Geum.ru

Дьяконов, М. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси [Электронный ресурс] / М. Дьяконов. Электрон текст данные. Б. м., 1908

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   30
-скихъ детей въ молодые годы вступаютъ въ составъ млад­шихъ дружинъ. Для нихъ не закрыть доступъ и въ бояре съ чдостижениемъ возраста и выяснениемъ ихъ матер1альнаго полек жения. Ймъ это зваше, конечно, доступнее, но не всЬмъ* Вероятно не малое число ихъ по разнымъ причинамъ не успело подняться на следующую ступень. Вс4 эти неуспйвпля такъ до старости и остались дЬтьми боярскими по происхожденш и младшими дружинниками по положенно. Съ XIII в., а оеобенпо въ XIV и XV вв., терминомъ „дйти боярския а обозначается второй поел* бояръ разрядъ вольныхъ княжескихъ слутъ.

Кром -fc общихъ noco6ifi: В. Сергтьевичъ. Руссшя юридичесюя древности, т. 1, 331—335 Вл.-Будановъ. Обзоръ истории русскаго права, изд. 4" е » —3 2 5 см еи * е; НЗагоскинъ. Очерки организаШи и происхождения служийаго сослов5я въ до-Петровской Руси, 1876, очеркъ первый; В. Ключевскш. Боярская дума древней Руси, изд. уе, гл. I и II; Я. Лавлово-Силъванскш. Государевы служилые люди. Происхождение русскаго дворянства, 1898, гл. I и II.

ОДред Hie классы. Въ ихъ составъ входили лица разi ныхъ общественныхъ положетй, занимаюипя м1>ста между боярами и княжескими дружинниками съ одной стороны н низшими классами населения—черными людьми и смердами — съ другой. Это нерЬдко просто „мужи" или „люди" безъ блпжайшихъ опредЬлетй ихъ положения, а иногда съ указашемъ на то, что это „жптьи" ди „житейсюе" люди. Последнее указать содержитъ признакъ некоторой имущественной обезпеченлостп. Среди этихъ лицъ особенно замЪтпую роль играютъ люди7 занимаюнцеся торгового професаей: гости и купцы.

Торговля издревле играетъ весьма важную роль въ экономической, а стало быть, и въ общественной жизни древней Руси. Первоначальная летопись пе только знаетъ и подробно описываегь „путь изъ Варягъ въ Греки", но отмЬчаетъ ц истоки Днепра и Двины пзъ „Волковьскаго л-Ьса", изъ котораго „потече Волга на въетокъ и вътечеть семьюдесятъ жерелъ в море Хвалисьское и # И этимъ путемъ „из Руси можеть ити по Волз'Ь в Болгары и въ Хвалисы, и на въетокъ дойти въ жребий Симовъ". Эти водные пути и былп главными торговыми путями внешней торговли, въ которой видное участе принимали разныя руссшя земли. О торговли съ гревами и немцами была р?чь выше. „Арабаий писатель IX в. Хордадбе зам-Ьчаетъ, что руссше купцы возятъ товары изъ отдаденныхъ краевъ своей страны къ Черному морю въ гречесше города, гдЬ византгёсюй императоръ беретъсънихъ десятину (торговую пошлину), что тЬ же купцы по Дону н ВолгЬ спускаются къ хозарской столиц*, гдЬ властитель Ховарии беретъ съ нихъ также десятину; выходятъ въ Касшйское море, проникаютъ на юго-восточные берега его н даже провозятъ свои товары на верблюдахъ до Богдада, гдЬ вхъ и видЬлх Хордадбе" (Ключевский. Курсъ, 146). Веществен­ными остатками торговыхъ сношешй съ востокомъ служатъ находимые въ Приднйпровьи клады съ арабскими сереб­ряными диргемами VHI — X вв., которые на ряду съ проникавшей съ запада серебряной монетой обращались у насъ подъ именемъ щьляговъ (отъ skilling). Важное общественное значение / внйшпей торговли подтверждается не только возобновляемыми мирными трактатами съ греками и немцами, но и особыми { заботами княжескихъ правительств» объ охран* торговыхъ! путей, особенно съ гЬхъ поръ, какъ въ ПридвгЬпровьи степь занята была кочевниками—печенегами и половцами. Такъ, по почину кн. Ростислава Мстиславича соединились 12 князей „и стояша у Канева долго веремя, дондеже взнде Гречникъ и *Залозникъ, и оттоле възвратишася въсвояси" (Ипат. 1168). Мстнславъ Изяславичъ созвалъ не меньше князей и убЪждалъ ихъ: „братье! пожальтеси о Руской земли и о своей отцин* и ддин* ... а улсе у насъ (половци) и Гречьский путь изъотимають, и Соляный, и Залозный; а лЬпо ны было, братье, възряче на Божию помочь и на молитву свято* Богородици, поискати отець своихъ и дЬдъ своихъ пути и своей чести а . Предпринятый походъ увенчался редкой побЬдой. Но въ томъ лее году кн. Мстнславъ снова уб4ждаетъ князей: „се, братье, половцемъ есме много зла створили, вежй ихъ поймали есмы, дЬтп ихъ поймали есмы, и стада и скотъ, а гЬмъ всяко пакоститп Гречнику нашему и Залознику; а быхомъ въ* шли иротиву Гречнику v . Князья согласились и вышли къ Каневу (Ипат. 1170).

Но развито внешней торговли стоить въ тЪсиоп связи съ развийемъ торговли внутренней. Oбилie поселешй, именуемыхъ погостами (отъ гость), и наличность торговищъ или рынковъ въ каждомъ городе, а въ н-Ькоторыхъ городахъ и не по одному (по свидетельству Дитмара въ Шев* было 8 рынковъ)) указываютъ, что торговлей, какъ спещальной професciefi, занимались значительныя группы населения. Это и были гос ти и купцы и ли купчины. О нихъ упоминаютъ уже дого-воры съ греками; ихъ~ знаетъ и Р. Правда. Гость (ср. лат. hostis, hospes; гот. gastis; н*м. Gast; франц. hSteTTO прежде всего пришлецъ, чужеземецъ. Въ поучешн Мономаха сказано: „и боле же чтите гость, откуду же к вамъ придеть, или простъ, или добръ, или соль, аще не можете даромъ, брашномъ и питьемь: ти бо мимоходячи прославять человека по вс*мъ землямъ, любо добрымъ, любо злымъ". Такъ и Ольга о \ 'У посланиыхъ за нею древлянахъ говорить: „добри гостье придоша а . Гостями же называются и иноземные и чужеземные купцы. Это значение термина „гость* явствуетъ изъ ст. w O долз*" Р. Правды: „Аще кто многымъ долженъ будеть. а иришедъ гость изъ пного города или чужеземець, а не в*-дая запустить зань товаръ*. Зд*сь гость — иногородни : ' или чужеземный пришлецъ съ товаромъ. И далЬе. въ той | же ст. гость противополагается „домачнымъ", т. е. м*стнымъ жителямъ, ц юридически: вырученныя изъ продажи долж-,: ника деньги поступаютъ прежде всего на уплату долга гостю, а что останется, идетъ въ раздЬлъ домашнимъ (Кар. 69). Въ томъ же смысле говорятъ договоры съ немцами о латинскомъ или нЪмецкомъ госгЬ въ предйлахъ русскихъ земель м о новгородскомъ и о русскомъ гост* на немецкой территории. Р. Правда употребляетъ ещетерминъ гостьба еъ смысл* торговли: „Аже кто купецъ купцю дасть въ куплю куны или въ гостьбу* (Кар. 45). Но здЬсь рядомъ съ гостьбой стоить купля также въ смысл* торговли, и ими одинаково занимаются купцы. Между ;зтими видами торговли только и можно установить то различ!е, что гостьбой называется торговля за пределами своей земли. Кн. Ярославъ Всеволодовичъ поел* Липецкой битвы прискакалъ въ Иереяславль „и ту вб*гь изыма иовогородци и смолняны, иже бяху зашли гостьбою в вемлю его 44 (Сузд. 1216). Но провести р*зкую границу какъ между куплею и гостьбою, такъ между купцомъ и гостемъ, конечно, нельзя. Какъ торговля вообще не составляла исключительнаго права купцовъ, такъ и видъ торга завпсЬлъ отъ усмотр-Ьшя и возможности каждаго торгующаго.

Торговлей создаются круиныя состоятя (объ Исакш Пе-черскомъ сказано: „яко же сущу ему въ Mipi, и богату сущу «му, СЛ бо купець, родомъ Торопечанинь*, Лавр. 1074), а обладаюпце ими купцы и гости прюбрЪтаютъ соответственное общественное вл!яше. Они играютъ поэтому зам&гную роль въ общественной жизни, особенно въ земляхъ съ развитымъ торговым ь оборотомъ, какъ, напр., Новгородъ. „Вячшее купьце" . приглашаются князьями на поряды вмйсгЬ съ огнищанами и ¦ друлсиннпками (Син. 1166 г.; выше, стр. 72); припимаютъ / участв1е въ посольствахъ (Син. 1215: „Новъгородци послаша по Ярослава по Всеволодиця Гюргя Иваньков идя посадника и Якуна тысяцьскаго и купьць стар'Ьйшихъ 10 мужъ а ); играютъ замЬтную роль .въ военныхъ предпр иятияхъ (Син. 1195и1233гг.; Лавр. 1177 г.; выше, 73 и 83). Последнее было вполне. естественно, такъ какъ въ то время, при отсутствш надлежащей безопасности, особенно при передвиженияхъ, купцы должны были собственными силами и средствами охранять свои торговые караваны. Для этого они должны были содержать вооруженные отряды, и военное дЪло было имъ хорошо знакомо.

Но хотя торговля и была открытой для каждаго про-фесаей, однако, лица, посвящаюпця себя этому занятш, помимо необходимыхъ экономическихъ условй, должны обладать особыми личными способностями, сноровкою, ловкостью и спещальными практическими знашями. Все это вмЬсгЬ взятое соверииенно естественно влечетъ за собой никоторое обособлете людей, занимающихся торговлею въ особый , классъ. Въ бол4е крупныхъ торговыхъ городахъ существо/ вали и н*Ькоторыя тсуговыя организащи. Такъ, въ Новгород-Ь существовали купеческГя сотни. По договору съ кн. Ярославомъ 1270 г. должны быть отпущены веЬ закладники новгородсюе: „кто купець, тотъ въ сто, а кто смердъ, а тотъ потягнеть въ свой погостъ а . Любопытныя указашя на купеческую органпзацш въ НовгородЬ содержитъ уставная грамота кн. Всей. Мстисл. церкви св. Ивана на Петрятинй дворищи 1135 г. Эта церковь считалась патрональною церковью новгородскаго рынка. При ней состояла оргаиизащя лзъ трехъ старость отъ жнтьихъ людей, изъ тысяцкаго оте черныхъ людей и нзъ двухъ старость отъ куицовъ, „управдивати вмъ всяюе Д'Ьла Иванская, и торговая, и гостиная, нг судъ торговый 11 . Въ эти ц*Ьла не могли вступаться ни посадпикъ, ни бояре. Для вступления въ Иванское купечество надо было внести „пошлымъ купьцемъ* 50 грнвенъ сер. вкладу. Уплативши вкладъ становился самъ пошлымъ купдомъ и передавалъ это зваше по наследству: „а пошлымъ купцемъ. ити нмъ отчиною и вкладомъ". Въ купочесме старосты могли избираться только пошлые купцы. Если принять во внимаше, что по Р. Правд* за убгёство свободнаго человека, и въ частности купца, взыскивалась вира въ 40 грив, кунъ иди 10 грив. сер. (1 гр. сер. равнялась 4 гр. кунъ), то вкладъ въ 50 гр. сер. надо признать очень крупнымъ. Отсюда надо заключить, что пошлое Иванское купечество состояло нзъ крупной денежной аристрократш, которая принимала впдное учаспе въ унравлонш торговыми делами.

Въ дополнение къпособиямъ,указаннымънастр.29—3°» см еще: R. Hausmann. Zur Geschichte des Hofes von St. Peter in Nowgorod. Baltische Monatsschrift 1904, Helt 10/11, гд1> указана новейшая немецкая литература.

НизШие классы образуютъ главную массу населения преимущественно сельскаго, отчасти городского. Они называются „черные люди* и „смерды". Между этими терминами существуете, однако, никоторое различ1е. Съ одной стороны тср¦ минъ „черные люди" объемлетъ всЬ группы низшаго населения, въ томъ числи и смердовъ. А терминъ „емердъ* можете обозначать все население въ отдаше отъ князя пли самыхъ высшихъ классовъ населения. V. Правда противопоставляете въ одномъ случаЬ князя смерду, говоря о княжемъ KOirb u о княжей борти въ отлюие отъ смердья коня и отъ емердьей борти (Ак. 25 и 30 съ дополн. по Гостов, си.); въ другомъ случае смердъ противополагается опшщаиииу (Ак. 31 п 32; Кар. 89 и 90). Съ другой стороны смерды, v какъ сельское население, отличаются отъ черныхъ людей, какъиизшихъ классовъ населения городского (П. С. Л. V, 1485 — 8fi гг.)*

Смерды. Выяснение юридическаго и хозяйственнаго ихъ положены вызвало въ исторической литературе большия раЗноглас!я. Причиной этого являются разныя толковашя постановлетй Р. Правды о смердахъ. Два правила въ особенности остановили на себе вннмаше изследователей. Одно изъ нихъ касается вознаграждешй рабовладельца за убгёство холоповъ и читается въ краткой редакц!н такъ: „А въ смерд* и въ xonf> 5 гривенъ" (Ак. 23); въ пространной же редакщи стоитъГ 1 Г ж за смердъ и холопъ 5 гривенъ, а за робс|у 6 гривенъ" (Кар. 13)/ 065 статьи сопоставляютъ убШство холопа я смерда, назначая одинаковое за нихъ вознаграждение. Другое правило касается наследования поел* смердовъ: „Ожо смердъ умреть безъ дети, то задница князю; оже §удуть у него дьщери дома, то даятн часть на ня; аже ли будуть за мужьми, то не дати части" (Кар. 103). ВслЬдъ за этимъ правиломъ указанъ иной порядокъ наследовашя для другихъ группъ населения: „А иже въ боярехъ или же въ боярьсгЬи дружинЬ, то за князя задница, не идеть; но оже не будеть сыновъ, а въ дщери възмуть" (Кар. 104). Эти правила понимались п до спхъ поръ толкуются некоторыми въ томъ смысле, что послЬ смердовъ наслёдуютъ только сыновья, а дочери получаютъ только выд*Ьлъ, если не выданы замужъ; за отсутств1емъ сыновей дочери не наслёдуютъ, и имущество смерда идеть князю. Поел* же бояръ и членовъ боярской дружины къ наследству, за отсутств1емъ сыновей, призываются и дочери, и князь не получаетъ этого имущества. Такая особенность въ порядке наследовашя после смердовъ въ связи съ указашемъ другихъ памятниковъ, что князья считаютъ смердовъ своими (Лавр. 1071 г.: въ Ростовской области появились волхвы; туда же за сборомъ дани отъ кн. Святослава пришелъ Янъ Вышатичъ. „Янъ же испытавъ, чья еста смерда, п ув-Ьд-Ьвъ, яко своего князя, пославъ к нимъ, иже около ею суть, рече имъ: выдайте волхва та семо, яко смерда еста моего князя"), и привела некоторыхъ изеледователей къ предположешю, что смерды находятся въ личной зависимости отъ князя, а потому за убийство ихъ взыскивается то же вознаграждение, какъ и га убйство холоповъ.

Такой выводъ, однако, не можете быть принять. Проф. П. П. Штовичъ (см. его соч. „Исходные моменты въ истоpin русскаго права наследовашя*, 1870) въ корне поколе-балъ его правильность. Въ ст. о наследстве после смерда сказано: если смердъ умретъ бездетнымъ, то наследство идетъ князю, т. е. указаны условия наступления выморочности имущества, а вовсе не говорится о томъ, что смердъ умретъ безъ сыновей. Правило—„оже не будетъ сыновъ, а дчери возмутъ"— является общимъ и не нсключаетъ смердовъ. У князя существуетъ право на выморочное имущество вообще, но изъ этого правила изъемлется наследство после дружинниковъ боярскихъ. Если же наслдоваше после смердовъ не установляетъ ннкакихъ особыхъ правъ князя на ихъ имущество, то и основа всей догадки объ имущественной зависимости смердовъ (вопреки мнешю самого автора) отпадаетъ.

Но какъ тогда понять статьи Р. Правды о вознаграждены за убйство смерда, какъ и за убйство холопа? Для выяснения поставленнаго вопроса необходимо прежде всего принять во внимаше, что въ одномъ списке краткой редакщи (Археограф.) указанная статья читается иначе: „а въ смердьп въ холопе 5 гривенъ*. Тотъ же смыслъ имеетъ соответственная статья Троицкаго сп.: „ Азасмерд ип холо пъ 5 гр .". Въ этой редакщи смыслъ правила оказывается соверииенно ннымъ: имъ определяется размерь вознаграждетя за холопа, прпнадлежавшаго смерду. Но и редакщя статьи по спискамъ Ак. п Кар., при иномъ лишь написанш ея, допускаетъ то же понимате: „А въ смердЬи хопе 5 гр. а ; „А за смердъи холопъ 5 гр. а . Которому же чтешю следуетъ отдать предпочтете? Правильный ответь можетъ быть полученъ при сопоставленш разсматриваемой статьи съ другими, определяющими юридическое положение смердовъ. Во 2-й половине краткой Правды въ двухъ статьяхъ противоставляется имущество князя имуществу смерда: за княжаго коня съ пятномъ указано вознаграждение въ 3 гр.; за смердьяго коня—только 2 гр.; точно такъ же за княжую борть 3 гр., а за смердью 2 гр. (Ак. 25 и 30 съ дополн. по Ростов, сп.). Выше речь ндетъ о вознагражденш за истребление княжихъ холоповъ: „А въ сельскомъ старосте княжи и въ ратаинемъ 12 гривне; а въ рядовници княж* 5 гривеиъ* (22); и дал*е стоить разбираемая статья. Представляется поэтому весьма в*роятнымъ, что она содержите правило о вознаграждевш за смердьяго холопа, какъ противопололсешс кпяжимъ холопамъ. Почему княжiй холопъ сравнивается съ смердьимъ холопомъ, тогда какъ тппичнымъ рабовладЬльцемъ является бояринъ, можно объяснить лишь т*мъ же, ч*мъ объясняется сравнение княжаго коня съ смердьимъ п княжей борти съ бортью смерда. Зд*сь терминъ „смеряй* им*етъ бол*е широкое значение, обнимая все свободное население, которое по положешю стоить, конечно, ниже князя.

Но такое значение термина „смердъ" вм*ст* съгЬмъуказываетъ, что смерды и въ бол*е гЬсномъ смысл* свободные люди. У ннхъ имутцественныя и лпчпыя права. Помимо только что разсмотрЬнныхъ статей о смердьёмъ холоп*, смердьемъ кон* и смердьей борти, Р. Правда въ особой стать* определяете, что имуществе смерда передается по наследству (Кар. 103). Зд*сь р*чь идетъ о смерд* въ гЬспомъ смысл*, п. ч. въ сл*дующей стать* говорится о насл*дств* поел* бояръ и дружинниковъ. Признан ie за смердами личныхъ правь отразвлось въ двухъ статьяхъ Р. Правды: по одной назначается продал;а въ 3 гр. за муку смерда безъ княжа слова (за муку же опгошаншга 12 гр. продажи. Кар. 89 и 90): въ другой установляет*я общее правило, что смерды облагаются уголовными карами „ (Кар. 42: „то тп уроци смердомъ, оже платять княжю продажу"). Личная правоспособность смердовъ, какъ свободны хъ людей, особепно ярко вскрывается пзъ сопоставлсшя поел*дней статьи съ сл*лующей, гд* сказапо. что „холоповъ же князь продажею не казнить, занеже суть несвободни" (Кар. 4>J).

Хозяйственное лоложение смердовъ было, конечно, весьма разнообразно. Опп занимались охотою, бортнпчествомъ и землсд*л1емъ. Но въ качеств* уемлед+льневъ, напр., они могли я;ить на чужой земл* въ качестг.* арендаторовъ или могли быть хозяевами-собственниками. Пзъ вышеприведенна™ (стр. 72) указашя Татищева явствуетъ, что по соламъ прожпваетъ „огневщипа" п „смердина". Зд*сь идетъ р*чь о большихъ им*шяхъ. населенныхъ челядью и смердами. Для древняго времепи п*тъ нпкакихъ свпд*тельствъ о положенш смердовъ, поселившихся на чужой землЪ. На ряду съ этимъ памятники рисуютъ смерда, какъ мелкаго землевладельца. На съ-ЬвдЪ въ ДолобьскЪ между князьями произошли разногласия въ томъ, удВбжГли предпринимать походъ противъ половцевъ весною. Кн. Святополкъ съ дружиной доказываете, яко негодно нынЪ весне ити, хочемъ погубити смерды и ролью ихъ", т. е. онъ считалъ невозможнымъ отрывать смердовъ отъ пашни въ самомъ начале полевыхъ работъ, такъ какъ смерды входили въ составь ополчения. Но Владим1ръ Мопомахъ возразолъ на это: „дивно ми, дружино, оже лошадий жадуете, еюже кто ореть, а сего чему не промыслите, оже то начнеть орати смердъ, и при4хавъ половчинъ ударить и стрелою, а лошадь его по­иметь, а въ село его Ъхавъ иметь жену его и д4ти его, и все его именье?" (Лавр. 1103 г.). Изъ этихъ словъ Мономаха надо заключить, что у каждаго смерда свое собственное «ело, въ которомъ онъ ведетъ обособленное вемлед'Ьльческое хозяйство. Это свидетельство особенно важно потому, что является почти единственнымъ яснымъ документалышмъ указатемъ при рЬшеши вопроса о формахъ древняго земле-владЪшя.

Были ли еще катая либо формы хозяйства у смердовъ/ KpoMt двухъ указанныхъ, и какъ велики были каждая изъ указанныхъ группъ,—рЬшить нельзя, не вдаваясь въ область мало достов-Ьрныхъ, а потому опасныхъ, догадокъ. Въ частности, извлечь какия либо данныя для выяснения этого во­проса изъ статей Р. Правды о верви соверииенно невозможно, такъ какъ вервь по этимъ статьямъ является только фискально-полицейскимъ союзомъ для разыскашя преступниковъ или уплаты за нихъ уголовныхъ штрафовъ.

Но какъ бы ни было различно хозяйственное положение , * смердовъ, они вс* признавались самостоятельными хозяевами. Поэтому они обложены данями. А такъ какъ смерды составляли главную массу свободнаго населения древне-русскихъ земель, то они считались главными плательщиками дали. Па­мятники неоднократно отмчаютъ, что дань взимается съ смердовъ. Такъ, новгородецъ Даньславъ Лазутиниць отправился собирать дань за Волокъ; дорогой на него напали суздальцы, во были побеждены; „и отступиша новгородьцп, и опять воротивъшеся, възяшя всю дань, а на суждальскыхъ смьрдЬхъ другую". Югра, осажденная новгородцами, лестью уб*ждаетъ ихъ; „коппмъ сребро и соболи и ина узорочья, а не губите своихъ смьрдъ п своей дани''. Новгородцы призвали къ себ* черннговскаго кн. Михаила Всеволодовича, который ц*ловалъ крестъ на всей вол* новгородской „и вда свободу смьрдомъ на. 5 л*тъ дапий не пдатити, кто сбежалъ на чюжю землю, а симъ повеле, къто еде живеть, како уставили передний внязи, тако платите дань" (Синод. J 169, 1193 и 1229 гг.; ср. Гагемейстеръ. О финансахъ древней Россш, стр. 104— 105, пр. 65 и 66). Дъ виду такого значения смердовъ, князья •считатотъ своей обязанностью заботиться о смердахъ, „блюсти ихъ и . Новгородцы изгнали кн. Всеволода за разныя вины и первой випой поставили ему то, что онъ „не блюдеть смердъ" (Синод. 1136). Моиомахъ ставить себ* въ заслугу, что „тоже и худаго смерда и убогьгЬ вдовиц* не даль есмъ сил--пымъ обидЬти".

Помимо того значетя, какое им*ли смерды въ качеств* главной податной силы страны, они составляли массу народ-"' наго ополчетя,Изъпереговоровъкня8вй въ Долобьск* явствуетъ что они, предпринимая походы, должны были сообразоваться <уь перюдамп хозяйственной жизни смердовъ, чтобы отвлечетсмъ пхъ въ походы не подорвать ихъ хозяйствъ. Имеются изв*стия, что смерды въ состав* ополчешй являлись п*шими воинами (Ипат. 1245 г.: „вшедшу ему собравше смерды многы ныпьц*. и собра я в Перемышль").

Однако хозяйственная самостоятельность смердовъ была чрезвычайно слабо обезпечена. Не въ меньшей м*р* это зам*чаше относится и къ тЬмъ иэъ нихъ, которые являлись собственниками освоепныхъ ими участковъ земли. Какъ только среди общественныхъ классовъ появились крупные собственники, въ частности крупные землевладельцы, между ними и смердами естественно должна была возникнуть борьба за хо­зяйственное преобладаше. При слабости государственной власти, она не могла въ большинстве случаевъ оказать поддержку въ атой борьб* мелкимъ хозяевамъ. Предоставленные своимъсидамъ, они должны были искать защиты противъ сильныхъ людей у другихъ сильныхъ лицъ или учреждетй, отдаваясь подъ покровительство ихъ. Поэтому нужно предположить повсеместный кпроцессъ сосредоточения недвижимой собственности въ рукахъ 1 крупныхъ землевладЪльцевъ па счетъ мелкаго землевладЬтя. Намеки на такую борьбу сохранили памятники XI — XIII вв. Мономахъ свид-Ьтельствуетъ, что не давалъ. худыхъ смердовъ въ обиду сильнымъ людямъ. Значить, уя;е въ его время обозначилась борьба классовъ: сильные люди стремились поставить въ зависимость отъ нихъ наименее самостоятельныхъ мелкихъ хозяевъ. Митр. Клименгь въ посланш къ пресви­теру Gom* отстраняеп» отъ себя упрекъ въ стремлснт къ слав*: „да скажу ти сущихъ славы хотящихъ: иже прпла-гаютъ домъ къ дому, и села к селомъ, изгои жъ, и сябры и бортш и полении, ляда же, и старины, отъ нпхъ же окаанныи Климъ зйло свободенъ". Итакъ, стремяпцеся къ славй Mipa сего (богатые) умножаютъ свои имЬшя, въ частности свои земельныя владШя"" и" прйвлекаютъ на нихъ поселевцевъ, которые, конечно, попадутъ въ ихъ зависимость. Эта последняя черта процесса сосредоточения крупной собственности отмечена въ одномъ изъ поученш сп. CepanioHa: онъ указываешь, что сильные люди не только „им'Ьпъя не насыщашеся", но и „свободные сироты порабощаютъ и продаютъ" (Памяти, древн. письм. № ХС; Прав. СобесЬдн. 1858, тль). „Сироты"—эта новый терминъ для обозначения низшпхъ классовъ свободцаго населения; такъ нерЬдко именуютъ себя крестьяне, прозываясь „государевыми сиротами". Такъ естественно было назвать л об'Ьдн'Ьвшихъ смердовъ, нуждавшихся въ особомъ попечеши. По свидетельству CepanioHa, они оказались уже въ такой зависимости отъ сильныхъ людей; что послЗщше порабощаютъ ихъ, т. е. обращаютт» въ рабство и распоряжаются, какъ челядью.

Подробности итого процесса, однако, не могутъ быть изучаемы въ разематриваомый перюдъ за отсутств!емъ документальныхъ данныхъ, Но хотя самый процеесъ не заверииился и можетъ быть наблюдаемъ и даже подробите изучаемъ въ. московское время, все же результаты его ярко выразились, по крайней м -bpt, въ нЬкоторыхъ земляхъ: мелше собственники соверииенно заслонены густою массою арондаторовъ. Такое превращение собственника въ арендатора доллшо было отразиться на понижены хозяйственной обезпеченности земледельца. Незавидное хозяйственное положен1е смерда нашло свой отзвукъ въ томъ преврати, съ какимъ произносится иногда это слово. Въ новгородскихъ договорвыхъ грамотахъ XIV — XV вв. встречаются уже условия о выдач* забежавши хъ смердовъ и половниковъ, о суде надъ ними лишь въ/ присутствш господарей и о не принятш отъ нихъ жалобъ на господь (Собр. Госуд. Грам. и Дог. I. №№ 10 и 11; Акты Зап. Рос. I, № 38; Акты Арх. Эксп. I, № 87). Въ разсказ-Ь о столкновенш псковичей съ вел. княземъ изъ за смердовъ хотя далеко не все ясно, но едва ли можетъ быть сомнете въ томъ, что смерды вс* арендаторы Ш. С. Л. V, 1485—86 гг.). Чрезвычайно яркую картину положения земледЬльческаго и промышленнаго населетя въ Псковской земле даетъ Псковская грамота. Она не знаетъ термина „смердъ" и говорить объ изорникахъ, огородникахъ и кочетникахъ. Это все арендаторы. Изорникъ (отъ изорати—вспахать) съем-щикъ пахатпаго участка, огородиикъ — съемщикъ огорода и кочетникъ (отъ кочетъ—колышекъ у лодки, къ которому привязывается весло)—съемщикъ рыбныхъ ловель. Арепду всЬ они уплачиваютъатурой: изорникъ четверть урожая, двое последнихъ—половину добытыхъ продуктовъ, почему и называются еще половниками. Грамота, впервые въ виде общей меры, ограпичиваегь прекращение аренды одннмъ срокомъ въ году, въ Филиппово заговенье i(T4 ~но-ября). ~~Это ограничение одинаково связывало арендатора и землевладельца („государя"): „а иному отроку не быти, ни отъ государя, ни отъ изорника, ни отъ кочетника, ни отъ огородника". При отказе щррникъ долженъ уплатить двойной оброкъ или половину урожая, чемъ значительно затруднялся переходъ "дворника въ интересахъ землевладельца. Кроме того прекра щение ар енды осложнялось и другими хозяйственными раВЧВТЗмиаендаторовъ съ хозяевами. Последше ссужали съемщиковъ земли и угодай деньгами и хлебомъ, что называлось покрутой („своей покруты и сочити, се­ребра, и всякой вериии по имени, или пшеница ярой, или озимой"). Грамота даетъ подробныя правила о взыскаши покруты въ равныхъ случаяхъ—знакъ, что задолженность съемщиковъ была явлениемъ широко распространенными Право взыскатя покруты обсзпечено за землевладельцев

"прежде всего въ случае прекращения аренды. Значить, сама но себй задолженность пе являлась помехой къ прекращешю договора аренды и уходу арендатора. Но, по предъявлеши иска и приговору суда, съемщикъ, хотя и ушедпий, долженъ былъ расплатиться съ хозяиномъ, иначе его ожидала судьба не-состоятельпаго должника. Нередко, невидимому, задолжавпие съемщики скрывались бЬгетвомъ за пределы Псковской земли. Грамота предусматривастъ случаи взыскан!я покруты съ нзорниковъ, сбЬжавшихъ за рубежъ: взыскаше обращается на имущество бЬглеца, а въ случаЬ недочета, остатокъ долга кредиторъ могъ взыскать съ нзорника, когда опъ явится. Такими лее гарантами обставляегь грамота взыскаше покруты послй смерти изорника. Если изорнпкъ умретъ безеемейнымъ, то государю предоставлено „животъ изорничъ допродавать, да за свою покруту ноимати"; если же поел* изорника останутся жена и д1>ти, а па покруту будегь запись, хотя бы въ ней не стояло нменъ лсены и дтей, „ино изорничи женЬи дЪтямъ н'Ьтъ отклпчи о государев'Ь нокрутЬ"; если же записи не окажется, дЬло решается судомъ но псковской пошлин*. Этп иодробпыя правила взыскашя покруты указываютъ на то, что иокрута была обычнымъ явлениемъ, и что, значить, «>езъ покруты трудно было съемщику земли приняться за хозяйство. Грамота постоянно предполагает!» задолженность арендаторовъ: они живутъ въ долгахъ, бЬгутъ отъ долговъ и умираютъ въ долгахъ. При такпхъ строгихъ иравилахъ взычжашя ссуды, задолжавпие нзорннки фактически очень рдко могли осуществить право отказа отъ аренды, такъ какъ, въ случаЬ несостоятельности йхъ въ уплагЬ долга, имъ грозила участь попасть снова къ прежнему государю, но не въ качеств!» уже изорника, а въ качестве его холопа. При наличности такихъ услов1п и появились старые изорники, которые, по выражешю грамоты, „вовы везутъ на государя", т. е. от3ываютъ въ пользу землевладельца особыя барщипныя повинности сверхъ установленная оброка. СлЬдуетъ думать, что именно старые нзорнпкп и иодобпыя имъ лшщ и оказались иервымт» элементомъ въ составь сельскаго населения, навсегда утратившимъ свободу перехода. Это первый звенья въ ц-Ьпи возникающая) крепостного права на крестьяпъ. (Объ изор-никахъ см. сдЪд. статьи Псковской грамоты по пзд. В.-Буданова: 42, 44, 51, 63, 76, 84, 85 и 75).

В. Серггъевичъ. Юр. Др. I, изд. 2, 178—189, 2i8, 220, 223—224, 245—247; В.-Будановъ. Обзоръ, 34—ЗФ Б. Чиче­рина Холопы и крестьяне въ Россш до XVI в. въ Опытахъ по истории русскаго права; И. Бп>ляевъ. Крестьяне на Руси (гл. I); А. Лаппо-ДанилевскШ. Очеркъ истории образовали главн-Ьйшихъ разрядовъ крестьянскаго населения въ Россш. 1905, I— 12.