План выполнен! Тост за именинницу Разговоры во сне и наяву

Вид материала

Рассказ

Содержание 35 Прямо как в кино 38 Нам не дано предугадать

Подобный материал:

• Влада Фёдорова, 8 лет Пермский край, г. Губаха моу «сош №15» Полёты во сне и наяву., 86.36kb.
• Во сне и наяву Автор: Kisa Smash!!, 860.12kb.
• Аннотация диплом, 456.71kb.
• Вчуть приоткрытую дверь палаты втиснулось испуганное лицо Ольги, старшей медсестры, 385.96kb.
• Годовой план доходов республиканского бюджета уже выполнен. На 23 декабря 100,5% факт, 378.25kb.
• Доклад о пребывании на "Звездном Мосту", 42.15kb.
• Книга «Сон и гипноз» тематическая подборка материала о сне и гипнозе, 1531.07kb.
• План работы библиотеки гоу цо №1862 на 2009-2010 учебный год, 84.21kb.
• Мастерской Народной Психологии. Вэту книгу собраны материалы из разделов "влияние, 1013.01kb.
• Сон это циклический процесс, 52.75kb.

33 Окурок

Ульяна Михайловна дежурила на «скорой» и только вернулась с вызова, как ей позвонила акушерка из родильного отделения и отчаянным голосом попросила помощи:

- У меня двое родов сразу, а тут какой-то пьяный ломится в двери, женщин пугает. Милиция никак не едет! Сделай что-нибудь!

И «скорая помощь», и родильное, и все другие отделения районной больницы были расположены в отдельных одноэтажных бараках за общим забором. Но во всех отделениях ночью каждый работник был на счету, лишних не держали. Оставить свой пост и бежать в роддом, кроме медиков, дежуривших на скорой помощи, действительно было некому. У всех других на попечении находились больные, а «скорая» между вызовами отдыхала. Ульяна Михайловна крикнула санитарке сбегать за шофером, который возился в гараже с вечно ломавшейся машиной, а сама помчалась к роддому.

Пьяный мужик бегал вокруг родильного отделения, колотил чем-то по окнам и орал вперемешку с матами:

- Сволочи!… Сына отдайте!… Сына!

Окна трескались и осыпались, беспомощные женщины в дородовых и послеродовых палатах кричали от страха, в детской не было света. Ульяна Михайловна с ходу перехватила руку мужика, замахнувшегося на тёмное окно детской.

- Застудит детей, скотина пьяная! – пронеслось в мозгу.

Заученным с детства движением заломила руку пьяного назад и вырвала длинный самодельный нож, рукояткой которого тот колотил окна. В бешенстве Ульяна Михайловна приставила ножище к печени бесчинствующего мужика. И тут они узнали друг друга. В посёлке ведь все друг друга знают. Мужик оказался многодетным отцом семейства, которого она раньше никогда таким пьяным не видела.

- Ты что сдурел, Колян? – спросила злая-презлая Ульяна Михайловна.

Тот мутными глазами посмотрел на белый медицинский халат, на свой нож в её руках и заорал:

- Режь меня, трах-тарарах, или я вас всех, трах-тарарах, зарежу!

И дальше посыпались сплошные трах-тарарахи. Ульяна Михайловна немного успокоилась и спросила, что случилось? И услышала в ответ:

- Опять девку родили!

Медичка оторопела на миг. И неожиданно для себя заорала:

- Родили? Мы родили?! Ах ты, окурок! Да я тебе сейчас напрочь отрежу то, чем ты пацана никак не можешь сделать!

Отец час назад родившейся восьмой дочки завизжал не хуже перепуганных бабёнок за разбитыми стеклами, вывернулся из-под ножа и помчался в темноту через кусты и цветочные клумбы.

С той поры пережившие испуг пациентки роддома, а потом весь посёлок звал мужика не по имени, а Окурком. Хотя можно было и позабыть этот случай после того, как одиннадцатым ребёнком у Коляна родился-таки пацан.


34 Обмыли


Серёжкин приятель Тимофей покупал машину в чужом портовом городе. Перегон был опасен из-за разбоя на дорогах, поэтому за машинами в одиночку не ездили. Серёжка не любил перегонять машины, но лучше друга разбирался и в вождении, и в машинных двигателях. Тимошка долго и трудно копил деньги на машину, влез в долги, и было бы несправедливо, если бы он прогадал с покупкой. Поэтому Серёжка и согласился поехать с Тимошкой.

По мнению «главного специалиста» Серёжки покупка получилась удачной. Перегон начался без хлопот и спокойно подходил к концу. До родного города оставалось по пустынной прямой ровной трассе километров девяносто, когда сидящий за рулем Сережка заметил подозрительно увязавшийся за ними джип. Давно мелькавшие впереди зелёные «Жигули» тоже не вызывали особого доверия. И вот «Жигули» стали плавно сбавлять скорость, а джип уверенно догонял Серёжку с Тимошкой. Только что купленная машина оказалась в вилке желающих приобрести её даром...

Серёжка поднял дремавшего на заднем сидении Тимошку, и тот стал вслух соображать, куда же им спрятаться от напасти. Левее шоссе была деревня, где у него были дальние родственники. Но деревня была глухая и малолюдная, на помощь рассчитывать было нечего...

Серёжка слушал за своей спиной Тимошкины причитания и думал. Он сбавил скорость, передняя машина тут же притормозила. Серёжка прибавил скорость, и зелёные «Жигули» мгновенно тоже ускорили движение. Должно быть, угонщики переговаривались по рации или сотовым телефонам.

Решение пришло внезапно.

Задолго до поворота в эту тупиковую деревню Сережка включил сигнал левого поворота. «Жигуль» послушно свернул влево. Джип тут же сбросил скорость, чтобы спокойно пропустить добычу в глухой угол.

Серёжка поравнялся с поворотом на деревню, нажал на все педали ... и с лайнерской скоростью рванулся вперёд, в город. Стрелка спидометра дрожала у отметки в сто восемьдесят километров. Костяшки Тимошкиных пальцев, вцепившиеся в спинку переднего кресла, побелели...

Гаишники на въездном КПП и отреагировать не успели, как новенькая машина без номеров пролетела полгорода и остановилась у кучи продовольственных ларьков. Покупку полагалось обмыть, а спасённую покупку вдвое.

Тимошка открыл дверцу машины, похватал ртом воздух и, неуверенно ступая дрожащими ногами, поковылял в ближайший ларёк. Через пару минут он вернулся, держа в каждой руке по бутылке водки. Серёжка хмыкнул – он так и думал, что Тимошка не вспомнит про закуску. А у них из взятых на дорогу продуктов осталось совсем немного. После пережитого хотелось не только выпить, но и поесть.

Не торопясь, подъехали к малолюдному гастроному и вдвоём отправились купить колбасы, копчёной рыбы и ещё чего-нибудь съестного. Когда они вышли из гастронома, от их новенькой машины со всеми документами и след простыл. Тимошка застонал и сел прямо на землю... Обмыли!

Знакомый начальник милиции безнадёжно замахал на приятелей руками: такие кражи обычно не раскрываются. Ведь даже номер двигателя Тимофей не мог вспомнить. Усталый и злой на самого себя Тимошка домой идти не захотел, а отправился к Серёжке, чтобы хоть как-то отдышаться, передохнуть и придумать, как сообщить неприятную новость родственникам, у которых он назанимал денег на покупку машины.

Через два часа Серёжке позвонила Тимошкина жена Алёна и устроила допрос с пристрастием:

- Почему ты дома, а моего нет? Почему милиция ищет Тимофея, где он пропал, что с ним случилось?

Дипломатичный Серёжка сообщил, что он только-только вошёл в свою квартиру, а Тимофей собирался сначала в гараж, потом домой. Алёна начала было допытываться у Серёжки, почему Тимофей не подъехал к дому показать машину, но тот ответил, что пусть спрашивает у своего мужа сама, и бесцеремонно положил трубку.

Приятели тут же позвонили в милицию и узнали, что их угнанная машина – по всем приметам именно она – нашлась сразу за городом, в лесопосадках. Там угонщики, должно быть, совещались, что им делать дальше с новенькой дармовой машиной. Ну, а эти люди быстрее соображают за бутылкой. Там их и нашли.

Милицейский газик подвёз приятелей к небольшому пригорку, около которого стояла ещё одна милицейская машина и машина «скорой помощи». На пригорке была постелена клеёнка, на ней разложены остатки дорожных продуктов. Рядом уютно стояли снятые сиденья. Одна купленная Тимошкой бутылка валялась пустая, во второй водки было на донышке. Рядом прикрытые белыми простынями, в вонючей блевотине, лежали два скрючившихся посиневших трупа. Водка, купленная в ларьке, оказалась «палёной катанкой». Серёжка с Тимошкой побледнели, испуганно посмотрели друг на друга и слаженным дуэтом изрекли: «Обмыли!»


35 Прямо как в кино


После гибели отца шестнадцатилетний Серёга стал как бы вместо папы маленькому своему братику Дюке. Братик Андрюшка сам себя так назвал, когда не все буквы выговаривал. А во дворе Серёгины друзья звали этого маленького совсем чудно: Дюка Деятель. Потому, что Дюка всегда был занят каким-то своим интересным делом. Он очень любил откручивать всё, что попадалось под его отвёртку. Любил он и всякие другие эксперименты. Но об этом потом. Сейчас про Серёгу и одного их соседа с первого этажа. Случилось это тогда, когда Серёга собирался идти в армию, а Дюке было три года с небольшим.

На первом этаже в их подъезде жил низенький, щупленький Сосед, который гордился тем, что выпивал водки много больше, чем крупные мужчины. Правда, иногда он не мог донести всю выпитую водку до своей квартиры. Она вместе с закуской могла покинуть его нутро не только в подъезде, но и на улице. Тогда Сосед долго стоял, покачиваясь вперёд – назад на нетвёрдых ногах, и задумчиво смотрел на вывалившееся из желудка. Наверное, жалел. Потому, что из подъезда, всё, что вываливалось, собирала на совок его жена и всегда уносила домой. А на улице всё так и оставалось лежать и пропадать. Даже голодные собаки не подбирали. Одним мухам это нравилось, но это только летом. А зимой всё без толку замерзало.

Ничем другим Сосед не отличался от прочих мужчин в подъезде. И жена Соседа ничем не отличалась, разве что была старше супруга аж на десять лет. Но почему-то все считали, что всё наоборот, что муж старше. Но это только казалось с виду, по паспорту она точно была старше.

У Соседовой жены был сын, то есть Пасынок её мужу. Пасынок перешёл в третий класс, когда произошла эта история про Серёгу и Соседа.

Возвращались как-то домой Серёга с братиком и мамой. Серёга открыл подъездную дверь перед мамой, потому что он уже тогда был вежливый со всеми, тем более с женщинами. Но Дюка не знал, что надо пропускать всех женщин вперед, поэтому проскочил первым. А, может, знал, да просто забыл, что мама – женщина, потому что торопился по своим делам. Поэтому Дюка Деятель уже был на площадке между первым и вторым этажом, когда его мама на первой площадке, а Серёга и до первых ступенек ещё не дошёл... Вот тут всё и случилось!


Из своей квартиры с громким плачем выскочил Пасынок. Увидев людей, он закричал:

- Он меня зарежет!

Серёгина мама от неожиданности прижалась к стенке. Следом за Пасынком из двери выскочили сначала длинный нож, а потом щупленький короткий Сосед. Серёгина мама только и успела, что рубануть ребром своей ладони по Соседовой руке. А Серёга только и успел, что забросить Пасынка под лестницу. Так это всё быстро промелькнуло, как в кино. Мама ещё смотрела на выпавший ей под ноги нож, и думала, как его взять, чтобы тоже было как в кино – без отпечатков её пальцев... А Серёга, не раздумывая, стукнул выбежавшего Соседа по шее, подхватил его за шиворот и пояс вместе со штанами сзади и потащил в распахнутую соседову квартиру. Сосед шевелил руками и ногами как пойманная лягушка, и Серёгина мама загляделась на этот кадр.

Но тут её отвлёк Дюка Деятель, который сразу захотел посмотреть бесплатное кино и стал возвращаться, чтобы лучше всё разглядеть. А его мама ещё не сообразила с ножом. Но когда она увидела своего любознательного ребёнка, то быстро взяла двумя пальчиками длинный нож в одну руку, а другой рукой подхватила своего младшего сынишку поперёк туловища и побежала домой на второй этаж. Там она быстренько затолкала Дюку в туалет, чтобы ребёнок не увидел, куда она спрятала нож. Потом захлопнула входную дверь и помчалась смотреть, что там старший сын делает.

Она услышала, как тонко и некрасиво кричит у себя дома Соседова жена и зовёт всех на помощь. Вбежав, Серёгина мама оттолкнула её с дороги и увидела открытую дверь в ванную комнату. Соседова жена там полоскала и не дополоскала простыни. Поэтому она раньше ничего, кроме шума воды, не слышала и ничего не видела, кроме своего белья. Вот в этом, оставшемся в ванне постельном белье, Серёга и прополаскивал теперь Соседа.

Он приподнимал Соседа повыше, а потом опускал в воду пониже. И так плюхал много раз, чтобы Сосед стал чистым и трезвым, как стеклышко.

Серёгина мама приказала соседовой жене не орать, а отдирать Серёгину руку от мужниных штанов. Сама повисла на другой сыновьей руке... Что Серёгина мама при этом кричала своему старшему сыну, тот не слышал, а она не запомнила. Но вдвоём с Соседовой женой они все-таки оторвали Серёгу от Соседа, который так и плюхнулся в белое бельё.

Тогда мама закричала, что Дюка дома – один!!! Тут уж Серёга услышал и побежал впереди мамы домой большими прыжками через две – три ступеньки разом. Оставлять одного Дюку Деятеля ни на минутку было никак нельзя!

Дома они сразу успокоились, потому что Дюка – Деятель ещё только притащил большой стул к балконной двери и подтаскивал маленький, чтобы поставить сверху, а больше ничего не успел... Он сначала помучился с захлопнутым мамой замком на входной двери, но сил у него не хватило, чтобы повернуть колёсико. Потом он не сразу додумался, что можно вылезти на улицу через балкон второго этажа. Да ещё Дюка не сразу придумал как достать до верхнего шпингалета балконной двери. Он ведь ещё маленьким был и соображал не так быстро как большие люди. Когда мама с братом пришли, Дюка Деятель понял, что кино уже закончилось, и сразу же успокоился. И все занялись своими делами.


А вот Соседова жена никак не могла успокоиться. Она пришла в Серёгину квартиру с другой соседкой, своей подружкой – милиционеровой женой, сажать Серёгу в тюрьму. Но Серёгина мама сказала, что она тогда посадит самого Соседа за покушение на убийство Пасынка и саму Соседову жену за соучастие. Потому что она брала длинный нож, как в кино, двумя пальчиками. Против двух пальчиков Соседовой жене нечего было возразить... Да и про нож она раньше ничего не знала.

Поэтому больше ничего и не было. Даже Сосед перестал им встречаться, словно исчез вообще.

36 Придурок


Время, в котором жила Ульяна, никогда не было бездельным и лёгким. Тяготы войны сплотили народ, посильная помощь близких и соседей была сама собой разумеющейся. Поэтому Ульяна привыкла помогать окружающим людям всем, чем могла.

Страна десятки лет жила в условиях дефицита. Не только в промтоварных, но и в продовольственных магазинах товар не продавали, а «выбрасывали», и за ним тут же выстраивалась длиннющая очередь с неизменными спорами, кто за кем стоял и стоял ли. Когда в ближние магазины привозили продукты, какая-нибудь соседка Ульяны успевала в числе первых занять очередь на себя и соседей, и тут же, пока разгружали машину с товаром, бежала в свой подъезд. Неслась на пятый этаж, по пути нажимая на все входные звонки подряд. Хозяйки высовывались на лестничные площадки, слышали экстренное сообщение от спускающейся бегом соседки, успевшей занять очередь на себя и соседей, и бежали в магазин.

Если в доме у кого-то случалось что-то чрезвычайное, то соседи немедленно приходили друг к другу на помощь. Взаимовыручка и система оповещения ЧП были на высоте современных технологий. Если нужна была помощь, стучали молотком или чем-нибудь тяжёлым по стояку отопления сначала часто-часто, а потом редкими и раздельными ударами указывали свой этаж. И все знали, к кому бежать на помощь. Так что с соседями Ульяне повезло, ничего не скажешь!


Однажды поздно вечером Ульяна торопилась довязать тёплый свитер сыну Сергею и засиделась до полуночи. В соседних заводских пятиэтажках было тихо и темно, только кое-где на кухнях ещё горел свет. Там, как и у неё, ещё не окончился домашний рабочий день.

Ульянин Сергей работал посменно, сегодняшняя смена у него заканчивалась в полночь. Поэтому Ульяна решила дождаться, чтобы самой его накормить и пообщаться. Младший сын, первоклассник, уже давно сладко спал. Несколько минут тому назад на улице послышались голоса – это возвратились на троллейбусе с вечерней смены работники лесопромышленного комплекса. Скоро должна была прийти электричка с алюминиевого завода, где работал Сергей.

Ульяна поднялась разогревать поздний ужин сыну, когда раздался неотрывный звонок во входную дверь её квартиры. Женщина вздрогнула в испуге, побежала в прихожую, выключила звонок, чтобы его дребезжание не разбудило младшего сына. Выключатель к звонку давно поставил покойный муж, чтобы гости не будили принесённого из роддома малыша. Тогда выключатель их сильно выручил, помог он и сейчас. На миг стало тихо.

- Кто там? – спросила перепуганная женщина.

- А ты, такую мать, ещё спрашиваешь?! А ну, открывай, ….ь такая!

- Да кто там? – спросила не узнающая чужой голос и ничего не понимающая хозяйка, заглядывая в дверной глазок. Но там был виден только мужской затылок. Гость уже стоял к ней спиной и колотил ногой в нижнюю филёнку дверей. Слабенькая дверь вот-вот собиралась рассыпаться. Что делать?

Ульяна вбежала в комнату, схватила запасливо лежавший на батарее отопления молоток и заколотила тревогу по стояку. И тут же вернулась к ходившей ходуном от мужских ударов двери. Голова работала чётко, хотя страх за младшего сына был огромен. Тот, кто ломился к ней в квартиру среди ночи был или пьяным, или дебильным от роду. Нормальный человек на такое не способен даже днём.

Ульяна поставила маленькую табуретку, на которой переобувался младший сын, так, чтобы открывшаяся дверь загородила её. Сама встала на табуретку и подняла молоток. Если дверь не выдержит, пока придёт помощь, она ударит мужика по башке. Ульяна четко знала, что её не посадят в тюрьму, если даже она убьёт ворвавшегося к ней мужика. Но убивать было страшно до жути, поэтому она лихорадочно думала, как и по какому месту головы надо ударить, чтобы ломившийся к ней супостат не умер, а только потерял сознание.

Грохот непрерывным эхом гудел по всему подъезду и неожиданно оборвался. Послышались голоса на первом этаже. Кто-то позвал Ульяну по имени. Она выглянула в глазок – мужика у дверей не было. Открыла двери и сказала переполошившимся соседкам:

- Ой, бабоньки! Я ведь сейчас какого-то придурка чуть не убила! – и без сил прислонилась к косяку. Её колотило от пережитого.

Соседи снизу сказали, что никто не выходил из подъезда, и побежали наверх искать взломщика.

Оказалось, что соседская девчонка с четвёртого этажа поссорилась на свидании со своим выпившим парнем и убежала. Тот погнался за ней и с пьяных глаз просто перепутал этажи – и стучал в двери на втором вместо четвёртого. И вот за эту маленькую ошибку Ульяна могла бы убить залившего глаза водкой молодого придурка. Не зря же говорят, что у пьяного жизнь – копейка.


Через пятнадцать минут после случившегося вернулся с работы сын Ульяны Сергей, выслушал материн рассказ и с сожалением изрёк:

- Вот уж действительно – придурок! Полез в чужую квартиру, когда старшего мужчины в доме нет. Я бы его спокойно и ласково спустил с лестницы, а ты бы, мать, точно его убила!

37 Посошок

Стояли крещенские морозы, но в избе было тепло и уютно. Корнеич досмотрел утренний повтор очередной серии фильма, который он вечером не видел, осторожно и сосредоточенно выключил новенький телевизор пультом. Неторопливо поднялся с дивана. подошел к заросшему льдом окну, захотел посмотреть на улицу, но ничего не увидел. Вздохнул и начал собираться на мороз. Нужно было сходить к сыну на край деревни, помочь ему собрать купленную в городе новомодную разборную мебель.

Сын наконец-то продал весь свой фермерский урожай, расплатился с кредиторами и своими помощниками, подсчитал необходимые будущие затраты, расщедрился и купил отцу импортный телевизор, а себе – мебель в новый просторный и практически пустой ещё дом.

Корнеич оделся и на пороге сказал своей старухе, чтобы не ждала его к обеду. Та кивнула головой и наказала ему заночевать у сына, если до ночи провозится с мебелью. Дед согласно кивнул и вышел на крыльцо. Порыв ветра ударил в лицо, Корнеич зажмурился и приостановился. Выдыхаемый воздух мгновенно закуржавил ему льдинками бороду и усы. Корнеич вздохнул и трусцой припустил по улице. Благо, что ветер дул в спину и подгонял путника.

Когда Корнеич открыл калитку сына, то дворовый пёс Верный высунул морду из-под мешка, закрывавшего вход в его конуру под крыльцом, негромко подал голос и тут же спрятался.

В доме у сына пахло сосновыми стружками и свежеиспеченным хлебом. Невестка хлопотала на кухне, около неё крутились две дочки – двойняшки. Внучки дружно подняли радостный визг, увидев деда. Корнеич достал из-за пазухи пакетик с магазинными пряниками, сказал, что прислала бабушка, и отдал внучкам. Разделся, переобулся в свои домашние чуни и пошёл в большую комнату к сыну, который уже распаковал и расставил кучками панели там, где должна будет стоять мебель. Мужчины занялись делом, внучки убежали на кухню к матери.

Зимний день короток, с делом управились к вечеру. Невестка не могла налюбоваться на городскую красоту и захотела ужинать в зале. Всё семейство подхватило эту идею. Стол накрыли. Корнеич оглядел сверкавшие золотом бронзовые ручки и завитушки на шкафах, накрытый стол, довольно крякнул и заявил, что нужно мебель обмыть, чтобы не рассыпалась. Невестка нерешительно спросила свекра:

- Папа, вы переночуете у нас?

Он хмыкнул:

- А ты что думаешь, что с одной бутылки на двоих я дорогу домой не найду? Невестка смущённо стала оправдываться, что по такому холоду на дорогу у них в доме никогда не выпивали, замёрзнуть можно. Корнеич сказал, что ерунда всё это: много пить нельзя, а немного даже полезно. Невестка промолчала, вздохнула и поставила бутылку водки на стол.

Мужчины выпили, поужинали, и Корнеич стал собираться домой. Невестка попыталась уговорить свёкра остаться у них на ночь, но тот решительно заявил, что не маленький и пойдёт домой. Невестка затащила мужа в кухню и что-то тихо, но настойчиво ему толковала.

Корнеич посмотрел на шушукающую невестку, ухмыльнулся, вылил в свой стакан оставшуюся водку и выпил «на посошок». Сын вышел его проводить на крыльцо. Ветер утих, и на дворе, кажись, потеплело. Сын Корнеича позвал Верного, показал в спину отца и скомандовал:

- Проводи!

Пёс с укором посмотрел на хозяина и пошёл за Корнеичем, останавливаясь и поджимая под брюхо то одну, то другую заднюю ногу. В его жилище под крыльцом было так тепло!

Корнеич не чувствовал мороза. Настроение у него было хорошее. Но путь домой почему-то показался очень длинным, и Корнеич на полдороге присел передохнуть на чью-то лавочку у калитки. И совершенно незаметно задремал. Ему было тепло и уютно. Не зря же говорят, что на морозе заснуть легко да проснуться трудно…

Верный побегал вокруг, замёрз, забеспокоился и стал тянуть Корнеича за полы шубейки. Дед отмахивался от наглеца, не дававшего ему отдохнуть. Пёс пометался, сел перед Корнеичем и завыл. Из дома вышел хозяин Дементий, узнал Верного, увидел спавшего на его скамейке Корнеича и бросился его будить. Но не таков был Верный, он исправно выполнял хозяйский приказ и никого не собирался подпускать к тому, кого хозяин приказал проводить. Дементий поднял крик, дозвался соседей, те побежали звать сына Корнеича. Без хозяина с собакой было не справиться.

Сын примчался, прикрикнул на Верного. Мужики подхватили скрючившегося Корнеича и затащили к Дементию в дом. Принялись раздевать, растирать водкой, отогревать в тёплой воде руки и ноги старика. Влили в него силком полстакана водки, больше лить побоялись, вдруг сердце откажет. Отыскали у соседей гусиный жир и стали натирать Корнеичу лицо, руки и ноги. Корнеич очухался и стал стонать от боли. Провозились с ним долго. И заполночь привезли на детских санках домой к его старухе.

Корнеич проболел недели три, пока у него спали отёки, да пока наросла нежная розовая кожица на носу и щеках. В ту зиму он не мог выходить даже на небольшой мороз, лицо начинало болеть, пальцы рук и ног немели и переставали слушаться. Без «третьей ноги» – посоха – Корнеич боялся ходить во дворе. Да и в последующие зимы у Корнеича не было желания выходить без особой нужды из дома. А ведь выпил он тогда у сына всего ничего: сто граммов перед борщом, сто граммов перед котлетами, да остатки из бутылки «на посошок». Вот и выпал ему посошок на всю оставшуюся жизнь!

Хорошо хоть невестка, коренная сибирячка и дочь охотника, знала, что от выпитой водки кровь приливает к поверхности кожи. Человеку кажется, что ему тепло, хотя на самом деле кровь в расширенных крупных подкожных сосудах выпившего очень быстро остывает. Организм переохлаждается, и человек может погибнуть. Поэтому охотники никогда на дорогу не пили, тем более, если уходили поодиночке. Невестка и спасла Корнеича от гибели, наказав мужу, чтобы он отправил Верного проводить свёкра.


38 Нам не дано предугадать


Пьянство на Руси – явление обыденное. Пьяными скандалами никого не удивишь. На алкогольной почве постоянно ссорилась одна пожилая семейная пара. По давненько заведённому обычаю пропил глава семейства за неделю всю свою пенсию и потребовал на опохмелку денежки у своей супружницы. А та не дала. Мужик и лаской и таской, и так и этак... Ничего не вышло!

Ну и ляпнул с досады, что лучше утопиться, чем с такой жадной бабой жить. Хлопнул дверью и был таков. Супруга только и сказала ему вслед, что скатертью дорога... Не в первый раз мужик из дома уходил и дверьми грохал!


Прошло три дня. Жена начала проявлять беспокойство. Прошлась по домам мужниных родственников и собутыльников. Никто её мужа в эти три дня не видел и ничего не вспомнил. Исчез мужик! ...Посоветовалась с родственниками мужа, пошла и заявила в милицию.

Недели через две выловили в заводи труп страшного вздувшегося и посиневшего мужика. Пошли на опознание мать, два брата пропавшего да его супруга. Глянули все на утопленника и с ужасом хором признали в нём родственника, не пожелавшего жить с жадной бабой.

Похоронили мужика, как положено у русского народа, с шумными многолюдными поминками, повторенными на девятый и сороковой день. Обошлось это несговорчивой на опохмелку бабе в копеечку по нынешним временам. Продала вдова за похоронные долги корову и остатки от двух поминальных кабанчиков. Потом подумала: зачем ей одной в пустой избе куковать? – Да и дом продала, рассчиталась абсолютно со всеми долгами. И перебралась жить к своей дочери в соседнюю деревню. Тем более, что мужнина родня на неё коситься начала.

Плакала она очень. Обидно ей было, что прожила с мужем вместе много лет, детей вырастила и внуков нажила, а перед смертью простилась с ним не по-людски... Да и жутко ей было вспоминать про ту дорожку скатертью, которую она пожелала напоследок своему супругу, ушедшему на тот свет. Думала: может, не сказала бы она про эту скатерть, был бы жив мужик. Но не дано предугадать, чем наше слово отзовётся!

Сны вдове нехорошие снились, и чудилось по ночам невесть что... Легла она однажды спать, да всё ей не спалось, супруга своего непутёвого вспоминала. Только задремала, как причудилось ей, что вошёл её утонувший муж в дочкину избу, встал у изголовья кровати и спрашивает, с какой такой дури продала она свой дом? Вдова глянула на мужика, зажмурила глаза и закричала жалобно. На крик выскочила встревоженная дочка... и ещё громче закричала: отец-то живой оказался!

Выяснилась и причина столь долгого отсутствия главы семейства. Его, с руганью выскочившего из родной избы, прихватили знакомые шабашники, уезжавшие на «рафике» перестраивать разбогатевшему бизнесмену магазин в дальнем большом селе. Предупредить же свою жадную супругу горемычный с похмелья мужик и не подумал. И потом не побеспокоился, наоборот, порадовался, что та будет его искать.

Вернулся глава семейства с сезонной летней шабашки, а в его родимом доме чужие люди командуют. Побежал по деревне, а все от него со страхом шарахаются...

Братья родные и те бегом от него рванули из-за обеденного воскресного стола на большой веранде. И про свой самогон забыли... Пропавший мужик одним махом сглотнул стакан оставленного впопыхах первача, налил без всякой передышки ещё полный стакан, выпил, сел и заел малосольным огурчиком. И только, когда похороненный братан стал третий стакан самогона наливать, родные братья его признали и осмелились подойти. За остатками самогонки и рассказали ошалевшие родственники несостоявшемуся утопленнику все неизвестные ему новости. И пошёл мужик, на ночь глядя, в дочкину деревню.


Только зря вы думаете, что проданной избой да коровой всё для бывшего покойника окончилось! Пенсию-то ему перестали платить, как умершему по всем милицейским бумагам. И никак не может мужик доказать без соответствующей справки, что живой он... Вот уж второй год доказать не может. Сначала собирал необходимые бумаги для подачи заявления в районный народный суд, потому что теперь только там могут признать его живым. Но в суде дела разбирают по очереди в порядке поступления. Вот и ждёт он, пока у заваленного по горло всякими делами судьи очередь до него дойдёт.

И кто его за язык дёрнул, что утопиться лучше?! Не ляпнул бы такого, глядишь, и обошлось бы, – не впервой! Но, как справедливо замечено, нам не дано предугадать, чем наше слово отзовется.