Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря
| Вид материала | Документы |
СодержаниеБиблиографический список К вопросу о деятельности князя и.д.хворостинина |
- Научно-исследовательский институт проблем каспийского моря, 6670.24kb.
- Институт каспийского сотрудничества, 668.69kb.
- Методические указания му 1 2600-10, 485.46kb.
- Рыбохозяйственные и экологические аспекты эффективности искусственного воспроизводства, 422.61kb.
- Свод правил по проектированию и строительству метрополитены дополнительные сооружения, 1496.85kb.
- согласован мчс россии письмо n 43-95 от 14., 1639.07kb.
- Оценка ситуации в регионе Каспийского моря и прикаспийских государствах в апреле 2011, 416.63kb.
- «Научно-исследовательский институт дезинфектологии», 448.62kb.
- Методические рекомендации мр 6 0050-11, 382.97kb.
- Решение IV международной научно-практической конференции, 42.94kb.
Библиографический список 1. Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. М., 1938. 2. Бушев П.П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государств в 1586-1612 гг. М., 1976. 3. Броневский С.М. Исторические выписки о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими. СПб., 1996. 4 Древняя Русь в свете зарубежных источников /Под ред. Е.А.Мельниковой. М., 1999. 5. Зайцев И.В. Астраханское ханство. М., 2004. 6. Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. 7. Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. 8. Памятники дипломатических и торговых сношений России с Персией / Под ред. Н.И.Веселовского. Т.1-2. СПб., 1890. 9. Поссевино А. Исторические сочинения о России XVI в. М., 1983. 10. Стрейс Я. Три путешествия. М., 1935. 11. Тихомирова Е. На кизылбашское дело // Родина. М., 2001. № 5. 12. Фехнер М.В. Торговля Русского государства со странами Востока в XVI в. М., 1956. 13. Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1905. 14. Хожение купца Федота Котова в Персию. М., 1958. И. В. Косточкин ОГУК «Астраханский государственный объединенный историко-архитектурный музей-заповедник» К ВОПРОСУ ОБ ИСТОРИИ АСТРАХАНСКОГО КАЗАЧЕСТВА В XVI-XVII вв. Не смотря на то, что астраханскому казачеству посвящена достаточно многочисленная как дореволюционная, так и современная российская историография (См. список лит. 7-13), следует отметить, что первые столетия существования казаков на Нижней Волге, после присоединения Астраханского ханства к Московскому государству, остаются слабоизученными. В качестве примера можно привести выдержку из научно-популярной коллективной монографии «История Астраханского края»: «…источники ХVI-ХVII вв. не фиксируют на Нижней Волге (и в частности, в Астрахани) никаких казаков, кроме «воровских». Более того, Астраханский край был, пожалуй, единственным исключением на южной границе Русского государства, где не фиксируются городовые казаки как категория служилых людей по прибору» (9. С.494 ). Данную цитату можно смело поставить под сомнение, используя сведенья источников по данному периоду, тем более, что большая часть из них была опубликована в 30-40 гг., XX. Но, предварительно, следует подробно остановится на разборе двух терминов этой цитаты, которые так, же не укладываются в исторический контекст эпохи, а именно – «воровские казаки» и «служилые люди по прибору». Начнем с первого термина. Во времена складывания русского самодержавия, а именно конец XV-XVIII вв., слово «вор» имело четкий смысл – государственный (политический, в современной терминологии) преступник. Т.е. этим термином называли человека или группу лиц, ведущих открытую вооруженную борьбу против правящей верхушки общества, либо так или иначе посягающих на права правящей династии. И разумеется, выделять социальную прослойку волжских казаков как «воровских» столь же неправильно, как в наше время причислять всех представителей социального дна к уголовникам. Одним словом, этот термин применялся современниками очень избирательно, достаточно просмотреть источники по восстанию Степана Разина (н.п. «Записки Фабрициуса»), чтобы убедится, что данный термин стал, применятся к казакам Степана Тимофеевича и к нему самому, лишь после захвата царских городов и разгрома царских отрядов, а не после похода «за зипунами». Столь же некорректным термином являются и «служилые люди по прибору». К сожалению, данное словосочетание глубоко укоренилось в современной исторической литературе, попав даже в солидные издания и его разбору можно посветить отдельную статью, тем более, что его истоки следует искать в дореволюционной историографии. Суть данного термина сводится к тому, что в XVI-XVII вв., армия Московской Руси состояла из двух категорий воинов. Первые являлись, «служилыми по отечеству» - т.е. бояре, дворяне, дети боярские и т.д, для которых военная служба была обязанностью и переходила от отца к сыну, поэтому и «по отечеству». И, вторая категория, «служилые люди по прибору», т.е. по набору, - набирались из различных слоев населения Московской Руси, и из них формировались стрелецкие полки, пушкари, городовые казаки, воротники и т.д., для которых военная служба являлась повинностью. Дабы, не углубляться в социально-экономический анализ общества Восточной Европы в XVI-XVII вв., коснемся, лишь нескольких общеизвестных исторических фактов. Во-первых, стрелецкая служба, как свидетельствует указ Ивана Грозного 1550г., была добровольной, во-вторых и у стрельцов военная служба переходила от отца к сыну и могла затрагивать других родственников о чем весьма красноречиво свидетельствуют документы более позднего времени. Тоже самое можно сказать и о пушкарях и казаках, принудить служить последних насильственно, как мы знаем было тоже весьма и весьма проблематично, к тому же набор пехотинцев ещё долго осуществлялся традиционным методом – «с бору по сосенке» - т.е.; определённое число дворов выставляло определённое число пехотинцев. Наёмничество, как и стрелецкие полки, долго ещё сосуществовали с чисто феодальным комплектованием вспомогательного контингента, каким в рыцарском войске и была пехота. Только с развитием производительных сил, в частности появлением огнестрельного оружия, с выдвижением вооружённой ружьями пехоты и лёгкой конницы в число «основных» и поставило вопрос о более упорядоченном и надёжном наборе. На пространстве Евразии можно видеть много способов комплектования пехоты эпохи фитильного мушкета, но все они сводятся к немногим принципам; военное наёмничество, вербовка добровольцев и создание постоянных служилых контингентов. Последний способ внешне кажется похожим на вербовочный, однако подробное рассмотрение показывает; их сходство присутствует на начальном этапе, резко расходясь в самом принципе. Очень важным фактором является и фактор сословный; во всех документах того времени стрелец и солдат считаются разными категориями, несмотря на сходство и даже идентичность снаряжения и полного совпадения боевых функций. И тем паче, никакому государю, дьяку, канцлеру не пришло бы в голову ставить на одну доску смерда-мужика и рыцаря. Вассалитет и служба разные вещи, хотя даже звучать может аналогично. И наконец, что является самым важным аргументом обесценивающим данные термины, так это то, что ни один источник Московской Руси XVI-XVII вв., не знает такого разделения ратников, и в общих моментах фигурирует лишь одно словосочетание – «служилые люди» (кстати, никогда, не употребляемое по отношению к рыцарству – детям боярским и дворянам, а так же к наёмникам - иностранцам) охватывало стрельцов, пушкарей, мастеров (естественно не всех) и т. п.. Между прочим, артиллеристы – пушкари относились к разряду «мастеровых», а не военных. В XIX веке, когда писали свои работы Костомаров и Соловьёв, общей теории феодализма не существовало. Да и само явление феодализма считалось чем - то специфически западноевропейским. Структура общества прошедших эпох наивно считалась аналогичной современной автору, к тому же действительность Российской Империи, насыщенная чисто феодальной терминологией, давала основание для таких сопоставлений. Что же касается, присутствия казаков на Волге и в частности в Астрахани, то здесь уместно привести несколько наиболее красноречивых выдержек. Например, можно воспользоваться записками известного авантюриста наемника Жака Маржета, который довольно подробно описывает казачество Московской Руси: …«затем есть казаки, которых рассылают зимой в города по ту сторону Оки, они получают равно со стрельцами плату, и хлеб; сверх того, император снабжает их порохом и свинцом. Есть еще другие [казаки], имеющие земли и не покидающие гарнизонов. Из них наберется от 5000 до 6000 владеющих оружием. Затем есть настоящие казаки, которые держатся в татарских равнинах вдоль таких рек, как Волга, Дон, Днепр и другие, и часто наносят гораздо больший урон татарам, чем вся русская армия; они не получают большого содержания от императора, разве только, как говорят, свободу своевольничать как им вздумается. Им позволяется иногда являться в пограничные города, продавать там свою добычу и покупать что нужно. Когда император намеревается обратиться к ним, он посылает им пороха, свинца и каких-нибудь 7, 8 или 10 тысяч рублей…» (3. С. 73). Учитывая то, обстоятельство, что Маржет провел на службе в Московии не менее 6 лет, и впоследствии преподнес свои записки французскому королю, то его сообщение по такому важному стратегическому вопросу, можно считать вполне достоверным. Что же касается непосредственно Астраханского гарнизона, то здесь можно воспользоваться путевыми заметками Христофера Бэрроу, служащего английской торговой компании, посетившего Астрахань примерно в 1579-1580гг. Вынужденный провести в городе всю зиму Бэрроу, оставил довольно подробные сведенья о гарнизоне, которые так же целесообразно привести полностью: «…Астраханский воевода (captaine) содержит своих солдат в полном порядке и готовности; их всего 2 000 стрельцов и казаков, из них 1000 стрельцов, которые считаются настоящими солдатами; как солдат, всегда охраняющих крепость, их не употребляют ни на какие иные работы, кроме упражнений во владении своим оружием, караулов и т. п. Казаки также учатся владеть своим оружием; они сторожат город, и обычно им поручают всякого рода работы» (2. С. 322). Кроме того, Берроу упоминает казаков в составе отряда посланного астраханским воеводой на выручку английских торговцев потерпевших кораблекрушение в дельте Волги, и на обратном пути вверх по Волге, когда иностранные негоцианты сами наняли 36 вольных казаков-гребцов (2 С. 342). Как видим, данный источник достаточно рельефно показывает присутствие казаков в составе городского гарнизона, во всяком случае, первые десятилетия существования Русской Астрахани. Что же касается XVII в., то об астраханском конном казаке Иване Куницине, упоминают ряд документов освещающих русско-китайские отношения в 1-й четв. XVII в.(5. С. 49). Кроме того в фондах Астраханского Областного Архива так же имеются некоторые документы упоминающие казаков на территории нашего края - челобитная донских казаков на астраханского воеводу Головина, который запретил казакам преследовать калмыков в ответ на нападения последних на юртовских татар; купчая монаха Троицкого монастыря о покупке у казаков детей-рабов (1. п/п 24, 31). Но, следует, так, же упомянуть одно важное обстоятельство. В войсковых сметных списках от 1631 и 1663 гг., по выдаче жалованья, всем служилым людям Московского государства казаки полностью отсутствуют в гарнизонах таких городов как Астрахань, Царицын, Черный Яр, Саратов, Самара, в то время как в гарнизонах других пограничных городов юга, особенно по Белогородской засечной черте, казачество занимает довольно значительное место. Таким образом, исходя из всего вышеперечисленного, можно предположить, что история Астраханского казачества имеет более длительную и сложную историю, чем та которая излагается на страницах монографии «История Астраханского края». Без сомнения казаки сыграли важную роль не только в процессе присоединения Нижнего Поволжья к Московской Руси, но и освоения земли волжской «украины» и этнических процессов в Астраханском крае. Но, пока эти моменты остаются слабоизученным и ждут своего исследователя. А, на последок можно напомнить несколько, в общем то, общеизвестных фактов, на которые мало кто обращает внимание, но которые косвенно подтверждают общий вывод статьи. После подавления «свадебного бунта», и амнистии, уцелевшие астраханские, красноярские и черноярские стрельцы были переведены специальным императорским указом в казачье сословие. Часть земель и поселков, относящихся к таким городам как Астрахань, Черный Яр, Царицын, Саратов, где согласно сметным спискам XVII в., казаки не входили в состав городских гарнизонов, были включены в земельный фонд новообразованного Астраханского казачьего войска. Библиографический список
Н.Н. Бесчастнов ОГУК «Астраханский государственный объединенный историко-архитектурный музей-заповедник» К ВОПРОСУ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КНЯЗЯ И.Д.ХВОРОСТИНИНА НА ПОСТУ ВОЕВОДЫ АСТРАХАНСКОГО События «Смутного времени», заставившие всколыхнуться центральные районы страны не могли не отразиться на развитии Астраханского края в начале XVII в. Династический кризис, годы неурожая, последующая борьба различных политических сил ослабляли Россию и поставили её на край гибели. Особая роль в этих событиях принадлежала Нижнему Поволжью. Астрахань и Москву разделяли более 1300 км., а состояние путей сообщения вели к фактической самостоятельности местного воеводы(17. С.46-54). В период Смутного времени это обстоятельство было усугублено неразберихой, царившей в центральных районах страны. Появление в Астрахани значительного числа самозванцев, а также непризнание городом правительства В.Шуйского привели к тенденции характеризовать деятельность местного воеводы И.Д.Хворостинина, как направленную на получение статуса самовластного правителя, а также на выход региона из состава России(6. С. 294). Как одно из средств для выполнения этой задачи, ему приписывается провозглашение себя сыном Ивана Грозного(6. С.294). По мнению С.М.Соловьёва «В Астрахани не чернь встала за Лжедмитрия: здесь изменил Шуйскому воевода, князь Хворостинин…»(14. С. 469). В Русском биографическом словаре 1911г. сообщалось, что Хворостинин стоял во главе центробежных сил и самозванческого движения в Астрахани(13. С.217). Краевед А.С.Марков писал: «А ведь он хотел создать в Понизовом крае особое царство и 17 июня 1606 года открыто заявил об отложении Астрахани от Москвы»(8. С. 8). Подобная деятельность в России того периода называлась воровской, а человек в ней замеченный – вором. Учитывая то, что таким человеком был не простой житель российской окраины, а князь, воевода, его деятельность должна была отразиться в письменных источниках, созданных во времена смуты и последующего правления царя Михаила Фёдоровича. К рассмотрению мы возьмем «Новый летописец»(10. С. 266-410), сочинение Арсения Елассонского «Мемуары из Русской истории»(2. С. 166-204), хроники миссионеров ордена кармелитов(16. С.21-25), записи книг разрядного приказа(3,11), «Послужной список старинных бояр и дворецких, окольничих и некоторых других придворных чинов»(4. С. 3-90). Появление «Нового летописца»(далее НЛ) относится к 1630г (18. С.82). Л.В.Черепнин, сравнивая тексты отдельных документов и НЛ, пришёл к выводу, что источниками для его написания стали акты посольского и патриаршего двора(18. С.96). В свою очередь Л.Е.Морозова утверждала, что НЛ появился путём прямого заимствования текста из «Пискаревского летописца» или более ранней летописи(9. С.57). Развивая эту мысль В.Г.Бовина, ссылаясь на различия в текстах, а также на явные сходства НЛ с другими литературными произведениями того времени пришла к выводу, об образовании памятника вследствие компиляции комплекса более ранних нарративных произведений(4. С.120). Несмотря на это, всеми признаётся, что к составлению НЛ была приложена рука непосредственного участника событий смуты – патриарха Филарета(11. С.248; 18. С.82; 9. С. 57; 4. С.120; 15. С.55). При рассмотрении памятника в рамках отражения в нём деятельности астраханского воеводы для нас является важным именно этот факт, т.к. участие отца царя Михаила Фёдоровича в составлении данного сочинения указывает на официальное отношение центральной власти к тем или иным деятелям минувших дней. Отдалённость рассматриваемого региона от центра страны и проходящих там столкновений между различными политическими силами привела к минимальному количеству информации о событиях в Астрахани. В главе 132 сообщается о том, что после свержения Лжедмитрия Астрахань не присягнула В.Шуйскому, что привело к посылке туда правительственных войск во главе с Ф.И.Шереметевым. Подойдя к городу, они столкнулись с сильным сопротивлением местного населения, засевшего в крепости. В связи с этим было принято решение укрепиться на о.Балчик и вести оттуда осаду города. Против правительственных войск производились постоянные вылазки, вследствие которых Шереметев нёс значительные потери, которые значительно возросли после начавшейся в его лагере эпидемии цинги(10. С.313). На этом рассказ о действиях правительственных войск заканчивается. Об их дальнейшей судьбе известно из главы 189, где говорится об отводе отряда с о.Балчик в Москву(10. С.329). Согласно биографии Ф.И.Шереметева, он достиг успеха, и Астрахань присягнула на верность В.Шуйскому(13. С. 218). Однако из текста НЛ следует, что в город войска так и не вошли. Показательно, что в изложении материала нет ни слова о воеводе-изменнике, напротив главным виновником данного восстания авторы памятника называют местное население(13. С.313). В следующем сообщении об астраханских событиях рассказывается о появлении там ряда самозванцев: «один назвался Август, царя Ивана сын, другой же назвался Осиновик, сын царевича Ивана, а третий назвался Лавр, царя Федора Ивановича сын»(13. С.333). Судьба их была печальна – «родственники» царя Дмитрия были либо повешены казаками, либо, соединившись с «царём» были повешены им самим(13. С.333). Как и в сообщении о посылке войск под Астрахань, так и здесь нет ни единого слова о воеводе-преступнике. В третий раз Нижнее Поволжье упоминается в связи с деятельностью Ивана Заруцкого, который зимой 1613г. занял город: «И начал астраханцам делать утеснение великое, и воеводу князя Ивана Дмитриевича Хворостинина казнил. И была в Астрахани между ними рознь великая»(13. С.366). О причинах казни воеводы источник ничего не сообщает, более того, в официальном источнике, созданном при дворе патриарха, которому свойственны иронические высказывания по поводу гибели врагов государства Российского нет ни единой ремарки о гибели человека, «поддерживавшего» самозванцев и «стремившегося» к отделению целого региона от России. Другим сочинением нарративного типа, содержащим информацию о заключительных событиях периода Смуты в Астрахани, связанных с приходом сюда атамана И.Заруцкого, является сочинение архиепископа кремлевского Архангельского собора Арсения Елассонского «Мемуары из русской истории», созданное в I десятилетие после окончания Смуты. Он сообщает, что астраханцы, не зная о воцарении М.Романова, впустили Заруцкого в крепость(2. С.203). Когда через полгода горожане всё-таки узнают об этом, то восстают против него, берут в плен вместе с Марией Мнишек и её сыном и отправляют в Москву(2. С.203). Таким образом, в сочинении отсутствует указание на антигосударственные действия местного воеводы, а главной действующей силой представляется население города. Важные данные о событиях в Астрахани после воцарения В.Шуйского дают хроники миссионеров ордена кармелитов. Данное сочинение было составлено на основе писем, донесений и записок кармелитских монахов в 1606г. направлявшихся в Персию с миссионерскими целями. Весной 1606г. они посетили Москву, а оттуда направились в Царицын. Там они пробыли вплоть до лета 1607г., т.к. следующая точка маршрута – Астрахань уже не подчинялась центральному правительству. Своё путешествие они продолжили тогда, когда в Царицыне произошло восстание, и город перешёл под власть самозванцев(7. om). Из их повествования следует, что 24мая 1607г. из Астрахани в Царицын прибыл документ Лжедмитрия I, из которого следовало, что «царь» чудом избежал гибели от рук изменников бояр и теперь призывает народ к борьбе против них. В связи с этим 26 мая в городе вспыхнуло восстание, в ходе которого были схвачены и отправлены в Астрахань послы В.Шуйского, направляющиеся в Персию. Там они подверглись суду самозванцев, после чего были казнены(16. С.24). Об участии в этих событиях И.Д.Хворостинина источник не упоминает. Особый интерес представляют для нас разрядные записи периода Смутного времени, «так как открывают деятелей того времени, показывают, кто и что тогда делал, кто прямил и кто кривил» (3. С.111). Из записей Разрядной книги следует, что после 1605 г. Астрахань выпадает из орбиты влияния Москвы. Последнее назначение воевод туда происходит в 1605г. при Лжедмитрии I. Запись этого года гласит: «А которые царю Борису служили, многих разослали по службам по городам… В Астрахань окольничего князя Ивана Дмитриевича Хворостинина»(12. С.220). Следующее упоминание о городе относится к 1607г., когда туда был послан воевода Ф.И.Шереметев (3.С. 86). О том, добрался ли он до Астрахани или нет, в источнике не сообщается, но в следующей записи, посвящённой этому походу указывается: «И Фёдор Шереметев стоял на Балчике14» (3. С.87), а в 1608г. был заменён воеводой И.В.Голицыным (3. С.97). О действиях И.Д.Хворостинина источник более не упоминает. Интересным документом является «Послужной список старинных бояр и дворецких, окольничих и некоторых других придворных чинов», в котором даётся подробная запись всех придворных чинов с 1462 по 1676гг. По данным данного списка в 1603г. И.Д.Хворостинин удостоился чина окольничего, которым обладал вплоть до своей смерти(5. С.77,88,89). Из этого следует, что воевода не был подвергнут опале во время своего правления в Астрахани, иначе бы сведения об этом отразились бы на его чине. Таким образом, в рассмотренных источниках отсутствует негативная оценка деятельности астраханского воеводы, а также сведения о поддержке им самозванцев и его сепаратистских устремлениях. По отношению к нему не последовало каких-либо карательных мер, официальная историография I половины XVIIв. относилась к нему как к «рядовому» воеводе, ничем не проявившему себя как с положительной, так и с отрицательной стороны. Согласно рассмотренных нами источников И.Д.Хворостинин являлся не субъектом политики, а её объектом, которому были не свойственны самостоятельные действия, т.к. основная роль в астраханских событиях принадлежала местному населению и его лидерам. |