Забытая цивилизация

Вид материала

Содержание

Ты меня сватаешь, мама
Месяц над косой блестит, а во лбу звезда горит
Даваня до Анси, хотя и говорят различно, но в обыкновениях весьма сходствуют и в разговорах понимают друг друга».

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 22

^{^}Забытая цивилизация

Забегая вперёд должен сказать, что в этой работе делается попытка раскрыть одну из самых загадочных и неизученных по сей день страниц человеческой истории, которую можно было бы назвать одним, давно укоренившимся в науке термином – «прото». Найдётся немало других, неменее популярных научных оборотов: индоевропейская, до индоевропейская и т.д. Тем не менее, у этого От автора: «до…» есть одно вполне закономерное, и даже, собственное название, связанное с вполне реальным именем, коим называл себя когда-то очень давно, и вплоть до нашего времени, один загадочный и неизученный народ. Имя его умышленно не раскрывается сразу, хотя, кому нетерпится, могут это сделать с лёгкостью, пролистав несколько страниц. Конечно, тайны никакой нет, но есть объективная необходимость постепенного осмысления этого феномена, который с убедительным постоянством всплывает в самых разных культурах и эпохах. Этим феноменом является народ, до сей поры остающийся в тени хорошо известных нам цивилизаций. При этом возникает объективная необходимость умозрительного контакта с теми культурами, в которых этот народ проявляет себя как культурообразующий: Греции, Египта, Китая…, где умышленно не используется эпитет «древние», поскольку действительная древность остаётся неразгаданной и скрытой, стократно древней, чем выше перечисленные. В следствие этого факта появляется повод обобщённого экскурса «видеоряда», затрагивающего эти культуры. Столь же очевидно и то, что исторический экскурс, быть может, набивший изрядную оскомину у критиков, затрагивает не столько историю, сколько культурно-этнические проявления ушедших народов, их социально-политические характеристики, и даже, морально-нравственные аспекты. В этом случае данную работу можно было-бы назвать историко-филосовским эссэ, вырисовывающим даже не портрет народа «икс» как такового, а его портретное отражение, или отображение, как на Туринской плащанице, в других исторических реалиях. Отсюда возникает вполне обоснованный и логичный вопрос:

Есть ли смысл отыскивать в прошедших эпохах то, что не соответствует сегоднешнему времени. И почему это прошлое, с практической точки зрения, никак не применимое к современной жизни, тем не менее, интересует людей? Причём не только какое-то своё прошлое, связанное с собственной историей и географией, но и древность запредельных, неизвестных народов, удалённых географически и культурно, имеющих не такую религию, не такой язык, и вообще, народа «с другой планеты». Неужели одно только любопытство вынуждает собирать и фиксировать эти разбросанные по земле «крохи»? Быть может, этому есть какое-то другое, более веское обоснование? Вопрос этот не праздный, поскольку любая информация, затрагивающая прошлое, всегда вызывает живой интерес в любом обществе.

Немаловажно и то, как трактовка того или иного исторического сюжета приводит к спорам и длительной полемике, будоража сознание не только искушённой научной общественности, но и простых людей. Давая примеры и социального устройства общества, и культуры в целом, история человечества является фундаментом сегодняшней действительности, и стоит только изменить под ним почву, как реальность начнёт искажаться, как будто она связана именно с нашим представлением о прошлом. Если же представить относительность существования времени, то всё, что было, есть и будет - может оказаться в тесном контакте и взаимодействии, словно в клубке переплетённых нитей^¹.

Предисловие, или размышление на заданную тему.

История, это не хроника текущих событий, а их интерпритация и осмысление. Посему, реальность такова, что именно из нашего понимания прошлого, а не из самого прошлого, вытекает наше будущее. Отсюда можно предположить, что будущее легко формировать, почти не вмешиваясь в события, всего лишь трактуя их по своему усмотрению. Из этого следует, что история как область познания является не менее важной, чем экономика или политика, поскольку способна отражать под любым углом хронику как текущих событий, так и давно прошедших. Находясь на кончике пера, в руке пристрастной, она становится таким же мощным оружием, как острое копьё или современный военный корабль, переходя из чисто научной плоскости в социально-нравственную. Посему, данное повествование не претендует на научность и является, как уже было сказано, более философским размышлением, нежели историческим эссе. Это попытка понять, как некие минувшие события отражались в сознании народов самых разных эпох; то, что принято в научной среде называть мифотворчеством. Именно в нём, т.н. мифотворчестве, консервировались и, как следствие, искажались, а точнее зашифровывались, реальные картины истории человечества. Разумеется, каждый народ имеет право на свою неповторимую историю, и каждый народ желает видеть себя в контексте исторических событий, в ритме которых формировалась современная цивилизация. Точно так же этот народ может привязывать себя и свою историю к той реальности, в которой находится сегодня. Скажем, поляки всегда переживают утрату некогда великодержавных замашек Речи Посполитой. Армяне не могут простить туркам геноцида и захвата своей национальной святыни - Арарата, а в России до сих пор не могут уразуметь, как из-под ног уплыл целый полуостров Крым. Не сегодня – завтра отправятся в плавание Курилы. Налицо тот факт, что в природе нет ничего застывшего и постоянного. К сожалению (или к счастью), не каждому народу удаётся связывать свою реальность с прошлым, и потому по земле, словно тени, прошли строем не десятки, а сотни государств и народов, канув в лету. И дело совсем не в том, что из этой игры выбывает слабый. Налицо процесс эволюции, результаты которой видятся лишь на большом расстоянии.

Имея право на жизнь, каждый из нас желает знать, что является правом и гарантией на будущее или стимулом для него? Что может быть и должно стать мотивацией продолжения жизни, и что мешает этому процессу? Возможно, наша природная скромность и самокритичность, которая вполне может играть больше отрицательного, чем положительного в жизни социума, а может, те самые замашки на великодержавность, которые прибавляют уверенности в себе, но отпугивают соседей.

Ответы на эти вопросы лежат в области истории, где и род, и город, и народ в целом всегда вооружены главным стимулом для осознания важности своего будущего – продолжать свой род, а ещё точнее – совершенствовать его, т.е. улучшать. Однако этот процесс совершенствования никак нельзя сравнивать с банальным украшением своего брачного костюма, хотя в той же природе это имеет огромное значение. Процесс этот, безусловно, важный, так как связан с эволюцией самой природы в целом. Выходит, что совершенствование общества и отдельного человека есть постоянное изменение, результатом которого должна стать или какая-нибудь катастрофа глобального масштаба, или гармония и единство с окружающим миром. Впрочем, эти рассуждения лишены доказательной базы и затрагивают, опять же, область философии, нежели истории. Пока же идёт непрекращающаяся мышиная возня между соседями, поскольку усидеть на «одном стуле» всем очень сложно. И даже если все мы - далёкие родственники, ужиться в одном доме с каждым годом всё труднее. И сегодня, пользуясь бытовой фразеологией, кому-то приходится ютиться в прихожей на половичке.

Конечно, это аллегория. Что же касается реальности, то нам, русским по происхождению и по духу, следует разобраться с мотивами своего будущего и подумать, почему мы занимаем одну восьмую часть суши и как нас до сих пор не согнали с такого насиженного места, и всё время пытаются это сделать. Отчего на наши головы валятся всё время революции, ереси, смутные времена, терроризм и прочие напасти. И почему из наших паспортов и сознания всё время пытаются вычеркнуть графу "национальность"? Как будто это объект позорной принадлежности.

Так много вопросов, и ответы на них зависят от того, как мы себе представляем наше прошлое: государства, города и даже семьи, которые можно сравнить с колыбелью, где нас когда-то убаюкивали.

Всё это далёкое прошлое, пусть даже лично наше, можно элементарно исказить, и тогда жизнь превращается в ад, а мы, не осознавая этого, начинаем незаметно жариться на углях этого ада и роптать на свою судьбу.

Из того, что история уже давно, а может, быть всегда, являлась областью политики, конечно же, не следует, что каждый археолог, географ или лингвист есть политик и обманщик. Но там, где эта трудолюбивая братия собирает по крупицам прошлое в общую мозаику под названием «цивилизация», всегда найдётся некто, кому захочется внести свою коррективу и извлечь из этого выгоду; перепутать листы в хронологии, удалить из летописи неугодное имя, изменить дату важного события и т.д.

К сожалению, сегодня под совершенствованием понимается не только духовное развитие, красота наших городов и костюмов, но и быстрый танк, а когда-то, возможно, и дубина с железными шипами. От прозы жизни не уйти, и поэтому нам хочется, чтобы всё было красиво, даже дубина. Иногда, правда, забывая о красоте, мы меняем деревянные двери на железные, зарешёчиваем окна, подражая соседям, воруем у тех, кто делает надёжнее и красивее, и даже отнимаем, в том числе и красивых женщин, хоть и не имеем на то никакого права. И в этом случае уж точно без аллегории не обойтись, поскольку реальность всё равно субъективна. Но если придумать телевизор или газету, то её – реальность - можно сделать вполне объективным достоянием всего общества. И тогда неизвестно откуда появляется общественное мнение, о котором никто и не подозревает в обществе, и невидимые ручки тех, кто этим мнением манипулирует. И всё же каждый человек постигает реальность через свой личный субъективизм и аллегорию. Через сравнение, окрашивая чёрно-белое кино бегущих дней красочным слоем своих представлений и фантазий, возникающих на основе сопоставлений с прошлым и прожитым, и превращает однообразную хронику жизни в яркую сказку. А какой ребёнок не любит сказок? Таких нет. И все мы, даже в старости, продолжаем оставаться детьми, и нуждаемся в сказках. И не надо нам на ночь говорить о пользе простокваши или о курсе рубля или доллара. От этого можно и сон потерять. Возможно, в нас срабатывает генетическая память далёкого прошлого, и мы интуитивно тянемся к своим корням и источникам, которые дают нам новые силы для осмысления реальности, не всегда понятной при первом взгляде. Но самым удивительным свойством сказок является их кристальная чистота и лаконичность, и каким бы не становился мир, в котором мы пребываем, народные сказки остаются неизменными и недоступными для зла, как скрытая основа древнего храма. Разумеется, сказка ложь, да в ней намёк… Но что значит эта известная любому ребёнку поговорка? И всегда ли сказка ложь? Быть может это как раз та вынужденная маскировка унылой повседневности, превращающая её в яркий обучающий плакат, мимо которого уже будет нельзя не пройти случайному прохожему. Повод подумать не только над сюжетом, но и подумать тем сознанием, которое было у людей десятки тысячь лет назад.

Итак, сказка, т.е. искажённая реальность, а точнее, закодированная в символы и образы картина, доступная только ребёнку, способному не только понимать, но и растворяться в её сюжетах, с элементами аллегории и фантастики – это ли не путь к постижению современной картины мира. Единственная возможность сформировать и осознать себя как личность в этом мире. Сказка - это ещё и сконцентрированная энергонесущая мысль, формирующая общественное сознание и даже национальную идею. И потому сказка не является простым вымыслом, а скорее историей в образах, поскольку не всегда объективна, вернее, всегда субъективна. Под воздействием времени в ней происходит своеобразная шлифовка тех представлений о реальности и трансформация их в единый художественный образ, исказить который, в отличие от всевозможных летописей, уже невозможно. При этом следует отметить особую живучесть не только сказочных образов, но и самих сказок, невредимо проходящих через сито тёмных веков, репрессии и культурные революции. Говоря о сказках, былинах и различных мифах, можно с определённостью заявить, что эти источники народной мудрости, переработанные временем, являются такой же частью истории, как и летописи Ипатия, Нестора или записки Страбона, поскольку оставлены для нас в назидание. Они такие же реальные свидетели времени, как и собор Василия Блаженного или иконы Андрея Рублёва. Неоспоримые доказательства нашего древнего присутствия на земле в оформленном человеческом виде. Близкие по содержанию мысли высказывал ещё в 19 веке крупнейший швейцарский учёный Иоганн Бахофен, утверждавший в своём «Материнском праве», что мифологическая традиция должна быть признана как достоверное и совершенно независимое от воздействия свободной творческой фантазии свидетельство древнего времени, ибо оно подтверждено и проверено исторически бесспорными фактами. Обращая свой взор к матриархатным истокам человеческого прошлого, Бахофен утверждал, что есть изначальная, более великая и более важная действительность: лишь она может показать нам древние времена, и хотя в мифах всё переиначено, завуалировано, - они порождены реальной исторической эпохой и помогают реконструировать эту древнюю эпоху в тех её фрагментах, где отсутствуют материальные археологические свидетельства.

Особенно ценным качеством сказок и мифов является то, что они развивались вместе с языком, и если говорить о русской культуре, и языке в особенности, то в нём в самых разных формах смогла сохраниться та самая древнейшая история, о которой идёт речь. Длительное время взаимодействуя с самыми разными культурами этот язык непрерывно обогащался, и как следствие, обогащал другие культуры. Неизгладимые отпечатки его присутствия, оказывается, без труда можно обнаружить во всех современных языках, и не удивительно, какой интерес в последние годы вызвал в среде лингвистов этот феномен. Английский, немецкий, французский и многие другие европейские языки буквально сочатся русскими корнями, вследствие чего выясняется, с одной стороны, очевидная, а с другой, невероятная картина. Выводы, что, дескать, был общий язык «индоевропейский», от которого всем досталось по чуть-чуть, звучат как-то не очень убедительно. И если называть вещи своими именами, то придётся признать, что народа – индоевропейцев, никогда небыло, не могло быть, и, наверное, не будет. Вот как отзывался об этом «феномене» сербский учёный историк Радивой Пешич «Теория индоевропейского языка – это ширма, за которой политики постарались спратать истинные ценности славянской цивилизации». Подобныю мысль высказывает и современный русский историк Юрий Петухов, утверждающий, что это всего лишь термин, фантом, превращённый с помощью хитроумных баснописцев на всевозможных научных симпозиумах в реальность, причем историческую. Подобную оценку индоевропеизму даёт известный политолог и историк Валерий Михайлович Дёмин. Это тот самый случай, когда желаемое принимают за действительность. В то же время действительный фигурант древней истории, сведения о котором есть практически в любой культуре, по-прежнему остаётся в тени.

Задача этой работы как можно ярче высветить этот народ и выяснить, насколько близко к этим истокам находится наша русская культура.

Надо сказать, что когда речь заходит о первоэтносе, всё учёное сообщество становится очень агрессивным и раздражительным. Копаясь в артефактах тысячелетней давности, делая свои, порой нелепые выводы, историки как будто не замечают и не понимают, что это всего лишь вчерашний день истории человечества. Древность Египта, Шумера или Греции по сути уже не древность, а вполне оформленная и понятная во времени реальность, мало чем отличающаяся от нашей. Тем более, если о ней уже столько известно. Несмотря на это, “цивилизации” эти до сих пор подают на стол всеядной общественности как заросших слоем древнего лишайника исполинов, возникших из небытия, в то время как все они буквально пронизаны чем-то единым, действительно древним и загадочным. Именно поэтому мифы и легенды неизмеримо больше содержат правды и объёма, чем самые огромные египетские пирамиды, о которых, конечно же, ещё будет сказано. Разумеется, не всё в мифах в прямом смысле является историй. К примеру, миф о Сизифе, закатывающем на большую гору круглый камень. Возможно, древние сказители хотели сказать о чём-то таком, что могло научить нерадивое потомство морали и нравственности, пользуясь дозволенным языком аллегорий. В этом случае миф приобретает свойство сказки с той лишь разницей, что всё-таки претендует на историчность главного героя. Отличие же сказки от мифа может быть в том, что она есть не только искаженная временем реальность, но украшенная художественно с помощью языка. И чем богаче язык, тем многообразней и замысловатее становится реальность. Трансформация и осмысление этой реальности со временем делает сюжет ещё более неправдоподобным, т.е. сказочным. С течением времени сказители добавляют в эти сюжеты ещё и свои оценки, запутывая их ещё больше, превращая реальность в то, что сегодня принято называть поучением. То есть, в самой народной среде сказка не столько история или замысловатый сюжет, искажённый временем, сколько поучительный документ, на основе которого в народе происходит формирование стереотипов мышления и поведения по принципу – своё, не свой, злой не злой и т.д. Но хотим мы того или нет, она хранит актуальные свидетельства прошлого, передаваемые в аллегориях и закодированных формулах. Отсюда сказка являет собой особый жанр литературы и имеет свои законы. Вместе с тем сказка есть способ непосредственно общения со слушателем, при котором возникает особое духовное единство слушателя и рассказчика. При анализе подобных «памятников» важно уловить информацию в синтезе непосредственно отраженного факта и творческого взгляда на давно минувшее событие. В этом случае нельзя отбрасывать и расчленять всё литературное и волшебное, сказочное оставляя для исследования лишь фактологическую часть. Важно увидеть в этой форме способ мышления и способ констатации фактов, существовавший, быть может, не одну тысячу лет назад, распознать стоящую за ними информацию.

С мифом происходит иное, поскольку уже в момент его возникновения существует огромная пропасть между пересказанной реальностью и её осмыслением теми, кто пытался когда-то её запечатлеть в стихах или прозе. Именно поэтому нам непонятно содержание мифа о Сизифе. Несмотря на это, миф - такой же атрибут истории, как и пирамиды Египта, смысл которых, несмотря на полную реальность, до сих пор разгадать никто не в силах.

Когда мы с увлечением читаем про Миноса, того, кто жестоко грабил бедных греков, отнимая у жителей Эллады молодое потомство (надо думать, лучших его представителей), то почему-то с лёгкостью и доверием ребёнка верим в то, что этот тиран скармливал это потомство рогатому человекоподобному зверю Минотавру. Бедные греки были ещё детьми сами в сравнении с минойской культурой и, наверное, не могли понять и осознать того, почему их молодёжь, непорочная и чистая, так сильно кого-то интересует. Может быть, они даже не знали, что бык - это травоядное животное и мясо не ест в любом виде. Мифы появились потом, а в начале была реальность, которую греки не способны были осознать своим детским разумом. Так же, как и сегодня – сначала переворот семнадцатого года - и миллионы жертв, а потом - искаженное его осмысление и раздробление общества.

Право же, трудно себе представить высокоразвитых критян, имевших великолепие одежд, тонкое искусство настенной живописи и уникальную архитектуру и вдруг занимающихся поеданием девственников. Кстати, подобные "страшилки" и мы читали в недалёком детстве: о бабах Ёжках и Кощеях Бессмертных. И что поразительно, тоже неравнодушных к молодым и непорочным юношам и девушкам. Заметим, что возникновение в лоне народного творчества подобных историй происходило повсеместно, как будто мысль могла разноситься при помощи мобильной связи по всей земле. Правда, в каждой деревне у сказки могли быть свои особые версии, с особыми подробностями, что вполне можно отнести к способности народа придумывать. Но может, и не оттого, а по причине совершенно разных исторических прототипов. Возможно, в сказках фигурировал не один прообраз, а несколько, корни которых могли, как в примере с Критом, уходить в очень далёкое прошлое. Нечто подобное наблюдается и в древнем Египте, правда, в более жестокой форме, в Ветхом Завете, где Авраам почему-то решает принести в жертву своего любимого сына. И пусть это всего лишь красивая легенда, свидетельствующая о бесконечной любви к Богу; в ней, несмотря на литературность, скрывается нечто загадочное и куда более высокое, чем слепая преданность к дедушке, сидящему на облаке. Возможно, это отражение неправильно понятой и впоследствии неверно истолкованной древней традиции. Но какой? И принесение в жертву первенцев в Древнем Египте также, на первый взгляд, выглядит жестокой акцией по отношению к евреям. На самом деле, возможно, это варварский обычай – ритуал, сохранивший в себе отголосок чего-то очень серьёзного, не относящегося к политическим претензиям или слепому религиозному фанатизму, а скорее, к социальной сфере бытия, касавшейся не только продолжения рода, но и его совершенствования и чистоты. Непонимание уже тогда древних традиций, превратившихся в ритуалы, в этом случае свидетельствует о короткой человеческой памяти и консервативности человеческого сознания, не способного понять, что цивилизация не однородное явление, и в ней всегда есть место и «варварам», и далеко ушедшим, просветлённым народам. И в этом контексте пример с критянами и греками вполне обоснован.

Сегодня для современных европейцев будет дикой и негуманной традиция, которая сохранилась в Индии, где женщинам по сей день запрещено выходить замуж второй раз. Не зная истинных причин такого запрета, сегодня и сами индийцы протестуют против старой традиции. Они просто забыли, а быть может, и не знали, лишь слепо подчиняясь обычаям, что организм женщины способен накапливать в себе и хранить всю жизнь на генетическом уровне всю информацию о первом мужчине и передавать её будущему ребёнку, от кого бы он ни был зачат. В этом случае можно привести простой жизненный пример, может, не совсем этичный, со стеклянной банкой. Её предварительно моют с мылом, прежде чем идти в магазин за молоком, которое, разумеется, должно быть чистым. Но организм человека не банка, и с простым мылом врядли удасться отмыться от «греха».

Не акцентируя особого внимания на отдельных культурных традициях, попробуем найти общие исходные корни русской культуры с тем невидимым «фантомом», который смотрит на нас из глубины тысячелетий. Для этого воспользуемся наиболее близким и доступным источником доказательств – языком. Попробуем увидеть его таким же материальным и осязаемым, как греческие храмы и скульптуры. Как египетские пирамиды и подземные надгробные фрески: те атрибуты истории, где, казалось бы, ни слова, ни полслова не сказано о существовании чего-то русского. Впрочем, задача повествования вовсе не в том, чтобы «примазаться» к великим древностям или узурпировать право на них. Задача лишь в том, чтобы в этом великом прошлом, как в зеркальной глади воды, разглядеть своё собственное отражение, столь же естественное и для других народов. Возможно, это изображение позволит найти каждому из нас ответ на самый важный вопрос бытия.

Обратимся к русскому языку, чтобы на примерах схожести и идентичности форм проследить не только общую основу, но и ту языковую, а следовательно, и культурную миссию, которая так усиленно замалчивается, не замечается и искажается сегодня.

В самом деле, может показаться странным повсеместное существование практически во всех европейских языках корня

Blog

Забытая цивилизация

Содержание