Неприкаянные сборник рассказов Москва 2010
| Вид материала | Рассказ |
- Макс Фрай Чайная книга, 3047.43kb.
- Сборник рассказов «Зов Припяти», 4748.25kb.
- Название книги: Сборник рассказов, 5289.03kb.
- Название книги: Сборник рассказов, 5289.57kb.
- Дорогие читатели, этот сборник рассказов написан участником афганской войны, простым, 3036.56kb.
- Муравьева, И. Ляля, Наташа, Тома : сборник повестей и рассказов / И. Муравьева. М.:, 111.19kb.
- Тема: «Что я люблю», 134.73kb.
- В. Н. Ибукова Учитель татарского языка литературы, моу "Тукузская сош", Вагайский район, 68.64kb.
- Или что с нами происходит?, 37.03kb.
- Сборник тем научных работ для участников научно-образовательного соревнования, 2003.14kb.
Неожиданно, жар ударил в голову, тело Ивана затряслось, мысли спутались, а злость, выворачивая тело, искала выхода.
– Еб… твою за ногу, выкрикнул Иван, я, что вам мальчик, ждать по три часа!
«Может водочки, тихо произнес черт. Обязательно, рявкнул Иван в ответ. Тогда прошу в ресторан, хихикнул черт. Какого хрена! Все «бухают», а я трезвый, взвыл Иван, и решительной походкой, направился в ресторан. Тоже мне, нашли сторожа, для автостоянки, бурчал он, я что, на швейцара похож. Ни хрена, только вперед и «насрать» на все чудеса света.
Подойдя к первому столу, он схватил початую бутылку водки. Отвинтил пробку и, запрокинув голову, влил в себя, с «горла», огромную порцию, «беленькой» радости. Икнув, он вытер губы тыльной стороной ладони, и, посмотрев вокруг, приложился к бутылке, еще раз. Дядя Андрей, увидев такую картину, чуть не подавился куском телятины. Открыв от удивления рот, он медленно шевелил усами, а звуки, «булькая» и кряхтя, заменяли слова. Он силился что-то крикнуть, но не мог.
– Жених пошел в «разнос», – негромко произнес Дмитрий, взглянув на Ивана.
– А я про что, прокашлявшись, – сказал дядя Андрей. Так не пойдет, надо его остановить.
Иван, окинув веселье, мутным взглядом, взял бутылку со стола и медленно, пошатываясь, пошел к выходу.
– Как вы все мне надоели, бурчал он. Что это такое, скривился он, остановившись перед стеклянной дверью. Что это? Дверь, или танковая броня, сказал он, пнув стеклянную дверь. А я говорю, нам по «барабану», выкрикнул он, завалившись всем телом. Вывалившись на улицу, он поднялся, отряхнул костюм и побрел на автостоянку.
– Нам «по хер» все на свете, качает «дохлый» ветер. А нам с тобой бутылочка, все реки по пупок, пьяно распевал Иван, размахивая руками.
Одна сигнализация, вторая, через несколько минут, рев десятка сирен, заглушал пьяного Ивана. Феерическое зрелище, мигание лампочек в чистом поле, ночью, в сопровождении дирижера, механического оркестра.
– Ах вы сучьи мандолины, кричал Иван, пиная очередной автомобиль на стоянке, играй веселей, с чувством, что вы заладили как коровы, нажравшись травы, мычим стройными рядами.– Нас писком не проймешь, выкрикнул Иван, упав на капот, серебристого «Лексуса».– Не понял, а ты, почему не квакаешь, удивился Иван, хлопая ладонью по капоту. Что, особенный какой то, или голос потерял?
– Ваня не надо, шептала Ирина, сжав в кулаке, брелок сигнализации.
–Пожалуйста, успокойся, не надо, повторяла она, нервно сжимая кулаки.
«Неужели это он, как же он мог, вот черт, за что мне такое! Господи, образумь ты его грешного, дай ему силы, прийти в себя, твердила Ирина. Сохрани его и оберегай, изгони из него бесов и поставь на путь правильный, мне нужный».
– Ира, мы поможем, мы быстро, не волнуйся, взял ее за руку дядя Андрей, все будет хорошо. – Дмитрий, позвал он племянника, «спеленай» жениха и отвези домой. Как приедешь, его под душ, а с невестой мы сами, сказал он, бережно поддерживая под руку Ирину. – Успокойся Ирочка, не переживай, не надо, такое случается, успокойся, говорил он, поглаживая ее по голове. Сейчас мы все уладим, и не такое видели.
Дмитрий, решительно подошел к Ивану со спины, вывернул ему левую руку, и поставил его «раком», уперев головой в переднее крыло автомобиля.
– Сука «заморская», – трепыхался Иван, – родственник хренов, и ты, унизить меня хочешь.
– Заткнись «падла», а то порву, – зло сказал Дмитрий. – Стой и не шевелись, сейчас плавать поедем. Дядя Андрей, выкрикнул Дмитрий, а какая машина?
– Ирочка, а какая твоя машина. Снисходительно посмотрев в глаза племянницы, спросил он.
– Они возле нее стоят, с трудом промолвила Ирина, указывая рукой на «Лексус».
– Давай ключики, ласково сказал дядя Андрей, вытаскивая из зажатого кулака Ирины, брелок с ключами. Сейчас Дима погрузит твое «чудо», и мы поедем. А гостям я скажу, что молодые поехали детишек «строгать», согласна.
– Да, кивнув головой, ответила Ирина.
– Вот и чудненько. Ты постой, а я пойду, автомобиль открою и помогу Дмитрию, с погрузкой, хорошо.
– Хорошо, безразлично ответила Ира.
«За что мне такое, бормотала Ирина, неужели грехи мои, очень тяжкие. Но я ведь никого не убила, я не виновата. Почему? Может Сергей, муж покойный, донимает меня из могилы, думала она. Ну, так это полная чушь, и бред».
Быстро разобравшись с кнопками сигнализации, дядя Андрей открыл дверцы, и подбежал к Дмитрию.
– Сам справишься, спросил он, рассматривая в «стельку» пьяного Ивана, мычавшего себе под нос, нестройную песню.
– Не силен пассажир, только «склизкий» очень, а так справлюсь, ответил Дмитрий сморщившись.
– Чего, спросил дядя Андрей, больно?
– На ногу наступил паскудник, пнув коленом по тощей заднице Ивана, ответил Дмитрий.
Гости, выскакивая на улицу, «клацали» брелками сигнализаций и недовольные возвращались в зал ресторана.
– Хорошо, что машина в самом конце стоянки, сказал дядя Андрей, меньше позора на наше семейство. Ирочка, ты садись на переднее сиденье, я за руль, а Дмитрий с твоим мужем, на заднее, не возражаешь?
Ирина молча кивнула головой, и села на переднее сиденье.
Иван кряхтел, дергался и матерился, пытаясь, выпрямится, и освободиться от захвата.
– Дядя Андрей, ты садись в машину, а с ним, кивнув на Ивана, я сам справлюсь, не такого обламывали, сказал Дмитрий.
– Хорошо племяш, все сделаем, сказал дядя Андрей, согласно кивнув головой.
– Ну что срань пьяная, на погрузку, спросил Дмитрий, приподняв Ивана, за ворот пиджака.
Иван промычал что-то несуразное ему в ответ, и плюнул. Дмитрий, ошарашенный, такой выходкой, развернул жениха к себе лицом и замахнулся рукой. Вот тут, он зря старался, потому что, откуда ему было знать, что черт, только вошел, а раж, и все самое плохое, еще не случилось. В доли секунд, глаза Ивана поменялись, взгляд стал осмысленным и жестким. Увидев эти глаза, Дмитрий похолодел. На секунду, ему показалось, что взгляд Ивана, разрывает его изнутри на части, кровожадно слизывая капельки крови с огромных кусков «человечины».
Такого не ожидал никто. Не даром говорят в народе, не трогай пьяного, ему море по колено, а трезвому спина побитая, мудрость. Серия из коротких, мощных ударов, свалила Дмитрия на асфальт. Он тяжело хрипел, хватая широко раскрытым ртом воздух, и держался рукой за промежность. При этом внутри его тела что-то щелкало, а густая липкая масса, с привкусом меди, затекала в рот, мешая дыханию.
– Гитлер «капут», тихо прошептал дядя Андрей, присвистнув. От удивления он выронил ключи из рук и застыл как каменный. Хорошо, что невеста не видит, промямлил он, посмотрев на тонированные стекла «Лексуса». Как ты его быстро уложил, немного придя в себя, покачав головой, сказал дядя Андрей. Так тихо, аж страшно становиться, добавил он, посмотрев на Ивана.
– А что он «баламут», изгаляется надо мной. Я очень похож на чучело, да? Или вам все разрешается, спросил Иван, пристально посмотрев на дядю Андрея. Значит и мне можно, улыбнулся он. Ну что, поехали?
– А Дмитрий как, растерянно моргая глазами, спросил дядя Андрей, указывая рукой на лежащего племянника.
– Этот жить будет, махнул рукой Иван, ничего страшного. Как он говорил, и не такого валили. Больничку сам себе оплатит, согласитесь, это справедливо, сказал, пожав плечами, Иван. А «хозяйство», не ломается, усмехнулся он, там ломаться нечему, не волнуйтесь.
Дядя Андрей, изумленно смотрел на Ивана, пытаясь осознать, суть происшедшего. Мозги не работали, а слова застревали, такое случилось впервые, за его долгую жизнь. Всякое он видел, но такого никогда. Перед ним стоял не пьяный в «умат» жених, а сильный, циничный нахал с легким амбре водочки. Его глаза, абсолютно трезвые, как будто надсмехались над ним, подмигивая искрами огоньков. «Дьявол, какой то, «подумал дядя Андрей.
– Дядя Андрей, вы с нами, дернув за рукав родственника, спросил Иван. Если хотите, можете остаться с раненым, мы не возражаем, сказал Иван, захлопнув заднюю дверцу автомобиля, только ключики отдайте.
– Пожалуй, я останусь, негромко произнес дядя Андрей, а вы поезжайте. Только осторожно.
– Конечно, вы не волнуйтесь, сказал Иван, ключи дайте, а то без них не заводится, усмехнулся Иван.
– Да, – кивнул головой дядя Андрей, – сглотнул слюну, и, наклонив голову вниз, ужаснулся.
– Что с вами, хмыкнул Иван. Внимательно посмотрев на родственника, он опустил голову, и увидел перед ногами дяди Андрея, маленькую лужицу, а чуть правее, брелок с ключами.
– Считайте, что я ничего не видел, усмехнулся Иван, присел, подобрал ключи, и выпрямился. В вашем возрасте, сказал он, дружески улыбаясь, рано или поздно, такое случается, не вы открыли Индию, так что сильно не беспокойтесь, похлопал он по плечу, дядю Андрея. Если не хотите ехать с нами, оставайтесь. Впрочем, действительно, зачем вы нам нужны, свечку держать нам не надо, электричество существует, усмехнулся Иван, открыл дверцу и сел в машину.
Царство кожи и лимонных ароматов, возбуждало. С жадностью, втянув в себя, гремучую смесь, Иван улыбнулся, и посмотрел на Ирину.
– Солнце мое, ты чем-то недовольна, кто тебя обидел, ласково произнес он, наклонился и поцеловал ее в щеку. Скажи мне, и я накажу его, говорил он, заглядывая ей в глаза.
– Ты дурак пьяный, скривив лицо, ответила Ира, отодвигаясь от Ивана.
– Не убегай от меня, мое золотце, хоть я и Иван-дурак, но люблю тебя, ласково произнес Иван, взяв ее за руку. Неужели любовь прошла, и нам пора подавать на развод, усмехнулся Иван.
– Пора, буркнула Ирина.
– А я думаю, ты не права, сказал он, обнял ее за плечи и поцеловал.
«Странно, пронеслось в голове Ирины, от него совсем не пахнет спиртным, только свежей мятой и сигаретами. Как такое может быть, недоумевала она. Я собственными глазами видела его, «вдрызг» пьяного с бутылкой в руке, это невозможно. Она оттолкнула его от себя, посмотрела в глаза и обмякла. Перед ней был совершенно трезвый человек, с открытым, добрым взглядом, который улыбался и «блажил». И вправду, волшебство, какое то, мотнув головой, подумала она».
– А ну дыхни, сказала она, взяв его голову в руки.
– Пожалуйста, усмехнулся Иван и выдохнул со всей силой, воздух из легких. Ну, как, спросил он, довольный произведенным впечатлением. Чем пахнет?
– Мятой, удивилась Ирина. А водка?
– Какая?
– Которую ты пил, или я ничего не понимаю, наклонив голову, пожала плечами Ирина.
– А тебе и не нужно, ответил Иван. Лучше скажи как здесь «передвигаться», спросил он, разглядывая рычаг, автоматической коробки переключения передач.
– А дядя Андрей, а Дмитрий?
– Они гуляют, – улыбнулся Иван, вставляя ключ в замок зажигания. Пусть отдыхают, что они, на брачное ложе претендуют, засмеялся Иван.
– Действительно, натянуто улыбнулась Ирина.
– Тогда поехали, я уже во всем разобрался, сказал Иван, переводя рычаг в положение «драйв». Оказывается это очень просто, коробка автомат, как для пионеров, смеялся Иван.
– Поехали?
– Вперед в постель, смеялся Иван, на подвиги.
Моргнув красным светом, «Лексус» медленно выезжал со стоянки. Вслед ему смотрел обескураженный дядя Андрей, не в силах прийти на помощь племяннику, застывший в полной прострации, имея бледный вид, и мокрые брюки.
Негромкая музыка, шелест ветра, темное полотно дороги в свете фар, будоражащие запахи, все становилось на свои места. Ирина понемногу успокоилась и положила руку на колено Ивана.
– Быстро не гони, не хочется брачную ночь, провести в канаве, негромко промолвила она.
– Слушаюсь мой генерал, быстро не буду, а медленно не получается, нога между педалями застряла, дурачился Иван. А вдруг, ты на ходу, будешь делать «это», засмеялся Иван, я не возражаю.
– Баламут, улыбнулась Ира, «этого» мы делать не будем, дома кровать есть.
– Тогда зачем спрашиваешь, туда и спешу, а то меня подпирает.
– Не эта ли штучка, усмехнулась Ира, положив свою руку, между ног Ивана.
– Осторожно заряжено, дернув руль, усмехнулся Иван. Обращаться только нежно и ласково, иначе рванет.
– Это нам, как раз и надо, засмеялась Ира.
– Все, терпеть, больше нет сил, сказал Иван, и свернул на обочину.
Хорошо, что он успел заглушить двигатель, но не выключил свою страсть. Ирина, оседлав его, как всадница, страстно целовала, срывая с себя, и с него, одежду. Сиденье под Иваном, медленно поехало назад, а Ира быстро наступала. Пуговицы, застежки, все летело вдрызг, насрать, лишь бы страсть не угасла. Он ощущал ее упругие ягодицы, дыхание, поцелуи, прикосновения, страсть кипела и бурлила, переполняя тела. Ее грудь колыхалась в такт рваным движениям, а стоны заводили. И еще раз, и еще, вот так, хорошо, отдайся и не жалей. Воздух наполнился запахами желаний.
Дядя Андрей, скучный и кислый, «повесив» усы, сгорбившись, сидел у постели племянника. Дмитрий, с переломами ребер и носа, безмолвно лежал на кровати. Его тихое, хриплое дыхание, эхом разносилось по палате. Дядя Андрей, после свадьбы, крепко призадумался о судьбе племянницы. То, что он, своими глазами видел черта в человеческом обличье, пугало. «И за такой «страх» вышла замуж моя девочка, размышлял он. Где ее глаза были? Неужели не видела, с каким человеком связалась? А сам то, что молчишь, хрыч старый, спросил он себя? Неудобно как-то, один раз соврал, а теперь оправдываться, не поймут. Почему Ирине не сказал? Боялся, что дураком старым выставят, вот и промолчал. А с другой стороны, если любит она его, никого и слушать не будет, дело проверенное. Конечно, заявление в милицию, писать не будем, зачем нам срам выносить из хаты, пусть лучше так перетрется и мукой выйдет. Любовь ведь она как, если есть, то слепая, а нет, то с умыслом. Что между ними, черт его знает, пусть сами разбираются. Обидно конечно, что зятек такой лютый достался, да видно судьба такая». Скрип входной двери, потревожил его размышления.
– Ну, как он, спросила пожилая женщина в платке. Входя в палату.
– Пока хорошо, тяжело вздохнув, ответил дядя Андрей.
– Я вот фруктов принесла, сказала она, протягивая пакет.
– Ой, Света, покачал головой дядя Андрей, хоть ты и сестра мне, а все же бестолковая.
– Это почему, удивилась она?
– Ему сейчас только бульон можно, а ты апельсины, голова твоя где?
– Хотела как лучше, пожала плечами женщина. Я чего спросить хотела, мы домой едем, или как?
– Куда нам ехать, а за Дмитрием, кто смотреть будет?
– Я буду, раздался тихий голос за спиной Светланы.
– Кто это, промолвил дядя Андрей, всматриваясь в женскую фигурку на пороге.
– Ольга, представилась молодая женщина, улыбнувшись, невеста Димы, вздохнула она.
– Тогда другое дело, сказал дядя Андрей. А Дима нам о вас, ничего не рассказывал?
– Значит, расскажет, улыбнулась Ольга.
– Оно конечно так, вы люди взрослые, если что, сообщайте нам, сказал дядя Андрей, внимательно посмотрев на Ольгу.
– Да вы не волнуйтесь, это действительно так. Дима хотел познакомить меня с вами, но не успел. В его документах, был номер моего телефона, поэтому я здесь. Вы не возражаете?
– Вообще нет, ответил дядя Андрей, если так, то, пожалуйста.
– Спасибо вам, ответила Ольга, присаживаясь на краешек кровати, рядом с Дмитрием.
– Тогда мы пойдем, сказал дядя Андрей, поднимаясь со стула. Если что, звоните, номер нашего телефона, есть у лечащего врача.
– Хорошо, – рассеянно ответила Ольга, рассматривая Дмитрия.
– Тогда мы пошли.
«Как странно получается, сегодня было мое последнее дежурство в больнице, а у меня никаких эмоций, – думал Ефимов по дороге домой. Годы усердной работы, интриги, сплетни, карьера, ничего не волнует. Буду меньше нервничать, больше зарабатывать, действительно, зачем гнутся за копейки. Кормили обещаниями долгие годы, а в итоге, мыльный пузырь и мокрое место, вместо теплого дома и достатка. Пусть кто-нибудь другой жертвует собой ради людей, а я, голодный и нищий, имею все права на доходное место под солнцем, я тоже хочу жить хорошо. Надоело скитаться по съемным квартирам, каждый раз разбирая единственный спальный гарнитур, подаренный еще на свадьбу, он не выдержит, сломается. Устал слушать упреки жены и вопли дочери, носить одни ботинки и гладить одни брюки. Сколько можно сочетать невозможное с реальным. Я не хочу кушать всю зиму макароны и блины, а летом помидоры и огурцы, не могу терпеть нужды, потому что она меня унижает. Спросите меня, почему я смотрю голодными глазами на кусок буженины, да потому что есть хочется. Все правильно, у меня нет другого пути, если меня не может содержать государство, то я должен позаботится о себе сам, так правильно. Я согласен. Не надо жалеть о пустой миске, лучше думать о полной чаше. Все, больше об этом ни слова, ни мысли, хватит, впереди иная жизнь, и я чувствую, что она будет лучше. Да, как хочется изменить все одним движением руки, – подумал он, входя в обшарпанный подъезд пятиэтажного дома. Почему у нас люди такие, если стена чистая, выкрашенная, обязательно нужно ее обгадить, заплевать, написать что-то похабное. Им что, от этого легче на душе становится. В какой стране я живу, бог мой, какой идиотизм! Взглянув с сожалением на изодранную дверь своей квартиры, он тяжело вздохнул, достал из кармана ключи, и мысленно приготовившись к самому худшему, повернул ключ в замке. Все как обычно, подумал он, прислушиваясь к тишине, запахи, «раскирдаж», и «пофигизм», обычное состояние нашей семьи и квартиры. Если мне повезло, то буду спать до обеда, это как минимум, – подумал Ефимов, снимая туфли в прихожей».
– А вот и нет, – тихо произнес он, увидев на полу босоножки жены, – помечтал и хватит. Лара, ты дома? Лара? Лара, – повторил он, направляясь в спальню. Подойдя к двери в спальню, он внезапно остановился. «Что это, что со мной, почему так учащенно забилось сердце? Тревога, какая чушь, что может случиться с женщиной домохозяйкой. – думал Ефимов, услышав непонятные звуки, доносившиеся из спальни. Приложив ухо к двери, он явственно услышал знакомый голос, а главное стоны. Что это? Страх перед неизвестностью сковывал тело, а хуже того, он боялся увидеть там что-то жуткое. Сердце бешено колотилось, руки тряслись, и Ефимов сдался. Нет, он не смог открыть дверь, не хватило духу на это, слишком огромное разочарование и все в один день. Для меня очень много, подумал он и пошел в кухню. Стараясь не шуметь, он достал из шкафчика трехлитровую банку с перловой крупой, открыл ее, и высыпал содержимое на стол. Среди зерен лежала тонкая трубочка купюр, стянутая резинкой. «Это все что у меня осталось», – подумал он, подкинув в руке деньги, – только это, и больше ничего, как грустно». На цыпочках он вышел в прихожую, огляделся, взял свои домашние тапочки, положил их в пакет, тяжело вздохнул и вышел.
Только спускаясь по лестнице, он ощутил, как сильно дрожат ноги, и «горит» лицо. Так тебе и надо, – подумал он, – не смог, значит, слабак. Ну не все такие, есть и сильные, и я должен. Куда теперь? Только Лешка, больше некуда идти, он как спасатель, хорошо, что есть такие ребята. Водка или коньяк, остался один неразрешенный вопрос, – думал он, остановившись возле магазина. А стоит ли горе заливать, может это праздник? Я как колобок, и от Лены ушел, и от Ларисы сбежал – полная свобода действий, куда хочу, туда качусь, красота. А нервы все равно ни к черту, – подумал он, покупая бутылку коньяка, – руки дрожат, а это плохо».
– Ты переживаешь, потому что она изменила тебе или потому что разлюбила? – наливая в рюмки коньяк, спросил Жиганов.
– Это одно и тоже, – негромко промолвил Ефимов.
– Какой там, «одинаково», телок ты сельский. Ты хоть посмотрел, кто там был?
– Нет.
– А может, она кино смотрела, а ты панику «развел», покинутый муж, – усмехнулся Алексей. – Ты местами такой мнительный, что аж реветь хочется, прямо девственник с крыльями, а как Ленку «пер», так все в порядке. Закономерность не видишь?
– Нет.
– Да что ты заладил, как пластинка заезженная, нет да нет, ты кругом посмотри! Люди живые вокруг, а ты как покойник, да еще неврастеник. Выпей лучше, сразу легче станет и стресс снять необходимо, а то съешь себя живьем, одни туфли останутся. Кстати, а в прихожей обувь была чужая?
– Нет.
– Все, – взбесился Жиганов, расхаживая по комнате с рюмкой в руке. – Надоело! Стань человеком, которому все по колено, и тогда сам увидишь, как изменится твоя жизнь, махнул он в запале рукой.
– Как?
– В «попу» раз, твою за ногу. Пей, давай, – зло сказал Алексей, и выпил. Скривившись, он взял с тарелки лимон, понюхал его, и положил обратно. – Пей, давай, мальчик ранимый, – прикрикнул он, обращаясь к Ефимову.
– А надо?
– Ты на себя посмотри, галоша раздавленная, тебе не рюмку, стакан нужен, сейчас, подожди, – сказал Алексей и вышел в кухню.
Вернувшись, он поставил на столик стакан, наполнил его до краев и пододвинул Ефимову. Это твоя маленькая доза, а дальше видно будет, пей.
Он сидел раздавленный и поникший. В голове путались всякие дурные мысли, беспорядочно танцуя, проносились голые девки, следом волосатые мужики, а он, привязанный к дереву, не в силах пошевелиться, наблюдал за этим «блядством потных тел» среди этой вакханалии. Знакомое лицо Жиганова что-то говорило. Его губы шевелились. Глаза моргали, лицо злилось, а слюна брызгала в него.
– Ты меня слышишь, Сашок, очнись дурачок, возьми выпей, – теребя друга за плечо, говорил Алексей. Всунув в руку Ефимова стакан, Алексей тяжко вздохнул, махнул рукой и пошел на балкон курить.
– Вот ступор «мудоголовый», не понимает дурак свалившегося счастья, – бурчал Алексей, подкуривая сигарету. – Ручник долбанутый!
«Кажется я у Алексея, – подумал Ефимов, увидев в своей руке стакан с коньяком. Если так, то надо заставить себя выпить». Дрожащей рукой он поднес стакан к губам и медленно маленькими глотками выпил. Мгновенно желудок запекло огнем, а жар разливался по телу. Поставив стакан на столик, Ефимов поднялся, взял сигарету и пошел на балкон.
– Ну вот, другое дело, – посмотрев на приятеля, сказал Алексей, – теперь и жить в радость.
– Кажется да, – натянуто улыбнулся Ефимов.
– Сейчас покурим, еще по «соточке», – и все наладится, – улыбнулся Жиганов. – Правильно говорю?
– Наверное.
– Точно говорю, народ проверил, верное средство. А ты не горюй, – обнял друга Алексей, – завтра твой первый рабочий день, а бабы «мотлох», другая будет.
– Я с Леной расстался, – тихо произнес Ефимов.
– Молодец, – усмехнулся Алексей, – только поддерживаю, так и надо, живи для себя, лучше будет.
– А дочь, Наташа, с ней как?
– Не грусти, с ней все образуется.
– А может, я погорячился?
– Может быть, – пожал плечами Жиганов, – всякое бывает.
– И я о том говорю, – грустно произнес Ефимов.
– Подожди, – замер, прислушиваясь Жиганов. – Кто-то звонит в дверь, я сейчас, – сказал он и удалился.
– Это тень моей жизни, – промолвил Ефимов, направляясь следом.
– Ах ты, козел плешивый, кретин полорогий, водку тут «жрешь», – кричала Лариса, размахивая руками, – а семья для тебя уже пустое место.
Жиганов, еле сдерживая Ларису, удивленно таращил глаза, и морщился от тычков.
– Не держи меня, «меняла» хренов, чего вцепился, – кричала Лариса, толкая Жиганова в грудь.
– Лариса, а ты как здесь? – наведя «фокус», спросил Ефимов удивленно. – Тебе что, плохо с ним?
– Ах ты, кобель хренов, – взорвалась она и отвесила супругу тяжеленную пощечину. – Наташка с «ебарем» дома развлекается, а ты водку пьешь, скотина бестолковая. Мне что за тобой «утку» носить, доктор Ефимов. Ты, когда-нибудь будешь мужиком, – кричала Лариса.
– Стоп, – крикнул Жиганов, – я все понял, успокойтесь. Саша, тебе надо срочно домой, – взяв за руку друга, Алексей повел его в прихожую. – Твоя дочь творит «чудеса», а ты бухаешь, ты меня слышишь?
– Это ты Жиганов, мастер по чудесам, – зло сказала Лариса, – а Ефимов просто тряпка.
– Я не так, я даже очень, – бурчал опьяневший Ефимов, сидя на полу в прихожей. – Я сейчас такого отвешу, – выкрикнул он, ударив кулаком в стену. – Ой, больно, поморщился он, – прижав руку к груди.
– Ты лучше головой постучи, – сказала Лариса, открывая дверь.
– Лара, он будет дома через десять минут, обещаю, – сказал Жиганов.
– Хочется верить, – услышал он с лестничной площадки.
– Слово даю, – выкрикнул Алексей.
– Да, – рявкнул Ефимов, оттолкнув от себя туфли.
– Обувайся, придурок, иди домой, жена ждет. А дочь твоя, «чувака» привела, понял, кретин!
– Сам ты сволочь!
– Правильно, – согласился Жиганов, – поэтому иди домой, разберись там, а завтра утром жду тебя на рынке возле обменного пункта. – Понял!
– Не рычи, – гаркнул Ефимов, – не дурак, все понял.
– Тогда иди, – спокойно произнес Жиганов.
– Уже пошел, – пробурчал Ефимов, поднялся и побрел.
– А еще доктор, – сплюнул Жиганов, захлопнув входную дверь.
Снился ему садик с червивыми яблочками на деревьях, Лариса в образе медузы Горгоны, Наташка ревела, размазывая губную помаду по лицу, а он сам летал под облаками и смотрел на все сверху. «Насрать, – думал он, – меня этот бедлам не «колышет», пусть сами разгребают, я ангел, а нам, не положено. Подумаешь, панику подняли, девочка с мальчиком «перепихнулась», и не такое бывает».
«Вагоны, совсем пустые, стук поездов, рельсы. Что я делаю в поезде, в гордом одиночестве? Куда мне ехать? А при чем здесь море, ой, какое оно мокрое и холодное. Почему Лариса кричит? Шторм какой-то, почему меня так качает?»
– Проснись Ефимов, хватит дрыхнуть, пьянь чертова, – тормошила мужа Лариса, нагнувшись над телом. – На работу пора, доктор – крикнула она ему в ухо.
– Ай, прикрыв ухо ладонью, – вскрикнул Ефимов. – Я все слышу, не кричи, уже встаю.
– Тебе все «по барабану», – говорила Лариса, упрекая мужа, – и я, и дочь, и работа. А жить мы на что будем?
– На деньги, – сев на диване, ответил Ефимов, мотнув головой, – и очень неплохо.
– Это новый анекдот? – иронично улыбаясь, спросила Лариса.
– Это новая работа.
– Ты что, ушел из больницы? Смотри мне в глаза – прикрикнула Лариса!
– Теперь я бизнесмен, как Жиганов, – пьяно улыбнулся Ефимов, посмотрев на жену.
– Это полный «абзац», – тяжело вздохнула Лариса и вышла из комнаты.
– Сверкая блеском стали, карбоном и стеклом, какой шикарный офис, и кажется я в нем, – ущипнув за попу Ирину, дурачился Иван. – Императрица в своих покоях была спокойна и сосредоточена, – улыбался Иван.
– Ты первый балагур на «хуторе», – улыбнулась Ирина, обняв его за талию. – Ну, как тебе твой новый кабинет?
– Не знаю что и сказать, разве что табличка интересная, – ответил Иван, рассматривая металлическую дощечку на матовой стеклянной двери.
– И чем она тебе не нравится?
– Тяжело расставаться со своей фамилией, грустно как-то. Хотя, фамилия Киров почти легендарная, в этом что-то есть. «Киров И. А. главный менеджер», – прочитал Иван и усмехнулся. – А почему главный?
– Потому что просто менеджер не устраивает директора компании, понял? – сказала Ирина, взяв Ивана за руку. – Пойдем, ознакомишься со своим кабинетом.
Внутри кабинета было великолепное сочетание цветов и полутонов. Светло-персиковый, кофейный, черный, бордовый, светло-серый – такого нагромождения не выдержит никто. Черное глубокое кожаное кресло, светло-серый стол, формы буквой «Т», современный компьютер, телефоны, факс и прочая дребедень. А главное – вид из окна на частные дворики на другом берегу реки, просто великолепно.
– Да, – стоя возле окна, в задумчивости промолвил Иван, – у меня нет слов, но душе приятно.
– Я рада, что тебе нравится. – она стояла рядом с ним и смотрела на реку. – Я думала, что жизнь – река, а оказывается – нет.
– А что, – спросил Иван, взяв ее руку в свою ладонь.
– Ветер.
– Почему?
– Он не бывает похожим, он всегда разный, так и жизнь наша.
– Может ты и права. Ладно, об этом не будем. А где персонал?
– С менеджерами познакомишься завтра, а сегодня устраивайся, знакомься, вникай.
– Я, конечно, не возражаю, но, честно сказать, у меня не то, что опыта, образования такого нет. Что бы управлять твоей фирмой, нужна масса знаний, – грустно улыбнулся Иван. – Так что найди мне должность попроще, правду тебе говорю.
– Может все-таки попробуешь, – уговаривала его Ирина, – ты не глупый, научишься.
– Можно жениться через неделю после знакомства по большой любви, – сказал Иван, – или получить в наследство миллион, но это не значит, что ты умеешь вести бизнес. Ты согласна?
Ирина села в кресло, и задумалась.
– Есть более достойные кандидаты на это кресло, – продолжал Иван, – они знают работу, а я для них чужой или, в крайнем случае, муж учредителя фирмы, то есть тебя.
– Хорошо, – согласилась Ирина, – тогда я назначу тебя своим заместителем по организационным вопросам. Согласен?
– Это что, вроде «завхоза»?
– Ну да, – усмехнулась Ирина. – Пойдешь?
– Что ж, – пожал плечами Иван, – годится, с этим, я думаю, справлюсь.
– А кабинет можешь занимать этот, – радостно улыбалась она.
– Слишком шикарно для «завхоза», – усомнился Иван, обводя рукой кабинет.
– В самый раз, и можешь не спорить со мной. Кто здесь главный? – сказала Ира, поднявшись из кресла.
– Как знаешь, тебе виднее, – ответил Иван, – только табличку на двери поменяю.
– Ирина Андреевна, – услышал Иван хриплый голос за спиной. – Извините, что отвлекаю вас, нам необходимо срочно переговорить.
– Знакомьтесь, – став серьезной, поправив манжеты на белой блузке, сказала Ирина.
Иван медленно повернулся и увидел перед собой лысого с большим орлиным носом крепко сбитого мужчину в черном костюме.
– Это наш новый сотрудник, – указывая рукой на Ивана, сказала Ирина. – Мой заместитель по оргвопросам, Киров Иван Андреевич.
– А это, – повернувшись в сторону лысого, сказала она, – начальник службы безопасности фирмы, Савченко Максим Юрьевич.
– Очень приятно, – сухо произнес Савченко, протянув руку для приветствия.
– И мне, – ответил Иван, пожав руку Савченко.
«Однако, а рука у него тяжелая, – подумал Иван, ощущая силу и мощь рукопожатия. А глаза? Прищуренный холодный взгляд серых «буравчиков» как будто просвечивает меня или пытается давить. Ничего, этот взгляд я выдержу. Как «гляделки» в детстве, я всегда выигрывал». Секундная пауза, казалось, затянулась.
– Что же, пройдемте ко мне, – сказала Ирина, выходя из кабинета.
– Удачи, – натянуто улыбнулся Савченко и вышел следом за Ириной.
– Постараюсь, – хмыкнул Иван, потирая ладони.
– Растешь, Иван Андреевич, в гору пошел, поздравляю, – негромко промолвил черт.
Наклонив голову, Иван зажмурился, покачал головой, открыл глаза, и вслух произнес:
– Я так понял, что сегодня мне одному побыть не удастся.
– Правильно, – услышал он голос черта, – только сам с собой не разговаривай, окружающие не поймут. Только со мной, и не вслух, – добавил черт. – Чем порадуешь?
–Женился я, а ты что, не знаешь или тебя там не было?
– Все знаю, все видел, не беспокойся. Ты счастлив, Иван?
– Я безумно буду рад, когда ты оставишь меня в покое, понял?
– Ты нервничаешь, а значит у тебя плохое настроение, а надо радоваться. Ты «попер» вверх, у тебя богатая жена, с огромными амбициями, правда, ты о них еще не знаешь, но это не важно. Самое главное, что эта фирма станет твоей собственностью.
– Почему?
– Звезды так сложились, – хихикнул черт, – ты везунчик, не забыл еще об этом.
– Можешь не говорить мне ничего, я все знаю, от этого мне проще, чем тебе.
– Отныне привыкай, тебе придется идти по трупам, не противно?
– У меня есть выбор?
– Нет, тебе его не видать никогда, таков договор.
– А что ты собственно хотел мне сказать?
– Готовься к страшным испытаниям, – рассмеялся черт, – они тебе понравятся.
– Проходите, присаживайтесь, Максим Юрьевич, – предложила Ирина, садясь в любимое кресло за своим рабочим столом. – Что у вас, слушаю?
– Ирина Андреевна, – начал не торопясь Савченко, устроившись на стуле с другой стороны стола. – Я хочу поговорить по поводу одной финансовой операции.
– Какой, напомните, – наморщив лоб, вспоминала Ира.
– Месяц назад вы просили меня устроить обмен крупной суммы. Речь шла о покупке двухсот тысяч долларов, естественно, неофициально.
– Да, вспомнила, – встрепенулась Ирина. – И что, вы договорились?
– Почти на сто процентов, – ответил Савченко, открыв черную кожаную папку, лежащую у него на коленях. – По своим каналам, – продолжал Савченко, достав из папки лист бумаги, – я нашел такого человека. Он живет в Приморске, – читая с листа, пересказывал Савченко, – давно занимается обменом, характеризуется в этих кругах, как нормальный, ответственный товарищ. Одним словом, – убрав лист в папку, сказал Савченко, – в «кидалове» замечен не был, его услугами пользуются уважаемые люди, в том числе и мой давний приятель. Думаю, проблем не возникнет, но случаи бывают разные.
– Это верно, – в задумчивости промолвила Ира.
– Говорят, ты вышла замуж, – откинувшись на спинку стула, спросил Савченко, пристально взглянув на Иру.
Она опустила глаза, нервно покручивая в руке связку ключей.
– Не нервничай, не надо, – хриплым голосом промолвил Савченко. – И ты, и я, знаем зачем он нужен. Я не люблю театр, расслабься. Или между нами все закончилось, – прищурился Савченко, не отрывая взгляда от Ирины.
Переборов в себе минутную растерянность, она положила ключи на стол, встала и подошла к Максиму. Проведя рукой по его плечу, она села ему на колени, обняла за шею и поцеловала. Он обнял ее, прижал к себе и тихо произнес:
– Ты со мной?
– Да, – глядя ему в глаза, ответила Ира, – конечно.
– Тогда объясни, – спросил он, поглаживая ее бедро.
– Все очень просто, – сказала она. – Он нужен нам как «паровоз», кому-то ведь придется отвечать.
– Я это знаю, но почему, ты не предупредила меня?
– Все случилось спонтанно и очень быстро, извини.
– Ерунда. Значит, он пойдет на нары, а мы на Канары, так, да?
– Ты смышленый, – усмехнулась Ира.
– Тебе его жаль, – спросил Максим, разглядывая блузку на груди Ирины.
– Нет, – немного подумав, ответила она. – Глупый, он слишком счастлив от тех возможностей, что на него свалились.
– Знаешь, а мне так не показалось, – сказал Максим, посмотрев на Ирину. – Обычно мне хватает первого взгляда, что бы оценить человека, а сегодня, я не смог, – вздохнул Максим, теребя пуговицу на блузке Ирины. – Может он не такой уж простак, как тебе кажется. И потом, как ты собираешься провернуть дело?
– Элементарно, – усмехнулась Ирина. Она встала, поправила юбку и, пройдя в другой конец огромного кабинета, села на коричневый кожаный диван.
Максим внимательно наблюдая за ней, достал из кармана пачку сигарет и пододвинул к себе пепельницу.
– Ну, поведай мне о нашем сладком будущем, – прищурился он, подкуривая сигарету.
– Я делаю его учредителем, –вздохнула Ирина, – потом часть денег обналичиваем, другую «перегоняем» за рубеж. Ты, – показав на Максима пальцем, продолжала Ирина, – устраиваешь мои похороны, делаешь документы, и мы, начинаем новую жизнь в другой стране.
– А он? – усмехнулся Максим.
– А он сидит, судьба у него такая, – улыбнулась Ира. – Вот, правда, с бухгалтершей, которая главная, тебе придется разобраться самому, – добавила она, разглядывая маникюр на своих руках.
– А ты не кинешь меня, – ухмыльнулся Максим.
– Как я могу кинуть любимого человека, – прошептала Ирина, расстегивая пуговицы на своей блузке. – Иди ко мне, я соскучилась по тебе, – шептала она.
– Не плохо, – усмехнулся Максим, потушил сигарету, встал, закрыл на ключ входную дверь, и, скинув на ходу пиджак, подошел к Ирине.
– Я хочу тебя, – шептала она, изгибаясь всем телом.
Табачный дым висел сизым облаком, застилая гостиную Жиганова, словно туман, ранней весной на море. Обложившись листками бумаги, он медленно подсчитывал что-то на калькуляторе. Морщась от недовольства. За окном было раннее утро, тихое и прохладное. Первые, яркие солнечные лучи, опускались на город. Небритый и замученный Жиганов, отбросил в сторону очередной лист бумаги, исписанный цифрами, и выругался:– Что б вы с чертями кашу варили, «менялы» хреновые, что б вам на кусок черного хлеба зимой не хватало! Поднявшись с дивана, он почесал затылок и пошел в кухню, варить кофе. Доходы от обмена, получались намного меньше, чем за прошлый сезон, а расходы увеличивались. Цены в стране ползли вверх, медленно, но уверенно, сжирая и без того, маленькую «моржу». Что-то надо делать, думал Жиганов, помешивая кофе. Единственный выход, размышлял Жиганов, это полностью перейти на крупные сделки, и обменивать только оптом. Тогда выгода остается, а пачкаться мелочевкой на базаре, не имеет смысла. Обидно конечно, за тех, кто на рынке, но большинству из них, придется уйти из этого бизнеса. Или крутится на «родные», а я свой капитал забираю.
Длинная трель телефонного звонка, оторвала его от размышлений. Выключив газовую плиту, он тяжело вздохнул, посмотрел на часы и пошел в прихожую. «Кому я понадобился в половине седьмого утра, размышлял он». Сняв трубку телефона. Он прокашлялся и хриплым голосом произнес:– Алло, директор Сбербанка слушает.
– Здравствуй дорогой, как дела?
– И вам того же, а кто это?
– Не узнал?
– Пока нет.
– Алик это говорит, вспомнил. Гостиница «Лаура», помнишь?
– Вспомнил, – ответил Жиганов. – По какому делу, с утра пораньше?
– Я по твоему профилю. Понимаешь, «тачку» новую хочу купить. А «бакинских» не хватает, поможешь?
– В долг не даю, – отрезал Жиганов.
– Ты не понял, мне обмен нужен.
– И большая «тачка» получается, – поморщился Жиганов. Положив руку на поясницу.
– Не очень. Среднее, между «Мерсом» и «Крайслер». Дорогой, мне очень надо, понимаешь. Завтра забрать надо, я же не могу болтуном быть, перед людьми стыдно.
– Хорошо, кашлянув, ответил Жиганов. Адрес мой не забыл?
– Обижаешь, как могу забыть!
– Тогда сегодня, в десять утра. Устраивает?
– Конечно.
– До встречи, – сказал Жиганов и повесил трубку.
Острая боль снова пронзила поясницу. Жиганов «ойкнул», и, прихрамывая, пошел на кухню. Алик этот с утра пораньше жить не дает. Что за день сегодня такой кислый? Спина болит, а тут еще, да хрен с ним, так даже лучше, было бы счастье, да несчастье помогло. Ухмыльнулся Жиганов, отпив глоток кофе из маленькой чашки. Хотел крупную сумму, получай, чего скулишь, на фарт что ли, – усмехнулся Жиганов. – В тайник придется ползком пробираться, – подумал он, – а то с моим радикулитом, как заклинит, и «амба» моим денежкам. Допив кофе, он тяжело поднялся, и, согнувшись, поковылял в прихожую. Остановившись возле дверей кладовой, он перевел дыхание, приоткрыл дверь и опустился на колени. Снова острая боль пронзила все тело, выкручивая мышцы. Жиганов, корчась от боли, превозмогая, обливаясь потом, не торопясь, поднялся на ноги, обхватив руками дверь.
– Вот черт, это надо, такое свинство, – бормотал он, медленно передвигаясь по «стеночке», и опираясь руками.
«До дивана я дойду, а дальше как, – размышлял он. – Нет, лежать нельзя, еще больней будет, лучше ходить или на табуретке сидеть. А дальше как? Деньги достать надо, в аптеку сбегать тоже, а кого попросить? Вот «ешкин кот», а Саня Ефимов, – спохватился Жиганов, – как раз, то, что надо. Сейчас позвоню ему, пусть побегает ради меня, все равно в долгу».
Длинные гудки сменились тишиной. Жиганов удивленно поднял брови и скривился, посмотрев на себя в зеркало.
– Алло, алло «хрень» такая, Сашка, ответь, – громко говорил он. – Трубку поднеси к уху!
– Да, – раздался на том конце сонный голос Ефимова.
– Наконец-то «отдуплился», работничек! Почему спишь?
– А что?
– Давай собирай «жопу» в штаны и бегом ко мне, – нетерпеливо сказал Жиганов, – только быстрее, позавтракаешь у меня.
– А на рынок?
– Да успеешь ты, давай ко мне.
– Ладно, иду, – тихо промолвил Ефимов и отключился.
Взглянув на часы, он потянулся, посмотрел на пустое место в кровати рядом с собой и сел. Потирая ладонями лицо, он тряхнул головой, встал, надел тапочки и пошел в туалет.
«И что ему надо в такую рань, – думал он. – Может, случилось что-то? Да ладно, что произошло, море из берегов вышло или солнце почернело?» Выходя из туалета, он увидел Ларису, в кухне у окна. Сквозь тонкую ткань халата была видна ее соблазнительная фигура.
– Что не спишь? – шепотом спросил он.
– Не хочется, –ответила она обернувшись. – Кофе будешь?
– Времени нет, – ответил Александр, открывая дверь в ванную.
– Куда это ты так рано? – удивилась Лариса.
– Жиганову срочно понадобился, – пустив воду, ответил Александр.
– А завтрак?
– У него.
Вытираясь большим махровым полотенцем, он посмотрел на себя в зеркало и усмехнулся. «Вот такой я доктор, – подумал он. – Прошлое уже прошло, настоящее приносит сюрпризы каждый день, а будущее, хранит тайны, покрытые мраком. Новая работа, новые заботы, а начальство все равно присутствует, куда от него денешься. Разве что самому, стать начальством, тогда другое дело. А кому не хочется, мне даже очень, вот только как?»
Ефимов стоял у двери Жиганова и с усердием давил на кнопку звонка. «Да что он там, «обосрался» что ли? – думал Ефимов, – или спит зараза, а надо мной издевается, нервничал он».
– Вот гад, всех поднял, а сам дрыхнет, – негромко выругался Ефимов. – Открывай Леха, это я, – громко произнес Ефимов.
Услышав щелчок замка, Ефимов успокоился.
– Входи, – услышал он хриплый голос Жиганова, доносившийся за дверью.
Толкнув рукой дверь, Ефимов увидел перед собой скрюченного и страдающего человека.
– Что с тобой, – удивленно спросил Ефимов.
– Спина, «мать его за ногу», – скривился Жиганов.
– Понятно. А то я подумал что-то серьезное.
– Конечно, серьезно. Не видишь что ли?
Войдя в квартиру, Ефимов закрыл за собой дверь и замер.
– На рынок сегодня не пойдешь, – сказал, морщась Жиганов. – Сгоняй в аптеку за мазью и обратно ко мне, дело есть.
– А что нужно?
– Ты же доктор, «ерш твою медь», чем радикулит лечат?
– Ладно, понял, не ворчи, сейчас все сделаем. – сказал Ефимов, взяв друга под руку. – Давай я тебя до дивана доведу.
– Не надо я сам, – отказался Жиганов, махнув рукой. – Ты давай за таблетками, а то человек по делу придет, а я никакой.
– Хорошо, уже пошел.
«Хороший он конечно мужик, Саша, но это не профессия, – думал Жиганов. – Сколько я его знаю? Лет десять, а может больше, – ответил себе Жиганов. – Ну и что? Деньги меняют всех, даже самых праведных, они самое большое искушение, эти деньги чертовы. Могу ли я показать ему тайник, вот в чем вопрос. Вообще, можно ли ему доверять? Да ладно, – успокаивал себя Жиганов, – он слабак по жизни, а насчет болтливости, не станет, не в его интересах. С другой стороны, у меня выхода нет, больше никому не доверишь. Вот чертов радикулит, так не вовремя прострелил, зараза».
Жиганов стоял «раком», ощущая жжение мази на пояснице.
– Сейчас станет легче, – сказал Ефимов, набирая в шприц лекарство.
– Это что? – спросил Жиганов, рассматривая маленькие ампулы на столике.
– Анестетик, – ответил Ефимов, намочив кусочек ваты спиртом. – Штаны сам снимешь или помочь?
– Сам.
– Тогда быстрее.
Сделав укол, – Ефимов, усмехнулся и сказал:
– Теперь как трактор будешь!
– Не понял?
– Железный, и пахать не разгибаясь, от зари до зари, – засмеялся Ефимов.
– Пошути, пока есть время, – сказал Жиганов, поморщившись. – А, кстати, – встрепенулся он, – который час?
– Начало девятого, а что?
– В десять клиент будет, надо «отоварить».
– А я здесь при чем? – удивился Ефимов.
– Для тебя Саша, – поморщился Жиганов от боли, – самая главная задача, – «нырнуть» в тайник и достать деньги. Понял?
– Да, – спокойно ответил Ефимов. – Только вот где он?
– Пойдем, – сказал Жиганов. Тяжело ступая, он подошел к двери кладовой, открыл ее, и, указывая рукой вниз, сказал:
– Отколупаешь две доски под обувью и достанешь деньги. Понял?
Жиганов избегал смотреть в глаза другу, он смотрел в пол и был абсолютно равнодушен. Знал, что он никогда не решится, поэтому не нервничал.
– Ну, чего стоишь, давай приступай, – кивнул головой Жиганов.
– Инструмент нужен? – спросил Ефимов, присев на корточки перед полкой с обувью.
– Да на хрен, там гвозди по бокам забиты, за них потянешь – и все.
– Хорошо, – пожал плечами Ефимов, отодвигая в сторону обувь.
«Раз дощечка, два дощечка, вот и вышли «баксики», – подумал Ефимов, ощутив пальцами правой руки тугие пачки в тайнике. – Интересно, сколько здесь у него припрятано? Пятьдесят тысяч или сто, а может больше? Вот «курок» старый, а прибедняется, все время ворчит, что денег мало».
– Ну что там, нашел? – спросил в нетерпении Жиганов, стоя у стены.
– Кажется, есть, – ответил доктор, доставая пачки денег. –Все доставать? – обернулся он.
– Все не надо, только пять верхних пачек, остальные оставь и поставь все на место.
– Понял, – ответил Ефимов, выбрался из кладовки и отдал деньги Алексею.
– Это на сегодня, – тяжело вздохнул Жиганов, держа в руках пачки с долларами.
– Все закрыл, что еще? – спросил Ефимов?
– Пойдем в гостиную, – сказал Алексей, телевизор посмотрим, пока клиента будем ждать.
– А кто клиент, – поинтересовался Ефимов, не отводя глаз от денег в руках товарища.
– Бизнесмен, Алик зовут, нерусский, – ответил Жиганов и пошел в гостиную.
Ефимов не слушал, и не смотрел телевизор, он думал о деньгах. Одна единственная мысль, как заноза, застряла в голове. «Я бегаю, ищу, меняю и мечтаю по ночам разбогатеть, а тут, под боком лежат большие деньги и просятся в руки. Зачем и почему, вопрос десятый, это шанс, тот самый и единственный, который выпадает только раз в жизни. Нет, конечно, на убийство я не пойду, но ведь существуют разные способы. Например, снотворное, я же врач, у меня получится. Пока все будут спать, я заберу деньги, а там, в тайнике, не меньше ста тысяч, а может и больше. Ну, Жиганов, зачем ты меня искушаешь, я же беднота драная. Эх, жалко, что до прихода клиента не выйдешь, а то бы не откладывая в долгий ящик, как говорится сразу в дамки. Нет так быстро нельзя, надо тщательно подготовится, и семью забрать надо, не бросать же их на растерзание».
Тебе не стыдно? – спросил он себя. – А что? Друга подставляешь, да ладно бы обман, ты украсть у него хочешь. Вспомни, сколько раз он тебя выручал, а, сколько помогал в тяжелую минуту. Кто еще давал тебе деньги, не требуя возврата? Ну и что, мне теперь до гроба горбатится на него, так, получается. Если он «охерел» от шальных денег, то я не виноват, пусть сам себя спросит. Может попросить в долг? Хотел бы я посмотреть на «шизика», который занимает сто тысяч, или больше, и при этом «доброкачественно» улыбается. Нет, Жиганов не такой человек, он на это не пойдет. Ему цифры важнее, а сумма дороже, чем я со своими проблемами. Но он же мне доверяет? Сегодня он доверил мне свою тайну, а я получается, его продам. А почему собственно я, задумался он? Можно все устроить так, что бы подумали на других, почему нет? Возможно? Конечно да, и трудностей никаких. Но почему все –таки он? Это друг! У больших денег, нет друзей, есть только компаньоны и конкуренты, и мы с Жигановым, пока что, пункт первый, а как сложится дальше, еще неизвестно. И вообще, семью Ефимовых он кормить не будет, а деньги, все одно я отрабатываю, он не бескорыстный, подумал Ефимов, взглянув на Алексея. Извини дорогой, но у меня, нет других возможностей. Я не могу долго ждать и копить, я устал, и хочу получить все сразу, другой вариант не устраивает. Нет, у меня угрызений совести, странно, но я даже не волнуюсь, а с другой стороны, это паскудство. Нет, я не виноват, это ситуация такая, а мне надоело ждать. Не хочу откладывать радости жизни на потом, после, не оценю их, и не пойму вкуса, потому что буду совсем дряхлый. Решение принимается только одно, мне нужны эти деньги, а если получится, то еще больше, как карта ляжет. Извини Леха, но зря ты искушаешь людей, они добра не помнят. Каждый думает только о своем желудке, а притворяются многие».
Иван, устроившись в кресле, своего нового кабинета, заложив руки за голову, смотрел в потолок. «Странный тип этот Савченко, – размышлял он, – какой-то мерзкий, от него кровью пахнет и мертвечиной. Восставший из ада, нереальный он какой-то, а взгляд колючий и холодный».
– Почему?
– Потому что он – любовник твоей жены, – хихикнул черт.
– Как ты сказал?
– Что сказал, то ты и услышал, – ответил черт, – повторять не буду. Ты думаешь «любовь-морковь», и все такое, как мне повезло, да ерунда все это, ширма.
– А что на самом деле?
– На самом деле, – вздохнул черт, – тебя используют, а Савченко и Ирина готовят тебе западню. Не зря я говорил тебе, готовься к испытаниям, а ты не верил.
– Почему ты не расскажешь мне все до конца, – спросил Иван.
– Так не интересно, – усмехнулся черт, – а сюрпризы, а борьба, это очень интересно.
– Тогда на кой хрен ты нужен?
– Да мне вообще наплевать на тебя, Ваня, мне и так хорошо. А ты без меня, дырка от бублика, пустое место, никто.
– Хорошо, – согласился Иван, – не так выразился, так что у меня впереди?
– Деньги, страдания и снова деньги, а еще кровь, мучения и боль, но главное – везение во всем. Слушай и запоминай: завтра Савченко поедет в Приморск менять «деревянные» на доллары, сумма немаленькая, двести тысяч, но его обманут.
– А я тут при чем, – удивился Иван.
– Эти деньги станут твоими, только тебе придется кое-что сделать для этого.
– Что?
– Сам увидишь, не дергайся, – ответил черт, – всему свой срок. Я не зря свел тебя с Ириной, она грешница, и пришло время отвечать ей за свои деяния.
– Что она сделала?
– Она отравила своего мужа, чтобы стать главой фирмы, а Савченко, друг семьи, помогал ей в этом. Теперь, – вздохнул черт, – пришло их время, но только орудием будешь ты, Иван.
– Что-то я не понял, в каком смысле?
– Я в тебе, а значит ты – это я, правильно? – сказал черт.
– Не знаю, а что?
– А то, что ты, именно ты, будешь наказывать грешников.
– Почему я? Я не бог! Я не хочу этого делать!
– А бог не наказывает, – сказал черт, – караю я, или ты не знал?
– На кой хрен мне такие песни, в гробу я видел, – нервничал Иван.
– Может оно и так, – хихикнул черт, – а тебя никто не спрашивает, право голоса не имеешь.
«Природа вещей проста: ты совершаешь зло – получи его обратно, ты делаешь хорошее – в ответ опять зло, и так по кругу, – говорил черт. – Невозможно вырваться и стать над желанием. Кем бы ты ни был, все одно у тебя будут желания, пусть самые простые, некорыстные, но будут. День сменяет ночь, а ночь заканчивается утром, ты когда-нибудь, видел иначе, наоборот. В мире нет абсолютно чистых вещей, как нет и святых людей. Святые становятся таковыми лишь согрешив, а уж потом, отмаливают свои грехи, отгораживаясь от мира. Не может человек каждый день издеваться над собой, потому что он полон пороков. Он не пойдет против себя, он любит себя, а значит оберегает. Он борется сам с собой, что бы не убить, а, убивая, звереет, понимая, что пощады не будет, и от этого становится еще хуже. Слабые сгорают в мучениях, сильные погибают за грехи, а остаются хитрые, те, кто живет пополам, и грешит немного, от таких одна морока и никакого толка. Они не горят и не тлеют, они коптят. И от этой гари одна вонь и смрад. Серое и неопределенное, пугливое и дрожащее, слабое и мстительное – вот что получается. Конечно, в грязи можно найти алмаз, но, сколько этой грязи нужно «перелопатить», измазав себя, что бы найти бриллиант. Что бы выжить, он толкает рядом стоящего в пропасть, думая при этом, что занял теплое местечко, и не замечает за своей спиной другого, который толкает его. Видишь, получается все очень просто, движение по кругу, а результат, всегда один – хочу… Ты противишься совершать зло, – продолжал черт, – а все равно придется. Не я, так сама природа заставит тебя, во имя собственных желаний. Зависть – не самое лучшее из чувств, но она гложет. Думаешь ради себя, а делаешь во имя ее, зависти. Хочешь стать первым, имеешь желание, видишь цель – будешь им, а нет – будешь коптить. Между добром и злом ты выберешь реальность, а она такова, что, не согрешив, не «поднимешься». Испытание на прочность необходимо пройти, металл без закалки мягок, а человек без мечты мертв – надо выбирать. А выбор небольшой: либо желания, либо смерть. Можешь свихнуться, а все одно, будет так, как я сказал».
«Как быстро проходит любовь, вернее влюбленность, а верх берет твердый рассудок, умей играть роль и жизнь откроется для тебя массой возможностей, всеми красками, – думала Ирина, расхаживая по своему кабинету. – Единственный, родной и дорогой, любимый, черт, как же все запущено во мне. Чувства нахлынут водным потоком, а потом вода сойдет, и остается сухая голая выгода. Отдаешь все и сразу, а после только разочарование и пустота, ничего нового, утомляет. Вот Сергей, к примеру, высокий, статный, бабы его любили жуть, зачем я нужна была ему, так до сих пор и не пойму. Красивая обложка, довесок в виде оправы к бриллианту, как он думал. А я не мучаюсь, подумаешь, умер, туда ему и дорога, меньше бы чужих баб «охаживал», дольше бы прожил, «Казанова» из Бердичева. Ты не боишься кары небесной или людской, – спросила она себя. – За что? Много лет терпеть предательство и измены, унижаться и переживать, разве это не муки? – Да, я помогла ему «сдохнуть», но только потому, что он замучил меня своей ревностью, а сам жил как хотел: женщины, рестораны. Да, он плевал на меня всегда, я для него была, как шкаф в спальне. Выбросишь – пиджак некуда повесить, а оставишь – много места занимает. Да и сам он, как чемодан без ручки, хорошо, что выбросила, не жалко. А Иван вроде бы хороший, но вот охладела я к нему, да и чувств не было, так себе – игры. С таким как он в новой жизни нет места. Он болезненный тюфяк, а Максим – жесткий и напористый, такой из жизни вытрясет все до последней капли. И потом, Иван необразованный, а Максим – талант в своем деле. Почему так бывает? Сложно ответить, но мне кажется, что я живу как бы моментами. Нравится – замечательно, а надоело – до свидания, тоже неплохо. Мне нужны деньги, и очень большие, а рядом со мной может быть кто угодно, я еще не решила. От скуки хочется новых ощущений, а, получив их, понимаешь, что надоело. Цель оправдывает средства, а их выбираем мы сами. Нудный человечек скучен, умный слишком нудный, а денег... и побольше…»
Алик Мамедов, хитрый малый, колотил «бабло» из воздуха. Он не утруждал себя торговлей на рынке и не переживал, когда выключали электроэнергию, что в холодильниках испортятся продукты, он держал частный пансионат. Вложив один раз крупную сумму денег, он ходил, держа руки в карманах и плевал на все. Что может дать большой доход в городе на берегу моря? Конечно, крыша над головой: жить приезжим где-то надо. Пансионат Алика процветал, а сам он набирал вес. В прямом и переносном смысле слова. Толстый низкий с курчавой шевелюрой черных волос он больше походил на цыгана, чем на мужчину гор. Круглое одутловатое лицо, черные глаза и крупные губы, и еще – замечательный орлиный нос, который чуял «халяву» за версту. Часто останавливаясь, и тяжело дыша, он не спеша, поднимался на четвертый этаж, держа в руке небольшой серый портфель.
«Вот Алексей, –думал он, – забрался наверх, не мог на первом этаже квартиру купить или дом, у него наверняка денег хватает. Что это я, в чужой кошелек лезу? Не надо, мне это ни к чему. Куплю новую машину и поеду к родственникам, пусть посмотрят, как я поднялся. Да, «Нисан-Максима» – шикарный автомобиль, я давно такой хотел. Другие тоже хорошие, но эта лучше всех».
Остановившись на площадке, он подошел к двери Жиганова и нажал на кнопку звонка.
Ефимов вздрогнул, услышав звонок, и посмотрел на Алексея.
– Иди, открой, – кивнул головой Жиганов, – а то я пока дойду, клиент упреет.
Ефимов молча встал, прошел в прихожую и открыл дверь. Алик застыл в недоумении, вытаращив глаза на Ефимова.
– Проходите, – сказал Ефимов, указывая рукой на гостиную.
– Это квартира шестнадцать? – тихо произнес Алик.
– Да, – ответил Ефимов.
– Здесь Алексей Жиганов проживает?
– Здесь, – усмехнулся Ефимов, – проходите.
– Алик проходи, – раздался громкий голос Жиганова из гостиной.
– Леша, – обрадовался Алик, улыбнувшись, – уже иду. Здравствуйте, – пожав руку Ефимову, поздоровался Алик, входя в квартиру. – Меня Алик зовут, – представился он.
– Саша, – представился Ефимов. – Вы проходите в гостиную, Алексей там.
Алик не спеша, прошел в гостиную, улыбнулся, увидев Алексея, поздоровался с ним и сел в кресло.
– Что с тобой, Алексей? – спросил он, вытирая платком пот со лба.
– Радикулит прихватил, – скривился Жиганов, повернувшись.
– Надо лечиться.
– Само собой, уже лечимся, и доктор меня смотрит. Это Саша, мой друг, он доктор, – показав рукой на Ефимова, сказал Жиганов.
– Мы познакомились, – кивнул головой Алик.
– Леша, я на кухне буду, что-то проголодался, – сказал Ефимов и вышел из гостиной. Он притаился в коридоре из любопытства, очень хотелось знать сумму сделки, а главное, на что можно рассчитывать в следующий раз.
– Алик, не буду тебя задерживать, – тяжело вздохнул Жиганов, – сам видишь, болею, поэтому давай сразу к делу. Сколько?
– Понимаю тебя Алексей, – сказал Алик, положив на колени портфель. –Здесь на сорок тысяч по курсу, – сказал он, открывая портфель. – Пересчитывать будешь?
– Оно, конечно, не помешает, деньги счет любят, хотя и знаем мы друг друга, но таков порядок, – сказал Жиганов, выложив четыре пачки долларов на журнальный столик.
– Как скажешь дорогой, – согласился Алик, – мне без разницы, я не обманываю, – сказал он, вытряхнув из портфеля на стол пачки «деревянных».
Негромко работал телевизор в гостиной, а двое мужчин сосредоточенно шелестели купюрами.
Ефимов стоял в коридоре и от ощущения предстоящего успеха покрылся «мурашками». «Вот это да, –думал он, – за один раз восемьдесят тысяч можно взять, а если еще с «кубышкой», очень шикарно выходит». Повернувшись, он на цыпочках пошел в кухню.
«Важно иметь правильный и профессиональный подход к делу, размышлял он, а если все просчитано до мелочей, то и сбоя быть не должно. Первое, надо позаботится о том, что бы Жиганов болел как можно дольше, к моему счастью, у него серьезный радикулит, а значит без моей помощи ему пока не обойтись. Второе, надо приготовить большую дозу снотворного, спиртное, или хотя бы пиво. Это ерунда, – думал он, наливая воду в чайник. Поставив его на плиту, он зажег газ и сел за стол. Третье, приготовить семью к отъезду, заправить бензином свои старенькие «жигули» и уехать. А куда? Елы-палы, это ж надо, все планирую, а куда бежать, не знаю. Подожди, не торопись, – сказал он себе, –подумай. Значится так, прикинул он в уме географическую карту. Лучше всего скрываться в крупных городах, там народа много и на приезжих никто внимания не обращает. А в маленьких все обо всем знают. По дороге надо сменить автомобиль, сделать новые документы, вообще запутать следы. Дочка пусть берет девичью фамилию матери, а мы с Ларой меняем паспорта. Конечной точкой маршрута пусть будет Вильнюс, я люблю Прибалтику, там климат хороший, банки «жирные», и в Европу их скоро примут. Чем не вариант, – усмехнулся Ефимов. – А если что-то не получится – поедем в Калининград, там тоже неплохо, и граница рядом. Итак, в общих чертах все продумано, детали неглавное, сумма – вот что интересно. Знать бы заранее, когда большая сумма обмениваться будет. А впрочем, можно и потерпеть, живя на чемоданах, не привыкать. Сегодня схожу в гараж, проверю машину и залью бензин, – подумал он, выключая газовую плиту».
– Всего хорошего, спасибо что выручил, – услышал он слова Алика, доносившиеся из прихожей.
– Пока, заходи, если что, – ответил Жиганов.
Щелкнул замок, входная дверь хлопнула и наступила тишина.
Ефимов сидел в кухне за столом, помешивая в чашке кофе.
– Саня иди сюда, дело есть, – услышал он голос Жиганова.
– Иду, – отозвался Ефимов, взял чашку с кофе и пошел в гостиную.
Жиганов полулежал на диване, а на столике перед ним высилась гора денег.
– Ну, как тебе? – указывая рукой на деньги, спросил Жиганов.
– Обалдеть, – ответил Ефимов, таких «бабок» на рынке не поднимешь.
– Это точно, – кивнул головой Жиганов. – Что застрял, садись в кресло.
Ефимов послушно сел в кресло и поставил перед собой чашку кофе. Он заворожено смотрел на деньги, не отрывая глаз.
– Дело такое, – вздохнул Жиганов, – есть возможность хорошо заработать. Ты как вообще?
– За, – тихо ответил Ефимов.
Внимательно посмотрев на друга, потом на деньги, Жиганов произнес:
– Это мелочевка, –скривился он. – Послезавтра приедут настоящие клиенты, их Алик рекомендовал. Знаешь, сколько менять будут?
– Сколько?
– Двести тысяч за один раз, понимаешь?
– Ни хрена себе, – присвистнул от удивления Ефимов. – Долларов? А где такие бабки взять?
– Деньги не проблема, – тяжело вздохнул Жиганов, – главное, что бы не «кинули», люди незнакомые, сам понимаешь, всякое может случиться.
– И что?
– Сделаем так, – сказал Жиганов, подкуривая сигарету. – Ты мне доверяешь, – спросил он, посмотрев в глаза Ефимову.
– Конечно, –сглотнув слюну, ответил «зачарованный» Ефимов.
– И я тебе доверяю, – вздохнув, сказал Жиганов. – Больше никому, ты меня понимаешь?
– Да.
– Тогда так, раз ты все уже знаешь, будешь со мной. Значит так, «жрачки» у нас полно, девок нам не надо, позвонишь Ларисе и скажешь, что побудешь пару дней у меня. Потому как радикулит и все такое, помощь требуется, одним словом. Посидим, подождем, провернем дельце, и ты тридцать процентов заработаешь. Это очень много, устраивает?
«Вот «блин» засада, – пронеслось вихрем в голове Ефимова, – это же надо так «обложатся». А Жиганов хитрец, доверяет, но страхуется, сразу видно, бывший "мент". Все мои стройные планы рушатся на глазах. И деньги будут и шанс единственный, а я не готов, вот черт».
– Что задумался? – спросил Жиганов, внимательно наблюдая за другом. Не устраивает?
– Да нет, подходит, просто я думаю…
– Хватит думать, Саша, тебе хорошие деньги в руки идут, а ты все думаешь, – перебил его Жиганов. – Риск, конечно, есть, но с другой стороны, где ты видел большие деньги без риска. Тем более, у меня на всякий случай и ствол имеется, – добавил он, достав из кармана спортивной куртки «Макаров».
При виде оружия у Ефимова сжались все внутренности, а по спине пошел пот.
– Надеюсь, ты меня не станешь убивать, – криво усмехнувшись, спросил Ефимов.
– Ты что дурак, – сплюнул Жиганов, – такое скажешь, прямо закачаешься. Это на всякий случай. Для обороны, – сказал он, убрав пистолет.
– Мне надо подумать, – не решался Ефимов.
– Саша, – скривился Жиганов, иди, думай куда хочешь, уже поздно, и мы ждем клиентов, – категорично сказал Жиганов. – Можешь звонить Ларисе, – добавил он, подвинув телефон.
– Хорошо, – выдохнул Ефимов, – действительно, что это я как пионер.
– Вот именно, – сказал Жиганов, – денег хочешь, а рисковать нет, так не бывает.
– Да, – кивнул головой Ефимов, – ты прав.
«В конце концов, – думал Ефимов, было бы счастье, да несчастье помогло. Если судьба благоволит мне, значит, не имеет смысла, когда и где. Фортуна, хоть и изменчивая госпожа, но иногда она улыбается, а интуиция мне подсказывает, что все обойдется, и деньги будут моими. Вот только все не по плану, ну что же, придется импровизировать».
Спустя некоторое время, он говорил с Ларисой по телефону, а в голове у него, созрела мысль о бегстве в полном одиночестве. «Я не виноват, говорил он себе. Такие обстоятельства».
Ранним утром из Николаевска выехали два автомобиля. В одном из них был Максим Савченко с помощником, он ехал в замызганной «шестерке», красного цвета. Второй автомобиль марки «Опель» следовал за ними, в нем сидели трое крепких парней из службы безопасности фирмы «Кира». Савченко сидел рядом с водителем, и внимательно изучал автомобильную карту. Настроение было обычным, немного тянуло в сон, а однообразие дороги, уже успело надоесть. «Деньги, думал Савченко, только они, толкают, заставляя двигаться и напрягать серое вещество. Без них человек свободен, но унижен, поэтому, обычно выбирают их, они дают превосходство. План прост, как воздушный шарик, посмотрев на своего хмурого помощника, размышлял Савченко. Я дал установку, денег не давать, а наоборот – отобрать, а значит – неминуемы потери с обеих сторон, не думаю, что другая сторона совсем не думала об этом. Наверняка приготовились к разным вариантам, «куш» большой. Конечно, «кидок» не простят, и не дадут за это килограмм ирисок, а с другой стороны, риск оправдан – четыреста тысяч на кону, в общей сложности. Сложности, да, они случаются, а как же без них. Через три часа будем на месте, а потом немного крови – и денежки мои. В голове пусто, мыслей ноль, ощущений мизер, никаких переживаний, как будто мусор вышел выбросить, чтоб жена не ворчала. Пацанов не жалко, знали, на что идут, несопливые, пусть жирок растрясут, а то отъели «мозоля», сидя на стульях, так и до мясокомбината не далеко. А впрочем, мясо оно и есть мясо, куда не крути, все – одно фарш выходит. Ира хитрая, приумножает капитал, не опасаясь последствий, играет на все, уважаю. Правильно, а что ей мелочиться, «тырить» так миллионы, а жить так на Багамах, сильная натура, но иногда увлекается, правда «закидоны» проходят быстро. Мужичок Иван, «хрен» ему в карман, тоже не совсем простой, а может, мне показалось. Да хрен с ним, у него все равно одна дорога, – нары, этап, Сибирь, это в лучшем случае, в худшем, – на три метра под землю. А может прихватить четыреста «штук» – и на «лыжи»? Нет, не буду мараться, можно взять несколько миллионов, а я за четыре сотни тысяч проблем наживу, не пойдет. Ира, баба толковая, деньги вывезет, а я посмотрю что потом делать, так выгодней».
Ефимову снился сон: как будто он играет в карты. Он сидел за столом, покрытым зеленым сукном, а возле него какие-то незнакомые люди без лиц. Они сдают карты, и всякий раз ему выпадает пиковый туз, перевернутый вниз. Потом кто-то тихо шепчет ему на ухо похабные слова, а он слышит издевательский смех собеседника, а зеленое сукно на столе медленно окрашивается багровым цветом. Оно как будто пропитывается кровью. А он, Ефимов, почему-то тонет в озере, удивленно рассматривая рыб, равнодушно проплывающих мимо него. Интересно, а почему они не боятся меня? «Потому что ты – корм», – слышит он грубый голос, откуда-то сверху. – Почему так интересно здесь под водой, очень приятно и дышится легко.
– Саня, вставай, обморок хренов, – тормошил друга Жиганов. – Через час клиенты будут, а ты дрыхнешь! Ну, черт с тобой сам виноват, – сказал Жиганов и вылил ему на голову кружку холодной воды.
– А! – вскрикнул Ефимов, затрясся всем телом, закрывая руками голову. – Что это? – орал он, дрыгая ногами.
– Ниагарский водопад, – буркнул Жиганов. – Смотрю, тебе моя спальня понравилась?
– Да пошел ты, Леша, на хрен, – тряхнув головой, сказал Ефимов и сел на кровать. – Водой зачем облил?
– Что бы не храпел, и вообще, иди на кухню, кушать будем.
– Не хочу я, надоело, – сказал Ефимов, направляясь в ванную комнату. – Сколько можно сидеть в квартире, так и до «психушки» дойдет.
– Не ворчи, времени час остался, так что давай быстрее жопу свою полощи, готовиться надо, – крикнул из кухни Жиганов.
«Может зря я «крыше» не сообщил, – задумался он, глядя в окно, – какое ни есть, а прикрытие. Да ну их к черту, – поморщился Жиганов, – сами управимся. Им «мудакам» потом долю отстегивай, начнутся разборки, зачем мне это нужно, самим мало. И потом, кто сказал, что люди эти криминальные, наоборот – «торгаши», а им чем тише, тем лучше. Они сами мимо «крыши» не прочь пролететь, я их знаю, не первый год «замужем».
Приехав по указанному адресу, Савченко огляделся, взял радиостанцию и тихо произнес:
– Мы на месте, через минуту можете идти. Четвертый этаж, квартира шестнадцать, первый подъезд прямо напротив вас, хозяина зовут Алексей. Все понятно?
– Да, – прохрипела в ответ рация.
– Действуйте, как договорились, – добавил Савченко, – и не дай бог, что-то сорвется...
– Понятно, – раздался в салоне автомобиля четкий ответ.
– Тогда пошли.
– Начали, – услышал он в ответ.
Сидя в машине, он наблюдал за действиями своих подопечных. Вот трое вышли из «Опеля», один из них достал из багажника большую хозяйственную сумку, перекинул ее из правой руки в левую, и, кивнув остальным, пошел в подъезд пятиэтажного дома.
– Что загрустил, Степан? – посмотрев на своего помощника, спросил Савченко. – Боязно?
– Нет, – ответил угрюмый Степан.
– Тогда ступай, прикрой им тылы, – кивнув сказал Савченко.
– Понял, – ответил Степан, вздохнул и вышел из машины.
– А я здесь вас покараулю, – негромко произнес Савченко, пересаживаясь за руль.
«Нет, все-таки Ира рисковая баба, – подумал он. – «Зарядить» нарезанной бумаги в клеенки, да еще на такую сумму, ничего не боится, прямо амазонка. Ей бы мужиком родиться, да видно природа ошиблась или родители, черт его знает. Из четверых моих «гоблинов» никто не догадывается, что в сумке пустышка, веселье будет знатное, – ухмыльнулся Савченко, смотря по сторонам. – Всегда хорошо после драчки подобрать ценные вещицы. Умный оперирует цифрами, а глупый – силой, лучше быть первым, чем сильным, – подумал он. – Умная голова – бриллиант, а куча мускулов – дегенерат. И хочется им, и пыжатся они. А все одно, – ума нет, одна сила, а с ней не проживешь».
– Действуйте, мальчики, не жалко, «мяса» по улицам много бродит, – вслух произнес Савченко, посмотрев на себя в зеркало. Достав из тайника под передним сиденьем пакет, он развернул его, взял хорошо смазанный «кольт», понюхал его и усмехнулся.
В квартире номер шестнадцать царила нервная обстановка. Жиганов сидел на диване, а перед ним на журнальном столике лежала граната. Он катал ее по столу одним пальцем, о чем-то сосредоточенно размышляя. Ефимов, находясь в полном ступоре, с ужасом смотрел на маленькую «зеленую смерть». Мертвая тишина повисла в воздухе, готовая разорваться в любой момент.
– Ты что «офонарел» совсем? – заикаясь, промолвил Ефимов.
– А что? – подняв голову, взглянул на него Жиганов. – Предчувствия нехорошие, понимаешь меня?
– Нет, не понимаю, – шепотом ответил Ефимов.
– Бери ствол, портфель с деньгами, и спрячься в кладовке, – сказал Жиганов, зажав в ладони гранату.
– А зачем? – спросил перепуганный Ефимов?
– Пока не позову тебя, сиди там. А если что не так? – насупился Жиганов, тяжело вздохнув, – главное – деньги сбереги, они еще пригодятся. Понял?
– Мы что, умирать собрались? – дрожащим голосом спросил Ефимов. – Я на такое не согласен!
– Да ладно не дрейфь, – натянуто улыбнулся Жиганов, посмотрев на друга, – это я так, постращать. Все будет нормально, не волнуйся, – добавил он, посмотрев на часы.
– Что мне делать? – тихо вымолвил Ефимов?
– Возьми, – сказал Жиганов, протягивая пистолет. – Это «пм», предохранитель слева, я его снял, смотри, с дури на курок не нажми, выстрелит. Ты вообще, хоть раз в жизни, оружие в руках держал? – грустно усмехнулся Жиганов, глядя на Ефимова.
– Нет, – взяв в руки пистолет ответил Ефимов.
– Ну и ладно, – кивнул головой Жиганов, – если что, жми на курок.
Ефимов, опустил указательный палец правой руки на скобу пистолета, направив его на Жиганова.
– Эй, доктор, не балуйся, – зло сказал Жиганов. – Иди в кладовку, там потренируешься.
– Угу, – промычал в ответ Ефимов, повертел пистолет в руках, сунул его за пояс брюк, повернулся и пошел в прихожую.
– Яйца себе не отстрели, – ухмыльнулся Жиганов, глядя на него, это больно.
Длинная трель звонка пронзила тишину квартиры, как молния.
Жиганов вздрогнул, посмотрел на часы и, не выпуская из руки гранату, пошел открывать дверь. В самый последний момент он вставил указательный палец в кольцо и тряхнул головой. «А хрен его знает», –подумал он, отпирая левой рукой дверной замок. – Сердце бешено колотилось, пытаясь выскочить из груди, а тело покрылось маленькими каплями пота. Взглянув на дверь кладовки, он поморщился и потянул дверную ручку на себя. Он увидел двоих мрачных с серьезными лицами и пустыми глазами. В руках одного была большая клеенчатая сумка, а другой держал руки за спиной. Один из них натянуто улыбнулся, пристально посмотрев на Жиганова, и произнес:
– Вы Алексей?
– Да, – негромко ответил Жиганов, прищурившись.
– Тогда мы к вам, – сказал второй, невысокого роста, коренастый малый.
– Деньги здесь? – спросил, улыбаясь, первый, – или нам, куда-то еще проехать придется?
– Все на месте, – пытаясь успокоится, ответил Жиганов. – Проходите, – предложил он, шире распахнув дверь.
Переступая порог, первый повернул голову, посмотрел на руку Жиганова и застыл.
– В чем дело? – спросил удивленно Жиганов?
– Что у тебя в руке? – показывая пальцем, спросил первый?
– Да ничего, – пожал плечами Жиганов, механически разжал руку, повернув ее ладонью к входу. Отчетливый щелчок, а за ним, глухой удар, на секунды зависли в воздухе. Жиганов с растерянной физиономией, медленно опускал голову вниз. Парни, застыв в недоумении, смотрели в пол. Яркая вспышка, дым, куски штукатурки и кусочки тел, казалось, содрогнулся весь дом, от первого до пятого этажа. Казалось жильцам, прохожим, но только не тем, кто был в квартире и рядом. Трое были убиты сразу, включая Жиганова, еще один лежал на лестничной площадке без сознания. Четвертый, а это был Степан, перепрыгивая через ступеньки, бежал вверх с «очумевшим» лицом. Выхватив пистолет из наплечной кобуры, он вбежал на площадку четвертого этажа, заполненную дымом.
Ефимов лежал под кучей одежды, с трудом вдыхая горький вонючий воздух. Голова гудела, в ушах стоял звон от смрадного воздуха, тошнило. Открыв глаза, он испугался. Темнота. «Почему темно? – лихорадочно соображал он, вращая глазами. – Где я? Что со мной? Я жив, или умер? Надо проверить рефлексы и конечности, – подумал он, пошевелив пальцами на правой руке. – Все в порядке», – обрадовался он, подняв правую руку. Подняв левую, потом, нащупав на себе пальто, он медленно и осторожно стащил его с себя и увидел свет, вернее полумрак в клубах пыли и дыма. Первое, что он увидел, испещренный потолок и стены. Пошевелив ногами, он приподнялся и сел. Вместо двери зиял огромный проход, а в прихожей догорала вешалка. Какой-то незнакомый мужик ходил в прихожей, зажав нос пальцами левой руки, он морщился, и что-то искал, низко наклоняясь. «Это не Алексей, а кто же, – соображал Ефимов. – Кто это? Это он нас взорвал? Черт побери, что произошло? Деньги, – пронзила сознание мысль. – Где деньги?» Пошарив вокруг себя, он нащупал рукоятку пистолета и громко чихнул, зажмурив глаза. Мужчина в прихожей пригнулся, присел на одно колено, и, направив пистолет на Ефимова, громко крикнул:
– Выходи, сука! Бросай оружие!
– Мы... – промычал в ответ Ефимов, неподвижно сидя в кладовке.
– Получай, сука, – выкрикнул мужик и выстрелил.
Громкий хлопок ударил по ушам. Ефимов даже не успел испугаться. Инстинктивно он поднял руку, в которой был пистолет, и нажал на курок. Второй хлопок был тише, а Ефимов услышал как что-то тяжелое упало на бетонный пол. Забыв о страхе и боли, он вскочил на ноги и бросился к выходу. Наступив на что-то мягкое, он поскользнулся и упал. Повернув голову, он увидел обугленные куски плоти. Тошнота быстро подступила к горлу, и он «блеванул». «Боже мой, «срань», – подумал он, вставая на ноги, – надо бежать отсюда и как можно быстрее. Стоп, а деньги где?» Посмотрев на развороченную кладовую, он сделал несколько шагов и наступил на портфель. «Это был именно он, нет никаких сомнений, – думал он. – Вот только его краешек был зажат в чьей-то руке». Нагнувшись, он рассмотрел мужчину в относительно чистой рубашке и сразу понял, что это он стрелял в него еще минуту назад. С трудом разжав его пальцы, Ефимов схватил портфель, прижал его к себе и выбежал из квартиры. «Главное – портфель и деньги, – думал он, перепрыгивая через ступеньки. – Быстрее, – подгонял он себя, – как можно быстрее, иначе поймают. Какой же я идиот, попасть в такую передрягу, да еще с убийством, мне теперь за всю жизнь не отмыться». Выбежав из подъезда, он огляделся по сторонам, и, свернув за угол дома, бросился через пустырь в гаражи. На бегу, ощупав брючный карман, он немного успокоился. «Связка ключей была на месте, а значит, как минимум, машина у меня есть, – подумал он, протискиваясь в щель между гаражами. Сейчас в машину и «по газам», подальше отсюда». Открывая арендованный им гараж, он постоянно оглядывался, боясь, что будет замечен кем-то из автолюбителей. Руки дрожали, и замки не поддавались. Со второй попытки он открыл ворота и побежал к машине. «Жигули» стояли на месте. Грязный и старый он напоминал ненужную игрушку, выброшенную хозяевами за ненадобностью. Кинув на заднее сиденье портфель, он сел в машину и запустил двигатель. Мотор работал ровно и без сбоев. «Слава богу, – подумал Ефимов, поглаживая рукой «торпедо», – машина не подводит». Немного подождав, он выехал из гаража, затем закрыл ворота и тронулся в путь. Пальцы рук, обхватив руль, немного подрагивали. Пытаясь успокоиться, Ефимов глубоко дышал, стараясь медленно выпускать на выдохе воздух. Посмотрев на себя в зеркало заднего вида, он стряхнул с головы пыль и, прибавив скорость, поехал за город. Проезжая пост ГАИ на выезде из города он сильно нервничал. «Этого мне еще не хватало, – думал он, – если остановят, мне конец». На его счастье милиционеры остановили серебристого цвета «БМВ», который ехал перед ним. «Неужели повезло, – подумал Ефимов, проезжая мимо».
Он ехал быстро, стрелка спидометра как будто застыла на отметке сто двадцать. «Ничего, – успокаивал он себя, – главное скрыться, убежать, а там определюсь и все наладится. А Лара с Наташей? Как же они? Ну не мог я их забрать, иначе всем «капут», это и коню понятно. Девочки мои, я вас не предал, не думайте обо мне плохо, просто обстоятельства так сложились, а я заберу вас не сразу, но увезу. Черт, как-то все нелепо вышло: деньги, трупы, побег – плохо это. Теперь еще и милиция будет меня искать, хоть бы Лара не сболтнула, что я у Жиганова несколько дней жил, может, догадается, труп-то мой не найдут. А вообще хрен его знает, в таком состоянии она может наговорить всякой ерунды. Лара, дорогая милая Лара, только держи язык за зубами, и все будет хорошо, – шептал Ефимов. – Я вас вытащу, не сомневайтесь, честное слово». Взглянув на стрелку датчика уровня топлива, он скривился. «Надо же, а бензин почти на нуле, надо заправиться», – подумал он, увидев впереди большой указатель. Остановившись недалеко от въезда на заправочную станцию, он пошарил по карманам и, не обнаружив денег, потянулся на заднее сиденье за портфелем. Положив его на колени, он открыл замки и замер. Такой огромной суммы денег, да еще в валюте, он не видел никогда в своей жизни. Тугие пачки, перетянутые резинкой, были ровно уложены по пять штук в ряд. «Свершилось, – откинув голову назад и закрыв глаза, подумал Ефимов. – Я богатый человек, это произошло, у меня есть много денег!!! Теперь все изменится, я буду жить как король! Я и мои девочки начнем новую жизнь, красивую и шикарную».
– Господи, неужели так бывает, – вслух прошептал он.
Громкий гудок проезжающего мимо него автомобиля вернул его в реальность. «Так, мне надо поесть, а автомобиль заправить бензином, – рассуждал он, – у меня есть только валюта. Посмотрев по сторонам, он увидел небольшое кафе прямо напротив. Там разменяю сто «баксов», поем и в дорогу. Нет, есть не буду, – посмотрев на свою грязную одежду, подумал он, – не пойдет, слишком я заметный. Лучше попрошу заправщика, может получится, если по меньшему курсу».
Крым-Судак 2007г.