План выполнен! Тост за именинницу Разговоры во сне и наяву
| Вид материала | Рассказ |
- Влада Фёдорова, 8 лет Пермский край, г. Губаха моу «сош №15» Полёты во сне и наяву., 86.36kb.
- Во сне и наяву Автор: Kisa Smash!!, 860.12kb.
- Аннотация диплом, 456.71kb.
- Вчуть приоткрытую дверь палаты втиснулось испуганное лицо Ольги, старшей медсестры, 385.96kb.
- Годовой план доходов республиканского бюджета уже выполнен. На 23 декабря 100,5% факт, 378.25kb.
- Доклад о пребывании на "Звездном Мосту", 42.15kb.
- Книга «Сон и гипноз» тематическая подборка материала о сне и гипнозе, 1531.07kb.
- План работы библиотеки гоу цо №1862 на 2009-2010 учебный год, 84.21kb.
- Мастерской Народной Психологии. Вэту книгу собраны материалы из разделов "влияние, 1013.01kb.
- Сон это циклический процесс, 52.75kb.
45 Морилка для грызунов
В то лето грызунов на садово-огородных участках расплодилось видимо – невидимо. Они грызли и морковку, и свеклу, и картошку, даже початки кукурузы и семечки на высоких подсолнухах ухитрялись испортить. Кто-то посоветовал жившему в садах деду Феофанычу сделать морилку для грызунов: настоять на водке чернокорень, замесить на нём тесто и разложить на грядках. Кто-то от кого-то слышал, что толи дохнут грызуны от этой смеси, толи просто уходят. Вот дед и решил проверить.
Хорошую водку было жаль портить на каких-то грызунов, и зять привёз Феофанычу технического спирта. Было это накануне дня получения Феофанычем пенсии. Дед заторопился уехать на зятевой машине в город и не успел замочить чернокорень. Поэтому завернул бутылку с денатуратом в какие-то тряпки и сунул подальше под тумбочку в самый угол избёнки. Мало ли что?! Подальше положишь – поближе возьмёшь…
На ночь намывшийся в тёплой городской ванне, а потом вдосталь выспавшийся в чистой постели, довольный жизнью Феофаныч сидел после вкусного завтрака перед телевизором и смотрел утренний детектив. Он терпеливо дожидался почтальона с пенсией, когда за ним пришла вдруг милицейская машина.
Оказалось, как только дед уехал из садов, парни из соседней деревни забрались к нему на участок. Слонялись они без дела, без работы. Даже родителям своим по хозяйству не помогали. А стащить чужое были всегда готовы. Вот и высмотрели, когда дед уехал, и вокруг никого из садоводов не осталось. Охотников на чужой урожай в последние годы развелось не меньше, чем грызунов.
Дармоеды нарвали помидоров и огурцов, накопали молодой картошки и захотели её сварить на уличной печурке. За неимением сухих дров решили сжечь стоявшую в углу избёнки старенькую тумбочку. Дедова захоронка и выкатилась к их ногам. Довольные воры выпили и закусили на дармовщинку.
Ночью у них началась рвота. К утру двое начали слепнуть, а третий отдал Богу душу. У него раньше было что-то не в порядке с почками. Вот они и отказались фильтровать денатурат на мочу.
Приехавшие на первом утреннем автобусе соседи Феофаныча наткнулись на лежавшего у дедовой калитки парня. Женщина запричитала, что надо сразу уехать в город от греха подальше, но более храбрый мужик начал парня трясти. Тот неожиданно промямлил, чтобы помогли ему и его друзьям. Мужик ткнулся в Феофанычеву избёнку, да и опешил, увидев на полу ещё двоих парней, лежавших без движения. Женщина осмелела, стала отливать и отпаивать парней колодезной водой, а приехавший на попутке другой сосед побежал в ближнюю деревню к сельскому милиционеру.
Тот мигом прикатил на мотоцикле, узнал своих подопечных, вернулся в деревню, сообщил их родителям и позвонил в город. Оттуда прислали и милицию, и «скорую помощь». Оперативники заехали за хозяином избёнки Феофанычем.
Дед схватился сначала за сердце, а потом за голову. Его долго таскали по милицейским кабинетам, требуя признания, что он нарочно подложил свою бутылку. Родители парней в своём горе не могли думать, что не так воспитывали своих детей, и перекладывали всю вину на обворованного их сынками деда. Зятю Феофаныча пришлось разориться на адвоката. Феофаныча оправдали, но он продал-таки тот участок и купил новый совсем в другой стороне от города. Не работалось ему на старом участке и в избёнку заходить не хотелось.
Молодых воров было жалко, но свою жизнь и смерть они выбрали сами. Такова уж была их доля: сколько ни кради, а когда-нибудь попадёшься. Да уж лучше бы они садоводам попались, чем на морилку для грызунов!
- Маленький принц
Летним вечером бабульки сидели на скамейках около подъездов многокварирного дома, следили за своими внучатами и судачили на житейские темы. Вполне естественно, они отмечали глазами всех возвращающихся с работы соседей. Иногда что-то тем сообщали, но чаще просто разглядывали, кто в чём одет и с каким настроением идёт домой. Днём у бабулек хлопот был полон рот: сходить в магазин, приготовить на всю семью пищу, убраться по дому и при этом ещё следить за внуками. К вечеру они успевали управиться со всеми домашними делами и, в предвкушении полной свободы после возвращения детей со службы, собирались на вечерние посиделки. Мыльных опер им ещё не показывали, поэтому они обсуждали новости про своих родных и соседей.
На горизонте показались молодые родители, между ними, держась за их руки, гордо вышагивал трёхлетний малыш. Бабульки смолкли и залюбовались недавно переехавшей к ним по обмену семьёй Орловых.
Молоденькая мама Любочка была просто красавицей. Невысокая стройная и хрупкая блондинка имела красивые черты лица, большие выразительные серые глаза и нежный румянец во всю щёку. Длинные волосы были уложены в замысловатую причёску. Мужчины оглядывались на неё все как один. Но и её супруг Матвей был не абы какой: высокий, черноволосый, с ласковыми и неожиданно синими глазами, опушёнными на удивление длинными ресницами. Капитанская форма сидела на его подтянутой фигуре как влитая.
Их сын Димка возвращался из детского садика нарядным, чистеньким и аккуратным. Нежный овал лица и светлые волосёнки он получил от мамы, а папа подарил ему густые чёрные брови, большие длинные ресницы и удивительно синие глаза. Спинку малыш держал пряменько, совсем как его папа. И вообще он выглядел как маленький принц из сказки. Его так и прозвали Маленьким Принцем сначала в детском садике, потом в начальной школе. Димка был ласковым милым ребёнком редкой красоты…
Семейство дружным трио поздоровалось с соседками и прошло к себе домой. Бабульки переглянулись и сообщили друг другу, что у Орловых новое убранство на кухне, что Любочка прекрасно шьёт, что свой наряд и наряд сынишки она сама придумала и сшила, а в прошлое воскресенье угощала бабульку со своей площадки очень вкусными рогаликами. Возможно пенсионерки ещё что-нибудь сказали про Орловых, но появились новые объекты наблюдений и обсуждений...
Прошло восемь лет. Бабульки так же посиживали на скамейках и так же делились новостями. Орловы вышли из дома, поздоровались с пенсионерками и сообщили, что идут гулять. Димка, перешедший в пятый класс, добавил, что они пошли на день рождения.
Летние вечера тёплые и светлые, по телевизору ничего интересного не было, и бабульки засиделись на скамейке.
Вернулись Орловы около двенадцати часов ночи. Димка поравнялся со скамейкой, его качнуло на бабулек, он пьяно улыбнулся, попросил прощения и сказал заплетающимся языком, что они были на дне рождения. Бабульки онемели.
Орловы исчезли в глубине подъезда. Пенсионерки заговорили все разом:
- Они что с ума сошли оба – напоить ребёнка! Что с ним дальше будет? Мало того, что оба пьяные…
И тут одна бабулька шёпотом сказала, что у Любочки обнаружили неоперабельный рак желудка. Все смолкли. Одна из пенсионерок спросила:
- Ну и что же теперь пить всем семейством? Успевала бы единственного ребёнка на ум наставить! Все под Богом ходим!
Говорить на эту тему больше никому не захотелось.
Любочка запилась и вскоре осталась без работы. За ней уже не приезжала чёрная лакированная машина, не возила её на обед. Матвею, не отстававшему в выпивках от жены, тоже предложили выйти в отставку по выслуге лет. Трезвыми они бывали очень редко, и ничего в жизни, кроме выпивки, их уже не интересовало. Димка бросил учиться, связался с дурной компанией. Сначала его осудили условно на три года за воровство. Родители в один голос заявили, что не допустят, чтобы сын ещё раз оступился, но продолжали пить, как пили. Димка как начал красть, так и крал. И быстро схлопотал срок. Отсидел пять лет «от звонка до звонка».
Когда вышел на свободу, месяц держался трезвым, но на работу даже не пытался устроиться. Специальности у Димки никакой не было, а тяжёлым трудом он не привык зарабатывать на жизнь. Учиться тоже не хотел. Краденные деньги доставались легко. Через месяц, глядя изо дня в день на пьяных родителей, Димка сорвался и начал пить вместе с ними и бывшими посидельцами по зоне. После получения отцом пенсии в их квартире неделю длился весёлый шабаш. К поильцу приходило «на халяву» до десятка гостей разом. Матвеевой пенсии хватало на неделю. Инвалидная пенсия Любочки в расчёт не принималась, её хватало только на хлеб.
Через полгода после возвращения сына из тюрьмы Любочка умерла. Её помогли похоронить бывшие сослуживцы Матвея. Бабульки стояли у подъезда и скорбно судачили, что Любочка со своим неоперабельным раком так долго прожила потому, что пила водку без передышки.
- Хотя, была ли это – жизнь?! Единственного сына пропили…
Матвей после Любочкиных похорон стал напиваться до белой горячки. Порой он никого не узнавал, и его увозили в психушку. Иногда пьяный Димка по звериному орал отцу на весь подъезд:
- Я тебя, сука, убью!
На уговоры бабулек не пить отец и сын не реагировали. Соседи сердобольно подкармливали голодных мужиков, давали по мелочам взаймы. Но деньги Орловы никогда не возвращали, поэтому давать им на хлеб перестали. Богатеев в подъезде не было.
Все соседи вздохнули с облегчением, когда услышали, что Матвей собирается продавать жильё и уезжать к своей матери. Мать Матвея знала, что сын погибает от пьянства, звала его к себе, свою кровинушку, надеялась вылечить. Отец Матвея вернулся с Отечественной войны инвалидом первой группы. Но мать работала, ухаживала за мужем и сумела найти возможность, чтобы все её дети получили высшее образование. Спиртного в родительском доме не водилось никогда… Внука брать к себе бабушка не хотела, тот был у неё в гостях и сумел показать себя без прикрас. С двумя взрослыми пьяницами старой женщине было не справиться…
Матвей скоренько продал свою трёхкомнатную квартиру и купил Димке благоустроенную однокомнатную. Разницу, полученную при купле-продаже, поделил с сыном. Денег собственно было не так уж много: после смерти Любочки Матвей ни разу не платил за квартиру и ни разу не делал ремонт. Половину денег отец отдал на проживание Димке, а свою половину отдал на хранение бывшей соседке, чтобы не пропить.
Других дел у Матвея не было, и он собрался в дорогу. Но лететь самолетом Матвей панически боялся, а на ближайшее время железнодорожных билетов в кассе не оказалось. Время было отпускное – конец лета, и соседка купила Матвею билет с выездом только через две недели.
Димка скороспешно, прямо на новоселье, привёл к себе жить деваху из своей компании. Отцу в однокомнатной квартире, по закону Димкиной, места не нашлось.
Первые две ночи Матвей спал в бывшей своей квартире, где не было ничего, кроме голых стен. Въезжавшие туда жильцы готовились сначала сделать в ней основательный ремонт. Во вторую ночь пьяный Матвей включил электропечь, чтобы согреться, и та накалилась так сильно, что пришедшим в обед с известкой и шпатлевкой новым хозяевам было к ней не подступиться. Пришлось отключать электрическую печь на распределительном щите. Банки с краской, стоявшие на полу в кухне около электроплиты, и те нагрелись и вздулись. Каким-то чудом у них не вышибло крышки, и не вспыхнуло всё вокруг. Больше Матвея в его бывшую квартиру не пускали. И никто точно не знал, где он ночует. Говорили, будто видели его не то в подвале, не то на чердаке…
Тем временем Димка обмыл свою собственность с девахой и дружками, и у него через неделю кончились отцовские деньги. Работать-то Димка так и не устроился. И сынок пошёл искать отца. Нашёл и стал требовать ещё денег. Матвей не дал.
Димка налетел на него с кулаками, свалил на землю и стал пинать, куда попадя. Люди вызвали милицию. Димка успел убежать. Отец не захотел на него заявлять и сказал, что напавшего на него парня не знает. После этого у Матвея стала постоянно течь моча. Мочевой пузырь, отбитый ногами сыночка, отказался работать. Матвей неожиданно для бывших соседей куда-то исчез, как говорили, спрятался от Димки.
Через две недели бывшим сослуживцам Матвея позвонила его мать, попросила сообщить, что с сыном. Димка на расспросы бывших коллег отца сказал, что отец уехал на поезде. Но милиция, куда обратились бывшие сослуживцы Матвея, проверила по корешкам билетов фамилии уехавших пассажиров и не нашла этому подтверждения. И самого Матвея не нашла ни живого, ни мёртвого. Правда, документы Матвея с чужой фотографией через месяц объявились у какого-то беженца, но это не внесло никакой ясности – беженец сказал, что купил документы у какого-то бомжа за бутылку водки, а как они попали к бомжу, не знает.
Димка, не желавший работать, заворовался в очередной раз. Квартиру его в возмещение ущёрба, по решению суда поменяли на комнатку в ветхом бараке. Туда переселилась его деваха, которая слёзно обещала дождаться Димку.
Пока он отсиживал своё, барак снесли. И с освободившимся через три года Димкой никто не стал разговаривать. Деваха его, пока он сидел, с кем-то куда-то уехала. Димка потолкался в городе и тоже исчез. Говорили, что вроде бы он снова сел…
Но никто из бывших соседей этого точно не знал, и узнать не стремился. У всех были свои заботы и проблемы, им уже было безразлично, куда делся бывший Маленький Принц, живший когда-то в их подъезде.
47 Куда идём, люди?
В тёплый осенний полдень Софья Михайловна вышла в подъезд своего заводского дома, заглянула в почтовый ящик. Увидела, что там что-то белеет. Неторопливо достала из сумочки ключ от почтового ящика и через открытую во двор дверь услышала разговор студентов соседнего университета. Те часто приходили посидеть на этой подъездной скамейке и покурить подальше от преподавательских очей.
- Ну, и наколбасились мы вчера! Ништяк!
- Клёво! Бухла и хавчика до хренища! Тёлы уматные...
- А чё ещё в жизни вкатывает?! Бабки – есть, тёлы – есть…
Софья Михайловна достала избирательную листовку, не читая, выложила её на крышку почтового ящика и вышла из подъезда. На скамейке сидели, курили и сплёвывали слюну прямо перед собой двое парней и молодая особа с голым пупком в мини-юбке с макси разрезами, надо полагать, одна из вчерашних «тёл». Парни без особого энтузиазма тискали девчонку, она млела и призывно с повизгиванием хихикала. Пенсионерка вздохнула и спросила миролюбивым тоном:
- Ребятки, а кроме «бабок» и «тёл» вам в жизни ничего не потребуется?
- Ты, бабка, точно не потребуешься! - Ребятки закатились в неудержимом смехе от каламбура, который выдал старухе их дружок.
Пенсионерка остановилась и внешне спокойно посмотрела то на одного, то на другого студента. На «тёлу» ей смотреть не хотелось, такие глупенькие девчонки, перепутавшие любовь с сексом, в наше время – не редкость. Под откровения телевизионного ящика, определившим любовь как занятие, а вовсе не чувство, из неопытных девочек сексопилки получаются быстро: «Обними меня, обмани меня и люби(?) просто так!»
- Дёргай отсюда!
Софья Михайловна пристально посмотрела в глаза молодого рослого парня, высказавшего свое напутствие пенсионерке. Увидела суженные наркотой зрачки и полную отрешённость от действительности. Девчонка, не переставая визгливо хихикать, квашнёй наваливалась то на одного, то на другого парня, заглядывала, как бы сказал соседский дед, им в пасть.
Этим молодым людям действительно ничего больше в жизни не было нужно, кроме того, что они имели на данный момент. Они поймали свой кайф, как ловили его вчера и как будут ловить завтра.
Софья Михайловна помнила высказывание Льва Толстого: «Люди от употребления вина становятся грубее, глупее и злее». У выпившего даже в лёгкой степени подпития завышается самооценка. Поэтому говорить с молодыми людьми в данный момент не имело смысла. Пенсионерка ещё раз молча перевела свой взгляд с одного студента на другого, вздохнула и пошла по своим делам.
Вернулась она к вечеру. Студентов у подъезда уже не было. Весь асфальт вокруг скамейки заплеван так, будто там соревновались верблюды, вокруг валялись банки от пива, пустая бутылка от водки, пластмассовые стаканчики, окурки и пара пачек от сигарет... Молодёжь «отдохнула».
Забыть, выбросить из головы этих студентов бывшая учительница была не в силах. Думала, что у молодых людей есть отцы и матери, возможно, живы и деды с бабушками. Вполне вероятно, что все они экономят каждую копейку, чтобы оплатить обучение и проживание в чужом городе своих деток. Но разве для родителей такие детки – опора в старости?! Стыд и горе!
А сами парни и девчонка – как они проживут свою жизнь? Способны ли будут они создать дружную любящую семью, родить умственно и физически здоровых детей; вырастить их нравственно нормальными людьми? Ведь усиленные «секс – тренировки» под «бухло и хавчик» дадут себя знать не только в нравственном, но и в физическом здоровье. Человеческий организм способен изнашиваться, как изнашиваются одежда, мебель или компьютер. Только вот изношенные детали организма не заменишь как старую одежду или мебель.
И неожиданно в памяти выплыло старославянское: «Камо грядеши, человече?» Извечный вопрос, на который каждый идущий по жизни отвечает по-своему разумению.
Одни люди – их, к сожалению, очень мало – уверены, что человек создан по образу и подобию Божьему, поэтому живут так, чтобы не погасить в себе искру Божью… Эти люди ставят перед собой какие-то определённые нравственные цели и добиваются их, не ущемляя интересы окружающих.
Другие – уверены, что человечество произошло по дарвиновской теории путём эволюции от обезьян, хотя многим не понятно, почему сейчас обезьяны не превращаются в людей. Климат не тот? Так на разных континентах и климат всякий есть. Потомкам обезьян, кроме удовлетворения сиюминутных физиологических потребностей (вкусно поесть и сладко поспать), ничегошеньки в жизни не надо. Планов на будущее они не строят, а живут только одним данным моментом, потому что не имеют понятия о времени и конечности жизни. Не задумываясь, обезьяньи потомки слепо копируют поведение сильнейшего в стаде себе подобных, чтобы выбиться в такие же вожаки. Особый кайф они испытывают, когда унижают других… Дарвиновская теория эволюции на практике оказывается деградацией человека в обезьяну.
Должно быть, никто никогда не задавал этим молодым людям вопрос, от кого произошли лично они и для чего родились на свет? Сами себе они никаких вопросов не задают:
- А зачем? «Бабки» – есть, «тёлы» – есть. «Уматно!»
Бывшая учительница привычно проанализировала молодёжный сленг: «Уматно, у-мат-но, у-мата жить и заниматься любовью, говоря крутым новоязом – трахаться, трахать-ся, то есть трахать себя у мата. О, великий и могучий русский язык! Он никогда не лукавит…
О, времена! О, нравы!
- К вопросу о свинстве
Племянник бабы Дуни Кирилл жил в соседнем с ней переулке. Все в деревне звали его Кирей, хотя лет мужику уже перевалило за сорок. И этому было объяснение. Киря любил крепко выпить, напьётся, усядется на свою лавочку у калитки, возьмёт в руки дедову гармошку и заиграет «Во саду ли, в огороде». Больше он ничего играть не умел, как дед ни учил малого внука, тот не научился ничему. Проиграет Киря свои «Во саду ли..» раз двадцать и уснет с гармошкой в руках. Но сначала, как говорили на деревне, покиряет носом. Так было с маленьким Кирей от дедовых уроков, так было и с мужиком Кирей от выпивок все последующие годы. Поэтому и присвоили этому Кириллу не то прозвище, не то уменьшительное имя Киря, в отличие от других Кирюшек, Кириллок и Кириллов с отчеством.
Баба Дуня племянника не шибко-то жаловала – возьмет Киря денежки взаймы, а отдавать и не подумает. Как ни в чём не бывало приходит просить ещё, хотя прежний долг не вернул. Да и просил он обычно на выпивку, а баба Дуня смолоду была совсем не пьющая… Так что у бабы Дуни с Кирей взаимного консенсуса не наблюдалось.
Однажды Кирю просто припёрло опохмелиться. Пришёл он к бабе Дуне, а та развесила на верёвках по всему двору выстиранные мешки из-под картошки да куда-то ушла. Киря решил было дождаться бабу Дуню, – куда ей старой далеко ходить?! – присел на чисто вымытое крылечко. Покирял носом, подумал, что, вряд ли жадная бабка даст ему на бутылку, он ей уже две сотни должен.
И тут услышал Киря, что в свинарнике у бабы Дуни поросята похрюкивают. Поднялся и пошёл посмотреть на бабкину живность. Увидел двух приличных, месяца по три, кабанчика и свинку, подумал немножко. И пришла ему в похмельную башку шикарная идея насчет выпивки и закуски.
Снял Киря с верёвки подсохший мешок, хотел накинуть на рыло кабанчику, да промахнулся и накинул на свинку, а она, дурная, сама дальше в мешок залезла. Киря не стал её вытряхивать, подумал, какая ему разница, зажал ей рыло своей могучей пятерней, чтобы не визжала, и с мешком подмышкой по огородам проскочил в свой двор. Сунул мешок с одуревшей без воздуха свинкой в пустой сарайчик, подпёр сломанным черенком от лопаты и пошёл искать помощника, колоть поросёнка да продать половину свининки, чтобы купить водки. А другую половину живности Киря решил пустить на шашлыки. Надо же чем-то водку закусывать!
Он и до магазина не дошёл, как нашлось ему двое приятелей – помощников. Киря не стал им говорить, что стащил поросёнка у бабы Дуни, зачем им знать. Сказал, что женины родственники подарили, а путёвого корма у него нет, не заготовил заранее. Кто же знал, что подарят?!
Хозяин Киря приготовил посуду, взял свой длинный нож, и мужики пошли колоть свинку. В сарайчике было тихо. Только убрали черенок лопаты от двери, как свинка выскочила в открытую дверь и с истошным визгом рванулась по огородам к бабе Дуне в родной дом. Прогрызла, скотина, мешок!
А баба Дуня только что вернулась, и пропажи ещё не обнаружила. Стоит во дворе и не поймёт, с чего это к ней в огород, а потом во двор, чужой поросёнок с визгом примчался. Потом, когда свинка к ней в стайку толкаться стала, разобралась, что к чему. В деревне ведь новости ветром разносятся. И решила баба Дуня эту свинку не резать, а оставить на расплод, раз уж она такая умная и преданная своему дому.
Кирю неудавшиеся собутыльники побили кулаками, чтобы он их в свое свинство не втягивал. Ишь ты, придумал, что ему родственники женины подарили! И как это они, дураки, этому алкашу поверили?! Да все эти женины родственники Кирю терпеть не могут! А теперь и родная Кирина тётка, баба Дуня, на порог его не пускает и на улице не здоровается.
Киря обиделся:
- Тоже мне родня! Было бы из-за чего?! В этой свинке-то мяса на раз бы всего и хватило! Ну, отдал бы он ей потом деньги… Подумаешь!
Моя жизнь и мои права
в родном государстве
(Вместо послесловия к сборнику рассказов Галины Тарасовой «Горькие годы)
Эта книжка готовилась к печати долго. Денег на ее издание не было, зато было время продумать ее содержание. «Горьких» рассказов оказалось больше, чем нужно для данной книги, отбирались они до последнего момента. Одни рассказы включались, другие откладывались на будущее. Я поневоле вспомнила всю мою собственную жизнь и жизнь близких мне людей. В результате возникло неодолимое желание поговорить с читателями, как говорится, по душам.
В моем пенсионном возрасте пора осмыслить прожитую жизнь и свои человеческие права. Моя жизнь типична для времени, в котором живу. И я так же бесправна в своем родном и любимом государстве, как миллионы простых россиян сейчас и как миллиарды их, живших до меня. Бесполезно обвинять персонально кого-то в своих жизненных невзгодах, поэтому постараюсь быть объективной. Плакаться на жизнь все мы умеем, а вот, чтобы изменить её нужно не плакать, а думать и что-то делать. В любом случае молчать нельзя!
Я с детства интересовалась отечественной историей и твердо знаю, что Россия никогда не была правовым государством. Народ безмолвствовал, потом возмущался и сметал всех и вся на своем пути… Потом вновь надолго замолкал до следующего взрыва…
Мне очень не хочется, чтобы бесправное положение подавляющего большинства соотечественников в нашей стране взорвалось бессмысленным русским бунтом. Это, безусловно, одна из главных причин того, что я взялась за эту неблагодарную тему…
Вряд ли я открою и скажу хоть что-то новое. Обо всем этом испокон веку задумывались, рассуждали и спорили умные люди. Веками и тысячелетиями в известных афоризмах живут их мудрые мысли. Только не все их знают и, тем более, не все им следуют…
В глубине души я надеюсь, что те, кто командует сейчас законотворчеством, еще при моей жизни почувствуют ответственность за таких, как я, современников и соотечественников. Задумаются о том месте, которое им лично отведет история и людская память. Задумаются, будет ли их имя произноситься потомками с уважением или же с пренебрежением.
Задумаются сегодня, а не тогда, когда повеет лично на них холод смерти. Ибо жутко перед собственной кончиной осознать, что вся твоя жизнь была блошиной вознёй, что в заботах о собственной утробе ты никому не сделал ничего хорошего. Поэтому никто никогда не помянет тебя светло и печально…