Неприкаянные сборник рассказов Москва 2010

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 27 28 29 30 31 32 33 34 35

^ ВОЕННАЯ КАРЬЕРА

Казак войска донского станицы Митякинской Харламов Василий Алексеевич, был уникальной личностью. Крутая смесь турчанки и лихого казака сделали потомков сильными, красивыми, гонористыми и лихими. Такая кровь досталась и Васе. В детстве забияка, атаман хуторской детворы, явный лидер.

Родителям Вася с младшим братом доставлял много хлопот. Они знали: если братья ушли на танцы или вечеринку, значит надо чинить рубашки и отмачивать синяки. Вася мечтал носить казацкую форму, иметь атрибуты казака и чуб, как у Григория Мелехова из кинофильма «Тихий Дон». Мочил волосы в кислой воде и закручивал до высушки, после чего шел по хутору неповторим. В любых хуторских соревнованиях, играх стремился быть первым и достигал результатов. Колхозных лошадей любил, в школе учился слабовато, но мечтал стать военным. В военное училище не прошел по знанию, так и призвался в армию в учебный полк рядовым.

Командир обратил внимание на делового молодого человека и назначил его командиром отделения.

С этого и началась стремительная военная карьера Васи-казака.

Первая лычка на погонах сделала его неузнаваемым, и отделение ахнуло. Вася, заложив край пилотки на правое ухо, гаркнул:

– Отделение, слушай мою команду! Мы должны быть передовыми и лучше всех! – после чего его сослуживец по отделению и сосед по кровати, а ныне подчиненный, изрек:

– Вроде не хохол, но точно долбанутый. Надо постель мочить – и в госпиталь. Этот придурок и в туалет не пустит.

За три месяца Вася стал замкомвзвода, отпустил усы и сделал взвод передовым по подьему, бегу, приему пищи в столтвой, несению. службы и внешнему виду. Драл так, что спокойный сибирский охотник Чагочкин изрек:

– Белок бью в глаз, а этого идиота как увижу – потею. Только гавкаю, как пес: «Никак нет!» или «Так точно!». Где этого кадра выкопали? Мог же поезд с его призывом другими рельсами мимо нас пройти. Судьба… – и тихо уходил в курилку.

Ротному нравился Вася,а тут старшина роты в отпуск уходит, назначил Васю - справиться…

Рота вздрогнула, и за сорок пять секунд по отбою улеглась. Даже те, кто любил перекурить, утихли. А десяток старослужащих хозкоманды старались не появляться в роте. У них другие заботы: кто при штабе, кто при складе, бане, столовой или на подсобном хозяйстве.

Утром подъем, бег три километра, утренний туалет, уборка помещений – и все бегом. Даже в полковой туалет гнал ротой и ждал. Время шло, и солдаты, одурев от команд и действий и.о. старшины, по легкому и тяжелому укладывались за пять минут. Любимое оскорбление или унижение подчиненного было слово «кизяк», по-донскому «навоз». Так и получил он кличку Вася-кизяк.

Старшина после отпуска прибыл в роту на подъем и, вытаращив глаза, говорил ротному:

– За сорок секунд подъем, за три – оправляются, за пять минут обед съедают. Надо его утихомирить иначе этот придурок научит их гавкать или ржать как лошадь. Это же надо утром подъем и спичка не сгорает, а они уже в строю. Дай дураку власть –подчиненные вешаться станут, по опыту знаю.

Казак свирепел на глазах, и на полковом строевом смотре рота заняла первое место по внешнему виду, строевой подготовке и прохождению торжественным маршем с песней. Старшину перевели на склад, а Васю – старшиной.

Первый выпуск сержантов был блестящий, рота передовая, солдаты образцовые. Но все помнили Васю-кизяка и проклинали станицу Митякинскую, где родился этот казак.

Командир полка Волобуев обратил внимание на сержанта и направил его в другую роту, где основной призыв – туркмены, узбеки, таджики, киргизы и немного азербайджанцев.

Командир роты, капитан Каростий, беседуя с ним, сказал:

– Главное, научи этих гавриков русскому языку, они не «белмес». И погоняй хорошо: только получил из Азии пополнение шестьдесят пять человек, неделю все бьемся с ними, а они за казарму ходят, круто ложат пирамиды. Из бани сухими выходят, умываются ладошкой. В столовой чай пьют, хлеб едят – и капец. Старшина, фронтовик-артиллерист, голос посадил и запил, его на подсобное хозяйство отправили старшим.

Ротный, собрав кое-как роту, представил нового старшину и, осушив в канцелярии стакан водяры, смылся из роты.

Подавая команду строиться, Вася свирепел сразу и основательно. Солдаты сидели на кроватях, полу кучками и сильно галдели на своем языке. Это был беспредел. Пинками и руками Вася строил роту. Начав перекличку и плохо понимая в Ф.И.О. солдат-восточников, он понял одно: надо менять метод работы, изучать восточные имена, фамилии. В течение десяти минут он изъяснялся с солдатами отборным российско-крестьянским матом, кличками животных всего животного мира, которых он знал или слышал.

Строй затих и, вытаращив глаза, дико смотрел и запоминал слова: им казалось, что это команды из уставов, армии которых они не знали и не читали.

По окончанию осмотра Василий спросил:

– Все ясно?

На что узбек грамотно изрек запомнившееся слово:

– Так точно, архаровец-мудак!

Вася посинел, задыхаясь изрек пятиэтажный мат своего пьяного деда, на что казах тихо изрек:

– Кирдык идиот.

Вечером отбой был раз пятнадцать-двадцать – все бесполезно. Рота спать не хотела и удивлялась, зачем раздеваться и одеватся, если можно спать и так.

При команде прекратить разговоры Василий слышал слова своего же мата в свой адрес. Утром, подняв пинками и криками роту, он гнал их три километра, и после криков и матов рота к концу бега на шестьдесят процентов справила собственные нужды в галифе и сапоги. Вонь была отменная. Ротному по прибытию роты в казарму доложили, что рота, загнанная Васькой-казаком, обосралась и моется в умывальнике, на завтрак опаздывает. Доложили дежурному по части и командиру. Так Вася-кизяк стал знаменит на весь полк. Старшина роты, «тяпнув» на подсобном хозяйстве стакан водки, изрек:

– В роту старшиной не пойду, этот случай окончательно и на все время обеспечил роте кличку «обосранная». Тихо стал писать рапорт о переводе в хозвзвод или на склады.

Но это были цветочки. При проведении любых занятий лексикон и ответы были только с матом, что приводило Васю в ярость, особенно когда туркмен, обращаясь к нему, громко сказал:

– Разреши, мудак, слово сказать.

Получив пинка под зад, произнес:

– Баран тупой и вонючий! – и медленно отошел от него.

При посещении замполитом роты все крыли в разговорах и расспросах только матом и плевались на пол, как их старшина.

Так рота «обосранная» стала и матерщинной. Прислали офицера из штаба, чтобы он научил солдат русскому языку, а Василия направили служить в строевую часть, где он по прибытию доложил командиру так:

– Был лучшим в отделении, помкомвзвода, старшиной, прислали баранов, и я сгорел на этих шашлыках. Учил гвозди забивать молотком, а они при наличии молотка забивают утюгом.

Так закончилась военная карьера казака, который после службы, в армии, встречая на улице среднеазиата или кавказца, сворачивал на противоположную сторону улицы, дороги и непроизвольно скрипел зубами, вспоминал крах военной карьеры.

Прошло много лет, и степенный казак Василий, в казацкой форме зайдя на базар в Новочеркасске, неожиданно услышал:

– О, Васька-кизяк! Едрена мать, и усы как у козла. Баран тупой.

Василий понял, что это его один из солдат знаменитой роты, и прибавил шаг, но вдогонку услышал маты что он говорил солдатам, обучая их в роте.

Усердие и память…

ОТОМСТИЛ

Левон был настоящим белорусом, жил в сельской местности недалеко от областного центра, учился в школе, мечтал поступить в техникум и быть специалистом на транспорте. Но грянула Великая Отечественная, его призвали в армию, и он попал в плен. Судьба носила его по всей Польше и Германии, где он познал ужасы плена, голод, презрение к пленным и постоянное унижение. Молодая память запоминала все, а желание выжить, сообразительность и изучение языка помогли на чужбине. После освобождения, получив документы, приехал домой, где понял, что он не такой, как все, и к нему относятся настороженно и с опаской. Плен оставил глубокую рану в душе, на всю жизнь. Учеба ему была закрыта, устроиться на работу по желанию не мог, да и не брали, вежливо отказывали, намекая на плен и благонадежность. Стал выпивать, и был очень осторожен в рассказах о плене, какие там порядки и жизнь. Пошел в колхоз простым работникам, познакомился с хорошей простой крестьянской девушкой и женился. Жизнь была тяжелая. Родилось трое детей, горесть плена с годами забывалась, но не отпускала жажда мести за сломанную жизнь и потерянные годы. Все внимание они уделяли детям, трудно растили, и было одно желание: вывести детей в люди, дать достойное образование и порадовать душу за несбывшуюся свою мечту.

Так прошли годы. Дети получили высшее образование и никогда в анкете не писали, что отец был в плену и неблагонадежен по понятию власти. Сам он ни жене, ни детям не рассказывал об этом, старался объяснять общими фразами и умолкал. Шли годы, и Левон превратился в деда. Появились внуки, и дед был рад, что внук получил высшее образование по транспорту. Дочь работала в областной организации большим начальником и часто общалась с иностранцами. Пришла перестройка, открылись границы, и в Белоруссии стало много иностранных делегаций из-за рубежа. Пришло другое время и пришла старость. Пенсия, дом, огород, дети, внуки, и часто мучила обида за упущенное время жизни не по его вине.

Немецкая делегация приехала из Мюнхена погостить в Гомель на несколько дней к дочери. Дочь решила показать, как живут родители в деревне в Белоруссии. Встретили их как полагает, по всем правилам гостеприимства нашего народа. Это были два чистокровных «шпика» немецкой породы, по-нашему «фрицы».Дед тихо сказал внуку: «Мы точно таких били во время войны» Один был полный и бородатый, второй –длинный и в очках. Вначале сели за стол пообедать, время, благо, было как раз к обеду, около двух часов по полудню.

Говорили, шутили, кто по-русски, кто по-немецки. Весело сидели, хотя никто друг друга не понимал, ну, разве что, частично. На столе было много чего вкусного, если не сказать – все из того, что можно было поесть. Ну и как же русский, или правильно – белорусский стол без традиционной самогоночки? Водку областного разлива немцы еще приняли на удивление спокойно, по целых две рюмки даже «влупили», а вот с самогоном дело обстояло сложнее. Когда дед достал из-под стола бутыль этого самого «желтого елея», немцы молчали, но как только запрокинули по полстопки, что-то в них изменилось. Тот, что длинный, начал махать руками и, вытаращив на бабку свои четыре глаза, завизжал непонятно на каком языке что-то вроде «аллес, аллес» – хватит по-нашему.

Бородатого немного перекривило. Он смело и беспрекословно допил все, что было у него в рюмке, и с кислой мордой сказал «гут». Дед почувствовал свободу в употреблении горючей смеси, сам через некоторое время заговорил на чистом немецком языке и начал грузить немцев, как он попал в лагерь к этим же немцам во время Великой Отечественной войны. Непонятно откуда появилась карта Германии, показывал все точки своей дислокации. Бабка, дети и внуки были в ступоре от действий деда, он ведь никогда не говорил по-немецки. Окончательно «подгруженные» немцы сдались под натиском дедовой прыти и эрудиции и согласились еще на пару заходов «по пятьдесят». Это была явно их большая ошибка, как в свое время под Сталинградом. Влупив по пятьдесят, а потом еще и еще, фрицы полностью окосели, а дед, как ни в чем не бывало все грузил и грузил, параллельно, подливая себе и остальным.

Тут взбунтовалась дочь и бабка, но деда было уже не остановить. Немцы, тоже, видимо, это осознав, кинулись на улицу: типа проветриться и покурить, но дед рванул вдогонку, подливая на ходу все тот же «елей».

Что только эти фрицы не орали на своем «дойче», для них наступил конец света, но дед тоже не отставал и на чистом немецком кричал:

– Домой все, пить водку!

Долго немцы бегать не смогли, потому что уже стояли-то они с трудом. Выпив еще по чуть-чуть, пленные фрицы совсем с ума посходили. То кидались фотографировать всех подряд, то петь то ли русские, то ли немецкие песни.

Часа через полтора полностью измученных и полумертвых «фрицев» дед с внуком еле затолкали в такси и, помахав им на прощание рукой, хлопнули по пятьдесят и пошли возить навоз на огород.

Чуть позже дед сказал:

– Разве эта нация может когда-нибудь нас победить? Хоть в этом мы лучше их…

ИСТИНА

В семье Браславских был главный принцип, это образование и культура. Мать с отцом внушали детям, что высокая культура рождается только с образованностью. И в семье все было посвящено этому. Родители вкладывали в детей всю душу и надеялись только на себя. Род был старинный, но революция и коммунизм подточили основу жизни, но не убили главного-стремления к образованию, своего назначения «пониманию мира и мироздания»… Семья разительно отличалась от соседей культурой поведения, доброжелательностью и уважением к людям независимо от их образования и положения в обществе. Так и рос Илья в семье, где все дети получали приличное образование, дом был полон книг, вечером шли дискуссии о жизни, Боге, обществе, людях и что надо делать для людей чтобы они были добрее, честнее, умнее и главное относились друг к другу с уважением и пониманием, оказывали помощь слабым и радовались если человеку стало жить лучше. Илья закончил школу с отличием, техникум и институт с красным дипломом, о педагогический институт заочно, как основу нести людям знание и добро. Преподавал предмет электроэнергия и видел, что молодежь стремится к знанию, он был рад и работал по десять – двенадцать часов в день, получая массу духовного удовлетворения. Но грянула перестройка, появились студенты с деньгами и без желания получить знания, нужен был диплом и модное желание богатых родителей. Около института стояли иномарки студентов, посещения занятий упало, родители приходили и предлагали деньги, презенты и т.д. взамен оценок и знаний. Илья видел, что при такой мизерной зарплате преподаватели брали деньги, презенты и т.д. он переживал, говорил что необходимы знания, требовал знаний у студентов, но ректор дал понять что ВУЗ частный и Илья может не пройти аттестацию, а куда идти работать, ведь кроме любимого дела он плохо понимал как надо жить в этом новом обществе. Мысли рвали сердце, работа не приносила удовлетворения, пошла хандра и жизнь становилась ежедневной текучкой. Преподаватели медленно но уверенно пересаживались на иномарки, хорошо одевались, делали евроремонт в квартирах и стали больше решать свои вопросы, чем предметные. Перед сессией или экзаменами ректор, встречая Илью говорил:

– Илья Петрович – вы там полегче с такими-то студентами. Родители возмущаться, а они люди деловые, сильнее любого из нас, а торгуют чипсами или колготками. Вот вчера приехал отец студента на джипе в сто двадцать тысяч зеленых, а ведь учился у меня на тройки и предложил ремонт общежития на льготных условиях. А что мне делать и уходил…

Илья шел и думал, вед ошибка электрика – это ошибка сапера – итог смерть его и людей. Значить человек идет в ВУЗ не понимая, что это очень серьезно и ответственно. Хорошо и емко ему объяснил коллега. Главное и перспективно денежно это энергоресурсы. Вот и везут в ВУЗ своих деток бывшие неучи, ловят момент жизни. Кто сегодня имеет деньги и востребован: юристы, врачи, экономисты от энергетики, таможня, милиция. Там деньги и карьера, там востребовательность, а знания это второстепенно.

После этого Илья ставил студенту положительную оценку и глядя в аудиторию видел пустые глаза основной массы студентов и абсолютное безразличие к предмету. Так и жил, терпел, молчал, но взяток не брал.

Боль пришла неожиданно и резкая, скорая, больница, консультации и в областную клинику. Диагноз мочекаменная болезнь, особенно много камушек в желчном пузыре и почках. Нужна операция и побыстрее. Илья смотрел на хирургов и думал, надо ли вызывать нотариуса или все обойдется и ждал операции. Молодой выпускник медицинского института Сергей, был единственным ребенком у фармацевта, они твердо решили что сын будет врач и непременно хирург, так как это престижно и о обеспеченно в новом времени. Денег не жалели на репетиторов и блат, а Сергей мечтал быть ди-джеем в престижном ночном клубе ,так как к музыке его тянуло, он хорошо разбирался в современной музыке, но воля и деньги родителей была непреклонна, ибо без денег нет дискотеки, музыкальной аппаратуры и девочек в ночных клубах. Так по воле родителей поступил в медицинский, учился так себе, для родителей, все курсовые писали родители или деньги, а он только переписывал. Жизнь была прекрасна и о будущем не думалось.. По окончанию ВУЗа родители приложили все усилия, чтобы он остался в областном центре и непременно попал в областную клиническую больницу и в хирургическое отделение. Там профессионалы помогут и научат, а родители отблагодарят всех. И началась работа каторга для Сергея, который плохо понимал что надо делать и как, все время ждал окончания работы и страшно боялся дежурств. Ему было все безразлично и скучно. полные палаты, стоны, окровавленные бинты, трупы, и т.д.резал и зашивал порезы, нарывы, раны, иногда доверяли грыжи и другую мелочь, присутствовал на сложных операциях, но желание было уйти, но родители настаивали на работе и хвалились сыном. Мать ходила по кабинетам начальников и говорила что молодого специалиста затирают, он из семьи врачей, устремлен, думающий, много читает о медицине и вообще больных ждет молодой перспективный специалист хирург в будущем научный работник или преподаватель в институте.

У Сергея была бурная ночь с женщиной и музыка до утра, а утром зав. отделением четко сказал: больного Брославского оперирует Сергей с десяти до двенадцати, с опытной бригадой.

Что происходило в операционной было понятно что побежал зав. отделением и кое-кто еще в операционную. Брославского привезли в палату в тяжелом состоянии, жена была рядом, были выведены четыре трубки он кричал. Его накололи обезболивающими, медсестра при установки капельницы трижды проколола насквозь вену, она была пенсионерка ей все надоело до слез, но пенсия была маленькая, надо работать.

Операции прекратились, все затихли в том числе и три человека из палаты, которые готовились к операции, больной стонал, кричал, и его кололи, через два дня Илья почувствовал себя очень плохо и вызвал заведующего, который объяснил что камень был сложный, сидел глубоко и вообще печень какая-то особенная, Илья понял что надо приглашать нотариуса.

Повезли на повторную операцию и снова плохо, назначенные уколы спровоцировали камни в почках пошли в мочеточник. Муки стали невыносимы и больным занялся лично ведущий хирург который сказал: невезучий вы человек – спасем поставим вас на ноги, но ноги ходить не хотели. В минуты просветления Илья думал: вот и я ставлю зачеты абсолютным неучам, а ведь ошибка электрика, как минера, смерть своя и людей. Это был перелом мысли. Он понял, что денежно-блатные дети рождают, беду, горе, слезы, смерть. Выписавшись из клинической больницы в прединвалидном состоянии он прибыл в институт. Вид его был плохой, он постарел, седина появилась на голове, тяжело было дышать и ходить. Он понял, что инвалид и творческая жизнь его заканчивается. Принимая студентов он видел что преддипломные написаны другими людьми, слова из Интернета, а сами студенты, с пустыми глазами заискивая справлялись о здоровье и желали скорейшего выздоровления. Родители обещали золотые горы, вылечить, обеспечить лекарствами, помочь и т.д., а он, прослушав и прочитав ересь студентов ставил неуд. Только нескольким студентам ставил твердое добро и дважды расписывался в зачетке. Он видел и знал эти молодые люди принесут пользу всем, они хотят быть специалистами и он тихо радовался, вспоминая себя в молодости.

На совещании у ректора он выслушал много неприятных слов, его осуждали и говорили, что болезнь его подточила, он стал болезненно подозрителен и необъективен в настоящем времени. Через два месяца получил группу по инвалидности и при обращении к ректору на предмет представления каких-либо часов в преподавании, ректор ответил:

Уважаемый! Мы готовим специалистов, а ваш внешний вид и необоснованная требовательность возмущает коллектив и студентов. Нам необходимо увеличивать количество студентов. Принято решение на высшем уровне, чтобы к две тысячи пятнадцатому году каждый второй имел высшее образование.

Пенсия вам назначена, здоровье позволяет вам работать устроиться сторожем, вахтерам, только не касайтесь образования. Нам нужны кадры, а знания и опыт приходит с годами. Время такое…

^ ЛЮБОВЬ И МОРЕ

Южный берег Черного моря, август, разгар курортного сезона.

У причала стоит экскурсионный катер РК-305.Прибыльное время: отдыхающие, экскурсии, много народу и раздолье для души. Красивые пары, девушки, время курортных романов, деньги, рестораны, кафе, развлечения. Романтический летний отдых. Любое желание исполняется под шум моря и радостного ощущения, что ты свободен от всех забот и тревог, накопившихся за год. В августе такое время.

Капитан катера Тюркин с помощником Эдиком уже десять лет обслуживает отдыхающих морскими экскурсиями по маршруту Причал – Райский уголок. Туда группу веселых, задорных, оттуда – уставших и счастливых от увиденного, и так до заката.

Много интересного и необычного видели они за это время, но работа есть работа. Ночуют на катере у причала, и там любая свобода после напряженного рабочего дня, а желающих провести ночь на катере с комфортом и весело всегда хватало, даже выбор был.

Видели и обслуживали они всяких знаменитостей и просто влюбленных, для которых воздух и море – романтика, всплеск мгновенной романтической любви. Так что удивить чем-то капитана катера и помощника было тяжело.

Капитан был разведен, помощник женат, но всякое было.

Музыка и песни лились из кафе, ресторанов, пляжа на любой вкус, все было давно прослушано по сотне раз, чего-то нового почти не было: летний юг.

Был последний рейс из Райского уголка, все как обычно и вдруг он увидел, как на катер вошла красивая блондинка в голубом роскошном летнем платье с гитарой. Капитан шутя попросил:

– Веселее идти при такой луне будет, сыграйте нам.

Озорным взглядом окинув всех, женщина ответила:

-Я согласна! Моя гитара и песня рождены для моря.

Перебирая нежно струны, запела:

Звезда летит и падает за горизонтом моря,

А сердце ищет сладости в любви.

Я вся твоя любовь и ласка в море –

Найди меня, найди, найди…

Ночь, плеск волны и вздохи моря.

Отлив прилив и тихий шелест волн.

Тебя ищу я, жду любви и ласки.

Приди ко мне, приди, приди, приди…

От вида шикарной блондинки с длинными красивыми волосами и прекрасной фигурой, голос которой захватил всех., капитан, затаив дыхание, тихо терял дар речи.

Гитара страдала, рыдала и звала, мотив романса был великолепен. Помощник капитана за десять лет видел всякое, но от услышанного он просто потерялся.

Волосы ее шевелил нежный морской ветер, грудь дышала нежно и трепетно, голос далеко уходил в море и затихал на гребне волны.

Мысль в голове капитана Тюркина была одна: «Еще, дальше, только не останавливайся…»

И она, перейдя на новый аккорд, ласково и грустно перебирая струны, продолжала:

Я вся твоя – душа моя в истоме!

Мне чары ночи ласку отдадут.

Во мне пылает все – какие годы…

Возьми меня возьми, возьми, возьми…

Тюркин смог только произнести

– Как вас звать?

– Лара из Одессы.

Луна светила на ее роскошные волосы, блеск волос вызывал восхищение и трепет в душе капитана. Романс закончился внезапно, и в тишине прозвучал душевный стон. Помощник капитана тихо произнес:

– Русалка моря, пой и не останавливайся.

Он молча вышел из кубрика с подносом, на котором стояла бутылка коллекционного шампанского, великолепная бутылка вина, персики и сладости.

– Я прошу Вас, не уходите. Мы ночью на катере и Вы мне сорвали струны моей души.

Лара улыбнулась, пригубила шампанского и, перебирая струны, запела:

Когда сирень цвела весною ранней,

Я уходила в край аллеи дальней,

Чтоб успокоить нежные ростки любви,

А взор просил: «найди меня найди, найди…

Тюркин слушал и, как заклинание, повторял:

– Не уходи, не уходи…

Лара награждала этих мужчин божественными и нежными звуками. Она дарила им счастливые минуты жизни. По набережной прогуливались отдыхающие и, услышав звук гитары и песню, молча подходили, слушали, обнимались и, нежно повторяя слова романса, целовались. Рождалась любовь и нежные ласки. Звучали романсы, песни, знакомые и незнакомые. На причале собралось много отдыхающих, и многие подпевали и нежно аплодировали, боясь спугнуть песню и звук гитары в исполнении загадочной дамы.

После полуночи, взяв гитару, Лара сошла с катера на берег и растворилась в массе отдыхающих.

Тюркин и Эдик молча сидели на катере, и каждый мысленно разговаривал сам с собой.

Весь следующий день Тюркин искал и ждал ее у причала в Райском уголке. День был в ожидании и необыкновенном чувстве надежды. Он никогда в жизни не слышал ничего подобного, а ему тридцать пять...

Что случилось с ним – понять не мог, но день заканчивался, а ее не было. Тоска и страх поселились в душе. Последний рейс в Райский уголок он смотрел в бинокль по всему пляжу и причалу, искал ее в легком красивом платье с гитарой. Ком радости подкатился к горлу, когда он увидел, что она идет к причалу катера. Как причалил – не помнил, все время смотрел на нее, а Лара, помахав рукой, улыбнулась и произнесла:

– Я к Вам, морские дьяволы.

Не взяв последних отдыхающих, Тюркин вывел катер к гроту Шаляпина и бросил якорь. Эдик тихо поставил поднос с коллекционным вином, фруктами и взволнованно произнес:

– Спой Лара, подари радость для души нам и гроту Шаляпина.

Зазвучал романс, и особенно тронул последний куплет:

Когда душа моя покоя просит,

Я тихо- тихо сердцу говорю:

«Молчи, стучи ты медленно и тихо,

Побереги себя побереги…»

Твою любовь беру, я нежно сохраняя,

Как розы лепесток с янтарной капелькой росы.

В лучах божественного утреннего солнца,

Что наградила нас, о море, помоги и сохрани...

В гроте, где раньше выступали знаменитости и многие приходили по тропе для распевки, гитара и песни звучали просто необыкновенно и нежно. Звук расходился по пляжу и лагуне, отдыхающие останавливались и слушали.

Катер шел к причалу на самых малых оборотах, песня лилась, гитара веселила, плакала, страдала, будоражила душу, и море забирало звуки нежности как любовь мужчины и женщины.

Как и вчера, после полуночи, не объяснив мотива, Лара ушла на берег. Тюркин потерял душевный покой, он автоматом выполнял работу и все ждал, ждал вечера, мелодичных звуков гитары, голоса Лары. Всякие попытки войти в доверие к Ларе, узнать, кто она и как здесь появилась, она отвечала;

– Я с вами, морские дьяволы – и этого достаточно.

Вечерами молча собирались у причала отдыхающие и ждали первых аккордов гитары. Многие подобного не слышали о романтике и такой любви.

Тюркин понял, что слово «любовь» ему непонятно, но что твориться в его душе, понять просто не мог: только трепет и ожидание. Жизнь терялась: хотелось видеть только Ее, ее волосы в блеске моря, слушать голос, струны гитары и видеть такую милую улыбку, обращенную к нему.

Через две недели она предупредила, что уезжает в Одессу, и Тюркин понял: если она уедет, он просто морально и физически умрет. Что это – любовь или гипноз – он не знал, но Эдик смотрел на Тюркина и повторял:

– Зря жил и не искал своей лебединой песни души. Что будет, что будет…– и молча, уходил на набережную, бесцельно блуждая глазами по отдыхающим.

Прощальный вечер ухода на теплоходе в Одессу провели на катере Тюркина. Собрались все работники причала, и был прощальный концерт, где в микрофон могли петь все, в том числе и собравшиеся отдыхающие. Тюркин красив и ласков, любой вздох и движения Лары в его внимании. Лара в голубом платье, с роскошной прической – само сказочное очарование. После исполнения нескольких романсов и песен нежно зазвучало:

Густые волосы я нежно трогаю руками.

В твои глаза я медленно смотрю.

Сегодня я снимаю только ласки,

И говорю, люблю, люблю, люблю…

Провожали на теплоход их все, кто-то грустил, но радости было больше. Красивая пара, и многие ощущали зависть. Вот она – любовь так долго искавших друг друга. Лебединая песня души и жизни. Теплоход, дав прощальный гудок, скрылся за горизонтом.

В декабре Тюркин пришел на причал и узнал, что катер его списан, должности нет, и ему предложили работать слесарем в плавбассейн.

Никто не спрашивал, что произошло, вид его, и особенно глаза, говорили о многом. Работал он хорошо, все исполнял в срок и чего-то ждал. Часто подходил к большому окну бассейна и долго смотрел в даль моря. Стал неразговорчивым, жил тихо и каждую субботу приходил вечером на причал и, перегнувшись через изгородь, смотрел на то место, где раньше стоял его катер, и медленно тер двумя пальцами волосы красивой шевелюры. На причале знали и молча сочувствовали, тоске души.

Нет, это была душевная любовь взрослого мужчины, узнавшего настоящую яркую любовь к женщине.

Все лето ждал августа и, приходя на причал, смотрел в море туда, откуда приплыла на его катере Лара. Ее не было.

В сентябре он уволился и уехал на север, чтобы никогда не видеть теплого августа, Черного моря, и заморозить мысли, тоску и любовь на холодном и неуютном севере.

Жизнь потеряла яркий смысл, хотелось одного: понять, что же произошло и почему так тоскливо и больно.

Крым Судак.

Вечер, дом и полное раздолье,

На стене висит слеза.

Больно, братцы, слишком больно

И тоска стучит слегка…

Непонятный, несуразный

Был он только на листе,

Вы убейте и раздайте

По крупинке во дворе,

Разорвите, но не плачьте,

Как рыдает стая птиц.

Будет день и яркий праздник…

Не забудьте тех страниц.

01.10.2000 г. – 08.11.2007 г.

Крым. Судак. Гомель

ОГЛАВЛЕНИЕ

НЕПРИКАЯННЫЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	3
МЕЧТАТЕЛЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	157
ПРОЗА ЖИЗНИ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	321
НИЩИЙ ПРОЛЕТАРИЙ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	324
ЛЕТУНЫ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	327
БИЗНЕС, ДЕНЬГИ, ИКРА. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	330
ЧЕРТ ПОПУТАЛ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	334
ФЕДОС. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	336
ЗАВИСТЬ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	339
ХАЛЯВА. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	341
ВЛАСТЬ СМЕНИЛАСЬ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	342
БЕЛЫЙ КЛЕВЕР . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	346
ОТ ВИНТА. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	354
ВОЕННАЯ КАРЬЕРА. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	357
ОТОМСТИЛ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	360
ИСТИНА. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	362
ЛЮБОВЬ И МОРЕ. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	365

НЕПРИКАЯННЫЕ

Сборник рассказов

Компьютерная верстка и дизайн обложки Граюшев С.П.

Корректор Пикус Е.Г.

Подписано в печать 27.05.2010 г.

Формат 60х84/16. Бумага 80 г/м².

Гарнитура Times New Roman. Печать цифровая.

Усл. печ. л. 21,71. Уч.-изд. л. 27,42. Тираж 100 экз. Заказ № 804.

Отпечатано в ОАО «Типография «Новости»

105005, г. Москва, ул. Фр. Энгельса, 46.

Blog

Неприкаянные сборник рассказов Москва 2010

Содержание