Индустриальная революция
| Вид материала | Документы |
СодержаниеИз письма Е.Азефа руководителям партии социалистов-революционеров от 7 января 1909г. Из письма Е.Азефа своему полицейскому резиденту Герасимову от 7 января 1909г. |
- Основные этапы генезиса экономической теории услуг, 124.85kb.
- «передовой научно- технический потенциал японии и эко- индустриальная революция», 145.15kb.
- 170000, г. Тверь, ул. Индустриальная, д. 13 А тел. (4822) 35-32-50, 77-13-31, 77-13-37, 7066.89kb.
- Английская революция XVII в. Основные этапы и законодательство. Протекторат Кромвеля., 146.25kb.
- Лекция 14. Кейнсианство и его эволюция «Кейнсианская революция», 259.32kb.
- Культура Древней Руси. Литовско-московское соперничество и решение, 33.56kb.
- Доклад на встрече с кардиналом Римско-католической церкви, 111.56kb.
- Тема : Английская революция, 57.42kb.
- Методическая разработка урока по теме: «Февральская революция 1917 года в России», 114.15kb.
- Проект в защиту жизни и традиционных семейных ценностей «Молчаливая революция», 32.7kb.
Революционеры/осведомители
Из письма Е.Азефа руководителям партии социалистов-революционеров от 7 января 1909г.
«Ваш приход в мою квартиру вечером 5 января и предъявление мне какого-то гнусного ультиматума без суда надо мною, без дачи мне какой-либо возможности защищаться против возведенного полицией или ее агентами гнусного на меня обвинения – возмутителен и противоречит всем понятиям и представлениям о революционной чести и этике… Мне же, одному из основателей партии с.р. и вынесшему на своих плечах всю ее работу в разные периоды и поднявшему благодаря своей энергии и настойчивости в одно время партию на высоту, на которой никогда не стояли другие революционные организации, приходят и говорят: «Сознавайся или мы тебя убьем». Это ваше поведение, конечно, будет историей оценено. Мне же такое ваше поведение дает моральную силу предпринять самому, на свой страх и риск все действия для установления своей правоты и очистки своей чести, запятнанной полицией и вами. Оскорбление такое, как оно нанесено мне вами, знайте, не прощается и не забывается. Будет время, когда вы дадите отчет за меня партии и моим близким. В этом я уверен. В настоящее время я счастлив, что чувствую силы с вами, гг., не считаться.
Моя работа в прошлом дает мне эти силы и подымает меня над смрадом и грязью, которыми вы окружены теперь и забросали меня»;
Из письма Е.Азефа своему полицейскому резиденту Герасимову от 7 января 1909г.
«Дело дрянь. Все наделало наше посещение приятеля [Лопухина]. Он сказал все, приезжал для этого сюда. Он рассказал все, что я ему говорил, и что Вы ему угрожали. Меня он описал точно: костюм, манера держаться, лицо – все, все. ... Словом, было роковой ошибкой мое и Ваше посещение Л. Когда Бог хочет наказать кого, то отымет у него разум. ... 2 дня тому назад вечером ко мне явились на квартиру для опроса. Я с целью затягивал так, чтобы им пришлось в 2 часа ночи уйти, с тем чтобы возобновить рано утром опять. Я же в 3 1/5 часа ночи ушел без всего из дому и уже не возвращался, уехал ранним поездом. Думаю, что за мной не поехали, хотя не вполне уверен. Положение трудное, искать будут…»
«Агенты-провокаторы имелись во всех оппозиционных правительству течениях… Когда после Февраля 1917 года политэмигранты… добрались до картотеки заграничной агентуры в бывшем царском посольстве в Париже, они ужаснулись: на каждые 10–15 политэмигрантов в Западной Европе приходился один агент-провокатор» (Владлен Сироткин, историк)
«В январе 1914 года в Париж приехал ответственный эмиссар большевистской партии. Один из визитов он нанес Владимиру Бурцеву, российскому эмигранту, чье имя было хорошо известно в среде революционеров. Бурцев «специализировался» на разоблачении… внедренных в российские оппозиционные партии агентов охранки. Самым громким его делом было раскрытие знаменитого Азефа, одного из руководителей эсеров и одновременно полицейского провокатора.
Бурцев сообщил эмиссару, что знает о существовании среди руководства большевистской партии некоего агента охранки, и предложил содействие в его разоблачении. Против ожидания партия не стала заниматься поисками предателя. На информацию Бурцева просто не обратили внимания.
Человек, на которого пало подозрение Бурцева, был одним из ответственных и доверенных лиц большевистской партии. Звали его Яковом Житомирским. Его контакты с охранкой были позднее неопровержимо доказаны.
Человек, которому Бурцев предложил эту информацию для проверки и расследования, был членом ЦК Российской социал-демократической рабочей партии и руководителем думской фракции большевиков Романом Малиновским. Он тоже был агентом охранки.
Даже видимая сторона жизни Малиновского до 1910 года поражает своей непохожестью на «классический» канон большевика как человека неподкупного, чистого в делах и в мыслях. Одних судимостей у него было четыре, все – по уголовным делам, причем три – за кражи со взломом»;
«…Информация о том, что московское отделение полиции числит среди своих агентов члена Государственной Думы, да еще лидера фракции одной из оппозиционных партий, достигла ушей некоторых щепетильных руководителей министерства внутренних дел. В стенах этого ведомства разразился тщательно утаенный от посторонних скандал. Его итог: от услуг Малиновского было решено отказаться. Агент получил несколько тысяч «отступных» и был уволен. При этом с него взяли обязательство отказаться от дальнейшего участия в работе Думы. В мае 1914 года Малиновский бежал за границу»
(Андрей Власенко, Владимир Разуваев, историки)
СУДЬБы
Борис Викторович САВИНКОВ
(1879 – 1924 гг.)
Родился в 1879 году. Отец – судья. Учился в Петербургском университете – арест, тюрьма, эмиграция. Один из основателей и организаторов партии социалистов-революционеров и ее Боевой организации. Своей революционной профессией сделал террор. Террорист он был действительно прирожденный – осторожный, абсолютно бесстрашный, жесткий, артистичный, удачливый. И в то же время – писатель, повести которого интересно читать и сегодня («Конь блед» и др.).
С большевистской революцией боролся до конца, идя на любые союзы со своими вчерашними «мишенями»: «Почему же я тогда пошел к Каледину и Корнилову? Что мне было делать: один бороться не мог. В эсеров я не верил, потому что видел их полную растерянность, полное безволие, отсутствие мужества... А кто боролся? Да один Корнилов! И я пошел к нему».
Уехал в Европу в 1918 году представителем Колчака за границей, выбивал у бывших союзников помощь «белым» армиям. После встречи с ним Уинстон Черчилль записал свои впечатления: «Вся жизнь Савинкова прошла в конспирации. Без религии, как ее учит церковь; без морали, как ее предписывают люди; без дома и страны; без друзей, без страха; охотник и преследуемый; непреклонный, непобедимый, один...»
Продолжал воевать с большевиками и после поражения «белого» дела – в Польше организовал отряды из русских офицеров, которые совершали кровавые рейды по Белоруссии.
В 1924 году советская контрразведка заманила его на территорию СССР и там он был арестован. Состоялся суд, приговоривший его к расстрелу, но в ответ на его покаяние и отказ от дальнейшей борьбы было объявлено о замене казни 10-летним заключением. Через несколько месяцев Борис Викторович Савинков выбросился с пятого этажа во внутренний двор тюрьмы. (Это официальная версия, хотя некоторые чекисты в доверительных беседах признавались, что сами выбросили «кавалергарда революции» из окна.)