Игорь лихоманов

Вид материала

Документы

Содержание Глава 10. Лесневская Но в мире нет людей бесслезней

Подобный материал:

• Докладчики: Игорь Закс, 257.84kb.
• Малафеев Игорь Николаевич. Цели и задачи конкурс, 46.77kb.
• Малафеев Игорь Николаевич. Цели и задачи конкурс, 780.07kb.
• Игорь Иванович Горпинченко. Нет необходимости говорить об актуальности проблемы лечения, 65.57kb.
• Игорь Михайлович, как возникла идея создания модели образования? Ведь раньше разрабатывались, 147.19kb.
• Литература панарин Игорь. "Информационная война и Третий Рим. Доклады", 4243.24kb.
• Одеталях сделки Оргрэсбанкэ и Nordea рассказывает председатель правления банка Игорь, 503.63kb.
• Автор Мирончик Игорь независимый разработчик и преподаватель курсов по Delphi, C++Builder,, 144.38kb.
• Игорь Губерман, 5574.88kb.
• Гладких Игорь Валентинович, к э. н., доц., доцент кафедры маркетинга gladkikh@gsom, 178.01kb.

Глава 10. Лесневская

* * *

В июне 2005 года мы с Ольгой Васильевной Лесневской поехали на юг Новосибирской области, в районный центр Баган – создавать местное отделение Социал-демократической партии. Поезд уходил с вокзала днем и прибывал в Баган рано утром. В купе вместе с нами ехала молодая мамаша с девочкой лет пяти. Через минуту после знакомства Лесневская уже сюсюкала над ребенком, кокетничая передо мной своими женскими навыками обращения с маленькими.

Исчерпав скудный запас тем для разговора с незнакомым человеком, она, наконец, соскучилась и попросила меня разузнать – есть ли в поезде вагон-ресторан, где мы могли бы посидеть и спокойно поговорить о том, что нас обоих интересовало. Оказалось, что в поезде нет вагона-ресторана, зато есть вагон-кафе, где посетители едят и пьют стоя за высокими длинными перекладинами, как лошади. Выбора не было – пришлось идти в кафе.

Купив единственную на витрине бутылку дагестанского коньяка, к счастью оказавшегося неподдельным, пластиковые стаканы и пару шоколадок, мы с Ольгой Васильевной расположились у окошка. Снаружи тянулись унылые степные ландшафты и болтался у горизонта красный шар закатного Солнца. Мимо нас по вагону бродили туда-сюда озабоченные юнцы, едущие, очевидно, домой после летней сессии и какие-то мужики в спортивных штанах и мятых футболках. Они с удивлением косились на две странные фигуры у стойки, оживленно и громко разговаривающие, вроде бы по-русски, но так, что сам черт их не разберет…


* * *

Маленькая, с аристократически-прямой осанкой и независимым видом, Лесневская выделяется на фоне любой толпы, нередко вызывая у посторонних людей смутное раздражение. У нас не любят таких – чересчур самостоятельных и свободных, которые не полезут за словом в карман и влепят любому, не взирая на чины и звания, то, что считают нужным. Я, когда думаю о Лесневской, вспоминаю известные строчки Анны Ахматовой:


Но в мире нет людей бесслезней,

Надменнее и проще нас…


Это редкое сочетание надменности и простоты – когда человек уже знает себе цену, когда он достигал вершин и спускался с них, научился различать вечное и преходящее, не утратив при этом интереса к жизни и закалив нравственную основу личности серьезными испытаниями – подкупает в ней больше всего.

Ольга Васильевна родилась в семье военного моряка. Было в советское время такое расхожее выражение «военная косточка», употребляемое, обычно, для характеристики мужчин из офицерских династий. Так вот, к Лесневской это выражение подходит, как никакое другое. Дочь офицера, она выросла человеком не только с твердыми принципами и твердым характером, но и с какими-то психологическими и даже внешними признаками «породы». После революции дворянство в России исчезло. Прервалась традиция воспитания социальной элиты. Но в некоторых офицерских семьях – уже в силу специфики военной профессии – родители передавали детям что-то, близко напоминающее формы поведения дореволюционной знати. Та же привычка к порядку, умение организовать свое время, внешняя опрятность и выправка, понятие о чести, личная смелость и корпоративный дух товарищества (сам погибай, а товарища выручай!) – это, в конечном счете, качества, свойственные аристократии всех времен и народов. Даже если в предыдущем поколении эта аристократия вербовалась из самых, что ни на есть, сиволапых мужиков.

У Лесневской аристократических качеств с избытком, не исключая и личной смелости. В день начала августовского путча ГКЧП (19 августа 1991 г.), вместе с Алексеем Мананниковым, она остановила танковую колонну, направляющуюся к Белому Дому. Вот так просто – двинулась навстречу зеленому, окутанному выхлопами и ревущему стальному чудовищу и встала у него на пути, пока танк не замер в двух шагах от крохотной и совершенно беззащитной женщины…


* * *

В 1989 году Лесневская, очертя голову, ринулась в митинговую уличную демократию. Это было продуманное решение типичного советского интеллигента, воспитанного на самиздате и классической литературе. Но еще это было решение человека, чья личная и профессиональная жизнь к тому времени уже счастливо состоялись, а нерастраченная попусту энергия и чувство долга требовали активных действий.

Вначале только слушала – что говорят и к чему призывают ораторы. Первый «бой» состоялся летом на площади Ленина, где проходила голодовка распространителей Пресс-бюллетеня, издаваемого Мананниковым. Тогда власти изъяли весь тираж очередного номера и активисты добивались его возвращения. К ним вышла от имени горкома КПСС влиятельная партийная дама – Тамара Шароглазова. Завела речь о том, что демократия, это, понимаете ли, не вседозволенность и что такими методами, как голодовка добиться ничего нельзя. Видя, как сереют и скучнеют вокруг люди, пришедшие на площадь поддержать голодающих, Лесневская не выдержала:

- Что-то я нигде вас до сих пор не встречала. Ни в магазине, ни в бане. Вы, верно, в первый раз спустились из президиума? И отовариваетесь в буфете? Заметьте, здесь вам не конференция, не зал с паркетом. Здесь площадь. И у всех равное право голоса, а вы разговорились не в меру. Лучше послушайте!..

Настрой толпы тут же изменился, люди воспрянули духом и, осознав, что дальнейшие увещевания ни к чему не приведут, секретарь горкома поторопилась уйти.


* * *

Когда зимой 1989 – 1990 началась избирательная кампания в Верховный Совет РСФСР, видя, как власть топит Мананникова и всеми силами препятствует его избранию, Ольга Васильевна почувствовала необходимость помочь лидеру новосибирских демократов. Связалась с его избирательным штабом, которым руководил физик из Академгородка, Г.И. Сурдутович и предложила организовать встречу с кандидатом в своем институте. Это чуть было не стоило ей работы. Разъяренный директор вызвал Лесневскую к себе на ковер и, наверняка, уволил бы политически неблагонадежную сотрудницу, если бы выборы не окончились триумфальной победой Мананникова.

В последующие годы Ольга Лесневская стала заметным участником российского демократического движения. Ей не довелось в то время стать депутатом Верховного Совета или Государственной Думы и приобрести такую же известность, какая досталась, к примеру, Галине Старовойтовой. Но внутри самой влиятельной политической силы тех лет «ДемРоссии» Лесневскую знали и уважали, как человека независимых взглядов и самостоятельного политика. Несколько иначе складывалась ее судьба в «родных пенатах» - в Новосибирске. Здесь фигура Ольги Васильевны долгое время находилась в тени Мананникова. Впрочем, она сама признавала его лидерство и сознательно подчинила свою политическую работу его успехам. Но, при этом, твердо ограждала политическую индивидуальность, что нередко раздражало Алексея Петровича. Тот хотел видеть в числе ближайших помощников людей менее самостоятельных и более склонных к безрассудной «преданности».

Наше с Ольгой Васильевной знакомство, между прочим, состоялось как раз на почве этой болезненной для нее проблемы. В 1995 году, разбирая в очередной статье политический расклад накануне губернаторских выборов, я коснулся телепрограммы «Пресс-дуэль Ольги Лесневской». Не помню уже, по какому конкретно поводу, я назвал ее «рупором Мананникова», что привело Ольгу Васильевну в страшное негодование. Вызвав меня для объяснений, она с холодной яростью в голосе говорила:

- Запомните, Игорь, я никогда ничьим рупором не была и не буду!..

Мананников, которому она рассказала об инциденте, сделал вид, будто не понимает причину ее гнева.


* * *

Неудача на губернаторских выборах, где она руководила избирательным штабом Мананникова, казалось, навсегда оборвала и политическую карьеру Лесневской. Тем более, что в это же примерно время «хоронили» останки «ДемРоссии», утратившей былое влияние в либерально-демократических кругах. Всей душой ненавидя праздность и страдая от недостатка активной политической работы, которая, как известно, поглощает человека целиком, Ольга Васильевна за два года написала книгу воспоминаний «Прощай XX век!». В ряду мемуарной литературы о демократическом движении конца 80-х – начала 90-х гг. (замечу в скобках, очень коротеньком!), книга Ольги Васильевны, без сомнения, одна из лучших и очень ценных для будущих историков. Ей удалось нарисовать яркую и широкую панораму демократического движения от центра к периферии, что само по себе – большая редкость. Я говорю это со знанием дела, поскольку сам являюсь историком…


* * *

В феврале 1995 года Лесневская организовала первый визит в Новосибирск Михаила Горбачева. Потом было еще два таких визита, закрепивших особое отношение последнего советского лидера к нашему городу. Вскоре здесь было создано отделение «Горбачев-фонда», а Лесневская стала его руководителем.

С точки зрения сиюминутных политических расчетов и выгод это был проигрышный вариант! Горбачев, безусловно, знаковая историческая фигура. Но он, как и другой исторический деятель, Александр Керенский, стал заложником своей политической судьбы. Понадобилось почти сто лет, чтобы прийти к переоценке февральской революции и личности Керенского. Боюсь, что для непредвзятой и объективной оценки Михаила Горбачева потребуется не меньше. В сознании же наших современников он остается человеком, «развалившим» СССР. И никого не волнует, что сознательного личного участия Горбачева в этом процессе не было. Он, как раз, пытался сохранить СССР, который развалился в силу объективных исторических причин и при активном участии в этом широких народных масс. Кто в 1991 году голосовал за Ельцина? Да мы же сами и голосовали! А кто подписывал беловежские соглашения, торопясь выгнать из Кремля союзное руководство и въехать самозванно в резиденцию московских царей? Вот то-то…

Но народ не привык признавать свои ошибки. Ему нужен человек, на которого, со спокойной совестью можно взвалить свои грехи и ненавидеть! В двадцатые годы прошлого века, озверевшие от эмигрантской нищеты, белогвардейцы забили до смерти председателя Государственной Думы Михаила Родзянку и чуть было не застрелили Павла Милюкова – людей, которые всеми силами пытались уберечь Россию от катастрофы. Не уберегли. И за это поплатились.


* * *

В марте 2000 г., Михаил Горбачев провел учредительный съезд Российской объединенной социал-демократической партии (РОСДП). Для него этот шаг не был случаен. При злопамятном Ельцине бывшего президента СССР ограничивали со всех сторон и теснили, не давая возможности вернуться к активной политической деятельности. Путин же, во всяком случае, на первых порах открыл ворота Кремля Горбачеву. Конечно, это была игра на публику – международный авторитет самого знаменитого российского политика второй половины XX в. служил укреплению власти нового лидера страны, ставшего настоящей головоломкой для Запада. Не случайно количество зарубежных поездок и выступлений Горбачева с приходом к власти Путина резко возросло. Прекрасно понимая, что его в определенном смысле используют, Михаил Сергеевич оставлял за собой право критически оценивать политику нового президента. Это, впрочем, была очень осторожная и взвешенная критика. Помогая Путину создать на международной арене приемлемый для западного менталитета образ – в чем и заключалась ценность Горбачева для нового хозяина Кремля - он получил взамен возможность вернуться в российскую политику. Его больше не окружала глухая стена, созданная усилиями нескольких поколений чиновников ельцинской администрации.

Политический выбор Горбачева в пользу социал-демократии тоже никого не удивил. Он, в отличие от Ельцина, остался социалистом и демократом по убеждениям, человеком, который, осознав однажды - в какой исторический тупик загнали Россию в двадцатом веке Ленин и его наследники – поверил в то, что можно все исправить, явив миру социализм с человеческим лицом.

Тот факт, что Горбачеву не удалось реформировать режим и он, просто-напросто, рухнул, ставит под сомнение стратегию Перестройки, о чем в последующие годы много спорили и спорят ученые, политики и обычные граждане бывшего СССР. Но лишь немногие из них готовы отвергать саму потребность в переменах и стратегические цели этих перемен. Остановить гонку вооружений и холодную войну с Западом, открыться миру, войти в общий европейский дом на равных правах – в тот момент это значило увести человечество от края пропасти, от угрозы всеобщей гибели. Историческая роль Михаила Горбачева, как политического деятеля, мыслящего планетарно, по всей видимости, еще получит достойную оценку.

Внутри страны глобальной целью Перестройки был отказ от командно-административной системы, как в сфере экономики, так и в сфере политики. Механизмы рыночного регулирования экономики рассматривались при этом, как дополнительные к механизму государственного регулирования. Идеальной моделью служили экономики ряда европейских стан, где, под давлением социал-демократических и левых партий, государство установило серьезные ограничения для частного сектора.

Отмена шестой статьи Конституции СССР и переход к президентскому правлению создали все условия для развития многопартийности и замене тоталитарного режима демократией европейского типа. Все это говорит о том, что Горбачев намеревался реформировать советскую систему в социал-демократическом духе. Оглядываясь назад, мы легко найдем в его политической программе элементы наивного романтизма, слабое и даже ошибочное представление о том, какими путями должны осуществляться реформы. Но исторически непреходящее значение Михаила Горбачева, как политика, состоит в том, что он разрушил стену вражды, проходящую через всю планету и разделившую ее на два, ощетинившихся ядерными ракетами военных лагеря. Он разморозил громадный ледник, под названием СССР, вернул многомиллионный советский народ в русло мировой цивилизации, дал людям свободу выбора. И пусть современники не оценили его, пусть они воспользовались полученной свободой себе во зло, суть дела от этого не меняется.


* * *

Задавшись целью объединить разрозненные политические образования социалистической и социал-демократической ориентации в единую партию, Горбачев начал переговоры с другими лидерами и вскоре, после их успешного завершения, в ноябре 2001 г. возникла Социал-демократическая партия России (СДПР).

Международный авторитет лидера новообразованной партии открыл ей дверь в Социнтерн, куда давно и настойчиво просились вначале «Отечество», потом «Единая Россия» и, наконец, даже «Родина». Это был серьезный успех, ведь роль и влияние социал-демократии в европейской политике огромны. Признание СДПР деятелями Социнтерна являлось крохотным, но, все-таки, шагом в тот самый европейский дом, который для России поныне остается наглухо закрыт.

К сожалению, процесс объединения прошел не так гладко, как хотелось его организатору. Внутри руководства партии началась борьба между сторонниками Горбачева и самарского губернатора Константина Титова, решившего, что «мавр сделал свое дело» и его теперь можно отпихнуть плечом в сторону. В то время, как для Михаила Сергеевича создание СДПР стало, в каком-то смысле, последним делом жизни, делом, в котором он не искал никакой личной выгоды, для Титова партия была лишь рабочим инструментом достижения личных и весьма небескорыстных, как выяснилось позже, целей.

Как-то очень быстро и незаметно в центральном аппарате партии возобладали титовцы. В региональных организациях пошла грызня из-за постов и из-за денег. Самарский губернатор, выступая в роли главного спонсора партии, вел себя как мелкий купчик, посчитавший, что раз он открыл кошель, то может куражиться теперь всласть, как его душа заблагорассудит – кому хочу, даю деньги, кому хочу, не даю. Подавляющее число региональных организаций СДПР в течение 2002 – 2003 гг. были захвачены титовцами. Сторонники Горбачева удержали за собой всего две организации – Московскую и Новосибирскую.


* * *

Здесь в Новосибирске у истоков образования возрожденной СДПР стояли Ольга Лесневская, Алексей Мананников и Петр Фисенко. Уступая, по давней привычке, лидерство Мананникову, всю организационную работу вела Ольга Васильевна.

Центральное руководство подзуживало местных титовцев захватить власть в региональном отделении. Но обставить таких опытных политических бойцов как Лесневская, Мананников и Фисенко, было очень трудно, даже имея за собой поддержку самарского губернатора. Увидев, что на уровне регионального правления победы им не видать, сторонники Титова решили захватить одну из районных первичных организаций, чтобы потом, от ее имени объявить войну. Выбор пал на Кировский район, где у них имелись кадровые резервы. Вот тогда то Лесневская и привлекла меня к партийной работе, поставив задачу не допустить захвата Кировской первички титовцами.

Со времен «Демсоюза», я не состоял ни в какой политической организации. Меня не удовлетворяли ни СПС, ни «Яблоко». Первая своим откровенным ультраправым либерализмом, а вторая – невнятной политической позицией лидера, чьи «гамлетовские» переживания на глазах у всей страны, казались мне смешны и неуместны.

В 2002 году, на фоне кризиса старых либерально-демократических партий и усиливающихся авторитарных тенденций в государстве, СДПР – одним только фактом своего существования – задавала правильный, с моей точки зрения политический ориентир. Во-первых, она декларировала социальный характер государства, что являлось требованием времени, после эпохи ельцинского либерализма. А, во-вторых, настаивала на демократическом пути его дальнейшего развития. Сочетание социальной ответственности и демократизма – как раз то, что органически присуще мировому социал-демократическому движению и в концентрированном виде выражает всю его идеологию. И это как раз то, что остро необходимо и востребовано в современной России!

Поэтому, приняв предложение Лесневской вступить в партию, я тут же взялся за организацию учредительной конференции кировской районной организации СДПР. Проходила она в средней школе, где завхозом работала моя мама. Не имея четкого представления – сколько именно человек приведут наши соперники - я попросил ее на всякий случай пройтись по классам и быстренько «навербовать» еще десяток учителей. Когда, перед самым началом конференции, они стайкой вошли в переполненный кабинет биологии, стало ясно, что победа у нас кармане. Так я оказался председателем Кировской первичной организации СДПР, самой крупной в городе. Вербуя людей с двух сторон, мы догнали численность организации до шестидесяти человек, тогда как в других районах города состав превичек не превышал двадцати членов.

* * *

Между тем, в Новосибирске, сразу после декабрьских выборов 2003 г., стартовала кампания по выборам мэра города. Развивалась она в мрачной, озлобленной обстановке, резко контрастировавшей с только что прошедшими выборами губернатора области. Такой тяжелой, запутанной, обремененной множеством грязных и кровавых тайн избирательной кампании наш город еще не видел и даст Бог, не увидит больше никогда!..

Четыре года, что Владимир Городецкий управлял новосибирской мэрией, один скандал следовал за другим практически без перерыва. Рядом с его головой свистели настоящие пули и росло число трупов. Два вице-мэра, Игорь Беляков и Валерий Марьясов, а так же один депутат горсовета, Анатолий Карпунин были убиты киллерами. Расследование этих преступлений, пока, во всяком случае, ни к чему не привело. В 2006 г. начался судебный процесс над вероятным убийцей Белякова, но заказчики убийства остались ненайденными. Еще один вице-мэр, Виктор Литуев, едва не погиб от множественных ранений головы, которые ему нанесли, опять таки, оставшиеся неизвестными лица. По количеству и плотности заказных убийств высокопоставленных чиновников, политиков и бизнесменов Новосибирск опередил самые криминальные города России!

В дополнение к этому, политика, проводимая администрацией Городецкого, вызывала настоящий шквал критики, причем, немалая часть обвинений имела под собой веские основания! В разное время поднимались вопросы дорожного строительства, строительства автозаправок, выделения транспортных маршрутов частным перевозчикам и, наконец, так называемой точечной застройки. Но особенно донимала городскую власть «барахольная» тема.


* * *

С автозаправками в городе, на самом деле, творилось что-то странное. Они возникали то здесь, то там, вопреки всякой логике и экономической целесообразности. Лепились впритык друг к другу, перебивая клиентов и снижая доходность бизнеса. Но администрация тупо шла на поводу у коммерсантов – раз хотят, пусть строят!

В 2002 году Ассоциация частных перевозчиков, разозленных жадностью чиновников, «сидящих» на распределении транспортных маршрутов, потребовала от мэра навести порядок и пресечь коррупцию. Оказалось, что за каждый такой маршрут их вынуждают «отстегивать» взяточникам по 30 тысяч рублей! Несколько месяцев этот скандал размазывался на страницах «Молодости Сибири» Игорем Патрушевым при активной поддержке Александра Люлько.

Точечными застройками занималась, главным образом, телекомпания НТН-4, показывая в вечерних новостях группы возбужденных жильцов, недовольных вырубкой скверов и сносом детских площадок во дворах, где начиналось новое строительство.


* * *

Скрытый от непосвященных механизм коррупции в вопросах точечных застроек, решился обнажить не кто иной, как Сергей Кибирев. Он так и не научился «играть по правилам», установленным продажной российской бюрократией.

После победы Виктора Толоконского на выборах 1999 г. Кибирев был назначен руководителем Государственного унитарного предприятия «Фонд жилищного строительства Новосибирской области». Многие расценили этот, на первый взгляд, странный поступок нового губернатора как «благодарность» за помощь, оказанную ему Сергеем Феодосьевичем во время борьбы с Мухой. Получив назначение, Кибирев неожиданно пропал из города. Несколько месяцев его было не видать – ни на сессиях областного Совета, ни на страницах печати, ни в политическом тусняке. О том, где он был и что делал, я узнал годом позже. Оказывается, все это время Сергей Феодосьевич жил в Москве, изучая опыт столичной мэрии. В то время, как по всей стране государственное жилищное строительство было почти полностью прекращено, Юрий Лужков ежегодно возводил по миллиону квадратных метров для москвичей. Из них 600 000 кв. м. приходилось на коммерческое жилье, продаваемое за деньги по рыночным ценам, а 400 000 кв. м. на социальное жилье, предоставляемое работникам бюджетной сферы бесплатно!

И вот, вернувшись в Новосибирск, Сергей Феодосьевич выступил перед изумленными депутатами с широкомасштабной программой строительства социального жилья в городе, на основе московской экономической модели. Его, как всегда не поняли и обсмеяли. Пресса, довольная тем, что экстравагантный политик вновь подкинул ей «жареную» тему, на которой можно безнаказанно поплясать, загрызла его насмерть. И лишь один губернатор держал себя так, будто ничего не происходит. Он молча подписывал бумагу за бумагой, с которыми приходил к нему Кибирев – о выделении финансовых средств на деятельность Фонда, письма Владимиру Городецкому с просьбой оказать помощь в выделении земельных участков под строительство жилья, гарантии по кредитам областной администрации…

Встречая в коридорах администрации окрыленного поддержкой Кибирева и глядя на него с высоты своего почти двухметрового роста, Алексей Беспаликов неопределенно хмыкал и спрашивал:

- Ты уже потратил пять миллионов, которые мы перечислили в уставной капитал фонда?

- Да нет еще. Лежат на депозите в банке…

- Ну-ну… Как потратишь, мы комиссию пришлем с проверкой - и, довольный произведенным впечатлением, шагал мимо.


* * *

В скором времени руководитель областного фонда жилищного строительства обнаружил странную вещь. Несмотря ни на какие письма и даже звонки Толоконского мэру города, землю ему все равно не выделяли. Прошло полтора года существования новой государственной структуры, прежде чем она выбила у мэрии два участка, из которых один оказался оформлен с правовыми нарушениями. А тем временем землю под строительство без проблем получали фирмы, которые в просторечии зовутся «кидальческими». Огораживают участок, забивают сваи, ставят кран, затем, под это, якобы, «строительство» собирают деньги с населения и линяют из города. Печально известная «Социальная инициатива» - яркий тому пример и весьма грязное пятно на репутации муниципальной власти!

Видя, что бюрократический аппарат просто-напросто саботирует его инициативы, Кибирев написал проект областного закона о строительстве социального жилья, по которому один процент доходов бюджета должен был бы пускаться на эти цели. Проект провалили, вместо него приняв рамочный закон, где отсутствовал механизм финансирования государственного жилищного строительства. И вот тут то Сергей Феодосьевич сорвался с катушек!..

Мы встретились после долгого перерыва и он дал мне одно из самых скандальных интервью, которое появилось в «Эпиграфе».

- В Новосибирске все последние годы – говорил Кибирев – земля использовалась просто варварски. В центральных районах города вырывались отдельные точечные участки, которые раздавались частным строительным фирмам без конкурса, келейно. Большая часть получаемой прибыли оседала «в темную» в карманах коммерсантов. А прибыль эта была далеко немаленькая. Рентабельность такого строительства достигает 300 % для центральных районов города. При себестоимости квадратного метра от 300 до 350 долларов, продажная цена достигала от 700 до 1000 $ !

В принципе, это мне было известно и без Кибирева. Чиновники мэрии, когда журналисты задавали им вопросы о точечном строительстве, пеняли на дороговизну подготовки площадок для сплошной застройки – туда необходимо тянуть коммуникации (теплосети, электросети со всеми необходимыми для их работы техническими объектами). Но Кибирев коснулся иного аспекта, о котором до этого публично никто не говорил.

- Мало того, что этот колоссальный поток денежных средств шел и пока что продолжает идти мимо бюджета. Возникли условия для широкого распространения коррупции в этой области. Частные застройщики сталкиваются с массой случаев, когда к ним приходят перекупщики и предлагают переоформить для них земельный участок под строительство за «скромную» сумму от 400 тысяч до миллиона рублей. Как правило, эти участки уже оформлены на какую-то «липовую» структуру. Вы думаете, чиновники, которые занимаются выделением участков под строительство, этого не знают?

Яснее, думаю, не скажешь…


* * *

Новосибирская барахолка превратилась в многосерийный фильм ужасов. В августе 2001 г., по дороге из дома на работу был убит из автомата Калашникова директор департамента потребительского рынка и земельных отношений Игорь Беляков. Его главным и последним делом в жизни стала крупномасштабная реорганизация Гусинобродского вещевого рынка (барахолки).

Странный это был человек и чиновник, совсем не похожий на привычных российских бюрократов. Полтора года скандал за скандалом разражался вокруг нового директора департамента. Десятой доли такой «известности», хватило бы, наверное, чтобы снять с работы любого другого администратора. Но Беляков был непотопляем. Даже история с подделкой диплома о высшем образовании – в чем его разоблачили местные СМИ – ни на секунду не смутила толстокожего дельца, переквалифицировавшегося в «управдомы». Вот как описывал Белякова криминальный журналист Виктор Антропов: «На бизнес-поприще он проявил себя, как настоящий мужчина: мог шваркнуть молотком по башке всякого, кто хотел его «кинуть», после чего «кидальщик» сразу становился шелковым и возвращал «бабки». А над Игорем Николаевичем с тех пор зависло уголовное дело по одному из таких фактов, когда предполагаемые ворюги брались в плен и подвергались насилию… Потом было дело о псевдорастаможке крутейшего «Мерседеса», на каковой Беляков сэкономил, а государство потеряло. Потом было дело о покупке за бесценок ведомственной детской базы отдыха в лесу – огромных кирпичных зданий с иными постройками…»

Суть реорганизации барахолки – проект которой был разработан и предложен Беляковым – заключалась в следующем. Он планировал всю арендованную коммерсантами землю забрать обратно в муниципальное распоряжение. Выстроить на этой земле двухэтажные торговые модули, которые будут находиться в муниципальной собственности. И потом сдавать их в аренду коммерсантам по монопольно-высокой цене. Все это, естественно, под флагом увеличения поступлений в бюджет.

Но те, кто реально контролировал барахолку, не верили заявлениям чиновников. Затея с реорганизацией – считали они - придумана для того только, чтобы вытеснить их персонально из данного вида бизнеса и передать в руки совершенно иных структур. Их подозрения подтверждались косвенно еще и тем, что воплощать свой план в жизнь Игорь Беляков начал привычными для него методами. Арендаторам поставили ультиматум – либо вы продаете свои контейнеры, либо уматываете с рынка. Большинство решило продать. Но по какой цене? По цене 2 – 2,5 тысячи рублей при их себестоимости в 20 тысяч! Другими словами власть, попросту говоря, обобрала коммерсантов. Вокруг этого и заварилась каша…

Убийство Белякова до сих пор не расследовано до конца, несмотря на поимку предполагаемого киллера. Поэтому никто не знает – было ли оно связано с его деятельностью по реорганизации барахолки или нет. Но следом за ним были убиты так же и представители старой барахольной «команды» - Михаил Трошин и Александр Гапоненко, - всеми силами противившиеся планам Белякова.

Эстафету реорганизации принял на себя депутат горсовета Анатолий Карпунин, вошедший в руководство ОАО «Гусинобродское», которое было создано в рамках плана мэрии. Его убили в августе 2002 г. – ровно через год после Белякова. Теперь барахольная тема повисла гирями на шее нового директора департамента, Валерия Марьясова, продолжавшего, хоть и без энтузиазма гнуть старую линию.


* * *

Первым критиковать власть за то, что она развела на Гусинобродском рынке, стал Михаил Титов. Но его интерес к этой теме имел, больше политический характер. Титов требовал, в первую очередь, навести порядок на границе и остановить поток контрабанды. Я пишу эти строчки весной 2006 г., когда Владимир Путин четко обозначил проблему коррупции на таможне и объявил ей войну. А тогда, в 2003 г. голос Титова, так же как и голос других представителей отечественной легкой промышленности государственная власть как бы и не слышала.

Ближе к осени, втянутый в борьбу с Толоконским, руководитель «Вестфалики» отошел от барахольных проблем. О них вообще потихоньку стали забывать, под влиянием других актуальных интересов. И тут, как рояль в кустах, загремел всеми струнами и аккордами Кибирев. Ему вторил Станислав Лабецкий, бывший депутат областного совета и руководитель только что возникшего «Объединения рынков Сибири».

Обвинения, которые они выдвинули против чиновников мэрии, вообще говоря, были убийственны. По их словам, на части территории барахолки, которой распоряжалось ОАО «Гусинобродское» (сто процентов его акций находились в муниципальной собственности), власть организовала чисто рэкетирскую схему собирания денег с торговцев. «Сейчас предприниматели на этом рынке – писал в «Молодости Сибири» Лабецкий – платят налоги с суммы 6 000 рублей за один контейнер в месяц. А «в черную», по их словам, и без всяких документов, с них собирают еще по 20 – 30 тысяч! В год эта сумма составляет примерно 600 миллионов рублей. Куда деваются такие огромные деньги – никто не знает. И чиновники мэрии молчат, как партизаны. Значит, кто-то растаскивает по карманам 600 миллионов рублей в год. Кто, спрашивается?».

* * *

Хорошо изучив за долгие годы механизмы ньюсмейкерства, Сергей Феодосьевич шарахнул по общественному сознанию горожан пресс-конфеернцией, где обнародовал известные ему факты и цифры. Я знал, что у Кибирева нет своих интересов на барахолке и сделал соответствующие выводы. Я понял, что информацию ему «слили» те, кто выступал против программы мэрии. А Сергей Феодосьевич, пользуясь ею, развернул широкое наступление против коррупции, расцветшей в среде городских чиновников – будь то в области строительства или организации торговли.

Выступал Кибирев, естественно, в Пресс-клубе – где тогда делали сенсации все, кому не лень. Он уже говорил минут десять, когда в дверь зала вошел жутковатого вида парень и сел на задний ряд стульев. Его мощная фигура со слегка покатыми плечами, облаченная в темный костюм, держалась как-то скованно и странно. Потом я понял, в чем была странность – он совершенно не двигал шеей, глядя холодными, стылыми глазами все время прямо перед собой. Это был Андрей Старых, которого молва называла – уж не знаю, справедливо или нет – лидером первомайской преступной группировки. Во все время пресс-конференции Старых не сказал ни слова. Отсидел молча и молча ушел минут за пятнадцать до окончания…


* * *

Разбираясь во многочисленных скандалах и слухах, которыми обросла к концу 2003 года тема будущих выборов новосибирского мэра, я с удивлением обнаружил, что не существует какого-то одного центра, координирующего критику проводимой Владимиром Городецким политики. По разным причинам и поводам совершенно разные люди и структуры, никак или очень слабо между собою связанные, критиковали нашего мэра и его подчиненных. Единственное, что их всех объединяло это основной канал трансляции негатива – телевизионный ресурс Якова Лондона, компании «НТН-4» и «НТН-12». Без него критика звучала бы значительно глуше и не оказывала бы такого угнетающего воздействия на настроение избирателей.

В декабре 2003 года стартовые позиции Владимира Городецкого перед выборами выглядели проигрышными. Казалось, что удержать власть ему не удастся, если против него двинут серьезного кандидата, оснащенного денежными и медийными ресурсами. Конечно, многое зависело от Виктора Толоконского. Он уже неоднократно заявлял об отсутствии альтернативы действующему мэру. Но в это плохо верилось. Администрация Толоконского палец о палец не ударила, чтобы остановить кампанию по дискредитации руководителя города. Скорее всего, она вела двойную игру, раздавая авансы в ту и в другую стороны. Это давало Якову Лондону основания надеяться провести на выборах «своего» кандидата. По слухам и косвенным данным «его» кандидатом был Владимир Анисимов, занимавший пост вице-мэра. Такова была обстановка накануне старта избирательной кампании. И вдруг слаженная, казалось бы, игра начала разваливаться на глазах.


* * *

Расстановку сил в регионе существенно изменили итоги парламентских выборов 2003 года. Администрация президента сняла Леонида Драчевского с должности руководителя Сибирского федерального округа. Официально об этом не говорилось, но в кулуарах судачили о причинах его отставки. Сходились во мнении, что Драчевский пострадал из-за двух вещей. Во-первых, из-за победы на выборах в Новосибирске представителей КПРФ, а во-вторых, из-за победы на губернаторских выборах в Алтайском крае актера-юмориста Михаила Евдокимова.

Но действительным «виновником» победы в Новосибирской области коммунистов – Анатолия Локтя и Любови Швец – был, конечно, Яков Лондон. Уже в ходе думской кампании на него стали сыпаться жалобы в Москву от представителей «Единой России». После выборов Лондон лишился поста руководителя НГТРК. Видимо, он уже знал, что в скором времени лишится и частных телекомпаний. У губернатора, над которым тоже ходили тучи – ведь он, как бы там ни было, являлся ключевой фигурой во всех предвыборных «разводках» 2003 года – не было возможности (да, наверное, и желания) взять его под свою защиту. Тем временем, Анисимов, перепуганный оборотом, какой приняли события, еще в конце лета намертво отказался идти на выборы. Теперь главной его заботой стало спасение личной чиновной карьеры.

Яков Рувимович, понимая, что проигрывает по всем позициям, хотел было перевести семейный бизнес в ниши, не связанные с телевидением. Но тут городская власть и близкие ей предпринимательские круги встали стеной. Выхода не было. Оставалось только ринуться в открытый бой с Городецким и попытаться сорвать банк.


* * *

Личное участие Лондона в выборах мэра путало все карты и, конечно же, играло на руку Владимиру Городецкому. Одно дело, когда против тебя выходит здоровый, отъевшийся на службе, чиновный воротила с круглым славянским лицом, и совсем другое – иметь в противниках инвалида, передвигающегося в коляске, с явно выраженными семитскими чертами да еще со славой одного из богатейших людей города…

Но это, собственно говоря, было для Лондона еще пол-беды. Настоящая беда заключалась в другом. Яков, будучи заметным и весьма влиятельным, благодаря контролю над телевидением, человеком в Новосибирске, никогда не пользовался широкой популярностью у жителей города. Он предпочитал влиять на политические процессы, находясь в тени. Избиратели его не знали.

Да, опыт предшествующих выборов показал, что, владея телевизионным ресурсом, нетрудно за короткое время «раскрутить» практически любого кандидата. Победа в Заводском округе диктора НТН-4, Святослава Насташевского, убедила в этом окружение Лондона и, похоже, его самого. Тут, однако, существовало множество дополнительных обстоятельств, которые не были ими учтены. По сути дела, выборы мэра Яков Лондон превратил в личное семейное дело, надеясь «взять» простых избирателей голым телересурсом. Но, мало того, что Новосибирск очень большой, он еще обладает очень сложной социальной структурой. Переплетение самых разных корпоративных, коммерческих, личных, общественных и культурных связей образует «вязкость» социальной среды, которая гасит, поглощает и отражает виртуальный пиар, каким бы «улетным» он ни был. На этом построен весь административный ресурс и вся методика ведения избирательных кампаний, проводимых политтехнологами, нанятыми властью. Преодолеть «вязкость» среды, разумеется, можно, точно так же, как можно обернуть ее и заставить работать против власти, чему нетрудно найти примеры в современной российской истории. Но в том то и беда, что, как я уже говорил выше, Лондон превратил выборы в свое частное семейное дело. А кого, вообще говоря, волнуют частные проблемы бизнесмена Лондона?

Меня, во всяком случае, они не волновали. Тем более, после того, как он провел коммунистов на выборах с использованием запредельных, даже с профессиональной точки зрения, методов антирекламы.


* * *

Итак, в январе – феврале 2004 г. выборы мэра грозили превратиться в острую, но лишенную политического смысла схватку за шкурные интересы. Горожанам предлагали на выбор – «успешного менеджера» Лондона, у которого возникли проблемы с бизнесом, или «крепкого хозяйственника» Городецкого, чья деятельность на посту мэра, мягко говоря, не блистала выдающимися достижениями. Что в лоб, что по лбу…

Уныло разглядывая и разбирая по косточкам эту ситуацию в статье, написанной по заданию Татьяны Асадчей, я находил, что «перед Виктором Толоконским стоит задача гораздо более сложная, чем просто определить свое отношение к тому или иному кандидату на пост мэра. Речь, по большому счету, идет о том, чтобы сохранить в области и в городе некий баланс сил…».

Откровенно говоря, тогда я сам еще не понимал – насколько будут верны эти слова. Толоконский и Беспаликов просчитали выборы мэра до седьмого знака! Как и ожидалось, в первом туре Виктора Александрович публично заявил, что поддерживает Владимира Городецкого. Заявил, будто оракул – не разъясняя никому ничего – и умолк до самого дня голосования! Разбирайтесь, мол, дальше сами…


* * *

Когда я совсем уже истомился бездельем, Ольга Васильевна Лесневская и пригласила меня срочно приехать в партийный офис.

- Игорь – сказала она – мы будем участвовать в выборах.

- За Городецкого или за Лондона? – безучастно поинтересовался я.

- За партию…

О-о, подумал я, это уже становится интересным!