Муратов н е р е а л ь н о е к и н офантазии взбунтовавшегося киномана

Вид материала

Документы

Содержание Италия-Франция, 1965, 1.43, реж. Микеланджело Антониони, в ролях: Моника Витти, Ричард Харрис, Рози Маццакурати, Бернхард Викки, "Мягкий скелет"

Подобный материал:

• В. Е. Кузьмин, Е. Н. Муратов, А. Г. Артеменко, Е. В. Варламова, 15.2kb.
• Дата рождения 12. 05. 1986г, 42.19kb.
• Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объедине­ние, образованное в мае, 4911.31kb.
• Национальный Инвестиционный Совет (нис) общественное объедине­ние, образованное в мае, 2448.69kb.
• Важней всего погода в доме, 555.61kb.
• Владимир Соловьев. Чтения о богочеловечестве, 3836.58kb.
• Муратов Сергей Александрович пристрастная камера   учебное пособие, 2722.25kb.

"МОЛЧАНИЕ"

Италия-Франция, 1965, 1.43, реж. Микеланджело Антониони, в ролях: Моника Витти, Ричард Харрис, Рози Маццакурати, Бернхард Викки, Ксения Вальдери, Карло Кьонетти


Слова угасали в ней, как слабеет под утро пламя масляного светильника в тесной закрытой комнате.


Они крошились и истончались, словно истершиеся кусочки сусального золота, оторвавшиеся от гибкой прочности медного листа.


Приходящие к ней извне и принимаемые поначалу с обнадеживающим интересом, они так и оставались чужеродными странниками, временными гостями сложившейся внутренней жизни.


Основу этой жизни составляли совсем иные звуки - это было царство мелодий и напевов, заполняющих без остатка все уголки непостижимого и для неё самой пространства её импульсивного темперамента.


Музыкальная ткань захваченных и адаптированных звуков была для неё такой же реальностью, как шелест веера, который ей привезли друзья из далекой Маньчжурии, как воркование голубей на площади у собора Святого Петра её родного Рима.


Чужие слова, подобно гладким, обкатанным голышам, обычно лишь скользили по поверхности её души, которая отторгала их легковесную бессодержательность - либо бесследно тонули на самом дне, сохраняя её спокойную, светлую поверхность в привычной незамутнённости.


Собственные же слова, безотказно служившие ей для необходимого общения с внешним миром, были бессильны выразить голос её сердца, тихий и робкий напев которого был не громче шума листвы, потревоженной порывом ветра.

"МУЗЫКА"

СССР, 1975 , 1.33, реж. Андрей Смирнов, в ролях: Леонид Кулагин, Наталья Рудная, Виктор Проскурин, Сергей Вольф, Людмила Максакова, Владимир Грамматиков, Игорь Кашинцев, Зоя Макеева


Цепь на деревянном барабане колодца неимоверно скрипела. Андрей плечом, всем телом налегал на кривой рычаг, тянул вверх оцинкованное ведро с водой.


Нет, не ведро, а всю колодезную воду, которая рывками, по нескольку сантиметров поднималась всё выше.


День, всё вокруг менялось на глазах. Каждый предмет, трава, отступающие вдаль деревья - лучились внутренним белым светом, который покрывал их полупрозрачной вуалью.


Вода, которую поднял Андрей, уже переливалась через края колодца, разливалась вокруг нежными, робкими звуками флейты, которые смыкались, роднились с идущим отовсюду светом, с звучащими в полный голос скрипками, с помогающими им виолончелями.


Глухой, глубокий удар барабана вломился в сон Андрея - вместе с подпиленным деревом, которое содрогающейся волной упало совсем недалеко.


Голова Андрея упиралась затылком в стойкость, незыблемость векового кедра, который даже не пошевелился от гибели своего собрата.


Андрей не открывал глаза, он тонул в мощных звуках оркестра, который звучал у него внутри.


Уже целый месяц длилось это неистовство: ночью и днём, в яви и во сне - Андрей сочинял музыку - симфонии, концерты для фортепиано и для виолончели, сонаты, этюды.


Он мог повторить по памяти, по слуху каждую ноту, каждый звук сочинённой музыки, которая уже едва помещалась в нём.


Андрей бодро встал, отряхнул снег и твёрдыми шагами, через сугробы, через поваленные деревья направился в таёжную глушь.


"Стой, стой!" - кричал ему опешивший, изумлённый его наглостью вертухай, в спешке передёргивая затвор.


Выстрел колуном ударил в спину, катарсисом-рыданием разорвался в продолжающейся симфонии.


"Скорее, скорее, нас уже ждут", - шептали ангелы, подхватившие его под руки. Они вынимали его из прожжённой телогрейки, сбрасывали бесформенную шапку-ушанку, стирали, счищали спекавшуюся на морозе кровь.


Свет, беграничный, бездонный, прозрачный заполнял всё вокруг, освобождая место для длившейся бесконечно музыки.

"МУСОР"

Италия, 1958, 1.51, реж. Франко Дзеффирелли, в ролях: Паоло Феррари, Мариса Аллазио, Нино Манфреди, Франческо Лузи, Ламберто Антинори, Франко Маццони, Джованни Кимара, Лила Рокко


Опера только что началась. Высокий мужской голос был чист как горный ручей и переносил нас в тот мир, где печаль, счастье, тоска и радость - это лишь разные краски на широком живописном полотне, на котором благородство без предательства, любовь без скуки, а красота без уродства.


Вечер, организованный для избранных, проходил в картинной галерее, поэтому не было ни кулис, ни занавеса, ни оркестровой ямы.


Сладкоголосый солист еще за пять минут до начала вовсю болтал со своим давним знакомым, с которым он приятельствовал тогда, когда подрабатывал барменом в ...буржской кофейне.


В альпийской долине, уютно обжитой многими поколениями европейцев, им было о чём вспомнить. Тогда же, в кофейне, их связывало одно на двоих тайное чувство к одной загадочной женщине, следы которой впоследствии были потеряны для них навсегда.


Хор вступил тихо, как перезвон колокольчиков пасущихся на дальнем лугу коров. Звук наполнялся силой, взбираясь вверх по кручам, а затем обрушился вниз неудержимой снежной лавиной, которая, почему-то, не засыпала глаза снежным порохом, а счищала с них пелену условности и мишуру ненужных декораций.


Обнажённость истины была страшна и неприглядна: вдохновенное лицо солиста на глазах покрывалось глубокими морщинами, которые ветвистыми бороздами вспахивали бабью припухлость щёк. Сам же он оборачивался постаревшим лилипутом, голос которого подсел и надломился.


Глаза зрителей удивленными зеваками натыкались на кучи строительного мусора, которые аккуратно и симметрично распределялись по всему узкому залу картинной галереи.


"МЯГКИЙ СКЕЛЕТ"

США, 1988, 1.45, реж. Стивен Кинг, в ролях: Ярдли Смит, Пэт Хингл, Джон Шорт, Лоа Харрингтон, Брайан Крэнстон, Режи Де Мортон, Тиган Клайв, Ричард Коуди


Ливень стеной воды обрушился на город. Сначала ручейки, затем потоки и, наконец, реки устремились во впадины, низины, канавки дорог - и в слегка визжащие от завихрений стихии решетки водостоков.


Вскоре к одной из них подплыло какое-то аморфно-студенистое образование цвета человеческой кожи, завернутое в легкие бумажные ткани. Удлиненное, гибкое, оно, несмотря на свою подвижность, наверняка застряло бы в решетке, если бы не два её выщербленных звена, которые образовали пролом десять на десять дюймов, куда эта биологическая субстанция и провалилась.


Без осложнений преодолев узкие трубы, субстанция оказалась в просторном, по меркам подземных сооружений, канале, где на ней стали появляться углы и впадины, быстро преобразовавшиеся в человеческое тело. На одном из поворотов подземной реки тело зацепилось за торчащий сбоку металлический прут и застряло на отмели, перегородив большую часть канала.


Вернувшаяся способность связывать отдельные мысли в цепочки рассуждений лишь добавили унылости в невеселое настроение путешественника.


Жара под сорок, которая пришла в Южную Каролину неделю назад, не могла служить оправданием его опрометчивого поведения. Понадеясь на свою везучесть, он оставил дом свой пластиковый панцирь, который надежно предохранял его при временной потере жесткости скелета, - и выскочил за сигаретами в шортах и футболке.


Два не опасные по отдельности, но грозные вместе, его объединившиеся недруги, тепло и вода, превратили его в плавающий густой кисель.


А всё началось в лаборатории Лос-Аламоса, где он когда-то работал и попал по роковой случайности под поток раскрученных коллайдером позитронов, которые прошили его тысячами мельчайших дробинок, сделав решето из его иммунной системы.


Его непослушное, одеревеневшее тело стало предметом пристального внимания любопытствующей крысы. Не встречая отпора своей навязчивости, она стала осторожно лакомиться аппетитной мочкой уха, которая покраснела от прилива крови.


Беспомощный и униженный, он стал отсчитывать секунды, зная, что через несколько минут приступ мягкотелости должен повториться, и тогда он снова превратится в легкий и стремительный живой челнок, который верит только в свою удачу.