Протоиерей владислав свешников очерки христианской этики

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 ... 79

станоеящейся в подражании Христу. Здесь совершается то особое дела-ние, при котором жизнь личности не определяется ни глубокими и тонкими ум-ственными построениями, ни "добрыми" движениями сердца, ни, казалось бы, безошибочными интуитивными находками, ни твердыми решимостями "к правде", - особенно если эти душевные проявления входят в противоречие друг с другом.

Здесь открывается мудрость человека, с постоянной любовью "вгляды-вающегося" в Евангелие и во Христа, и по Нему направляющего свою жизнь -не в том только смысле, чтобы "угадать", как бы Он поступил, или как бы Он посмотрел на такой или другой поступок. Это - мудрость, раскрывающая цель-ность и единстео личности в нравственной непротиворечивости, в том лично-стном мире, который становится святым, потому что управляется Христовою святостью. Подражание Христу не воображаемое становится возможным пото-му и настолько, насколько жизнь личности "входит" в жизнь Христову, прежде всего через частое и сознательное причащение Тела и Крови Христовых. И во внешних поступках, и во внутренних движениях души личность проходит ис-пытание, насколько реальные ее действия соответствуют миру Христову. И ес-ли проверка выдерживается, это и означает, что личность обрела святость, по-добную святости Христа. Личность, усовершаясь, Христом освящается, Христу уподобляется - и становится святой.

814

Сеятость Такая личность и по своему внутрен-

нему строю, и по внешним проявлениям не соеершенного челоеека.

может не выделяться из средне-

социального уровня так, что это становится очевидным для всех, кто входит с ней в соприкосновение. Совсем не просто правильно оценить и описать харак-тер этой еыделенности, но сам факт несомненен. И этот факт, прежде всего -не количественный, но качественный; эти люди принципиально "не как все", они принадлежат иному миру, и иной мир живет в их сердце; они - иноки в ми-ре падшей, греховной реальности. В начальные времена христианства почти все христиане, если судить по сохранившимся литературным памятникам, были именно такими. Вот текст известного памятника "Послание к Диогнету":

"Христиане не отличаются от всех прочих людей ни местом своего жи-тельства, ни языком, ни внешним образом жизни. Живут, как придется... и со-блюдают местные обычаи и в одежде, и в пище, и во всем прочем; однако меж-ду собой в жизни являют нечто своеобразное и удивительное. Живут каждый в своей области, но точно какие-то временные жильцы. Исполняют всякую по-винность наряду с гражданами и терпят всякую обиду как будто чужестранцы. Всякая чужая земля для них отечество, и отечество как чужая земля... Во плоти живут, но не живут по плоти. Дни свои провождают на земле, но свое отечество полагают на небе. Повинуются установленным законам, но в жизни своей пре-восходят закон. Всех людей любят, и всеми преследуемы. Не знают их, - но все их осуждают. Предают их смерти, и все-таки живут... Поругаемы бывают, и благословляют. Добро творят, а их казнят как злодеев; а казнь они принимают, точно дарят их жизнью... Словом сказать - что душа в теле, то христиане в ми-ре. Душа заключена в теле и сама держит тело. Так христиане заключены в те-ле, как бы в темнице - но мир ими держится".

Такое замечательное (хотя и слишком общее) изображение святости хри-стианского общества остается довольно верным по сути на все века для всех подлинных христиан. С течением времени христиан еообще становится все болыпе, но резко возрастает число христиан только по имени, и среди них подлинные христиане оказываются, как и прежде, иными, разве что различия

815

становятся менее резкими. На совершенных мир не может не обращать особого внимания, почитая их святыми еще при жизни, порою привлекаясь этой свято-стью, порою отталкиваясь от нее.

Правда, порою случаются и ошибки как в ту, так и в другую сторону; т.е. иногда люди не различают святости иных святых, особенно тех, кто старается скрыть свою святость; порою же принимают за святых - ханжей или "добрень-ких" гуманистов; особенно часты такие ошибки в кризисные периоды в жизни Церкви. Но все же слишком приметен и ощутим аромат подлинной святости совершенных во Христе личностей; слишком очевидно их служение; слишком возвышен дух подлинной свободы.

Тот, кто поставил себе и выполняет задачу обретения нравственного со-вершенства, становится святым, если это совершенствование - во Христе, в свя-том Господе. Святость в мире возможна, потому что свят Господь и свято даже само имя Его (Лк 7,49) и усовершающийся о Его святом имени освящается си-лой Божиею. И люди, духовно наиболее чуткие, видят в таком человеке не про-сто его нравственные достоинства, но его избранность Богом, что и есть свя-тость. Собственно, нравственное совершенство в таком случае есть ответст-еенное согласие на святой призыв Бога и практическое осуществление этого согласия.

Нигде в Священном Писании так много не говорится об освящении чело-века Духом Святым, как в апостольских Деяниях. Люди, видя благодатно освя-щенных Духом Святым и потому ставших нравственно иными и совершенны-ми, и сами ждут такого благодатного освящения Духом, и, получая ожидаемое, не могут не становиться иными. Инаковость и совершенство святых личностей состоит в том, что они принципиально живет по-другому, чем люди падшего земного устройства, и прежде всего, потому, что у них иная мотивация их жизненных решений: не психологически-пристрастная, но духовно-парадоксальная. Даже если поступки в аналогичных ситуациях у них иногда такие же, как у людей мира, но и мотивы, и нравственная и эмоциональная ок-раска их - другая.

816

Источником нравственных решений, поступков, внутренних пережива-ний у святых и совершенных являются божественные и небесные реальности: Священное писание и предание, весь нравственный богооткровенный строй; и, наконец, молитва. Душевные же проявления подчиняются духовному содержа-нию; либо аскетически умерщвляются как подверженные греху, либо, по край-ней мере, временно подавляются. Поэтому такой человек может производить впечатление нездешнего, неотмирного (да так и есть на деле), а то и чудакова-того, юродивого. Обычные земные ценности (деньги, имущество, пища и проч.) для него второстепенны, а то и вовсе незначащи, порой до демонстративности (св. Алексий - человек Божий, преп. Антоний Великий и др.). Даже ценность собственной жизни для него не первостепенна. Для него естественно быть всем довольным, а потому ни на кого и ни на что не раздражаться, а тем более не гневаться, но причины этого, разумеется, не в психологическом, а в нравствен-ном устроении такого человека.

Но самое драгоценное у святых - это общий духовно-нравственный прин-цип отношения ко всем людям, с которыми им доводится вступать в общение, да и вообще ко всем. Как характерна в этом отношении глубокая личная ра-дость преподобного Серафима Саровского, встречавшего любого человека сло-вами "Радость моя!" или преп. Силуана Афонского, который с жалостью отно-сился ко "всем народам земли". И это совершенно понятно, потому что святые, обладая духовным зрением, прозревали во всех людях драгоценнейшее божест-венное содержание, хотя и помраченное грехом. Они не могли не видеть в себе самих это драгоценное содержание, но именно поэтому для них была очевид-ной необходимость очищения, верного хранения и возделывания этой драго-ценности - каждым по-своему, в зависимости от личных особенностей.

Вместе с тем Церковь различает несколько осноеных типое сеятости.

Апостольстео Апостолами называются непосредственные

ученики Христовы, проповедавшие Его учение. и сеятительстео

Почти все апостолы знали Господа лично во

время Его земной жизни. Число апостолов во всей христианской истории было

817

весьма невелико (включая даже святых, признанных Церковью равноапостоль-ными). Главное содержание их святости - проповедь Евангелия - вполне вклю-чается в святительский подвиг. Их отличие в этом отношении заключается, главным образом, в том, что они проповедовали преимущественно среди язы-ческих народов, просвещая их светом истины; святительское же служение со-вершается преимущественно внутри Христовой Церкви.

Святителями принято называть святых, носивших высший священный сан.

Известны два вида святой деятельности, за которые прославляются святи-тели. Во-первых, личное духовное руководство Церковью (то есть пастырство над пастырями и над их овцами). Во-вторых, духовное писательство, в котором они раскрывали догматическое и нравственное учение Церкви, наставляя при этом не только ближних к ним, но и дальних духовных чад. Некоторые святи-тели имели оба вида делания (например, Василий Великий, Иоанн Златоуст, из поздних - Филарет Московский).

Общий тропарь святителям раскрывает обе стороны святительского дела-ния, называя святителя "правилом веры и образом кротости". Не все епископы непременно занимались литературной деятельностью, но быть для своей паст-вы праеилом ееры (т.е. предлагать нормы православного учения) и образом кротости (т.е. являть своей жизнью нравственный образец) было безусловной внутренней обязанностью каждого святителя. Не грамотный руководитель или искусный администратор, но христоподобная личность, сплачивающая вер-ных святостью жизни и учения - таков истинный архиерей. Апостол Павел в послании к Евреям дает образ единственного Первосвященника, Господа Иису-са Христа, которому должны уподобиться и предстоятели Церкви: "святой, не-причастный злу, непорочный... и превознесенный превыше небес" (Евр 7,26) - и конкретизирует это в послании к Титу: "непорочен как Божий домостроитель..., страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздер-жан, держащийся истинного слова" (Тит 7,7-8). И к Тимофею: "будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте" (ІТим 4,12).

818

Таким образом, святительство есть, прежде всего, святое и примерное пастырство, полагающее "душу свою за овец" (Ин 70,13). Иными словами, это есть образец жизни для других, жизни ради многих, вверивших ему себя, чтобы спастись. Это делание, в котором "полагающий свою душу" пастырь ежедневно отдает свою жизнь ради "овец", ничего не оставляя для себя ("любовь не ищет своего" - ІКор 13,5). При этом пастырь не имеет права ошибиться ни в слове (в учении), ни в деле (в жизни), потому что любое его преткновение может стать гибельным соблазном для пасомых. Чтобы пастырь мог привлекать всех, он должен иметь безукорозненную совесть и чистоту жизни. Он должен с такой силой и ясностью проповедовать слово Божие и правду Православия, чтобы ни одно из его чад не заблудилось, помраченное наваждениями чуждых учений. И, наконец, по образу своего Пастыреначальника каждый пастырь-святитель дол-жен, видя все свое стадо е целом, одновременно быть чутким и внимательным к конкретной нужде каждой своей овцы.

История Церкви явила миру поразительные примеры такого святого пас-тырства-святительства. Одним из наиболее великих святителей (особенно для православного сознания) является святитель Мир Ликийских Николай Чудо-творец. В его житии сохранилось не так уж много безусловно достоверных фактов, но они, свидетельствуют, прежде всего о его бескомпромиссности в деле защиты чистоты православной веры (на I Вселенском Соборе) и о его бес-конечном сострадательном милосердии ко всем, даже не прибегавшим непо-средственно к его благодатной помощи. Но едва ли не более он остался извест-ным своим милостивым посмертным заступничеством, когда по его молитвам многие оказались избавленными от различных бед.

Едва ли не самый классический образец святительства являет собой Ио-анн Златоуст. Огромное число проповедей, духовных писем, экзегетических сочинений (им истолкована значительная часть Нового Завета и некоторые кни-ги Ветхого Завета), сочинения, направленные против современных ему ересей, раскрывающие смысл пастырства и другие вопросы догматического и духовно-нравственного знания; многое другое, им написанное - все это представляет со-бою огромное духовное богатство христианской Церкви. Всегда живым памят-ником литургической деятельности останется составленная Златоустом Божест-

819

венная литургия, совершаемая Православной Церковью болыную часть года. Удивителен подвиг его архипастырского служения в Антиохийской и Констан-тинопольской епархиях. Его бескомпромиссная смелость и независимость пе-ред высшими государственными деятелями, готовность к любому страданию ради исповедания правды Божией - поразительны. Велики и поучительны по-следние слова этого великого учителя и святителя, сказанные им в ссылке, под гонением, вдали от кафедры, вдали от близких. Испытав ненависть, несправед-ливости, оставленность всеми, святитель сказал: "слава Богу за все".

Немало великих святителей знала и Россия во все века своего христиан-ского существования, включая и два последних века. Святителем, равным по размаху и высоте своей духовной деятельности своим величайшим древним предшественникам, стал московский митрополит Филарет (Дроздое). Он оз-начил собой целую эпоху; XIX век прошел под знаком его имени. Человек не-обыкновенно тонкого и глубокого христианского ума, всю жизнь размышляв-ший над Священным Писанием и глубоко изучивший предание Православной Церкви, он находил точное разрешение самых разных вопросов жизни Церкви, государства и общества. Его мнения и отзывы по общим и частным вопросам церковной жизни были собраны и изданы (составив 9 томов), так как качество этих отзывов сообщило им значение прецедентов и даже образцов в устроении жизни Церкви. Богослов, не имевший себе равных в России, он оставил катехи-зис, по которому в духовных училищах учились десятки поколений и с которо-го начинали свое христианское образование миллионы русских людей. Не-обыкновенно искусно митрополит Филарет проводил политику в отношении раскольников - как в Москве и губернии, так и по всей России. Он был пасты-рем и учителем и архиереев, и настоятелей монастырей, и сотен священников, служащих под его омофором в Москве и губернии. Кратко говоря, в нем в не-котором смысле сфокусировалась вся духовная и церковная жизнь России в XIX веке. И потому он был особенным, ярчайшим выражением подвига святи-тельства.

На закате российской государственности стал московским митрополитом, а затем и всероссийским патриархом сеятейший Тихон. Он был человеком смиренного и кроткого нрава, чистой и святой доброты, простой и открытой

820

веры, доступным и легким в общении; вместе с тем, исполненным трудолюбия, а где необходимо - и бескомпромиссной твердости. В предреволюционное вре-мя преосвященный Тихон не был известен как великий богослов. И даже после его избрания на всероссийский патриарший престол собором русской Церкви в ноябре 1917г. он оставил лишь тоненькую тетрадку своих посланий, в которой, однако, нашли свое выражение великие плоды его святительства. По его собст-венным словам, он каждый день непрерывно умирал за паству свою всероссий-скую. Став патриархом в год насильственного взятия власти болыневиками, святитель Тихон начал великую духовную борьбу с врагами России и право-славной веры. За все время существования России не было другого столь тяже-лого периода для Церкви. И святитель Тихон взял крест почти непосильного служения, не отступая ни на шаг от правды Божией и призывая к этому свою паству. Его исповеднический подвиг лишь по особому промыслу Божию не был увенчан мученическим венцом, но вполне может быть назван бескровным му-ченичеством.

Впрочем, мученичество не обязательно долж-

Мѵчснн чссиіво

* но завершаться кровью и смертью, - тем более, что

только в русской Церкви этот вид святости имеет такое название. В других Церквах мученики называются таггугев, что значит "свидетели". Но сопостав-ление с русским наименованием дает возможность увидеть в этом подвиге две главные черты: это свидетельство правды Божией всей своей жизнью и связан-ная с этим готовность пострадать за правду даже до смерти.

Такого рода свидетели - мученики известны были и в Ветхом Завете; бо-лее того, можно сказать, что почти в каждом святом обнаруживаются черты та-кой готовности. Авраам, приносящий в жертву своего сына, что, может быть, психологически еще серьезней, чем готовность отдать собственную жизнь. Моисей, в течение 40 лет водимый правдой Божией и проводящий свой народ сквозь аравийские пустыни. Гонимые пророки и среди них в первую очередь -Илия. Даниил, на которого не посмели наброситься голодные львы, к которым он был брошен. Отроки, брошенные в горящую печь за свидетельств о своем Боге, но и там не отказавшиеся от своего свидетельства. Наконец, семь братьев

821

Маккавеев, которые и при угрозе смерти не отступили даже от внешней риту-альной стороны отеческих обычаев. Все это - величайшие образцы ветхозавет-ного мученичества-свидетельства.

В Новом Завете многовековой ряд мучеников мистически начинают ты-сячи невинных младенцев, пострадавших в Вифлееме от царя Ирода. За имя Иисуса-Богомладенца пострадали эти тысячи младенцев ради того, чтобы вы-явить, что как ни важна сознательность личного исповедания, еще важнее таин-ственно-религиозный порядок Божественного бытия. Первым же сознательным мучеником новозаветного времени стал свидетель нравственной правды Ио-анн, бывший и последним ветхозаветным пророком, единственный как Предте-ча и Креститель, первый свидетель Божественности Христа.

Итак, первое и важнейшее свидетельство мучеников о Христе состоит в том, что Он - есть, и что Он - Бог. Именно за это свидетельство были мучимы тысячи свидетелей от I до XX века. Протие этого свидетельства выступали ру-ководимые силами зла либо представители иных религиозных "правд", как дох-ристианских (язычники, иудеи), так и послехристианских (магометане), либо просто атеисты, ненавидевшие всякое упоминание о Боге, потому что всякое такое упоминание обличало их неправду.

Таким образом, известны два главных мотива гонений - религиозный и нравственный. Религиозный не хотел видеть во Христе Бога, нравственный не хотел видеть в Нем источник этической истины. Некоторое значение в гонениях на христиан имел и религиозно-философский принцип релятиености и плю-рализма религиозных "правд", ниспровергаемый христианством, всегда утвер-ждавшим объективную единстеенность правды Христа.

Практически гонения на христиан и христианство не прекращались нико-гда; менялись лишь степени и формы. Так, в "христианских" государствах хри-стианство являлось, по-видимому, покровительствуемой религией, и о гонени-ях в прямом смысле там говорить не приходилось; на деле же "христиане" по-верхностные, мнимые, обрядовые никогда не любили тех, кто жил подлинно духовной жизнью и старались, по меныпей мере, облить их общественным пре-зрением. В строгом же смысле слова кровавые гонения совершались первые три

822

века с перерывами преимущественно в Римской империи (в Средиземноморье) и в первую половину XX века - в России (новомученики и исповедники Россий-ские). И в то, и в другое время одного объявления (не скрывания) себя христиа-нином было достаточно для того, чтобы такой исповедник был подвергнут раз-личным мучениям (в первые века обычно более изощренным), которые закан-чивались смертью. Подвиг веры мучеников-свидетелей был открыт и прекра-сен.

В первые века нередко бывало, что мученики сами шли к языческим вла-стям объявить о своей христианской вере, чтобы через неизбежные физические страдания обрести венцы святости. Но самое главное, что каждая такая мучени-ческая смерть оказывалась святым семенем, из которого вырастал обильный плод, и иногда очень скоро: привлекаемые очевидным мужеством и святостью такого свидетельства, многие язычники становились христианами. Недаром принято говорить, что христианская Церковь выросла на мученической крови.

Сохранились мученические акты - подлинные документы раннехристиан-ской эпохи, в которых с протокольной точностью зафиксировано все происхо-дившее с мучениками: твердость их исповедания, способы мучения и прочее. Многие из них поражают необыкновенной схожестью происходящего, несмот-ря на разность места и времени. Другие, напротив, замечательны живой непо-вторимостью мученического подвига, который, впрочем, по личностной уни-кальности неповторим всегда.

Исторически ряд свидетелей Нового Завета начинается переомучеником Стефаном, дело и мученическая смерть которого описаны в Деяниях Апосто-лов. Схваченный по лжесвидетельскому навету, что он говорил хульные слова на храм и на закон, он был приведен в синедрион, где присутствовавшие "смот-ря на него, видели лицо его, как лицо Ангела" (Деян 6,15). Начав спокойно и уверенно излагать привычную всем ветхозаветную историю от Авраама до Моисея, он внезапно изменил тон, обратившись к синедриону: "Жестоковый-ные! Люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Свя-тому, как отцы ваши, так и вы... Вот, я вижу небеса отверстые и Сына человече-ского, стоящего одесную Бога" (Деян 7,51-56). И тогда бывшие в синедрионе, "скрежеща на него зубами своими", повелели вывести его за город и забить

823

камнями. Воскликнув громким голосом христоподобные слова: Тосподи! не вмени им греха сего", - первомученик завершил свой святой путь на земле.

Известны случаи, завершившиеся смертью мучеников в тот же день, ко-гда они объявляли себя христианами. Известны и другие, когда проходили не-дели и месяцы, а то и долгие годы, когда мучители то приступали к свидетелю Христову с требованием отречения, то на некоторое время отступали, чтобы затем приступить снова. Порою их требования были как бы даже и умеренны-ми: они требовали лишь внешне-демонстративного признания власти языче-ских "богов" (например, просыпать несколько крупиц фимиама на жертвенник такого "бога", сохраняя в мыслях верность Христу). И когда христиане отказы-вались сделать это, ясно сознавая, что подобными действиями они предают своего Бога, их враги лицемерно упрекали их в несмирении. Они же отвечали, что смирение перед ложными богами означало бы противление Богу истинно-му.

Может быть, и удивительно было видеть мужество мучеников, превы-шающее естество, в тех, в ком вообще мужество по природе естественно, но еще поразительнее было видеть не меньшее мужестео в немощных сосудах

Blog

Протоиерей владислав свешников очерки христианской этики

Содержание