4. Жан Кальвин: «Божья метла» Лютер и Кальвин —
| Вид материала | Документы |
- Примерные темы для рефератов по истории и философии науки, 19.87kb.
- План: введение. Жан кальвин: жизнь и деятельность. Протестантизм движение в оппозицию, 972.35kb.
- Лютер, Цвингли и Кальвин, как и многие другие христиане, говоря о предопределении,, 93.32kb.
- Иоахим Штедтке, 2684.29kb.
- Иоахим Штедтке, 1624.39kb.
- Иоахим Штедтке, 550.44kb.
- Козлов Максим, свящ, 116.1kb.
- Рабство воли Мартин Лютер Часть первая, 8327.09kb.
- Церковь божья открывая ее вновь, 16124.41kb.
- 30. Мартин Лютер, 564.26kb.
4. Жан Кальвин: «Божья метла»
Лютер и Кальвин — центральные фигуры Реформации, в истории их имена стоят рядом. А между тем они удивительно несхожи по личной судьбе, психологическому облику, по конечным резулыагам своей деятельности. Лютер выступил против Рима. побуждаемый прежде всего личным опытом бого-познания, Он прокладывал неизведанный богословскии маршрут и заранее не мог нидеть конечной остановки. Прежде чем объявить миру о теологических новациях, он должен был победить сомнения в своей богобоязненной луше. Каждый шаг. отделявший его от Рима. давался с трудом. Кальвин моложе Лютера на 26 лет — срок для того бурного времени огромный. Протестантские идеи он застает уже сложившимися. Они для него—не продукт внутренних терзаний, а предмет профессиональных размышлений и систематизации. Наделенный выдающимся умом. отшлифованным годами изучения римского права, он уже в 26--летнем возрасте издал «Наставление в христианской вере» (1536). в котором изложил реформаторскую доктрину в систематической, безжалостно последовательной форме. Вскоре книга была признана энциклопедией протестантской мысли.
Страсгные антипапские выступления Лютера, сам его облик человека, не побоявшеюся поднять голос против всемогущего Рима. воспламенял широкие слои населения Германии. r том числе и крестьянские массы. Но Лкутер решительно осуждал любые революционные, насильственные действия, старался направить Реформацию в сугубо теологическое русло, русло бюргерского «порядка»,
Иной была судьба учения Кальвина, которое стало боевой идеологией антифеодальных движений в Европе. Это не случайно: кальвинизм отразил уже иной этап развития Реформации. воплотив в себе стремление торгово-промышленных слоев добиться политической власти, чтобы расчистить сословно-корпоративные завалы, стоящие на их пути, С поразительной последовательностью Кальвин довел до логического конца идею «избранности» к спасению и абсолютного предопределения, которая сыграла роль мощного стимула к непреклонной,
все сметающей деятельности — с именем Бога на устах. К этому нужно добавить и уникальное историческое обстоятельство: сугубо кабинетный теолог на долгие годы добился неограниченной власти в богатой торговой Женеве, получив возможность установить здесь порядки, наиболее соответствующие собственному идеалу «града Божьего».
Кальвин приходит к знаменитой концепции предопределения. Если все в этом мире совершается по предвечно начертанному божественному плану, то следуег. что Бог «от века», то есть до того, как появился не голько первый человек, но и был сотворен сам мир, жестко отделил «детей света» от «детей тьмы». При этом Кальвин с порога отвергает какие-либо компромиссные вариангы. Предопределение Бога. подчеркивает он, нельзя понимать в смысле предузпания. т.е. в том смысле, что Бог предвидит последствия проявления «свободной воли» тех или иных людей. Нет. предопределение носит абсолютный фактический характер, оно совершается «еще раньше, чем они совершали что-либо хорошее или пло-
xoe». Предопределение это нерушимо. Кто уже занесен в «книгу жизни», ют навечно останется в ней и разделит свою «из-бранническую» судьбу, и. напротив, тот, кто числится по книге смерги. пребудет на веки «сосудом гнева Божия», и никакие его добродетели и добрые дела не могут изменить этого приговора. Тем самым в наиболее категорической форме Кальвин формирует положение, которое давно уже вызывает дружную критику противников христианской доктрины, В самом деле, как примирить признание «благости» и «всемогущества» Бога с наличием зла в сотворенном мире? Как помним, эту аргументацию развивал Эразм в споре с Лютером. Получается, что проживший несколько дней новорожденный ребенок может быть обречен на вечные муки и г.д. Отсюда и знаменитая «теодипея». «оправдание Бога» — проблема, которая составляла камень преткновения для поколений теологов.
Кальвин ясно видел безжалостность такого утверждения. Имеются свидетельства, что он формулировал подобные идеи со слезами на глазах, но оставался верен логике теологического мышления, зафиксированной уже Аврелием Августином. Увидеть ее нетрудно. Согрешив и полностью утратив свободу воли, человек обрек себя на вечное проклятие. Поскольку же человек сотворен ради прославления Бога, ю сам акт абсолютного предопределении — один из эпизодов такого предназначения. Избирая одних падших и твариых людей к спасению, Бог тем самым демонстрирует свое милосердие, обрекая других на проклятие—свою справедливость. Одним словом, «нормальной», справедливой ситуацией следует считать осуждение всех людей, и тоиа факт избранничества вы-ступаег как акт высшего милосердия. «Спаситель, поэтому, .может дать милосердие тому, кому он хочет, потому что он милосерден; и все же не дать ее всем, потому что он справедливый судья. Он может обнаружить свое свободное милосердие, дав некоторым то, чего они никуда не заслужили, в то время как не дав его всем, он обличает недостатки всех» '.
Здесь неизбежно возникает некоторое недоумение. С одной ,стороны, вся доктрина Кальвина пронизана фатализмом, поскольку исходит из того, что история—это реализация извечного и неизменного предначертания Божьего. Казалось бы, она должна вести к пассивности, несовместимой с личной инициативой, уверенностью и собственных силах, с активной общественной и производственно-хозяйственной деятельно-
стью. С другой. Энгельс, например, называл учение Кальвина «•знаменем республики», считал, что оно соответствовало требованиям «самой смелой части тогдашней буржуазии». Да дело не только в Энгельсе: вся история свидетельствует о громадной роли кальвинизма в становлении буржуазного строя.
По учению Кальвина, никто в земной жизни не может проникнуть в непостижимые для человеческого ума таймы предопределения, а потому каждый должен следовать путем божественного закона и верить в свою судьбу. И его нравственное поведение, соблюдение церковной дисциплины служит проявлением и свидетельством избранности человека. В конце концов, пишет Кальвин, «человек падает потому, что так поставлено выше. но грешит он по своей вине». Но пожалуй. здесь важнее другое.
Учение Кальвина об избранности к «спасению» определенных людей, осознавших эту свою конечную судьбу, освятило божественным авторитетом мирскую деятельность людей во всех ее проявлениях, которая в ту пору была лишена высшей морально-правовой санкции. Так что догмат предопределения признавал специфическую буржуазно-хозяйственную активность сферой проявления подлинного христианского благочестия. Иными словами, каждый человек мог рассматривать себя наследником божественной благодати и объяснять свое поведение как результат ее воздействия. Отсюда <-в принципе» фаталистическая концепция оказывалась средством самоутверждения индивидуалистической, и, разумеется, чисто зем-
' ной активности. Кстати, пример в этом подавали и Лютер, и Кальвин, которые, рассматривая себя избранными слугами Бога. поражали решительностью и непреклонностью- Я уже говорил о терзаниях Кальвин;), понимавшего жестокость доктрины предопределения. Аналогичные чувства испытывал Лю-тер, призывая к расправе над восставшими крестьянами. Но они прежде псего осознавали себя как уполномоченных свыше глашатаев божественной истины и утверждали ее вопреки всем и вся: «На том стою и не могу иначе'».
Итак. знакомый мотив: власть от Бога, и ей следует подчи-няться. Но какой? Ока}ываегся. далеко не всякой, потому что не каждая власть уюлна Создателю. Поэтому, говорит Кальвин. время от времени Бог посылает на землю «небесных мстителей», «Божьи метлы», при помощи которых воплощает в жизнь свою волю. сокрушая «кровавые скипетры тиранов и низвергая власть». Очевидная амбивалентность отношения кальвинизма к светским правителям соответствует «переходности» той эпохи: буржуазные слои, добившиеся власти, заинтересованы в покорности поданных, еше борющиеся за нее— нуждаются в божественной санкции: в квалификации своих политических акчий. в том числе и войн, как «справедливых» и «священных». Это хрестомагийный сюжет эпохи ранних буржуазных революций. Тонкость здесь в том. что лишь люди. осознавшие себя «небесными мстителями», вправе творить волю Бога- Так что главное — не последствия деятельности, не сам факт свержения власти, но его мотивы, а именно: уверенность в своей способности и обязанности быть бесстрашным
орудием промысла Божьего. И конечно, Кальвин, приглашенный править в «веселый город» Женеву, вскоре стал карающим деспотом, установившим строго геократические порядки, принесшие ему репутацию «женевскою папы-.
В этой спязи особою внимания заслуживает учение Кальвина о иеркви, которое оказало революционизирующее влияние на социально-политическую жизнь всей Европы.
Лютер, как мы помним, выступал за подчинение церкви светским правителям. Эта концепция отражала конкретную ситуацию и тогдашней Германии. Речь шла об отстаивании национальной независимости от притязаний папы и в то же время о сохранении политического статуса кво. С более радикальной реформаторской программой выступил Кальвин.
Логика его рассуждении такова. «Избранность» того или иного человека предопределяется «от века», однако свидетельства Божьей благодати выявляются уже в чемной жизни. Истинную церковь и должны составить люди. святость которых проявится в их высоконравственном поведении и соблюдении церковной дисциплины. «Церковь,— писал Кальвин,— это организованное общество святых, свидетельствуем о себе, как о пароле Божьем, повсюду через свои деда, поступки и строгость нравственного поведения» '. Это церковь «невидимая». поскольку состав ее, предопределенный свыше, швестен только Богу. Религиозная организация, реально действующая на Земле,—это церковь «видимая», физическая. Принадлежность к ней — непременное условие прощения грехов и спасения. хотя, как легко догадаться, гаковое гарантируется лишь «избранным». Огсюда следует, что к действующей, видимой церкви должны принадлежать все люди. В ином случае человек предает Бога и отказывается от своего главного предназначения — спасения души. Со своей стороны, реформа горская церковь обязана строго следить за тем, чтобы люди неукоснительно соблюдали законы Бога, не останавливаясь перед отлучением и самым суровым наказанием нечесгивых.
Принцип «всеобщего священства», провозглашенный Кальвином, предполагает отказ от традиционной священнической иерархии и демократическую организацию церкви, власть в которой должна принадлежать всем ее членам. Поэтому каждая община автономна и независима в делах спасения, она сама организует и поддерживает свое управление. Государство — иной. сугубо земной институт. Но поскольку лишь церкви принадлежит высший авторитет в делах веры. то оно должно проникнуться ее духом и принимать все меры для практического воплощения предначертаний Божьих. Светские правители добиваются этой цели, влияя на внешние условия жизни, используя все меры принуждения. Власть, таким образом, должна быть в основе своей религиозным государством, и как таковая, фактически зависеть от церкви. Таким образом, Кальвин приводит к идее гсокрагии. государства, дейсгвующего под руководством высших церковных олигархов.
Идеальной формой государства Кальвин считает республику, управляемую «избранными» святыми, что он и осуществил в Женеве. Это, разумеется, не католическое папство, а протестантский теократизм, тем не менее Вольтер имел полное основание с горечью заметить: «Кальвин широко растворил двери монастырей, но не для того, чтобы все монахи вышли из них, а для того, чтобы загнать туда весь мир'>.
Самоуправление Женевы осуществлялось тремя органами:
Общим собранием граждан, периодически собиравшимся для решения важнейших дел и выбора городских исполнителей, Малым советом, который ведал всей городской администрацией и состоял из 20—25 человек во главе с синдиками, или бургомистрами и, наконец. Большим совегом. который с 1527 года стал называться «Советом 200». хотя его численность сильно колебалась. Главные политические полюса составляли демократическое Общее собрание и патриапианско-аристо-кратический Малый совет. Большой же совет играл промежуточную роль.
С приходом Кальвина эти органы претерпели серьезные изменения. Пагриацианская и клерикальная группировка прокаюлической ориентации постепенно теряет политическое влияние, и на смену ей выдвигаются представители купечества и предпринимателей, которые сосредоточиваются в Малом совете, все более отодвигающем на периферию власти Большой совет и тем более Обшее собрание. Этот административный орган, ведающий текущими практическими делами., становится надежной опорой Кальвина. Помимо этого женевский реформатор значительно расширил власть высшего церковного органа — конгрегации, или коллегии проповедников. Он состоял из духовных особ всех рангов: проповедников, учителей. старейшин и дьяконов. Главную роль в нем играли городские проповедники, каждый и ) которых прошел сложную процедуру испытания и принес присягу в ревностном исполнении своего пастырского долга. Новый Церковный кодекс, воплотивший идеи Кальвина, предоставлял членам конгрегации широкие полномочия, они получили право контролировать религиозно-нравственную жизнь своего сообщества, добинаясь наказания нарушителей церковной дисциплины и нравственности,
Вершину же всей властной пирамиды образовывала консистория, в которой с наибольшей последовательностью воплотился замысел Кальвина. Она состояла Mi всех проповедников города и 12-ти наиболее достойных (то есть отобранных самим «женевским папой») членов Малого совета. Каждый из них также прошел через присягу верности реформаторским идеалам. Таким образом, консистория монополизировала всю возможную власть — и светск\'ю и духовную — и безжалостно искореняла прямых и косвенных противников Реформации. В соогветствии с Церковным кодексом членам консистории вменялось в обязанность днем и ночью надзирать за образом жизни каждого жителя и немедленно доносить о малейшем намеке на богохульство и безнравственность. Они были обязаны регулярно наведываться вдома граждан, чюбы, так сказать, на месте удостовериться в m благочестивости. Поводов для всевозможных доносов было более чем достаточно, поскольку жизнь женевпа была опутана плотной сетью бесчисленных и мелочных регламетаций: во что одеваться, чем питаться, вина какого сорта нить, что чигать, какие имена давать новорожденным: категорически запрещались, увеселительные мероприятия, карнавалы, театральные представления. Преследовались не только дела, но и мысли, богохульные высказывания. нелестные отзывы о Кальвине и юродских порядках. Неудивительно, что вскоре появилась масса добровольных доносчиков, склонных к лжесвидегельствам, Каждый подозреваемый представал перед судом, часто подвергался самым изощренным пыткам, и обычно получал свой приговор, вплоть до сожжения на костре, наиболее известным примером чего была казнь Мигеля Сервета (1553), О размахе протестантской инквизиции говорит хотя бы тот факт. что за 1542—1546 годы было вынесено 58 смертных приговоров и принято 76 декретов об изгнании из города, не говоря о множестве более мелких унизительных наказаний '.
В его полном распоряжении оказался богатый торговый город, расположенный на пересечении европейских торговых путей. И реформатор быстро понял открывающиеся перед ним возможности. Вскоре Женева становится протестантской Меккой. В 1559 юлу Кальвину наконец удается учредить протестантскую Академию и при ней коллегию для полготовки священников. Город превращается в кузницу кадров реформаторской церкви. Кальвин регулярно выступает с лекциями в переполненных аудиториях, ведет обширную переписку со многими единомышленниками и светскими правителями. В типографиях города многотысячными тиражами печатаются богословские работы, которые доставляются в самые отдаленные уголки континента. Со всей Европы сюда устремляюгся противники Рима. и каждый находи! здесь убежище и возможность беспрепятственно служить Богу. Следуя своему ам-биииожому замыслу, французский реформатор не только выдвинул предельно радикальную, изложенную в систематическом виде доктрину, но и создал дисциплинированную
и эффективную организацию, ставшую оплотом, боевым авангардом реформапионного движения во многих странах.
А когда стали сгущаться тучи контрреформации и усилился католический геррор. то, несмотря на враждебное окружение, на постоянную опасность вторжения, словно чудом Женева сохраняла свою независимость, поднимала голос в зашит) гонимых. оказывала им гостеприимство и помошь, рассылая своих несгибаемых миссионеров по всей [Европе,
Констатируя удивительную энергию кальвинистских миссионеров. следует иметь в виду один немаловажный фактор. В принципе каждая церковь стремится расширить свое влияние. увеличить число собственных последовагелей. организуя поездки миссионеров, выпуск религиозных публикаций, учреждая ра {личные информационные центры и библиотеки. Но и католицизм, и православие, как церкви государственные. долгие века заботились не столько о распространении своего влияния на новых территориях, сколько о целенаправленном искоренении «еретиков» и «сектантов» в уже освоенном каноническом пространстве. К тому же забеги о евангелической деятельности возлагалась здесь на клир, на специализированные миссии и центры.
Протестантизм провозглашает всеобщее священство, предполагающее. что благовестие. распространение истины Христовой — высший долг каждою верующего. В этом плане реформагорская церковь в целом — организация миссионерская. которая при наличии такого надежного тыла, как Женева. неизбежно добивалась поразительных результатов. Это была республика евангелистов, глубоко проникнутых сознанием священности собственной миссии. Выразительно писал Б.Ф.Поршнев; «Кальвинизм дал новый тип людей, сыгравших огромную роль и в экономическом перевороте, и в политических бурях начала капита-шстнческой эры. Эти люди, отличающиеся от окружающих темной простой одеждой- коротко остриженными волосами, суровой и постной внешностью, неразговорчивостью. враждебные всем удовольствиям и всем искусствам. печно с молитвой, псалмом или текстом писания на устах, повсюду несли фанатическую уверенность в правоте своего дела и колоссально концентрированную энергию, подстегиваемую сознанием греховности каждого часа, проведенного без пользы и трудов во славу божию» ',
Именно налажипанию и сопершенствованию стройной системы миссионерства Кальвин посвяжл последние годы своей жизни, проявляя особую заботу о единстве своей церкви — не только вероисповедном, но и органшационном. Ре?ультат не заставил себя жда1ь: несмотря на все преследования кальвинизм быстро )авоевывал позиции во многих европейских странах: в Нидерландах, Англии, Шотландии и даже в католической Франции, где, например, к 1561 году существовало более 2000 реформаторских обшин.
В ходе предыдущего рассказа мы обозначили вероисповедные принципы, которые в результате сложных метаморфоз образуют суть религиозного объединения, получившего наименование «баптизм». Разумеется, эти «кирпичики» будущего религиозного течения не войдут в него и готовом, неизменном виде, До появления баптизма остается еще около столетия, и за это время они полвергнучся актирной переплавке в самосознании эпохи. Одни из них окрепнут, другие, напротив, утратят былую ригористичность, какие-то выйдут на первый план, а иные затеряются в прошлом.
Глава III
ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ БАПТИЗМА (XVH-XIX вв.)
1. Злоключения анабаптизма: от У.Цвингли до М.Симонса
Успех немецкой Реформации и широкий резонанс, который она быстро получила в Европе, объяснялся двумя главными причинами. Во-первых, Реформация отразила и как бы подытожила глубокие изменения в социально-экономической и духовной жизни страны, которые давно подтачивали средневековые социальные структуры, в том числе и церковные.
Во-вторых, протест Мартина Лютера был поддержан сильными снетскими прани гелями, обеспечивавшими ему защиту и свободу проповеднической деятельности. Bet 1акой по;!дер-жки рядоной священник быстро стал бы очередной добычей Рима, Тем самым образовался слой вельможных противников папы — политиков и богословов, невольно создававших впечатление. будто Реформация подталкивалась преимущественно «сверху». Причем, на первых порах партнеры преследовали вполне определенные цели. Лютер был озабочен «исправлением» католической церкви, а светская знать поддерживала его ради укрепления cooci венной власти, В этом oi ношении успех немецкой Реформации был полным: в конце концов, лютеранство и стало охранительной идеологией сушес1вуюших порядков.
Так что у Лютера, как. впрочем, и у Кальвина, были все основания полагать, что они своих основных целей добились. Сохранялась лишь задача, особенно остро волновавшая Кадь-вина.— расширения Реформации, ее экспансии на другие территории. Однако шаг за шагом все отчетливее стало проступать неожиданное, так сказать, вертикальное измерение Реформации—ее бурлящая народная подпочва. В самой гуще жизни постепенно набирали силу стихийные процессы, которые не только не поддавались контролю со стороны признанных теологов. но и все убедительнее демонстрировали ограниченность и половинчатость проведенных ими реформ. Многие религиозные деятели, самими обстоятельствами жизни вовлеченные в религиозно-духовное гворчество, особенно если им были близки переживания крестьянских и плебейских масс, все отчетливее осознавали недостаточность лишь «внутренней» свободы и кадьвнновской программы демократизации церкви, обернувшейся теократическим режимом.
Корифеи протесгантизма не могли этого не видеть и постепенно ужесточали преследования недавних единомышленников в борьбе с папой: Лютер публиковал яростные филиппики по их адресу. Цвингли санкционировал соответствующие решения совета Цюриха, который он фактически контролировал, а Кальвин уже непосредственно участвовал в судебных разбирательствах и сам определял меру наказания «нечестивых'?.
Сложилась новая ситуация: в изначальную конфронтацию протестантизма и католицизма вмешалась третья сила, а именно протестантские «диссиденты» и «еретики», в одинаковой мере враждебно относящиеся и к Риму. и к Виттен-
бергу. Их активизация сразу же изменила конфигурацию Реформации. обозначив ее второй. <'сектантский'> период. Словно повторилась знакомая по истории схема. Добившийся официального признания протестантизм теперь выступал в недавнем амплуа каюлической ортодоксии и обличался «снизу», как отсгупник от истинной апостольской веры за непоследовательность и духовный деспотизм. Красноречив поразительный факт: несгибаемый реформатор Кальвин пошел на сотрудничество с католической инквизниией в преследовании талантливейшего антитринитарпя Мигеля Сервета.
Такое разшлис событии вовсе не случайно. То социально-по.чижческое содержание, которое и «превращенной», закодированной форме было артикулировано в учении, например Люгсра с консервативных позиций, теперь подверглось дешифровке с радикальной точки зрения, характерной для мироощущения крестьянства, ремесленников и всего плебейского люда. Простых людей, разумеется, не волновали перепалки теологов по поводу догматических тонкое гей. Едвали кто-либо из «простаков» мог сказать чго-либо вразумительное о «нераздельности, но неелияннос1и>> трех ипостасей Бога. Однако они интуитивно чувствовали полигическую подоплеку богословских новаций, переводили их на я)ык собственных мирских. не терпящих отлагательства требований.
поэтому ра1личные интерпрегации того же догмата Троицы (антитринитарии. пантеисты, социане и т. п.» символе) зиро-вали размежевание вполне земных интересов и программ. В такой же роли выступало требование заменить крешение младенцев «сознательным» крещением взрослых— гребова-ние. которое и обозначается термином «анабаптизм». На первый взгляд оно носит достаточно категорический, не допускающий никаких сомнений характер. Но как только мы начинаем разбирагься в «секте анабаптистов», а именно о ней идет речь в религиоведческой литературе, то возникает масса неясностей относительно групп, к ней принадлежащих, и вероисповедания. которое она защищает. И этот разнобой характерен не только для отечественной, но и для всей мировой лшеригуры.
Обычно к этой «секте» относят все группы и все\ теологов. которые отвергают крещение младенцев, хотя бы они и радикально различались в интерпретации других фундаменгаль-ных проблем. Впрочем, и здесь огсутствует последовательность. Упомянутый Мигель Сорвет, например, настаивал на «сознательном» крещении христиан в 30 лет. но кажется, ни-
128
кто не считает его «анабаптистом». Дальше — больше: всякая попытка найти в литературе сколько-нибудь внятную характеристику вероучения такой церкви оказывается безуспешной. что. вообще говоря, невольно сгавит под сомнение сам факт ее е\ шее] вования-
Кр\пнеиший отечественный знаток этой темы М.М.Сми-рин авторитетно определяет анабаптистов как последователей «плебейского движения, принявшего форму религиозной ереси". При этом. по его мнению, первоначально это движение носило (.пассивный харакгер»: уповая на близость «становления царства божьего» анабаптисты «ограничивались требованиями смирения и само\совершенс1вования», С началом же Великой крестьянской войны (!524) они «широко распространяли \чение Мюнцера. и\ взгляды приобрели революционный. ангифеодальный характер». После подавления крестьянского восстания и под влиянием жестоких преследований анабаптисты вернулись к «сектантской замкнутости и ожиданию божественного переворота». Аналогичный подъем и спад. продолжаег он. анабаптизм пережил в связи с восстанием в г. Мюнстере < 1534—1535). И далее: В результате ожесточенных преследовании секта анабаптистов распалась, Уже в конце 30-х годов в ряде мест возникла секта «умеренных» анабаптистов— меннонитов'> ''.
Здесь каждая фраза вызывает, по меньшей мере, недоумение. Ограничимся одним. В истории так не бывает, чтобы на протяжении двух десятков де1 одна и та же секта четырежды меняла свои принципиальные вероисповедные установки. в каких бы условиях она ни существовала. Не прибавляет особой ясности и новейший словарь «Христианство". Анабаптисты. говорится здесь.— это «представители радикальных протестантских сект эпохи Реформации, критически относившиеся ко многим (?) церковным обычаям и ритуалам, в частности {'.}. не признававшие крешенне младенцев». Причем, термин анабаптизм, по утверждению словаря, -поначалу относился прежде всего С.') к протесгантским движениям, связывавшим обновление христианства с требованиями правового равенства и социальной справедливости» и «анабаптисты составляли главную силу (?) в периоды Крестьянской войны и Мюнстерской коммуны» -\ Стольбедлегризированный стиль может свидетельствовать лишь о неразработанности самой