Учебное пособие Благовещенск Издательство бгпу 2010

Вид материалаУчебное пособие
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   35
Operation Blue Bat, 1958 г.) и Доминиканскую Республику (операция «Батарея», Operation Powerpack, 1965 г.).

Указанные случаи использования военной силы следует рассматривать именно как попытку Соединенных Штатов остановить «распространение» мирового коммунизма1. К примеру, Г. Трумэн, пытаясь объяснить вступление США в войну на Корейском полуострове, подчеркивал в своих мемуарах: «На памяти моего поколения это был не первый случай, когда сильный нападал на слабого. Я вспомнил некоторые прежние события: Маньчжурия, Эфиопия, Австрия. Я вспомнил, как каждый раз, когда демократии не осмеливались противостоять насилию, агрессор получал стимул двигаться дальше. Коммунизм действовал в Корее так же, как Гитлер, Муссолини и японцы десять, пятнадцать и двадцать лет назад. Я чувствовал абсолютную уверенность, что, если позволить Южной Корее пасть, коммунистическое лидеры осмелятся действовать еще ближе к нашим берегам. Если позволить коммунистам силой захватить Республику Корея без противодействия со стороны свободного мира, ни одна малая нация не будет иметь смелости противостоять угрозам и агрессии со стороны более сильных коммунистических соседей. Если эта агрессия останется безнаказанной, нас будет ждать третья мировая война, так же, как подобные инциденты привели ко Второй мировой войне»1.

Кроме того, это достаточно активные действия США в течение 1945-1949 гг. в условиях гражданской войны в Китае, связанные с оказанием помощи китайским националистам, представленным партией Гоминьдан во главе с Чан Кай-ши. В 1950-1959 гг. США в условиях возникшего конфликта между Китайской Народной Республикой и Китайской Республикой (так называемые Тайваньские кризисы), посредством отправки кораблей 7-го флота неоднократно прибегали к демонстрации военной силы в районе острова Формоза (Тайвань).

Еще одним районом, где имела место демонстрация военной силы в целях обеспечения стратегических интересов США, стал район Карибского моря, где в течение 1959-1960 гг., после произошедшей на Кубе революции, приведшей к уничтожению проамериканского режима, наблюдалось сосредоточение значительного по своей численности контингента ВС США. В условиях Карибского кризиса 1962 г. в отношении Кубы, в связи с попытками СССР разместить на Острове Свободы свое ракетное оружие, был введен «карантин».

Таким образом, именно конфронтация, участниками которой стали обе «сверхдержавы», во многом определила характер использования военной силы за пределами США во второй половине XX в. Об этом также свидетельствовали действия, предпринятые в 1962 г. США в Таиланде, где была проведена операция с участием частей Морской пехоты общей численностью 5 тыс. человек с целью предотвращения прихода к власти коммунистов. В этом же ключе следует рассматривать две операции по транспортировке, проведенные в Конго (Заир) в 1964 и 1967 гг. (операция «Красный дракон», Operation Red Dragon), когда в эту страну были отправлены транспортные самолеты ВВС США с целью обеспечения перевозки правительственных войск, предназначенных для подавления волнений в стране, а также действия контингента ВС США, находящегося в районе Корейского полуострова, в ответ на захват северокорейскими пограничниками в Японском море американского судна-разведчика «Пуэбло» вместе со всей командой (операция «Красная лиса», Operation Red Fox, 23 января – 5 февраля 1968 г.).

Уникальный случай использования военной силы имел место в условиях вспыхнувшего восстания в Венгрии, когда в течение 18 декабря 1956 – 14 февраля 1957 гг. была проведена операция «Безопасная гавань» (Operation Safe Haven) – транспортировка беженцев, покинувших Венгрию.

Ранее, 26 июня 1948 – 30 сентября 1949 гг., в условиях Берлинского кризиса была проведена операция по установлению и последующему функционированию «воздушного моста» между оккупационными зонами США, Великобритании и Франции, расположенными в Германии, и западной частью Берлина.

Кстати, транспортные операции различной направленности оказывались весьма частыми в практике использования военной силы за пределами США, особенно в 1970-е годы. Так, например, 12 октября – 14 ноября 1973 г. была проведена операция «Никелевая трава» (Operation Nickel Grass): перевозка, используя возможности ВВС США, оружия и военных материалов, необходимых Государству Израиль в условиях «Октябрьской» войны 1973 г. В 1974 г. в связи с обострением ситуации на острове Кипр была проведена операция по эвакуации граждан США. В 1975 г., когда произошло падение режима в Южном Вьетнаме, руководство США было вынуждено осуществить сразу несколько подобных операций, в результате которых из Юго-Восточной Азии были вывезены сотни тысяч человек, в том числе лица, не являвшиеся гражданами США1. В 1976 г. была произведена эвакуация граждан США из Ливана. В мае – июне 1978 г. США оказали помощь в транспортировке французских и бельгийских войск в Заир с целью эвакуации иностранных граждан – операция «Красная фасоль» (Operation Red Bean).

Важно подчеркнуть, что использование военной силы во время «холодной войны» имело концептуальное обоснование в виде многочисленных доктрин.

Первой из них стала «доктрина Трумэна», представлявшая собой внешнеполитическую программу, выдвинутую Президентом США Г. Трумэном после Второй мировой войны 1939-1945 гг. и публично озвученную 12 марта 1947 г. Предусматривавшая выделение 400 млн. долларов на оказание военной и экономической помощи властям Греции и Турции, чтобы не допустить установления там прокоммунистических режимов и «экспорта революции», «доктрина Трумэна» обосновывала вмешательство США в любом регионе, где возникает угроза их интересам. Основой «доктрины Трумэна» являлась политика «сдерживания» в отношении СССР во всем мире1, конкретным проявлением которой являлось в том числе и использование военной силы. Под предлогом борьбы против коммунизма США брали на себя обязательство вмешиваться в дела фактически любого государства2.

С приходом к власти Д. Эйзенхауэра (1953-1961 гг.) новый государственный секретарь Дж. Ф. Даллес, один из главных проводников «холодной войны», отверг доктрину «сдерживания коммунизма» Г. Трумэна, после чего появляются «доктрина освобождения» и «доктрина массированного возмездия», опираясь на которые США могли в любой момент перейти от угроз к действию, в данном случае – к использованию военной силы, вплоть до применения ядерного оружия. Одновременно с этим стала проводиться политика «балансирования на грани войны», также основанная на идеях Дж. Ф. Даллеса. В своем известном интервью журналу Life 16 января 1956 г. он заявил, что «способность дойти до грани без вовлечения в войну является необходимым искусством». И далее: «Если вы мастерски не владеете им, вас неизбежно вовлекут в войну. Если вы попытаетесь избежать этого, если боитесь дойти до края, то вы проиграли».

В этом же ключе следует рассматривать и «доктрину Эйзенхауэра» (5 января 1957 г.), в центре внимания которой находился Ближний Восток. «Этот район всегда был перекрестком континентов Восточного полушария. Суэцкий канал дает возможность… вести торговлю, которая необходима, чтобы эти страны сохранили свою уравновешенную и процветающую экономику. Ближний Восток обеспечивает сообщение между Европой, Азией и Африкой. Он содержит около 2/3 известных в настоящее время нефтяных запасов мира, и он обычно покрывает потребности в нефти многих государств Европы, Азии и Африки... Ближний Восток – это место рождения трех великих религий – мусульманской, христианской и иудейской... Было бы нетерпимым, если бы святые места Ближнего Востока должны были подчиниться господству, которое прославляет атеистический материализм», – подчеркивал Д. Эйзенхауэр.

Одобренная Конгрессом США 9 марта 1957 г. после подписания Президентом США Д. Эйзенхауэром совместной резолюции обеих палат Конгресса США, «доктрина Эйзенхауэра» предусматривала выделение 200 млн. долл. на оказание экономической и военной помощи любой стране Ближнего Востока, обратившейся к США за помощью в отражении военной агрессии со стороны какой-либо страны, контролируемой международным коммунизмом. Тем же решением Конгресса США разрешалось направлять с аналогичной целью вооруженные силы США в указанный регион.

Пытаясь оправдать вооруженное вмешательство в отдельные регионы земного шара, администрация Д. Эйзенхауэра использовала идеи в духе «принципа домино». Это была еще одна внешнеполитическая концепция, родившаяся в годы «холодной войны», согласно которой падение прозападного режима в одной стране повлечет за собой падение подобных режимов в соседних странах. Метафора журналиста Дж. Олсопа, использованная Д. Эйзенхауэром для оправдания решения об оказании помощи южновьетнамскому режиму Нго Динь Дьема, очень быстро вошла в политический лексикон США. В основе этой концепции лежало также аналогичное убеждение бывшего государственного секретаря США Д. Ачесона, называвшего свою концепцию принципом «гнилого яблока» – от одного порченого яблока гниют все остальные, лежащие рядом.

В свою очередь, «доктрина гибкого реагирования», появление которой относится к периоду президентства Дж.Ф. Кеннеди (1961-1963 гг.), предусматривала наряду с продолжением наращивания ракетно-ядерного потенциала США усиленное развитие обычных видов вооружений, а также формирование специальных контрповстанческих частей, оказание им помощи, в том числе посредством использования военной силы. Предусматривалась также возможность ведения войн с применением как обычного, так и ядерного оружия, больше возможностей избежать перерастания регионального конфликта в ядерную войну. «Мощь, размещение и мобильность наших войск, как и вооруженных сил наших союзников, должны быть достаточными, чтобы предотвратить постепенную эрозию свободного мира в результате ограниченных войн. Наша цель ныне – увеличить нашу способность давать отпор неядерными силами... В большинстве районов мира главная тяжесть местной обороны против открытого нападения, подрывной деятельности и партизанской войны должна лежать на местном населении и армии. Однако, учитывая большую вероятность и серьезность этой угрозы, мы должны быть подготовленными к тому, чтобы внести существенный вклад в виде мощных, высокомобильных сил, обученных для этого вида войн, часть которых должна быть расположена на передовых рубежах», – подчеркнул Дж.Ф. Кеннеди.

Провозглашение «доктрины Джонсона», возникновение которой связано с именем Президента США Л. Джонсона (1963-1969 гг.), оставляло за США «право» на военную интервенцию в случае возникновения «угрозы перехода той или иной страны под коммунистическое господство»: «Мы не намерены сидеть здесь сложа руки в кресле-качалке и позволять коммунистам учреждать какое-либо правительство... Если они собираются подвергать опасности американские жизни, то там, куда направляются американские граждане, вместе с ними идет этот флаг (США), чтобы защитить их»1. В данном случае «доктрина Джонсона», которая была сформулирована в условиях эскалации войны во Вьетнаме и нарастания внешнеполитических и внутриполитических трудностей, порожденных этим вооруженным конфликтом, выдвигала азиатский регион в число приоритетных направлений внешней политики США.

Кроме того, важно подчеркнуть, что в эпоху «холодной войны», как и ранее, для обоснования участия США в вооруженных конфликтах использовалась концепция «справедливой войны», под которую в принципе можно подвести любой вариант использования военной силы2. Однако вполне понятно, что с учетом изменявшейся ситуации на международной арене соответствующим образом менялись и концепции, в соответствии с которыми руководство страны прибегало к использованию военной силы. Так, например, после 1945 г., в условиях «холодной войны», однако ближе к концу 1950-х годов, на основе идей Т. Шеллинга, суть которых заключалась в том, чтобы США, стремясь к «пробе сил» с Советским государством в «ограниченных» войнах, избегали всеобщего конфликта в невыгодных для себя стратегических условиях, возникла теория «эскалации», впоследствии получившая название «вертикальной». Ее автором стал Г. Кан, предложивший универсальную схему глобального конфликта, стадии которого в зависимости от состояния напряженности разбивались на отдельные ступени («лесенка эскалации», содержавшая 44 ступени, сгруппированные в семь «пролетов»). В своем окончательном виде эта концепция была представлена в 1965 г. в книге Г. Кана «Об эскалации. Метафоры и общая картина».

«Чтобы придать своему анализу конкретный характер, – писал Г. Кан, – я изобразил лестницу – метафорическую лестницу, которая представляет собой удобный перечень некоторых наиболее важных вариантов действий, между которыми должен сделать выбор стратег. Эта лестница показывает, что имеется много длительных путей, ведущих от кризиса малых размеров к тотальной войне, причем ни один из них не является обязательным или неизбежным. Моя лестница представляет собой полезную схему для систематического изучения кризиса. Я не пытаюсь рекомендовать какие-либо курсы действий. Я пытаюсь лишь описать промежуточные этапы нарастающего конфликта с тем, чтобы можно было узнавать его составные части и оценивать дистанцию до тотальной войны. Конечно, есть люди, считающие, что изучение эскалации является делом опасным и, может быть, аморальным, я же считаю, что опасно и, может быть, аморально не понимать, как именно могли бы действовать страны под давлением кризисов, следующих один за другим. Следовательно, этот анализ ступеней и отправных пунктов представляет собой наилучший вклад, из всех мне известных, в усилия, предпринимаемые с целью избежать безрассудства и паники».

Что же собой представляла универсальная схема глобального конфликта, предложенная Г. Каном?

Ступень 1. Мнимый кризис.

Ступень 2. Политические, экономические и дипломатические жесты.

Ступень 3. Торжественные и официальные заявления.

Ступень 4. Позиции становятся более жесткими.

Ступень 5. Демонстрация силы.

Ступень 6. Многозначительная мобилизация.

Ступень 7. Законное причинение беспокойства.

Ступень 8. Беспокоящие акты насилия.

Ступень 9. Решающее военное противостояние.

Ступень 10. Провокационный разрыв дипломатических отношений.

Ступень 11. Состояние сверхготовности.

Ступень 12. Большая обычная война.

Ступень 13. Широкая комбинированная эскалация.

Ступень 14. Объявление ограниченной обычной войны.

Ступень 15. Чистая ядерная война в зачатке.

Ступень 16. Ядерные ультиматумы.

Ступень 17. Ограниченная эвакуация.

Ступень 18. Сенсационная демонстрация силы.

Ступень 19. Оправданный контрудар.

Ступень 20. Мирное всеобщее эмбарго или блокада.

Ступень 21. Локальная ядерная война – показательная.

Ступень 22. Объявление ограниченной войны.

Ступень 23. Локальная ядерная война.

Ступень 24. Необычные, провокационные и существенные контрмеры.

Ступень 25. Эвакуация городов.

Ступень 26. Демонстративное нападение на тыловой район.

Ступень 27. Нападение на военные объекты.

Ступень 28. Показательные налеты на различные сооружения.

Ступень 29. Удары по населению.

Ступень 30. Полная эвакуация.

Ступень 31. Взаимное возмездие.

Ступень 32. Формальное объявление войны вообще.

Ступень 33. Постепенная война против недвижимости.

Ступень 34. Постепенная война на уничтожение материальной части противника.

Ступень 35. Ограниченный удар с целью вывода из строя части сил противника.

Ступень 36. Ограниченное нападение с целью обезоруживания.

Ступень 37. Нападение на вооруженные силы противника при соблюдении определенных ограничений.

Ступень 38. Неограниченный удар по силам противника.

Ступень 39. Постепенная война против городов.

Ступень 40. Удар по материальным ценностям.

Ступень 41. Усиленный удар в целях обезоруживания.

Ступень 42. Удар с целью уничтожения гражданского населения.

Ступень 43. Некоторые другие виды контролируемой всеобщей войны.

Ступень 44. Спазм или бессознательная война.

Преимуществом такой схемы, по убеждению самого Г. Кана, являлось то, что противник имел перед собой очевидную перспективу обострения конфликта, вплоть до его «немыслимых» ступеней, и должен был определить, стоит или не стоит ему идти на дальнейшее противоборство, учитывая «цену» (в том числе военную) объекта спора.

Другими словами, региональные конфликты были включены в общий контекст существовавшей в эпоху «холодной войны» конфронтации. В зависимости от того, где происходил конфликт, каков его характер, какие связи существовали между его участниками и «сверхдержавами», он сочетался с «центральным конфликтом», в котором США намеревались «набирать очки» за счет локальных побед. Средством управления всей этой системой конфликтов было избрано «устрашение», когда США угрожали продвижением вверх по шкале «эскалации», не останавливаясь перед переходом на самые опасные и разрушительные ее ступени, если противник не отступит.

После неудачи, которая постигла США в Юго-Восточной Азии, теория «эскалации» исчерпала себя, и в результате на смену ей приходит новая теоретическая конструкция – идея «контролирования конфликтов», возникшая в 1970-е годы в рамках группы ученых во главе с Л. Блумфильдом и предполагавшая средства косвенного управления многочисленными региональными конфликтами, исключая использование военной силы.

Тогда же была предпринята попытка разработки концепции «селективного» использования военной силы. Впервые она была сформулирована в развернутом виде группой ученых (Г. Аллисон, Э. Мэй, А. Ярмолинский, П. Уорнке, Л. Гелб, С. Хоффман, Дж. Кеннан и др.) в серии статей, опубликованных в Foreign Affairs и Foreign Policy в 1970-1971 гг.

Суть же концепции «селективного» использования военной силы заключалась в том, что предлагалось резко ограничить использование силы на международной арене, и прежде всего собственной военной силы США. Осуществить это, по замыслам авторов концепции, можно было посредством дифференцированного подхода к различным конфликтным ситуациям путем качественной дифференциации, базирующейся на ряде критериев.

Первый из таких критериев предусматривал дифференцированный подход к союзникам США с выделением в их среде главных и второстепенных, а в зависимости от этого – и определение разной степени готовности использовать военную силу в тех или иных районах мира.

Это, во-первых, два других (кроме США) «центра силы» капиталистического мира – страны Западной Европы и Япония, связанные с США силой военных договоров.

Во-вторых, это страны, которые авторы данной концепции считали «особо важными» для США в силу стратегических, экономических, политических, военных, идеологических факторов. К ним относились такие государства, как Канада, Мексика, Австралия, Новая Зеландия, Государство Израиль, Южная Корея, Тайвань, Таиланд, ЮАР.

В соответствии с концепции «селективного» использования военной силы, перечисленные страны были названы «главными сферами», в которых США должны быть готовы и впредь, несмотря на поражение во Вьетнаме, применить в конфликтах силу, включая и военную.

Другим важным критерием стало предложение избегать вмешательства в чисто внутренние события в других странах, что в прошлом приводило к втягиванию США в конфликты в отдельных регионах земного шара. «Администрация должна предпринять серьезное усилие, установить строгое правило против интервенции в случае внутренних беспорядков и подрывной деятельности даже в случае ее поощрения и помощи извне», – заявляли авторы концепции «селективного» использования военной силы1.

Далее, еще один критерий предусматривал отказ от поддержки марионеточных режимов типа сайгонского, которые могут существовать исключительно лишь благодаря той помощи, которая им оказывается. Предлагалось впредь не связывать себя с подобными нежизнеспособными образованиями, поскольку эта связь делает крайне уязвимыми как в военном, так и в политическом плане позиции США в том или ином регионе земного шара.

Наконец, был предложен еще один критерий: требование четко выделить те возможные действия с использованием военной силы, где США могут рассчитывать на успех, учитывая ограниченные возможности США, выбрать такую ситуацию, «которая обещает большую вероятность успеха при сравнительно малом риске».

Одновременно с этим появляется и новая концепция внешней политики США, оформленная в виде «гуамской доктрины» Никсона, которая означала фактический отказ США от намерения вмешиваться везде, где возникали какие-то проблемы, с целью избежать «новых Вьетнамов». Выдвинутая Президентом США Р. Никсоном (1969-1974 гг.) 25 июля 1969 г. на пресс-конференции на о. Гуам, «доктрина Никсона», в частности, предусматривала обязательства США и в дальнейшем участвовать в обеспечении обороны своих союзников, однако США заявляли о своем праве определять масштабы, формы и сферы своего вмешательства в региональные события, руководствуясь своими национальными интересами. В послании Р. Никсона Конгрессу США 18 февраля 1970 г. эта доктрина, относившаяся к угрозе коммунистической экспансии в странах Азии, получила дальнейшее развитие как руководящий принцип политики США и в других регионах земного шара.

В этом же ключе следует рассматривать и «доктрину Форда» – внешнеполитическую доктрину, выработанную при Дж. Форде (1974-1977 гг.) и определившую основные политические задачи США в тихоокеанском регионе, состоявшие в закреплении там статус-кво. Изложена она была в выступлении Дж. Форда в Университете Гонолулу (Гавайи) 7 декабря 1975 г.

Однако в 1980-е годы интервенционизм во внешней политике США усиливается. 23 января 1980 г. в ходе выступления Президента США Дж. Картера (1977-1981 гг.) в Конгрессе США под влиянием событий на Ближнем и Среднем Востоке была обнародована «доктрина Картера». На первый план снова выдвигалась задача противостояния советской экспансии. Обеспечение мира и безопасности перед лицом агрессивных действий СССР выдвигалось в качестве основной цели США, в том числе не отвергалось и использование военной силы. «Давайте абсолютно точно определим нашу позицию: любая попытка любой внешней силы взять под контроль регион Персидского залива будет расценена как покушение на жизненные интересы Соединенных Штатов. Она будет отражена с использованием всех необходимых средств, включая вооруженные силы».

Одним из проявлений интервенционистского по своему характеру внешнеполитического курса США стало создание так называемых «Сил Быстрого Реагирования» (СБР)1. Как подчеркивал тогда государственный секретарь Дж. Шульц, «лучше использовать силу, когда это желательно, чем когда это уже необходимо».

8 февраля 1982 г. в докладе министра обороны К. Уайнбергера в администрации Р. Рейгана (1981-1989 гг.), сделанном Конгрессу США, содержались основные положения новой концептуальной основы для использования военной силы. Их суть заключалась в стратегии прямого противоборства с Советским государством, причем не только на региональном, но и на глобальном уровне. Было объявлено о том, что США не будут «ограничивать» себя действиями на непосредственном фронте противоборства, а будут стремиться наносить удары по наиболее уязвимым местам противника «всюду, где они существуют». Данная идея, предполагавшая выборочное использование военной силы в любом из существующих конфликтов, где это выгодно США, получила название концепции «горизонтальной эскалации»1.

С другой стороны, 28 ноября 1984 г. К. Уайнбергер в своей речи «Использование военной силы»2, опираясь на уроки Вьетнама, а также учитывая трагические события в Ливане, утверждал, что вооруженные силы США следует вводить в действие только тогда, когда имеет место сочетание определенных факторов. В своем выступлении он сформулировал шесть основных пунктов предварительного характера, которыми обусловил согласие на применение США силы в отношении других стран. Во-первых, когда в стране, на территорию которой предполагается осуществить военную операцию с участием американских войск, непосредственно затронуты жизненно важные национальные интересы США. Во-вторых, когда у США «есть ясное, твердое намерение победить» в военной операции. В-третьих, когда в рамках военной операции достаточно четко очерчены политические и военные цели США, имеются возможности их достижения. В-четвертых, когда в случае необходимости действия США в ходе военной операции, с учетом изменившихся обстоятельств, могли быть скорректированы. В-пятых, когда намерение руководства США отправить американские войска для их участия в военной операции за пределами страны имеет «разумную гарантированную» поддержку среди американцев (т.е. общественного мнения) и их представителей, присутствующих в Конгрессе США. В-шестых, когда отправка вооруженных сил США в какую-либо страну и их участие в военной операции является единственно существующим, фактически «крайним средством», способным изменить ситуацию1.

Перечисленные условия составили основу для так называемой доктрины Уайнбергера2, положения которой в 1980-е годы разделяли многие представители руководства США, разве что за исключением тогдашнего государственного секретаря США Дж. Шульца.

В результате доктрина Уайнбергера внесла довольно серьезные ограничения в практику применения вооруженных сил США за пределами страны, что, по мнению Эдварда Дж. Арнольда-младшего, ограничило возможности США, приведя к «недостаточному использованию военной силы»3.

Важно подчеркнуть, что появление доктрины Уайнбергера связывалось не только с неудачей, постигшей США в Юго-Восточной Азии. Дело в том, что после 1973 г. имели место случаи крайне неудачного использования военной силы. Это, например, инцидент с «Маягуэс»: «акция возмездия» в ответ на захват американского торгового судна ВМС Камбоджи (15 мая 1975 г.), но в первую очередь операция «Коготь орла» (