Александр Паничев Бикин Тайга и люди

Вид материала

Книга

Содержание Улунга колхозная Новая история Улунги «приказ № 37 Вместе со всем советским народом активно участвует в борьбе за расцвет нашей родины и коллектив нашего заповедника. Товарищи! Приветствую и поздравляю Вас с днем 1-го мая, в ознаменование международного праздника ПРИКАЗЫВАЮ 2. С лесничего Пономарева Г.И., выправившего хозяйственную работу выговор, наложенный приказом по заповеднику № 84 от 30/ΙV-50 г Под знаменем Ленина, под водительством Сталина – вперед к победе коммунизма!

Подобный материал:

• А. А. Кара-Мурзы с 76 Орловские либералы: люди, события, эпоха. Орел: Издатель Александр, 8123.09kb.
• Отец Александр Мень: «Люди ждут Слова» 22 мая в 17. 00 в Саратовской областной универсальной, 13.04kb.
• Агата Кристи Сказочная тайга, 47kb.
• Нно тайга, то есть территории, которые однозначно рассматриваются большинством авторов, 477.12kb.
• Александр Бачурин, 2142.57kb.
• Александр Степанский, 468.21kb.
• Таможня и тенденции, 36.55kb.
• Калягина Галина Викторовна Антропология и зоопсихология объединяются в один цикл задача, 312.17kb.
• Полное название Большехехцирский государственный природный заповедник Эмблема, 24.48kb.
• Дни славы Пушкина — желанный и светлый праздник, 318.95kb.

Когда я читаю воспоминания А.П.Кузнецова, очевидца улунгинских событий конца лета 1932 г. (их приводит В.Гапонов в своей статье, напечатанной в журнале «Зов тайги» за 2001 г.), начинаю остро ощущать весь ужас сотворенного на Бикине преступления. Приведу этот отрывок полностью.

«… на хуторе Старковка, где жили семьи Старкова и Хомякова, было 12 жилых домов и 40 га пашни (сейчас там глухая тайга с участками березовых редин и полян, заросших травой и кустарником – А.П.). Среди шести пустующих дворов был единственный, где жизнь еще продолжалась. По виду сам Гавриил Андреевич Хомяков был древнерусского облика, с бородой, в шляпе из самодельного войлока, в длинной рубахе. На груди крестик. Увидев незнакомых людей, он воткнул вилы в копешку, приблизился к нам и, обмахнув рукавом потное лицо, низко поклонился. Нас окружили детишки, стриженные под кружок, в длинных рубашонках босые… После голода по всей стране нас поразило продовольственное изобилие и совершенная организация промыслового и земледельческого хозяйства. В каждом хуторе, кроме личных запасов имелись обшинные зернохранилища... Жернова, крупорушки, маслобойни и многое прочее… Но кругом уже был виден развал: брошенные поля, пасеки с переполненными медом дуплянками, бесхозный скот. Женщины в старинных сарафанах теснились по крылечкам...»

Все эти люди тогда еще не понимали, с кем имеют дело и какая судьба им уже уготована.


Рассеяние


«Бикинское» восстание послужило поводом для развертывания перманентных репрессий в Приморье в отношении старообрядцев. Между тем, это были вполне типичные преследования людей за религиозные убеждения. Нужно сказать, что преследования старообрядцев за веру не прекращались никогда. В новых условиях изменились лишь формулировки обвинений, спектр которых существенно расширился. Тут и создание нелегальных организаций, и сокрытие своего классового лица, и агитация - рели­гиозная антисоветская, антиколхозная и т.п.

В 1937-1938 гг. нападки на староверов особенно усилились. Само делопроизводство упро­стилось до минимума. Вместо объемистых дел начала 30-х гг. появляются дела в несколько страниц, которые вмещали кое-ка­кие биографические сведения арестованного, обвинение и приговор. Обвинение для старообрядцев применяется самое типичное: «член религиозной организации», что автоматически приравнивалось - «враг советской власти, занимается антисоветской агитацией под ви­дом религиозных обрядов».

В период 1938-1939 гг. многие старообрядческие семьи были выселены за пределы Дальневосточного края, считавшегося пограничным. Тем немногим, кому удалось выжить в лагерях-тюрьмах, было запрещено возвращаться в Приморье. В эти же годы начался массовый исход старообрядчества за рубеж, в Китай.

Отдельные всплески репрессий по отношению к старообрядчеству продолжались вплоть до 50-х гг. Последние крупные скиты староверов в глухой тайге Сибири (в частности, по реке Дубчес) были разорены специальным отрядом НКВД в 1953 г. Даже тогда сотни людей были осуждены на тюремное заключение за свои религиозные убеждения. Именно в те дни, всего лишь сорок с небольшим лет назад, старообрядческие иконы, в том числе древние и бесценные, офицеры НКВД кололи на дрова и сутками топили печи.

Последующие изменения в экономике страны, прежде всего укрупнение колхозов с закрытием «не перспективных» сел, довершили процесс рассеивания старообрядческого населения и уничтожения крестьянской цивилизации на северном побережье Приморья. В итоге, из существовавших в 30-х гг. более 50 населенных пунктов сегодня здесь едва можно насчитать около десятка. Носителей старообрядческой культуры в них остались единицы, да и те большей частью весьма преклонного возраста.

-

Я много размышлял над вопросом, почему столь непримиримо во все времена было Российское государство по отношению к старообрядцам (я имею в виду ортодоксальное крыло этого религиозного направления, людей, которые не шли ни на какие уступки в вере, ни на какие акты примирения с ново-православной церковью). Мне кажется, что ответ на этот вопрос для себя я нашел.

Государство может оставаться крепким только в том случае, если основная часть его народа исповедует одно и то же мировоззрение, составляя тем самым единый духовный организм. Старая вера была не просто другой верой по отношению к православию как к государствообразующей религии (такой, например, как Ислам, буддизм или другие подчиненные православию религии в России), она от начала и до конца оставалась соперницей новой веры по отношению к умам большинства людей. Дух соперничества сразу исчезает, как только старообрядцы прекращают духовную борьбу с новой религией, примиряясь с ее верховенством в умах людей в масштабе государства. Сегодня, как известно, между православной и старообрядческой церквями в России серьезных разногласий нет. Хотя, как и в прежние времена, существуют общины старообрядцев беспоповцев, которые новую религию не принимают, продолжая эстафету духовного противостояния. Живут эти люди большей частью бок о бок с обычным населением, в городах и поселках необъятной страны. Перспектив у таких людей как не было, так и нет. Жизнь давно показала, что в одном отдельно взятом коллективе в составе государства невозможно построить рай, если вокруг ад. Если хочешь, чтобы ад стал раем, выбирай: либо уход в другое государство, где рай по твоим понятиям уже существует, либо настройся на долгий кропотливый труд перерождения ада в рай во всем Отечестве. Лучшее, что можно сделать во втором случае, это по мере сил осознанно участвовать в приближении рая для всех. К сожалению, в этом случае никакие догматы не подходят.


Улунга колхозная


Маленький поселок Охотничий, который обозначен на всех современных картах в верховьях р. Бикин, это и есть былая Улунга. Сам поселок расположен в пойме по правобережью реки Светловодной (ранее р. Улунга). К северу от поселка, по правую сторону реки, находится довольно высокая гора, которая носит имя Дерибаса. Сегодня мало кто знает, что это тот самый Терентий Дмитриевич Дерибас, который в 1932 г. будучи в должности начальника Дальневосточного отделения ГПУ (государственного политического управления) в Хабаровске, отдавал приказ о подавлении восстания на Бикине. Непосредственным исполнителем приказа был начальник по особым поручениям Хабаровского ОГПУ Алексей Иванович Соколов. Он возглавлял специальный отряд 57 погранотряда ОГПУ во время подавления восстания. В числе его главных помощников были Соболев, Иванов, Щиц, Богачев и Кокорин. При захвате Улунги в качестве проводников привлекались представители коренных малочисленных народов. В их числе были Джанси Кимонко, Николай Юкомза, Павел Самар и Гавриил Ахтанка. После подавления «кулацкого восстания» Д.Кимонко был награжден именным оружием и грамотой. Как отблагодарили остальных, мне неизвестно. Не известно также, сами они вызвались помогать А.Соколову или их «хорошо попросил» начальник из ГПУ. Впрочем, сегодня это уже и не важно. В любом случае, удэгейцев винить в чем-либо – нет и не может быть никаких оснований. Каждый в этой истории делал то, что должен был делать, поскольку каждый руководствовался своим собственным представлением о том, что есть истина и что - ложь. Время всех примирило. Сегодня нужно думать о том, как вернуть людям оптимизм в мыслях о будущем. И начинать нужно с восстановления правды о прошлом, и далее, если это потребуется, продолжить всеобщим покаянием и взаимопрощением.

Особым действующим лицом в истории Улунги в период 1932-1938 гг. был Порфений Тихонович Шуббо, заслуженный партизан гражданской войны, награжденный именным пистолетом «Маузер». Шуббо по поручению партии был направлен в Улунгу летом 1932 г. из пос. Тетюхе (ныне Дальнегорск), чтобы организовать там колхоз, одновременно он имел полномочия от хабаровской конторы «Заготпушнина» на организацию в Улунге промысловоохотничьей станции.

После выселения старообрядцев за зиму 1933-1934 гг. опустевшие избы Улунги были заполнены ссыльными с Амура и добровольцами с побережья. Люди приезжали на санях с побережья по конной дороге через Биамо. Так к весне 1934 г. возник первый колхоз, который носил имя «Колхоз имени товарища Т.Д.Дерибаса».

В Улунге в ту пору было около 20 домов и около 80 га пашни, доставшихся «по наследству». Общая численность населения составляла 270 человек.

Помимо колхозников вплоть до 1937 г. в Улунге находился и А.И.Соколов вместе с небольшим вооруженным отрядом. Все эти годы он и его подручные вылавливали по тайге беглецов. Тех, кого находили, убивали на месте.

В 1938 г. в «мясорубку» репрессий попадает сам товарищ Дерибас. Не пощадили и колхоз, названный его именем. Первую генерацию улунгинских колхозников также почти всю репрессировали (возможно, потому, что многие люди оказались невольными свидетелями массовых убийств). В качестве обвинения им было выдвинуто строительство взлетно-посадочной полосы якобы по заданию японской разведки. Сам Шуббо был также схвачен и тайно вывезен неизвестно куда.

После очередного обновления и укомплектования новыми «добровольцами» колхоз переименовали в «Красный таежник». С этим именем он просуществовал до начала 50-х гг., пока его не ликвидировали как неперспективный.


Новая история Улунги


В августе 1948 г. поселок Улунгу во время своей научной экпедиции посетил А.И. Куренцов. Свои впечатления о поселке он описывает так: «Население Улунги состоит, главным образом, из при­ехавших сюда переселенцев, есть несколько семей и ко­ренных жителей, как русских, так и удэгейцев. Все на­селение объединено в колхоз, занимающийся в основном разведением овощных культур. Отчасти высевают и зерновые. Несмотря на огромные расстояния, отделяющие эту горсточку людей от больших населенных пунктов (от Улунги до железной дороги 300 километров, через Сихотэ-Алинь до моря - 150 километров), я не заметил, что­бы они чувствовали себя одинокими и затерянными… С помощью курсирующего от Имана (ныне Дальнереченск) самолета они поддержи­вают постоянную связь с краем и с центром своего райо­на. Довольно аккуратно к ним доставляется почта, и в клубе можно всегда найти свежие газеты. В дни нашего пребывания в Улунге ждали прилета районного пред­ставителя из села Пожарского в связи с началом убо­рочных работ в колхозе…» (Куренцов, 1973.С.519).

К началу 60-х гг. в Улунге почти никого из бывших колхозников уже не осталось. Разъехались кто куда. В поселке жило лишь несколько человек. Среди них было несколько потомков старообрядцев, появившихся здесь еще в сороковые годы (семьи Черепановых и Могильниковых, выходцы из ранее репрессированных семей, проживавших какое-то время на побережье в районе с. Максимовка). Несколько человек обслуживало гидрометеопост, был также кордон Сихотэалиньского государственного заповедника, в котором работало 5 человек. (Здесь стоит напомнить, что до середины 60-х гг. территория заповедника была значительно больше современной, она включала обширную территорию к северу, распространяясь вплоть до р. Бикин, включая ее левый берег от р. Светловодной и приблизительно до Лаухэ. В поселках Улунга и Лаухэ были кордоны).

-

Как-то летом году в 1977 г. будучи в Улунге я помогал А.А.Черепанову косить сено. На задворках усадьбы Александра Андроновича мне на глаза попались выброшенные листки каких-то старых документов. Среди них был приказ временно исполняющего обязанности директора заповедника Г.Ф.Бромлея, адресованный сотрудникам улунгинского участка заповедника по поводу дня первого мая 1951 г. Мне показалось, что документ этот содержит интересную информацию и раскрывает дух того времени. Я его сохранил. Привожу текст его полностью.

«ПРИКАЗ № 37

По Сихотэ-Алинскому Госзаповеднику от 30 апреля 1951 г.

Товарищи рабочие, служащие, научные и научно-технические работники.

В этом году 62-й раз рабочий класс и трудящиеся всего земного шара будут отмечать ПЕРВОЕ МАЯ - день смотра боевых сил тру­дящихся всего мира, борющихся против капиталистического рабства, за свое освобождение, за мир за демократию и социализм.

Советский народ будет праздновать день Первого Мая в обста­новке широко развернувшейся борьбы за построение коммунизма. С чувст­вом величайшего удовлетворения, законной гордости за свою родину тру­дящиеся нашей страны подведут итоги побед одержанных под руководством партии Ленина-Сталина.

Мирная созидательная работа советского народа дала свои замечательные плоды. За последнюю Сталинскую пятилетку восстановлено и вновь построено около 6 тысяч крупных промышленных предприятий. Дово­енный уровень по выпуску валовой продукции промышленности СССР превы­шен только за 11 месяцев прошлого года на 72%. Годовой план производ­ства валовой продукции на 1950 г. выполнен по промышленности в целом на 102%.

Замечательных успехов достигло сельское хозяйство. Валовой урожай зерновых культур в 1950 г. составит 7 миллиардов 600 миллионов пудов. Все больше растет и крепнет материально-техническая база сельского хозяйства.

Бурное развитие социалистической экономики сопровождается не уклонным повышением материального благосостояния народов Советского Союза. Большевистская партия и советское правительство проявляют повседневную заботу о развитии науки и культуры нашей Родины.

Вместе со всем советским народом активно участвует в борьбе за расцвет нашей родины и коллектив нашего заповедника.

День ПЕРВОГО МАЯ работники заповедника встречают новыми производственными успехами, дальнейшим развертыванием социалистического соревнования за досрочное выполнение годового производственного и научного плана.

Впереди идут лучшие люди заповедника: наблюдатель Козин Г.А., уничтоживший в 1951 г. трех волков, против плана - 2 шт. Лесничий Урбановский А.М., уничтоживший в 1951 г. 5 волков, против плана в 2 шт., старший наблюдатель Спиридонов В.Е., уничтоживший в 1951 г. трех волков и семь харз, против плана - 4 волка и 7 харз. Фенолог Берест А.И., аккуратно выполнившая фенологические наблюдения, накопившая материал для летописи природы за 1950 г. Рабочий Косенко Г.Н., постоянно работающий на ручной распиловке леса, обеспечивающий потребность заповедника в качественных пиломатериалах. Лесничий Пономарев Г.И., добившийся в I960 г. сокращения случаев лесных пожаров и правильно организовавший охрану заповедной терри­тории вверенного ему отдела заповедника.

Товарищи! Приветствую и поздравляю Вас с днем 1-го мая, в ознаменование международного праздника ПРИКАЗЫВАЮ:

1. За безупречную, усиленную работу и добросовестное отношение к своим служебным обязанности товарищам: Козину Г.А. , Урбановскому А.М., Спиридонову B.C., Выкрест A.И., Косенко Г.Н. и Пономареву Г.И. – объявить благодарность.

2. С лесничего Пономарева Г.И., выправившего хозяйственную работу выговор, наложенный приказом по заповеднику № 84 от 30/ΙV-50 г., - снять.

Да здравствует ПЕРВОЕ МАЯ - день солидарности трудящихся мира, день братства рабочих всех стран!

Да здравствует ДЕНЬ ПЕРВОГО МАЯ - праздник трудящихся всех стран, день боевого смотра демократических сил, демонстрации их готов­ности и способности отстоять дело мира, дело демократии и социализма, разбить в прах планы кучки империалистических разбойников!

Под знаменем Ленина, под водительством Сталина – вперед к победе коммунизма!

Вио директора (подпись, печать) /Бромлей /».

-

В середине 60-х гг. в поселке был развернут радиолокатор системы ПВО страны, который обслуживало небольшое воинское отделение. К осени 1973 г. радиолокатор уже ликвидировали, обслуживающую команду вывезли.

Очередной этап возрождения Улунги был связан с организацией Госпромхоза «Пожарский» с отделением в Улунге. К концу 60-х гг. в Улунгу начинают съезжаться на жительство люди со всего Союза ССР, чтобы жить в тайге, зарабатывая на жизнь пушным промыслом. Одними из первых приезжают Анатолий Решитко, Борис Баев, Иван Деренчук (по прозвищу Пугачев), Алексей Гришков, Андрис Лининш, Алвил Лацгалвис, Юрий Пономарев, Юрий Макаров. Позднее приехали Владимир Варламов и автор этих строк, которому довелось жить в Улунге и работать промысловым охотником с 1975 по 1980 гг. Получают охотничьи участки и некоторые из тех, кто жил в поселке ранее. Среди них старожилы Александр Андронович Черепанов, Ефтей Савельевич Могильников с сыновьями Василием, Анатолием и дочерью Галиной (одно время Галина тоже работала охотником вместе с мужем). Работал охотником также Анатолий Куприянович Могильников - сын Аграппены Савельевны, сестры Ефтея. Довольно долго проработал охотником Владимир Нырков, в прошлом начальник гидрометеостанции в Улунге. Несколько сезонов в Улунге отохотились в качестве охотников-любителей бывшие военные летчики Андрей Лебедев и Слава Митин.

На улунгинском участке в ту пору работали охотниками-промысловиками не только жители Улунги. В самых верховьях Бикина много лет охотился Николай Тарасенко, житель села Рощино. Его участок был рядом с моим выше по течению реки. Это был прирожденный таежник, талантливый охотник, необычайно деловой и трудоспособный.

Из удэгейцев в верховьях Бикина в те годы охотились только двое: дед Дмитрий Афанасьевич Симанчук и его жена Лида. Участок их был на реке Бачелазе (ныне Ключевая). Чтобы попасть туда, им приходилось от Улунги подниматься километров двадцать вверх по Бикину, потом еще пять - через перевал до своего базового зимовья.

-

Первый раз я увидел их обоих в феврале 1977 г. Было очень непривычным повстречать на речном льду во время февральской метели двух далеко немолодых людей, тянущих за собой тяжелую натру. Такими они мне и запомнились.

Нужно сказать, что судьба не раз потом сводила меня с Дмитрием Афанасьевичем. Интересно то, что это был тот самый Дмитрий Симанчук, которого я упоминал уже в очерке об удэгейцах, где речь шла о праздновании Первомая 1936 г. в Метахезе. Тогда совсем молодой Дмитрий волею судьбы оказался в числе тех, кто активно разрушал основы жизни своих отцов и дедов. С тех пор он сильно изменился. В конце концов, стал непримиримым борцом за бикинскую тайгу, и даже почитателем старых удэгейских обычаев. Однако грехи человеческие безнаказанными не остаются. К сожалению, наказание это зачастую приходит через детей. Если кто-то скажет, что все это случайности, он ошибется. Случайностей у Бога не бывает. Любая случайность - это всего лишь наше непонимание законов развития мира, причем не только понятного всем нам физического, но и духовной его составляющей.

Для меня Дмитрий Симанчук - это не просто знакомый из удэгейской среды, это один из ее героев в прошедшей эпохе. Их деяниями менялся, подвергался переоценке привычный мир таежных людей. Чаще всего они и не догадывались о своем участии в миссии очередного обновления устаревших представлений о мире. Однако, как всегда это было и будет, - незнание объективных законов развития мира не освобождает от наказания.

-

В этот же период в поселке расширяется состав лесничества. На должность лесничего назначается молодой специалист с высшим образованием Андрей Личман. Его помощниками были старожил Александр Черепанов, а также приезжие выпускники лесного техникума Николай Цыбко и Сергей Арчаков.

Многие охотники-улунгинцы имели высшее и среднее специальное образование. Некоторые к тому же в прошлом были серьезными спортсменами. К примеру, Алвил Лацгалвис (по прозвищу Швед) был чемпионом Латвии по слалому. Латыши Алвил и Андрис прожили в Улунге почти по 15 лет. Приехав в Улунгу, они первый раз взяли в руки капканы. Уже через несколько лет превратились в опытных таежников и слыли удачливыми охотниками. Алик почти все годы прожил с семьей на своем хуторе (дом, правда, достался ему от прежних хозяев). У них был сравнительно большой огород, корова, несколько ульев с пчелами. В Улунге у него родились дочь и сын. Андрей женился лет на семь позже, хуторское хозяйство его было скромнее.

Одним из образованных людей, имевших высшее охотоведческое образование, и, кроме того, звание мастера спорта по стендовой стрельбе, был Валентин Ибрагимович Оберемок, ингуш по национальности. Это была незаурядная личность, как, впрочем, многие из всех тех, кому выпало жить и работать промысловыми охотниками в верховьях Бикина в те годы. Валентин приехал в Улунгу в начале 70-х гг., был назначен на участок охотоведом. На Бикине он появился, уже поработав на Камчатке, затем в Хабаровске, в охотоустроительной экспедиции «Союзгипролесхоза». Начальником пробыл недолго. Командовать людьми он умел, но не хотел. (Бывают такие люди.) Больше всего Валентин любил свободу и тайгу. Уже через год или два Оберемок стал рядовым охотником (тогда же за ним закрепилось прозвище Обер). С этого момента его охотничьим участком и основным домом на протяжении почти тридцати лет жизни, затем и последним пристанищем - стала река Зева. Поздней осенью 2004 г. после непродолжительной болезни Валентин Обер скончался на кровати в тысячекоечной больнице во Владивостоке. Друзья выполнили последнюю волю таежника, его прах после кремации был перевезен и захоронен на реке Зеве вблизи базового зимовья в устье ручья Антоновского.

Меня всегда поражало, как Валентин умел очаровывать людей. Он был прирожденным артистом, мастером слова. Причем, мастером слова не только в виде крепких выражений, которым богат лексикон «рэпаных» таежников, но и просто метких определений, которые бывают так необходимы порой, чтобы одним взрывом смеха сбросить груз нечеловеческой усталости после таежной тропы. Кроме всего прочего, Валентин был романтиком. Настоящих романтиков, как и настоящих влюбленных, всегда выдает песня. Песня, которую любил петь Валентин чистым и сильным голосом, была о его главной любви - о тайге…

Романтика - это «топливо» молодых людей. Тех же, кому за 40, и уж тем более за 60, оно уже не греет. Я думал о том, что заставляло человека жить в тайге до последнего. Без семьи, без детей. Привычка? Может быть. И все же есть тут что-то другое, от судьбы, а может и от прошлых жизней души.

-

В конце 70-х гг. в Улунгу после окончания Московского пушно-мехового техникума приехали сразу четыре молодых охотоведа: Евгений Смирнов, Александр Барыльник, Виктор Третьяченко и Евгений Корнеев. Двое из них, Корнеев и Третьяченко, спустя некоторое время уехали. Смирнов и Барыльник остались.

В 80-е гг. большая часть старых охотников уехала из Улунги. Поселился лишь один - Геннадий Васильевич Васильев, в прошлом специалист-буровик. Всю жизнь он прожил одиноким. Был необычайно трудолюбив, можно сказать, жаден до работы. Охотником он проработал лет двадцать. В Улунге построил себе усадьбу. Чуть-чуть не достроил. Изнуренный к старости сахарным диабетом, он угас и также в полном одиночестве.

Освободившиеся в верховьях Бикина охотничьи участки начали занимать люди из отдаленных поселков: Красного Яра и Соболиного. Среди них были как русские (Юрий Козлов, Сергей Мартынов, Сергей Лялько, Владимир Ежов, Николай Бардаков, Петр Тищенко), так и удэгейцы (Юрий Пеонка, Василий Дункай, Лева Суляндзига, Андрей Канчуга, Петр и Валерий Геонка, Владимир Симанчук). В эти же годы в верховьях р. Бикин подрабатывают охотниками (любителями) сотрудники гидрометеостанции Сергей Астапенко и Александр Самойленко, а также летчики из г. Дальнереченска: Валерий Рыбин, Николай Титов и Сергей Колотий.

В начале 90-х гг., после перестройки, в связи с резким снижением заготовительных цен на пушнину охотничий промысел утрачивает экономическую привлекательность. Большая часть охотников разъезжается из Улунги. Для проживающих в Красном Яре, Соболином и Ясеневом охотиться в отдаленных угодьях становиться невыгодно. Желающих получить участок тайги в верховьях реки становится все меньше, и с середины 90-х гг. площадь опромышляемых территорий в верховьях Бикина начинает резко сокращаться. Этот процесс продолжается и доныне.

В настоящее время в поселке Охотничьем постоянно проживает не более десяти человек. Из них только один продолжает жить за счет охотничьего промысла – Александр Барыльник. Правда, в последние годы ему активно помогают сыновья. В качестве охотников-любителей продолжают работать А.Самойленко, Е.Смирнов, Г.Шваньков. Из с. Красный Яр на охотничий сезон приезжают В.Дункай, С.Суляндзига, Д.Ахтанка, С.Лялько, из с.Ясеневого - внук Ефтея Савелича Могильникова Евгений Анатольевич.