Geum.ru

Программа оптимизации доминирующего психического состояния у представителей различных типов темперамента 15 Т. С. Бабина 16

Вид материалаПрограмма

Содержание


А. А. Сидорина kot-vnutri@yandex.ru Флаш или Пан? (опыт мифопоэтического анализа повести В. Вулф «Флаш»)
Подобный материал:
1   ...   48   49   50   51   52   53   54   55   ...   62

А. А. Сидорина


kot-vnutri@yandex.ru

Флаш или Пан?
(опыт мифопоэтического анализа повести В. Вулф «Флаш»)


В статье рассматривается проблема реализации мифопоэтических схем в постмодернистском тексте, анализируются мифологические источники образа Флаша.


Большинство художественно-литературных текстов, в центре которых находятся проблемы мифологического, символического, архитепического как высшего класса универсальных модусов бытия в знаке, имеют двоякую функцию. С одной стороны, они выступают в «пассивной» функции источников, по которым можно судить о присутствии в них этих модусов, но эти же тексты также способны формировать и «разыгрывать» мифологическое и символическое [1, c. 4].

Повесть В. Вулф «Флаш», хотя и относится более к анималистической литературе, также содержит мифологические отсылки. На это, в первую очередь, указывает автор, приводя стихотворение миссис Браунинг: «Вдруг у подушки над моей щекой,/С лохматой, как у Фавна, головой/Предстал владелец золотистых глаз <…>», «Жду Пана в теплой роще у ручья,/Но вижу Флаша, расцветают вновь/Восторг и грусть — Пан вечен <…>« [1, с. 580]. Подобная ассоциация у поэтессы возникает не случайно: с самого начала Флаш является не просто «домашним животным» — он мистический двойник самой миссис Браунинг. «И вдруг косматая голова к ней прижалась; большие сияющие глаза отразились в ее глазах; и она вздрогнула. Флаш это — или Пан?» и далее: «А сама она, бедная затворница Уимпол-стрит, не стала ли вдруг греческой нимфой в темном гроте Аркадии?» [1, с. 523]. Как известно, в греческой мифологии Пан был известен тем, что преследовал нимф своей любовью. Флаш также показывает свою привязанность мисс Барретт, когда кусает мистера Браунинга за ногу. Он тенью следует за ней, тенью лежит у ее ног. Элизабет, в свою очередь, следит за его повадками, пытается понять, о чем он думает
и не замечает того, как начинает сетовать, что Флаш не может усвоить законов человеческого общежития. Но отождествление Флаша с Паном проявляется больше после переезда семьи Браунинг в Италию. «В действительности имя Пан происходит от индоевропейского корня pus-, paus-, „делать плодородным”, что соответствует истинным функциям этого божества» [3, с. 149]. После переезда у миссис Браунинг не только рождается ребенок, но и вся ее жизнь меняется. В Англии ее основным местом обитания была затемненная комната, где она постоянно лежала и грустила: «Спальню мисс Барретт держали всегда в темноте». Эта комната сравнивается со склепом, «поросшим мхом, склизким от плесени, пропитанным кисловатым духом веков и плена». Семья Браунингов переезжает в Италию, где у нее тоже есть своя комната. Как указывала В. Вулф,
«Я могу только высказать свое мнение об одной стороне дела: у каждой женщины, если она собирается писать, должны быть средства и своя комната» [2, с. 80].

Пространство Англия — Италия организуется оппозицией срединный (внутренний) и периферийный (внешний) [4, с. 204]. Актуализация их достигается за счет передвижения героев из Англии в Италию и обратно, более того, этим передвижениям соответствуют перемены в состоянии героев. Так, если в Англии Элизабет болела, а Флаш лежал у ее ног и ходил гулять на поводке, то в Италии она забросила шали, стала «по-иному» причесываться, а когда пряталось солнце, «она выходила на балкон в легком платье. Она любила сидеть на балконе, смотреть, слушать, наблюдать». Главные открытия Флаша в Италии — это возможность
гулять без поводка и пестрая спаниелиха.

Однако бегство героев не случайно. Подобный переход описывает
В. Н. Топоров относительно героев Ф. М. Достоевского. Как только герой покидает дурную середину и устремляется вовне (на периферию), его окружение меняется. Причем изменения происходят и на уровне сюжета, и на уровне языка [4, с. 206]. Меняя свой локус, отмеченный затхлостью, спертостью и болезнью, герои перемещаются в мифологическое пространство самого Флаша, где он реализует функции миксантропичного божества Пана. Поэтому именно здесь становится возможным рождение ребенка. Отметим, что Пан отождествлялся с Фавном, родиной которого была именно Италия. Путь героев семиотичен, он задан почти с такой же обязательностью, как путь героев в сказке. Однако в повести происходит демифологизация образа Флаша-Пана. Отметим, что в образе Пана Элизабет видит его только в доме в Англии, при тусклом свете, в комнате, напоминающей склеп: «Но вещи здесь не были просто собою. Все подо что-то маскировалось. <…>Все принимало личины» [1, с. 516]. Однако
в Италии вещи становятся обычными вещами. Образ Флаша теряет мистическую окраску, более того, подчеркивается, что ему не нравятся пейзажи (Пан является божеством стад, лесов и полей), а занимают больше человеческие взаимоотношения. Единственное, что связано с мистикой
в главах об Италии, это вошедшее в моду увлечение «стеклянными шарами» со стучащими духами. После того, как Элизабет начинает верить
в духов и столы, стоящие на одной ножке, она перестает интересоваться Флашем. Мифопоэтическая схема подменяется ложной, но модной верой в необъяснимое. Более того, в Италии Флаш-Пан умирает. В античной философии Пан представлялся как божество, все объединяющее. В предании о смерти Великого Пана, изложеном Плутархом, он показывается как символ уходящего античного мира [3, с. 150].

Таким образом, а повести В. Вулф «Флаш» мифопоэтические схемы реализуются лишь частично. Греческое божество является лишь ассоциацией главной героини, которая заключена в рамки предметной культуры. Образ Флаша функционален: он привносит в жизнь Элизабет нечто первобытное, природное, то, чего она оказывается лишена. Но смерть «собаки» Флаша совпадает со смертью «Флаша-Пана», поскольку последний является лишним в устроившемся человеческом мире, где символическое и архаическое заменяется «хрустальными шарами».

Литература

1. Вулф В. Флаш // Орландо: Романы. М.: Эксмо, 2006. 608 с.

2. Вулф В. Своя комната // Эти загадочные англичанки. М.: Прогресс, 1992. 505 с.

3. Лосев А. Ф., Тахо-Годи А. А. Боги и герои Древней Греции. М.: Слово, 2002. 280 с.

4. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: исследования в области мифопоэтического: избранное. М.: Прогресс-Культура, 1995. 624 с.