Geum.ru

В. И. Прокопцов эдукология: принципиально новая наука образования

Вид материалаДокументы

Содержание


И.В. Прохорцев
А.П. Смирнов, И.В. Прохорцев
Гл. xi. учение о космосе и его формы
В.В. Розанов
Подобный материал:
1   ...   13   14   15   16   17   18   19   20   ...   38

. . .


Принцип Порядка


. . .


Метафизическая модель реальности


. . .


Человек, истина в тебе!


. . .


Есть ли свидетельства?


. . .


Символы


. . .


У ч е н и я и к н и г и


Веды


. . .


Учение Будды


. . .

. . .


Авеста


. . .


Учения о Дао


. . .


Ведическое учение славян


. . .


Учение есеев


. . .


Шумеры


. . .


Египет


. . .


Герметизм


. . .


Эллада


. . .


Библия


. . .

«Младшая Эдда»


. . .


Классическая йога


. . .


Учение кахумов


. . .


Искусство


. . .


Знаниех естьхх жизньххх и силахххх


. . .


. . .


А р х и т е к т у р а


Храмы


. . .


Сферотеатры


. . .


Р е ч ь и с т и н ы п р о с т а


Какою мерою мерите, токою же отмерится и вам

(от Луки, 6:38)


Теперь на плечи современных ученых ложится обязанность по разъяснению людям, что критерием рациональности человека и общества является их соответствие Высшему Закону Космоса, который наши предки называли: Правь – Рита – Дхарма – Арта – Пуруша – Брахман – Дао – Ра – Маат – Логос – Святой Дух, и который мы теперь именуем Принципом Порядка. Людей следует научить жить в соответствии с этим природным Законом, дарующим человеку здоровье, красоту и благополучие. А правительствам, возлагающим на себя ответственность по управлению и регуляции жизнью других людей, следует помнить, что все эти понятия: и «правительство», и «управление», и «регуляция» (лат. regula – правило, regylare – приводить в порядок) исходят из одного начала – из ПРАВИ.

ПРАВЬ – это мера, которой мерит сама Природа, а человеку, чтобы стать «мерой всех вещей», должно эту меру любить и во всем следовать ей. Именно эту Меру некогда славили наши предки, свидетельствуя: ЕСИ! – СУЩЕСТВУЕШЬ! Теперь дело за нами!

И.В. Прохорцев [43]. С. 137–290.


Учение возвращается


У людей всегда есть идея Принципа всех вещей.

(А.Кирхер)


Некогда Гаутама Будда, как бы предвосхищая Аристотеля с его «принципы исходят из разума», утверждал:

 «Не следует верить во что-либо лишь потому, что так было сказано; верить традициям только потому, что они переданы с древних времен; общепринятым слухам как таковым; писаниям мудрецов по той только причине, что мудрецы их писали; фантазиям, которые кажутся духовным вдохновением; выводам, сделанным по некоторым случайным предположениям; верить в то, что кажется подобием неизбежности; верить, основываясь только на авторитете наших наставников или наших учителей. Но следует верить в писания, в доктрину или в утверждение, если наш разум и наше сознание их подтверждают».

Сегодня наступает удивительное время, когда осознанное на новом уровне древнее Знание, исходящее из существования мировой «причины-начала» и связывающее с ней в мире, создает человеку возможность цельного, всеохватывающего миропонимания. Это Знание сегодня не только подтверждается строгими физическими и биологическими экспериментами и опытом, но и преобразованное в технологии и методики в самых разных отраслях человеческой деятельности, становится научно-практической основой для новых рационально-прагматических «технологий Бытия». Это Знание открыло глубинный смысл понятия «духовность», как должного человеческого СООБРАЗИЯ ПРИРОДЕ. Под влиянием этого Знания религиозная вера в Бога «Святого Духа» (в Древнем Мире – РА) переходит в новое научное ведение понятия КУЛЬТУ-РА (лат. cultus – почитание). И главное в этой новой научной Культуре, что:


Порядок, определяющий естественный ход вещей, должен определять и действия людей!

А.П. Смирнов, И.В. Прохорцев [43]. С. 293.


К обстоятельному осмыслению и обсуждению смысло-содержания работы [43] мы вернемся ниже. Причем, в частности, будем неоднократно обращаться к ней в поиске возможностей «взаимодействия» и/или «взаимопроникновения» («диффузии») сформулированных, сформированных и введенных в научный обиход, независимо друг от друга, концепций. А именно, с одной стороны, концепции А.П. Смирнова о МЕХАНИЗМЕ «ФАЗОВОГО ПЕРЕХОДА» (см. [43]. С. 14–18), с другой – авторской концепции СИМПТОМОЛОГИИ. Напомним и уточним толкование и ключевые «параметры» последней. По первоначальному определению (1997), симптомология – наука «раннего выявления» и/или «распознания когнитивного образа» нарождающейся проблемоориентированной «научной тенденции» и/или соответствующей «когнитивной бифуркации». Затем (2003) дано определение: симптомология – наука о «раннем выявлении» нарождающейся инновации и/или соответствующей бифуркации. Ныне скажем так (хотя это не последнее уточнение): симптомология – наука о «раннем выявлении» и «распознавании образов» определенных (в терминах Деррида) «прото-следов» и/или «прото-различий» («различАний») нарождающихся инноваций и/или соответствующих бифуркаций в процессе («динамике») жизнедеятельности интересующих нас систем. В качестве основополагающих создаваемой науки приняты принципы (в расширенном их толковании) симптоматологи (медицина) и/или диагностики «ускоренных испытаний» (техника). В качестве ключевых «параметров» этой науки сформулированы и введены в научный обиход «позитивные ноумены» и/или «конструкты», и/или «конфигураторы», и/или «логостоны» (ряд из них в виде метафор, в форме мотивированно-мотивирующих аббревиатур); на основании обобщения концепций «инновационный цикл» (как динамическая составляющая НТП, см. [44]) и «полный цикл управления ИР» [45] сформулировано и опубликовано (1985) понятие-термин «полный инновационный цикл» – ПИЦ, затем (2000) переименованный в Целостный Инновационный Цикл «Естественного Развития» Онтологии Науки: Эдукологии – ЦИЦЕРОН: Эдукологии; – Развивая концепцию СЛЕНТа (Э.М. Чудинов), сформулировано (1991) понятие-термин ДИнамические Строительные ЛЕса Научной Теории – ДИСЛЕНТ; – Обобщая и развивая концепции «Информационно-Логический Анализ» – ИЛА [46], «Инженерия знаний» (см. [47] и др.) или «когнитология» (см. [48] и др.), «гибридные: языки, теории, науки», «интертеории» и «интердисциплинарные науки», по аналогии с понятием-термином «естествоиспытатель» – была сформулирована и опубликована (1993) концепция интердисциплинарно-гибридного когнитолога-испытателя – созидателя целостного знания; – Обобщая и развивая концепции синтагмы (А.И. Ракитов [49]) и позитивной (позже названной автором созидательной) эклектики сконструирован и опубликован (1991) Синтагмо-Интегративный Метод Построения (научных) Теорий (как метод) Оптимизации Методологии: Педагогики – СИМПТОМ: Пед, преобразованный затем в СИМПТОМ: Эдукологии (говоря конкретнее, СИМПТОМ являет собой широкий метод-подход, конвергентно-эклектически ассимилирующий в себя, способом взаимодополнения, парадигму Т.Куна и научно-исследовательские программы И.Лака-тоса, идентификацию, фальсификацию К.Поппера, структурно-номинативную реконструкцию научных теорий [49] и деконструкцию Ж.Деррида и др.); – Сформулирована и введена в широкий научный обиход (начиная с 1992 г.) концепция «тройного опережения»; – в рамках концепции «совмещение принципиально
несовместимого» – деконструктивизм Деррида, кентавристика Д.Данина и т.д.; – Сконструирован специально «управленческий» метод в форме аббревиатуры-метафоры, вначале (1994) Проблемолого-Инновационно-Рефлексивное Управление Наукой – ПИРУН; затем (1995) Проблемолого-Эвристическое Рефлексивное Управление Наукой – ПЭРУН и, наконец (2000), Проблемолого-«Естест-венно Развивающее» Управление Наукой: Эдукологией – ПЕРУН: Эдукологии, а вместо кентавристики, как «иностранного» концепта, предложен и опубликован «Отечественный» аналог – ПЕРУНистика (что, кстати, включено в «товарный знак» авторской работы [13]); – Развивая концепцию «каскадного принципа» и порождения фундаментального знания и «механизма его участия в социальном обновлении» [50], сконструирован и опубликован (1997) более широкий, чем ПЕРУН: Эдукологии, «управленческий» метод: Философское управление (сегодня можно сказать в многозначном контексте: и/или Философия Управления, и/или Фрактально-(диалек-тическое) Управление, и/или Фронтально-(диатро-пическое) Управ-ление) Научно-Исследовательским КУЛьтурогенным «Естественным Развитием»: Эдукологии – ФУНИКУЛЕР: Эдукологии, «наглядно» представленный с помощью трех-эшелонной фронталь-но-диатропической концептуальной моделью проблемо-задачно-постановочно-решающе-ориентированной системной деятельности со-исследователей и со-разработчиков проблемы созидания эдукологии; – Обобщая и развивая концепцию третьей сигнальной системы (см. [51, 52] и др.): «Деятельность 3-й сигнальной системы позволяет часть образов вытеснить в бессознательное и трансформировать их энергию» ([52] С. 61) и, по сути дела, в ее (концепции) рамках «подконцепцию» синкретичной образно-понятийной когнитивной структуры «бесконечно-бесконечнозначное соответствие»: «ББС – это модель творческой деятельности на бессознательном уровне человеческой психики. На данном уровне творчество не только не носит л о г и ч е с к о г о характера (В.П.) (что свидетельствует о несостоятельности всевозможных «неогегельянских» концепций «скрытой» логики), но и выходит за рамки понятий вообще и образов вообще. Это означает, что для дальнейшего философского осмысления бессознательной компоненты творчества уже недостаточно использованного ранее аппарата. Так, категории единичного, особенного, общего в определенном смысле уже утрачивают свою эвристическую значимость: они оказываются «сплавленными» в структуре ББС, и их экспликация просто вернет нас назад (см. §1 первой главы). «Утрачивают» в этом смысле свое значение также и категории сущности и явления, поскольку ББС предполагает переход к более общим понятиям (сознательное и бессознательное); как сущность, так и явления характеризуют только сознательную деятельность человека. Бессознательное никоим образом не удается свести просто к ненаблюдаемому. Ведь деятельность на бессознательном уровне не есть просто сознательная деятельность в другой предметной области, иначе проходила бы концепция, похожая на концепцию «скрытой л о г и к и» (В.П.). Более того, представив ББС как необходимый этап (момент, сторону) творческой деятельности, мы выходим за рамки не только указанных философских категорий, но и за рамки рационального мышления вообще ([53]. С. 87, 88), в этом аспекте сконструирован и введен в научный оборот [13] конструкт «бесконечно-бесконечно-значное разнообразие» – ББР, как соответствующий диалектический партнер ББС. Тем самым сформирован эвристически более мощный дипольный конструкт, – аналог тождество различие, – чем «просто» ББС. В целом, таким образом, перечисленные выше позитивные ноумены и/или конструкты, и/или конфигураторы, и/или логостоны составляют собой определенное «жесткое ядро» логико-методолого-теорети-ческого базиса нарождающейся «общей» науки – СИМПТОМО-ЛОГИИ.

Далее в рамках обсуждаемого проблемного вопроса, повторяю, о логических законах (п. 1.7) приведены извлечения-фрагменты, – суть определенные ОСР, – из шести оригинальных философских источников. В этой гипертекстовой связи предлагаю со-исследова-телям и со-разработчикам проблемы созидания эдукологии (да и
всем остальным заинтересованным читателям), чтобы получить целокупно-пространственно-объемное представление, а затем и понимание смысло-содержания последних, – и вместе с тем воочию убедиться в возможностях гипертекста, – провести следующий мысленный эксперимент. Постройте умозрительно когнитивно-семантический 8-гранный логостон [54], роль вершин в котором будут играть упомянутые извлечения (точнее, полные тексты этих источников). Изучение и осмысление «тела» этого конгитивно-семантического логостона и даст искомый результат.


ОСР-Б: Прв-1.7.1.4.3. О понимании


Книга В.В. Розанова «О понимании» (1886 г.) – пример трагической невостребованности временем идей, ценность и смысл которых осознается в конце XX в. Понимание соединяет мысленные формы-схемы с формами самой реальности. Восходя к первозданной природе человека, понимание несет в себе –антропологическое – и религиозное – содержание, выявляя и делая возможным человеческое бытие. По словам Розанова, «в истории понимания или есть – и тогда оно не извращено, или извращено – и тогда его совершенно нет».

Глубокие мысли о понимании, впервые высказанные Розановым, актуально воспринимаются лишь в эпоху пост-некласси-ческого философствования. Вместе с тем, именно первая фундаментальная работа мыслителя существенно проясняет его последующие философско-литературные произведения.


Едва ли может подлежать сомнению, что если наши успехи в науке незначительны, то наше понимание ее природы, границ и целей ничтожно. Трудясь в отдельных областях знания, мы никогда не имели ни случая, ни необходимости задуматься над ним, как целым. Не мы устанавливали вопросы, на которые отвечали приобретаемые нами знания, и не мы находили им место в ряду других, ранее установленных знаний. В построении великого здания человеческой мысли мы были делателями, но мы не были зодчими.

Такое положение трудящихся, от которых остается скрытым и то, что именно возводится ими, и то, зачем оно возводится и где предел возводимого, – не может быть удобно. Не говоря уже о невольных ошибках, к которым ведет это положение, оно неприятно и потому, что всякий труд, цель и окончание которого не видны, утомителен.

Но и ошибки, невольные при этом условии, не маловажны. Может случиться, что строящие уклонятся от плана, которого они не видят, и вместо необходимого возведут ненужное, что придется или остановить, не достроивши, или, еще хуже, совсем уничтожить. Может случиться также, что строители, у которых скрыт план, сами несогласны между собою относительно его, и в то время, как одни заботятся о высоте и красоте здания, другие находят такую постройку непрочною и неудобною. В этом случае доверчивые труженики могут трудиться над взаимно противоположным.

Нечто подобное, как кажется, и действительно случилось. То, что в умственной области создается человеком, с давнего времени носит два названия – науки и философии. Уже эта двойственность имени является странной аномалией, возбуждающей сомнения: если разум один и истина одна, то каким образом могли произойти разные названия для того, что является результатом деятельности первого и совокупностью второго. Но за различием имен скрывается и различие действительности: тот глубокий антагонизм, которым проникнуты все отношения науки и философии, показывает, что и в самом деле есть две независимые области, куда разум несет свои приобретения, и что, следовательно, единства познания не существует.

Мы не будем вдаваться в обсуждение доводов, которыми каждая область защищает свое право на исключительное господство в умственном мире. Там, где все сомнительно, трудно высказать что-либо несомненное. Отметим только, что доводы одной стороны не кажутся убедительными для другой, и вместо того, чтобы согласившись идти к одним целям одним путем, наука и философия продолжают развиваться каждая самостоятельно, взаимно отрицая друг друга.

Однако как бы ни достоверны были знания, составляющие содержание обеих областей, не менее их достоверна старая истина, что об одном не может быть двух знаний одновременно и различных, и справедливых (В.П.). И, следовательно, если нет единства познания, то нет и убедительности в нем.

При таком раздвоении умственной деятельности, положение выжидающего скептицизма было бы самое правильное для нас. И в самом деле, очень трудно принудить себя верить в плодотворность труда, когда нет единства ни в цели его, ни в способах, каким он мог бы успешно выполняться, ни в указаниях, в чем именно состоит он. И если побочные интересы могут продолжать еще действовать на нас, то интереса чистого знания здесь уже не может быть. С точки зрения последнего нам остается или выждать, чем решится спор, или, приняв участие в нем, попытаться ускорить его разрешение.

Однако есть еще одно, что может стать предметом нашей деятельности. Это – обозрение в целом того, над отдельными отраслями чего мы трудились до сих пор. Именно для нас, никогда не задававшихся подобною целью, выполнение ее не может быть плодотворно.

По-видимому, совершить это обозрение вне пределов науки и философии невозможно. И в самом деле, как ни противоположны они, ими исчерпывается совокупность всего до настоящего времени созданного разумом человека. И, следовательно, каково бы ни было достоинство построенного, ключ к его разумению может лежать только в плане, хотя бы и двойном, того, что строило.

Это положение обозревающего могло бы стать безвыходным, если бы вне науки и вне философии не лежало третьего, что может быть поставлено наряду с ними, его не может коснуться сомнение, и что способно послужить к раскрытию природы, границ и строения обозреваемого. Это – Понимание.

И в самом деле, в стороне от спора, разделяющего науку и философию, и вне каждой из спорящихся сторон лежит истина, что
к а к о в а б ы н и б ы л а д е я т е л ь н о с т ь р а з у м а, о н а
в с е г д а б у д е т п о с у щ е с т в у с в о е м у п о н и м а н и е м и, к р о м е э т о г о ж е п о н и м а н и я, н и ч е г о д р у г о г о
н е м о ж е т и м е т ь с в о е ю ц е л ь ю. В этой истине, как, по-видимому, ни проста она, заключается способность дать ряд выводов, воспользовавшись которыми можно, не касаясь ни науки, ни философии, определить то, к чему должна стремиться и первая, и вторая.

И если необходимо сомнительны, как противоречащие, указания науки и философии на то, чем должно быть возводимое здание человеческой мысли, то указания, вытекающие из того одного, что оно должно быть пониманием, не могут быть сомнительными так же, как и сама эта истина.

То же, что входит в содержание науки и философии, что не относится к плану, но составляет лежащее внутри его, по указаниям, вытекающим из идеи понимания, может разместиться без вражды и противоречия в формах его. Но последние не будут все наполнены, потому что Понимание не только несомненнее науки и философии, но и обширнее, чем они. Формы, оставшиеся незамещенными, укажут, каких границ и каких целей еще не достиг человек, и что, следовательно, предстоит еще выполнить ему.

В идее понимания не заключено никакого знания, способного стать содержимым, но только знания относительно содержащего. Поэтому выводимое будет рядом истин формального знания. Они образуют собою: определение науки*, выделяющее ее из ряда всех других областей человеческого творчества и строго устанавливающее ее границы извне, у ч е н и е о с т р о е н и и н а у к и, т.е. о тех внутренних формах его, выполнение которых должно стать содержанием ее будущего развития, и у ч е н и е о б о т н о ш е н и я х е е к п р и р о д е ч е л о в е к а и к е г о ж и з н и, и е г о в о л и к н е й.

Так как в том новом смысле, какой мы придаем ему, Понимание становится полной функцией разума, то мы не ограничимся одною формальной стороной вывода, но и присоединим к ней многое, что касается самого содержания. Именно, отмечая формы, из которых слагается наука, будем всякий раз или устанавливать истины, которые должны лечь в основание каждой из них, или указывать путь, которым эти истины могут быть найдены.


* * *


. . . ГЛ. XI. УЧЕНИЕ О КОСМОСЕ И ЕГО ФОРМЫ:


О СХОДСТВЕ И РАЗЛИЧИИ


I. Учение о сходстве и различии и его формы: общая теория, учение о сходстве и различии вещей и явлений в Космосе и учение о сходстве и различии Космоса и лежащим вне его. Общая теория сходства и различия и два ряда форм, на которые она распадается.
– II. О форме существования, присущей родовым индивидуальным сходствам и различиям. – III. О сущности сходства и различия; отношение в сходном и различном многого к одному и одного к многому. – IV. О свойствах сходного и различного. Трудность для различного воспроизводить различное: предел, с которого это воспроизведение становится невозможным. О способности сходного располагаться в системы; два рода систем – искусственная и естественная; основания и достоинства каждой из них. – V. О двух способах происхождения сходств; сходства непроисшедшие. О происхождении различий. – VI. Единство и усиление как цели сходного; сложное как цель различного. – VII. Типы сходства и различия: тождество, различие, противоположность, несоответствие; сходства и различия в содержании сходного и различного: несовпадение в существовании, в свойствах, в причине и цели, в количестве, в сущности. – VIII. О количественной стороне сходства и различия. Формы учения об отношении сходства и различия к другим сторонам бытия. – IX. Учение о сходстве и различии вещей и явлений в Космосе; неполнота существующих классификаций. – X. О сходстве и различии Космоса с Разумом, Первою причиной и Конечной целью всего.


…VII. Основных типов сходства и различия, т.е. таких, в которых за различающее начало принято не то, что сходно и различно, но то – как сходно и различно, четыре: тождество, различие, противоположность и несоответствие.

Под тождеством я разумею такое сходственное отношение, при котором сравниваемое есть одно и получаемое от него впечатление есть также одно. Совершенное тождество существует только в одной форме, именно в форме тождества всего самому себе. Это значит, что объективного тождества чего-либо с чем-либо нет в природе; к нему только приближаются некоторые формы различия. Под различием я разумею такое сходное отношение, при котором одно в сравниваемом совпадает, а другое не совпадает, и при котором полученные впечатления сливаются в одно, более сложное, чем каждое из отдельно полученных и слившихся, впечатление. Это усложнение происходит оттого, что формы одного различного пополняются в нем формами другого, в первом недостающими. Под противоположностью я разумею такое сходственное отношение, в котором одно сравниваемое есть отрицание другого сравниваемого, и когда полученные впечатления от них, тождественные по строению, но противоположные по значению и содержанию, могут слиться в одно впечатление с подразумеваемыми при нем символами утверждения и отрицания. Замечательно, что, подобно тому как совершенное тождество каждая вещь имеет только одно – именно с собою, каждая же вещь имеет и одну противоположность, именно в себе же – когда извращается ее природа… Под несоответствием я разумею такое отношение сравниваемого, которое не есть ни сходство, ни различие, и от которого полученные впечатления остаются отделенными одно от другого и не влияющими одно на другое…

В.В. Розанов [55]. С. 5–287.