Неприкаянные сборник рассказов Москва 2010

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 35

– А я, приезжаю сюда, почти каждый год, а до смерти мужа еще чаще.

– Извините, покраснел Иван, я не знал. Извините.

– Что вы, все в порядке. Не волнуйтесь, это произошло два года назад, тяжело вздохнула она. Раньше, после короткой паузы, сказала Ирина, мы любили бывать здесь в августе. Бархатный сезон, фрукты, людей не много – раздолье.

– Сейчас тоже август, – нерешительно сказал Иван.

– Да… – тихо сказала она, посмотрев вдаль. – Воспоминания не всегда бывают хорошими. А чем вы занимаетесь Иван?

– Смешно сказать, – смутился Иван. – Я работаю в супермаркете обыкновенным рабочим-подсобником.

– Серьезно? – удивилась Ирина.

– Да, в самом деле, серьезней, не бывает. Не ожидали?

– Судя по вашей фигуре, нет, – ответила Ирина. – А из какого вы города?

– Я из Николаевска, – усмехнулся Иван.

– Не может быть, – рассмеялась Ирина. – Я тоже из Николаевска!

– Вот так и выходит, что земля круглая, и некуда двум приятелям разойтись, – философски подметил Иван.

– Скажите, Иван, а как называется супермаркет? – поинтересовалась заинтригованная Ирина.

– «КИРА», а что?

– Не может быть, – воскликнула удивленно Ирина.

– А что я сказал? – улыбался Иван, любуясь Ириной. – Наверное, я выдал государственную тайну? Нет? Ну, тогда, не знаю.

– Знаете что, – сказала Ирина, взяв за руку Ивана, – я приглашаю вас в ресторан. Соглашайтесь!

Она смотрела на него безумными, страстными глазами, готовая на все ради маленькой возможности побыть вдвоем.

«Что это? – спрашивал себя Иван. – Любовь? Озабоченность? Психическое заболевание?.. Что это?»

– По моему мнению, – подал голос черт, – женщины делятся на категории.

– Не тормози, – торопил черта Иван. – Говори быстрее, а то не получится.

– Первая, – не торопясь, продолжал черт, – это те, кто слабы на «передок». Таким подавай секс везде и всюду, и чем больше, тем лучше. Они сами снимают себе партнера, или «жигало», как хочется. Неудовлетворенная страсть, кипит во всем организме, и требует выхода. А он в чем? Конечно, в сексе, иначе не бывает. Получив секс, они мило прощаются с партнером без всяких обязательств, и больше с ним не встречаются.

– А если очень понравился? – спросил Иван.

– Нет, они ищут разных ощущений, с разными мужчинами, в этом все дело, – ответил черт. – Другая категория – «спящие красавицы». Эти устали ждать от жизни своего принца, и идут на «абордаж», методом «тыка» отыскивая в огромной колоде что-то подходящее для себя. Они могут влюбиться, но только в том случае, если партнер не женат и устраивает их в постели. А вот третья категория – особенная. Эти дамочки независимы, обеспечены и могут позволить себе многое в бренной жизни, поэтому, перекормленные разными выкрутасами, они ждут простого, заботливого, а главное – верного спутника с нормальными ценностями в жизни, а не с «завихрениями» от большой власти и денег. «Крутько», с «прибамбасами», они вдоволь навидались.

– Кто она? – нетерпеливо спросил Иван.

– Радуйся, – ответил черт, – она третья категория, и более того: она запала на тебя, не разочаруй ее.

– Я постараюсь, – ответил Иван, – она мне тоже понравилась, но чувств к ней, пока нет. Я хочу секса с ней, и не более.

– Действуй! – рассмеялся черт.

Уютный, тихий ресторан, высокие плетеные кресла, негромкая музыка, полупустой зал и только они, вдвоем, не замечая никого вокруг. Глаза в глаза, не отрываясь, как заколдованные, на ощупь, в потемках, крадучись на цыпочках, боясь спугнуть зарождающиеся чувства, трогали друг друга мягкими прикосновениями. «Ты красивая». – «Ты очень мил». – «Ты нежная». – «Ты податлив». – «Ты любишь?.. – «А ты…».... Прикосновения, слова и фразы, глаза в глаза – какой огромный мир. «Ты хочешь быть со мною рядом, а ты, скажи…. Без слов, без жестов, наугад, я пробую понемногу, напиток страсти и любви, а ты…» – «Я восхищаюсь тобой, я сражен, ты красива и изумительна.» – «Я так устала от тоски, и одинокого бокала на столе. Все для одной, всегда и всюду, не отпускает и саднит, я вымоталась вся, а тело не болит, вот только душа в мучениях страдает. Мне кажется что ты, и есть мой идеал.» – «Нет, ты не знаешь, я не тот.» – «Но почему?» – «Я и сам не знаю ответа». – «Не лги мне, это плохо, ты хороший я знаю». – «Все слишком просто для тебя, ты можешь ошибаться». – «Ошибки тоже результат». – «Да, но какой ценой?» – «Я не хочу об этом слышать, ты мой, я так решила, хотя бы этой ночью – и не отступлюсь». – «Зачем ты так категорично? Не ошибись, ведь мы знакомы всего лишь полчаса». – «А для кого-то это вечность», – и расступились небеса. «Зачем? Я не готов к такому продолженью». – «Молчи, все сказано без слов! Глаза в глаза, как притяженье, двух разнополых полюсов».

Официантка, застыв в недоумении возле их столика, молча наблюдала, боясь прервать разговор без слов. Они не замечали ничего вокруг, как будто одни на планете, они смотрели друг на друга, не отводя глаз. Она чувствовала влюбленность, он ощущал желание. Она открылась перед ним как есть, а он нет. Ему было все равно, он не чувствовал, но хотел.

– Ваш заказ, – не выдержала официантка, расставляя блюда на столе.

– Сегодня вечером мы будем есть рыбу, – негромко произнес Иван.

– Хорошо, я согласна, – сказала Ира, откинувшись на спинку кресла.

– Правда, я не знаю, как правильно ее кушают, – усмехнулся Иван.

– Это очень просто, – улыбнулась Ирина. – Ешь, как тебе удобно, и не обращай внимания на других: сегодня можно все.

– Так просто?

– Да.

– А как же этикет, правила приличия? – спросил Иван, взяв в руки, вилку и нож.

– Ерунда все это. – усмехнулась Ирина. – Будь таким, как ты есть, без условностей.

– Буду.

– Налей мне вина, – попросила она, подняв бокал.

– Белого или красного? У нас есть и то, и другое, – растерялся Иван. – А что подают к рыбным блюдам? Честно говоря, для меня, это огромный ребус, – улыбнулся Иван.

– Наливай, какого хочешь!

– Тогда белого, оно мне больше нравится.

– Почему?

– Не знаю, но мне так кажется.

– Пусть будет белое, – согласно кивнула головой Ирина.

Она подняла бокал и долго смотрела вдаль через прозрачное стекло, загадочно улыбаясь.

«О чем она? Что с ней?» – думал Иван, наблюдая за Ириной. Да, именно так. Она как будто светилась от счастья, и что-то теплое и спокойное, окружало ее в этот момент, а может, так казалось. «Какая она красивая!»

– Ясное дело, не для всех такие барышни, – сказал черт. – Нам первый класс давай! Водка где?

– О чем ты, сволочь рогатая?

– Водки, соленых огурцов и сало – больше ничего не хочу.

– Вино, рыба и мясо – вот такой ассортимент, – сказал Иван.

– Ты что? Это как? Кто позволил? – баламутил черт. – Какого хрена!

– Хрена не будет, извини.

– Тогда любви тоже. – зло буркнул черт.

– У тебя есть мечта? – спросила она, пристально посмотрев ему в глаза.

– Не знаю. – пожал плечами Иван. – Наверное, есть, а что?

– Если не хочешь говорить – не надо.

– Скажи, что твоя мечта, – услышал Иван, голос черта, – это спокойная семейная жизнь с любимым человеком. Меньше бурь и штормов, а больше чувств и любви. Понял?

– Да, но я… А как?

– Просто.

Не в силах сопротивляться черту, Иван произнес:

– Моя мечта – тихое семейное счастье. Звучит банально, но это именно так.

– Молодец, – похвалил черт, – так держать. Сегодня ночью будем веселиться! С такой красоткой, и носков не жалко! Верно? Мы попали в яблочко, теперь она наша, – смеялся черт.

– Как странно, – промолвила она, – именно это я хотела услышать от тебя.

– Хотела? – наклонившись, переспросил Иван.

– Нет, тебе показалось, – сказала она, взяв его за руку.

«Как это приятно, – подумал Иван, ощущая тепло и спокойствие от прикосновения. – Никогда не думал, что бывают такие ощущения».

– Бывает еще лучше, – смеялся черт. – Это когда ты ей «засадишь» по самые «колеса», вот это – непередаваемые чувства.

– Что, сегодня будет секс? – спросил Иван.

– А как же! Для чего тогда весь этот «тусняк» затеяли? Слушай, Ваня, ты что, влюбился?

– Нет.

– Тогда почему кисло? Давай, наливай: дама наша!

– Ты что, совсем не чувствуешь боль и стыд?

– А ты чувствуешь? Тебе стыдно? Тебе больно?

– Нет. Я не знаю, почему, но мне все равно, что происходит.

– Вот так вот Ваня, – сказал черт, – и никаких угрызений. А ты: боль, стыд. Кого ты лечишь? Ты лучше дамочку обхаживай.

– Знаешь, в детстве у меня была мечта: я хотела быть принцессой. Мне хотелось иметь много красивых нарядов и жить в замке, – тепло улыбнулась Ирина.

– Зачем? – рассмеялся Иван.

– Да, не смейся, именно замок. Все принцессы живут в королевствах, и у них обязательно есть замок.

– Интересно. И что?

– В детстве, у меня было много платьев и кукол. Я наряжала их и играла, представляя себя принцессой.

– Забавно. А в жизни? – улыбнулся Иван.

– Теперь можно смеяться, – усмехнулась Ирина.

– Не понял?

– Я добилась того, о чем мечтала!

– Ты принцесса? – удивился Иван.

– Можно сказать и так, – улыбнулась Ирина, наблюдая за реакцией Ивана. – Удивлен?

– Честно?

– Да.

– Очень.

– Сеть магазинов «КИРА», принадлежит мне, – негромко промолвила Ирина. – Я хозяйка, – смущенно добавила она. – Кирова Ирина Андреевна, будем знакомы, – протянула она руку Ивану.

– Черт, вот это, да! – только и смог вымолвить Иван, потирая рукой затылок. – Неужели ты? – тихо произнес он, поцеловав ее руку. – Какой же я придурок!

Он откинулся на спинку кресла, тяжело выдохнул воздух и сказал:

– Такого не бывает даже в кино. Это шутка?

– Нет, – усмехнулась Ирина, это правда. – Ты удивлен?

– Я сражен, – покачал головой Иван, уставившись себе под ноги.

– Извини, но я должна была это сказать. Не хочу, чтобы между нами возникало недоверие.

– Да, конечно, – кивнул головой Иван.

– Я надеюсь, на наши отношения этот факт не повлияет. – улыбнулась Ирина.

– Что уж теперь, все мосты сожжены, отступать некуда.

– Выпьем вина, – предложила Ирина, подняв бокал.

– Выпьем, – улыбнулся Иван.

Она тянется к нему, а он горд и недоступен, как скала. Она пытается зацепиться, пробиться, пустить росток – а он отталкивает ее, отгораживаясь «каменным» холодом. Она знает что он – ее влюбленность, и все самое приятное, а он считает ее недостойной. Мощь и величие против слабости и покорности: игра. Он считает себя богом, а она всего лишь «падшая» в его глазах. Он запутался в словах и вершинах, а она, знает, чего хочет. Она приносит себя в жертву, а он принимает ее. Ему хочется свободы и власти – она понимает это. Он бунтарь и непоседа – она, спокойна и расчетлива. Ему надоела монотонность – а она подчиняется. Две стихии, ворвавшись в русло реки, сумасшедшим потоком несутся по земле. Сметая все на своем пути, они живут и сражаются между собой, не замечая маленькие песчинки, уносимые далеко за горизонт. Пламя и лед, страсть и желание, бедность нерастраченных чувств и невысказанных слов. Грубые прикосновения и жаркие поцелуи, поздние раскаянья и правдивая ложь. Открытость души, и познание мира, жесты без слов и память без тела. Горящий поток, разбивающий льдину, и капли воды, разлетаясь, блестят. Она победила, а он сдался ей на милость, вдыхая аромат ее тела. Безудержной страсти, криков и тел, мокрые волосы, сердца ритм, бешено в жилах кровушка мчит, ты победила, а я не гранит. Чувствую, верю, желаю, а ты? Навсегда! Губы твои, как сладкий нектар, я тону в своих чувствах, спаси и люби. Это вершина блаженства, я чувствую ее, она пронзает мое тело, как молния, не оставляя после себя ничего живого. Я умер? Нет, ты жив! Ты был великолепен! Ты прекрасна!!

Раннее утро тихо и как будто печально кралось по веткам деревьев, заглядывая в новый день. Иван шел по пустынной дорожке парка, как заново родившийся на свет. «Нет, это не любовь, – думал он, – это всего лишь хороший секс, и не более»б

– Это не баба, а просто вулкан, я чуть не сгорел. Бывает же такое… – бубнил черт. – Нет, Ваня, ты сам посуди: ее энергии хватит на троих, представляешь? Такая огненная, нерастраченная… нет – накопившаяся страсть.

– Вот блин, чего ты привязался? – сказал Иван.

– А потому, Ваня, что от таких переживаний женщины с ума сходят, и тогда пиши – пропало. Понял? Ты думаешь страсть ее наигранная?

– Как сказать, спорная тема.

– Она занялась тобою всерьез, и не даст тебе покоя с этого дня. Ты ее хороший шанс, а такого не упускают. Если надо, она будет бороться за тебя и умрет.

– Ерунда, так не бывает, – сказал Иван.

– Ты плохо знаешь женщин. Попав в лапы охотницы, ты даже не заметишь решеток клетки, в которую тебя посадят. Тобой будут любоваться, лелеять, холить, ты будешь игрушка без слов и эмоций, но это не надолго. Использованный презерватив, выбрасывают и не сожалеют. Чуть не забыл: в обмен, получишь «клаптик» свободы и длинный поводок, на котором тебя будут выгуливать, а может и этого не будет. Ошейник будет нещадно давить на горло, и вонзаться в тело. Муки покажутся блаженством, а глоток воздуха – жизнью.

– Неужели все так серьезно?

– Ваня, – тяжко вздохнул черт, – это очень серьезно. Она как будто, не слышит и не видит, перед ней только ты, как жертва перед казнью. В ее тридцать шесть ты – последний шанс. Схватив свою любовь, она сильно сожмет ее от радости и спрячет от посторонних взглядов. Она будет наслаждаться ею в тишине и одиночестве, зная о том, что только она хозяйка и королева. До беспамятства, до слез и убийства, она будет оберегать свою любовь. И никому не удастся отнять у нее эти чувства и ощущение счастья.

– Как мне быть? – растерянно спросил Иван.

– Ты можешь играть с ней, а можешь бросить ее прямо сейчас. Выбирай! Или тебя используют в игре без правил, или ты используешь их. Мне надо подумать, ответил Иван. Думай, но только сейчас. Во всяком случае, – сказал черт, – польза от нее будет, это я тебе говорю, а мне верить надо.

– Но я не люблю ее. – сказал Иван. – Да, у нее красивое тело, она великолепна в постели, но у меня, нет к ней чувств.

– Это не важно, – сказал черт, – можно попользоваться и бросить с выгодой для себя.

– Ты думаешь, это правильно?

– Ты же хочешь стать богатым? Все пользуются, и ты не исключение.

«Мой, ты будешь моим, и никто и никогда не помешает мне». – думала Ирина. Подкурив сигарету, она нервно прохаживалась по комнате. «Я сделаю тебя королем, ты будешь самый лучший, я дам тебе все, что ты захочешь, а потом размажу как плевок по полу. Ты попался, только будь со мной». – шептала она, нервно покусывая губы. «Любимый, дорогой, единственный дурачок на земле. Ты мое счастье, я знаю, что будет, а ты – еще нет. Знал бы ты, как я устала унижаться и притворятся, пытаясь заработать деньги. Знал бы ты, как сильно хочется быть независимой и самой выбирать. Знал бы ты, как иногда хочется реветь, ни от кого не скрываясь, только потому, что молоденькая смазливая секретарша целуется с симпатичным парнем, а мне нельзя. Ты полюбишь меня, я знаю, ведь столько нерастраченных чувств не могут быть безответными. Правда? Мне нравится твой голос, твои волосы, глаза, твое тело, я не могу терпеть, я хочу тебя! Боже, неужели это говорю я?» – подумала Ира, наполнив стакан красным вином. Ты как кровь в моем теле: ты мне нужен. Будь снисходителен ко мне и нежен, я знаю: у тебя получится». Она смотрела на вино в стакане ярко-рубинового цвета, и шептала в тишине:

– Будь моим, как кровь и вода, нет жизни тебе без меня, полюби меня, как я люблю тебя. Мне хочется сказать тебе самые нежные слова, целовать, обнимать, только будь со мной всегда. Ты прости, если бурно и страстно я давлю на тебя, но ты должен услышать слова мои. Люблю лишь тебя, и хочу этой страстью наполнить бокалы нашей любви. Ты перевернул мою жизнь: ночь стала днем, а чувства острее, лед стал водой, а пламя золой, ты мой единственный, ты мой. Боже, спасибо тебе, что послал мне этого мужчину, в тот час, когда мне очень необходимо. Спасибо тебе за утешение и заботу. Я счастлива! – громко крикнула она и выпила стакан вина до дна. – Теперь у меня есть он, а значит, мои планы становятся реальностью. Новая жизнь – как новая кровь: и годы не те, и счастье длится дольше.

– Да, Ваня, это хорошая партия, – сказал черт. – Ты будешь богатым, обеспеченным, забудешь слово «нужда», а она пусть старается, все равно у нее ничего не выйдет, это ее проблемы. Поверь: быть любимым – это намного лучше, чем любить, а выиграть в жестокой схватке еще лучше. Можешь капризничать, унижать, обижать – тебе все равно, а она пусть страдает. Ты позволяй себе, а она пусть терпит. Ей так хочется, и тебе не плохо. Ты пойми: страшней всего любить, потому что это муки. А быть любимым – это просто, не нужно много слов и жестов, можно молчать и позволять себя любить. Если очень противно, наступи себе на горло, и ради денег и желаний – терпи. Ты знаешь, ради чего, а ей все равно приятно. Ты осчастливишь ее, и пусть будет так. Каждый имеет право любить, а что получит в ответ? Это жизнь.

– К чему это все? спросил Иван.

– Ничего, стерпится. – сказал черт. Ради богатства и будущего – стерпится. Живи, как раньше, и можешь даже не замечать перемен, они придут к тебе сами по себе. Любить – это наказание, а быть любимым – нет. Любить – это страдать и сгорать, а зачем тебе это надо? Ты везучий и богатый, а чувства оставь для плаксивых дамочек»и книг; они тебе не нужны. Не верь, не умоляй: тебе и так все покорится. Ты не думай, мир подвластен, а уж человек, с его эмоциями и чувствами, тем более жалок и хрупок. Влюбленный слаб и беззащитен, а вот любимый, рассудителен и трезв.

– Неужели так бывает? – спросил Иван.

– Сплошь и рядом, – ответил черт, – ты просто не замечаешь. Не надо копаться в себе и приносить себя в жертву: это никто не оценит. Дают – бери, любят – позволяй, ненавидят – терпи, обидят – отвечай. Все идет по кругу, ничего не меняется. Если хочешь отдать свою жизнь за кого-то, подумай, достоин ли этот человек твоей жизни. Так и любовь, придуманная людьми, для того, чтобы продолжить род человеческий. Романтично, сентиментально, но банально. Все отношения просты: ты мне, а я тебе. Любовь и уважение взамен тоски и одиночества. Кто-то отдает, а другой приобретает. Это цепочка, образующая круг, по которому бегут люди всю свою жизнь. Противно и больно понимать, что тебя используют, но если ты получаешь от этого удовольствие – терпи, – продолжал говорить черт. – Человеческая психология проста: необходимо – возьми, не можешь терпеть – согреши, не можешь любить – растерзай, не хочешь в ад – стремись в рай. Всегда и везде похоть он заменяет чувствами, безразличие – соболезнованиями. Страсть – психозом, тупость – непохожестью, а злость – обстоятельствами. Внутри он варвар без эмоций, ему трудно понять чужую боль, да он этого и не хочет.

– А вера? – спросил Иван.

– Только по необходимости, – усмехнулся черт. – Как естественные надобности: надо – верю, не надо – не верю. Спасти свою шкуру – верю и молюсь, а нет необходимости – и не надо. Она хочет любить или хочет секса: надо разобраться.

– Это одно и то же? – спросил Иван.

– Продолжение рода, похоть и любовь – разные вещи. Люди понимают это, но все равно, лгут друг другу, не опасаясь. А чего им бояться? Они откровенны и правдивы, в своих инстинктах, получают, что хотят, а нет – убивают, и никогда не жалеют. Кого? Зачем? Глупость, жалеть порванный башмак, если можно купить новый.

– Скотство, какое то, – сплюнул Иван.

– Вот видишь, и ты начинаешь понимать, что животное намного лучше человека. Хотя бы в том, что оно соблюдает верность природе. В неволе они долго не живут и, в конце концов, гибнут. А люди, намного кровожадней любого животного. Некоторым приносят удовольствие муки и боли ближнего, а другие сами приносят боль, ощущая при этом блаженство. Не нужно разбираться в мышлении, не надо пытаться понять: все равно желания возьмут верх над приличием и кротостью.

– Ты хочешь сказать, если тебя любят, позволяй и пользуйся? – сказал Иван.

– Да, именно так, – сказал черт, – и ты получишь очень многое. Запретный плод для человека сладок, а уж вкусив его, он не остановится, и никто ему не помешает. Обстоятельства, проблемы, унижения – через все он пройдет, все преодолеет, лишь бы сохранить свое.

– Что?

– А вот это, для каждого индивидуально.

Иван, лежал на горячем песке, с наслаждением принимая солнечные ванны. Вокруг него были коричневые «засмоленные» тела, мужчины и женщины, голые задницы и волосатые ноги, окурки, объедки, гул голосов и огромное количество желающих окунутся в море. В разгар бархатного сезона, отдыхающие, как шпроты в банке, лежали «штабелями», и периодически переступая через тела, они заходили в море искупнутся. Такая давка не способствовала тихому спокойному отдыху, а только нервировала. Черт, разогретый до критической температуры, сдался первым:

– Мы что, в аду, жаримся на сковородке, или это пекло?

– Мы на пляже, в разгар сезона, – ответил Иван.

– А я думал, в преисподней, очень, похоже. Знаешь, если ты не зальешь меня холодным пивом, я заставлю тебя утопить какую-нибудь "старушенцию".

– А сможешь?

– Ты сомневаешься в моих способностях? – спросил черт.

–Нет. – негромко ответил Иван.

– Мороженое! Кому мороженое?! Эскимо, пломбир, фруктовое! – надтреснутым, сиплым голосом кричал лысый прихрамывающий мужчина.

Blog

Неприкаянные сборник рассказов Москва 2010