Geum.ru

Игорь лихоманов

Вид материалаДокументы

Содержание


Старики управляют миром
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   18
морды вурдалака и пугает людей до смерти. Особенно боятся дети, когда политик с целью политического пиара бросается к ним под объективы телекамер и пытается приласкать. Они закатывают истерики и пускаются в плач. Известны случаи сильной психической травмы у детей. Да и что говорить, стоит лишь один раз лицезреть депутата Кибирева и жуткий образ насильника-палача намертво врезается в память».

В нормальной обстановке этот пахучий словесный понос вызвал бы отвращение у любого мало-мальски уважающего себя человека. Поэтому власть, обладая превосходством в финансах, в живой силе, в административном ресурсе и контроле над всеми видами коммуникаций, умело нагнетала общественную истерию. Апофеозом травли стало распространение по подъездам домов Советского района видеокассеты с фильмом «Алик Лондон против Новосибирска» и демонстрация по местному телевидению фильма «Политическое казино Сергея Кибирева». Ни в том, ни в другом фильме не было фактуры. Ничего конкретного «пришить» обоим кандидатам политтехнологи власти, разумеется, не могли. Но режиссура была сделана очень профессионально и настраивала избирателей совершенно определенным образом.

Накануне той ночи, когда по нашему округу стали распространять видеокассету, в ДК «Юность» приехал Игорь Аристов. Он был сильно датым, но еще что-то соображал, в отличие от своей уделанной в хлам спутницы. Обнаружив меня и Горнштейна сидящими за столиком в кафе, Аристов подтащил к нам ничего соображающую женщину и пустился в пьяные откровения. Чуть позже он ввалился в кабинет Лондона и стал вымогать у него деньги. Игорь был одним из персонажей подметного фильма, где рассказывал нелепые и смешные ужасы о «бандитской» деятельности Алика. Не знаю, на каком основании он требовал денег – ведь от него уже ничего не зависело – но Алик не стал его слушать, а просто выставил за дверь, после чего Игорек еще долго потом болтался в казино на первом этаже, проигрывая Лондону заработанные на травле его семейства бабки…


* * *

Водопад фальсификаций, обрушившийся на нас в конце марта, невозможно было ни отразить, ни задавить встречным потоком. В то время, как во всех остальных тридцати восьми избирательных округах Новосибирска царили тишь и благодать, здесь, в Советском районе бушевал тайфун. Ресурсы, которые власть копила и готовила для борьбы с десятком кандидатов Якова Лондона, пришлись на два округа и обработали его как установки «Град» обрабатывают вражеские позиции на Кавказе. Глядя на «дымящиеся развалины», в которые превратилось «поле боя», мне оставалось только напевать про себя «Здесь птицы не поют, деревья не растут…».

Последним толчком, довершившим картину разрушений, было снятие с выборов Дмитрия Елисеева – известного в Академгородке общественного деятеля, бывшего некогда депутатом городского совета. Он баллотировался в том же округе, что и Кибирев и, судя по социологическим опросам, шел вторым после него. Елисееву недвусмысленно дали понять, что если он не снимет свою кандидатуру, прокуратура опять поднимет старое уголовное дело о несанкционированном пикете против монетизации льгот. Дима отступил, открывая путь к победе Виктору Агафонову – предпринимателю, контролирующему ряд крупных торговых предприятий в Советском районе.


* * *

У меня есть одна любопытная черта характера. Когда я сталкиваюсь с вопиющей несправедливостью и, одновременно, чувствую бессилие устранить ее, то впадаю в бешенство и теряю над собой контроль. Наверное, сказывается хорошее советское воспитание и неумеренное увлечение произведениями героико-романтического толка. Плох ли, хорош Кибирев, плох ли, хорош Лондон – все это неважно по сравнению с той гнусной травлей, которую организовала против них городская власть. К концу марта я уже понимал, что нам не пробить никакими силами глухую стену, возведенную вокруг обоих штабов. Совокупный бюджет избирательных кампаний Кибирева и Лондона составлял, в лучшем случае одну десятую тех «бабок», какие подтянули против них чиновники! Но раз уж я ввязался в эту драку, мне не хотелось уходить с поля боя побежденным. Пусть хотя бы моральная победа – считал я - останется не у них!..

Движимый такими чувствами, я написал и опубликовал под своей фамилией разгромную статью о ходе выборов в Советском районе. «Весенняя оттепель- писал я - обнажила разбросанные по всему Советскому району кучи мусора. Но даже эта, привычная за последние пятнадцать лет грязь, ярко и недвусмысленно характеризующая работу наших коммунальных служб, не идет ни в какое сравнение с теми вонючими потоками лжи и клеветы, что льются на головы некоторых кандидатов, а значит и на головы избирателей. Организаторы массированной фекальной канонады, засевшие со своими говнометами по кустам и обочинам Советского района, вероятно уже потирают руки – наша взяла! Их идейные вдохновители, ноздрями втягивая специфический аромат битвы, готовятся откупорить бутылки с шампанским в ночь с 3 на 4 апреля – когда затюканные и безответные члены избирательных комиссий начнут трясущимися руками пересчитывать фальшивые бюллетени, пронесенные под полой и тайком брошенные в урны. Игра краплеными картами – это «ноу хау» российской бюрократии, сменившей за триста лет домотканные портки на французские кальсоны, французские кальсоны на пролетарские труселя до колен и, наконец, эти последние – на американские памперсы, присланные по гуманитарной помощи, дабы начальственные зады в многострадальной России не испытывали дискомфорта. И, все же, у меня остается некоторая надежда на то, что здравый смысл и чувство юмора не покинут жителей Советского района!..

Пройдя полтора десятка избирательных кампаний, я никогда еще не встречал такой гнусной, такой подлой игры власти против неугодных ей кандидатов. Лично для меня – одного этого уже достаточно, чтобы пойти и проголосовать за Лондона и за Кибирева. Пускай они, как кость в глотке, застрянут у чиновников!».


* * *

В последних числах марта Яков Савченко, руководитель избирательной кампании Игоря Кудина, стал нагружать меня массой ненужных и сомнительных заданий. Разрываясь на три округа, я и без того держался из последних сил, а тут - на тебе! Задавать вопросы в таких случаях не принято. Оставалось одно – сократить время на сон.

Дней за пять до выборов, Савченко, стоя ко мне спиной и разглядывая воздушные корни орхидей, подвешенных к потолку его рабочего кабинета, многозначительно бросил через плечо:

- Бросай ты своего Лондона! Что ты за него так вцепился?..


* * *

Алик, первый раз окунувшийся в предвыборную атмосферу, жил иллюзиями. Поздно вечером 2 апреля у нас был с ним примечательный разговор. Мрачно и отрешенно глядя в черное окно, я услыхал его бодрый голос:

- Что ты такой унылый? Вот посмотришь, все будет хорошо!

- У тебя, по моим сведениям, одно из последних мест…

- Быть не может! С военным училищем уже договорились в Ельцовке сейчас работают… Нет, не верю!..

Хмуро желаю ему удачи на завтрашний день и еду домой – спать.


* * *

- Ты че, Игореха, спишь что ли? – голос моего водителя, Юры, с утренней хрипотцой рокочет в телефонной трубке. На часах – без четверти семь.

- Сейчас выхожу – говорю я, стоя в коридоре и натягивая на себя курточку...

У подъезда, на тонком, потрескавшемся апрельском льду тихо урчит темно-зеленая «Волга». За два месяца избирательной кампании мы с Юрой наколесили по Новосибирску столько, что хватило бы добраться в Москву и обратно. Зато теперь я с мучительной ясностью понял – почему все новосибирские водители матерят, на чем свет, городскую власть. Когда едешь по нашим улицам на автобусе и тебя трясет, будто на проселочной дороге или на стиральной доске, это, конечно, радости не доставляет. Однако, со временем привыкаешь не замечать тряски. А вот когда все дорожное полотно, в ямах и выбоинах, набегает прямо на тебя и нос машины рыскает туда-сюда в поисках безопасного пути, никаких иных слов, кроме мата, уже не остается. Натыкаясь теперь, после двухмесячного ралли по новосибирским трассам, на оранжевые куртки дорожных строителей, ковыряющих отбойными молотками и без того убитый асфальт, грустно становится от мысли, что иначе как мартышкиным трудом назвать то, чем они заняты, нельзя.

Помню, как-то осенью НТН-4 показала сюжет: льет проливной дождь, мокрые рабочие, чуть не по колено в воде, долбят дорогу, ляпают совковыми лопатами прямо в лужу асфальт и потом закатывают все это месиво катком. Убийственный комментарий журналиста, казалось, должен был взорвать общественное мнение. После такой «картинки» чиновников, отвечающих за дорожное строительство, мэр обязан был бы снять с работы или, как минимум, влепить «сторгача». У нас никто даже не поморщился: обычное дело…

Весь город убежден: дорожные работы – золотое дно для взяточников и воров, сидящих в мэрии и в районных администрациях. Весь город считает, что никакими другими причинами нельзя объяснить отвратительное состояние дорог в Новосибирске. Из года в год, от выборов к выборам, власть обещает исправить это положение, но уходит одно десятилетие за другим, а дроги становятся только хуже.

Между тем, сама власть, как эстафетная палочка, передается из рук в руки представителями одной и той же группы чиновников. Индинок передал ее своему первому заму Толоконскому, Толоконский передал своему первому заму Городецкому. И ни конца, ни края этой веселой, дружеской эстафете не предвидится, хотя каждые четыре года избиратели – те самые, что кроют матом городскую власть, когда их подбрасывает на дорожных ухабах – получают возможность сменить высшее руководство Новосибирской мэрии.

Медленно, с трудом, как на полосе препятствий, выбирается «Волга» из дорожных ям улицы Громова на более-менее ровное полотно улицы Зорге. Вокруг пусто. Воскресным утром 3 апреля 2005 г. - ни прохожих, ни автомобилей. Город еще толком не проснулся. Через час откроются избирательные участки. Предвыборная гонка подошла к концу.

Мы едем с Юрой в Калининский район, где расположен избирательный округ № 13. Здесь баллотируется Ольга Лесневская. Накануне я пообещал ей, что отсижу наблюдателем на одном из участков. Все свои дела в остальных округах я уже закончил, а маяться без толку целый день, ожидая результатов голосования, невыносимо. Вот я и согласился посмотреть, как идут выборы, чтобы, так сказать, прикоснуться к пульсу избирательной кампании…


* * *

Работа наблюдателя, если выборы идут спокойно, без провокаций и подтасовок, занятие достаточно утомительное и скучное. Люди потихоньку тянутся на участок, получают бюллетени, заполняют их в кабинке для голосования и бросают в урну. Некоторые семейные пары устраивают ожесточенную перепалку между собой. Причина ссор, почти всегда, - Лесневская. Жены, обуреваемые гендерной солидарностью, голосуют за Ольгу Васильевну. Мужья, наоборот, яростно доказывают, что женщине место у плиты.

- Пусть внуков воспитывает! Чего поперлась? Ей уже вон, шестьдесят лет, какой из нее депутат?..

Сверху, на спорящих супругов с улыбкой смотрит моложавое лицо Ольги Васильевны. К часу дня появляется и она сама. В лихо заломленном на бок берете, маленькая, элегантная и напряженная, как струна.

- Ну что, Игорь, как у вас дела? – голосом строгой учительницы спрашивает Ольга Васильевна. Я тут же включаюсь в игру. Вскакиваю, изображаю усердно-глупую физиономию и «докладываю» начальству:

- Все нормально. Голосование идет, нарушений и эксцессов не наблюдается.

Обмениваемся еще парой фраз и Лесневская, бросив искоса-надменный взгляд на членов комиссии, отбывает.

Старушка рядом со мной, раскрыв рот, наблюдавшая за этой сценой, спрашивает:

- Это кто, Лесневская была?

- Да, Лесневская.

- Интересная женщина…


* * *

К трем часам дня становится невыносимо скучно. Ручеек избирателей совсем обмелел. Члены комиссии разбрелись кто куда. За столом сидят двое-трое, остальные ушли не то обедать, не то болтают между собой, запершись в каком-нибудь классе. Шесть часов вечера… Семь часов вечера… Восемь…

- Объявляю участок закрытым! – с облегчением произносит председатель комиссии.

Вдвоем с молодым парнем (студентом, который наблюдал за ходом голосования от «Единой России») перетаскиваем все еще очень легкую урну в комнату для подсчета голосов. Начинается утомительная процедура, каждое действие которой определено в инструкции Городской избирательной комиссии. Председатель и члены участковой комиссии – школьные учителя – страшно боятся сделать что-то не так и поминутно справляются со шпаргалкой. Поэтому все время сбиваются со счета, путают операции, снова возвращаются к тому, что уже посчитали. Цифры никак не «бьются» одна с другой. Напряжение растет, а мы все еще не вскрыли урну для голосования. Вот, наконец, после бесконечных счетов и пересчетов, дело доходит до главного. Со студентом вновь хватаем урну, переворачиваем ее и вытряхиваем содержимое на стол. По всей комнате разлетаются листы бюллетеней. Их собирают и складывают в общий ворох на столе. По числу кандидатов разделяют количество «кучек» и принимаются раскладывать в них бюллетени. «Кучки» Ющенко и Шибаева – двух главных конкурентов на этом округе - тут же начинают стремительно расти. За Лесневскую, по моим прикидкам, идет каждый четвертый бюллетень. Проходит минут десять – и все бюллетени оказываются раскиданы. Картина голосования, можно сказать, перед глазами и я утрачиваю интерес к происходящему.

В кармане звонит телефон.

- Что у тебя? – спрашивает Татьяна Кожевникова, многолетний помощник и друг Ольги Васильевны.

Отвечаю, что Лесневская на четвертом месте следом за Ющенко, Шибаевым и «против всех».

- Спускайся вниз.

- У нас протокол еще не готов.

- Да бог с ним, с протоколом. Завтра получим в окружной комиссии.

На первом этаже стоят все наши. Выходим в ночь, на улицу. Ольга Васильевна держится молодцом:

- Что ж, получили то, что должны были получить. – говорит она. - За неделю избирательную кампанию не проводят. Москва должна это знать... А теперь, встряхнулись и продолжаем жить дальше. Впереди новые выборы…


* * *

Усталость берет свое. На часах около полуночи. Глаза слипаются. Юра гонит «Волгу» по темным городским улицам. Глядя вперед, на освещенную фарами дорогу, я готовлюсь к самому тяжелому. Надо набрать телефон Алика Лондона и узнать результат. Вместо этого, рука сама выбирает в адресной книге фамилию Леши Дедюхина, одного из главных технических специалистов штаба Кудина. Трубка взрывется восторженно-сопливым воплем:

- Поздравляю вас, Игорь Валентинович! Полная победа, в которой и ваша доля труда присутствует…

Да-а-а – думаю - хорошо уже, что о «доле» вспомнили. Завтра, глядишь, спросят: а ты кто такой?..

Выруливаем на Красный проспект в районе Автовокзала. Раздается телефонный звонок. В окошечке горит надпись: номер подавлен. Уже догадываясь, что звонит Алик, прикладываю трубку к уху.

- Алло…

- Это я.

- Понял…

- Ну, че, выебали нас Игореха… Почетное шестое место… Впереди и Казаков, и Битель… - слышу в трубке тяжелое дыхание собеседника - Конечно, я готовился к поражению, но не думал, что просядем так сильно.

Понимая настроение Алика, не знаю, что сказать. Спрашиваю:

- А кто победил?

- Кажется, Караськов.

- Черт, не додавили мы его до конца!

- Да, лучше бы, конечно, Мигулев. Порядочный человек, хотя бы… Ну, ладно, что тут толковать, пока.

- Пока…

Поколебавшись, набираю хорошо знакомый номер:

- Сергей Феодосьевич, это я, Игорь. Как у вас дела?

- Проиграл. Вчистую… Не то на шестом, не то на седьмом месте.

- Агафонову?

- Да, Агафонову – буркнул на другом конце Кибирев, отключая связь.

Прошу Юру остановить машину и выхожу прямо на Коммунальном мосту. Положив локти на заледенелую металлическую ограду, я вглядываюсь в широкую панораму горящего тысячами огней ночного Новосибирска, и думаю: ну вот, еще одна избирательная кампания позади. Только теперь я не чувствую, как в прежние времена, ни радости, ни огорчения. Лишь пустоту и усталость. Хочется поменять жизнь, вырваться из этого бесконечного, изнурительного бега по кругу, заняться, наконец, чем-то стоящим, вечным.

Поворачиваюсь лицом на юг, откуда несет ветер в пойму Оби теплые потоки воздуха. Это идет в наш город очередная весна…


Заключение


* * *

В декабре 2006 года, в финале игры КВН, ребята одной из команд поздравили телезрителей с наступившим тысяча девятьсот восьмидесятым годом. Шутка вызвала не очень дружный и не очень веселый смех в зале. Генеральный директор первого национального телеканала Константин Эрнст хранил серьезное выражение лица.

К этому времени по всем центральным телеканалам закончили крутить бездарные сериалы о Леониде Брежневе, где старый маразматик генсек был представлен мудрым государственным деятелем. За сериалами потянулись праздничные концерты. С эстрады пели Кобзон и Бабкина, Лещенко и Винокур, Пугачева и Галкин, Пьеха и Пьеха, Басков и Билан… Старая попса и новая попса! Гигантская машина промывки мозгов, жрущая, как солому, миллиарды нефтедолларов, старательно навевала «сон золотой» погруженной в нездоровую дремоту России.


* * *

Кто-то назвал наше время новым застоем. Сходство действительно есть и не только внешнее, искусно подчеркнутое. В семидесятые годы Брежнев свернул экономическую реформу, потому что выросли цены на нефть и можно было, ничего не делая и не задумываясь о будущем, законсервировать политический режим на неопределенное время. Уцелевшая в сталинских чистках и выжившая из ума партийная дохлятина правила второй сверхдержавой мира, сидя на стимуляторах и на строжайшей диете.


Старики управляют миром,

Суетятся, как злые мыши!

Им по справке, выданной МИДом

От семидесяти и выше…

Откружили в боях и в вальсах,

Отмолили годам прощение

И в сведенных подагрой пальцах

Держат цепко бразды правленья!

По утрам их терзает кашель

И поводят глазами шало

Над тарелками с манной кашей –

Президенты Земного шара!..


Так написал о них выдворенный из страны Александр Галич.


* * *

Нынешнее поколение правителей России внешне не похоже на Политбюро ЦК КПСС образца 1980 года. Эти, в отличие от тех, молодые, цепкие. Эти прошли через такие социал-дарвинистские джунгли