Программа оптимизации доминирующего психического состояния у представителей различных типов темперамента 15 Т. С. Бабина 16

Вид материала

Программа

Содержание А. А. Родимцев Д. А. Розеватов den18w@mail.ru Игра как литературный прием в романе O. Генри «Короли и Капуста» (1904)

Подобный материал:

• Конспект лекций по Методам оптимизации для студентов, обучающихся по специальности, 41.05kb.
• Темперамент детей, 517.49kb.
• Урок по биологии "психологические особенности личности", 116.67kb.
• Дифференциальная психология Вопросы, 33.71kb.
• Изучение свойств нервной системы учащихся, 286.83kb.
• Данной курсовой работы: «особенности темперамента у мужчин и женщин», 581.36kb.
• Теоретические основы взаимосвязи типов темпераментов и обучаемостью детей старшего, 397.07kb.
• Клинико-социальные аспекты состояния психического здоровья комиссованных военнослужащих, 292.53kb.
• Отношение к любви и браку у представителей различных психологических типов личности, 349.85kb.
• Кузнецова Елена Сергеевна г. Сергиев Посад 2009 г. Содержание Введение глава I. Теоретическое, 602.57kb.

А. А. Родимцев

г. Саратов, ИИМО СГУ

Balnazzar@yandex.ru

Славянские твердыни на немецкой земле
(на примере осады Добинского укрепления
в 1-м Северном крестовом походе)

Статья рассматривает тактическое расположение и оборонительную систему славянских городов-крепостей на Балтийском поморье в X—XII вв., со временем включенных в германские земли.


Сначала необходимо определить — что такое славянский город в описываемое время в описываемом регионе. Как утверждает Гильфердинг, Славянский город не имел постоянного населения; то было огороженное, укрепленное, но незастроенное жилыми домами место, в котором народ из окрестных деревень мог найти убежище или разрешить общественное дело [1, гл. 58]. Анализ данных археологии [3] раскопанных славянских городищ во многом подтверждает сведения позапрошлого века. На территории укрепления диаметром в 50 м все население посадов не могло жить постоянно, но уместиться там на время вторжения противника — вполне вероятно. Описывая осаду Кореницы, Саксон Грамматик говорит: «В три яруса были возведены строения, так что на нижнем ярусе держался средний и верхний. Теснота была такая, что если бы стали бросать в город камни из метательных орудий, то ни один камень не упал бы на голую землю. Вонь была страшная» [1, гл. 61].

Из данного отрывка видно, что в градостроительстве использовались многоэтажные конструкции, а также то, что сама ситуация, описываемая Саксоном, была, видимо, не обычной, так как речь идет о долгой и планомерной осаде Кореницы 1168 г. уже после того, как была штурмом взята Аркона и народ с посадов всего Рюгена стекался в последнее прибежище. Естественно, сразу встала проблема перенаселения крепости. Но судя по характеру возводимых укреплений, славяне не часто испытывали столь долгие и планомерные осады. Функциональная нагрузка крепостей была в том, чтобы быстро собрать население посада внутрь и выдержать налет войска, не снабженного обозом и не готового к долгой осаде. Если взглянуть на географию расположения славянских городищ, то увидим, что всем им обороной служил сам ландшафт. Так, Аркона располагалась на высоком мысу, с трех сторон окруженная отвесными скалами, а с четвертой рвом. Кореница лежала в топях и трясинах, Ратибор, Радигощ
и Зверин располагались либо на островах посреди озера, либо на берегах озер. О неприступности Щетинского града, стоявшего на возвышении
и имевшим с востока естественную защиту — реку Одер, в Дании даже существовала шутка, когда говорили о человеке, напрасно чувствовавшем себя в безопасности, что «у него нет для защиты Щетинской твердыни». Дубин, подвергшийся долгосрочной осаде во время крестового похода 1147 г., располагался на перешейке между двух озер. И осажденные могли сообщаться с внешним миром по воде. Упоминание Гельмольда об изготовлении машин против осажденных Дубина [2, кн. 1, гл. 65] наводит на мысль, что после естественных природных преград налетчиков ждала еще и каменная стена, что подтверждают реконструкции крепостей Slawenburg-Raddusch и Gross Raden, однако вряд ли можно допустить, что каменные постройки были повсеместны, т. к. славянское поморье далеко не везде изобилует камнем. На наш взгляд, главным преимуществом славянских крепостей было их грамотное вписывание в природный ландшафт (отвесные скалы, трясины, реки и озера), который и служил главным защитником в скоротечных штурмах, а в некоторых случаях, как например, во время Добинской осады 1147 г., стал ключевым фактором, сдержавшим натиск и в долговременном обложении.

Литература

1. Гильфердинг А. Н. История балтийских славян. М., 1855.

2. Гельмольд. Славянская хроника. М.: АН СССР, 1963.

3. Ewald Schuldt, Manfred Jährig: Groß Raden: ein slawischer Tempelort des 9./10. Jahrhunderts in Mecklenburg. in: Schriften zur Ur — und Frühgeschichte 39. Zentralinstitut für Alte Geschichte und Archäologie. Berlin, 1985.

Д. А. Розеватов

den18w@mail.ru

Игра как литературный прием
в романе O. Генри «Короли и Капуста» (1904)

В статье исследуется игра как литературный прием в романе американского писателя О. Генри «Короли и Капуста»


«Король американской новеллистики», О. Генри — один из создателей национального кода, в котором отразились приметы того понимания жизни, какое отличало людей его эпохи и его страны («американский
образ жизни»).

В его новеллистике утверждались принципы «закона и порядка» человеческого общежития во имя торжества, национального духа. В его произведениях осваиваются национальные локусы, используются национальные мифологемы.

Первая книга О. Генри — роман «Короли и Капуста». Роман, построенный по принципу циклизации с «лоскутной конструкцией». В основе — восемь ранних рассказов об американцах в вымышленном, очевидно, центрально-американском государстве. В этом романе ярко проявилось художественное мастерство писателя; соединение юмора с мелодрамой, остроумный стиль, яркость красок, социальная острота тематики. Столь же ярко и изобретательно О. Генри использует принцип литературной игры, причем сам изобретает такую игру, опираясь на балладу «О Морже и Плотнике» Льюиса Кэрролла из сказки «Алиса в Зазеркалье», в которой Морж предлагает устрицам послушать рассказ о многих вещах:

«Давайте же начнем, — сказал Морж, усаживаясь на прибрежном камне. — Пришло время потолковать о многих вещах: о башмаках, о кораблях, о сургучных печатях, о капусте и о королях…» [1, с. 21].

«The time has come», the Walrus said,

«To talk of many things:

Of shoes — and ships — and sealing-wax

Of cabbages — and kings

And why the sea is boiling hot —

And whether pigs have wings» [4, с. 41].

Притча Л. Кэрролла мотивирует названия новелл. В романе «есть глава „Корабли”, есть глава „Башмаки”, в ней уже во второй главе фигурирует сургуч, и если чего в ней нет, так только королей и капусты. Не потому ли именно эти слова поставлены в заглавии книги? Но автор утешает нас тем, что вместо королей у него президенты, а вместо капусты — пальмы» [1, с. 21].

Разнообразие тем придает книге пестроту и разбросанность, что вовсе не лишает роман социальной остроты и читательской привлекательности. Роман представляет собой объединенный сборник новелл: «Роман написан вроде того, как пишутся иногда стихотворения на заданные слова, искусство при этом заключается в том, чтобы ловко соединить самые
неожиданные и, казалось бы, несоединимые вещи» [3, с. 126].

О. Генри, вслед за Уильямом Теккереем, играет вместе со своими персонажами: «…экспериментирует со стилем, создавая жанровые гибриды типа мениппеи, каламбуры, обнажая перед читателем технику своего повествования. Цель такой игры двоякая — позабавить читателя и заодно вскрыть запутанные взаимосвязи между реальным и иллюзорным в жизни и в искусстве» [2, с. 12].

Еще один важный элемент литературные игры О. Генри (который перейдет и в его рассказы) — это введение метатекста — в виде авторских объяснений: «Прежде чем опустить занавес над этой комедией, сшитой из пестрых лоскутьев, мы считаем своим долгом выполнить три обязательства, в программе этого тропического водевиля, мы обещали….» [1, с. 190]. Сам автор создает комедийную условность, театральность своего текста. Эта степень художественной условности, еще более усилена завершающей XVIII главой «Витаграфоскоп» (название, скорее всего, придумано О. Генри, оно — явный синоним кинематографа). Здесь признание автора в «фрагментарности и раздробленности», его «программы», похожей на поэтику мюзик-холла.

Иронически поданная эффектная концовка «Королей» дает тройную разгадку: захваченный Гудвином и покончивший с собой президент —
не Мирафлорес, а мистер Варфильд, жена Гудвина — не актриса Изабелла Гильберт, а дочь Варфильда, деньги не взяты Гудвином (как уверен Вельзевул и склонен думать читатель), а возвращены им страховому обществу. Из этих трех разгадок только последняя определенно ожидается читателем — и то не в своем содержании, а в том, что она должна быть; другие две оказываются совершенно неожиданными. Правда, крошечные намеки, как всегда у Генри, есть — начиная с «присказки», где говорится о странной могиле и об «этом человеке» (т. е. Гудвине), который почему-то следит за чистотой могилы и часто приходит на это место; но при чтении романа читатель склонен видеть загадку в любом пункте — только
не в том, где она есть [3, с. 127].

Итак, сюжетного единства в романе нет, но есть идейное единство: писатель забавно и разнообразно сталкивает два менталитета: «латинос», с его близостью к природе, естественностью, наивностью, и северо-американский, для которого характерна деловитость, верность слову, но какая-то «механичность» души; в романе есть единство стиля — цветистый, забавный колорит «основной стилистический прием Генри (сказывающийся и в диалогах и в самой сюжетной конструкции) — сталкивание очень далеких, друг с другом как будто не связанных и в этом смысле неожиданных слов, понятий, предметов, чувств. Неожиданность, как пародийный прием, служит, таким образом, принципом построения самой фразы. Недаром он так избегает последовательных, добросовестных описаний, а герои его иногда говорят совершенно бессвязно, причем такой набор фраз мотивируется особенными обстоятельствами или причинами» [3, с. 136].

Единство места — действие происходит в Анчурии, вымышленном «опереточном» государстве. О. Генри забавно и разнообразно сталкивает два менталитета: менталитет «латинос» и северо-американский менталитет. Писатель отдает должное латиноамериканским романтикам, которые иногда выглядят слишком уж наивными людьми. Это главы «Адмирал», «Редкостный флаг», которые выглядят как юмореска, как история, казалось бы, тупого моряка Фелипе Каррера: «…Фелипе Каррера был послан на Землю с половиной ума. Поэтому жители Коралио называли его
«El pobrecito loco» — бедненький помешанный… что другая его половина находится где-нибудь на небе» [1. с. 99]. В этой же главе и прямое высказывание автора об одной из сторон латиноамериканского менталитета: «Южные расы не обладают тем особенным юмором, которые находят приятность в несчастьях и увечьях людей. Отсутствием этого юмора объясняется то, что они никогда не смеются, как смеются их братья на Севере, над юродивыми, сумасшедшими, больными калеками» [1. с. 99]. Юмор в главе «Редкостный флаг» перерастает в драму несчастного адмирала убитого бандитом. Это почти гоголевская тема — драма «маленького человека».

И еще один важный элемент — интертекстуальная взаимосвязь текстов — Анчурия — «страна лотоса», «…было приятно сознавать, что прочитанное нисколько не взволновало его. Он радовался, что наконец-то ему удалось победить ту печаль, которая погнала в добровольное изгнание в эту далекую страну лотоса… теперь все равно он вкусил цветов лотоса. Он чувствовал себя превосходно в этой земле вечного жаркого солнца. Те давно минувшие дни, когда он жил в Соединенных Штатах казались ему раздражающим сном» [1, с. 40].

В «Odyssee» Гомера мотив забывания собственной Родины репрезентируется в эпизоде, когда жители страны лотофагов угощают Одиссея
и его спутников плодами лотоса. Так же, как и спутники Одиссея, которые попробовали плоды лотоса, забыли о своем доме и не желают покидать страну лотофагов, он навсегда хочет остаться в стране Анчурии, восходит к одному из древнейших в мировой культуре мотивов — мечта
о стране — утопии, о зачарованном царстве, жители которого, поев волшебного лотоса, забывают о всех печалях и прибывают в блаженном состоянии, похожем на сон наяву. Этому состоянию способствует тропический климат, влияние которого огромно, оно опять-таки объясняет (пусть частично) национально латиноамериканский менталитет.

Писатель не устанавливает какой-либо иерархии, не принижает однозначно тот или иной менталитет, но показывает их достоинства и недостатки, отражая реальные контакты культур. В героях романа воплотилась специфика психологического склада американца с его практицизмом
и энергией, жизненной стойкостью и романтизмом.

Литература

1. Генри О. Собр. соч.: в 5 т. Короли и капуста. М.: Литература; Престиж Книга, 2006. Т. 1. 544 с.

2. Вахрушев В. С. Уильям Теккерей. Жизнь и творчество. Балашов: Николаев, 2009. 99 с.

3. Эйхенбаум Б. М. О. Генри и теория новеллы. Литература: Теория. Критика. Полемика. Л.: Прибой, 1927. С. 116—148.

4. Lewis Carroll. Through the Looking-Glass. New York.: Dover, 2007. 104 p.