или смертные императоры. Кстати, к вопросу о бессмертии у китайцев особое отношение, и здесь, повидимому, без офеней тоже не обошлось. В мифологии «поднебесной» приводится несколько десятков названий тех мест, где обитали небожители, но самым популярным и известным был остров Пэнлай.

Можно бесконечно спорить в вопросе о том, каково место мифов и легенд в реальной истории народов и государств, но то, что мифы, это самая надёжная шкатулка, сомневаться не приходится. Порой содержимое этой шкатулки перекладывается и перепутывается, забывается на долгие годы, покрываясь вековой пылью, при этом забывается язык, прежних обладателей содержимого. Но всегда по чьей-то воле эта шкатулка продолжает сохранять то, что ей наиболее дорого. Кстати одной такой шкатулкой владела знаменитая Пандора. Её имя греки понимали как «всем одаренная». Пользуясь ключом, который даёт корень пан, мы можем интерпретировать это имя как дар панов – офеней. Сразу приходит на ум ёмкая русская поговорка - пан или пропал (всё или ничего). В этот ряд можно поставить и греческое слово панацея (исцеление). Другой яркий пример хранится в мифологии пруссов. В культуре этого исчезнувшего славянского народа сохранилось название живого огня, получаемого во время особого ритуала. Имя этому огню Паникс. Следует отметить, что практически все ритуалы, существующие в христианстве, пришли из «язычества», т.е. из огнепоклонства, и потому, многие названия легко объснимы с точки зрения офенской культуры. К примеру, ритуальный предмет церковного обряда паникадило более понятен по составу слова, если мы знаем что такое паникс. Это чудодейственный огонь. Ритуал получения такого огня описал на страницах своего эзотерического словаря В. Аристов. Согласно сохранившимся преданиям, офене пользовались особыми линзами – хрусталями - сквозь которые проходил солнечный свет. Как правило, их надевала на голову самая яркая представительница офенского общества, потрясая гостей не только эффектом воспламенения предметов на расстоянии, но и своей красотой, память о которой сохранилась в великом множестве народных сказок, в том числе и тех, которые положил на свои стихи А. С. Пушкин.27 Не понимая механизма этого ритуального действия «тёмные народы», присутствовавшие на подобных церемониях, воспринимали появление огня как дар богов. Впрочем, они не были далеки от истины, если под богом понимать солнечный свет. Здесь никак нельзя пройти стороной, пожалуй, одну из самых ярких культур, связанных с поклонением солнцу. Это зороастризм, распространившийся на территории Древнего Ирана. В Авесте сохранилось название священного огня, которому зороастрийцы, как и прусы, придавали первостепенное значение при проведении своих религиозных ритуалов. Этот священный огонь называли Спеншита. Для древних солнцепоклонников это был не просто огонь, а видимое божество, зримый образ огня, который древние не путали с прочими видами пламени. Спеншита был тем огнём, который одушевлял и животных, и людей. Выделенный корень пен проходит красной нитью во многих религиозных образах иранцев – ариев. Один из них Спента–майнью, дух святости. Сразу обращает внимание функциональная и типологическая близость этого образа ветхозаветному Духу святому. Его другие имена – Спандарамат, Исфандиар (Исфандияр). Как видно, во всех этих именах стойко сохраняется офенская «начинка», что не может не удивлять, поскольку этим образам не одна тысяча лет. В более поздний период эти имена отождествлялись с конкретными героями. Иногда, эти герои рождались с особыми духовными качествами, присущими лишь богам. Постоянный эпитет такого героя – бронзовотелый, то есть рождённый в броне. В этом эпитете опять таки с лёгкостью угадывается славянский Кощей Бессмертный, окутанный непроницаемой оболочкой – жизненной силой, развитой на протяжении многих жизненных циклов. Показательно то, что Спента, в своём смысловом значении как раз и несло в себе функции источника особой жизненной силы. Этим источником, конечно же, был тот самый священный огонь, которому поклонялись древние, и не только иранцы, но и прусы, и многие другие. Есть ещё не менее яркие образы, в которых угадывается древняя культура; у восточных иранцев, где Спанта уже божество земли. На среднем Иране это Спандарамат – прародитель жизни и олицетворение воздуха и земли. Память об этом божестве сохранилась в памирской мифологии. Кстати, современные исследователи отождествляют этот образ с литовским Свентосом. Впрочем, этот образ также близок славянской традиции, где свет и святость имеют одну исходную основу.

Когда перечисляешь эти мифологические образы, возникает резонный вопрос: есть ли этическое и моральное право отождествлять их с деятельностью офеней, при этом опираясь лишь на звуковое сходство имён? Думается, что можно, но лишь в том случае, если рассматривать эти имена не только «по горизонтали», но и «по вертикали», сопоставляя культурные деяния и не ограничиваясь рамками какой-то одной культуры. Как пример можно сопоставить два абсолютно разных образа: Бен – средиземноморский, фетиш бога Ра (он же Феникс), и Бен – вьетнамского происхождения, под которым в Индокитае понимали небожительницу, с которой связан миф о происхождении временного похолодания среди весннего тепла. Разумеется, общего, с точки зрения сюжета, в этих образах нет, но надо понимать, что эти герои находятся не только в разных географических широтах, но и удалены друг от друга во времени. Тем неменее общее проглядывается, это божественная сущность образов, связанная с природной стихией и отношение к ней первобытного человека.

Сегодня уже невозможно представить той пропасти, которая существовала между офенами и аборигенами. Но она реально существовала, если даже сегодня находятся племена, не знакомые с землепашеством или изготовлением ткани. Со временем эта пропасть будет уменьшаться, что и происходило на протяжении тысячелетий. При этом всю человеческую цивилизацию надо понимать как непрерывный процесс духовного преобразования, в котором развитие и души, и тела не имеет предела, и где на фоне этого развития может происходить столь же бесконечная деградация. Тогда и возникают образы героев в сознании общества, не сопоставимые с тем, что из себя представляет человек, а потом и их неминуемое обожествление и поклонение, сменяемое слепым фанатизмом одичалой толпы или забвением, как в случае с греческим Офионом или славянским Кощеем. Такие примеры есть во всех религиозных культурах, в том числе и славянской. И поскольку основным лейтмотивом данного повествования является проникновение в свойства самого слова, в его способность сохранять, то особый интерес вызывает именно название нашего народа. Существует немало вариантов возникновения термина «славянство», и первые письменные упоминания о славянах как о народе известны ещё в дохристианскую эпоху. Что же тогда понималось под славянами, при том что это, один из самых многочисленных народов древнего мира? Этот вопрос правомерен, поскольку любое имя народа есть осмысление его функций, способностей, особых наклонностей и т.д. Какими видели славян в древности, называя их славянами? Интересную версию на этот вопрос даёт в своём словаре В.Аристов, при этом, ссылаясь на ту самую офенскую традицию, которая чудом дошла до нашего времени. На сохранившуюся духовную практику, которую продолжают нести последние представители этого древнейшего рода.

Сегодня ещё нередко в русской речи можно услышать слово «завянь», то есть прекрати или замолчи. Слово «венок» имеет тот же корень и ту же смысловую нагрузку. Слитые воедино, зла и вянь, превратились в одно - славяне, поскольку в стане чужих людей оно слышалось одним словом, вызываемым панический страх и ассоциацию о народе в целом. Из этого можно сделать вывод, что в первичной форме “славяне” не являлось самоназванием народа, именем собственным, а было нарицательным, данным кем-то со стороны. Косвенно это подтверждается и тем, что земли южных славян ещё в первых веках новой эры называли Фанагорией., то есть землёй офеней. Необъяснимым на первый взгляд образом корень пан попал и в Японию, и тот, кто правильно произнесёт название этого государства, сразу явственно услышит и «увидит» наших далёких предков. В этот ряд с той же уверенностью можно поставить Албанию, Кампанию в Италии, расположенной на Апеннинском полуострове, Шампань во Франции, Панонию, Бенгалию, Бангладеш, Бангкок, Пенсильванию, Испанию и многие другие.

На каком-то отрезке истории народы, тесно окружавшие офенское государство и подпавшие под влияние этой культуры, воспринимались как славянские, с утратой первичного смысла и функции словосочетания. Любопытен один исторический факт. Когда арабский путешественник Ибн-Фадлан, в 922 году посетивший с дипломатической миссией Волжскую Булгарию, ее жителей определённо называет славянским народом, проводя принципиальную разницу между волгарами-славянами и руссами, которых он также видел на берегах Волги и описал их некоторые обряды. Книга этого замечательного человека почти тысячу лет была неизвестной для историков. А когда её жалкие остатки всплыли из небытия, то большинство исследователей дружно заявили, что «первый помошник посла» явно фантазировал, описывая своё путешествие на север. До последнего времени многие исследователи данного документа сходились в мысли, что Ибн-Фадлан был не просвещён в вопросе об этнической принадлежности народов, проживающих по Волге, путал или пользовался ошибочным суждением некомпитентных людей. Лишь недавна собранные воедино факты смогли подтвердить правдивость утверждений древнего путешественника. На самом деле под славянством на тот момент Ибн-Фадлан мог понимать не этнос как таковой, а культуру. Ведь никто не будет оспаривать тот факт, что современные болгары пришли с берегов Волги. Исторически это доказано. И, несмотря на то, что внешне они отличаются от русских, они всё равно славяне. Славянами их сделала общность именно древнего мировоззрения. В качестве примера можно взять имя булгарского царя, которого путешественник называет славянским, - Алмуш, где ал уважаемый, белый, мудрый, а муш, соответственно, мужчина. Читая древнюю рукопись, прежде всего, обращает на себя внимание тщательность описания быта волжских булгар и пытливое любопытство автора ко всяким мелочам.

Ибн-Фадлан вовсе не дилетант, каким его хотят видеть некоторые современные комментаторы, и перед путешествием, имевшим целью пропагандировать ислам в среде волгарей, он наверняка просветился в вопросах культурной и этнической принадлежности волжского народа. Ведь никто не станет оспаривать того факта, что в своё время это один из самых образованных людей арабского Востока. Именно поэтому его характеристика татар, русоволосых и голубоглазых, в немалой массе и по сей день, как никогда верна. Волжские булгары – славяне в своем древнем варианте, омусульманенные и частью ассимилированные кочевниками, но это не меняет сути. До возникновения современных религий, народы, населяющие территорию современной России, в основном имели общую культурную основу. Различия проявлялись лишь в той степени, какую накладывал, непосредственно, образ жизни и климатические особенности регионов. В качестве небольшого отвлечения, и вместе с этим, расширения кругозора на данную тему, попробуем увидеть сходства того же татарского языка и русского, взятых из книги Е. Савельева «Древняя История казачества»:

Ата – отец, русское «тата, тати, тятя, батя». Бабай – дед. У скифов папай – бог, отец. Казакый – поддёвка, казакин. Эшляпа – шляпа. Тасьма – тесьма. Платна – полотно. Жей – шов (шить). Сирьга – серьга. Май – масло. Гарчися – горчица. Крянь – хрен. Бяльсан – бальзам. Арыш – рожь. Богдай – пшеница (бог дай). Соло – овёс (солод). Карбыз – арбуз. Бакча – баштан, огород. Кабеста – капуста. Мяк – мак. Кабак – тыква. Патиус – поднос. Чайнек – чайник. Тярилька – тарелка. Каравать – кровать. Скамея – скамья. Учак – очаг. Пумало – помело. Ухуат – ухват. Чуйые – чугун. Лакан – лохань. Клять – клеть. Кыйма – забор (окаемлять). Амбар – амбар. Землянкя – землянка. Тяже – тяж (тянуть). Дуга – тугой. Невреб – погреб. Ат – лошадь, конь. Збруйы – збруя. Авень – овин. Кзау – кузов. Салам – солома. Начилька – носилки. Пудавка – пудовка. Алаша – мерин, лошадь. Кяжа – коза. Ана – мать. Ана каз – гусь, осетинское газ, этрусское – газ. Ата газ – гусак. Ана куркя – индейка. Ата куркя – индюк. Куке – кукушка. Ала карга – грачь. Яуз – злой. Пуль – пуля. Ядря – дробь. Алтын – золото. Тяньга – монета (деньга). Кляша – клещи. Стан – станок. Струк – струг (стружить) и мн. др.

Очевидно, что татарские слова в своём оформлении имеют тот же характер искажения, как и любые другие иностранные слова, включая также и английский, если сравнивать их с первичной формой русского языка. Мнение о том, что татары во время нашествия могли как-то повлиять на языковую культуру России нелепо, так же, как и мысль о том, что кочевые народы более развиты, чем землепашцы. К тому же в своём численном меньшинстве, наоборот, татары растворялись в русской массе и перенимали ее культуру. Причина близости языков не в привнесении одного в другой, а в исходном родстве. Может быть, поэтому одного из воинов знаменитой Куликовской битвы звали Челубей. В этом звучном имени легко угадываются типично русские понятия – чело (голова или лицо) и глагол бей. Сразившись с русским витязем Пересветом, Челубей навсегда остался в памяти как русского, так и татарского народа. В свете огромного множества исторических концепций и версий уже не так легко однозначно говорить, в каком родстве или вражде находились семьсот лет назад татаро-монголы и русские, но то, что у них были много родственного, в том числе и в языках, это факт. Не придавая этому особого значения, древние историки только фиксировали подобные факты. Вот, к примеру, мысли испанского учёного и купца по совместительству из г. Тортосы Ибрахима ибн Йа Куба, упоминавшего в своих заметках хазар, руссов и печенегов и относившего их к народам, говорившим по-славянски (якобы из смешения). Пусть даже это и так, но почему этим народам не говорить на хазарском языке, или печенежском. Не доказывает ли это особое свойство и функцию славянского – русского языка и того исходного родства, с коим вынуждены были считаться народы, частенько воевавшие между собой. В связи с этим обстоятельством уже не выглядит выдумкой усталого путешественника утверждение Овидия, который в живую общаясь со скифами и гетами никак не мог различить их речь, понимая, что это один язык. Столь же лаконично заявлял и Геродот, утверждавший, что кимерйцы и скифы общаются друг с другом на одном языке, понимая под этим языком несомненное родство живущих по разные стороны Гипаниса (Кубани) народа. Это родство среди множества народов, населяющих территорию России, очевидно. Возьмём ныне несуществующий народ – половцев. Считается, что примерно к 12 веку они растворились в украинской среде, оставив последним типичное окончание своих имён – енко. Это мнение на страницах своих работ высказал известный советский историк Лев Николаевич Гумилёв. Сегодня основная масса украинских фамилий имеет это окончание, и никто и думать не хочет, что оно пришло от половцев. Пусть даже это и так. В этом случае уместно задать вопрос, откуда половцы взяли эту типично славянскую форму? Ведь енко можно читать и как янко, что соответствует имени Иван. Такие янко (Иванко, Айвенго) в своё время «наследили» по всей Европе, включая Великобританию, а потом и в Северной Америке. Имя это вполне русское, без всякого заимствования из Библии. В своей укороченной форме – ян - оно также существует и в китайской культуре, обозначая мужское начало. В другой своей форме – Ван, или Хуан, оно обозначает человека благородного и могущественного. Также его можно встретить во множестве фамилий, от чего, собственно происходит начало культуры семьи. В армянских (Карапетян, Хачатурян, Григорян), грузинских (Кипиани, Мачавариани) и даже, в итальянских (Мастрояни, Модельяни, Лучиано…). Здесь же, в качестве дополнительного примера, вспомним имя одного половецкого хана – Ян Кончак.

В своё время, передавая послания «учителей», Блаватская назвала современную цивилизацию арийской. Исследуя эту цивилизацию с помощью языка, её можно было бы с тем же основанием назвать и русской, поскольку корень рус, как уже говорилось ранее, можно встретить практически во всех европейских языках, во множестве значений и в словах, подчас далёких по смыслу. В чём секрет этого феномена?

Как пишет В.Аристов в своём словаре, во времена офеней на берегах Волжского бассейна русами называли, особых людей, учителей, дающих знания, изливающих дух света, наделённых особой миссией просвещения вдали от Родины. Во время своих странствий рус считался бесполой личностью, и в знак преданности своей земле и её законам, рус давал обет не сеять произвольно своего семени в чужой стране. Таким лицом мог стать лишь тот, кто достигал высот понимания высшей стихии – света.