Geum.ru

Дьяконов, М. Очерки общественного и государственного строя Древней Руси [Электронный ресурс] / М. Дьяконов. Электрон текст данные. Б. м., 1908

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   30
Периодъ первый.

и . Источники права.

Подъ источниками нрава, съ одной стороны, понимаютъ гЬ творчесмя силы, которыя содействуют!» объективированш права, создаютъ т* или ипыя (1юрмы права, съ другой—самыя формы права, изъ которыхъ почерпаются сведёт л о томъ, что въ данное время, въ даниомъ мЬсгЬ является положи-тельнымъ или действующимъ правомъ. 061; стороны вопроса стоять въ гЬспой связи и для историка одинаково важны. Каждая историческая :жоха характеризуется преобладашемъ гЬхъ или пныхъ формъ права. Госнодствуетъ ли въ данное время законъ. или обычай, или комбинируются они межъ собою или съ другими формами права такъ или иначе, — все это и само по ceot имЬетъ важное значеше для характеристики эпохи, и въ то лее время служить ноказателем-ь преобладания гЬхъ или пныхъ созидающихъ право силъ.

On » ионятия „источники права 4 * слЬдуетъ строго отличать ионяетс „источники ucTopиu права". Нодъ последними разумеются гЬ историчесюя свидетельства, изъ которыхъ почерпаются данный или св'Ьд'Ьния о состояпш права въ ту или иную историческую :>поху. Ото источники для научнаго по-знания истор1и права. Иногда :т\ понятая могутъ и совпасть. Напр., записанный обычай мо;кетъ быть и источпикомъ права и въ то же время служить въ качеств!» источника истории права. Но это совпаден!е случайное; гораздо чаще илп обыкновенно эти понятая расходятся.

Въ древния псторичесюя :шохи преобладающими и далее почти исключительными формами нрава являются обычай и договоръ. Позднее появляются и зачатки законодательной деятельности, зародыши который можно проследить уже въ древнемъ перюдё ncTopиn русскаго нрава въ видЬ уставной деятельности князей. Но эта форма права въ первомъ перюде играетъ ничтожную роль по сравнении съ двумя выше ука занными, обычаемъ и договоромъ.

Обычай , какъ форма права .

Обычнымъ лравомъ называются тЪ юридически! нормы. который соблюдаются въ данной общественной среде всеми или определеннымъ кругомъ лицъ вследств!е согласнаго убЬждешл действующи\ъ лицъ въ необходимости подчиняться этимъ пормамъ. За обычаемъ не стоить авторитета власти. вынуждающей соблюдете обычной нормы. Каждый, действующи согласно обычной норме, убежденъ въ необходимости посту пать такъ. а не иначе, ибо все люди его круга постунаютъ такъ же. Опъ увЬренъ въ томъ. что и все друпе эту норму соблюдали и будутъ соблюдать.

Никто не можете сказать опредЪтенно, съ какихъ норъ началъ применяться обычай. Его начало восходить къ не определенному прошлому. Каждый обычаи окруженъ некоторым!, ореоломъ старины, давности: все поступают!» такъ, не желая уклониться оть установившейся практики: „такъ посту пали отцы, такъ будемъ поступать и мы"; „не нами устави лось, не нами переставите я 41 .

Но если нельзя указать определенно время возникнове1пя обычая. тЬмъ более нельзя указать на то лицо, отъ кого данный обычаи повелся. Обычаи, какъ говорят!», безличенъ. Это но значить, однако, что обычай иедетъ свое начало не отъ людей, а имееть. какъ пЬкогда верили, божественное нроисхождете. Такая вЬра могла возникнуть лить въ ту отдален ную эпоху, когда релипя и право еще недостаточно обособились другь отъ друга. Обычай возникаете въ общественной среде п создается людьми даннаго времени и места. Ио онь безличенъ въ томъ смысл!», что нельзя назвать лица пли лицъ, отъ которыхъ данный обычай пошелъ.

Такъ какт. обычай поддерживается лишь его иримЬнешемъ въ практики, то наличность обычая можетъ быть установлена ' указатемъ на рядъ однообразныхъ фактовъ или дМствй, * подтверждающих!» соблюдете того пли иного правила. Если можетъ быть ириведенъ рядъ фактовъ. указывающихъ, что на. родныя собрания ириглашаютъ къ себе князей. то можно го ворить o 6 и » обычае замЬщения кияжескихъ столовъ путемъ народнаго призвания. ПодмЬченныя въ действительной жизни единообразш служатъ самымъ В'Ьриымъ шагомъ къ заключенно* о томъ. что обычно. Чемъ больше число подм'Ьченгшхъ единообраз]й, тЬмъ надежнее заключешс. Но историкъ очень часто лишеиъ возможности подобрать отдельные случаи въ жолательномъ числе. Тогда онъ иоставленъ въ необходимость до вольствоваться наб.нодениями другихъ лицъ, напр., современ-пиковъ еобытш, если только таюя свидетельства совремешшковъ о господстве какого либо обычая будутъ признаны заслу живающими дов'Ьрии. Въ нйкоторыхъ странах!» яти свидетельства современниковъ о применяемом!» обычпомъ праве образовали целые сборники обычпаго права. Во Франши, напр., отъ Xиии в. сохранился целый рядъ такнхъ сборником» ( les Coutumиers ). У насъ сборники обычпаго права соверииенно неизвестны." Наконец ь, о наличности обычая можно отчасти судить но сохраняющимся иногда очень долго обрядамъ и словеснымъ формуламъ, каковые играли большую роль въ нору господства формализма въ праве. Иные изъ такпхъ обрядовъ и формулъ надолго иереживають въ нравахъ и посЛовицахъ на родных!» то время, когда имели полное реальное» значеше.

При наблюдении и изучеши обычпаго права чрезвычайно важное значеше имеетъ воптюсъ о нроисхождении обычпаго права и то пли иное его рЬшегие. Самый же утотъ воиросъ получилъ научную постановку лишь съ того времени, когда за обычаемъ, какъ формой нрава, признапо самостоятельное значеше па ряду съ другими формами, въ частности наряду съ закоиомъ. Это новое учешс объ обычномъ праве состав-ляетъ одну изъ важныхъ заслуп» исторической школы въ немецкой юридической науке. До гЬхъ поръ за обычнымъ ща-. вомъ признавали лишь субспд1арнос значеше и лишь въ той tfbpb , поскольку законодатель явно или молчаливо донуекалъ его применеше. Соответственно ;> tomv и пронехождеше обычаевъ объяснялось чисто механически, случайно образовавши мися привычками поступать одинаковымъ обравомъ въ однородныхъ случаяхъ.

ГлавнЬйний посл'Ь Савиньи представитель исторической школы, Георгь Фридрихъ Иухта, въ своемъ сочинении „ Das > Gewolmheиtsrecht " не только далъ новую постановку учетк> объ обычномъ правЪ, но иначе освЬтилъ и все общее учете* объ источниках!» права. По его учешю право въ той пли иной .формЬ, и обычное въ частности, им'Ьетъ свою основу въ на*щоналыюмъ дух-Ь, и только на этой почвЬ возможно объяс нить естественное совпадете убЬждетй отдкльныхъ членовъ. наши о иравЬ и справедливости. Обычное право—:ж> непо средственная форма, въ которой народъ выражаетъ свои представлетя о правЬ. Оно вознпкаетъ, однако, не путехмъ созна тельная творчества пацш, а какъ непроизвольный иродуктъ естеетвеннаго единства иароднаго духа. Не повторное соблю дете какого либо правила создаетъ обычную норму; это со блюдете служить только в1гЬшпимъ выралеетемъ уже суще ствующей нормы, залолсенной въ народномъ духЬ. Обычное право, значить, ирсдставляетъ собою общенародное убЪждеше т о прав!» „въ его непосредственной и естественной формЬ, такъ что Bиrfccrfc съ иародомъ дано и обычное право".

Друпя формы права—законъ и право юристовъ ( Jurиsten recht )—также доллсны выражать нащоналыюе уб'Ьждете о иравЬ. но только не прямо, а черезъ посредство или законо дательной власти, какъ представительницы народной воли, или ученыхъ юристовъ, которые научно должны обосновать и развить то, что заложено въ вародномь дух* только въ за-родыпгЬ.

Учете Иухты о пронсхо;кд(мпи обычиаго права не можетъ быть, однако, названо нсторичсскнмъ. Онъ прежде всего самый вопросъ о нронсхождении обычиаго права устранят,, говори. что оно заложено въ нандоналыюмъ духЬ и дано вмЬсгЬ а> иародомъ. Нацюнальпый же духъ это нЬчто мистическое, не доступное научному нзслЬдоватю. ЗагЬмъ, съ исторической точки зрЬтя :>то учете не можетъ быть признано правильнммъ, такъ какъ, согласно ему, существует!» только общепа цншальиое обычное право, а между гЬмъ иn , пача.тЬ нстории нигдй не существуетъ общенащональнаго нрава, которое возникаете сравнительно поздно на ночвЪ объедииения различ-ныхъ иартикулярныхъ (мЬстныхъ, илеменныхъ) правъ.

Уже вслЬдъ за иоявлешемъ труда Пухты критика указала на разные недочеты въ его учении объ обычномъ нравЬ. Но нредлолсенныя поправки иn , :>тому учении (Савиньи, Кирульфъ) лишь нагляднее подтвердили нооснователыюсть всего учения. Въ пастоящее время уче1Йе исторической школы объ нсточ-ннкахъ нрава утратило свой авторитетъ. Открыто никто не раздЬляетъ и мн-Ьтя Пухгы о пронсхождсиип обычиаго права. Но согласпаго ответа на атотъ валшый вопроеъ не установилось до сихъ норъ.

ии въ русской литературЬ молено отмЬтнть два противоноложныхъ наиравлении но вопросу о пропехолсдении обычиаго нрава. Согласно одному взгляду, обычай ведетъ свое начало отъ д'Ьйств1й отдЬльныхъ ;шцъ, но при наличности изв'Ьстныхъ услов1н. При неслолености отношешн въ древнихъ обществахъ и сходств* услов1й лсизин отдЬльныя лица могугь поступать одипаковымъ образомъ въ сходныхъ случаяхъ. Но лсизнь въ ту пору развивается крайне медленно, а потому услов!я деятельности остаются гЬми же довольно долгое время. Такпмъ образомъ можетъ создаться рядъ сходныхъ поступковъ, изъ которыхъ вырабатываются привычки. Сначала отдЬльныя лица дЬйствуютъ, соображаясь въ калсдомъ случаЬ съ своими инте ресами, лселаниямн, целями. По загЬмъ прецеденты начинайлгь оказывать свое влияше на деятельность лица и содЬйствуютъ выработке иривычекъ. Это начало личной ннищативы или aBTOииoMиn въ еоздаши обычая. Другое лежптъ въ инертной силЬ окружающаго большинства: вс/Ь молодые и слабые но-стуиаютъ извЬстнымъ образомъ изъ подражания другими, :шер-гичпымъ и сттльнымъ. Для создания обычая нулсио совпадеше этихъ двух, иачалъ: образъ дЬйствия отдЬльныхъ лицъ дол-лсенъ стать болЬе или меиЬе общпмъ для вебхъ окрулсающнхъ. Тогда только возникаетъ общее убЬждеше в'ь необходимости поступать пмеиио такъ, а не иначе (проф. СергЬевнчъ).

Другой взглядъ на происхоледеше обычая не допускаетъ нредлолсеннаго объясиения на томъ основаши, что оно въ основу учеши о пропехождеши права кладетъ произвольный дЬнепия отд'Ьльныхъ лнцъ, а произвол?», какъ отрицаше права. не моясетъ быть иоложенъ въ основу права. „Первоисточшисъ права ость природа человека физическая и моральная, подчи ненная такпмч» же законамъ, какъ и природа органическая и .мчфпшическан. Право на первой ступени является чувствомъ (иистипьтомъ). Urt . поступают!» одинаково не но сил* нодра-• жания одному, а одновременно и повсюду но сил* . TfcuCTBиfl чцинакопап» чувства. На второй ступени право проникается соанашем'ь. превращаясь и;л. явлешн природы въ дЬйствия воли; то, что есть (факть), превращается въ то, что должно Лить (право). По ааконы сознашн и ноли у люден также одинакова какь и законы физической природы; сознашемъ освящаются тЬ лее самый нормы, которыя были установлены природою; гакнмь образом!» личная творческая ятельность въ иравЬ соверииенно сливается съ общественною*. (Вл.-Буданов ь. Оозорь, 88—89).

Хотя носдЬднш влглядь не отличается особенною ясностью. ошако. ему бодЬе посчастливилось вь нашей лнтературЬ: на «то cropout окааалш'ь больше последователей среди историков ь п;>ава. Выслать аготь покоится на двухь поло:кенияхъ: \) лаконы сонания одинаково ч д1»нствують во всЬхь людяхъ, и 2) \ сломя ж панн вь ;шо\у образования н дЬйтня обычнаго г чача почт одинаковы ия ве+.хъ членовь общества. Но доcw ; o : uo л\х ;чн\ь двухь ноложошй для построения вывода. ч:о личная гворческая дКятчмьносгь въ нрав к сливается сои -; ::он-:о сь общественною-; -Законы нри|ниы опредкляютъ .':и::* ииок;й проякдения чхвегвъ и созиания. ко не дають Это третье иоложеше является опорой всего построения, а между гЬмъ оно не можетъ быть принято. Если среди животныхъ одного и того же вида различаютъ особей злыхъ. и скромныхъ, горячихъ и сиокойныхъ, сильиыхъ и слабыхъ, то па какомъ основанш можно отрицать нодобпыя различия у самыхъ первобытныхъ людей? Но если ие в-Ьрна опора всегообъяснения обычнаго права, не можетъ быть принято и все объяснете. Оно является къ тому же воснроизведешемъ ц*?ли1юмъ Teopиn Пухты. Въ самомъ дЬлЬ, если вся совокупность. личностей данной общественной среды иредставляетъ психиче ское тождество, то все это построеше не приводить ли насъ опять к!» единому духу, творящему право? Действительно, вся теория происхождения обычнаго права, предложенная профВл.-Будановымъ. представляется но существу воспроизведем шемъ учения исторической школы, лишь иначе вы-ралсепнаго, соответственно сов1>еменнымъ воззрЪниямъ о влиянии природы на человека и о законахъ. управляющих!» явлениямп оргапической и общественной жизни.

Непопятное и необъяснимое съ точки зр г Ьния исторической школы, а также и съ точки зрЪния только что разсмотр!шной Teopиn , многообраз1е обычаевъ среди одной нацш или сход ство ихъ у нащй различныхъ, а равно и видои8м1шеше обы чаевъ, легко понять историку, исходя пзъ мысли, что обычай" ведетъ свое начало отъ отд-Ьльныхъ лицъ. Обычаи не толька могутъ быть весьма разнообразны среди одной наши въ раз-ныхъ мЬстахь („что городъ, то норовъ, что деревня, то обы чай 44 ), но они могутъ разниться и въ одномъ пункт!; тюселения. Дрббность обычаевъ, иартикуляризмъ обычнаго права лвлеше общее въ начали ucTopиn .

Но обычай возникаетъ лишь тогда, если правило иоведевш становится бол4е или менЪе общимъ. Тогда только и можетъ возникнуть убйждете о необходимости подчиняться данному правилу. „Повальный обычай, что царски указъ" г гласип» пословица, з г казывающая на обязательность обычая наравнЬ съ дарскимъ указомъ. УбЬкдения въ целесообразности или справедливости обычая можетъ и не быть на лицо; нужно только убЬждеше въ его обязательности. Но несогласныя съ обы чаем!» будутъ. копечно, уклоняться огь его вьтполнения подобно тому, какъ уклоняются и отъ вынолнения царскпхъ указовъ. Этою несогласною съ обычаемъ практикой создается почва для вымпрания одного обычая и зарождения другого. Въ таюе переходные моменты не всегда возможно установить границу между обычнымъ правиломъ п простою практикой, которая ще не усп'Ьла вылиться въ обычныя нормы. Въ сфер* обыч-наго нрава поэтому ипой разъ пе легко провестп грань между правомъ п простым?» фактомъ.

При видопзм1шети обычаевъ д*йствуютъ, конечно, тЪ же ч>илы, какъ и при возннкповении обычаевъ. И здЬсь начало перемнЬ кладется дйствиями отдельных!» лицъ. Но чтобы изъ этихъ д4йств1й возникъ новый обычай, необходимы тЬ же благонриятныя условия, который разсмотр г Ьны были выше. Между образоватемъ обычнаго права и его видонзмЬнешемъ не можегь быть указапо никакой разницы, вопреки мвЪшю проф. Вл.-Буданова. т. к. всякое новое право образуется пу-темъ изм1шетй стараго.

Если обычное право ведетъ свое начало отъ д-Ьвствй отдЪльныхъ лицъ, то таковыми должны быть обыкновенно люди энергичные, сильные, а первыя извЪстныя обычныя нормы являются вонлотцетемъ правъ силыгаго; таковы месть, рабство. подчиненное иололсеше въ еемь'Ь женщины и д г Ьтей.

Наша древность знаетъ уже слово „обычай", ноуиотреб-ляетъ и друпе термины для обозначения этого ионятия; та : ковы: „старина", „пошлина", „преданья", „законъ", „покинь". Что терминъ „законъ u обозначаете то же ионяпе, видно, напр., изъ словъ первоначальна™ лЬтописца, разска-зывающаго о разныхъ обычаяхъ у разныхъ славянскихъ пле-менъ: „имяху бо обычаи свои, и законъ отець свопхъ и преданья. кождо свой нравъ. Поляне бо свопхъ отець обычай имуть кротокъ" и пр. ЗдЪсь обычаи прямо пазваны закоиомъ отцовъ. какъ и въ замЪчанш о Спр1йцахъ: „Сири и законъ имуть отець свопхъ обычаи". Но въ первоначальной летописи термниъ „законъ" употребляется п для обозначения боже ственных!» правилъ въ выражении „законъ Божлй", который противополагается закону языческому въ смысле языческихъ обычаевъ. Это противоположеше прекрасно рисуется въ следующих'!. словахъ: „Сп же творяху обычая Кривичи и прочий погании, не вЪдуще закона Болая, но творяще сами собй законъ". Въ смыслЬ язычсскаго обычая термин?» „законъ* наряду съ „покономъ а пе одпнъ разъ встречается въ дого-ворахъ русскихъ съ греками X в г 1»ка.

Puchta. Das Gewohnheиtsrecht, и u. ии, 1828 u. 1837; Adиckes. Zur Lehre von den Rechtsquellen, 1872; Сергшёичъ В . Опыты изаткдования обычнаго права , Наблюдатель 1882, №№ и—2; Вл .Будановъ . Обзоръ,стр.88— 89 и 487 прим; Леонтоеичъ в. Старый земсюй обычай, Труды" Vи археологическаго съезда, т. иV , 127—135! Рудневь JL О духовныхъ зав-Ьщанияхъ по русскому праву, 1895* 3°—37» 3 —65; Ясинскт М. Лекшп по вн-Ьшней HCTopиn русскаго права, 1898, 26 —28. Ср. Ж-М. Юст., 1895, № и» 1 79'" 1 5? п 1 9°° г -> № 3? 2 9 и ел.

Договоръ

Договоръ, какъ источник права, играетъ въ древнее время болЬе крупную роль, чемъ въ наше время. Въ публичнаго права договоромъ создаются не только нормы. опредЬляются междугосударственныя отношения. по и цЬлый рядъ правилъ, регулирующихъ внутренний строй государства. Некоторые изъ элементов, образующихъ этотъ строй, только на почвЪ договора создаютъ временную устойчивость часто колеблющихся взаимоотношеиий. Такъ. постановлена народнаго собрания являются по существу ничЪмъ инымъ. какъ договоромъ единения между участниками собрания. Отношения между княземъ и народомъ, между княземъ и его дружиной создаются и выясняются только при посредстве взаимныхъ соглашений. Въ области частныхъ правоотношений очень многое впервые создается соглашением заинтересованных. Это очень часто вынуждается бедностью наличныхъ объктивныхъ нормъ или ихъ крайнею неопределенностью. Значить. и въ этой области договоромъ можетъ создаваться новое право.

По древнее право, занесенное въ договоры, отнюдь не все создано соглашениями. Многое возникло путемь практики. творческою силою обычая и внесено въ договоры только для большего обезпочения и безспорности. Съ другой стороны. поздние договоры нерЬдко повторяютъ почти дословно со-держание более раннихъ. Поэтому далеко не всегда возможно отделить вь сохранившихся до насъ договорахъ право обычное отъ права договорнаго. Иногда сами договоры ссылаются на старину, т. е. обычай. Но изъ постояннаго повторения той пли иной нормы въ договорахъ могла возникать старина по договору.

Дли обозначешя договора въ древности употреблялись термины: „докончанье", „рядъ", „крестное цЬлованье*; по-слЪдшй терминъ съ тЬхъ иоръ, какъ началось для придашя прочности договору npiiiiecenie присяги по христианскому обряду.

Можно отмЬтить слЬдуюпцс виды до говоровъ въ древнее время: 1) договоры международные, заключенные между русскими княжешями и сосЬдпими нащями; 2) договоры междукняжеслпс, т. е. между русскими князьями; 3) князей съ па-родомъ. и 4) князей съ дружинниками.

Договоры Руси съ Греками X вЪку.

Первоначальная лЬтоппсь сохранила тексты четырсхъ договоровъ русскнхъ кпязей Олега. Игоря п Святослава подъ 907, 912, 945 и 971 гг. Вопросъ о подлинности swMJn /.. древнЪнпшхъ ппсьмепныхъ юридическпхъ памятинковъ р1;шенъ былъ отрицательно Шлецеромъ, главнымъ образомъ на осно* ваши того, что ,въ греческихъ памятниках'!» ггЬтъ нпкакпхъ yiftt 3 aHiH на мирные трактаты Впзантш съ Русью за :гт годы. Кром* того Шлецеръ отмЬтилъ и иЬкоторыя хронологически иесоотвЬтствия въ договор* 912 г. Упоминаемые въ немъ гречесше цари Ловъ, Александр!» и Копстантииъ не царство­вали BM ' hcvrfa ни въ 912 г.. ни раньше, а имп. Левъ ул;е умеръ въ 911 г. Авторитетъ Шлецсра увлекъ иа путь со-мнЬтпй и нкоторыхъ нашихъ историком». Но уже въ IS 10 г. Ph . v . Krug въ своемъ соч. „ Kritischer Versuch zur Aulkla rung der byzantinischen Chrouologie mit besonderer Rucksicht auf die friihere Geschichte llusslands " разсЬядъглавн'Ьйипк со-шгЬшя Шлецера и въ частности доказалъ. что Алексаидръ титуловался пмпсраторомъ при л;изнп ими. Льва, а Константинъ былъ вЪичанъ младснцемъ еще при жизни Льва, который умеръ 11 мал 912 г. Договоръ лее заключенъ въ сентябрь. 911 г. (Акад. Куникъ иредложилъ еще более точную дату заключешя договора: это произошло въ воскресенье, 22 сентября 911 г. См. „Летопись занятШ Археогр. Комм.* 4 , вып. XI , стр. 126 Протоколовъ. СПБ. 1903.) Въ настоящее время никто не сомневается въ подлинности этихъ древнЪйишхъ договоровъ. Но это заключеше отнюдь не устраняет!» вопросовъ какъ о полноте п исправности дошедшаго до насъ текста памятниковъ, такъ и весьма важнаго для историка права вопроса о томъ, какое значеше имЪютъ эти памятники при разработке древпЬйшей исторш русскаго права.

Начиная съ <)верса, который по этимъ памятникамъ, раскрывая ихъ содержате при помощи Р. Правды, рисовалъ картппы родового быта древнихъ руссовъ, и кончая недавно появившейся* брошюрой А. В. Лонгипова „Мирные доV говоры русскихъ съ греками" (Од. 1904). авторъ которой гк • утверждаетъ. что „постановлена договоровъ представляют!» Ь\ яркую картину древпе-русской жизни, отражая въ себе ея I государственный, общественный, семейный и экономически , отрой, релипозный культъ и юридичссте обычаи" —одна группа лнИЙвд§\1он безъ колебашй черпаетъ изъ договоровъ данныя pflfeliri pvn KJun права. Друие изсл р Ьдователи, изучая эти ;||Кр!Я#?и№п,>оотаиавбиваются передъ ними въ нерешительности, f / ff 1 тц,се?да можно решить, имемъ ли мы передъ собою ч р? г со?ую йорму, пли разбавленную внзанпйскою прпЖщрадвсВЙ, „Курсъ р. исторш". 187). Третьи на-« pcpiiieimo отвергаютъ достоверность я&р&ш щтп-] * V IftSA Styiiwee нсточниковъ для изученЫуагЛйо [Оревпч!, „Греческое и русские право въ допЛо-'Ч ЖМ*** треками X века 64 . Жур. Мин. Нар.. Йр. 1882, янЬцД' "ТР*#е!1Ции и Изследовашя, изд. 3, 1903 г., нриложете). /Н Действительно, мпого недоуметй возбузвдакщ> гом •съ греками. Прежде всего неяснымъ представлАвеР*inenie договоровъ 907 и 911 гг. Первый изъ нихъ ваключепъ подъ стенами Константинополя, когда победоносное войско Олега согласилось не губить города и удовлетворилось платежом!, значительной дани. Въ тексте летописи y < uroBic о платеже дани повторено два раза и загЬмъ прибавлены условия 6 порядке торговли русскихъ въ Царьграде. Следующие годы до 912 въ летописи проставлены безъ указашк па кашя либо историчесшя собыпя. А подъ 6420 г. гово­рится, что Олегъ послалъ „мулси свои построити мира и по-долсити рядъ межю греки и русыо*, п дал'Ьс приводится подробный текстъ новаго договора. ЗачЬмъ понадобился или чЬмъ вызванъ новый договоръ посл'Ь заключешя договора 907 г.? Некоторые счнтаютъ договоръ 907 г. только прелп-мппарнымъ, а договоръ 911 окончательными Но если т. принять столь искусственную для древних?» отношешй догадку. то все же недоум-Ьшя не отпадаютъ. Важныя для грековъ. статьи прелиминарнаго договора о порядке торговли русскихч». въ Царьград4 въ окончательный договоръ не попали. Можетъ быть, Олегъ добился отмены этихъ сгЬснительныхъ для рус-скихъ купцовъ усдошй въ договор* 911 г.? Но если онк согласился на эти стЬснителышя условия, стоя поб'Ьдителемъ. иодъ стенами Константинополя, то какъ онъ могъ добиться. ихъ отм'Ьиы при менЬе благоприятныхъ условияхъ? Но недо-уиЪшя идутъ и дальше. Договоръ 911 г. считается нервымъ. письменнымъ трактатомъ русп съ греками. Такое заключен выводится изъ сл'Ьдующихъ словъ памятника: „Наша свет­лость болЪ шгЬхъ хотящихъ же о Воз* удержати и изв-Ь-стити такую любовь, бывшюю между хрестьяиы и русью-многажды, право судихомъ, не точт просто словессмъ, но и писашемъ и клятвою твердою, клеиьшеся оруж1емъ своимъ, такую любовь извйстити и утвердитп но вир* и по закону нашему а (ГЛонгиновъ не принимаетъ такого толковашя и утверждаегь, что договоры и раньше записывались. Соответ­ственно этому онъ такъ возстановляетъ началышя слова за-ключетя: „На угверлсенис лее и неподвилсение быта межи вами хрестьяиы и русью, бывший миръ сътворихомъ и ва но-вомъ написаниемъна двою харатью царя вашего и своею рукою", т. е. ,.для подтверждешя н незыблнмости... совершили мы и вы новымъ писашемъ на двухъ хартот»... 44 Но остается невыясненнымъ, какъ понимать при такомъ толковаши при­веденное въ тскстЪ выражете). Между гЬмъ въ договоре 945 г. имеются три ссылки на предшествуюпця соглашешя: 1) „Великый князь русьскый и боля ре его да посылаютъ въ, грекы... корабля, елико хотятъ, съ послы своими и гостьми,. я ко же пмъ у став депо есть"; 2) „ II отходящн руси отсюду взимають отт> пагь, еже надобе, брашно на путь, и еже надобе лодьямъ, якоже уставлено есть первое"; 3) еслп убЬжитъ челядинъ и не будетъ найденъ, „тогда взимають отъ насъ ц г Ьну свою, якоже устав-лено есть нрелсде, двй иаволоцЬ за челядинъ". Только иервыя двЬ ссылки находятъ подтверждете въ тексгЬ договора 907 г.; третья же ссылка на прежнее установлеше не под­крепляется нн договоромъ 907. ни договоромъ 911 г. (Вл.-Будановъ, Христомаия вып. 1, прим. къ договору 945 г. 9-е, 15-е и 16-е). КровтЬ того могутъ быть указаны п дру-пя сблилсешя текста дог. 945 г. съ дог. 907 г. (См. Tobien , „ Die altesten Tractate Russlands ", S . 23—26). Какъ все это объ­яснить, если считать договоръ 907 г. нрелиминарнымъ и при томъ словеснымъ? А если признать его самостоятельным какъ думаютъ некоторые, то все же естественн'Ье допустить ссылки на первый письменный и гораздо бол*Ье полный дог. 911 г. Не естественн'Ье лп предположить, что статьи дог. 907 г., помимо услов1А о дани, выпали изъ дог. 911 г. и ошибочно npiypo 4 eHbi въ летописи къ 907 г.? Такое предио-ложеше о неполиотЬ текста дог. 911 г. находить подтвер­ждено и съ другой сторопы. Ужо давно обращено внимай ie на то, что подлинный текстъ этого договора делился на главы. Объ этихъ главахъ упоминается вовступлеши („суть, яко понеже мы ся имали о Божий вЬр-Ь и любви, главы таковыя") и въ заклю­чены договора („не нереступати ни намъ, ни иному отъ страны нашея, отъ уставленныхъ главъ мира п любве"); а въ самомъ тексгЬ сохранился только один!» намекъ на эти главы, („а о главахъ, иже ся ключить нроказа, урядимся сице") (Н. Лавровскш, „О визанйскомъ элементе въ языкЬ договоровъ русскихъ съ греками*, 1853). Эта неполнота текста сопровождается кромЬ того значительною порчею текста переписчиками и, можетъ быть, неудачпымъ нереводомъ съ грече-скаго подлинника. Внешней исторической критшгЬ иредстоитъ еще много работы надъ текстомъ памятннковъ.

Договоры 911 и 945 гг. содержать ц-Ьлый рядъ нормъ изъ области частнаго международнаго права. Но что это за нормы: pyccKiH , гречесьчя или смешанный? Ш>тъ согласнаго ответа и на лтоть вопрось. Въ самомъ текстЬ памятников!» имеются ссылки на законъ греческий и на законъ и поконъ русский. Но гд1» и въ какнхъ случаяхъ применяются тогь и другой? Обыкновенно думаютъ, что договоры применялись на территормхъ договаривающихся сторонъ, и что русски законъ естественно господствовал!. па русской ToppiiTopiu . Но когда представлялись случаи применять къ отношетямъ между гре­ками и русью нормы договорнаго права на русской территорш? Греки къ памъ празжали вообще рЬдко. а по торговым!» дЪламъ и вовсе пе допускались. Наоборотъ, русь постоянно бывала въ Византш и подолгу тамъ оставалась главнымъ образомъ но то1>говымъ д-Ьламъ. По договору 945 г. установлено лишь то ограничены 1 . что русь пс могла зимовать въ Константинополе. Практически! интересъ и требовалъ выра­ботать правила для определен ifl OTiioiiioiiifi между пребываю­щей въ Византш русью и греками. Значить. нормы дого-ворнаго права имели примкнете почти исключительно въ пределах!» Bnaairriii . Только статьи о лодье или icyoapi » предполагаюгь применен ie ихъ вл1> пределов!» Византш. Но насколько трудно было византйскому правительству следить за прпм$иешемъ статей договоровъ за пределами Византш, иоказываетъ статья, возлагающая обязательство на русь не воевать корсунскихъ городов!». не чинить зла корсунянамъ. занимающимся рыболовствомъ въ устье Днепра. Эти статьи, равно и обязательство русп защищать корсунянъ огь чер-пыхъ болгаръ, не имЬюгь никакой санкции.

Для характеристики отдельных нормъ рассмотримъ для примера статьи объ усИйств'Ь и о порядке наслЬдовашя. Договоръ 911 г. постановляет!», что убйца, русииъ или грекъ, „да умреть, нд1>жо аще сотворить убШство" (ст. 4). Дог. 945 г. формулирует!» ;т> правило несколько иначе: г да дер-жимъ будеть створивый убийство огь блшкиихъ убьенаго, да убыоть и 81 (ст. 13). Большинство нзслЬдователей не сомне­вается въ томъ, что этими статьями за yoificTBO русина до­пускается месть, и что мстители могли умертвить или убить убшцу-грека. Но надлежит!» прежде всего заметить, что тер­мины „месть", „мстити" въ памятниках!» не встречаются. Употребляемый первым!» договором!» термннъ „ местникъ" обозначаетъ не мстителя, а хозяина дома (ст. 12). И трудно допустить, чтобы византийское правительство разр?шлло на своей территорш и далее на улицахъ Константинополя откры­тое самоуправство. По дог. 911 г. voiftny можно умертвить па Mlicrb совершешя yoificTBa . Если понимать зд1.сь месть, то ноложеше мстителей оказывалось чрезвычайно затрудни-тельнымъ: они могли отмстить только на м г Ьст1, совершешя нрестунлешя. Въ случае бегства преступника, значить, и мстить нельзя? Но дог. далЬе предусматриваем случай, что убЫца убЬлснтъ; тогда „да держпться тяжи, донделсе обря-щеться, и ко да умреть". Коли трсбовашс дог. 945 г., чтобы блилеше убитаго задержали убшцу и потомъ убили его, такъ лее понимать в'ь смые.т1» мести, то опять положеше мстителей окалсется невозможным?»: если yOifiny не удастся захватить, то и мстить ему нельзя? Къ тому лее, какъ м-Ьтко указалъ проф. СергЬевичъ, русь была лишена возможности осуществлять свое право мести, напр., въ Константинополь, куда могла входить, согласно постановлешю договоровъ, только одними воротами, въ числЪ не болЬе 50 чел. и притомъ безъ оружм. А безоруленый человЪкъ, конечно, и мстить не можетъ. ВсЬ ити сообралимпя заставляют признать, что выражеше „да умреть" обозначает!» не убгёство изъ мести, а смертную казнь но приговору суда, которая приводится въ иснолнете na v Mlicrb совершешя иреступлешя. Такъ же надо понимать вы­ражеше „да убыоть n tt въ дог. 945 г. По что въ такомъ случай означаетъ правило, что уб]'йца задерживается блил;-1гими убитаго? Надо думать, что греки yoiflubi нерЬдко укры­вались. что въ своемъ город* или въ своей стран* было не трудно. Русь ;каловалас.ь на такия невыгодныя условия, а по­тому ей предоставлено было задерживать преступников!». Но это отнюдь не значить, что русн разрешалось самоуправство. Весьма вероятно, что иривыкшая къ самосуду по своимъ обы-чаямъ, она, и вопреки правиламъ договора, прибегала къ само­управству. Самой серьезпой противъ :>того м'Ьрой было занре-щеше носить opy ; i ; ie по улицамъ Константинополя. Но и :>та M ' hpa оказалась невидимому недостаточной. Поэтому въ дог. 945 г. установлено (ст. 12) категоричное занрещеше само­управства: „Аше ли ключится проказа н'Ькака отъ грекъ. сущихъ ноль властью царства нашею, да не пмате власти казнити я, но нов?леньеиь царства нашего да нрииметь, я коже будеть створплъ*. Въ связи съ этимъ стоить и другое правило того же дог. (ст. 2), что русь входить въ городъ ст. царевымъ мужемъ. _п м'ужъ царьства нашего да хранить я, да аще кто огь руси или отъ грет» створить криво, да оираатяеть то*. Для самоуправства и въ частности для мести не оставлено никакого мЬста.

Статья о наследовали въ дог. 911 г. читается такъ: „О работающихъ въ rpeutxb руги у хрестьяньскаго царя. Аще кто у мреть, не урядивъ своего именья. цп и своихъ не и мать. да иъзратпть именье къ ма(и)лымъ блнжикамъ bi > Русь: ащр ли створить обряжеше таковый. възметь уряженое его. кому будеть ппсалъ наследите именье. да наследить е отъ взимающим, куплю руси отъ различных!, ходящихъ въ грекы и удолжающихъ" (ст. 13). Этою статьей БЪляевъ и Неволит» воспользовались для разъяснешя нашпхъ древнихъ порядковъ иас.тЬдовашя. Но можетъ ли она иметь такое зиачеше? Уже давпо обращено внимаше на то. что первая часть статьи даже по форме напоминаетъ римсмА источникъ. а именно правило XII таблицъ: „ si intestato moritur , cui suus heres nee essit , agnatus proximus familiam habeto ". Терминь „ближайпнй агпатъ" превратился у русскаго переводчика въ „ма(и)лаго ближика". Kai ; ie же источники русскаго права можно искать въ этой статье? Къ тому же эта статья им*еть въ виду только русь. работающую греческому царю, т. е. состоящую у пего на служб*: а таковые, надо думать, всецело подлежали . rbficTBiio греческаго нрава. Нельзя поэтому не признать боле<» нравильнммъ другое мнете. согласно которому въ : iToft статье дело пдетъ не объ установлении порядка наследоватя, а лишь о порядке охраны наследства, и въ частности объ устранеши претензй впзант]йскаго фиска на выморочное имущество. (НикольскШ, „О началахъ наследовали въ древнейшемъ русскомъ праве*, 11 — 13. Цитовпчъ. „Исходные моменты въисторш pve -скаго права наслЬдовашя". 14-17».

Указывают!» еще па большую близость съ русекимъ правочъ. ч'Ьмъ съ греческлмъ, ст. 6 дог. 911 г. Въ ней рЬчь идетъ объ убийстве вора въ томъ случай, „аще приготовиться татьбу творяй*, т. е. если онъ будетъ сопротивляться. Давно уже отмечено, что по Русской Правд* допускалось безуслов­ное убйство вора (ст. 20 Ак.). Значить, въ ней идетъ р*чь ч) мести вору, тогда какъ въ договор* 911 г. о необходимой чэборон*. На это, однако, возражаютъ, что по ст. 38 Ак. тбйство вора также ограничено, какъ и но ст. 6 дог. Но необходимо им*ть въ виду, 1) что ст. 38 Ак, очень близка «съ правиломъ Зак. Судн.: „Аще же въ подкопанш застанется тать", и 2) что правило о необходимой оборон* едва ли могло возникнуть на почв* русскаго права въ эпоху госнодчмва самоуправства, хотя бы и ограниченняго какими либо рамками.

Черпать изъ договоровъ съ греками источники древпе-русскаго права должно съ величайшею осторожностью. Вс* попытки въ этомъ нанравлеши не привели до сихъ норъ ни лег, какимъ положительпымъ результатами. Но это заключешс пнеколько не колеблетъ значен 1°я этихъ иамятниковъ, какъ чюще-историческаго источника. Въ частности они наглядно вскрываютъ ту почву, на которой зародились культурныя вл!ятя Визаитш на древнюю Русь.