Учебное пособие предназначено для студентов утис дистанционной формы обучения. Оно написано в соответствии с государственным образовательным стандартом и содержит материал, раскрывающий важнейшие темы философии: природа философии, онтология и гносеология.
| Вид материала | Учебное пособие |
СодержаниеСпецифика философского мировоззрения Разум как органон философии Вновь об особенностях философии М. Хайдеггер о философии |
- Учебное пособие Чебоксары 2007 удк 32. 001 (075. 8) Ббк ф0р30, 1513.98kb.
- Учебное пособие написано в соответствии с новым Государственным образовательным стандартом, 7638.75kb.
- Программа вступительного экзамена по специальности 09. 00. 01 «Онтология и теория познания», 86.38kb.
- Учебное пособие 2006 удк 65. 01 (075. 8) Разработка управленческого решения, 1134.62kb.
- Учебное пособие для студентов непсихологических специальностей Челябинск, 1874.35kb.
- Темы контрольных работ 72 Литература ко всему курсу 91 Энциклопедия Кирилла и Мефодия, 1209.15kb.
- Учебное пособие Уфа 2005 удк 338 (075. 8) Ббк, 1087.66kb.
- Учебное пособие Печатается по решению редакционно издательского совета угту-упи, 511.1kb.
- Учебное пособие томск 2009, 1504.09kb.
- Учебное пособие для студентов заочной формы обучения Санкт-Петербург, 1247.83kb.
Специфика философского мировоззрения
Что касается основного предмета нашего рассмотрения – философского мировоззрения – то, как уже было сказано, оно созидается, выковывается главным образом той духовной способностью человека, которая называется разумом. Понятно, любое мировоззрение созидается человеком, а не одной или несколькими его способностями. Однако это вовсе не означает, что неправомерно говорить о решающем вкладе той или иной духовной способности человека в формировании определенного типа мировоззрения. Применительно к философии, как специфическому типу мировоззрения, сказанное означает, что в ее формировании и осуществлении окончательное слово остается за разумом. Все остальное (эмоции, чувства, вера, настроения, желания, воля и т.д.) оценивается и преобразуется в философии разумом. В философию, по моему убеждению, входит только то, что испытано в горниле разума. Это не должно пониматься как некое обожествление разума и как призыв к полной рационализации человека. Разум далеко не всесилен, а человек (я буду об этом неоднократно говорить подробнее) никогда не будет чисто рациональным существом. Но все это не отменяет определяющей роли разума в формировании и развитии философии.
Разум как органон философии
Что же свойственно решающей для формирования философии способности человека: разуму? Отмечу, прежде всего, его творческую природу. Это значит, что он не только может творить новые духовные ценности, но и то, что он может их не творить. Разум не может удовлетвориться достигнутым, он не может создать абсолютно замкнутой, завершенной системы. В соответствии с этим, разум всегда критичен и всегда самокритичен. Разум не следует отождествлять с рассудком. Рассудок действует по принципу «или – или»; разум – по принципу «и – и». Рассудок абстрактен, односторонен, однозначен; разум – конкретен, стремится к синтезу разведенных рассудком сторон, стремится выйти (и выходит) за пределы однозначных, жестких определений. Рассудок – это функционирование интеллекта, разум – развитие его. Рассудок обращен в первую очередь к конечному, разум – к прорыву конечного и движению к бесконечному. Впрочем, не следует слишком уж отрывать друг от друга рассудок и разум. В конце концов, это – две стороны единого целого. Поэтому, в частности, разуму свойственно стремление к высокой степени строгости в обосновании выдвигаемых им положений. Разум, как и рассудок, противостоит субъективному произволу, неряшливости, недисциплинированности мысли.
Несомненно, эти черты разума отражаются и в том историческом типе мировоззрения, который им создается: в философии. И она, как он, имеет творческую природу. И она, как он, не знает окончательных и однозначных ответов. И она, как он, не рассчитывает на построение окончательной, абсолютно завершенной системы. И она, как он, всегда критична и самокритична. И она, как он, видит в конечном бесконечное. Философия, как и разум, стремится к обоснованию, к аргументации выдвигаемых ею положений, она активно противостоит субъективному произволу, недисциплинированности мысли, безответственной болтовне.
Вновь об особенностях философии
Самокритичность разума и философии определяет такую черту философии как терпимость ее к другим подходам и мировоззренческим системам. Действительно, как уже сказано, для философии нет незыблемых и священных догм, для нее есть лишь принципы, идеи и т.п., имеющие разную степень обоснованности. Поэтому философия никогда не призовет (в отличие от религии) своих последователей к «священной» войне с теми, кто придерживается других взглядов. Она зовет к дискуссии, к совместному поиску истины.
Сказанное не должно создавать какого-то благостного представления о философии. Философия весьма строга и сурова. Она требует от человека и человечества максимально трезвой самооценки. Она однозначно противостоит всем формам утопического сознания, обещающим человеку «царство свободы», полное счастье, вечное блаженство на земле или на небе.
Отмечу также своеобразную элитарность философского мировоззрения. Никогда еще философское мировоззрение, в отличие от мифического и религиозного, не было широко распространено, ибо оно требует постоянной напряженной работы мысли, оно требует бесстрашия и последовательности мысли, не останавливающейся перед самыми «последними» вопросами. «Толпе не присуще быть философом», - подчеркивал великий Платон. Более того, «те, кто занимается философией, неизбежно будут вызывать ее (толпы – В.Ф.) порицание» (Платон. Государство 494 а). Это не значит, конечно, что только философы могут достигать высот духа. Таковые высоты достижимы и в рамках религиозного мировоззрения. Однако, как уже говорилось, религиозное мировоззрение знает не только элитарный уровень, но и «народный», повседневный. В отличие от него философия в принципе лишена последнего. Это означает, в частности, что философию нельзя принять на веру или заучить. Принятая на веру, заученная, но не осмысленная, не выстроенная через самостоятельную работу духа философия перестает быть самою собой.
Подводя итоги, можно сказать, что теперь при слове «философия» у Вас, уважаемый слушатель (и читатель), должен актуализироваться не только его прямой перевод (любовь к мудрости), но и данное мной определение: философия – это мировоззрение, в формировании которого определяющую роль играет разум.
М. Хайдеггер о философии
Еще раз отмечу, что предлагаемое определение философии не является общепризнанным. Более того, М. Хайдеггер, может быть, самый глубокий мыслитель ХХ века, прямо возражал против подобного определения философии (метафизики). В лекционном курсе «Основные понятия метафизики» он говорит: «Философия (метафизика) – ни наука, ни мировоззренческая проповедь» (Время и бытие. М., 1993, с. 328). По Хайдеггеру, философия вообще не поддается определению через что-то другое (науку и мировоззрение, в частности). К сущностному определению, полагает он, не ведет также окольный путь сравнения философии с религией и искусством. Но самое неожиданное суждение М. Хайдеггера в рассматриваемой связи состоит в том, что к сущностному определению философии невозможно, утверждает он, придти путем «историографической ориентировки», ибо история философии дает только мнения о метафизике (философии), но не саму метафизику (философию).М. Хайдеггер убежден, что философию можно определить «только через саму себя и в качестве самой себя – вне сравнения с чем-либо… Философия есть нечто самостоятельное, последнее» (там же). Впрочем, пытаясь определить философию из нее самой, М. Хайдеггер все-таки не обходится без помощи историографии. Правда, в качестве «путеводной нити» он использует не определение философии, данное кем-либо из великих философов прошлого, а высказывание о философии поэта-романтика Новалиса. Это – чрезвычайно любопытное высказывание. В переводе на русский язык оно звучит следующим образом: «Философия есть, собственно, ностальгия, тяга повсюду быть дома». Понятно, что это высказывание не может претендовать на роль определения философии. Это – только «путеводная нить», которая, по мнению Хайдеггера, может привести к искомому определению. Действительно, ностальгия, тяга быть повсюду дома еще не есть философия, это – только «фундаментальное настроение философствования». Но философствующий быстро приходит к пониманию, что он не может быть повсюду дома. Человеку это не дано. Это качество – быть повсюду дома – привилегия Абсолюта, Бога. Но человек – не Бог, не Абсолют. Человек – конечен. «Конечность, - указывает М. Хайдеггер, не свойство, просто присущее нам, но фундаментальный способ нашего бытия… Конечность существует только в истинной обращенности к концу. А в этой последней совершается в конечном итоге уединение человека до его неповторимости присутствия… Такое уединение есть то одиночество, в котором каждый человек только и достигает близости к существу всех вещей, к миру» (указ. соч., с. 331). Размышляя далее, М. Хайдеггер, как мне кажется, все-таки приходит к тому, от чего отказывался в начале. На самом деле, в том самом одиночестве, к которому его привела ностальгия («фундаментальное настроение философствования»), человек ставит перед собой вопросы, которые иначе как мировоззренческими назвать невозможно («Что это такое вместе: мир, конечность, уединение… Что такое человек…»). И поэтому хайдеггеровская характеристика метафизического (философского) мышления как мышления в предельных понятиях, охватывающих целое и захватывающих экзистенцию (там же, с. 332), и его понимание метафизики в качестве вопрошания, в котором мы пытаемся охватить своими вопросами совокупное целое сущего и спрашиваем о нем так, что сами, спрашивающие, оказываемся поставлены под вопрос (там же, с. 333), на мой взгляд, вполне согласуются с определением философии как определенного типа мировоззрения. Справедливости ради надо заметить, что Хайдеггер спорил не с истолкованием философии в качестве мировоззрения, а с квалификацией философии в качестве мировоззренческой проповеди. А мировоззрение, тем более, мировоззрение, формирующееся при определяющей роли разума, и мировоззренческая проповедь – сущности весьма различные.