Российская академия наук

Вид материала

Диссертация

Содержание Понятие и классификация юридических презумпций Соотношение правовой презумпции и юридического факта Соотношение правовой презумпции и юридической нормы Соотношение правовой презумпции и юридической фикции

Подобный материал:

• Основание Петербургской академии наук, 49.85kb.
• Спонсоры конференции: Фармацевтическая фирма «Санофи-Авентис», 74.5kb.
• Ш. Н. Хазиев (Институт государства и права ран) Российская академия наук и судебная, 297.05kb.
• Научный журнал «Вопросы филологии» Оргкомитет: Сопредседатели, 53.54kb.
• Научный журнал "Вопросы филологии" Оргкомитет: Сопредседатели, 47.73kb.
• Российская академия наук, 6960.31kb.
• Котов Сергей Викторович доктор медицинских наук, профессор Савин Алексей Алексеевич, 547.92kb.
• Н. д кондратьева Международный фонд Н. д кондратьева и Российская академия естественных, 13.13kb.
• Российская академия наук отделение общественных наук ран, 74.85kb.
• Высочество Князь Монако Альберт II и другие. Сдоклад, 38.69kb.

Глава 1

Понятие и классификация юридических презумпций


§ 1.1. Понятие юридической презумпции


Общелогические предположения (презумпции) находят широкое применение во всех областях человеческой деятельности, в том числе и в праве. Их использование является одним из способов познания объективной действительности. Презумптивный прием заключается в применении к определенным повторяющимся ситуациям готовых типизированных выводов¹¹.

В самом общем виде в современной юриспруденции правовую презумпцию¹² определяют как закрепленное в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом¹³.

Характеризуя правовые презумпции, нельзя не упомянуть, что в литературе встречается точка зрения, согласно которой презумпциям нет место в праве. Так, известный русский юрист В. Спасович писал: “Юридические презумпции суть вообще зло, которого следует всячески избегать. Законоведение опирается на костыли, называемые предположениями, только тогда, когда оно не в состоянии разрешить вопрос прямо и естественно, а должно разрубить его наугад и искусственно”.¹⁴

В литературе встречается точка зрения, отрицающая наличие презумпций в советском праве.¹⁵ В литературе отмечалось, что презумпции представляют собой попытку создать абстрактную истину и не вяжутся с основными положениями марксистско-ленинской диалектики о конкретности всякой истины.¹⁶

Наряду с прямым отрицанием презумпций встречается мнение, что в силу незначительной роли презумпций в правовом регулировании нет необходимости в их каком-либо глубоком исследовании.¹⁷

Объяснением такого рода негативного отношения к презумпциям являлось существующее, по мнению ряда авторов, противоречие между материальной истинной как провозглашенным принципом советского судопроизводства, и презумпциями, в которых усматривали элементы формальных доказательств.¹⁸ С другой стороны, негативное отношение к любым презумпциям было во многом связано с неприятием рядом авторов презумпции невиновности и тезисом о классовом подходе в советском уголовном процессе.¹⁹

Представляется, что высказанные взгляды о недопустимости презумпций в праве или об их незначительной роли в правовом регулировании являются ошибочными. Ситуации неопределенности, не доказанности при разрешении правовых споров будут всегда. Это обусловлено трудной познаваемостью ряда обстоятельств, в частности, относящихся к субъективной сфере лица – вины, добросовестности, разумности. Между тем, законодательство связывает с этими обстоятельствами важные юридические последствия, что неизбежно создает для правоприменителя зачастую не преодолимые препятствия по их установлению. На этой основе в праве будут всегда находить свое применение презумпции – вероятностные суждения о наличии или отсутствии обстоятельств, основанные на связи с другими, установленными обстоятельствами. Поэтому справедливо высказывание В. А. Ойгензихта о том, что наличие презумпций в праве – это неоспоримый факт.²⁰

Традиционно принято в правовой презумпции выделять логический и политический (классовый) элементы.

С позиции логики презумпция представляет собой суждение неполной популярной индукции. Популярной индукцией называют обобщение, в котором путем перечисления устанавливают принадлежность признака некоторым предметам или частям класса и на этой основе проблематично заключают о его принадлежности всему классу.²¹

В. К. Бабаев справедливо отмечал, что правовые презумпции всегда носят политический (классовый) характер, но в одних правовых презумпциях политическая природа проявляется явственно, в других она не столь ярко выражена и выявить ее можно лишь анализируя нормы и институты права в целом.²²

Ряд авторов стремились примирить факт существования правовых презумпций с принципом объективной истины путем указания на высокую вероятность логической природы правовых презумпций. Так, В. П. Воложанин отмечал, что характерной особенностью юридических предположений советского права является необычайно высокая степень вероятности предполагаемых фактов, которой нет и не может быть в праве эксплуататорских государств.²³На высокую вероятность презумптивных обобщений в советском праве указывали В. А. Ойгензихт²⁴, К. С. Юдельсон²⁵, С. В. Курылев²⁶,М. Гурвич²⁷, В. Б. Исаков²⁸и ряд других авторов. Трактовка презумпций как предположенный, имеющих высокую степень вероятности, встречается и в других странах. По данным И. Фрейганга презумпции в английском доказательственном праве имеют за собой значительную вероятность, а потому допускаются в силу закона.²⁹Немецкий ученый ХIХ века Фейерлин также полагал, что единственное внутреннее основание той роли, которую презумпции играют в процессе, составляет их логическая вероятность, правдоподобность.³⁰

Однако практически все авторы признавали существование в праве презумпции невиновности, о которой нельзя было сказать, что она отражает обычный порядок вещей, т. е. обладает высокой степенью вероятности. Как справедливо отмечала В. И. Каминская, презумпция невиновности появилась не в качестве вывода из судебного опыта, что в подавляющем большинстве случаев обвиняемые не совершали тех преступлений, которые вменялись им в вину. Практика ведет как раз к противоположному выводу. Ведь обвиняемый – это лицо, в отношении которого собраны веские данные, уличающие его в совершении преступления. И вряд ли можно серьезно защищать тезис, что хотя против какого-либо лица и собранны серьезные улики, тем не менее, вероятность непричастности его к преступлению превосходит вероятность его виновности.³¹

Презумпция невиновности явно противоречит утверждению о высокой степени вероятности презумптивных обобщений в праве. В литературе предпринимались попытки найти выход из сложившегося противоречия с тем, что бы допустить существование презумпции невиновности в праве и сохранить тезис о вероятностной природе презумпций. Так, например, В. И. Каминская полагала, что презумпция невиновности является квази-презумпцией, а не подлинным обобщением жизненного опыта.³² Понятие квази-презумпций находит сторонников и среди современных авторов³³. Другие авторы вовсе отрицали наличие такой презумпции³⁴или отводили этой презумпции незначительную роль.³⁵

Наиболее убедительное разрешение указанного противоречия состояло в указании на политический характер презумпции невиновности. В. К. Бабаев отмечал, что есть правовые презумпции, политическая направленность которых настолько очевидна, что порой заслоняет или даже исключает логическую их природу. К таким презумпциям В. К. Бабаев и относил презумпцию невиновности.³⁶

Думается, что господствующая в литературе точка зрения об обязательно высокой вероятности правовых презумпций ошибочна. Беспристрастный анализ многих правовых презумпций показывает, что им не обязательно присуща высокая вероятность. Например, презумпцию знания закона (законодательства) едва ли можно считать построенной на высокой степени вероятности. Значительное число граждан не имеет четких представлений о правомерности или запрещенности многих своих действий. Даже юрист-профессионал не знает полностью всего массива законодательства. Презумпция законности индивидуального акта правоприменения также не всегда и не во всех сферах обладает высокой степенью вероятности. Яркий тому пример – фискальный уклон в работе налоговых органов, произвольное толкование налогового законодательства и, как следствие, огромный процент незаконных актов (решений) налоговых органов.

Презумпция добросовестности и разумности участников гражданских правоотношений (ст. 10 ГК РФ) также не во все времена и не во всяком обществе обладает высокой степенью вероятности. Период первоначального накопления капитала и массовый обман миллионов вкладчиков в современной России заставляют обоснованно усомниться в высокой вероятности презумпции добросовестности. Кроме того, изменение внешних условий сильно влияет на вероятность презумпций. Например, как справедливо отмечает Г. Амфитеатров, Великая Отечественная Война показала, что при пропаже в обстановке военных действий фактический состав безвестной пропажи еще недостаточен для того, что бы презюмировать смерть безвестно пропавшего.³⁷В литературе справедливо указывалось на классовый характер презумпции права государственной собственности в советском праве. Эта презумпция использовалась как инструмент борьбы с кулаками и иными социально чуждыми советской власти элементами.³⁸

Законодательство других стран также знает примеры презумпций, далеких от высокой степени вероятности. В качестве примера можно привести презумпцию права Древнего Рима, согласно которой сын, находящийся в армии, тратит занятые деньги только на покупку вооружения. В литературе отмечался классовый (политический) характер этой презумпции и ее низкая вероятность³⁹.

Таким образом, необходимо признать, что высокая вероятность хотя и свойственна ряду правовых презумпций, однако, не составляет то существенное основание, на котором построены правовые презумпции. Эта точка зрения находит подтверждение в работах ряда дореволюционных авторов.

И. Оршанский писал, что истинным стимулом ряда предположений бывает часто не действительная вероятность данного умозаключения от одного факта к другому, а желание охранять те или другие общественные интересы, наиболее важные в глазах законодателя.⁴⁰Г. Ф. Дормидонтов, полемизируя с Дм. Мейером, отмечал, что некоторые из законных предположений не имеют ничего общего с заключением по вероятности.⁴¹ Известный немецкий ученый ХIХ в. Бургард также считал, что “вероятность не составляет существенного момента понятия предположения”⁴².

При правовом регулировании целью законодателя является защита того или иного социального интереса, тех или иных общественных отношений. В ряде случаев наиболее эффективным средством правовового достижения этой цели является правовая презумпция. Поэтому политическое или классовое начало в презумпции есть ни что иное, как стремление законодателя добиться определенных целей правового регулирования при помощи презумпции. Эта мысль очень хорошо выражена у французского правоведа Боннье: “Мотивы, которые побуждают законодателя устанавливать ту или иную презумпцию, чаще касаются права, чем факта. Законодатель исследует главным образом не то, обладает ли известный факт свойствами, достаточными для того, чтобы сделать вероятным неизвестный факт, а только то, требует ли общественный интерес, чтобы из констатации одного факта делали заключение о существовании другого факта”.⁴³

Направленность правовой презумпции на достижение целей правового регулирования позволяет говорить о целевой или телеологической природе правовой презумпции. Как думается, существующее в литературе утверждение о высокой степени вероятности правовых презумпций основано на том, что главной целью правовой презумпции постулируется достижение объективной истины. Отсюда, мнение о допустимости в праве только таких презумпций, которые отражают обычный порядок вещей и обладают высокой вероятностью.

Однако правовая презумпция может быть направлена на достижение иных целей правового регулирования: на преимущественную защиту тех или иных социальных интересов. Яркий тому пример – презумпция невиновности, которая несет в себе цель создания гарантий от необоснованного привлечения лица к ответственности и не имеет ничего общего с высокой вероятностью.

В отношении ряда презумпций высокая вероятность презумптивных обобщений согласуется с целью защиты тех социальных интересов, которые законодатель рассматривает как заслуживающие правовой поддержки. Это ведет к образованию презумпций с высокой вероятностью, например, презумпции отцовства ребенка, родившегося в зарегистрированном браке, и ряда других презумпций.

В иных презумпциях цель защиты определенных социальных интересов согласуется с вероятностью лишь частично и в результате получаются презумпции с большей или меньшей степенью вероятности.

Но в любом случае телеологическая основа правовой презумпции является главной чертой этого правового явления. Высокая вероятность (логическая основа) презумпции как суждения неполной популярной индукции отходит на второй план и не играет ключевой роли в понятии правовой презумпции. Доказательством этого утверждения является то, что в праве встречаются презумпции без высокой степени вероятности, однако, в праве невозможно отыскать презумпцию, которая бы не несла в себе целевого (телеологического) начала.

В литературе правовую презумпцию определяют по-разному. Наибольшее распространение получило определение правовой презумпции через категорию предположения. Так, Н. Ф. Качур определяла материально-правовую презумпцию как закрепленное в нормах права предположение, выступающее в качестве предпосылки установления или не установления одного юридического факта при наличии других, а в некоторых случаях – заменяющее юридический факт, который влечет за собой определенные материально-правовые последствия.⁴⁴ Через категорию предположения правовую презумпцию определяли В. П. Воложанин⁴⁵, В. К. Бабаев⁴⁶, В. А. Ойгензихт⁴⁷, О. С. Иоффе, М. Д. Шаргородский⁴⁸, А. П. Сергеев⁴⁹. Дм. Мейер полагал, что презумпцией является признание факта существующим по вероятности⁵⁰. Г. Ф. Дормидонтов считал презумпцию известным мнением, указанным как предпочтительное законом⁵¹. Немецкий правовед ХIХ века Кунтце определял презумпцию как юридическое принятие факта (положительного или отрицательного) в случае сомнения и впредь до доказательства противного⁵².

Я. Л. Штутин под правовой презумпцией (законным предположением) понимал логический прием, позволяющий суду в предусмотренных законом случаях или когда это естественно вытекает из смысла закона признать истинным существование (не существование) искомого факта, не требуя доказательств от стороны, ссылающейся на него.⁵³М. Гурвич указывал, что презумпция представляет собой установленный законом прием, в силу которого определенный искомый юридический факт (факт презюмируемый) считается установленным⁵⁴.

В. И. Каминская под правовой презумпцией понимала такое положение, выраженное прямо или косвенно в правовой норме, которым какой-либо порядок явлений в области отношений, возникающих из человеческого поведения, признается обычным, постоянным, нормальным и не требующим в силу этого специальных доказательств.⁵⁵Как положение, основанное на эмпирических обобщениях, которые закон объявляет установленными, правовую презумпцию определял Я. Б. Левенталь.⁵⁶

Е. В. Васьковский законными предположениями (презумпциями) называл обязательные по закону заключения о доказанности известных фактов при наличии других фактов⁵⁷. Через заключение о факте презумпцию определяли А. Штейнберг⁵⁸, А. М. Уилшир⁵⁹, У. Уильз⁶⁰.

Как думается, при внешнем различии формулировок все указанные авторы имеют в виду одно и то же, а именно: правовая презумпция является суждением о предполагаемом факте при наличии факта известного (основания презумпции). Терминологические различия состоят лишь в наименовании этого явления (логический прием, признание, предположение, положение, мнение или заключение), а не в сути самого явления. Представляется наиболее перспективным определять правовую презумпцию через категорию суждение. Суждение – это форма мышления, в которой утверждается или отрицается связь между предметом и его признаком, отношения между предметами или факт существования предмета⁶¹. Логическая формула суждения: “А есть Б” или “А есть Б, пока не доказано обратное”.

Например, в ст. 52 НК РФ содержится правило: налоговое уведомление считается полученным по истечении шести дней с даты направления заказного письма. Между фактом А (истечение шести дней с даты направления заказного письма) и фактом Б (получение налогового уведомления) законом устанавливается жесткая связь: А есть Б, и доказывания обратного не допускается.

Реализация правовой презумпции выражается в умозаключении. Умозаключение - это форма мышления, посредством которой из одного или нескольких суждений выводится новое суждение⁶². Законодатель формулирует большую посылку в виде презумпции, а малой посылкой служит наличие основания презумпции. В примере со ст. 52 НК РФ большая посылка: “налоговое уведомление считается полученным по истечении шести дней с даты направления заказного письма”, малая посылка: “заказное письмо с налоговым уведомлением было отправлено Иванову 7 дней назад”, вывод: “налоговое уведомление считается доставленным Иванову”.

Таким образом, устанавливая презумпцию в виде суждения – посылки для умозаключения, законодатель воздействует на выводы субъекта относительно презюмируемого факта. Общепризнанно, что право устанавливает обязательные правила поведения для определенных субъектов. Право регулирует внешнее поведение лица. Однако в некоторых случаях право стремится регулировать и внутреннюю сферу лица постольку, поскольку это связано с внешними действиями лица. Например, требование объективности и беспристрастности, которое предъявляется к судье, является стремлением права регулировать внутренне отношение субъекта к тем или иным внешним обстоятельствам. Как думается, правовые презумпции являются способом воздействия на сферу мышления лица с тем, что бы добиться в результате такого воздействия нужных законодателю выводов. При этом правовое воздействие на мышление лица осуществляется не абстрактно, а в связи с его действиями вовне в данной ситуации.

Однако в литературе встречаются и другие определения правовой презумпции, которые, на первый взгляд, не укладываются в понятие презумпции-суждения. В. М. Горшенев понимал под правовой презумпцией нормативное обобщение, то есть закрепленное в нормативно-правовых актах общее положение (нормативное предписание) о наличии или отсутствии юридических фактов.⁶³ В. Б. Исаков определял правовую презумпцию как технико-юридический прием совершенствования составов⁶⁴. С. С. Алексеев рассматривал презумпции как своего рода “связки в нормативном материале, обеспечивающие оптимальное функционирование правовой системы”.⁶⁵

Как думается, необходимо различать само предположение как вытекающее из правовой нормы обязательное суждение и норму, закрепляющую это суждение. Наиболее ярко это различие заметно на примере дискуссии о презумпции общности имущества супругов. Я. Б. Левенталь полагал, что “в действительности, есть норма закона об общности имущества, а не презумпция”.⁶⁶ Таким образом, по мнению Я. Б. Левенталя наличие нормы права исключает в данном случае существование презумпции общности имущества супругов. С таким мнением вряд ли можно согласиться. Как уже справедливо отмечалось в литературе, правовая презумпция всегда прямо или косвенно закрепляется в нормах права.⁶⁷ Именно поэтому признаку мы и выделяем правовые презумпции из сферы предположений. Поэтому наличие нормы права вовсе не исключает наличие правовой презумпции. В связи с этим правильным представляется мнение К. С. Юдельсона о том, что применительно к общности имущества супругов существует и норма права, и правовая презумпция, вытекающая из этой нормы.⁶⁸

Следовательно, характеристика презумпции как нормативного предписания обращает внимание на способ правового закрепления презумпции в законодательстве и не противоречит пониманию презумпции как обязательного суждения.

Исходя из изложенных замечаний, можно выработать определение презумпции. Правовая презумпция – это прямо или косвенно закрепленное в законодательстве и детерминированное целями правового регулирования обязательное суждение, имеющее вероятностную природу, о наличии или отсутствии одного юридического факта при наличии другого юридического факта. Это понятие отражает традиционное понимание правовой презумпции как суждения о неизвестном презюмируемом факте при наличии известного факта (основания презумпции).

Однако в литературе существуют многочисленные примеры нестандартного использования понятие презумпции. Условно их можно классифицировать по трем направлениям: 1) презумпция как мотив законодателя; 2) презумпция как общее правило законодательства; 3) презумпция как суждение о наличии определенных нормативных оснований правоотношений.

Как представляется, необходимо дать краткую характеристику такого рода позициям с целью выявления позитивных моментов для обогащения понятия правовой презумпции.

1. Презумпция как мотив, из которого исходил законодатель при установлении той или иной правовой нормы.

В литературе можно встретить следующие примеры такой трактовки презумпций. По мнению С. А. Герасименко, законодатель при установлении бесспорного порядка взыскания недоимки по налогам и сумм штрафов (ст. 13 Закона РФ “Об основах налоговой системы в Российской Федерации”) исходил из предположения о недобросовестности и (или) некомпетентности армии налогоплательщиков в целом.⁶⁹ По мнению С. Г. Пепеляева, налоговый инспектор презюмируется некомпетентным в вопросах, даже напрямую относящихся к налогообложению, но требующих особых знаний. Например, при оценке налогооблагаемого имущества налоговый инспектор обязан исходить из данных соответствующих органов, полномочных определять стоимость соответствующего имущества.⁷⁰Е. Б. Белинский указывает, что финансовые санкции за превышение размера лимита наличности в кассе построены на принципе “неоспоримой” презумпции виновности в неуплате налогов.⁷¹И. Л. Петрухин полагает, что истечение давностных сроков привлечения к ответственности основано на презумпции утраты правонарушителем общественной опасности с истечением таких сроков.⁷²

Как думается, процитированные авторы под презумпцией понимают не суждение о неизвестном факте на основании связи с фактом наличным, а нечто иное. В этих примерах понятие презумпции (предположения) использовано в значении вероятного мотива законодателя, положенного в основу той или иной нормы. В связи с этим интерес представляет мнение В. И. Каминской, которая писала: “нельзя, однако, упускать из виду, что сплошь и рядом сам закон построен на какой-либо презумпции, которая, будучи положена в его основу, тем самым приобретает правовой характер и с момента обращения ее законодателем в правовую норму также, по своему значению становится правовой презумпцией”.⁷³

Как видится, нет нужды отказываться от использования в правовой науке такого приема познания, каковым являются презумпции. Поиск мотивов законодателя на основе презумптивного метода позволяет более точно выявить смысл нормы при ее толковании, способствует углублению доктринальных исследований и совершенствованию законодательства. Поэтому выявление презумпции, положенной в основу нормы, может являться одним из существенных пунктов любого правового исследования. Однако вряд ли можно придавать правовое значение таким презумпциям в специальном смысле. Они сами по себе не обладают регулятивным воздействием на общественные отношения и не могут, по этой причине, считаться правовыми презумпциями в строгом значении этого термина. К аналогичным выводам приходит и Е. Б. Тарбагаева, которая указывает, что там, где предположение явилось мотивом установления обязательного правила, правовым свойством (т. е. способностью оказывать правовое воздействие на общественные отношения) обладает не предположение, а само правило, составляющее содержание нормы права.⁷⁴

2. Презумпция как общее правило законодательства.

В этом значении говорят о презумпции облагаемости. Презумпция облагаемости предполагает, что налогом должны облагаться все объекты налогообложения, за исключением тех, которые прямо перечислены в законе.⁷⁵ М. И. Брагинский отмечает, что диспозитивные нормы основаны на презумпции: зная о предоставленной им законодателем возможности самим выбрать любой вариант, контрагенты сознательно остановились именно на том, который предложен в качестве запасного диспозитивной нормой.⁷⁶ По мнению С.Г. Пепеляева судебные инстанции используют основные принципы налогообложения и сборов в качестве презумпции при разрешении споров, возникающих из-за пробелов в законодательстве⁷⁷. По мнению В. С. Бурова, п. 1 ст. 11 НК РФ закрепляет презумпцию сохранения значения институтов, понятий и терминов гражданского, семейного и других отраслей законодательства при использовании этих институтов, понятий и терминов в НК РФ⁷⁸.

Очевидно, что в приведенных выше высказываниях презумпция фигурирует не как суждение о неизвестном факте на основании связи с фактом установленным, а как общее правило, применимое при отсутствии иного в законодательстве.

Как думается, использование термина “презумпция” в значении общего правила законодательства является не совсем верным. В данном случае нет презумпции, так как нет предположительного вывода о чем-либо, а есть лишь указание на наличие общего правила. Представляется, что такое указание не может именоваться презумпцией.

3. Презумпция как суждение о наличии определенных нормативных оснований правоотношений.

Г. А. Гаджиев отмечает, что Конституционный суд Российской Федерации на стадии рассмотрения вопроса о принятии обращения к своему рассмотрению исходит из презумпции конституционности проверяемого нормативного акта.⁷⁹. На презумпцию конституционности актов Г. А. Гаджиев сделал ссылку в своем особом мнении по делу о толковании статей 103 (часть 3), 105 (части 2 и 5), 107 (часть 3), 108 (часть2), 117 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции Российской Федерации.⁸⁰О презумпции конституционности правовых актов упоминали судьи Конституционного Суда Российской Федерации Б. С. Эбзеев⁸¹, Н. В. Витрук.⁸² О презумпции конституционности нормативных актов говорит Т. Я. Хабриева⁸³.

Таким образом, презумпция выступает как вероятностное суждение не о факте, а о соответствии нормативного акта акту более высокой юридической силы. Иными словами презумпция выступает как суждение о наличии не только фактических, но и нормативных оснований для возникновения правоотношений.

Необходимо отметить, что М. Строговичем высказывалась точка зрения о том, что презумпции нет там, где закон устанавливает определенные юридические следствия, вытекающие из тех или иных фактов, но презумпция, по его мнению, есть там, где закон устанавливает связь фактов таким образом, что при установлении одного факта признается установленным и другой.⁸⁴Традиционная трактовка презумпции только как вывода о факте, но не о праве не приемлет применения термина презумпция к нормативным основаниям правоотношения.

Однако представляется, что необоснованно ограничивать сферу презумпций только суждениями о факте. Правовые презумпции необходимо изучать, прежде всего, в связи с процессом правоприменения. Выделяют три стадии правоприменительного процесса:

установление фактических обстоятельств дела;

установление юридической основы дела;

решение дела.⁸⁵

Традиционная трактовка презумпций ограничивает сферу их применения только установлением фактических обстоятельств дела. Между тем, установление юридической основы дела имеет не меньшее значение для правильного правоприменения. При сложности и противоречивости нормативного материала это становится особенно актуально. Практика показывает, что основная масса незаконных решений налоговых органов была вызвана неправильным установлением юридической основы дела. Относительно небольшую часть споров с налоговыми органами составляют споры о факте. Все это делает актуальным правильное установление правоприменителем юридической основы дела.

При установлении юридической основы дела происходит познание подлежащих применению норм, уяснение их смысла и иерархии. Нет принципиальных препятствий для того, что бы распространить презумптивный прием познания и на такую стадию правоприменения, как установление юридической основы дела. В этой связи становится возможным говорить о презумпции конституционности закона, о презумпции законности инструкции и т. д. Как видится, законодатель устанавливая в ст. 6 НК РФ основания для признания нормативного акта не соответствующим акту более высокой силы, также исходит из презумпции соответствия таких актов и указывает на основания опровержения этой презумпции.

Таким образом, можно говорить о понятии презумпции в узком и широком смысле. В узком смысле правовая презумпция является суждением о факте, а в широком – не только о фактических обстоятельствах, но и о нормативных основаниях возникновения правоотношения.

Правовая презумпция в широком смысле – это прямо или косвенно закрепленное в законодательстве обязательное суждение, имеющее вероятностную природу, о наличии или отсутствии нормативных или фактических оснований для возникновения, изменения или прекращения прав и обязанностей, направленное на достижение целей правового регулирования.

Анализ правовой презумпции требует выявления сходства и различия с другими явлениями, такими как юридический факт, правовая норма и фикция. В специальной литературе правовую презумпцию также отграничивают от аксиомы и гипотезы⁸⁶. Как представляется, для достижения целей настоящего исследования нет необходимости специально анализировать признаки сходства и отличия правовой презумпции от аксиомы и гипотезы.

Соотношение правовой презумпции и юридического факта. Юридический факт – это конкретное жизненное обстоятельство, с которым юридическая норма связывает возникновение, изменение или прекращение правовых последствий (правоотношений).⁸⁷ В литературе по вопросу соотношения правовой презумпции и юридического факта высказывались внешне различные точки зрения. Одни авторы полагают, что правовая презумпция может заменить собой юридический факт (Н. Ф. Качур⁸⁸, А. П. Сергеев⁸⁹, О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский⁹⁰), а другие авторы считают, что правовая презумпция определяет условия применения нормы права, организуя процесс познания предполагаемого факта (Е. Б. Тарбагаева⁹¹).

Как видится, принципиальные различия в этих позициях отсутствуют. Все авторы имеют в виду одно и тоже свойство правовой презумпции, только рассматривают его с разных сторон. Замена юридического факта или условие применения нормы – это описания разными терминами одного и того же свойства правовой презумпции – а именно, способности породить при своей реализации правовые последствия.

Если презумпция не опровергнута, то она реализуется и обязывает правоприменителя сделать обязательный вывод (суждение) о наличии или отсутствии презюмируемого факта. Вывод о наличии искомого факта, сделанный на основании презумпции, имеет “равные права” с выводом, основанным на прямых и косвенных доказательствах наличия юридического факта. Право должно защитить соответствующий социальный интерес и если для этого потребуется увязать правовые последствия с недоказанным, но вероятным (предполагаемым) фактом или даже фактом вымышленным, то в ряде случаев это можно признать оправданным. Поэтому правовые презумпции при своей реализации могут выполнять основную функцию юридического факта – влиять на возникновение, изменение или прекращение правоотношения.

При этом правовая презумпция не становится юридическим фактом. Правовая презумпция является суждением о юридическом факте. Различия в юридическом факте и правовой презумпции состоят в следующем. Юридический факт, в отличие, от правовой презумпции, неопровержим. Юридический факт, если он доказан, не нуждается в дополнительном обосновании, правовая презумпция сама опирается на юридический факт. Юридический факт относится к области фактической и поэтому он лишь вызывает правовые последствия, но не нормирует их. Правовая презумпция относится к области нормативной и используется для нормирования юридических отношений.⁹²

Соотношение правовой презумпции и юридической нормы. В литературе существуют различные взгляды на соотношение правовой презумпции и нормы права. Одни авторы полагают, что правовая презумпция непосредственно включается в норму права⁹³, другие авторы видят в правовой презумпции нормативное предписание, которое должно отграничиваться от нормы права⁹⁴, третьи полагают, что юридическая презумпция представляет собой способ, прием формулирования законодателем гипотезы правовой нормы⁹⁵.

Н. Ф. Качур считает, что презумпции не являются средствами правового регулирования, их нельзя поставить в один ряд с нормативными предписаниями. По мнению этого автора, правовые презумпции, будучи воспринятыми юридическими нормами, представляют собой внутренний логический механизм действия этих норм.⁹⁶

Как думается, не совсем правильно было бы утверждать, что правовые презумпции не являются средствами правового регулирования. Правовое регулирование представляет собой результативное правовое воздействие на общественные отношения. По нашему мнению, правовые презумпции относятся к числу тех правовых явлений, при помощи которых осуществляется воздействие на общественные отношения. Для того, что бы убедиться в этом достаточно вспомнить примеры практического действия презумпции невиновности или презумпции законности нормативного правового акта. Поэтому юридические презумпции относятся к средствам правового регулирования.⁹⁷

По нашему мнению, о правовой презумпции можно говорить как об обязательном суждении и как о норме права, в котором это суждение закреплено. Под правовой нормой понимается исходящее от государства и охраняемое им общеобязательное правило поведение, которое предоставляет участникам общественного отношения данного вида юридические права и налагает на них юридические обязанности.⁹⁸

Как думается, правило поведения при этом не должно пониматься узко – только, как правило внешнего поведения. Правовая презумпция – это обязательное суждение, которое правоприменитель и участники правоотношений должны сделать при наличии основания презумпции о юридическом факте по данному делу. Правовая презумпция предоставляет управомоченному лицу право потребовать такого суждения от обязанного лица. Например, лицо, привлеченное в качестве обвиняемого по уголовному делу при недоказанности обвинения вправе потребовать вынесения приговора суда, в котором будет фигурировать суждение о его невиновности. Таким образом, правовая презумпция предоставляет юридические права и налагает обязанности и устанавливает обязательное правило суждения при наличии определенных обстоятельств (основание презумпции).

Представляется, что указанные признаки правовой презумпции позволяют говорить о ней, как о норме права, т. е. как об обязательном правиле поведения (суждения). Однако правовая презумпция обладает существенными особенностями – это своего рода правило “внутреннего поведения” лица, т. е. правило, обязывающее его сделать определенный вывод о наличии презюмируемого факта. Норма права является родовым понятием, а правовая презумпция – видовым. В этой связи можно говорить о правовой презумпции как о специфичном нормативном предписании, устанавливающим обязательность суждения о презюмируемом факте при наличии основания презумпции.

Соотношение правовой презумпции и юридической фикции. Наиболее строгое определение юридической фикции принадлежит немецкому ученому ХIХ века Ю. Барону. Он считал, что фикцией следует называть такой прием, при котором норма права предписывает признавать существующее обстоятельство за несуществующее и, наоборот, несуществующее за существующее.⁹⁹Схожее определение фикции давал Дм. Мейер, который указывал, что юридический вымысел представляет несуществующий факт существующим.¹⁰⁰

Примером юридической фикции является включение в облагаемый доход физического лица материальной выгоды в виде неуплаченных процентов по заемным (кредитным) средствам (пп. 1 п. 1 ст. 212 НК РФ). В действительности дохода у плательщика не возникает, он лишь экономит на уплате процентов по займу при льготной ставке. Но, возможно, при определенной конъюнктуре рынка несет обычные расходы (если ставка ЦБ РФ завышена). В любом случае не произведенные расходы Закон объявляет доходом, что есть очевидная ложь юридической фикции. Другой пример юридический фикции содержится в п. 3 ст. 176 НК РФ, где предусмотрено, что если решение налогового органа о возврате НДС не получено органом федерального казначейства по истечении семи дней с даты его отправления, то датой получения такого решения признается восьмой день с даты направления такого решения. В этом случае очевидно несуществующий факт (факт получения решения) объявляется нормой права существующим, что есть заведомая ложь правовой фикции. Законодатель использовал этот прием для создания гарантий права налогоплательщика на возврат НДС¹⁰¹.

В п. 5 ст. 167 НК РФ предусмотрено, что при исчислении НДС в случае неоплаты покупателем товаров (работ, услуг) датой оплаты признается наиболее ранняя из дат: день истечения срока исковой давности или день списания дебиторской задолженности. Таким образом, норма права несуществующий факт объявляет существующим. Это прием правовой фикции¹⁰².

В правовой науке существует отождествление правовых презумпций и юридических фикций¹⁰³. В этой связи правовые презумпции и юридические фикции нуждаются в разграничении.

К чертам сходства этих правовых явлений можно отнести: во-первых, закрепление в нормативном материале, во-вторых, направленность на реализацию целей правового регулирования и, в- третьих, тесную связь этих правовых явлений с формальной определенностью права.

Теоретический интерес вызывает поиск критериев разграничения этих понятий. В литературе высказывалась точка зрения о том, что различие между правовой презумпцией и юридической фикцией заключается в критерии опровержимости. Правая презумпция, в отличие от фикции, по этой позиции является опровержимой.¹⁰⁴ Очевидно, что такая позиция исходит из существования в праве только опровержимых презумпций. Если согласиться с существованием в праве неопровержимых презумпций, то этот критерий утрачивает свою универсальность и может привести к необоснованному отождествлению фикций и правовых презумпций. Например, М. Гурвич прямо отождествляет неопровержимые презумпции и фикции.¹⁰⁵ С такой позицией нельзя согласиться.

Думается, что в правовой среде встречаются явления, в которых законодатель устанавливает связь между познанным фактом и фактом, порождающим правоотношение, как связь жесткую, не допуская доказывания отсутствия предполагаемого факта¹⁰⁶. В этом смысле неопровержимые презумпции близки к юридическим фикциям, но между ними все же имеется существенное различие: фикция объявляет существующим несуществующее (что есть ложь), тогда как неопровержимая презумпция исходит из истинности (вероятности) связи между фактом — основанием презумпции и фактом, порождающим правоотношение. Такой же позиции придерживается и Ю. Г. Зуев¹⁰⁷. Весьма близкая точка зрения высказана К. С. Юдельсоном по этому вопросу. Он отмечает, что многие презумпции, как оспоримые, так и неоспоримые легко перешли бы в разряд фикций, если бы их не спасала известная – на самом деле очень часто исключительно малая, - степень вероятности.¹⁰⁸

В настоящей работе специально не затрагивается вопрос о сходствах и различиях между правовой презумпцией, косвенным доказательством и преюдицией, так как эти вопросы, как представляется, имеют сугубо процессуальное наполнение. Анализ процессуальных вопросов не входит в задачу настоящего исследования.