Муратов н е р е а л ь н о е к и н офантазии взбунтовавшегося киномана

Вид материалаДокументы

Содержание


Франция-Австрия, 2006, 2.11, реж. Михаэль Ханеке, в ролях: Изабель Юппер, Удо Самел, Ульрих Мюэ, Арно Фриш, Сюзанна Лотар, Дорис
"Меловой круг"
Подобный материал:
1   ...   19   20   21   22   23   24   25   26   ...   52

"МАСКА"


Франция-Австрия, 2006, 2.11, реж. Михаэль Ханеке, в ролях: Изабель Юппер, Удо Самел, Ульрих Мюэ, Арно Фриш, Сюзанна Лотар, Дорис Кунстманн


Маска, о существовании которой она раньше даже не подозревала, с каждым днем все плотнее сжимала её лицо. Нисколько не стесняясь бесцеремонности своего вторжения, её новая кожа, невидимая для окружающих, доставляла ей массу хлопот. Она то душила её повелительным напором, то расслабляла настолько, что слезы, казалось без всякой причины, буквально струились из её глаз.


Это внешнее воздействие, естественно, не могло касаться только физической оболочки. Деформация внутренняя была для неё куда более заметной. Прочные и извилистые, как ветви лиан, её нервы натянулись и замерли в ожидании прикосновения грядущей неизвестности, как струны арфы, открывшейся навстречу первому взмаху дирижерской палочки.


Но она покривила бы душой, если бы сказала, что маска была для неё лишь обузой. В пиковых ситуациях, которые теперь не знающими покоя волнами буквально заливали её жизнь, маска была незаменимой помощницей. Улыбаться, когда на душе скребли кошки - смеяться, когда внутри всё надрывалось от рыданий - выдерживать ровную интонацию разговора, когда голос ломался от страданий и боли.


Огонь, который бушевал у неё внутри, всё же иногда прорывался наружу - как она ни старалась его локализовать.


И маска не могла ей ничем помочь - и тогда фантастический, феерический блеск её глаз обжигал и гипнотизировал своим направленным пламенем.


Железные доспехи добропорядочности и правильности, в которые она была прежде надежно закована, теперь рассыпались в прах, который она старалась, хотя бы временно, превратить в пылевую завесу от излишне любопытных взглядов.


Загнанная в угол необузданной стихией собственных, не знакомых ранее ощущений, она с ужасом ждала неизбежного разоблачения, которое могло стать для неё и единственным спасением.


"МЕДРЕСЕ"


Иран-Таджикистан-Франция, 2004 , 1.48, реж. Мохсен Махмальбаф, в ролях: Хасан Тантаи, Садоу Теймури, Хаятолла Хакими, Хоршид Норматава, Саада Ташэбуйава, Гольбиби Зийадаллахава


Очнувшийся пулемет забился в агонии вместе со своим сраженным пулей снайпера хозяином, совсем еще юным талибом, последней хваткой впившегося в спусковой крючок.


Свинцовые осы пуль хаотично и бесполезно крошили прохладные от предутренней росы камни.


Поднятые по тревоге будущие муллы обнаружили вокруг укрепленного и готового к бою медресе сплошное кольцо бронетехники янки и всё еще надеялись, что успеют совершить свой утренний намаз.


Ровный строй молитвы сопровождался таким же ровным шумом винтов заходящих на атаку "Апачи".


Американцы берегли своих солдат и рассчитывали на бесконтактный бой.


Талибам же оставался единственный шанс - быстрый прорыв цепи окружения.


Опыт войны с северным соседом они впитывали с молоком матери - и их воинское мастерство и отвага стали неприятным сюрпризом для академичных янки.


"МЕЛОВОЙ КРУГ"

Германия, 2004, 1.53, реж. Том Тыквер, в ролях: Джулия Линдиг, Моника Блейбтрой, Йоахим Кроль, Херберт Кнауп, Нина Петри, Людгер Пистор


Под нестройные, удаляющиеся выкрики одуревших от вина и крови погромщиков - соседний дом догорал, когда Анна выскользнула из своего укрытия. Сжатая до предела событиями сегодняшнего дня - панические сборы после известия о вторжении в город вооруженных отрядов католиков, бегство молодой хозяйки, бросившей в спешке годовалого ребенка, погром дома и убийство его хозяина (состоятельного швейцарского протестанта), неудачно спрятавшегося в яме для красок, наконец, её чудесное спасение - пружина времени стала распрямляться, давая надежду на благополучный исход для совсем еще юной служанки.


Спустившись на первый этаж, неузнаваемый после погрома, Анна даже вскрикнула от радости и облегчения, когда обнаружила, что ребенок цел и невредим. Напоив его молоком и укачав в люльке, Анна присела рядом, давая отдых все еще трясущемуся мелкой дрожью телу, измочаленному двухчасовым стоянием в шкафу и шоком произошедшего.


Наступивший вечер и спадающее напряжение загоняли её разум в спасительную дрёму, из глубины которой между тем устремился восходящий поток новых ощущений.


Чужой выбор и чужая воля все семнадцать прожитых лет служили для неё надежным щитом от ядовитых стрел сомнений и неуверенности в себе, заметно отравляющих существование любого взрослого человека.


Яд этих стрел, как правило, постепенно разъедает безмятежность и цельность детского восприятия окружающего мира, давая возможность вовремя заменить легкие и изящные кирпичики исчезающих иллюзий на неотесанные, но надежные камни житейского прагматизма.


Сейчас же не было времени на раскачку, на плавный, безболезненный переход.


Пронзительная и острая необходимость принятия скорого решения, от которого теперь зависит её жизнь, её дальнейшая судьба - разогнала сонный туман и прояснила крайнюю жестокость сложившейся ситуации.


Далеко ли она могла пройти по городу, замершего от террора религиозных фанатиков, с ребенком погибшего протестанта, от которого отказалась даже собственная мать?


Крик её плененного реальной опасностью рассудка был куда громче тихого голоса доброго сердца и совестливой, неиспорченной души.


Причмокивающие во сне губы, вольно раскинутые пухленькие ручки, чистое как горный воздух дыхание, родимое пятнышко на нежной, беззащитной шейке - теплый, полный любви и заботы взгляд девушки не мог оторваться от малыша - мягко, но настойчиво отводя в сторону даже саму мысль о возможном выборе.