Учебное пособие Рекомендовано к печати Кафедрой прикладной политологии
| Вид материала | Учебное пособие |
- Учебное пособие Рекомендовано к печати Кафедрой прикладной политологии, 1852.11kb.
- Учебное пособие Под редакцией А. Ю. Сунгурова Рекомендовано к печати кафедрой политического, 4171.33kb.
- Учебное пособие для вузов, 9441.53kb.
- Учебное пособие Изд. 2-е, перераб и доп. Петрозаводск Издательство Петргу 2006, 1457.49kb.
- Учебное пособие Краснодар 2005 Рекомендовано к печати кафедрой экономической теории, 2775.64kb.
- Методические рекомендации по подготовке и оформлению, 883.28kb.
- Словарь по политологии, 5079.22kb.
- Учебное пособие для самостоятельной подготовки студентов вузов, 1563.27kb.
- Учебное пособие тверь 2008 удк 519. 876 (075. 8 + 338 (075. 8) Ббк 3817я731-1 + 450., 2962.9kb.
- Учебное пособие для преподавателей и студентов Санкт-Петербург, 2450.93kb.
10.1. Функция принятия решений (законотворчества) до 1989 г.
Вплоть до весенних выборов 1989 года в народные депутаты СССР характер и способы реализации этой важнейшей функции политической системы оставались практически теми же, что и до начала перестройки. Как и прежде, регулярно продолжали собираться сессии советов народных депутатов всех уровней, на которых депутаты голосовали за подготовленные для них проекты решений. Сами же проекты готовились в аппаратах исполкомов, а по принципиальным вопросам - в аппаратах соответствующих партийных комитетов.
Наиболее важные же вопросы жизни государства по-прежнему решались на заседаниях Политбюро и Секретариата ЦК КПСС. Главным отличием от брежневского времени было само существование генсека-реформатора, постепенно приходившего к пониманию, что политическая система советского государства требует не косметического, а капитального ремонта - перестройки. Вместе с тем уже к январю 1987 года он стал понимать, что его желание продвигаться по пути создания правового государства отнюдь не разделяется подавляющим большинством аппарата руководимой им партии. Это понимание привело, с одной стороны, к постоянным компромиссам и уступкам консерваторам, а с другой - к отходу от принципа принятия решений методом консенсуса, соблюдавшегося во времена Брежнева для верхушки партийной иерархии - членов Политбюро и секретарей ЦК КПСС.
В этом плане важным представляется свидетельство К.Ф.Катушева, который в 1968-1977 годы был секретарем ЦК КПСС, затем оказался в "почетной ссылке" в Совмине и на Кубе, а с 1985 года возглавлял Госкомитет СССР по внешнеэкономическим связям:
"Политбюро действительно сосредотачивало в своих руках всю полноту власти. Однако действовало оно в мое время работы в ЦК КПСС как коллективный орган, ибо его решения принимались при обязательном согласии всех его членов. Свидетельствую это как человек, имевший возможность видеть это не со стороны. Скажу больше, я был лишь секретарем ЦК, однако при рассмотрении того или иного вопроса на Политбюро непосредственно или путем визирования предлагаемых проектов в порядке персонального опроса всякое замечание или сомнение, которое у меня возникало, обязательно учитывалось. Обычно поручалось встретиться со мной и проработать дополнительно мои предложения: в результате или вносились коррективы в решение, или при дополнительном разъяснении я соглашался с тем, что предлагалось. И так происходило с каждым из секретарей ЦК, кто имел отношение к принятию решения.
Считаю, что этот принцип единогласия в работе Политбюро позволял избегать ошибок. К сожалению, позднее при Горбачеве от этого принципа в работе Политбюро, как стало мне известно, отказались под видом демократизации, и решения стали приниматься большинством голосов, что на самом деле позволяло Генеральному секретарю игнорировать мнение тех, кто был с ним не согласен."166.
Этот взгляд подкрепляется наблюдениями другого партийного аппаратчика, причем уже явного сторонника М.Горбачева и А.Яковлева - уже цитированного ранее Андрея Грачева: "Особенность унаследованной Горбачевым структуры собственно и состояла в том, что в отсутствии легальных "ограничителей и противовесов", отражающих разделение независимых властей, равновесие системы обеспечивалось разными по наклонностям и темпераменту личностями, сведенными в рамках внешне монолитного Политбюро... Приступив к политической реформе, Горбачев явно хотел перекинуть мостик между этим юридическим беспределом и цивилизованной структурой правового государства. Соперничество Яковлева и Лигачева, отражая различные течения внутри партии, теоретически должно было стать зачатком нормальной политической борьбы в обществе с неизбежным противоборством реформистского и консервативного начал."167.
Горбачев, однако, не учел специфики своего собственного партийного аппарата. "Действующий по принципу реле аппарат после нескольких месяцев замешательства принял естественное решение - ориентироваться на один из полюсов внутрипартийной власти. Неудивительно, что большая его часть сгруппировалась в лагере того, кто обещал номенклатуре продлить ее всевластие и безмятежную сытость - то есть Лигачева. Тем самым было положено начало созданию внутри КПСС, формально возглавлявшейся по-прежнему генсеком-реформатором, неподвластной ему, жестко централизованной структуры, замкнутой на консервативного второго секретаря."168.
Эта ситуация стала, наряду с объективным желанием движения к правовому государству, еще одним стимулом для постепенного перемещения центра власти из недр партийного аппарата в законно избранный верховный представительный орган страны.
10.2. Реформа советской системы 1988-1989 годов.
Необходимость реформы органов государственной власти, замена декоративных советов народных депутатов всех уровней реально работающими органами представительной власти ощущалась не только в партийных верхах, но и в разбуженных перестройкой широких народных массах. В это время набирал скорость процесс демократизации и гласности, на многих предприятиях уже работали на самом деле избранные, а не назначенные Советы трудовых коллективов, или даже директора, избранные всем коллективом, да еще и на альтернативной основе. Постепенно пропадал многолетний страх перед репрессиями за правду, и всем становилось ясно, что и форму и сущность выборов и всей советской власти надо менять.
Последняя избирательная кампания по выборам в Верховный Совет РСФСР и местные советы депутатов прошла зимой 1986/1987 годов, и хотя она еще полностью контролировалась партийными органами, включая подбор всех кандидатов в депутаты, определенные сложности возникали уже тогда. Так, например, автор этих строк был утвержден во второй раз председателем участковой избирательной комиссии. Услышав на инструктаже в райкоме партии, что все на выборах будет, как и прежде, я написал большое письмо М.Горбачеву о том, что провозглашаемые им принципы правового государства вновь попираются низовыми партийными бюрократами. Письменного ответа я так и не получил, однако накануне выборов был приглашен в райком партии для встречи с приехавшим по поводу моего письма инструктором горкома,. К этому времени нам уже было дано разъяснение - в отличие от прошлых выборов, учитывать все бюллетени, о чем я с удовлетворением и сообщил инструктору. Так как кандидат был по-прежнему один, то речь шла, по сути, об отмене принятой обязанности обеспечить высокий "процент проголосовавших", который ранее должен был быть более 99%. В день голосования, однако, поступила инструкция, что при подсчете процента проголосовавших за базу надо брать не подготовленный заранее список, а список пришедших на участок. Тем самым снова достигался высокий процент участия в выборах.
Спустя два года проведение аналогичных "выборов" в стране, особенно в крупных городах, было бы в принципе невозможно.
Основные положения реформы органов власти и избирательной системы были с подачи Генсека одобрены на XIX партийной конференции летом 1988 года и затем приняты на очередной сессии Верховного Совета СССР. При голосовании на сессии впервые за многие годы кто-то из депутатов проголосовал "против". Об этом писали газеты и журналы, как о сенсации - до сих пор все предложения, загодя одобренные партийными органами, голосовались единогласно.
Одним из основных положений реформы властных структур был отказ от ленинского принципа объединения исполнительной и представительной властей в рамках советов. Не меняя старого названия - Советы народных депутатов, предполагалось вернуться к старому, "буржуазному" принципу разделения властей, что на практике должно было приводить к появлению вместо одного руководителя Совета - он же председатель исполкома - двух лиц, председателя совета, как органа представительной власти, и председателя исполкома совета, как руководителя исполнительной структуры. Такое разделение предусматривалось, начиная с уровня областных советов и ниже, так как на союзном и республиканских уровнях разделение представительных и исполнительных структур уже имелось.
Вместо Верховного Совета СССР решено было избирать Народных депутатов СССР, составляющих Съезд народных депутатов численностью 2250 человек. Введение такого органа аргументировалось опытом первых лет советской власти, однако те Съезды народных депутатов формировались в результате не прямых, а многоступенчатых выборов, как делегаты низовых Советов. Что на самом деле стояло за идеей такого громадного скопления людей, носящего скорее не парламентский, а митинговый характер - остается загадкой. Возможно, подлинными причинами было желание получить возможность "управляемых" выборов в "парламент второго уровня" - Верховный совет СССР, работающий уже на постоянной основе. По свидетельству Вадима Медведева - одного из наиболее верных сподвижников Горбачева, члена Политбюро и секретаря ЦК КПСС - особых дискуссий при подготовке доклада к XIX партконференции такая двухзвенная система не вызывала. "Исходили из того, что она расширяет возможности демократии, законодательной деятельности, контроля за исполнительной властью"169.
Наиболее радикальные изменения относились к процедуре выдвижения кандидатов в народные депутаты - теперь это могли делать не только трудовые коллективы, но и собрания граждан по месту жительства. Однако, необходимое число участников таких собраний было настолько велико, что этот канал выдвижения использовался очень слабо. Допуская более или менее открытое выдвижение кандидатов, закон предусматривал наличие так называемых "предвыборных собраний граждан", которые могли созываться избирательными комиссиями для отбора наиболее достойных кандидатов в депутаты из выдвинутых кандидатур. Именно здесь была заложена процедура отбраковки неугодных партийному руководству кандидатур, которая широко использовалась во время выборов весной 1989 года.
Наконец, особенностью выборов в народные депутаты СССР было то, что лишь две трети из них - 1500 человек - избирались по территориальным округам, прямым, тайным и равным голосованием. Остальные же 750 депутатов избирались непосредственно от общественных организаций союзного уровня. Причем число мест для каждой из организаций определялось ее "весом" в политической жизни страны. так, Коммунистическая партия взяла себе 100 мандатов, по 75 дали комсомолу и профсоюзам, и так по ниспадающей вплоть до обществ филателистов и иных коллекционеров. Эта мера была еще одним способом продвижения в депутаты послушных руководству людей, хотя официальной версией было стремление обеспечить в парламенте "представительство с учетом социальной структуры общества"170. Так как процедура выборов таких депутатов отдельно не оговаривалась, то депутатов от общественных организаций могли избирать на съездах, а могли и на заседаниях руководящего органа; могли избирать тайным, а могли и открытым голосованием.
10.3. Выборы в Народные депутаты СССР
Опыт показал, однако, что каналом выборов от общественных организаций воспользовались не только консервативные, но и реформаторские силы. Так, много активных депутатов-реформаторов было избрано от творческих союзов. Всеобщее внимание привлекла также процедура выборов депутатов от Академии Наук, также имевшей статус общественной организации. По положению, выбирать 25 депутатов от Академии должны были все академики и члены-корреспонденты, а также представители академических институтов, уполномоченные на это своими коллегами. Список кандидатур для тайного голосования утверждал Президиум АН. Каково же было возмущение многих ученых, когда в этом списке они не нашли ни А.Д.Сахарова, ни многих других академиков с либеральной репутацией. В этой ситуации "выборщики" от академических институтов бросили клич - голосовать против всех, чтобы затем провести новое выдвижение. Эту инициативу поддержали и многие академики и члены-корреспонденты. В итоге и А.Сахаров и Р.Сагдеев и их коллеги стали Народными депутатами СССР.
На пути выборов по территориальным округам, как уже отмечалось, стояли «окружные предвыборные собрания», которые формировались партийно-государственными структурами практически по собственному усмотрению. Как писал главный редактор журнала «Нева» Б.Н.Никольский, баллотировавшийся в народные депутаты СССР по одному из центральных округов Ленинграда, и выдвинутый собранием Союза писателей: «Точно можно сказать только одно: никаких реальных выборов представителей на эти собрания, как это вроде бы предполагалось чисто теоретически, не проводилось. Рядовые избиратели от этого процесса были отстранены. Я убедился в этом на собственном опыте – о предвыборном собрании в своем – Выборгском районе – я узнал только постфактум, из газет… Первое собрание подтвердило наши худшие опасения – именно на нем были отвергнуты все кандидатуры, за исключением одной-единственной, той, которая поддерживалась райкомом партии. Это была кандидатура Бориса Гидаспова… Таким образом выборы, в лучших традициях прошлого, становились безальтернативными»171.
Впрочем, реакция на такой стиль проведения окружных собраний в Ленинграде была столь резкой, включая и критическую статью в органе обкома КПСС «Ленинградской правде», что организаторы последующих собраний действовали уже более демократично. Так, Б.Н.Никольский вместе с двумя другими кандидатами, прошел сито своего окружного собрания, а затем, несмотря на сопротивление партийных органов, был избран народным депутатом СССР.
Отрицательное отношение к окружным предвыборным собраниям проявляется и в книге бывшего собкора «Правды» по Ленинграду Виктора Сенина, который в целом достаточно негативно описывает деятельность демократической оппозиции КПСС: «…окружные предвыборные собрания по старинке превращались в некое сито, через которое парткомы отсеивали неугодных противников. Райкомы партии строго придерживались негласного распоряжения сверху: чужаков держать и не пущать. Находились аргументы и порочащие факты, неугодные не допускались на собрания, их лишали голоса. Последнее, вне всякого сомнения, лишь будоражило избирателей, вызывало ответную обратную реакцию.
Накаляло предвыборную обстановку неравенство агитационной компании. Молодежь групп «Перестройка» и особенно «Выборы-89» (последние вели себя наиболее активно и организованно) не имела в своем распоряжении ни типографской, ни множительной техники. Все листовки печатались в лучшем случае на машинке. Представители обкома партии и исполкомов не жалели средств, расклеивали по городу плакаты и листовки, ксерокопии программ кандидатов, подключали к агитации учебные институты. Тем не менее, неформальные группы опережали агитаторов по принуждению»172.
Здесь уместно привести эпизод из личного опыта автора этих строк. В апреле 1989 года, вернувшись из научной командировки в Венгрию, я включился в группу поддержки кандидата в Народные депутаты СССР, одного из лидеров Ленинградского клуба «Перестройка» В.Н.Монахова. Приходилось готовить и перевозить агитационные стенды, стоять в пикетах у станций метро «Ломоносовская» и «Пр. Дыбенко», отвечать на многочисленные вопросы жителей города. Что же качается печатания листовок, то здесь бывший собкор «Правды» В.Сенин ошибался. Не только пишущие машинки были у нас в арсенале. Так, однажды мне целую ночь пришлось печатать агитационные листовки с помощью шелкографа – приспособления, переданного в нашу агитационную группу активистами «Демократического союза», которым, в свою очередь, оно было передано из польской «Солидарности». Таким образом, это был пример реальной солидарности на практике.
Существенную роль в определенном успехе реформаторских сил, например, в Ленинграде, сыграл клуб «Перестройка». Уже в декабре 1988 года на собрании членов клуба (24 декабря) был сформирован предвыборный штаб "Перестройки" и принято решение готовить предвыборные документы. Начиная с января в к.305 ДК Ленсовета каждую пятницу работал информационно-консультативный пункт по выборам, а к 13 января были подготовлены предложения инициативной группы в помощь кандидатам в народные депутаты.
Вскоре ряд творческих союзов Ленинграда, клуб "Перестройка", общество "Мемориал", организация "За народный фронт" и другие объединения образовали общественный комитет "Выборы-89", который взял на себя координацию предвыборной работы. Видную роль в нем играли многие представители клуба.
В целом, работа велась по следующим четырем направлениям:
1. Участие членов клуба в выборах в качестве кандидатов в народные депутаты.
2. Работа в группах поддержки тех или иных кандидатов демократических взглядов, кому удалось пробиться через сито предвыборных собраний.
3. Информационно-методическое обеспечение кандидатов в депутаты, консультация и юридическая поддержка в затруднительных ситуациях.
4. Предоставление клубной аудитории для предвыборных встреч кандидатов в народные депутаты.
Следует особо отметить активное участие членов клуба в "группах протеста" против кандидатов-одиночек. Для полной гарантии победы первых лиц партийной номенклатуры в трех округах города через сито предвыборных собраний было пропущено по одному кандидату. По Невскому - первый секретарь обкома Ю.Соловьев, по национально-территориальному - А.Большаков, по Петроградскому - Б.Гидаспов. Особо напряженная борьба развернулась в Невском районе, где баллотировалось первое лицо области. Агитация "против" была самой разнообразной, начиная с пикетов у метро и кончая стихами:
"Выбирайте" - бьет набат,
Только выбор не богат:
В бюллетене сиротливый
Одиночка-кандидат.
Вот такая тишь да гладь
Как же голос свой отдать?
Взять да вычеркнуть сиротку,
Чтобы после не рыдать!
Результатом этой агитационной компании было поражение на выборах 5 из 6 баллотировавшихся членов бюро обкома КПСС - прошел один Б.Гидаспов.
Естественно, что противостоять подобным образом агитации и административному ресурсу партийного руководства можно было только в Москве, Ленинграде, в столицах республик Прибалтики и Закавказья, где набирало силу национальное движение, и в ряде крупных городах России. В большинстве же избирательных округов побеждали согласованные с партийными органами кандидатуры.
В целом избирательная кампания по выборам Народных депутатов СССР 1989 года стала важнейшей школой политической активности советских граждан, продемонстрировав как возможность оппозиции добиваться успеха, как это было в крупных городах, так и сохраняющуюся еще силу влияния партийного аппарата173».
10.4. Съезд народных депутатов как политический форум.
Началу работы первого съезда народных депутатов СССР предшествовало, как и прежде, собрание партийной фракции депутатов, которое вел сам Генеральный секретарь. Однако это собрание не стало повторением предыдущих собраний партийных фракций депутатов, на которых единогласно одобрялись подготовленные партийным аппаратом проекты решений с тем, чтобы несколькими часами позже их также единогласно одобрить на сессии соответствующего Совета. На этот раз генсеку были заданы многочисленные вопросы и сделан ряд предложений, часть из которых была затем и реализована. Таким образом, еще до официального открытия Съезда стало ясно, что декоративным органом он уже не будет.
Это собрание партийной фракции, впрочем, проходило за закрытыми дверями, и о его содержании мы узнали лишь позже, из воспоминаний его участников174. Первые же заседания самого Съезда транслировались по центральному телевидению, и вся страна могла наблюдать за происходящим. Первая "бомба" взорвалась уже при открытии заседания, когда молодой депутат от Ленинграда Алексей Левашов спросил Генерального секретаря КПСС: "А почему, собственно, именно вы решили вести первое заседание Съезда?" Не ожидавший такого вопроса Горбачев ответил что то вроде "Да потому и веду, что никто не возражает" и процесс пошел дальше, однако границы допустимого резко расширились.
Уже вскоре после открытия Съезда выяснилось, что среди двух с половиной тысяч народных депутатов имеется достаточное число людей с явно реформаторским подходом, для которых многие действия генсека-реформатора уже кажутся половинчатыми, а иногда и консервативными. Эти депутаты стали объединяться друг с другом и вскоре образовали Межрегиональную депутатскую группу (МДГ), ставшую, по сути, первым легальным политическим объединением оппозиционного к существующему режиму характера. Численность МДГ составляла в период её расцвета около 400 человек, что составляло всего 15-16 процентов от общего числа народных депутатов. Ясно, что в этих условиях депутаты-члены МДГ не могли проводить через Съезд своих решений, однако выдвигать свои предложения на заседаниях Съезда им никто запретить не мог. Именно яркие выступления членов МДГ, прежде всего московских и ленинградских депутатов, таких как Андрей Сахаров, Гавриил Попов, Юрий Афанасьев, Илья Заславский, Анатолий Собчак, Юрий Болдырев и других их коллег и придавали первым заседаниям съезда ту притягательность, которая заставляла всю страну смотреть по телевидению и слушать по радио эти заседания. Главным ощущением для большинства наших сограждан было: "Оказывается, можно говорить такие вещи и никто оратора за них не сажает". Границы допустимого за первые несколько недель Съезда резко раздвинулись, а зона страха существенно уменьшилась. Это относилось, в первую очередь к жителям небольших городов и российской "глубинки", где не было раньше политических клубов и народных фронтов, однако и многие жители столичных городов впервые видели на телеэкране столь смелые выступления.
Значение Первого съезда для развития политической реформы в стране не ограничивалось, однако, ролью всесоюзного митинга. На глазах у миллионов телезрителей появлялись первые ростки реального парламентаризма, когда сами депутаты участвовали в процессе организации своей работы. Конечно же, в аппарате ЦК КПСС уже были сделаны разработки по всем обсуждавшимся вопросам, однако наряду с этими проектами на сессии стали появляться и проекты, подготовленными активистами различных организаций, поддерживающих депутатов МДГ - московского объединения избирателей, народного фронта, политических клубов и т.д.
Хорошо помню, как в дни работы первого съезда народных депутатов один из лидеров московского клуба "Демократическая перестройка" Олег Румянцев показывал мне рукописные проекты А.Д.Сахарова, которые Олег затем перепечатывал и размножал на своем ксероксе.
Одной из основных задач первого съезда народных депутатов СССР было создание постоянных комитетов и комиссий, а также избрание постоянно действующего законодательного органа - Верховного Совета СССР. В процессе решения этих задач отчетливо проявилась и подлинная, на мой взгляд, задача этой громадной ассамблеи - служить дополнительным фильтром при формировании профессионального "парламента" и других рабочих органов. Ярким примером может служить история с избранием Б.Н.Ельцина в Верховный Совет. Как известно, этот депутат, получивший на выборах по национально-территориальному (московскому) округу N 1 около 89,4% голосов, не получил на первом съезде необходимого числа голосов депутатов для своего избрания в Верховный совет, и лишь решение омского юриста депутата Бориса Казанника, отказавшегося от места в Верховном Совете в пользу опального Б.Ельцина, позволило последнему стать его членом и председателем одной из комиссий.
Первый съезд отчетливо продемонстрировал и пределы своего политического плюрализма. Современники этих событий помнят, какую обструкцию депутатов получило выступление академика Сахарова, пытавшегося сказать правду о войне в Афганистане. Знаменательным было и заключительное заседание первого съезда, на котором А.Д.Сахаров предлагал осудить кровавую расправу над китайскими студентами на площади Тяньаньмынь, ведущий сессию М. Горбачев приказал отключить ему микрофон и академик продолжал свое выступление с отключенным микрофоном...
В монографии Н.И.Бирюкова и В.М.Сергеева175 политическая реформа 1998-1998 гг., выборы и работа Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета рассматриваются с позиции проявления определенных типов политической культуры, и, прежде всего, «соборного» типа сознания, в соответствии с которым представительный орган должен не представлять интересы отдельных групп жителей, а отражать, проявлять некую общую истину, общее благо. Носителям подобного типа сознания казалось противоестественным создание каких-то фракций, в частности, Межрегиональной депутатской группы, так как они только мешают поиску (или восприятию найденного другими) этого самого общего блага.
1 0.5. Верховный Совет как первое приближение к профессиональному
парламенту.
В соответствии с принятыми на XIX партконференции и проголосованными затем еще старым Верховным Советом изменениями в Конституции, Верховный Совет должен был играть ведущую роль, как при формировании структур исполнительной власти, так и в плане законотворчества. Точнее говоря, в соответствии с текстом и старой редакции Конституции 1977 года, также как и по бухаринско-сталинской Конституции 1936 года Верховный совет должен был играть в управлении ведущую роль, однако в то время, в условиях безальтернативных выборов и постоянной угрозы репрессий за инакомыслие, все понимали, что реальные решения принимаются в аппарате ЦК, а Верховный совет играет роль чисто декоративную.
Определенные надежды на послушность Верховного совета возлагались партийным руководством и после выборов 1989 года, особенно в связи с возможностью дополнительного отсева радикальных демократов типа Ю.Болдырева или Ю.Афанасьева при формировании Верховного Совета. Однако полностью проконтролировать его состав не удалось, туда все же были избраны такие яркие личности, как Гавриил Попов и Анатолий Собчак. Кроме того, конституционная возможность выступлений на заседаниях Верховного совета любого Народного депутата СССР позволяла Межрегиональной депутатской группе активно влиять на процесс работы Верховного Совета.
Одной из первых задач Верховного Совета стало утверждение состава высшего исполнительного органа страны - Совета Министров СССР. Этот процесс, ранее происходивший за закрытыми дверями аппарата ЦК КПСС, теперь проходил гласно на заседаниях комитетов и комиссий Верховного Совета, а затем на заседании сессии Совета. Кандидатуры на посты министров и председателей госкомитетов были, конечно же, заранее подобраны и согласованы в аппарате ЦК, однако это уже не гарантировало их автоматического утверждения Верховным Советом. В некоторых случаях кандидатуры, предложенные Н.И.Рыжковым (и уже согласованные в ЦК КПСС), не получали поддержки депутатов, тогда вносились новые кандидатуры, либо Председатель совета министров настаивал на старой,
Такая процедура не могла понравиться и самим министрам, которые воспринимали как должное свою полную зависимость от партийного руководства, но с большим трудом мирились с процедурой гласного обсуждения кандидатур в парламенте. Так, министр геологии СССР Г.А.Габриэлянц писал: "Правительство не могло быть полноправным и оттого, что слишком было подвластно Верховному Совету СССР. Первый демократически избранный парламент был необычным, он с первых своих шагов не пожелал иметь полноценное правительство, жаждал борьбы и крови и рассматривал Совет Министров как оплот консерватизма и главное препятствие на пути к демократии"176.
Тем не менее, Верховный Совет, как высший орган представительной власти все более проявлял себя, как подлинно, а не декоративно властная структура, и с этим начинали всерьез считаться и другие ветви власти. Академик Л.И.Абалкин, заместитель Председателя Совета Министров, вспоминает: "Я помню, когда глава правительства Н.И.Рыжков, выполняя поручение Парламента, первого сентября 1989 года направил Верховному Совету СССР проект плана на 1990 год и к нему целый пакет законодательных материалов о собственности, о земле... впервые без предварительного рассмотрения их в Политбюро. ЦК КПСС получил эти документы в тот же день, но уже в порядке информации. Это вызвало тогда определенное неудовольствие и недоумение, но было принято, время диктовало свои условия"177.
Интересно привести здесь мнение о Верховном Совете СССР 1989-1990 годов и другого важного действующего лица политической жизни этого периода - самого председателя последнего Правительства СССР Николая Рыжкова: "После XIX партийной конференции на смену всесильного ЦК КПСС пришел Верховный Совет СССР, уже с другими полномочиями и функциями. Произошла своеобразная замена. Структура Верховного Совета с его значительным аппаратом отделов, комиссий, комитетов, работающих, как и партия, по отраслям и сферам жизнедеятельности страны, стало во многом повторять и подменять во взаимоотношениях с правительством аппарат ЦК КПСС. Думаю, это очень скоро почувствовал и сам автор парламентского произведения М.Горбачев, когда он превратился лишь в спикера, в председательствующего на сессиях, а вся реальная власть (законодательная и исполнительная) оказалась в руках Верховного Совета. Он понял свою беспомощность, неспособность управлять своим детищем, и тогда возникла идея президентства, которая быстро была реализована"178.
Необходимо отметить также, что наряду с вопросами кадровой политики Верховный Совет СССР занимался и непосредственно законотворчеством. Для этого были созданы действительно работающие комитеты и комиссии, начали проводиться слушания проектов и т.д. По сути, это было первое приближение к нормальному парламенту, начало пути к реальному парламентаризму179. Конечно, многие члены Верховного Совета, особенно из среды ответственных партийных работников, совмещавших членство в ВС с руководством партийными организациями в регионах, разрушали нарождающийся дух парламентаризма, но все же ростки реального законотворчества появлялись. И одним из бесспорных удач Верховного Совета СССР можно считать Закон о печати, подготовленной инициативной группой ученых - М.Федоровым, Ю.Батуриным и другими, закон, который не только закрепил многие достижения периода гласности, но оказался очень полезным и позже, в период становления молодой российской государственности. Один из активных участников процесса подготовки этого закона, Народный депутат СССР Б.Н.Никольский в своем романе-исследовании «Кремлевские миражи» подробно описывает процесс подготовки законопроекта, появление и исчезновение «официального варианта закона», предлагавшего лишь косметические изменения действующей цензуре, а не ее ликвидацию, как института, и обращение группы депутатов во главе с писателем Василием Беловым с призывом не принимать закон в этом виде, так как без морально-нравственной цензуры не обойтись. Были в этом процессе и почти детективные детали, когда депутатом Верховного Совета раздавался не согласованный рабочей группой и профильными комитетами Верховного Совета, а несколько измененный вариант законопроекта…180
Обстоятельства подготовки и принятия этого закона, а также его влияние на последующее развитие общественных и политических процессов в СССР и в России стали пятнадцать лет спустя темой круглого стола, материалы которого были опубликованы в Вестнике института Кеннана в России (председателем товарищества выпускников этого института был в то время Ю.Батурин, один из авторов закона, ставший позже советником Президента России и затем – космонавтом)181.
Приведем в заключение этой главы цитату из уже упомянутой книги Н.И.Бирюкова и В.М.Сергеева, в которой они достаточно верно, на наш взгляд, оценивают и политическую реформу и созданный в ее результате двухэтажный представительный орган: «Реформа в том виде, в котором она была задумана, решала двоякую задачу. С одной стороны, правящая партийная верхушка получала возможность созвать и при необходимости опереться на авторитетный, всенародно избранный (а не подобранный и назначенный как прежде) законодательный орган. С другой стороны, этот орган не должен был стать действительно – или, во всяком случае, чересчур – самостоятельным. Нужен был орган всенародного, но, по-видимому, искреннего одобрения. Формируемый на основе двухступенчатых выборов Верховный Совет и возвышающийся над ним гигантский по численности и потому недееспособный Съезд, как нельзя лучше отвечали этому замыслу. Верховный Совет должен был изображать парламент, а Съезд – играть роль «доперестроечного» Верховного Совета»182.
Рекомендуемая литература
Бирюков Н.М., Сергеев В.М.Становление институтов представительной власти в современной России.- М.: Агентство «Издательский сервис», 2004.- 544 с.
Закон о печати: 15 лет без цензуры. Материалы круглого стола.// Вестник института Кеннана в России, Выпуск 8, 2005, с. 47-59.
Ненашев М.Ф. Последнее правительство СССР: личности, свидетельства, диалоги. - М.: А/О "Кром", 1993.
Никольский Борис. Кремлевские миражи. Роман-исследование. – СПб.: Журнал «Нева», 2001, с.21.
Ремингтон Т., Смит С. Крах коммунистической системы и развитие парламентских институтов в России. // Вестник Московской школы политических исследований, 1995, N2, с.28-61.; Nolz, 1990.
Собчак А.А. Хождение во власть: Рассказ о рождении парламента. - М.: Новости, 1991. - 251 с.
Федотов Михаил. Закон СССР о печати как юридическое чудо года. // НЛО, 2007, № 83, с. 463-502.
Основные понятия
Политбюро ЦК КПСС. Съезд Народных депутатов СССР. Верховный совет СССР. Выборы в Народные депутаты СССР. Процедура выборов от общественных организаций. Межрегиональная депутатская группа. Закон СССР о печати. Партийный и парламентский контроль.
Контрольные вопросы.
- Сравните стили ведения заседаний Политбюро ЦК КПСС М.С.Горбачевым и его предшественниками.
- В чем суть политической реформы, одобренной на XIX партконференции?
- Какова была функция окружных предвыборных собраний на выборах в народные депутаты СССР 12989 года?
- Сколько членов Ленинградского обкома КПСС было избрано в народные депутаты СССР?
- Сколько человек состояло в Межрегиональной депутатской группе?
- Приведите пример законотворческой деятельности Верховного Совета СССР.