Становление марийской, мордовской и чувашской автономий в 20 30-е годы XX века

Вид материала

Автореферат диссертации

Содержание I. общая характеристика работы Объект исследования Предмет изучения Хронологические рамки Территориальные границы Степень изученности темы. Источниковая база исследования Национального архива Республики Татарстан (НА РТ) Теоретико-методологическая основа диссертации. Научная новизна исследования Практическая значимость На защиту выносятся следующие основные положения Апробация результатов исследования. Структура диссертации Ii. основное содержание работы В первой главе «Теоретические основы исследования» Во второй главе Второй параграф Третий параграф Публикации в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ ... Полное содержание

Подобный материал:

• Становление и развитие телевидения в регионах россии во второй половине XX начале XXI, 838.9kb.
• Труд рабочей молодежи в промышленности марийской, мордовской и чувашской республик:, 705.63kb.
• Постановления Кабинета Министров чр от 22. 02. 2008 n 37) Утвердить прилагаемую Республиканскую, 1302.1kb.
• Паспорт программы, 143.44kb.
• Становление и тенденции развития уклада жизни отечественной школы (20-90-ые годы, 443.16kb.
• Становление и развитие крестьянских (фермерских) хозяйств чувашской республики в конце, 713.82kb.
• Министров Чувашской Республики постановляет: Утвердить прилагаемую Республиканскую, 443.59kb.
• Развития Чувашской Республики на 2006-2011 годы (далее подпрограмма), утвержденная, 226.01kb.
• Кабинета Министров Чувашской Республики от 7 марта 2007 г. N 31 Об итогах экономического, 964.42kb.
• Кабинета Министров Чувашской Республики от 7 марта 2007 г. N 31 Об итогах экономического, 1056.01kb.

На правах рукописи


Минеева Елена Константиновна


СТАНОВЛЕНИЕ МАРИЙСКОЙ, МОРДОВСКОЙ

И ЧУВАШСКОЙ АВТОНОМИЙ В 20 – 30-е ГОДЫ XX ВЕКА


Специальность 07.00.02 – Отечественная история


Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук


Чебоксары − 2008

Работа выполнена на кафедре документоведения и документационного обеспечения управления ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И. Н. Ульянова»


Научный консультант: доктор исторических наук, профессор

Смирнов Юрий Петрович


Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Тимофеев Пётр Тимофеевич


доктор исторических наук, профессор

Кабытов Пётр Серафимович


доктор исторических наук, профессор

Стариков Сергей Валентинович


Ведущая организация: Московский государственный универ-

ситет им. М. В. Ломоносова


Защита состоится «____» ноября 2008 г. в ___ часов на заседании объе-диненного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.301.05 при Чувашском государственном университете им. И. Н.Улья-нова по адресу: 428034 г. Чебоксары, ул. Университетская, 38, корп. 1, ауд. 513.


С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Чувашского государственного университета им. И. Н. Ульянова по адресу: 428034 г. Че­боксары, ул. Университетская, 38; с авторефератом диссертации – на сайте Высшей аттестационной комиссии Минобрнауки России v.ru.


Автореферат разослан «___» сентября 2008 года


Учёный секретарь

диссертационного совета

доктор исторических наук С. Ю. Михайлова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Актуальность темы исследования. В современных условиях особую важность в мировом пространстве приобретают межнациональные отношения, от которых зависит состояние международного сообщества. Не всегда миротворческим силам удаётся сохранять мир на Земле, о чём ярко свидетельствует грузино-югоосетинский вооружённый конфликт, названный Президентом РФ Д. А. Медведевым «агрессивной военной акцией, направленной против мирных жителей», «геноцидом Грузии в Южной Осетии», «гуманитарной катастрофой»¹. Одна из глобальных проблем человечества – наличие двух объективных, зависимых друг от друга тенденций: тяготение народов к интеграции, с одной стороны, и проявление обособленности – с другой. Сознавая возможность тяжелейших последствий второй закономерности, связан-ных с национализмом и сепаратизмом, несущих в себе элементы терроризма и экстремизма, государства стремятся к укреплению мирных контактов. В ре-зультате последние десятилетия XX – начало XXI вв. отмечены новой волной международного правотворчества в сфере защиты прав наций. Сохранению мира между народами могут способствовать результаты научных изысканий в национальной сфере, в том числе в вопросах создания автономий и организации межэтнического взаимодействия в Советской России.

В настоящее время вопросы государственного устройства, распределения полномочий между Центром и регионами, сохранения национальных республик в составе Российской Федерации, отличаются злободневностью и значимостью. Рассматривая эту проблему, следует иметь в виду, что многонациональность России – объективное условие её развития. Отношения между людьми различной национальной принадлежности затрагивают все регионы страны. В какой бы части РФ ни обострялись локальные этнические конфликты, они неизбежно сказываются на обществе в целом. Не случайно в по-следние годы государство активизирует законодательную деятельность, определяющую основы национальной политики, и уделяет серьёзное внимание региональным проектам². Российский федерализм, формирование которого относится к 1920 – 1930-м гг., продолжает рассматриваться в литературе с разных позиций. В этой связи актуальность изучения вопросов становления автономий возрастает.

Федерация советского типа включала различные по объёму прав национальные автономии и хозяйственно-территориальные единицы. Асимметрия РФ по-прежнему заключается не только в сочетании разных принципов формирования федеративного союза, но и в неравноправии её субъектов. Распад СССР, этнические конфликты на российской периферии, необходимость реформирования государственности закономерно привлекли внимание политиков и учёных к национальному вопросу. Сохранение единства и территориальной целостности, укрепление федеративных контактов и обеспечение этнического равновесия – одна из актуальных задач современной России, поэтому значимость изучения опыта национально-государственного строительства в РСФСР серьёзно возросла. Сопоставительный анализ становления Марийской, Мордовской и Чувашской автономий позволяет выявить специфику процессов формирования национально-территориальных образований в многонациональном регионе страны, способствуя обогащению органов власти опытом прошлого.

Объект исследования – Марийская, Мордовская и Чувашская автоно-

мии в контексте национальной политики Советского государства в 1920 – 1930-е гг. В той степени, в какой это необходимо для раскрытия темы, анализируются вопросы развития мари, мордвы и чувашей, которые имели территорию проживания, этнические языки и культуру, собственные традиции и менталитет, историческое прошлое.

Предмет изучения – становление автономий мари, мордвы и чувашей, главными направлениями которого являются формирование правовых основ национальной политики советской власти и претворение их в жизнь; складывание этапов и характерных особенностей национально-государственного строительства в РСФСР; созревание движения за государственность исследуемых народов; создание и преобразование Марийской, Мордовской и Чувашской автономий, установление их административных границ; разработка руководством автономных единиц основных направлений социально-эконо-мической и культурной политики и их реализация; развитие этнотеррито-риальных групп.

Хронологические рамки диссертации охватывают 1920 – 1930-е гг. Марийская и Чувашская национально-территориальные автономии были созданы в 1920 г., который закономерно является точкой отсчёта изучаемого периода. Благодаря настойчивому стремлению приобрести более высокий статус автономии и расширить её территорию, чуваши (первыми среди интересующих автора диссертации народов) в 1925 г. добились преобразования Чувашской автономной области (АО) в Чувашскую автономную советскую социалистическую республику (АССР). В целях выравнивания экономического и культурного уровня развития автономий возникла потребность использования возможностей народов (главным образом русского) и регионов всей Советской страны, что определило пребывание Марийской АО и ЧАССР в составе Нижегородского (Горьковского) экономического края на протяжении 1929 – 1936 гг. Мордва в результате дисперсности расселения, ярко выраженного двуязычия только в конце 1920-х гг. получила автономию. Мордовский округ, возникший в 1928 г., стал её начальной формой. В 1930 г. была образована Мордовская АО, которая в 1934 г. приобрела статус АССР. Марийская область преобразовалась в автономную республику в 1936 г. на основе Конституции СССР 1936 г., ознаменовавшей завершение процесса самоопределения народов в Советском государстве. С принятием в 1937 г. Основных законов РСФСР, Марийской, Мордовской и Чувашской АССР становление изучаемых автономий завершилось. В 1937 – 1939 гг. в них происходили изменения в связи с внутренним районированием, которые уже не играли принципиальной роли в плане повышения статуса и расширения самостоятельности автономных республик.

Территориальные границы исследования охватывают часть Среднего Поволжья, в состав которой в условиях советского времени входили Марийская, Мордовская и Чувашская автономии, ставшие территориальной основой современных национальных субъектов РФ. Административные границы изучаемых автономных республик стабилизировались к концу 1930-х гг.

Степень изученности темы. Анализ исследовательской литературы позволяет выделить три историографических этапа: первый соответствует 1920-м – началу 1950-х гг.; второй – началу 1950-х – середине 1980-х гг. и третий период, начинаясь с середины 1980-х гг., продолжается до сегодняшнего дня. Литературу 1920 – 1930-х гг., имеющую отношение к первому этапу, следует выделить особо, так как её характеризуют не собственно научные работы, а статьи и сборники непосредственных участников событий тех лет³. Они отличались публицистичностью, вниманием к отдельным сторонам проблемы, немногочисленным привлечением документальных материалов. Ограниченность источниковой базы, отсутствие возможности взглянуть на события с позиции времени не способствовали реализации исследовательской задачи. Начало национальной политики Советского государства связано с деятельностью Народного комиссариата по делам национальностей (Наркомнаца) РСФСР, опыт которого остаётся важным, поэтому литература о нём в историографии выделяется особо. Первые работы о комиссариате появились ещё в период его функционирования⁴. Как правило, они носили узковедомственный характер, что отчасти объяснимо, поскольку наиболее дискуссионным в указанный период являлся вопрос о существовании самого наркомата.

Региональная историческая литература 1920 – 1930-х гг. представляет собой в основном публикации юбилейного характера как отчёт о проделанной автономиями работе за 7, 10, 15 лет их существования⁵. Обоснование возникновения автономных образований в связи с победой Октябрьской революции и претворением в жизнь ленинской национальной политики, Гражданская война и первые социалистические преобразования – основные направления проблематики в это время. Закономерным было обращение авторов к истории Татаро-Башкирской советской республики (ТБСР), попытка создания которой оценивалась ими исключительно с положительной стороны⁶. В работах региона получила «разоблачение» деятельность националистов, несостоятельность их политики. Как правые, так и левые социалисты-революционеры, не разобравшиеся, якобы, в сути национального вопроса, были в них заклеймены как «враги трудового народа». В то же время прослеживалось преувеличение роли национального движения, чему в те годы способствовала политика «коренизации» местного аппарата управления, перевода делопроизводства государственных учреждений на языки титульных народов⁷. В 1940-е – начале 1950-х гг. возникла тенденция возвеличивания русской нации, помогавшей многочисленным этносам Советского государства, проживавшим, как правило, в экономически отсталых регионах и объединявшей единый народ Советской страны в годы Великой Отечественной войны⁸.

Критический анализ в литературе первого этапа историографии практически отсутствовал. Порицание методов коллективизации в брошюре бывшего председателя ЦИК ЧАССР И. И. Илларионова⁹ соответствовало уровню критичности, который допускался в исторической действительности тех лет в отчётах партийных и государственных руководителей. Проявление собственного мнения, шедшего вразрез с линией партии и государства, в публикациях не допускалось. Не случайно статьи одного из активных организаторов ЧАО Д. С. Эльменя¹⁰ вызвали явное неудовольствие со стороны местного руководства. Приводя данные об отсутствии улучшения положения чувашского народа в результате Октябрьской революции, Эльмень фактически выступил против курса советской власти, за что был обвинён в оппортунизме, буржуазном национализме, пособничестве врагам СССР. К «эльменизму» стали относить тех, кто высказывался о слабом развитии промышленности и сельского хозяйства автономий, необходимости кардинальных перемен¹¹.

В некоторых изданиях, вышедших в Марийской, Мордовской и Чувашской автономиях конца 1920-х – 1930-х гг. была предпринята попытка не констатации фактов, а их систематизации¹². В этой связи показательной является работа государственного деятеля Марийской АО М. Н. Янтемира¹³. Его труд стал одной из первых по-настоящему научной публикацией в автономии. Не случайно вышедшая в 1928 г., книга была переиздана в 2005 г. Од-нако серьёзные аналитические работы в рассматриваемый период были скорее случайным, нежели типичным явлением.

Особое место в историографии 1930-х – начала 1950-х гг. заняла литература, посвящённая созданию СССР¹⁴. К тридцатой годовщине образования Советского государства, прошедшего испытания хозяйственной разрухой и войной, можно было бы ожидать научного осмысления происходивших процессов в стране. Но авторы в основном опирались на уже известный материал и часто не шли дальше его констатации. В это же время несколько возросло внимание к истории Наркомнаца, на что существенное влияние оказала победа в Великой Отечественной войне, одной из причин которой стало сплочение многочисленных наций против фашизма¹⁵. Освоение опыта комиссариата по объединению нерусских народов приобретало значимость.

Первая монография, подводившая итог предшествующему изучению создания и деятельности Наркомнаца в решении национального вопроса и наметившая пути дальнейшего исследования в этой области, вышла в свет в 1950 г.¹⁶. В ней использован неизученный ранее документальный материал. Однако постепенно историки отходили от данной темы. Существовавшие в государственном органе отношения между наркомом и коллегией не отличались однозначностью. В комиссариате проходили дискуссии, отстаивание позиций, что соответствовало демократизму начала 1920-х гг. Объективность, требовавшая освещения сложившейся в Наркомнаце ситуации и отношений, не могла быть достигнута в 1930-е – начале 1950-х гг. Поэтому практичнее и безопаснее стало обходить молчанием деятельность наркомата.

Литературу конца 1940-х – начала 1950-х гг. в полной мере можно отнести к исследовательской, поскольку в ней проявилось стремление осознать и оценить происходившие в недалёком прошлом события. История национально-государственного строительства начинала превращаться в самостоятельное научное направление¹⁷. В начале 1950-х гг. в изучаемом регионе неизбежно встал вопрос о формировании наций «малых» народов России. Следуя марксистско-ленинской идеологии, представители науки вступили в дискуссию по вопросу: нации или народности сложились к 1917 г. на территории современных им автономий, по поводу чего высказывались различные точки зрения¹⁸. Основными результатами первого периода отечественной историографии стали «создание новых кадров историков, подготовка к широкой публикации источников, бурное развитие локальной проблематики, что способствовало значительному накоплению исторических знаний на местах, распространение иллюстративного метода, догматических оценок»¹⁹.

В 1955 – 1957 гг. шёл процесс частичной реабилитации репрессированных. Учёные середины 1950-х – начала 1960-х гг. продолжили изучение национальной политики советской власти²⁰. Для этого времени характерна публикация недоступных ранее сочинений В. И. Ленина, а также допуск к некоторым, прежде закрытым, документам. В результате заметно расширилась сама проблематика исследований. Происходил переход от формулировки «организация автономий» к устанавливавшемуся в лексиконе исторических сочинений термину «организация национальной государственности». Теперь в работах исчезли откровенные упоминания об И. В. Сталине, появились критические замечания о литературе предыдущего периода. Однако основные содержательные выводы продолжали фигурировать, но в иной интер-претации. Вместо определения «сталинская» закрепилась формула «ленинская» национальная политика, проводившаяся во главе с партией большевиков. Наиболее крупной и заметной «ошибкой» конца 1930-х – начала 1950-х гг. считалась депортация народов, критика которой стала возможной после XX съезда КПСС. В историографии второго периода, особенно с середины 1960-х гг., указанные «ошибки» обозначались весьма завуалировано, пока не прекратили упоминаться совсем.

Постепенно имя Сталина перестало употребляться даже в связи с Наркомнацем. Усилилась закономерность, в соответствии с которой исследователи старались избегать вопросов, имевших отношение к комиссариату. Теперь деятельность наркомата стала приписываться партийным и советским органам, инициативам Ленина и Компартии. Дело доходило до того, что сам Наркомнац в лучшем случае только упоминался. Лишь в некоторых работах он ещё рассматривался в качестве органа, оказывавшего положительное влияние на национальную политику первых лет советской власти²¹.

В то же время со второй половины 1950-х гг. активизировалась региональная исследовательская литература, в которой присутствовали более содержательные обзоры о подразделениях комиссариата, действовавших на местах²². Появились и работы, специально посвящённые им²³. Типичными для историографии 1950 – 1960-х гг. стали вопросы: формирование наций, национальное движение народов и роль их революционно-демократических организаций в образовании автономий, остававшиеся по ряду аспектов дискуссионными²⁴. По-прежнему историки не могли прийти к единому мнению о формировании наций, в исследованиях завышался уровень промышленного развития территорий, ставших основой для автономий, преувеличивалась степень зрелости народов. Не было согласия по поводу таких организаций, как левоэсеровские Центральный союз мари и его филиалы на местах (ушемы) или Чувашский левосоциалистический комитет.

В 1970-е – начале 1980-х гг. было опубликовано наибольшее количество работ по проблемам национальной политики в СССР, в которых, как правило, обходились острые углы, не обсуждались этнические конфликты. Работы о дружбе народов сводились к зарисовке идиллической картины беспроблемности, основанной на узаконенном с начала 1970-х гг. партийными документами утверждении о полном разрешении в Советской стране национального вопроса. Характерным явлением стала «критика буржуазных фальсификаций национальной политики СССР»²⁵. В ряде исследований второго этапа заметно стремление выйти за пределы уже сложившихся представлений. В трудах С. С. Гилилова, И. И. Грошева, Д. Л. Златопольского, М. П. Ирошникова, Э. В. Тадевосяна, П. Т. Тимофеева, О. И. Чистякова были сделаны попытки переосмыслить конкретный фактический материал и господствовавшие теоретические воззрения²⁶. Это в полной мере относится к проблеме Наркомнаца. Оригинальной и совершенно новой была постановка вопроса у Г. А. Не-чипуренко, которая впервые рассматривала комиссариат сквозь призму печатного органа – газету «Жизнь национальностей», что позволило автору рас-крыть деятельность наркомата с принципиально новых позиций²⁷. Существенный вклад в изучение проблемы внесли работы Г. П. Макаровой²⁸.

В 1960-е – начале 1980-х гг. в регионе появились обобщающие труды по истории народов, в которых значительное место отводилось завоеваниям Октября 1917 г.²⁹. В них всё историческое прошлое делилось на два этапа: до и после революции, доказывалась правильность партийного курса, способствовавшего исключительно позитивному развитию автономий. Даже проблемность административных границ, в установлении которых принимали самое активное участие не только государственные органы управления, но и местное население, признавалась целесообразной и необходимой. В ряде работ по становлению автономий просматривался исследовательский материал, основанный на использовании новых источников. Авторы публикаций (М. С. Букин, С. А. Васенов, А. В. Хлебников, И. Л. Яшкин и др.) уточняли предпосылки, этапы, процесс формирования Марийской и Мордовской национально-территориальных единиц, выявляли пути решения вопроса подготовки местных кадров, причины затянувшегося образования автономии мордвы³⁰. Однако и здесь нельзя было выходить за рамки общепринятых установок. Отсюда – преувеличенно высокая оценка роли партийных подразделений, действовавших в этнической среде, которым приписывались заслуги всех других институтов и организаций. По проблеме становления Чувашской автономии отметим, что историки обращались к выявлению роли Чувашского отдела Наркомнаца в создании ЧАО³¹. В эти годы были восстановлены биографии таких видных руководителей отдела, как Д. С. Эльменя, С. А. Коричева, В. А. Алексеева, Л. М. Лукина³².

По-прежнему слабо рассматривались территориальные споры, работа по развитию национальных меньшинств (нацменов), хозяйственно-культурные трудности автономий в 1920 – 1930-е гг. Существенным пробелом в изучении истории Наркомнаца можно считать ограниченность исследований по сравнительному анализу деятельности его региональных комиссариатов и отделов. В связи с этим особый интерес представляют труды Р. Г. Хайрутдинова, который впервые попытался реализовать данную задачу³³. К слабо разрабатывавшимся аспектам темы следует отнести пребывание автономий в составе краёв. Одной из редких работ с точки зрения характеристики хозяйственно-территориальных объединений, в которых развивались автономии мари, мордвы и чувашей, является монография Н. П. Никитина³⁴.

Переход к третьему периоду в отечественной историографии связан с политикой «перестройкой», требовавшей демократизации и в исследованиях. Первостепенной задачей стало критическое осмысление национальной политики Республики Советов³⁵. В связи с пересмотром устоявшихся в советское время положений труды учёных (Р. Г. Абдулатипова, Ю. В. Арутюняна,

Ю. В. Бромлея, А. В. Дмитриева, Н. В. Кокшарова, В. А. Тишкова, Н. И. Хма-ры и др.) обогатили теорию этносов и наций³⁶. Участников современного дискурса привлекли взгляды зарубежных и отечественных этнологов начала XX в., например, работы М. Вебера или теория «этноса» С. М. Широкогорова³⁷. Серьёзные коррективы в изучение вопросов национально-государствен-ного строительства внесли прежде всего этнологи, в частности, В. А. Тишков. В отличие от большинства отечественных исследователей он не является сто-ронником примордиалистского направления, по которому этничность рассматривается как «извечное свойство человеческой жизни», а придерживается конструктивизма во взгляде на этнос и нацию³⁸. Смысл конструктивизма, «одной из господствующих парадигм в социальных науках, сформировавшегося в последние десятилетия на базе современной антропологии», сводится к тому, что человеческие институты являются продуктом деятельности общества. В результате, по мнению исследователя, не среди наций рождается национализм, а нации существуют как продукт национализма»³⁹. Ю. В. Арутюнян и Л. М. Дробижева склоняются к тому, что «требуется интеграция подходов, которая продиктована крайностями интерпретаций как конструктивизма, так и структурализма»⁴⁰.

В сравнении с исследовательской литературой советского времени смысловое содержание понятия «нация» в науке претерпело существенные изменения. Был обоснован взгляд на нацию как духовную этносоциальную общность, в процессе формирования которой важную роль играет политический фактор. Так, В. А. Тишков выступает за последовательное представление о России как о состоявшемся государстве-нации и о российском народе как о гражданской национальной общности⁴¹. Значительным вкладом в отечественную науку стали труды М. Н. Губогло⁴². Используя богатый фактический материал, собранный в ряде экспедиций, учёный также поднял проблему терминологии в области нации и производных от неё понятий: «титульные нации», «государствообразующие народы» и др.

Одним из приоритетных направлений в постсоветский период стало изучение федерализма в РФ, напрямую связанного с процессами становления автономий в РСФСР⁴³. В литературе был поставлен под сомнение принцип национально-территориальной формы федерации, приводивший, по мнению её авторов, к неравноправию народов и их разобщённости⁴⁴. Некоторые исследователи (Е. А. Лукьянова, С. Ф. Сысуев, О. И. Чистяков и др.) убеждены в невозможности признания в Республике Советов федеративной формы государственного устройства⁴⁵. В результате особую актуальность приобрёл вопрос о целесообразности в России федерации в целом. Однако далеко не все исследователи и политики согласны с тезисом об отсутствии в СССР и РСФСР федеративного государственного устройства⁴⁶.

Неоднозначно оценивают историки теорию и практику становления автономий в РСФСР⁴⁷. Внимание учёных привлекло обсуждение вопроса о возможности существования автономии в России представителями различных политических партий ещё до установления в стране советского строя. Современные авторы делают акцент на то, что коммунисты не сразу начали отстаивать автономию для нерусских народов. В этой связи предметом активного изучения явилась политика «автономизации» Сталина. Близка вышеназванной проблематике и дискуссия по национально-культурной автономии (НКА), против которой выступали большевики. Изучение опыта зарубежных стран предоставило учёным возможность рекомендовать органам государст-венного управления не игнорировать, а использовать экстерриториальную ав-тономию в целях урегулирования этнических конфликтов и отношений между федеративным центром и его субъектами⁴⁸.

В этих условиях значительную актуальность приобрёл вопрос о месте русского народа в Российском государстве, единственного, не получившего НКА на рубеже XX − XXI вв. Анализируя национальную политику в стране Советов, А. И. Вдовин, В. Ю. Зорин, А. В. Никонов пришли к выводу об использовании советской властью русского народа в целях развития этносов и автономий страны иногда в ущерб государствообразующей нации⁴⁹. Переосмысление проблемы наций, истории этнополитики Российской империи и Советского государства создало условия для более глубокого изучения такого явления, как национализм⁵⁰. Стремление разобраться в особенностях русского национализма и ответить на вопрос, какова его роль в политической обстановке начала XX столетия, заставило учёных обратить внимание на идею образования в то время русский национальной партии⁵¹.

Переосмысление получила и история партий начала XX в.⁵². Если в литературе первого и второго историографических этапов единственной политической группировкой, обладавшей развёрнутой программой по национальному вопросу, признавалась партия большевиков, то в ряде постсоветских работ данная концепция была опровергнута. Так, историк В. В. Шелохаев, анализируя сочинения Ф. Ф. Кокошкина, П. Б. Струве, П. Н. Милюкова, не только восстановил дискуссию либералов начала XX в., но и раскрыл их многосторонний взгляд на будущее России⁵³. Деятельность эсеров, получивших в советское время негативную оценку, теперь стала предметом специального исследования⁵⁴. Характерное явление современной историографии – утверждение о том, что социал-революционеры раньше, чем большевики, признали идею о вероятности образования в России федерации. Как в центральной, так и региональной литературе, подчёркивалась важная роль эсеров, которую они играли в национальном движении аграрных районов с преобладающим проживанием нерусских народов.

Сборники статей и конференции явились итогом экспедиций по изучению этнотерриториальных групп мари, мордвы, татар, удмуртов, чувашей и др. наций⁵⁵. Наряду с диаспорой в условиях современности злободневной стала тема нацменов, долгое время почти совсем отсутствовавшая в отечественной историографии⁵⁶. Привлёк к себе внимание учёных и Наркомнац, которому специально посвящена монография В. Г. Чеботарёвой⁵⁷. Представляет интерес и исследование А. П. Ненарокова, рассматривавшего вопросы культурных факторов в объединительном движении народов и сделавшего ряд серьёзных выводов по наркомату. Автор особо обратил внимание на такие структуры деятельности Наркомнаца, ранее не являвшиеся предметом специального научного осмысления, как, например федеральные комитеты⁵⁸.

Главными аспектами темы в региональной науке 1990 – 2000-х гг. стали национальные движения и их активные участники, создание автономии и установление её территориальности, этногенез народов и этническая структура населения, диаспора и НКА⁵⁹. Труды по этническому происхождению мари, мордвы и чувашей выходили в разное время, способствуя разработке вопросов образования и развития национально-территориальных единиц⁶⁰. Тем не менее некоторые направления проблемы и в современных условиях относятся к дискуссионным, например, этническая консолидация мордвы. В. К. Абрамов, Ю. Н. Мокшин, В. А. Юрченков и др. стремятся выявить причины бинарности народа, его распадения на два субэтноса⁶¹. Учёные трудятся над воссозданием целостной картины происхождения национальной государственности через призму традиций, социально-экономических и культурных особенностей народов, без которых понять процессы становления автономий практически невозможно.

Автор работ по Чувашской автономии А. В. Изоркин одним из первых отошёл от общепринятого в советское время взгляда на национализм, чем объясняется содержание его статей об известных деятелях этнического движения – А. Д. Краснове, Д. П. Петрове (Юмане), Г. Ф. Алюнове⁶². Историк В. Н. Клементьев акцентировал внимание на территориальных дискуссиях⁶³. Многочисленными являются исследовательские работы, посвящённые государственности современной Чувашии⁶⁴.

В последние годы возросло внимание к проблеме становления Марийской автономии⁶⁵. Отношение мари к Идель-Уральским штатам и ТБСР, левые эсеры и большевики, причины голода начала 1920-х гг. в автономии, культурные, в частности, языческие традиции народа – вопросы, которые получили в современной литературе не только дальнейшее изучение, но и переосмы-сление. Одним из признанных историков, систематизировавших процессы становления Марийской автономии и привлекших внимание к деятельности небольшевистских организаций, отдела Наркомнаца, первых государственных руководителей АО, является К. Н. Сануков. Разнообразным аспектам темы посвящены его труды⁶⁶.

Предпосылки, периодизация, проекты становления автономии, взаимоотношения с диаспорой и языковая ситуация в республике продолжают рассма-триваться и в работах учёных Мордовии⁶⁷. В них авторы отмечают также ди-скуссионные аспекты темы, например, роль отдела, затем подотдела Наркомнаца в формировании предпосылок возникновения автономного образования. По-прежнему неоднозначно оценивается возникший в 1928 г. Мордовский округ. Уточнение явлений, связанных с историей национального движения, взаимоотношениями власти и общества, распадом крестьянской общины, нэпом, коллективизацией, движением кооперации, использованием СМИ в становлении национальной культуры, способствует развитию взглядов на создание и развитие Марийской, Мордовской и Чувашской автономий⁶⁸.

С распадом СССР внимание к национальной политике советской власти со стороны зарубежных исследователей усилилось. В западной литературе 1990 – 2000-х гг. наметился отход от советологии, переход к стремлению объективного рассмотрения национальной политики советской власти (А. Каппелер, Э. Каррер д’Анкосс, С. Коэн, М. Малиа, Р. Сьюни и др.). Если раньше господствовавшей являлась точка зрения на распад СССР как исторически неизбежный конец «Советской империи», то теперь получило распространение направление, которое «стало подвергать сомнению взгляд на СССР как на государство, где русификаторская политика подавления национальных меньшинств была своего рода продолжением политики царской Рос-сии»⁶⁹. Так, основываясь на теоретических концепциях Б. Андерсона, Э. Гел-лнера, Э. Хобсбоума, М. Хроха, специалисты по истории СССР Р. Брубейкер, Д. Лейтин, Р. Суни пришли к выводам «о противоречивых последствиях конструирования социалистических наций, огосударствления этничности…»⁷⁰. Мы солидарны с выводом Т. Мартина, изучающего национальную политику в 1920 – 1930-е гг., о том, что советская власть, создавая автономии, осуществляя «обучение новых этнонациональных элит, разрабатывая письменность и поддерживая развитие национальных культур», проводило «масштабный и удивительный исторический эксперимент в управлении многоэтничным государством»⁷¹. Импонирует и взгляд С. Коэна, по которому в СССР отсталые республики подверглись модернизации во многом за счёт диверсификации экономики⁷². Со стороны зарубежной историографии возрос интерес и к Наркомнацу, по-прежнему связывающийся с именем его наркома. Так, американский учёный С. Бланк рассматривал комиссариат в качестве колыбели, вырастившей диктатора⁷³. Но мы пойдём против истины, если сведём роль наркомата лишь к послушному органу в руках Сталина.

Таким образом, историография темы свидетельствует о неизученности проблемы становления Марийской, Мордовской и Чувашской автономий в плане их сопоставительного анализа. Кроме того, рассматривать её лишь в одном ключевом направлении, в свете декретирования автономных единиц и их институционализации, как в основном делалось в предшествующей литературе, в современных условиях явно недостаточно. К вопросам, требующим дальнейшего изучения и осмысления в рамках интересующей нас проблемы, следует отнести: Наркомнац РСФСР и его национальные отделы, экономическое районирование и территориально-административное деление страны, установление границ, процессы коренизации и развитие этнотерриториальных групп в 1920 – 1930-е гг.

Цель диссертации – на основе современных научно-методологических подходов исследования провести всестороннее изучение и сопоставление, выявить закономерности и создать концептуальную модель становления Марийской, Мордовской и Чувашской автономий в 20 – 30-е гг.XX в. В соответствии с поставленной целью были сформулированы следующие задачи:

– обобщить опыт отечественной и зарубежной историографии и сформировать репрезентативную источниковую базу по теме;

– выявить особенности национальной политики, а также аппарата управления, при помощи которого она осуществлялась советской властью в 1920 – 1930-е гг.;

– исследовать цели, задачи, структуру и итоги деятельности Наркомнаца, реализовывавшего национальную программу в государстве;

– учитывая сельскохозяйственный характер многонациональной России в первой трети XX в., обозначить основные контуры решения аграрного вопроса в период становления автономий;

– определить специфику социально-экономического и этнокультурного развития мари, мордвы и чувашей, повлиявшей на национальное самоопределение народов и становление их автономий;

– установить основные этапы образования Марийской, Мордовской и Чувашской автономий и исследовать их содержание;

– проанализировать экономическое районирование страны, участие в нём изучаемых автономных образований, а также рассмотреть вопрос установления их административных границ и территориальных дискуссий в 1920 – 1930-е гг.;

– исследовать основные направления экономической и культурной политики Марийской, Мордовской и Чувашской автономий;

– изучить политику Советского государства по развитию этнотерриториальных групп на примере мари, мордвы и чувашей;

− обобщить исторический опыт становления и реализации национальной политики советской власти, выявив в нём положительные и отрицательные аспекты, на основе чего сформулировать практические рекомендации.

Источниковая база исследования включает широкий круг как опубликованных, так и неопубликованных материалов, которые можно разделить на несколько групп. Основой исследования стали документы 77 фондов 9 архивов, отнесённые к первой группе источников. В Государственном архиве РФ (ГА РФ) изучены документы 10 фондов, из которых наиболее полезными в плане раскрытия темы стали дела фондов Наркомнаца (Р-1318), отдела национальностей при ВЦИК (Р-1235), Комиссии по районированию (Р-6984), а также Административной комиссии (Р-5677), позволившие рассмотреть такие аспекты проблемы, как создание и деятельность Наркомнаца; взаимоотношения центральных и местных органов власти, территориальные дискуссии между изучаемыми автономиями и их соседями; экономическое районирование и территориально-административное деление в стране и регионе. В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГА СПИ) изучены партийные документы. С точки зрения конкретного исследования особенно интересными стали дела фонда ЦК КПСС (П-17), в котором подобраны материалы национальных бюро и секций РКП(б) подотдела нацмен при агитационно-пропагандистском отделе ЦК партии.

Неоценимую помощь в изучении проблемы оказали региональные архивные хранилища. Базовым материалом, позволившим аргументировать выводы диссертационной работы, стала информация архивных фондов Республики Марий Эл (РМЭ), Республики Мордовия (РМ) и Чувашской Республики (ЧР), многие из которых ранее были засекречены. В Государственном архиве РМЭ (ГА РМЭ) были обработаны документы 9 фондов, способствовавшие изучению работы Центрального отдела мари (ЦОМ) Наркомнаца (Р-627), Ревкома Марийской АО (Р-23), политики руководства автономии в области социально-экономического и культурного развития, установления административных границ (Р-250, П-1, П-3) и др. В Центральном государственном архиве РМ (ЦГА РМ) изучены материалы 23 фондов, которые позволили проанализировать работу по созданию и преобразованию автономии мордвы. Дисперсность расселения народа вызвала необходимость обращения к делам местных фондов: Стрельниковского волостного Совета Краснослободского уезда (Р-341); Саранского городского Совета депутатов трудящихся Мордовской АССР (Р-14); исполкома Пензенской губернии (Р-37); исполкома Саранского уезда (Р-38); Ардатовского городского Совета трудящихся автономной республики (Р-289) и др. Богатую информацию содержат архивные хранилища ЧР, из которых в соответствии с темой исследования изучено 20 фондов. Важные материалы национального движения в Чувашии были извлечены из фондов (отд. 1, отд. 2, отд. 3) Научного архива Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН). В Государственном архиве современной истории ЧР (ГАСИ ЧР) проанализированы стенограммы и протоколы съездов, конференций и пленумов партийной организации Чувашской автономии (ф. П-1), отражающие её структуру и деятельность. Документы фонда П-2 архива иллюстрируют многогранную работу Чувашской секции при Казанском губкоме РКП(б). В Государственном историческом архиве ЧР (ГИА ЧР) были изучены материалы фондов Р-3, Р-125, Р-147, Р-202, Р-203, Р-1041 и др., которые обеспечили необходимой информацией по созданию и функционированию Чувашского отдела (ЧО) Наркомнаца, Ревкома ЧАО, деятельности представительства ЧАССР при Президиуме ВЦИК, планам руководства Чувашии в отношении преобразования автономии в республику и расширения её территориальных границ.

Из материалов 9 фондов Национального архива Республики Татарстан (НА РТ) наибольшей информативностью по теме отличаются дела губисполкома Казанского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, отделов управления и отделов народного образования губернии и уездов (Р-315, Р-700, Р-732, Р-900, Р-1574), явившихся важным источником по истории национального вопроса в первые годы советской власти и обеспечивших раскрытие вопросов этнического движения, предпосылок становления автономий региона. Документы Центрального архива Нижегородской Области (ЦА НО), особенно фондов исполкома Нижегородского окружного Совета (Р-271), Нижегородского губисполкома (Р-2626), Представительства краевого исполкома в Москве (Р-884) заслуживают внимания с точки зрения анализа информации по пребыванию Марийской и Чувашской автономий в составе Нижегородского (Горьковского) края. Особенно ценными в фондах региональных архивов стали сметы бюджетных расходов, цифровые показатели по народному хозяйству, сведения о количестве и плотности населения, материалы по территориально-административному делению и районированию, отчёты и доклады о состоянии просвещения в автономиях, списки номенклатурных работников, стенограммы заседаний, циркулярные указания и постановления органов власти РСФСР, краевых объединений и изучаемых национально-территориальных образований, дела, касающиеся отдельных личностей.

Обоснованности научных положений диссертационной работы способствовали не только архивные, но и опубликованные материалы, разделённые на следующие группы: законодательные акты, правительственные и партийные постановления, нормативные и ведомственные материалы, сборники до-кументов, в которых нашла отражение деятельность государственных органов и партийных организаций; труды государственных и общественных деятелей исследуемого периода; воспоминания и мемуарная литература; статистические данные; словари, справочники, энциклопедии; периодическая печать. Разнообразие и многочисленность источниковой базы создали условия для конкретизации, сопоставления, систематизации, обобщения всей собранной информации. Нормативно-правовые акты партийных и государственных органов власти стали базовым материалом для изучения стратегического курса в области национальной политики Советской страны. Труды государственных и общественных деятелей позволяют рассмотреть не только взгляды на национальный вопрос руководителей советской власти, но и изменения официальной идеологии, без чего всесторонний анализ вопросов становления автономий является невозможным. Мемуары и воспоминания участников событий 1920 – 1930-х гг., требующие тщательной проверки, имеют бесспорную ценность, поскольку ни одна из других разновидностей источниковой базы не в состоянии воспроизвести так живописно картины исторического прошлого. Статистические данные предоставляют возможность сравнивать показатели по территории, населению, промышленности, сельскому хозяйству, торговле и кооперации, культуре и образованию, капитальному строительству, телефонизации сельсоветов и др. как хронологически, так и территориально, следовательно, рассматривать их в динамике. Первые шаги в области становления автономий мари, мордвы и чувашей получили широкое освещение и в периодической печати. Самого пристального внимания заслуживает местная периодика: газеты «Знамя революции» «Канаш» (Совет), «Известия Ревкома ЧАО», «Марийская Правда», «Завод и пашня» и др.

Теоретико-методологическая основа диссертации. Исследование осуществлялось на основе формационного, цивилизационного и модернизационного концептуальных подходов. Формационная концепция использовалась в диссертации для изучения национальной политики советской власти, уделявшей в 1920 – 1930-е гг. значительное внимание индустриализации, добиваясь выравнивания возможностей развития народов и автономий страны. В результате национально-территориальные образования превращались в однотипные, индустриально развитые структурные части единой Советской России. Цивилизационная метатеория, несмотря на мнение ряда исследователей о том, что термин «цивилизация» не может быть категорией академического анализа, в работе стала незаменима при выяснении ментальности общества социалистического государства. Цивилизационный и модернизационный концептуальные подходы способствовали рассмотрению специфики страны Советов как на общегосударственном, так и региональном уровнях, а также своеобразия формирования и развития отдельных автономий.

Исследование осуществлялось с использованием таких общенаучных методов познания, как научная объективность, историзм, сопоставление, системность, всесторонность и комплексность, ориентирующих на изучение событий и явлений прошлого во всей их сложности, противоречивости, взаимной обусловленности, в соответствии со спецификой исторической эпохи, во взаимосвязи с современностью. Работа невозможна без применения научных принципов: абстрактного и конкретного, логического и исторического, индуктивного и дедуктивного, аналитического и синтетического, динамического и статического, описательного и количественного, генетического, типологического, сравнительного. При анализе цифрового материала определённую роль сыграли методы математико-статистического анализа. Методологическая основа диссертации базируется и на фундаментальных специально-научных методах познания, являющихся главным средством решения исследовательских задач. При изучении темы особую роль сыграли исторические методы: историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, историко-системный.

Благодаря различным подходам, методам и принципам научного познания, использованным в диссертации, стал возможным переход от конкретных исторических фактов к обобщениям, что позволило выявить суть проблемы и выработать собственную концепцию. В диссертационной работе была создана оригинальная модель становления автономий мари, мордвы и чувашей в 1920 – 1930-е гг.

С учётом методологии определялся понятийный аппарат исследования. В соответствии с выдвинутой концепцией в качестве важного структурного компонента теории в диссертации были сформулированы понятия, осмыслен категориальный аппарат, соотнесены между собой такие дефиниции, как автономия, нация, титульные этносы, национально-государственное строительство, Наркомнац, края, национальные меньшинства, этнотерриториальные группы и др. Понятие «автономизация», введённое в диссертации, применяется в работе как процесс формирования и преобразования автономий, а также в качестве усиления подчинения автономных единиц Центру в ходе централизации власти.

Научная новизна исследования обусловлена тем, что впервые в диссертационном сочинении осуществлены сопоставительный анализ становления автономий мари, мордвы и чувашей, народов, каждый из которых обладал спецификой развития, сказывавшейся на процессах автономизации; изучение деятельности отделов Наркомнаца на местах, что по-прежнему остаётся малоизученным аспектом проблемы национально-государственного строительства в период советской власти; рассмотрение особенностей этнического движения, создания и преобразования Марийской, Мордовской, Чувашской автономий, а также анализ недостаточно разработанных в историографии вопросов территориально-административного деления, экономического районирования и участия в них указанных автономий; выявление трудностей хозяйственного и культурного развития автономных образований в 1920 – 1930-е гг., фрагментарно рассматривавшихся, но не имевших в научной литературе цельной картины в отношении трёх конкретных автономий. В диссертационной работе раскрывается своеобразие деятельности органов власти автономных единиц и краёв в период вхождения национально-территориаль-ных формирований в состав краевых объединений, их взаимоотношения с центральным аппаратом управления, что является одной из составляющих научной новизны исследования. В работе определены основные направления и итоги процессов коренизации в автономиях мари, мордвы и чувашей. При анализе проблемы, апробировании положений и выводов по теме в научный оборот были введены новые документальные материалы, основное место среди которых занимают неопубликованные архивные источники.

Практическая значимость определяется тем, что отдельные аспекты диссертационного исследования использованы институтами и учреждениями, имеющими непосредственное отношение к развитию этносов и наций России, особенно в национальных субъектах РФ, способствуя совершенствованию системы управления. Они позволяют уточнить концепции национально-государственного строительства РМЭ, РМ, ЧР. Выводы и авторская позиция, представленные в работе, являются базой для комплексного изучения проблемы создания автономий в Советской стране и основой для исследований. Собранный фактический материал и результаты диссертации используются при написании обобщающих и специальных научных трудов по становлению РСФСР и автономий в годы советской власти. Практическая значимость диссертационной работы заключается и в её применении в учебных целях – вузовских курсах по Отечественной истории. Особенную ценность она имеет для дисциплин регионального компонента. Богатство её источниковой базы позволит создать новые учебные пособия.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Этнические проблемы в многонациональной Российской империи ощу-тимо усилились на рубеже XIX – XX вв., что сказалось на обострении революционной ситуации в стране и включении положений по национальному вопросу в программы политических партий.
   
2. Сознавая силу национальных чувств и центробежных стремлений народов России, большевики использовали их в интересах коммунистической идеологии. Провозглашая право наций на самоопределение, создавая автономии, проводя политику развития этнотерриториальных групп, они на практике реализовывали тактическую задачу, что способствовало победе советской власти, сохранению и укреплению социалистического государства, а также формированию особого типа федерации на основе национально-территори-ального принципа. Образование автономий объясняется как объективными закономерностями (полиэтничность государства), так и наличием сугубо политических целей.
   
3. Наркомнац явился институтом, реально представлявшим интересы нерусских народов страны, роспуск которого сказался на них отрицательно, поскольку нации начали терять возможность комплексного этнокультурного развития и дальнейшего претворения в жизнь права на самоопределение. Эта тенденция укреплялась в соответствии с входившей в силу политикой централизации.
   
4. Национальная политика советской власти в 1920 – 1930-е гг. изменялась в зависимости от официальной идеологии. Если в 1920-е гг. органы уп-равления уделяли значительное внимание развитию автономий и этнотерриториальных групп, то в 1930-е гг. государство, сменив приоритеты, отошло от активной целенаправленной поддержки нерусских народов.
   
5. Процесс создания автономий мари, мордвы и чувашей определялся как общими принципами национальной политики, так и спецификой развития каждого из данных этносов в отдельности и региона в целом. Создание Марийского, Мордовского и Чувашского национально-территориальных образований имело существенно позитивное значение для народов, ранее развивавшихся замедленными темпами. Право на самоопределение, предоставленное советской властью, подталкивало автономии к их преобразованию. Конституция СССР 1936 г., основные законы РСФСР и АССР, узаконившие главные признаки автономных и союзных республик, завершили становление Марийской, Мордовской и Чувашской автономий, которые с этого времени потеряли возможность дальнейшего изменения статуса.
   
6. Многочисленные территориально-административные деления, районирование и внутреннее размежевание страны, которые мешали стабильному развитию автономий, проводились Республикой Советов в целях поиска оптимальной системы сосуществования национально-территориальных и административно-хозяйственных единиц.
   
7. Принципы формирования РСФСР стали основой дискуссий Марийской, Мордовской и Чувашской автономий по поводу установления и уточнения административных границ, что негативно сказывалось на национально-территориальных формированиях, так как уводило в сторону их руковод-ство от хозяйственно-культурных вопросов и способствовало подчинению автономных образований Центру.
   
8. Окончательно сложившиеся в конце 1920-х гг. края оказали позитивное влияние на развитие вошедших в их состав Марийской, Мордовской и Чувашской автономий, которым с помощью краевых объединений удалось преодолеть проблемный период, связанный с их созданием.
   
9. Советское государство, создавая национальные округа, районы, сельсоветы, НКА, до середины 1930-х гг. планомерно осуществляло системное развитие этнотерриториальных групп, нацменов, которое в силу ряда объективных и субъективных причин не получило своего продолжения.
   

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации апробированы в 48 публикациях, в том числе: двух монографиях, 45 научных статьях, из них 14 – в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России, учебном пособии, общий объём которых составляет 66,26 п. л. Различные аспекты диссертационной работы изложены в выступлениях на 2 международных, 3 всероссийских, 4 межрегиональных, 8 региональных и 2 межвузовских научно-практических конференциях. Диссертация обсуждена на расширенном заседании кафедр документоведения и документационного обеспечения управления и Отечественной истории XX – XXI вв. ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет им. И. Н. Ульянова».

Структура диссертации включает введение, четыре главы, заключение, список источников и литературы, приложения.