В. И. Прокопцов эдукология: принципиально новая наука образования
| Вид материала | Документы |
СодержаниеКонец СНВ – № I. введение Ii. логостоны и логогексаэдры Ii. 1. логостоны Ii. логостоны и логогексаэдры Л.С. Цеснек Методика написания, правила оформления От автора |
- Врезультате первой мировой войны и гражданской войны в России и Европе закладывается, 327.1kb.
- 1. Наука как элемент культуры. Функции научного знания в обществе в экономике. Специфика, 1421.27kb.
- Им эволюции природы и прогресса общества, было бы ошибкой обвинять его в нигилизме,, 98.14kb.
- Что такое философия?, 2098.43kb.
- В. И. Прокопцов, научный руководитель Межвузовского учебно, 5616.06kb.
- Темы курсовых работ по теории и организации афк адаптивная физическая культура новая, 33.2kb.
- Христова Николай Антонович Половодов 8-9062732980 новая религия входе своего развития, 80.16kb.
- Это возможность не только увеличить длину и объем волос, но и создать необычные цветовые, 533.08kb.
- М. Хазин, Е. Ижицкая. Рассуждения о последствиях кризиса. Введение. О неизбежности, 834.78kb.
- Наука о воспитательных отношениях, возникающих в процессе взаимосвязи воспитания, образования, 892.22kb.
Конец СНВ – №* * * Логоцентризм. Способ данности, предъявленности наличия в рамках западной философской традиции в целом. Подобно «наличию», «логоцентризм» – это не реально употреблявшееся в классической философии понятие, но ретроспективно построенный образ умопостигаемости, преобладающий в западной философской традиции. Рассмотрим оба корневых элемента этого составного слова. «Логос» по-гречески это разум, слово и, реже, пропорция. Преобладающим является первое значение, но для Деррида явно важнее второе – тут он следует одновременно и Евангелию от Иоанна, и современному структурализму. «Центризм» предполагает иерархию: для Деррида наличие центра – это помеха беспрепятственной игре взаимозамен между элементами внутри, структуры. Центрация – это такой способ идентификации или самоидентификации чего бы то ни было, при котором выделенный фрагмент вещи рассматривается как ее средоточение, и все стягивается к нему, как к ядру, основе. Для Деррида (как и для его французских современников) главное в «логоцентризме» – это логос как «слово», или даже логос как «звук» (фония), и только потом – как учение, знание, разум. Иначе говоря, мысль, данная в слове и выраженная в звуке, становится опорой самоотождествления и гарантий самодостаточности любых образований человеческого сознания. Отметим тут две важные вещи: 1) что в греческом слове «логос» звук начисто отсутствует, поэтому Деррида иногда приходится усложнять свою конструкцию, представляя ее как фоно–логоцентризм; 2) что русский язык, по чистой случайности, тут очень помогает Деррида: «логос» и «голос» так близко созвучны, как им не удается быть во французском языке. Слово и звук непосредственно являют нам жизнь человеческой души, нарушая все критерии внутреннего и внешнего, близкого и далекого: даже если нам кажется, что наш голос идет откуда-то извне, он на самом деле выступает как первое и самое непосредственное проявление нашего душевного состояния. Как и в случае с понятием наличия, сказанное не означает, что все философы многовековой традиции пишут только в логоцентрических понятиях: в их текстах может не быть ни «логоса», ни «голоса» как таковых, но все равно фактически предполагается, что через какое-то число опосредующих звеньев тексты и понятия можно свести к этой лого-голосооснове. Поэтому тезис о логоцентричности западной культуры и философии провозглашается как нечто абсолютное и непроблематичное, а отдельными формами, так или иначе сводимыми к логоцентризму, оказывается и онтоцентризм, и телеоцентризм, и особенно – теоцентризм. Знаковость и теоцентричность – особенно с момента соединения греческой мысли с христианством – выступают почти как синонимы. (Позднее к этому списку «центризмов» – онто- тео- телео- фоно- и проч. Деррида добавит и психоаналитический «фалло-центризм» под влиянием лакановской концепции фаллоса как главного означающего). Тут возможны и разные другие кентавры и гибриды, вроде онто-теологии, онто-телеологии и проч.; в любом случае и начала и концы, и причины и цели – все это, устремляясь к умопостигаемости, должно быть представлено в логоцентрической форме. Метафизика. Дисциплина, оформляющая проблематику наличия и логоцентризма в единое целое. В философский словарь нам лучше не смотреть: метафизика в данном случае не означает ни учения о бытии в противоположность учению о признании, ни метода познания, противоположного диалектическому учению о противоречиях. Метафизика предстает здесь прежде всего в своем этимологическом смысле – как послефизика… Понятия метафизики для Деррида – это основной объект расчленения, деконструкции… … Деконструкция3. Один из лучших путеводителей по программе деконструкции – «Письмо японскому другу»4. Тут говорится о том, что по сути главный вопрос деконструкции – это вопрос о переводе. Само понятие деконструкции было введено именно в «О грамматологии», хотя тогда Деррида еще не думал, что оно станет лозунгом, установкой целого направления исследований. Поначалу он просто пытался получше перевести немецкое понятие Destruktion и Abbau, найти для них хорошие французские эквиваленты. То, что получалось при переводе, звучало слишком разрушительно, и Деррида продолжал поиск уже по французским толковым словарям. В одном из них он даже встретил более уместное значение (разборка целого для перевозки на новое место), покуда в словаре Бешереля не нашел, наконец, то, что искал. Искомая деконструкция имела или хотя бы подразумевала и негативный, и конструктивный смысл: так, «деконструкцией» оказывались при переводе слом и переделка иностранного слова, а «конструкцией» – воссоздание этого слова на родном языке. Очевидно, что деконструкция требует одновременно и структуралистской и постструктуралистской методики. Структурализм предполагает разбор наличных целостностей (социальных, культурных) и затем сборку структур как совокупностей взаимодействующих элементов. Постструктурализм требует выхода за пределы структур, он ищет в структурном неструктурное. Одним из путей выхода за пределы структур было рассмотрение того, как данная структура была построена, выявление «генеалогии» образующих ее понятий. В этом последнем смысле деконструкция вовсе не будет разрушением, хотя она и требует подвешивания, приостановки действия, перечеркивания всех традиционных понятий (слова «перечеркивание» или «похеривание» – наложение буквы «Х» при гашении марки – следует понимать буквально: слово не вымарано, его можно прочитать под перечеркивающим его знаком). Деконструкция, по мысли Деррида, не должна быть ни анализом (в ней нет сведения к простейшим элементам), ни тем более – синтезом (хотя некоторые критики, например Р. Гаше, выдает результат деконструкции в создании неких прото-синтезов на инфраструктурном уровне). Это не критика (в обыденном или в кантовском смысле слова), не метод (хотя в США критики склонны считать деконструкцию методологией чтения и интерпретации), не акт, не операция. Деррида стремится уйти в трактовке деконструкции от субъективно-объективных определений: деконструкция – это не стратегия субъекта, а «событие» или, в конце концов, тема, мотив, СИМПТОМ (В.П.) чего-то иного – какой-то другой проблемы – тут Деррида, как обычно, уходит от ответа. Что же касается деконструкции как события, то очевидно, что само по себе событие деконструкции произойти не может: для того чтобы оно состоялось, нужны усилия, стратегии, средства. Часто под деконструкцией понимается такое обращение с бинарными конструкциями любого типа (формально-логическими, мифологическими, диалектическими), при котором оппозиция разбирается, угнетаемый ею член выравнивается в силе с господствующим, а потом и сама оппозиция переносится на такой уровень рассмотрения проблемы, с которой видна уже не оппозиция, но скорее сама ее возможность (чаще – невозможность). Критики много спорили о том, удается ли Деррида «снимать», разбирать бинарные оппозиции западной культуры или он лишь меняет знаки, эмансипируя униженные элементы оппозиции. Читатель сможет судить об этом сам, прочитав книгу, где дается множество ярких примеров разборки оппозиций. Итак, Деррида предлагает нам понять деконструкцию не вообще, но лишь в конкретном ее существовании, т.е. в точке взаимозамещений между понятиями, ряды которых открыты в бесконечность. Понятия деконструирующей группы поначалу добываются как результат деконструкции, но затем уже сами могут применяться как ее средства и орудия. Мы остановимся здесь на нескольких наиболее важных понятиях, а именно: след (прото-след), различие (различание) и письмо (прото-письмо). Понятия следа, письма, различия уже использовались в философии, психоанализе, лингвистике, но были усилены Деррида, превращены им в новые концептуальные инструменты. Каждое их этих названных понятий окружены веерами (или продолжено в ряды) других, более конкретных понятий: например, разверткой понятия «след» будет и «метод» (букв.: путь), и тропинка-пикада, и механизм письма как сохранение следа путем нацарапывания (по-гречески писать и значит «нацарапывать»)… … Эти три понятия – «след», «различие» и «письмо» – резко противоположны по смыслу «наличию» и «логоцентризму», хотя между ними нет логического отрицания и они не образуют бинарных оппозиций. Так, в противоположность наличию «след» и «различие» заведомо лишены полноты и самодостаточности (они суть воплощенное наличие или антиналичие); в противоположность логоцентризму «письмо» (и тем более – прото-письмо) основано на отказе от единства звука и смысла… Н. Автономова [11]. С. 11–20. P.S. ОСР-Б: Прв.-1.8. Новая методология системного исхода (логостоника) I. ВВЕДЕНИЕ Философская методология познания окружающего мира (и человека) в соответствии с общей дихотомической схемой может быть представлена в виде глобального триплета («оболочки») [46]: ф  илософская системный (организованный) подходметодология неорганизованный подход Этот триплет, в свою очередь, развертывается следующим образом (см. рис.). Такая схема, хотя и допускает дальнейшее уточнение и дополнение, но даже в столь общем виде вполне характеризует реальное положение дел. Надо сказать, что в современной системологии [23; 32] достаточно хорошо развиты аксиоматическая и формально-математическая стороны, которые находят широкие и эффективные области применения, особенно при органическом использовании моделирующих возможностей современной вычислительной техники. Тем не менее, чрезмерная формализация является своеобразным препятствием, которое за деталями мешает видеть нечто целое. Поэтому кажется плодотворным развитие и других подходов, которые, с одной стороны, больше опираются на общие интегральные классические философские методологии, с другой – позволяют пользоваться современными методологическими представлениями, основанными на ряде последних достижений в естественнонаучных областях, например, в нелинейной неравновесной термодинамике и синергетике, иногда называемой теорией самоорганизации. Следуя известной книге Дж. Клира «Системология» [23], целесообразно привести некоторые общие системологические положения, которые могут быть полезны для ориентации в дальнейшем изложении:
II. ЛОГОСТОНЫ И ЛОГОГЕКСАЭДРЫ Элементы дихотомической классификации понятий относятся к глубокой древности. «Метафизика» Аристотеля [2] буквально насыщена полярными триплетами (триадами), относящимися к широкому иерархическому спектру категорий и их дихотомических представлений. Однако, выражаясь современным системологическим языком, в «метафизике» еще отсутствует единая архитектура «организованной сложности» для таких триплетов. Углубленный анализ антиномий, как известно, был выполнен И. Кантом [20]. Однако только в «Науке Логики» Гегеля была предпринята грандиозная попытка на основе дихотомического принципа представить единую иерархическую архитектуру организованной сложности для фундаментальных философских категорий. В новейшее время на возможности дихотомического принципа при классификации поведения живых и неживых структур было обращено внимание Н. Винтером (с соавторами) в одном из приложений к «Кибернетике» [12]. В связи с теорией катастроф Р. Тома [3] вновь возродил интерес к древней идее борьбы между «Логосами», архетипами (антагонистами) как основе общей картины мира, указав, кстати, на эвристическую важность качественных моделей вообще, как не зависящих от деталей системы (устройства, численных параметров и т.п.). Наконец, в последние годы в связи с прогрессом в нелинейной неравновесной термодинамике (И. Пригожин [39, 40] и др.), с одной стороны, а так же интенсивным развитием нелинейных методов (ранее предложенных А. Пуанкарэ [41], А. Ляпуновым [28], А. Андроновым [1]), с другой стороны, появился ряд новых конструктивных объектов («диссипативные структуры», «автосолитоны» и т.д.) и, соответственно, точек зрения как на миропонимание в целом, так и на реальную интерпретацию дихотомического принципа. II. 1. ЛОГОСТОНЫ В работе [46] было дано краткое определение логостона и на многочисленных примерах проиллюстрированы его эффективные «системологические» возможности для классификации структур весьма сложных гуманитарных объектов, таких как «Рубайят» О. Хайяма, «Наука Логики» Гегеля, «Капитал» К. Маркса. Там же было показано, что стабильная унифицированная структура типа логостона в основном была сконструирована Гегелем из первичных дихотомических понятных триад (триплетов) как общий системологический принцип философии. * * * СНВ = [46] … ...II. ЛОГОСТОНЫ И ЛОГОГЕКСАЭДРЫ Принцип последовательного, чередующегося «расщепления» понятий–терминов на полярные в сочетании с принципом топологического соответствия образующихся производных частей–понятий единому целому, приводит к понятию логостона как некой сложной топологической триадной структуре типа «дерева», удовлетворяющей требованиям пособия, иерархии и цикличности, и являющейся универсальным образом – носителем системного порядка вообще, или Логоса (общей структуры порядка вообще), в известной мере подобно тому, как триплет в генетике является единицей–носителем генетического кода. Таким образом, логостон есть продукт понятного отображения системного порядка Логоса на некоторое топологическое многообразие (В.П.). Взаимодействие «оболочки» логостона, заключающей в себе «О»–триаду (триплет), соответствующую «стволу дерева» логостона с иерархически упорядоченными «оболочками» двух взаимодействующих с ней («ограничивающих») других логостонов, образует фазовую пространственную топологическую структуру – логогексаэдр (в частности фазовый куб), который является носителем топологии связей соответствующих фазовых ячеек–триад понятий. Таким образом, если логостон определяет структуру самого поля понятий, то логогексаэдр дает архитектору его взаимодействия с окружением… [46]: Цеснек Л.С. Новая методология системного моделирования гуманитарных объектов. М., 1993. Конец СНВ = [46] * * * II. 1.1. Общий вид логостона На рис. 1 представлен общий вид логостона в виде древовидной графической структуры. Он состоит из 16 триплетов, обозначенных цифрами от 0 до 15. Левая и правая части логостона несимметричны, связаны с «О»–триплетом, называем в дальнейшем оболочкой… … II. 1.2. Логостон как нелинейный носитель Логоса Если под Логосом понимать абстрактный порядок вообще в смысле антипода Хаоса, то хотя эти крайности, как и все в мире, в определенных масштабах дихотомично проникают друг в друга, они тем не менее должны иметь устойчивые воспроизводимые субстанциональные формы–носители своего существования. Логостон предположительно является если и не единственным, то одним из фундаментальных носителей такого рода в том смысле как, например, ген является унифицированным носителем генетического порядка. Что касается нелинейности логостона–носителя, то она непосредственно следует из его структуры как триплетов ( – символическая сумма), каждый из которых, очевидно, – нелинейное образование. Логостон представляется базовой структурой сложности Логоса, будучи носителем подобия, иерархии и цикличности, как основы устойчивости и воспроизводимости мира в целом. «Деревья», изображенные на рис. 1.2, являются отображением этой структуры на некоторое топологическое многообразие, которое на самом деле может иметь значительно более сложный, «объемный» вид… Л.С. Цеснек [54]. С. 1–8. Такова вкратце основная суть принципиально нового видения истории и перспектив развития смысло–содержания и функций логики как компонента европейской культурной традиции – логики в ее логоцентристском толковании. В целом же составленный и приведенный выше – в качестве наглядного примера – эдукологический гипертекст являет собой определенное «жесткое ядро», выражающее собой, причем далеко неполно, «системную сложность» имеющего ныне место «корпуса знаний» – суть когнитивно–семантического обеспечения функционирования высшей школы в целом и постоянной в [4] задачи решения «… проблем современной эдукологии и логики, методологии и философии естествознания» – в частности. Чему же, повторяю еще раз, в этом отношении учат в высшей школе магистрантов, адъюнктов и аспирантов? Ответ на этот вопрос можно найти в соответствующих государственных образовательных стандартах, учебниках и/или «практических пособиях». Приведем извлечение из одного из последних, изданного наиболее массовым тиражом: ОСР-Б: Прв.-1.9. Магистерская диссертация. МЕТОДИКА НАПИСАНИЯ, ПРАВИЛА ОФОРМЛЕНИЯ И ПРОЦЕДУРА ЗАЩИТЫ Практическое пособие для студентов-магистрантов Пособие представляет несомненный интерес для тех, кто делает только первые шаги в научной работе и впервые знакомится с основами научного творчества. В нем сделана попытка рассмотреть весь процесс подготовки магистерской диссертации от выбора темы этой выпускной квалификационной работы до ее публичной защиты. Начинающий ученый найдет здесь ответы на большинство вопросов, которые возникают в процессе написания и оформления научных произведений. В книге приведено большое количество практических приемов, позволяющих существенно повысить эффективность научного труда. Все рекомендации и методические указания изложены в соответствии с нормативными актами, регламентирующими магистерскую подготовку в системе многоуровневого высшего образования Российской Федерации, а также с учетом стандартов и инструкций, определяющих правила оформления научных работ, направляемых в печать. Пособие предназначено студентам-магистрантам, их научным руководителям, а также всем тем, кто хочет повысить культуру своей научной работы. ОТ АВТОРАУ студентов-магистрантов*, приступающих к работе над магистерской диссертацией, всегда возникает масса вопросов, связанных с методикой ее написания, правилами оформления и процедурой защиты. Однако получить ответы на эти вопросы часто бывает весьма непросто, поскольку такая диссертация представляет собой совершенно новый и весьма специфический вид квалификационной работы, требования к которым в настоящее время пока четко не сформулированы. Если правила выполнения и порядка защиты кандидатской и докторской диссертации достаточно хорошо известны и строго унифицированы, то этого пока нельзя сказать о магистерских диссертациях, что в известной мере затрудняет подготовку магистров в нашей стране. В связи с тем, что такая подготовка приобретает сейчас все более массовый характер, задача регламентации и унификации выполнения и защиты магистерских диссертаций становится особо актуальной. В то же время работ, посвященных этой тематике, еще нет, хотя они, как показывает практика, очень нужны. Цель настоящего пособия – в какой-то мере восполнить этот пробел. В этом пособии сделана попытка рассмотреть весь процесс подготовки магистерской диссертации от выбора темы этой выпускной работы до ее публичной защиты. Излагаемый материал в целях логики его построения разделен на шесть частей. Главы первой части содержат общие положения, характеризующие научный статус магистра, подготовку таких специалистов в системе основных образовательных программ в многоуровневой структуре высшего образования Российской Федерации, а так же требования к магистерской диссертации и ее топологические признаки как вида научного произведения. Главы второй части служат исходной теоретической базой последующего материала, поскольку дают общее представление о методологии научного творчества. В главах третьей части последовательно рассматриваются вопросы, связанные с выбором темы для исследования, его последующим планированием, библиографическом поиске литературных источников, их изучением, производством рубрикации текста и его языково-стилистической обработкой. Пятая часть состоит из глав, содержащих правила оформления законченной рукописи диссертационной работы. Рассматривается представление отдельных видов текстового, табличного, формульного и иллюстративного материала, оформление библиографического аппарата диссертации и ее перепечатки. В шестой, заключительной части пособия идет речь о порядке публичной защиты магистерской диссертации… … В основу материала книги положены федеральные законы и другие нормативные правовые акты Российской Федерации, которые регламентируют ее высшее и послевузовское профессиональное образование (см. приложения). Она написана в значительной степени на базе стандартов и инструкций, определяющих правила оформления научных работ, направляемых в печать. В настоящей книге широко использованы материалы моей недавно вышедшей книги по методике и технике подготовки кандидатских диссертаций*, а также мои методические пособия и разработки по написанию и защите магистерских** и дипломных выпускных работ***. Учтем и личный опыт подготовки первых магистров в Международной академии маркетинга и менеджмента. При написании пособия я как его автор исходил из мысли, что магистерская диссертация является не столько научной, сколько учебной работой, и потому ограничился рассмотрением только тех сторон научного творчества, которые связаны с выработкой у студентов-магистрантов первичных навыков научной деятельности (В.П.). Я в полной мере отдаю себе отчет в том, что не все вопросы, затронутые в пособии, удалось осветить с достаточной полнотой. Эта книга – всего лишь первая и, возможно, не совсем удачная попытка книговедческого рассмотрения магистерской диссертации, методики и техники только поставлены и ждут дальнейшей более квалифицированной разработки. Поэтому я с благодарностью приму любую критику в свой адрес и постараюсь учесть все поправки и рекомендации при последующем переиздании книги. |