Категориальное мышление в праве: его значение Акашкин А. Ю

Вид материала

Содержание

Легрова Н.И., Куклина А.А.
Е.В. Гендорф
Современное российское правопонимание ценных бумаг

Подобный материал:

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 75

Легрова Н.И., Куклина А.А.

Дальневосточный филиал Всероссийской академии внешней торговли Минэкономразвития РФ, Россия

(юридический факультет, 4 курс)

Науч. рук.: Е.В. Гендорф

Процесс глобализации, получивший мощный импульс во второй половине XX в., имеет тенденции ко все более широкому распространению в нынешнем веке. Однако мировое массовое общественное сознание все настойчивее и тревожнее оценивает процессы глобализации не только в экономических отношениях, но и в области политики, культуры, морали, этнической идентичности, государственного суверенитета, т.е. всей сложной системы связей, возникающих в современном мире между участниками международного общения.

Глобализация - явление объективное, поэтому важна стратегия государства, которая определила бы принципы и условия, при выполнении которых возрастали бы позитивные результаты глобализации и снижались, минимизировались ее отрицательные последствия.

Для этого следует исходить из основного принципа - человеческого измерения глобализации, которое должно показать весь спектр ее воздействия на человека, на народы, их образ жизни. Инструментом такого гуманитарного измерения являются права человека и права народов как главные ценностные характеристики тех условий их жизнедеятельности, которые призваны обеспечить свободу, справедливость, достоинство, идентичность нации.

Задача и национального государства, и международного сообщества состоит в обеспечении прав человека и прав народа. Права человека мощный пласт человеческой культуры. Их развитие прошло через века. Идеи прав человека, формировавшиеся в трудных преодолениях человечества, нашли выражение в важнейших международных правовых актах - Всеобщей Декларации прав человека, Международных пактах, многочисленных конвенциях и декларациях.

Под «гражданскими правами» традиционно понимались и понимаются права частные, т.е. опосредствующие взаимодействие свободных формально равных и автономных субъектов, связанные с удовлетворением ими своих партикулярных потребностей, интересов. Однако присущие таким правам качества приобретаемости и реализуемости являются признаками любого права субъекта (права всех субъектов вообще). В том числе признаки так называемых субъективных публичных прав (прежде всего, политических).

Ситуация в области прав человека в современном мире весьма неоднозначна. Наиболее эффективен этот институт лишь в Западной Европе, Северной Америке, а также в ряде иных наиболее развитых стран. Здесь же сегодня задаются "параметры" глобализации в сфере права. Так, важнейшим направлением является унификация права в рамках ЕС, где идет процесс принятия единой Конституции, по единым нормам регулируется перемещение рабочей силы, товаров, услуг и капиталов.

Но приведение различных правовых культур к «общему знаменателю» предполагает порой принесение в жертву отдельных из них во имя «общего интереса». В то же время в странах, где уровень развития существенно ниже, особенно в странах с неевропейской политической и правовой культурой, обеспечение прав человека остается проблематичным.

Глобализм - явление далеко не новое. Но современная глобализация имеет свои особые предпосылки и сугубо одностороннюю торгово- финансовую направленность. Глобализация - не добро и не зло, это -объективный процесс, но, как и иные подобные процессы, это - процесс управляемый: реально на современном этапе он осуществляется под эгидой США и некоторых других стран Запада.

Наблюдается неформальная тенденция отчетливого придания принципу прав человека и основных свобод некоего верховного качества по отношению к другим принципам международного права. Хотя, как показывает опыт, подобные принципы часто оказываются более важными для жизни людей. Под предлогом борьбы с нарушениями прав человека применяется на практике прямая иностранная интервенция вплоть до вооруженной агрессии (Сербия, Ирак) с нарушением менее «важных» принципов: уважения прав, присущих суверенитету; неприменения силы; нерушимости границ; невмешательства во внутренние дела и др.

Противоправны и аморальны также «двойные стандарты» при использовании принципа уважения прав человека. Какой, к примеру, политический шум и откровенное вмешательство Запада имели место под предлогом нарушений избирательного процесса осенью 2004 г. на Украине! Но тот же Запад упорно не хочет видеть, что треть населения Латвии вообще лишена избирательных прав по национальному признаку!

Как представляется, правовые основы процесса глобализации в формате прав человека составляют следующие принципы и механизмы.

Права человека имеют универсальный характер. Это вытекает из основных международных актов о правах человека. Так, Международный пакт о гражданских и политических правах обязывает все подписавшие его государства «соблюдать и обеспечивать всем находящимся на их территории и под их юрисдикцией лицам права, признанные в настоящем Пакте»
Обязательства соблюдать и защищать права человека адресованы государству и на него возлагается ответственность за выполнение этих обязательств.

3. Ключевая роль в качестве жесткого ограничителя нарушений и произвола в отношении прав человека со стороны любых участников и структур, задействованных в процессе глобализации, безусловно, принад лежит своду так называемых неотъемлемых прав человека, отступление от которых недопустимо ни при каких обстоятельствах. В этот перечень входят: право на жизнь, запрет пыток и бесчеловечного обращения и наказания, запрет рабства и подневольного состояния, абсолютный запрет на геноцид в любых его проявлениях, запрет придавать уголовному законодательству обратную силу.

4. В связи с ростом числа вооруженных конфликтов в современном глобализирующемся мире и огромных жертв среди мирного населения особое значение приобретает учреждение Международного уголовного суда (МУС), к юрисдикции которого относятся наиболее тяжкие международные преступления, совершенные физическими лицами. Суд действует в режиме субсидиарности, т.е. дополняет национальные органы уголовной юстиции. Это обязывает государства при ратификации Статута привести свое национальное уголовное законодательство в полное соответствие с нормами Статута. Реализация данного обязательства должна содействовать унификации международного и национального уголовного права.

Начало ХХТ в., принесшее миру значительные потрясения, вместе с тем открыло перед человечеством невиданные возможности для прогресса и процветания, процессы глобализации усложнили всю систему современных международных отношений, однако создали предпосылки и стимулы для объединения государств и всего человечества на базе общих правовых принципов и норм в целях выживания и развития.

Центральная роль в обеспечении международного правопорядка принадлежит Организации Объединенных Наций единственной универсальной организации, созданной для обеспечения всеобщего мира и правопорядка.

Однако некоторые положения Устава ООН устарели, не отвечают потребностям международной защиты прав человека и нуждаются в коренной переработке.

Государства в современных условиях не имеют права под предлогом соблюдения принципа уважения суверенитета и невмешательства в их внутренние дела отказываться принимать меры для международной защиты прав человека. Давно устарели целые главы Устава ООН, и в первую очередь гл. XI «Декларация в отношении несамоуправляющихся территорий» и гл. XII «Международная система опеки». Также требуют коренной переработки многие статьи Устава ООН, относящиеся к обеспечению международной безопасности и защите прав человека. Организация Объединенных Наций должна обрести свой новый Устав, учитывающий на перспективу те изменения в мире, которыми сопровождается глобализация. Новая система глобального международного сотрудничества должна строиться в рамках ООН с учетом изменяющейся геополитической реальности мира и необходимости принятия новых мер, обеспечивающих международную защиту прав человека.

Что касается экологических прав человека в условиях глобализации: говоря об оценке соответствия экологического права вызовам глобализации, необходимо учитывать, как минимум, две характеристики глобализации.

Первая состоит в том, что существующие глобальные экологические проблемы, связанные, в частности, с климатическими изменениями, разрушением озонового слоя, химическим загрязнением окружающей среды, включая выпадение кислотных дождей, опустыниванием, сокращением природоресурсного потенциала и др., наиболее успешно, эффективно могут решаться глобально, т.е. только совместными усилиями государств. Причем острота этих проблем достигла такой степени, что ученые во многих странах настаивают на неотложности их решения для выживания человечества.

Другая важнейшая характеристика глобализации связана со все еще значительным природоресурсным потенциалом России и заинтересованностью зарубежных компаний участвовать в природоиспользовании в нашей стране. В этой связи, разрешая зарубежным компаниям доступ на внутренний рынок услуг по природоиспользованию, общество заинтересовано в максимальной защите своих экологических прав и интересов в самом широком смысле. Этот вполне справедливый интерес общества диктует государству необходимость создания соответствующих законодательных гарантий.

Анализ экологического законодательства РФ показывает, что хотя его формирование длится довольно продолжительное время (с 1991г.), эффективный правовой механизм природопользования и охраны окружающей среды так и не создан. И, следовательно, требует совершенствования и принятия новых законов в этой сфере.

Также в настоящее время, одной из серьезных проблем в области прав человека стало перемещение лиц внутри страны. Являясь гражданами своих стран, эти лица лишены системы международной защиты, разработанной для беженцев. По оценкам, в мире насчитывается до 25 млн. лиц, вынужденно перемещенных внутри своих стран. Актуальна эта проблема и для Российской Федерации.

Следует отметить, что конструктивное развитие современного мира немыслимо без учета демографической составляющей, т.е. собственно проблемы народонаселения. Что касается современной России, то в стране достаточно остро стоят проблемы, связанные с демографическими процессами (рождаемостью, смертностью, миграцией). Нельзя игнорировать имеющую место стихийную депопуляцию: население уменьшается в среднем на 1 млн. человек в год. Важно понимать, что социально-демографическая политика, сколь бы совершенной ни была ее разработка демографами, социологами, экономистами, экологами, не может дать должного эффекта без закрепления ее в соответствующих правовых нормах. Как показывает мировой опыт, действенность управления демографическими процессами прямо зависит от наличия адекватных юридических рамок, поэтому очевидна необходимость разработки соответствующего законодательства, регламентирующего гарантии соблюдения социально-экономических (и репродуктивных) прав граждан, а также законную миграцию и особенности правового статуса различных категорий мигрантов.

Иными словами, развитое социально-экономическое и миграционное законодательство, как и социальная ответственность государства перед гражданами, призваны способствовать решению проблем демографического характера.

Таким образом, в современных условиях глобализирующегося мира необходимы новые подходы к проблемам демографического характера, то есть дальнейшее развитие концепции прав человека с учетом ее центрального понятия - человеческого достоинства.

Подводя итоги, хотелось бы отметить: так как нормы международного права являются частью нашей правовой системы, то все вышеперечисленные проблемы коснутся и совершенствования нашего государства.

Использованные источники

Конституция РФ от 12.12.1993 г.
Устав ООН от26.06.1945 принят в г.Сан-Франциско, вступил в силу24.10.1945, опубликован Генеральной Ассамблеей ООН.
Экологическое законодательства РФ.
Журнал Государство право № 5, 2006 г.

Влияние уровня правовой культура на форму политической активности

Линштейн М. М.

Биробиджанский филиал Амурского государственного университета, Россия

Правовая культура не есть прямая проекция или миниатюрный вариант правовой культуры общества. Правовая культура личности относительно самостоятельным образованием, которое складывается в результате взаимодействия различных специфических социальных и психических регуляторов./3/

Под правовой культурой понимается обусловленное всем социальным, духовным, политическим и экономическим строем качественное состояние правовой жизни общества, выражающееся в достигнутом уровне развития правовой деятельности, юридических актов, правосознания и в целом в уровне правового развития субъекта (человека, различных групп, всего населения), а также степени гарантированности государством и гражданским обществом свобод и прав человека./5/

В юридической литературе выделяют три уровня правовой культуры: обыденный, профессиональный и доктринальный.

Обыденный уровень правовой культуры характеризуется отсутствием системных правовых знаний и юридического опыта. Обыденная правовая культура имеет поверхностный и неглубокий характер. Такой уровень культуры затрудняет реализацию прав и обязанностей, защиту законных интересов и зачастую ведет к нарушению норм права.

Профессиональный уровень правовой культуры складывается у практикующих юристов. Юристы-практики вырабатывают высокий уровень правовых знаний в сфере своей деятельности, качественно овладевают правовыми навыками и умеют действовать профессионально.

Доктринальный уровень правовой культуры опирается на знание всего механизма правового регулирования, а не отдельных его направлений. Правовая культура теоретического уровня вырабатывается коллективными усилиями и представляет собой идейно - теоретический источник права. Доктринальная правая культура является необходимым условием (средством) совершенствования законодательства, развития науки. /4/

Правовая культура общества зависит прежде всего от уровня развития правового сознания населения, то есть. от того, насколько глубоко освоены им такие правовые феномены, как ценность прав и свобод человека, ценность правовой процедуры при решении споров, поиска компромиссов и так далее насколько информировано в правовом отношении население, его социальные, возрастные, профессиональные и иные группы, каково эмоциональное отношение населения к закону, суду, различным правоохранительным органам, юридическим средствам и процедурам, какова установка граждан на соблюдение (несоблюдение) правовых предписаний и так далее.

Все вышесказанное отражается в том, как человек проявляет или не проявляет интерес к правовым и политическим процессам в государстве, то есть в форме политико-правовой активности.

Можно заметить закономерность зависимости формы политико-правовой активности от уровня правовой культура.

Конечно, в идеале хотелось бы наблюдать позитивную активность, то есть реальное понимание и осуществление членами общества своих прав и обязанностей, а также активное участие в политических процессах государства.

Однако на практике достижение того или иного уровня правовой культуры проявляется в деформации правосознания и как следствие в негативных формах политической активности.

Среди наиболее распространенных деформаций можно выделить:

1) Правовой нигилизм - отрицательное отношение к праву, непризнание его силы и социальной ценности;

2) Правовой идеализм - слепая вере в торжество закона при отказе борьбы за право;

3) Правовой инфантилизм - незрелое отношение к праву основание на незнании законов;

4) Правовой релятивизм - выражается в отношении к праву как к чему-то относительному;

5) Правовой субъективизм - признание своих прав и отрицание своих обязанностей;

6) Правовой фетишизм - вера в принудительную силу закона. /2/

Зависимость вышеперечисленных явлений и уровней правовой культуры приведена ниже в таблице.

№ п/п	Уровень правовой культуры	Деформация правосознания	Формы политической активности
1	Обыденный	Правовой нигилизм Правовой идеализм Правовой инфантилизм	Полное отрицание или слепая вера в торжество закона; человек подчиняется только насилию и действует с позиции силы. (экстремистские организации, неонацисты, члены общества не приминающие участие в жизни государства, утверждающие что все решат без них )
2	Профессиональный	Правовой релятивизм Правовой субъективизм	Фальсификация права, превышение полномочий ( коррупция, взяточничество , бюрократизм)
3	Доктринальный	Правовой фетишизм Правовой идеализм	Вера во всесилие закона без участия в борьбе за право

Таким образом, уровень правовой культуры влияет на уровень включенности члена общества в политические и правовые процессы государства, что выражается либо в позитивной форме активности, когда субъект права знает и соблюдает правовые нормы государства, или в негативной форме, то есть не знание или умышленное злоупотребление и несоблюдение норм права.

Использованные источники

1. Герасимов А.П Общая теория права и государства. Юристъ, 2000.

2. Марченко М.Н. Проблемы теории государства и права: учеб. - М.: Проспект, 2008

3. Марченко М.Н. Общая теория государства и права. Т. 1.// Зерцало, 2002.

4. Марченко М.Н. Теория государства и права. Т. 1.// Зерцало, 1978.

5. Нерсесянц В.С. Общая теория государства и права.// Инфра –М, 2000.

6. Черданцев А.Ф. Теория государства и права.// Юрайт, 2002.

СОВРЕМЕННОЕ РОССИЙСКОЕ ПРАВОПОНИМАНИЕ ЦЕННЫХ БУМАГ

Липенин Д.В.

Орехово-Зуевский филиал Института экономики и предпринимательства, Россия

Определение сущности ценных бумаг^²⁴ – одна из наиболее сложных проблем современной российской цивилистической доктрины. Правильное установление основополагающих понятий в данной сфере имеет принципиальное значение для текущей законотворческой деятельности.

Наиболее актуальной является проблема установления документарной или бездокументарной концепции понимания ценных бумаг.

В сравнительно-правовом плане различаются два принципиально отличных подхода к природе ценной бумаги: от понимания ее как права (совокупности прав) до понятия ценной бумаги как объекта прав (вещи или иного движимого имущества). Концептуальной идеей для Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) является закрепление ценных бумаг как вещей, что становится ясным при лексическом толковании ст. 128 ГК.

Представители документарной концепции, исходя исключительно или преимущественно из норм ГК РФ (ценная бумага есть вещь – ст. 128 и ценная бумага есть документ – п. 1 ст. 142 ГК РФ), приходят к категорическому заключению, что документированная ценная бумага есть вещь, относящаяся к движимым вещам. В то же время ценные бумаги в бездокументарной форме ни что иное, как способ фиксации прав, к ним применимы лишь категории обязательственного права^²⁵, а потому они не могут признаваться вещами в отечественном гражданском праве^²⁶ ^²⁷.

Промежуточное место между приведенными теориями занимает понимание ценной бумаги как тесной связи телесной вещи, документа, и воплощенного в нем права как бестелесной вещи^²⁸. Несмотря на то, что данная точка зрения не получила дальнейшего развития в литературе, она в известном смысле стала разновидностью теории бестелесных вещей.

В литературе высказывалось мнение, согласно которому в Российской Федерации в теории и позитивном праве (законодательстве) возобладала документарная концепция ценных бумаг^²⁹. Но подобное утверждение верно лишь отчасти и не отражает системно сложившийся правопорядок.

В ГК РФ de jure в качестве главенствующей закрепляется документарная концепция ценных бумаг.

Еще в двадцатых годах ХХ века профессор М.М. Агарков писал о сложностях выработки единого понятия ценной бумаги, одинаково применимого к бумагам с различным способом легитимации субъекта и передачи на нее прав^³⁰. Анализ зарубежных доктринальных изысканий и законодательных построений в этой области, проведенный ученым, показывал, что лишь право Германии и Швейцарии придерживалось единого понятия ценной бумаги, в то время как французское право, а тем более страны англо-американского права изначально исходили из плюрализма или, по крайней мере, дуализма в понимании ценных бумаг. В нынешних условиях, принимая во внимание продолжающуюся научную дискуссию по рассматриваемой проблеме, можно констатировать, что выработать удовлетворительное определение единого понятия ценной бумаги не представляется возможным.

Современная дискуссия по поводу определения концепции понимания ценных бумаг не закончена и является во многом продолжением дискуссии по конструированию единого понятия ценной бумаги.

Анализ законодательства и иных нормативных правовых актов, посвященных ценным бумагам, показывает, что классическое понимание ценных бумаг как документа ограничивается Кодексом. Так, Федеральный закон «О рынке ценных бумаг»^³¹ (далее – Закон (ст. 29)) различает ценные бумаги по форме: именные документарные, именные бездокументарные и предъявительские документарные. Таким образом, понятие формы ценной бумаги сконструировано при помощи соединения способа легитимации субъекта прав на бумагу и наличия документа либо его отсутствия.

В Законе довольно последовательно проводится различение прав на бумагу и прав по бумаге как в отношении документированной ценной бумаги^³².

Согласно ст. 28 Закона право на бездокументарную ценную бумагу закрепляется записями на лицевых счетах у держателя реестра (при учете прав в системе ведения реестра владельцев ценных бумаг) либо записями на счетах депо в депозитарии (при учете прав на ценные бумаги в депозитарии). Права по бездокументарной эмиссионной ценной бумаге (ст. 18 Закона) удостоверяются зарегистрированным решением об их выпуске.

Права на документарные ценные бумаги согласно ст. 28 Закона могут быть закреплены сертификатами, если они не переданы на хранение в депозитарий, либо сертификатами и записями по счетам депо, если такая передача произведена.

Права на документарную ценную бумагу удостоверяются при помощи особого документа, сертификата, который должен отвечать требованиям, установленным ст. 18 Закона. При этом сертификат ценной бумаги среди прочих должен содержать указание на количество ценных бумаг, удостоверенных им.

Зачастую представители документарной концепции отрицают вещный характер прав на бездокументарные ценные бумаги ссылкой на неприменимость вещных средств правовой защиты, главным образом виндикационного иска, при нарушении прав владельца ценной бумаги^³³.

Вещный характер права на документарную ценную бумагу не вызывает возражений, однако в отношении бездокументарных ценных бумаг представители документарной концепции говорят лишь о правах обязательственного характера. При этом игнорируется, что обязательственные права есть отношения собственности в динамике, а не в статике. Кроме того, несмотря на указание ст. 128 ГК РФ (ценные бумаги вне зависимости от формы есть вещи), сторонники этой концепции отрицают саму возможность установления вещных прав на права.

Бездокументарная концепция понимания ценных бумаг, рассматриваемая на уровне позитивного права, не исчерпывается проявлением в Законе. Еще более значительно она дает себя знать в огромном массиве нормативных правовых актов, издаваемых Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг России (ФКЦБ России). Несмотря на то, что все эти акты определяют правовой режим лишь части размещаемых на территории России ценных бумаг – эмиссионных (инвестиционных), значение их в деле формирования правопонимания ценных бумаг чрезвычайно велико. Именно в этой сфере отечественной юриспруденции происходит стремительное развитие правовой мысли, что особенно проявляется в создании большего числа новых правовых конструкций^³⁴.

Правовой режим эмиссионных (инвестиционных) бумаг позволяет совершать недобросовестные действия, так как невозможно вручение вещи, traditio, как это имеет место в случае с документарными ценными бумагами и другими вещами. Так, располагая выпиской из реестра на известную дату, владелец ценных бумаг может в один день продать их нескольким лицам, получив денежные средства. Договоренность крупных акционеров с реестродержателем позволяет недобросовестным лицам перекупать акции у продавцов по более выгодной цене и оформлять операции в реестре раньше других приобретателей, а также совершать многие другие нарушения.

Известно, что право как нормативная система характеризуется известным консерватизмом, однако если степень такого консерватизма чрезвычайно велика, право перестает быть эффективным. Гражданское право обслуживает, в конечном счете, потребности гражданского оборота, а он, хотят того или нет, востребовал к жизни бездокументарные ценные бумаги.

В настоящее время мы являемся свидетелями наиболее яркого проявления отмеченной тенденции в институте ценных бумаг. Ценные бумаги, возникнув как единство материального (документ) и нематериального (субъективные права) элемента^³⁵, тяготятся своим субстратом. Документом ценные бумаги были лишь потому, что иначе права не могли так удобно и безопасно обращаться. Однако в эру, когда права входят в оборот только как права, без материальной оболочки, формальный, документарный момент утрачивает свое значение.

Термин «ценная бумага» Е.А. Суханов удачно сравнивает с «интеллектуальной собственностью», хотя любому юристу понятно, что о собственности в общеупотребительном смысле здесь нет и речи. Аналогично и с ценными бумагами: отсутствие ее становится скорее правилом, чем исключением, тем не менее, объект права продолжают именовать ценной бумагой.

Процесс исторического изменения содержания понятия характерен для многих общественных наук. Обстоятельно это гносеологическое явление было изучено Карлом Манхеймом, который ввел в научный оборот категорию социологии знания^³⁶, предполагающую рассмотрение каждого понятия в конкретно – историческом контексте.

Понятие, смысловое содержание любого явления подвижно. Феномен ценной бумаги является сравнительно новым для частного права, он не известен римскому праву, зачатки его мы находим лишь в Средневековье^³⁷. Реальное развитие он получает лишь в XVIII – XIX вв., а доктринальное обоснование – на рубеже XIX – XX веков. Следовательно, сложно говорить о правовой традиции, глубоком укоренении этого института, как его понимали немецкие цивилисты. Раз меняется явление, трансформируется и его понятие, а потому юристам необходимо вести поиск нового понятия.

Ценная бумага изначально была юридико-техническим инструментом, вводилась в оборот в утилитаристских целях, чтобы облегчить и легализовать обращение заключенных в ней прав.

Одной из первых на уровне законодательства бездокументарные ценные бумаги закрепила правовая система Франции, поскольку именно там Законом о финансах 1982 г. был предусмотрен принцип дематериализации ценных бумаг^³⁸. И хотя он касался лишь отдельных видов инвестиционных ценных бумаг^³⁹, это явилось знаковым событием для нынешнего процесса развития института ценных бумаг в целом.

Как следствие тенденции дематериализации ценных бумаг происходит расшатывание классического ее определения, утрата в качестве одного из главных признаков – свойства презентации^⁴⁰. Понятно, если нет документа, то и нечего предъявлять для осуществления прав. Если ценная бумага традиционно понималась как документ, предъявление которого необходимо для осуществления выраженного в нем субъективного права, то при устранении из понятия указания на документ и свойства презентации остается одно субъективное право, которое в таком случае формально ничем не отличается от иных субъективных прав.

Сопутствующим проявлением тенденции дематериализации ценных бумаг в области передачи именных ценных бумаг стало закрепление в качестве единственно допустимой системы трансферта, а не индоссамента^⁴¹. Она предполагает, что передача прав на ценную бумагу совершается на основании заявления лица, отчуждающего ее эмитенту или иному реестродержателю о переходе ценных бумаг к приобретателю, при этом сам переход совершается по специальным книгам.

Система трансферта в большей степени имеет дело с идеальным моментом в ценной бумаге, а не с материальным (бумажным носителем). Для такой системы важен не факт реального движения ценной бумаги, а распоряжение, акт лица, передающего ее другому лицу. Иными словами, происходит абстрагирование от собственно ценной бумаги (документарной или бездокументарной), наиболее значимым становится система по учету прав на бумаги, реестр их владельцев.

Юридическая конструкция, при которой ценные бумаги учитываются в реестре (регистре, особых книгах, депозитарии), имеет по общему правилу (если реестр не ведет сам эмитент) в основе своей договор. Это особый вид поименованного договора на оказание услуг, договор на ведение реестра владельцев ценных бумаг или депозитный договор. Договор на ведение реестра несколько напоминает договор depositum irregulare^⁴², хранение с обезличением (ст. 890 ГК РФ).

Процесс ведения реестра владельцев ценных бумаг являет собой типичный пример проявления другой тенденции развития частного права – его публицизации^⁴³. Организация системы ведения реестра акционеров, а также порядок совершения операций определяются жесткими императивными нормами, составляют преимущественно сферу публично-правового регулирования.

В отношении ордерных ценных бумаг единственно возможной системой передачи прав на бумагу остается процедура учинения особой передаточной надписи, индоссамента. Что касается предъявительских ценных бумаг, то в силу своего существа они предполагают лишь документарную форму, поэтому к ним применимо классическое понимание ценной бумаги. Передача таких бумаг производится путем простой традиции.

Анализ подтверждает, что в ходе противостояния документарной и бездокументарной концепций понимания ценных бумаг классическая теория уступает место современной бездокументарной природе ценных бумаг. Этот вывод применим главным образом в отношении именных ценных бумаг и отчасти ордерных, поскольку многие традиционные ордерные ценные бумаги, особенно вексель, немыслимы в отечественном праве в бездокументарной форме с передачей прав на них посредством передаточной надписи. Однако ст. 149 ГК РФ дает все основания для положительного прогноза в отношении большей части ордерных бумаг

Применительно к предъявительским ценным бумагам нельзя говорить об их дематериализации, так эти прогнозы не покажутся фантастическими лицам, знакомым с современным уровнем развития фондового рынка крупнейших государств мира, где обращаются такие невероятные инструменты, как опционы по фьючерсным контрактам на биржевые индексы^⁴⁴.

Таким образом, проблема правопонимания ценных бумаг в Российской Федерации сегодня сводится к двум моментам:

что представляет собой ценная бумага – материализуется в бумаге сама сущность этого феномена либо допустима дематериализация этого института;
к выбору de lege ferenda способа передачи прав на бумагу и легитимации субъекта прав на ценную бумагу того или иного вида и, как следствие, вытекающее из этого определение ее формы – именная и ордерная (допустима наряду с документарной и бездокументарная форма) либо предъявительская (только документарная форма). При этом если второй момент логически объясним на основе анализа потребностей гражданского оборота, то понимание первого лежит в сфере правосознания отдельного юриста, специалиста.

Итак, из рассмотренного принципиального различия в правовых конструкциях, применяемых к предъявительским ценным бумагам, с одной стороны, и ордерных именных – с другой, следует вывод, что выработать единое понятие ценной бумаги в ближайшем будущем невозможно. Дуализм в правопонимании ценных бумаг (как на уровне доктрины, так и позитивного права и складывающегося правопорядка) в скором времени неустраним. Вместе с тем, при рассмотрении эволюции правовой мысли происходит сдвиг акцентов: превалирующее значение приобретает бездокументарная концепция, а соответственно, классическая документарная концепция понимания ценных бумаг отходит на второй план.

Blog

Категориальное мышление в праве: его значение Акашкин А. Ю

Содержание