Игорь лихоманов
| Вид материала | Документы |
СодержаниеПродается муха, сушеная, второй сорт |
- Докладчики: Игорь Закс, 257.84kb.
- Малафеев Игорь Николаевич. Цели и задачи конкурс, 46.77kb.
- Малафеев Игорь Николаевич. Цели и задачи конкурс, 780.07kb.
- Игорь Иванович Горпинченко. Нет необходимости говорить об актуальности проблемы лечения, 65.57kb.
- Игорь Михайлович, как возникла идея создания модели образования? Ведь раньше разрабатывались, 147.19kb.
- Литература панарин Игорь. "Информационная война и Третий Рим. Доклады", 4243.24kb.
- Одеталях сделки Оргрэсбанкэ и Nordea рассказывает председатель правления банка Игорь, 503.63kb.
- Автор Мирончик Игорь независимый разработчик и преподаватель курсов по Delphi, C++Builder,, 144.38kb.
- Игорь Губерман, 5574.88kb.
- Гладких Игорь Валентинович, к э. н., доц., доцент кафедры маркетинга gladkikh@gsom, 178.01kb.
Как бы там ни было, весь компромат, выброшенный против Мухи, не отличался по настоящему убийственной силой. То ли он слишком хорошо умел прятать концы в воду, то ли противник не рискнул бросить все карты на стол. Муха «тонул», большей частью, сам собою – из-за своей старости, негибкости, из-за своего большого антирейтинга, накопленного в предыдущие годы…
* * *
Виктора Толоконского били профессионально! Газета «Новая Сибирь» взяла на себя инициативу раскрутки двух крупных скандалов, связанных с деятельностью мэра. Первый касался барахольной темы. В августе 1999 г. мэрией был подписал договор аренды земельного участка на Гусинобродском рынке с фирмой МАНЭ, руководимой неким Фрунзиком Хачатряном. «Новая Сибирь» обнародовала пикантные подробности этого договора. Оказалось, что за участок земли, размером 15,5 соток, барахольщики обязаны будут платить в городскую казну всего-навсего 3,35 рубля с квадратного метра в год, что в сумме составляло 5 196 рублей. Это на «барахолке» то? Пять штук в год за пятнадцать соток? При тех гигантских, воистину, ни с чем не сравнимых «черных» оборотах, какие там шли ежедневно?!..
Ничтожность арендной платы, установленной для частной фирмы, выглядела особенно скандально, если учесть, что муниципальное предприятие «Вещевой рынок», расположенное на соседнем участке, платило с квадратного метра 162 рубля в год!
Подозрительная «щедрость» за казенный счет городской власти дала основание журналисту газеты, Андрею Кузнецову высказать предположение: «Условия предоставления мэрией в аренду муниципальной собственности – писал он – уже не раз вызывали, мягко говоря, недоумение… Накануне выборов это перерастает в конкретные подозрения, что Виктор Толоконский формирует свой кандидатский бюджет за счет города».
Ну, подозрения, как говориться, к делу не пришьешь! Однако, второй скандал, раздутый практически одновременно с первым, добавил им веса. В том же августе 1999 г. Виктор Толоконский визирует еще один документ, согласно которому фармацевтическая фирма «Никомед» получала в аренду на 49 (!) лет кинотеатр «Победа» в центре города. Причем стоимость ремонта здания зачитывалась в стоимость арендной платы. Другими словами, коммерсанты получали кинотеатр практически даром!
Журналисты, еще не утратившие (благодаря противостоянию двух чиновных кланов, создающему видимость демократии) смелость задавать представителям власти нелицеприятные вопросы, поинтересовались у Толоконского – из каких источников формируется его избирательный фонд? И тут неожиданно опытный дипломат растерялся.
- Деньги нам были предложены сразу и с нескольких сторон. Я не беру их у одной организации – я беру у разных, чтобы не быть никому обязанным. Желающих нести деньги очень много…
Единственный раз, на моей памяти, логика изменила Виктору Александровичу. У одного или у нескольких – какая разница? Пытаясь поправить сам себя, Толоконский «несколько» превратил в «очень много». Мол, с каждого по чуть-чуть, вот тебе и фонд! Что масса мелких городских фирмочек, зависящих от благорасположения чиновников, бросилась в приемную мэра трясти своими тощими кошельками – сомнений не вызывало. Только вот стоимость губернаторской кампании намного превышала их совокупные возможности! Крупных же спонсоров много быть не могло и деньги они дали бы только под очень и очень конкретные обязательства! И бог бы с ними, как говорится, но речь то ведь шла о распоряжении муниципальной и государственной собственностью, которая не являлась личным достоянием ни мэра, ни губернатора! Вступая в борьбу с Мухой, имевшей весьма сомнительные общественные резоны, Толоконский «расплачивался» не своим домом, не своим банковским счетом. Он «расплачивался» авансами – обещаниями передать в чьи-то руки промышленные предприятия, объекты недвижимости и «хлебные» места в администрациях. А это имело уже совсем иной привкус, нежели «горячая любовь» предпринимателей к своему градоначальнику, ради которой они готовы были подрастрясти мошну…
Историю с Новосибирским электродным заводом я рассказал выше. Но болтались в разных местах и другие «ниточки», ведущие к таинственным спонсорам новосибирского мэра. Большой резонанс получило неожиданное назначение председателя совета директоров «Галс-банка» Игоря Белякова на скромнейшую должность начальника отдела аренды в комитете по управлению имуществом городской администрации. Пока Беляков осваивал новый кабинет в мэрии, избирательный штаб Толоконского разместился в офисе «Галс-банка». Вскоре после выборов, нового чиновника назначили председателем комитета по имуществу и его фигура сразу же выперла во всей своей непередаваемой красе на передний план…
* * *
Все, о чем я сейчас рассказал и что легло составной частью в нашу книгу, не являлось ни для кого секретом. Все факты были известны и опубликованы в местной печати за 1999 и последующий годы. В других условиях – если бы конкуренты Толоконского имели равный доступ к телевидению и равные возможности ведения избирательной кампании – эти факты, выстроенные в одну линию, нанесли бы чувствительный удар по репутации губернатора. Но, во-первых, равного доступа не было, а, во-вторых, людей не очень волновало то, что предшествовало деятельности Толоконского, как руководителя области.
Понимая это, я спросил у Мазура – имеются ли в распоряжении Старикова материалы, касающиеся периода с 2000 по 2003 год, которые дополнили бы картину? Вскоре он передал мне копии трех актов проверок Контрольно-счетной палаты области за 2000, 2001 и 2002 годы. В первом инспектора палаты проверяли – как использовались средства областного бюджета при закупке горюче-смазочных материалов в 2000 г. Во втором – эффективность системы закупа продуктов питания для нужд области в 2001 и 2002 гг. Наконец, третий акт проверки был посвящен деятельности целевого бюджетного Территориального дорожного фонда (ЦБ ТДФ) в 2002 г.
Когда я прочитал эти документы и вник в их содержание, признаюсь, мне стало нехорошо. Не то, чтобы я обнаружил там какие-то сногсшибательные разоблачения, после которых мир в глазах рушится и меняются жизненные ориентиры. Нет. Но поразмышлять здесь было над чем!
Акты проверок документально подтверждали, что бюджет области напоминает дырявое сито, сквозь бесчисленные дырочки которого утекают в частные карманы государственные средства. Бросая в 1999 году вызов Мухе и критикуя его политику, Виктор Толоконский не оставил камня на камне от деятельности Продовольственной корпорации, пользуясь, в частности, теми материалами, которые публиковал Кибирев. Однако, заняв место своего конкурента, новый губернатор не только не ликвидировал Продкорпорацию, но даже не подумал изменить основные принципы ее работы! Горюче-смазочные материалы государственное предприятие, каким является Продовольственная корпорация, как и при Мухе, поставляло в сельские районы с накрутками в 60 – 70%. Поставки бензина из госрезерва почему-то производились через фирму-посредник, которая недопоставив товар на сумму 22.3 миллиона рублей, в итоге получила зерна на 26, 3 миллиона рублей больше, чем составляла общая стоимость поставленного ею горючего! Если к этому добавить разницу между отпускной ценой горючего и ценой зерна, которым рассчитывались хозяйства области, то фирма-посредник «наварилась» в 2000 году примерно на 100 миллионов рублей!
Еще хуже обстояли дела и с закупом продовольствия. Тут плутовство чиновников, «сидевших» на закупе, казалось настолько очевидным, что не заметить его мог бы только слепой! Существовало правило, введенное, если не ошибаюсь, самим же Толоконским, согласно которому при закупке партии товара, стоимостью больше 2500 размеров минимальной оплаты труда чиновники обязаны были провести конкурс между фирмами-поставщиками. Так вот, чтобы не проводить этот конкурс, ушлые прохиндеи разбивали крупные партии товара на более мелкие и брали их у одной и той же фирмы по завышенным ценам. Инспектора КСП выявили, что в один только день – 22 марта 2002 года – было оформлено двадцать четыре (!) тождественных договора с фирмой ЗАО «Компания Энергокомплект» на поставку говяжьей тушенки мелкими партиями по 239 тыс. руб. каждая. В сумме это составляло 5 737,5 тыс. руб.
В то время, как цены на сухое молоко были у разных поставщиков от 36 до 55 рублей за килограмм, чиновники закупали его для нужд детских учреждений по цене 59, 96 руб. Сардины в масле стоили на рынке 10,5 рублей за банку, а чиновники приобретали их по цене 13,5 рублей. Сливочное масло вместо 48 рублей за килограмм, брали за 69 рублей! И так далее, и тому подобное…
Что же получается? Неужели губернатор, до проверок Контрольно-счетной палаты, не знал, как его подчиненные мухлюют с бюджетными средствами? Не поверю ни за что! Наверняка знал и терпел. Ну, хорошо, губернатор. Ладно. А депутаты? Ведь им всем без исключения были известны результаты проверок! И что? Молчали, как рыбы об лед! Молчали коммунисты, молчал Кибирев… Ну, в Сергея Феодосьевича я не стал бы швырять камень – он уже подонкихотствовал и «наелся» по горло борьбой в одиночку под злобное улюлюканье коллег-депутатов. А другие?..
* * *
Книга была почти написана. И тут вдруг выяснилось, что заказчик, Иван Стариков, не намерен ее публиковать! К тому времени он уже понял, что денег ему не дадут – ни штаб Толоконского, ни СУАЛ, ни кто бы то ни было другой.
Честно говоря, я не сильно переживал по этому поводу. Наша работа, при всей ее документальности, была все же тенденциозна – и я не мог этого не осознавать. Ведь, если у каждого человека отметить одни только дурные стороны – получится злая карикатура, а не объемный портрет. Но Мазур не желал смириться с тем, что мы работали зря.
- Не хочет публиковать Стариков, я обращусь к Титову. А ты как думаешь?
Мне было безразлично.
- Обращайся…
Пару дней спустя Алексей позвонил мне и сказал, что Титов заинтересовался книгой и просит нас приехать к нему на фабрику. Поздним вечером, пройдя через вахту, где уже знали наши фамилии, мы с Алексеем двинулись к темной кирпичной коробке цеха, на третьем этаже которой располагался штаб Михаила Александровича. По коридору и в приемной расхаживали какие-то мужики. Все «при делах» – озабоченные, деловые, важные. Сколько среди них было стукачей? Не удивился бы, узнав, что каждый присутствующий получает второй оклад в штабе Толоконского…
Титов принял нас в обширном кабинете с длинным рабочим столом, поставленным буквой «Т». За перекладиной, в большом кожаном кресле, устланном шкурой какого-то мохнатого зверюги, сидел Хозяин – импозантный, суровый, но справедливый, в гражданском костюме, сидевшем на ладной фигуре, как военный китель.
Мы с Мазуром разместились по одну сторону от кандидата (я ближе, Алексей дальше), а мужики-штабисты – по другую. Вначале Титов завел сумбурную речь о текущих делах. Он был чем-то недоволен и распекал свою «армию». По слухам, которые до меня доходили, в гневе Титов крыл матом, оскорблял и унижал всех, кто имел несчастье на него работать. Но в этот раз, во всяком случае, ничего подобного я не заметил. Хозяин говорил жестко, однако, без матерной ругани и без оскорблений. Неожиданно оборвав себя на полуслове, Титов пододвинул ближе ко мне тарелку с нарезанными и сложенными горкой кусками копченого мяса.
- Ты ешь, ешь. Это лосятина. Очень вкусно. Сам коптил!..
Видя, что другим угощение не предлагалось, я для приличия съел один кусок и на этом остановился. Мазур, глядя с явным отвращением на темные пласты лосятины, к ним даже не притронулся. Тем временем, распаленный кандидат понес какую-то демагогическую чушь:
- Народ!.. Они же обманывают народ!.. Надо организовать рабочих!.. Поднять массы!..
Обладело слушая этот митинговый рэп, я никак не мог понять – всерьез он говорит или издевается? Глянув, наконец, в мою сторону, Титов неожиданно смолк:
- А-а, я забыл, ты же у нас социал-демократ…
И, наслаждаясь моим недоумением, широко усмехнулся:
- Вот так вот. Все знаю. И что на Толоконского работаешь – тоже…
* * *
Главный разговор, ради которого мы и приехали, состоялся в соседней с кабинетом комнате отдыха. Здесь были удобные диванчики, столик. Всюду были развешаны головы убитых животных, стояли их набитые чучела и лежали выделанные шкуры. Нам подали чай…
Михаил Александрович держал себя подчеркнуто деловито и дружелюбно.
- Вот, блин, дожил! Приходится вести дела с социал-демократом и яблочником – пошутил он – все еще разыгрывая перед нами роль «принципиального коммуниста».
Перешли к делу. Тут выяснилось, что у Титова есть ряд замечаний по нашему тексту.
- В целом хорошо. Но я не увидел здесь ничего нового. Все это было известно уже давно, а вы только собрали факты в одну кучу. Надо усилить критику деятельности Толоконского на посту губернатора…
- У вас есть что-то конкретное? – спросил я.
Титов на секунду сбился.
- Ну, таких конкретных фактов нет. Мне известно, например, что внутренний долг области в 2003 году резко начал расти. Но они же не показывают цифры. Вот если бы их разыскать…
Я молчал, игнорируя вопросительные интонации в голосе собеседника. Мне были совершенно точно известны цифры роста внутреннего долга области. В материалах, которые мне передал Аксененко, кривая графика внутреннего долга, снижавшаяся на протяжении 2000 – 2002 гг., круто поднималась вверх в начале 2003 г. Но, передавая папку с документами, вице-губернатор специально подчеркнул, что данные за последний год ни в коем случае нельзя публиковать и предавать огласке.
- Вряд ли это возможно – ответил я, наконец – Мы не разведчики и не сотрудники вашего избирательного штаба. Если вы сами не найдете факты, мы их искать не станем.
- Ладно. А, вот эти места по поводу проверок Контрольно-счетной палаты. Их бы тоже надо как-то ярче выделить… И вот еще что. Тут к Толоконскому бабушки на личный прием приходили. Просили сделать спуск для колясок на переходном мосту, который ведет к электричкам.
- На железнодорожном вокзале?
-Да, на «Главном». Так, он ни фига не сделал! Об этом тоже напиши…
Титов, как скупой рыцарь, сметал в горсть крохи всевозможных мелких грешков губернатора – настоящих и выдуманных – которые, по его мнению, могли бы усилить критический напор нашей книги. Но выглядело это несерьезно. Продолжая «дело Старикова», он опять завел речь о пресловутом «Социальном кодексе» - знаменитой выдумке штаба Толоконского во время выборов 1999 г. Тогда этой виртуальной «мулькой», креативная ценность которой, с моей точки зрения, была весьма незначительна, буквально изнасиловали мозги избирателей. Теперь Стариков, а следом за ним и Титов, пытались напомнить новосибирцам историю четырехлетней давности. Я считал это пустым занятием. Распрощались на том, что уже сделанные главы будут публиковаться в газете «Правда Сибири», издаваемой штабом Титова. А весь текст отдельной брошюрой напечатают, когда мы его полностью закончим.
* * *
На следующий день я не поленился съездить и посмотреть – правду ли говорил мне Титов по поводу съезда для колясок? В городе мела метель. С площади Гарина Михайловского я двинулся по переходному мосту. Крутые металлические ступени, ведущие к перронам, были забиты снегом, так что спускаться по ним было невероятно тяжело. Народ, хватаясь за перила, не так спускался, как соскальзывал. Но зато с правого края широкой лестницы красовались два длинных металлических полоза для колясок, приваренные наспех к наружным углам ступеней. Меня это не удивило. Титов просто не знал, как работает служба губернатора на его личных приемах. Не говоря уже о сексотах, которыми Беспаликов нашпиговал, точно пудинг изюмом, окружение Михаила Владимировича, …
* * *
Вскоре «Правда Сибири» действительно начала шлепать наш опус. Эта газета была единственным средством массовой информации, которое имелось в распоряжении Титова. Ни на телевидение, ни на радио, ни в другие газеты хода ему не было. И, разумеется, даже при массовом тираже перешибить одной газеткой всю махину промывки мозгов, которую задействовала команда губернатора, не представлялось возможным. Тем более, шпионы и диверсанты, кишмя кишевшие в команде главного конкурента Толоконского, сливали всю информацию – где и когда будет распространяться «Правда Сибири». Бригады «чистильщиков» изымали, наверное, до половины, если не больше тиража!
Глядя на эту неравную борьбу, я испытывал чисто человеческое сочувствие к Михаилу Титову. Даже если наша книга - думал я - хоть в ничтожной мере поможет уравновесить шансы, ее стоит издать! И, конечно же, я ошибся. Года два спустя, один хороший знакомый, работавший на той кампании в команде губернатора, смеясь, рассказывал мне, что Алексей Беспаликов знал не только типографию, где будут печатать тираж книги, но и время, когда это будут делать, и даже номера машин, на которых его станут вывозить. До избирателей дошла, в лучшем случае, сотая часть отпечатанных экземпляров. Даже мне не досталось ни одного.
Наша последняя встреча с Титовым состоялась дня за три до голосования. Я приехал в штаб поздним вечером и на входе у мрачного корпуса фабрики столкнулся с Михаилом Владимировичем. Он только что вылез из джипа и без шапки, двинулся ко входу. В ярком свете фар вокруг его головы клубился белый туман. Поднимаясь рядом по темной, почти не освещенной лестнице я вдруг услышал его севший и какой-то бесконечно усталый голос :
- Ну, как думаешь, я смогу победить?
Мне было неловко его обманывать и жалко говорить правду.
- Нет, Михаил Владимирович, не сможете…
- Почему?
- А вы разве сами не видите? Без «ящика» в наше время избирательные кампании не выигрывают…
- Да-а… «ящика» у меня нет…
В штаб мы зашли молча.
* * *
На этом я мог бы закончить рассказ о своем участии в губернаторских выборах. Итоги голосования оказались вполне предсказуемыми. Перевес голосов у Толоконского над Титовым оказался более чем в три раза (673 тысячи против 207). Татьяна Асадчая поручила мне написать итоговую статью в «Аиф» и, поскольку выборы уже закончились, позволила мне сказать немного больше обычного. «Победа, которую ждали», так, ерничая, озаглавил я этот материал. «Не поразив наше воображение новаторскими подходами к ведению избирательной кампании – писал я – команда губернатора преуспела в другом. Быть может, никогда еще мы не видели такой серьезной политической и организационной подготовки к выборам. Не будет большим преувеличением сказать, что уже на старте кампании был хорошо виден ее результат. В каждый момент времени штаб губернатора очень точно знал настроение избирателей. Еще до ее официального начала были подорваны политические позиции вероятных противников, частично парализованы источники их финансирования и обеспечен абсолютный перевес в СМИ. Вот почему победа Виктора Толоконского в первом же туре выборов и не стала ни для кого сенсацией».
Не имея возможности дать полный и развернутый анализ тому, что произошло на наших глазах, я все же закончил статью острой шпилькой губернатору. «Экономические и социальные обязательства, взятые в этот раз на себя кандидатом Толоконским, в отличие от прошлых выборов имеют вполне конкретный характер. Речь идет не только об увеличении заработной платы бюджетникам в 2004 году, но и о многих других вещах. Рост внутреннего регионального продукта на 70%, существенное увеличение объемов финансирования здравоохранения, образования, социальной сферы, культуры, завершение всех долгостроев – это уже на абстрактный Социальный кодекс, над которым так зло иронизировали оппоненты Толоконского. Администрации предстоит огромная работа данных избирателям обещаний».
* * *
Политическая атмосфера в регионе, после губернаторских и думских выборов 2003 года, выглядела удручающе. Наблюдая, как незаинтересованный участник процесса, картину клановой борьбы за власть между различными группировками чиновников и предпринимателей, я понимал: что-то надо менять в самом механизме формирования региональной власти. Но что и как – не знал. Свое личное гражданское отношение к происходящему я выказал в день голосования тем, что просто порвал и выбросил в мусорное ведро бюллетень, где значились фамилии Старикова, Толоконского и Титова. Но, конечно, это был не выход!
Весной 2004 года, неожиданно для себя, я вновь оказался втянут в предвыборную борьбу за пост губернатора. Но на этот раз – в Кемеровской области. Редактор «Эпиграфа» Людмила Янковенко сообщила однажды, что меня разыскивает какой-то человек, которому она дала номер моего сотового телефона. Часом позже неизвестный голос в трубке предложил мне встретиться в центре города. Конспиративным шепотом собеседник объяснил – где я должен прохаживаться, держа в руках свернутую газету, чтобы меня можно было легко опознать. Полагая, что он издевается, я предложил одеть на лицо темные очки, но услышал в ответ:
- Не надо. Очки привлекут внимание…
Заинтригованный до невозможности, я в назначенное время дефилировал по тротуару со свернутой газетой, чувствуя себя полным идиотом. Ко мне подошел мужчина с круглым лицом, на котором красовались пшеничные усы – уж не знаю, природные или наклеенные? Мы отправились в ближайшее кафе, где и состоялась моя «вербовка» - иначе тут, наверное, не скажешь!
Суть дела заключалась в следующем. Незнакомец представился мне как «независимый эксперт из Алтая», интересующийся выборами губернатора в Кемеровской области. По его сведениям конкуренты Амана Тулеева активно интригуют в администрации президента и в администрации Сибирского федерального округа, надеясь получить поддержку против чересчур независимого регионального лидера. Более того, не имея возможности свободно действовать на территории Кемеровской области, где все находится под контролем государственных и криминальных структур, заинтересованных в сохранении Тулеева, они планируют развернуть свои избирательные штабы в Новосибирске. Мне предлагали «собирать информацию» - о позиции чиновников СФО, о позиции новосибирского губернатора, о действиях конкурентов Тулеева (были названы их фамилии) в нашем городе и, по возможности, внедриться в их структуры.
Легенда «алтайского эксперта» была шита белыми нитками. Ясно было, кого в действительности он представляет. Что меня поразило, так это масштабы, которые приняла гнилостная возня вокруг власти на местах. До выборов в Кемерово оставалось еще два года, а чиновники уже создавали – ни много, ни мало – службу внешней разведки регионального диктатора! Даже мне, человеку весьма далекому от государственного управления, стало ясно – дальше так продолжаться не может! Поэтому, когда через пол года Путин отменил выборы губернаторов, я оказался в числе тех, кто совершенно искренне принял и поддержал это решение…
* * *
Отмена прямых выборов глав администраций регионов, вообще говоря, может рассматриваться двояко. С одной стороны, если губернаторы наделены реальной властью, оказывающей влияние на жизнь миллионов людей, и больше напоминают собой региональных президентов их, безусловно, надо выбирать. В противном случае, ни о какой демократии в стране речи быть не может. Народ имеет право избирать и переизбирать тех, кто наделен реальными властными полномочиями. С другой стороны, если губернаторы являются только одним из элементов административно-территориального механизма управления и их полномочия существенно ограничены снизу – местным самоуправлением, а сверху – правительством и президентом; если рядом с ними находится сильная законодательная власть в лице региональных парламентов, жестко контролирующая бюджетный процесс и всю вообще деятельность региональных администраций, то выбирать их прямым голосованием становится не обязательно.
Вначале Путин пошел по пути урезания властных полномочий губернаторов сверху и снизу, и казалось, что отмена прямых выборов лежит в русле этого направления политики президента. Кроме того, сама по себе отмена выборов резко оздоровила внутриполитическую обстановку в стране. Местные и московские региональные кланы, превратившие выборы в драку за власть, за доступ к бюджетному карману и всевозможным ресурсам, временно успокоились. Борьба между ними не прекратилась, но ушла «под ковер» и приняла характер внутренних интриг в системе государственной власти. Население перестали попусту будоражить. Попусту – потому что, я уже сказал раньше: с точки зрения политических процессов, так же как и с точки зрения интересов жителей регионов стало безразлично – какой конкретно клан в данный момент находится у руля.
Кроме того, если уж выбирать между местным авторитаризмом и авторитаризмом государственным, то я выбираю последний! Нет ничего хуже и отвратительнее местных «царьков», - алчных, циничных и жестоких – бесчинствующих в своих «вотчинах». Пытаясь преодолеть ползучий региональный сепаратизм (в форме регионального авторитаризма), Путин взялся восстанавливать единое правовое пространство в России. Забавно, что не кто иной, как Путин, хотел он того или нет, оказал важную услугу демократии и будущему демократическому развитию России. Отмена губернаторских выборов и отмена одномандатных округов на выборах в Госдуму переключили внимание общества с мелких региональных дрязг на вопросы «большой» политики! Политическое пространство, загаженное в девяностые годы коррумпированными ничтожествами или просто уголовниками, потихоньку светлеет. Сознание граждан стало политически формироваться, что само по себе является одной из важнейших предпосылок для «правильного» демократического развития. Ведь главной бедой в девяностые годы (если брать электоральный аспект) являлось отсутствие у большинства населения страны твердых политических взглядов и убеждений. Власть научилась ловко эксплуатировать эту особенность России, подсовывая избирателям то Жириновского, то Лебедя, то Рогозина, то абстрактную «Единую Россию», то шовинистическую «РОДИНУ». Избиратели метались из стороны в сторону, а политическую систему болтало, как при аварийной посадке. Сейчас, в условиях «путинской стабильности» идет нормальный процесс формирования политического сознания масс, что неизбежно влечет за собой возникновение более устойчивых политических партий, а стало быть, и более устойчивой политической системы.
К сожалению, Владимиру Путину не удалось довести до конца программу реорганизации системы власти в стране. В 2005 – 2006 гг. стало ясно, что региональные «царьки» в большинстве случаев сумели переиграть, перехитрить, пересидеть Путина! Пошли разговоры об увеличении их полномочий (включая часть полномочий местного самоуправления). Боюсь, что, если так пойдет и дальше, мы опять упустим шанс привести в нормальное рабочее состояние политическую систему России…