Рекомендации по налаживанию отношений

Вид материала

Документы

Содержание ЭИЭ (Гамлет) — ЭИИ (Достоевский) ЛСИ (Максим) — ЛСЭ (Штирлиц) СЛЭ (Жуков) - СЛИ (Габен) ИЭИ (Есенин) — ИЭЭ (Гексли) Отношения суперэго (взаимного восхищения)

Подобный материал:

• Рефератов малые города и графства: как управлять их службами, 898.06kb.
• 7-8 октября 2010 г в Париже состоится IV инвестиционный Форум, 45.77kb.
• И частных лиц по кругу вопросов, касающихся репутации фирмы в целом или ее руководителя, 62.87kb.
• Методические рекомендации по срс по дисциплине «История международных отношений в новое, 64.35kb.
• Методические рекомендации профсоюзным организациям при оформлении возникновения, изменения, 104.75kb.
• Подписаны рекомендации о взаимодействии социальных партнеров в организации в условиях, 88.21kb.
• Рекомендации по совершенствованию кредитных отношений банка ООО кб «транссибкредит», 17.99kb.
• Иностранный язык, 306.71kb.
• М. В. Пшеничнов психология делового общения методическое пособие, 277.22kb.
• Наркоконтроль не мечом, а оралом, 541.24kb.

Для ЛИИ очень важно иметь достоверную информацию о технологиях действий и степени их эффективности (хотя бы в общих чертах). Сведе­ниями такого рода его охотно снабжает ЛИЭ, всегда знающий, какой именно способ ведет к успеху. ЛИИ может действовать, не сомневаясь, что работает на высоком технологическом уровне. Кроме того, четкие ритмы партнера помогают ЛИИ демонстрировать пунктуальность и чув­ствовать себя идеально сбалансированным во времени.

Сомнения и колебания ЛИЭ в правильности своего восприятия логи­ческих процедур и закономерностей материального мира легко разре­шаются в контакте с ЛИИ, чьи недвусмысленные толкования не оставляют простора для неуверенности: всё в сфере БЛ становится абсолютно ясно. Полезны и высказывания партнера о применении чьих-то талан­тов и возможностях различных технических систем: ЛИЭ, руководствуясь сконструированными ЛИИ перспективами, реализует свои способности максимально полно — на радость окружающим.

Показная эмоциональность и сопутствующие разглагольствования ЛИЭ редко задевают партнера; он ждет бури эмоций, а не актерской игры сомнительного качества. Но иногда и эта игра может впечатлить ЛИИ и дать ему возможность подпитать жизненные силы. Волевые проявления ЛИЭ — довольно инертные и зависящие от внешнего давления — ничем не помогают «противоположнику» в его борьбе за мир и справедливость. В самозащите и борьбе с конкурентами ЛИИ лучше обойдется «сам как-нибудь».

Нарочитое соблюдение ЛИИ правил этикета и моральных норм редко способно обмануть партнера. Этическая информация ЛИИ недостаточно жестка и бескомпромиссна, чтобы быть «сырьем» для программирования ЛИЭ на «правильные», нравственные поступки. Забота «противоположника» о комфорте и удобстве также кажется ЛИЭ неуклюжей, хотя и при­ятной. Все же ЛИЭ предпочитает самостоятельно решать свои бытовые и физиологические проблемы, не рассчитывая на партнера, которому тоже не помешала бы помощь по аспекту БС.

ЭИЭ (Гамлет) — ЭИИ (Достоевский)

Сомнения ЭИЭ в нюансах отношений между людьми быстро разре­шаются: любые связи, как бы сложны они ни были, партнер обосновывает с позиций морали и делает понятными. ЭИЭ обретает уверенность в правильности и этичности своего поведения. Помимо этого, ЭИИ всегда даст совет, как лучше реализовать те или иные таланты, предложит перспективный план. ЭИЭ получает возможность выглядеть способным и удачливым в глазах окружающих.

ЭИИ перестает беспокоиться по поводу изменений окружающего эмоционального поля, поскольку партнер подробно, простыми словами, «расшифровывает» ему причины и суть человеческих эмоций. Суще­ственную помощь ЭИЭ способен оказать и в планировании текущих дел. Пользуясь советами партнера, ЭИИ выглядит исключительно пунктуальным человеком, успевающим все вовремя.

Умозаключения «противоположника» и его успехи з овладении правилами иерархических структур нечасто впечатляют ЭИЭ, которому требуются четкие и уверенные сигналы по аспекту БЛ. ЭИЭ также не видит особого смысла в робких попытках партнера обеспечить комфорт и удоб­ства, поэтому свои проблемы физиологического, бытового и эстетическо­го характера предпочитает решать в одиночку — без участия ЭИИ.

Демонстрация деловых и администраторских качеств партнера, как правило, оставляет ЭИИ равнодушным. Чувствуется, что для ЭИЭ технологии и их применение — увлекательная игра и серьезного, обо­снованного анализа по аспекту ЧЛ ожидать не следует. Волевые усилия ЭИЭ также кажутся жалкими и неэффективными. ЭИИ легче справиться со своими проблемами в одиночку, чем рассчитывать на неуверенную защиту партнера.


ЛСИ (Максим) — ЛСЭ (Штирлиц)


Неуверенность ЛСИ в адекватности и точности его взглядов на технологии работы очень быстро уходят в небытие: партнер предельно ясно описывает все существующие способы ведения дел и выбирает опти­мальный. Это успокаивает ЛСИ, дает ему уверенность и даже смелость в делах. Помимо этого, в сложной ситуации ЛСЭ всегда посоветует, как наладить быт и выглядеть, несмотря ни на что, идеально. ЛСИ становится очень ярок внешне, с учетом, конечно, особенностей его эстетики: сдер­жанной, суровой, военизированной.

ЛСИ разъясняет партнеру особенности системных объектов и указы­вает ему подходящее место в иерархии; ЛСЭ, убежденный в адекватности своих позиций, легче ориентируется в различных иерархических системах. В трудную минуту ЛСИ всегда посоветует, как лучше проявить волю и применить силу, чтобы дать отпор агрессору. Рядом с таким партнером защита ЛСЭ становится весьма эффективной.

Актерские приемы ЛСЭ, до мелочей отработанные, но слишком уж искусственные, иногда воспринимаются как желанная эмоциональная поддержка, но чаще остаются без внимания — ведь сигналы ролевой ЧЭ недостаточно мощные для идеологического программирования, не­обходимого партнеру. Робкие попытки ЛСЭ подтолкнуть к осознанию перспективных возможностей и шансов на успех ничего не дают ЛСИ, он видит, что «помощнику» самому нужна поддержка в интуитивных вопро­сах, и пытается разобраться в сути явлений и людей самостоятельно, не мучая партнера причастностью к этому ментальному процессу.

Этический арсенал партнера, довольно богатый, но все же слиш­ком шаблонный, нередко производит на ЛСЭ впечатление, однако на­стоящего этического программирования ему не дождаться: ЛСИ только соблюдает нормы поведения и морали, но не творит их и даже не всегда может объяснить, почему нужно вести себя именно так, а не иначе. В вопросах планирования времени ЛСИ тоже не авторитет: он сам ждет указаний, когда нужно действовать. ЛСЭ понимает, что лучше справится с планированием рабочего ритма без помощи партнера.


СЛЭ (Жуков) - СЛИ (Габен)


Сомнения ограничительной БС разрешаются при общении с СЛИ, уверенно подчеркивающим выигрышные качества партнера. СЛЭ на­чинает по-настоящему ценить себя и считать привлекательным. Кроме того, полезные деловые советы «противоположника» помогают СЛЭ в критических обстоятельствах действовать оптимально с технологической точки зрения.

СЛЭ способен ясно обрисовать партнеру расстановку сил в про­странстве и развеять привычные сомнения ограничительной ЧС. В нужный момент СЛИ также может рассчитывать на четкие описания системных объектов и иерархий, что помогает ему уверенно выполнять обязанности, возложенные на него какой-либо структурой, и быть для своих близких ориентиром в материальном мире.

Проницательность партнера и его мнение о возможностях окружаю­щих иногда могут помочь СЛИ понять собственные перспективы, но чаще он остается равнодушен к относительно слабым и несамостоятельным интуитивным сигналам. Свои эмоциональные проблемы СЛИ также пред­почитает решать в одиночку: он склонен оставлять без внимания эмоции партнера, видя их инертность и зависимость от чужих чувств.

СЛЭ рассчитывает получить ответы на вопросы по поводу прошлого, настоящего и будущего, по поводу динамики всего происходящего, но СЛИ не обладает всеобъемлющей интуицией, ему просто нравится «играть в пророка», и это заметно. Кроме того, невербальные этические сигналы СЛИ слишком слабы и беспомощны, чтобы способствовать совершен­ствованию технологий общения СЛЭ, ясно, что такой помощник только обременит, так как сам нуждается в поддержке по аспекту БЭ.


ИЭИ (Есенин) — ИЭЭ (Гексли)


ИЭИ обычно склонен считать себя неудачником. «Противоположник», указывая на реальные факты, говорящие об успехе, как бы раскрывает таланты ИЭИ, и тот начинает чувствовать себя уверенно. Помимо этого, ИЭЭ дает четкие и разнообразные советы на тему налаживания отноше­ний в коллективе, что помогает ИЭИ в нужный момент демонстрировать врожденную мягкость, конформность и обходительность.

ИЭЭ беспокоится, что он слишком медленно все делает и не успе­ет выполнить намеченное к сроку. ИЭИ способен убедить его, что нет причин волноваться, что запас времени еще велик. Такая информация расслабляет ИЭЭ, дает ему возможность чувствовать себя свободно и естественно в потоке дел. Существенна также поддержка творческой ЧЭ партнера: он подсказывает ИЭЭ, как лучше (то есть эффективнее) ис­пользовать «секретное оружие» — бурные эмоции.

Сведения ИЭИ о поддержании в порядке самочувствия и обеспе­чении приемлемого уровня комфорта нередко помогают ИЭЭ ощутить себя уверенно в окружающем пространстве. Однако бывает, что ИЭЭ недостаточно заботы ИЭИ и вербальных сигналов по аспекту БС. Струк­турно-логическая информация для ИЭИ тоже очень сложна; он сам ждет поддержки в расчетах и работе с документами, поэтому действенной помощи от него ждать не приходится. ИЭЭ предпочитает один заниматься анализом социальных структур и иерархических систем.

Волевые проявления ИЭЭ, иногда даже излишне демонстративные, во многих случаях дают партнеру информационный сигнал, необходимый для воспроизводства жизненной энергии. Однако часто «наигранная» воля не впечатляет ИЭИ, ожидающего постоянного напора кинетической энергии. Попытки партнера помочь в работе часто лишь отвлекают ИЭИ от деловой активности. Видно, что познания ИЭЭ в технологических вопросах более чем скромны, и ИЭИ предпочитает выполнять свою работу сам.


Отношения суперэго (взаимного восхищения)


ИЛЭ (Дон Кихот) — СЭЭ (Наполеон)


Общение с СЭЭ дает массу новой информации для более эффектив­ной работы ролевой ЧС. Пробивные качества партнера, напористость, умение подчинять людей восхищают ИЛЭ, ведь сам он так изощренно действовать не умеет — слишком прямолинеен и не обладает таким мощ­ным волевым, лидерским началом; ему приходится идти на компромисс (а хочется заставить, принудить к исполнению своей воли!). Поведение СЭЭ — пример того, как ставить тактические цели и добиваться их лю­бой ценой, как настаивать на своем мнении; кроме того, и вербальное общение по аспекту ЧС проходит весьма интенсивно. ИЛЭ учится про­являть силу воли, отказывать просителям, ставить условия, побеждать в конкурентной борьбе.

Программная ЧИ дает исключительно ценную информацию о новых идеях, перспективах и возможностях в науке, технике и общественной жизни. СЭЭ очень хотелось бы придумать нечто новое в избранной сфере деятельности; а тут рядом оказывается неиссякаемый источник оригинальных идей. СЭЭ обучается перспективно мыслить и «зрить в ко­рень» явлений материального мира. Он подхватывает любое вскользь брошенное ИЛЭ слово: а вдруг это очередное гениальное озарение? Мир становится богаче, интереснее и понятнее; интеллектуальный по­тенциал СЭЭ растет.

ИЛЭ приходится смириться с превосходством партнера в умении интриговать и манипулировать людьми, безошибочно чувствовать их силовой потенциал. ИЛЭ совершенно определенно видит, что можно формировать выгодные отношения с окружающими, что в исполнении такого человека, как СЭЭ, это не мечта, а реальность. ИЛЭ кажется, что партнер нарочно выпячивает свои этические навыки и умения, самоут­верждаясь за его счет, но на самом деле такое поведение — всего лишь проявление творческой БЭ, и никакого желания кого-либо уязвлять своей приспособленностью к общению у СЭЭ нет.

СЭЭ обидно наблюдать, как ИЛЭ легко манипулирует фактами «из жизни» материальных объектов, находит взаимосвязи между любыми явлениями и возводит стройные мыслительные конструкции буквально «на пустом месте». СЭЭ ясно, что сам он так овладеть знаниями никогда не сможет, и это его расстраивает: оказывается, как трудно достичь за­ветной цели и понять законы мироздания! Мало того, ему кажется, что ИЛЭ нарочно выставляет напоказ свои научно-технические таланты; что он ужасно высокомерен, заносчив и считает себя незаменимым. На самом деле ИЛЭ просто трудно скрывать от глаз окружающих свободное владение логическими процедурами и умение манипулировать менталь­ными конструкциями, кроме того, он и не понимает, зачем нужно скрывать то, что лучше всего получается. «Хвастовство» партнера вызывает у СЭЭ желание хоть немного усовершенствовать свой мыслительный аппарат, а следовательно, социальная задача этого ТИМа начинает, пусть медленно и трудно, но решаться,

ИЛЭ оказывается втянут в эмоциональную жизнь партнера и на себе испытывает его бурные вспышки чувств, кажущиеся непредсказуемыми и неуместными. В то же время эти эмоции могут оказывать на ИЛЭ и по­зитивное влияние: они обеспечивают его, пусть и ненадолго, «топливом» для активной деятельности. Бурные эскапады партнера заставляют ИЛЭ включаться в эмоциональную жизнь социума, что делает его более приспособленным для функционирования в этом самом социуме. ИЛЭ, конечно, нередко раздражает неумеренность в чувствах, поскольку он ждет еще и комментариев к энергетическим проявлениям, а от не­вербальной демонстрационной функции никаких словесных сигналов получить нельзя.

СЭЭ, ожидающий долгих и обстоятельных объяснений, что и по какой технологии необходимо делать, не всегда адекватно воспринимает спон­танную деловую активность ИЛЭ, который склонен бросить какой-нибудь неопределенный совет или сделать нужную работу сам, не углубляясь в детали. СЭЭ такие действия кажутся слишком навязчивыми: не будучи уверен в технологических нюансах, он считает нужным предварительно согласовывать все моменты рабочего процесса. А демонстрационная ЧЛ партнера включается в критической ситуации без всяких объяснений. Так или иначе, но эти действия привлекают внимание СЭЭ к вопросам технологического обеспечения и эффективности труда.

Общение с СЭЭ, постоянно отслеживающим характеристики окру­жающего пространства и эстетические качества материальных объектов и людей, пробуждает в ИЛЭ любопытство к сенсорной информации. От СЭЭ ее воспринять трудно из-за расположения его БС в невербальном блоке ИД. Зато при контактах с ним ИЛЭ заражается интересом к физио­логическим и эстетическим вопросам, как бы тренируется, готовится к ментальному программированию по аспекту БС.

СЭЭ постоянно наблюдает, как партнер бережно относится ко вре­мени, как тщательно следит, чтобы оно расходовалось продуктивно, а ритм действий позволял успеть сделать все необходимое. Обычно СЭЭ не вполне осознает течение времени, теперь же у него появляется до­вольно стойкий подсознательный интерес к динамике сложных процессов и обеспечению их ритмичности. Он получает толчок к внимательному восприятию вербальных сигналов окружающих, связанных с точным планированием расхода времени.


СЭИ (Дюма) — ИЛИ (Бальзак)


В процессе общения СЭИ имеет возможность «напитываться» точной, детальной информацией о ритмах действий и течении времени. ИЛИ для него — почти «идеал», который никогда не опаздывает, все делает обо­снованно и своевременно; таким человеком СЭИ искренне восхищается и старается по мере сил подражать ему, в результате чего сам становится более пунктуальным и точным в планировании своих дел. В то же время он понимает, что гордиться собственными успехами не стоит: слишком скромны они по сравнению с мощным даром предвидения ИЛИ. В ре­зультате такого общения интуитивные способности СЭИ обостряются, он постепенно учится обращению со временем и начинает осознавать динамику происходящего.

Рядом с партнером суперэго ИЛИ не чувствует себя приспособлен­ным к бытовой стороне жизни, понимает, что его навыки и умения в этой сфере недостаточны — и жадно впитывает четкие и разнообразные вербальные сигналы программной БС об эстетике окружающего про­странства, о способах управления им, а также об удовлетворении физиологических потребностей. Таким образом, происходит обучение ИЛИ основам грамотного «сенсорного» существования, например, правильному питанию, обеспечению физиологических потребностей, профилактике заболеваний, наведению порядка в одежде и т.п.

Объяснения ИЛИ, как надо правильно работать, что эффективно, а что нет, довольно болезненны для человека, стремящегося хоть немного проявить смекалку и предприимчивость. СЭИ чувствует себя еще более беспомощным в деловых вопросах, но в то же время начинает осознавать, как именно производится эффективная работа, как выглядят наяву эти зага­дочные «эффективные технологии». Нередко СЭИ кажется, что его партнер нарочно выставляет напоказ свои деловые навыки (например, при работе с техникой), чтобы уязвить СЭИ и показать, насколько тот слаб в этом во­просе, но в действительности это просто работа творческой функции.

ИЛИ стремится строго регламентировать проявления чувств окружа­ющих и склонен считать, что это возможно. Ему тяжело наблюдать сво­бодное эмоционирование СЭИ: как-то сразу понятно, что все выдуманные им «нормы» не выдерживают столкновения с реальностью и ограничить людей в проявлении эмоций не удастся. В результате ИЛИ становится более терпим к чувствам и желаниям окружающих, не столь категоричен в оценке ярких, страстных натур. Во многих случаях ИЛИ кажется, что СЭИ специально демонстрирует ему свои эмоциональные манипуляции, чтобы позлить или самоутвердиться за счет инертного в чувствах партнера. На самом деле СЭИ просто не умеет иначе общаться, для него проявление эмоций и сопутствующие комментарии — это образ жизни.

Весьма своеобразные наглядные сигналы демонстрационной БЛ содержат сложную информацию о законах построения материальных объектов и взаимосвязях между ними. СЭИ такой наглядности понять не может: он нуждается в словесных пояснениях и ощущает сигналы ИЛИ как стрессовые, раздражающие: что-то очень умное, но совершенно нечленораздельное. СЭИ тем не менее желает понять эту «премудрость» и неосознанно готовится к восприятию вербальной информации по аспекту БЛ.

«Врожденная» и исключительно заметная этичность СЭИ, способного одним своим присутствием сглаживать конфликты в коллективе, несколько пугает ИЛИ; он вовсе не склонен задумываться об этике межличностных отношений, а ожидает, что кто-то другой все расскажет и займется налаживанием нужных контактов. СЭИ ничего не объясняет, а просто — улыбается, жестикулирует и пр.; причины этих манипуляций для ИЛИ загадочны: он может понять только вербализованную информацию по аспекту БЭ. Общение с СЭИ подталкивает его к сознательному поиску внешних сведений о моральном климате и его законах.

СЭИ ждет точных, подробных, детальных объяснений, каковы его спо­собности и вообще — в чем смысл его жизни. ИЛИ эту задачу выполнить не в состоянии: он сам постоянно сомневается, правильно ли понимает суть явлений действительности и открывающиеся перспективы. Однако постоянные сомнения ИЛИ в собственных талантах и беспокойство по поводу «упущенных» шансов влияют на поведение партнера. У СЭИ появляется интерес к информации по аспекту ЧИ, суггестивная функция потихоньку втягивается в работу и готовится принимать мощные вер­бальные сигналы.

Внимание СЭИ к собственным пробивным качествам и расстановке сил в социуме неизбежно передается партнеру. ИЛИ обычно не склонен думать о воле, выносливости и кинетической энергии (в том числе и своей собственной) и удивлен, что эти вопросы могут кого-то сильно беспокоить. Отношения суперэго дают ИЛИ возможность почувствовать важность информации о силе или слабости окружающих объектов; он начинает сам искать эту информацию.


ЭСЭ (Гюго) - ЛИЭ {Джек)


ЭСЭ, используя информацию программной ЧЛ, получает возможность сознательно обучаться методам оптимального ведения дел. Рядом с ЛИЭ он не может заблуждаться по поводу совершенства собственных технологических находок; его технологии работы выглядят на фоне бурной деятельности ЛИЭ примитивными и, следовательно, нуждающимися в усовершенствовании. Самый доступный способ обучения для ЭСЭ —под­ражать действиям ЛИЭ и пассивно следовать его советам и методикам; особенно в обращении со сложными техническими устройствами.

В отношениях суперэго ЛИЭ может осознать наигранность и «неэф­фективность» своих черно-белых эмоций и поучиться у ЭСЭ естественно­сти, открытости, актерскому мастерству, умению «зажигать» аудиторию и самому «загораться» от чужих чувств. Нередко ЛИЭ отказывается при­знать чужое превосходство в способности эмоционально воздействовать на окружающих и продолжает считать себя великим артистом, выдаю­щимся массовиком-затейником и вообще самым веселым и праздничным человеком. Чтобы не оказаться в эмоциональном тупике, лучше умерить гордыню и подчиниться мощным и требовательным сигналам программ­ной ЧЭ, только тогда у ЛИЭ будет шанс осуществить свою мечту и стать «душой компании».

ЭСЭ понимает, что его собственные стандарты и нормы расхода времени не годятся для реальной жизни, что они хороши лишь в «те­пличных» условиях, которых, как известно, в природе не бывает. Ему кажется, что ритм действий ЛИЭ слишком жесткий, что партнер нарочно издевается над ним, заставляет выполнять чрезмерный объем работы. На самом деле ЛИЭ совершенно не желает никого торопить, он просто так динамично живет, и каждый момент его времени заполнен много­обещающим делом.

Сигналы творческой БС доставляют ЛИЭ немало острых ощущений. Он расстраивается, что и в эстетике слаб, и собственного организма со всеми его потребностями не чувствует. ЛИЭ начинает сомневаться в своей привлекательности и здоровье: ведь какой сильный, мощный, сек­суальный человек рядом! Зато совершенно ясно становится, как нужно ухаживать за собой и привлекать к себе внимание противоположного пола, что такое настоящая эстетика и как выглядит творчество в этой области. Таким образом, реализуется пусть и трудный, но единственно возможный способ сознательного эстетического обучения ЛИЭ.

ЭСЭ хотел бы получить практическую помощь в анализе перспектив различных начинаний и в ментальной оценке собственных возможностей. От суперэго такой информации не поступает, однако наблюдение за работой демонстрационной ЧИ, несомненно, оказывает существенное влияние на психику ЭСЭ. Он начинает отличать талантливых и способных людей от бездарных и бесперспективных. Чтобы не оказаться в числе последних, он пытается как-то раскрыть собственные таланты и обра­щается за интеллектуальной поддержкой к окружающим, разыскивая вербальную информацию по аспекту ЧИ.

Выплески энергии ЭСЭ, вызванные нарушением окружающими моральных норм, производят на ЛИЭ очень сильное впечатление, впро­чем, чаще всего подсознательное. Психологический «смысл» такого не­вербального сигнала для ЛИЭ — в повышении его интереса к вопросам оценки объемов кинетической энергии у различных объектов. Кроме того, ЛИЭ начинает осознавать собственную инфантильность в вопросах ЧС, чувствует, что не готов дать отпор агрессорам, если они, не дай бог, появятся. В результате ЛИЭ усиленно ищет в своем окружении людей, способных объяснить ему, как пользоваться своими волевыми ресурсами и оценивать степень опасности различных объектов.

Наблюдая за хронически сомневающимся в своей логичности партнером, ЭСЭ тоже начинает интересоваться структурой различных материальных объектов. Самому разобраться в этих вопросах ему чаще всего не под силу, и он сканирует окружающее пространство в поисках информации о взаимосвязи материальных объектов. ЭСЭ нужно четкое и «единственно верное» объяснение картины мира, а не сомнения и не­ясное беспокойство ЛИЭ.

Постоянная неуверенность ЭСЭ в объективности своих оценок меж­личностных взаимоотношений непонятна ЛИЭ и даже несколько тревожит его: ведь всё так однозначно — есть «хорошие» отношения и «плохие» — так чего же волноваться? Однако беспокойство партнера заставляет ЛИЭ невольно обращать внимание на особенности различных социаль­ных контактов. Он очень быстро понимает, что сформулировать четкие нравственные критерии не сможет, и старается найти в своем окружении «морализатора», который бы объяснил ему на словах нюансы БЭ.


ЛИИ (Робеспьер) — ЭСИ (Драйзер)


ЭСИ — источник огромного количества сведений о взаимоотношени­ях в парах и коллективах. Рядом с ним ЛИИ ясно осознает всю слабость и шаблонность своих этических приемов, уже не может считать себя успешным игроком на попе межличностных контактов и непревзойденным знатоком нравственности. ЛИИ впитывает максимум информации о том, как следует себя вести в обществе, а как — нет. Процесс совершенство­вания навыков общения может идти непрерывно и вовсе не стремится к формальному завершению.

Сигналы программной БЛ партнера усиливают интерес ЭСИ ко всему происходящему в материальном мире, он многое узнает о взаимосвязях между объектами. ЭСИ вполне отдает себе отчет в слабости своего «логи­ческого» аппарата и усиленно наращивает эрудицию, пользуясь обшир­ной информационной базой ЛИИ. Такого рода обучение — например, в области точных наук, — продолжается даже и без непосредственного контакта с «учителем»: достаточно познавательного импульса, который дает само общение с ним.

Рядом с ЭСИ рассыпаются в прах все придуманные ЛИИ нормы и стандарты проявления кинетической энергии: становится очевидна их надуманность, оторванность от реальности — ведь для достижения макси­мального эффекта требуется творческий подход. ЭСИ прекрасно удается добиваться своего волевыми решениями, адаптированными к стоящей перед ним конкретной проблеме. ЛИИ может показаться, что партнер специально «играет мускулами», чтобы уязвить его, но это, как правило, не соответствует действительности. ЭСИ просто умеет свободно рас­поряжаться ресурсами кинетической энергии, он действительно способен делать волевые усилия как над самим собой, ток и над окружающими.

ЭСИ вынужден признать свою неспособность оценивать талант окружающих и анализировать перспективы различных начинаний; он с восхищением взирает, как ЛИИ «раскладывает по полочкам» логическую информацию и конструируетте самые возможности, которые емутрудно даже понять. Рядом с партнером суперэго ЭСИ видит, по каким параме­трам оценивается перспектива развития ситуации, как выстраиваются альтернативы, как можно легко и естественно проявить свои таланты в каждом конкретном случае. В то же время ЭСИ коробит поведение партнера: кажется, что тот нарочно умничает; а дело в том, что ЛИИ не может иначе развивать свою мысль, она слишком тонко структурирована, чтобы быть всем доступной, она требует вдумчивого отношения.

Внешне выраженная выносливость ЭСИ и приспособленность к по­вседневной жизни, его здоровье и сексуальная привлекательность подсо­знательно будоражат психику ЛИИ. Он не может полностью игнорировать сенсорные качества ЭСИ, вынужден реагировать на бытовые заботы партнера, смысла и направленности которых не понимает (демонстра­ционная БС предпочитает обходиться без слов). Таким образом, интерес ЛИИ к вопросам секса, профилактики заболеваний, питания растет, активационная БС начинает искать источники вербальных сигналов.

Активационная БИ нуждается в подробных и понятных объяснениях, когда что необходимо делать. От молчаливого, демонстративно «раз­меренного» ЛИИ словесных пояснений ждать не приходится; его помощь по аспекту БИ кажется партнеру слишком навязчивой и даже бесполезной — ведь вначале надо обосновать своевременность и ритм действий. Тем не менее растущий интерес ЭСИ к прогнозам и предсказаниям толкает его на поиски вербальной информации.

ЭСИ постоянно нервничает, боясь упустить перемену настроения окружающих, и эти сомнения пробуждают беспокойство партнера. Во­обще-то ЛИИ не склонен размышлять о чужих чувствах, он и собственные осознает слабо, но сильные невербальные сигналы ЭСИ не проходят мимо, ЛИИ невольно начинает испытывать интерес к эмоциональной жиз­ни окружающих и ждет от кого-то из близких пояснений, комментариев и энергетической «подкачки».

Колебания ЛИИ, не до конца уверенного в эффективности своих действий, передаются партнеру. ЭСИ не может оставаться равнодушным к технологическому обеспечению повседневных операций, он подсо­знательно начинает беспокоиться и старается побольше узнать о делах, для этого ищет в своем окружении источник вербальной информации по аспекту ЧЛ.


ЭИЭ (Гамлет) — ЛСЭ (Штирлиц)


ЭИЭ стремится подчеркнуть свою деловитость и отличное качество труда. Когда рядом с ним оказывается ЛСЭ, отличающийся поразительным трудолюбием и природным чутьем на оптимальные методы работы, ЭИЭ видит, что не так уж безупречен; появляется желание совершенствовать­ся в области ЧЛ, и лучшего учителя, чем суперэго, ему не найти. Причем обучение идет постоянно: достаточно наблюдать за эффективными действиями партнера и внимательно слушать его советы, в основном касающиеся технических вопросов.

ЛСЭ считает необходимым почаще демонстрировать свои эмоции и даже склонен гордиться своей артистичностью, открытостью, чуткостью. Пообщавшись с суперэго, он вынужден с сожалением констатировать, что его собственная «игра эмоций» — всего лишь набор шаблонов, в то время как у ЭИЭ чувства идут «изнутри» — не «от ума», а от сердца, он просто не может жить иначе. Богатство палитры настроений партнера завораживает, восхищает ЛСЭ. Он может многому научиться у ЭИЭ: достаточно только общаться с ним и выдерживать неслабый натиск его «программных» эмоций, разнообразных и динамичных.

ЭИЭ стремится уйти от сенсорного дискомфорта и подходит к вопро­сам самочувствия, секса, питания слишком строго и однозначно, часто не считаясь с разнообразием форм «чувственной» жизни. Общение с партнером суперэго действует на ЭИЭ отрезвляюще: он ясно видит, что естественные потребности глупо и даже опасно «стандартизировать», что нужно учиться эти потребности удовлетворять без ущерба для окру­жающих. ЛСЭ как раз охотно рассказывает, как лучше всего наладить быт (в самых общих чертах) и всегда выглядеть свежим, здоровым, при­влекательным. Эти советы кажутся ЭИЭ слишком навязчивыми, он даже склонен думать, что партнер над ним издевается, самоутверждаясь таким образом, однако ЛСЭ просто выполняет свою социальную миссию, по­казывая способы эффективного решения повседневных бытовых задач.

Для ЛСЭ крайне важно соблюдать установленные сроки. Он склонен постоянно дисциплинировать себя, строг и придирчив к себе и к окружа­ющим (ему кажется, что все вокруг только и делают, что транжирят драго­ценные минуты рабочего дня). ЭИЭ, оказавшись рядом, дает ему понять и словесно, и действиями, что время — вещь гибкая, его можно сжимать и «гнуть» как угодно, главное, чтобы была ясна стратегическая цель. ЭИЭ готов изыскать время на любое мероприятие, если, конечно, убежден в его необходимости. ЛСЭ понимает, что его нормы расходования времени слишком абстрактны и потому с трудом применимы на практике. Он мо­жет совершенствовать свои стратегические способности, получая от ЭИЭ соответствующие вербальные сигналы, но для этого надо воспринимать жизненные ритмы партнера как директиву для работы и не усматривать в действиях творческой БИ издевательства над собой.

ЭИЭ недоумевает, наблюдая вспышки воли партнера. ЛСЭ никак не поясняет причин своего поведения, а просто физически защищает своих близких, себя самого или существующий регламент поведения (правила, законы и проч.). ЭИЭ хотелось бы, чтобы партнер объяснил ему, почему проявляет в сложившейся ситуации силу, почему нельзя решить дело ми­ром. Невербальная демонстрационная ЧС обычно обходится без слов, но все же ЭИЭ чувствует волю и энергию в себе сомом и начинает собирать доступную ему вербальную информацию.

Яркие, заметные всплески способностей ЭИЭ производят на ЛСЭ сильное впечатление. Его удивляет «беспричинность» эскапад партнера и совсем не радует, что тот не сопровождает свои действия словесными пояснениями. Увидев, как можно проявлять свои природные данные, ЛСЭ начинаетусиленно интересоваться разнообразной информацией о сути явлений, о духовной сущности людей, их способностях и собственных шансах на успех. Самостоятельно перерабатывать такого рода инфор­мацию ЛСЭ затрудняется, и поэтому счастлив получить рекомендации по аспекту ЧИ от кого-либо из близких.

Сомнения и колебания ЛСЭ по поводу объективности оценок раз­личных системных объектов и правильности выбора места в той или иной иерархической структуре не могут не передаваться ЭИЭ. Тот обычно не склонен задумываться о хитросплетениях взаимосвязей, а ждет сведений об устройстве материального мира от кого-либо из окружающих. От ЛСЭ вербальной информации на эту тему не поступает, но его поведение заставляет ЭИЭ уделять внимание вопросам БЛ.

Беспокойство ЭИЭ по поводу взаимоотношений в социуме хоть и непонятно партнеру, но впечатляет. Самому собирать и перерабаты­вать сведения об отношениях между людьми ЛСЭ трудно, он хочет, чтобы кто-то выполнил эту ментальную работу за него. Общение с ЭИЭ только привлекает внимание к вопросам БЛ, а источники этических программ и сведений дипломатического характера ЛСЭ приходится искать в своем окружении.


ЛСИ (Максим) — ЭИИ (Достоевский)


Общение с ЭИИ приносит огромный объем подробной информа­ции по вопросам взаимоотношений между людьми. ЛСИ рядом с таким партнером ясно понимает, что его собственные этические инструменты нуждаются в усовершенствовании, он не кажется себе знатоком челове­ческой натуры и готов учиться у ЭИИ премудростям психологии. Контакты с ЭИИ делают ЛСИ менее категоричным и непримиримым в отношениях, более терпимым и благожелательным.

Когда ЭИИ сталкивается с ЛСИ, ему становится очевидна собственная слабость или даже беспомощность в вопросах анализа информации об объектах материального мира и иерархических структурах. ЭИИ становится понятно, что знания его скромны и для успешного функцио­нирования в социуме нужно учиться искусству логического мышления, и вряд ли кто-то лучше ЛСИ сможет это обучение провести.

Придуманные ЛСИ «стандарты» человеческих возможностей ру­шатся. Оказывается, человек — существо многогранное и вовсе не однозначное, как ему казалось, и поэтому жестко нормировать талант невозможно. ЭИИ же постоянно показывает и объясняет, какими могли бы быть возможности той или иной личности в разных условиях. Эти объяснения многому могут научить ЛСИ, если он, конечно, готов пересмотреть свою картину мира и не будет считать мудрствования партнера издевательством над собой.

Стремление ЭИИ защищать исповедуемые принципы и существу­ющие правила поведения, как и его «нормы» расхода кинетической энергии, в присутствии суперэго теряют смысл. ЛСИ умеет защитить себя в любой ситуации и совершенно не нуждается в том, чтобы сдерживать чью-либо силу. ЭИИ начинает понимать, что воля и физическая сила — ве­личины спонтанные и заключить их в строгие рамки не удастся. Развитие физической силы, выносливости и воли с помощью рекомендаций ЛСИ может быть весьма успешным, если только ЭИИ готов терпеть прессинг партнера (надо сказать, абсолютно непредумышленный).

ЭИИ очень своеобразно — одним своим видом, манерами, повадка­ми — без единого слова способен удержать партнера от разбазаривания времени. Но ЛСИ такой способ передачи информации воспринимает с трудом, он только способен заинтересоваться проблемой ритмичности действий и особенностями течения времени. Этот интерес не может быть удовлетворен в паре, и ЛСИ подсознательнотянется клюдям, с которыми можно поговорить о времени, планах и прогнозах.

Подчеркнутая выносливость, здоровье и эстетичность ЛСИ вызыва­ет у ЭИИ недоумение: он не представляет, как можно добиться такого результата — а хочется! ЛСИ не склонен обсуждать эти темы или давать пояснения, он лишь гордо демонстрирует свои физические достоинства. Возбужденный этими «показами» интерес к проблемам БС гонит ЭИИ на поиски вербальной информации.

Сомнения и колебания ЭИИ в правильности оценки окружающего эмоционального поля передаются партнеру. ЛСИ не склонен задумы­ваться на эту тему, он хочет получать эмоции в «готовом» виде, да еще с комментариями, как и почему эти эмоции проявляются. ЭИИ, естественно, такой информации предоставить не может, поэтому ЛСИ ищет других контактов.

Неуверенность ЛСИ в технологических вопросах так или иначе за­трагивает и ЭИИ. Тот обычно не размышляет на темы функциональности окружающих его материальных предметов, но под влиянием суперэго подсознательно начинает интересоваться этими вопросами. Такой смутный интерес, постепенно разрастаясь, требует вербального удо­влетворения.


СЛЭ (Жуков) - ИЭЭ (Гексли)


СЛЭ, постоянно получая от партнера информацию о перспективах различных дел и проектов, а также о психологии людей, видит, что его проницательность слишком скромна по сравнению с мощной интуицией суперэго. Он рад поучиться у ИЭЭ объективной оценке возможностей людей, а также безошибочному чутью на успешные начинания. Осторож­ность и «стратегическая» осмотрительность партнера восхищает СЛЭ, и он, наблюдая, постепенно нарабатывает «вожделенные» интуитивные «сверхспособности».

Очень быстро ИЭЭ понимает, что его волевые проявления и запасы кинетической энергии невелики и не лучшим образом организованы. СЛЭ восхищает его именно идеальной сбалансированностью выплесков кине­тической энергии, умением в любой ситуации организовать пространство оптимальным образом. ИЭЭ оставляет свои амбиции «полководца» и «прирожденного лидера» и начинает — в процессе общения — учиться контролировать себя и проявлять волю, осознавая, что только тот, кто способен применить силу к самому себе, имеет право и возможность направлять энергию других.

СЛЭ становится ясно, что его стремление стандартизировать меж­личностные контакты вряд ли достигнет цели: слишком неоднозначны люди и отношения между ними. Именно это и показывает ИЭЭ своим виртуозным умением налаживать связь с любым человеком, «на пустом месте», с нуля. СЛЭ остается только забросить подальше придуманные «этические нормы» и учиться общению у партнера. В процессе обучения СЛЭ иногда кажется, что суперэго нарочно на зависть ему манипулирует людьми в своих интересах. На самом деле никакого самоутверждения тут нет: это просто органичная, естественная социальная «работа».

«Произвольная» расстановка материальных объектов в простран­стве, пренебрежение законами логики коробят ИЭЭ, его искусственные нормы поведения в иерархических системах бледнеют: партнер, не нуж­даясь ни в каких нормах, идеально вписывается в социальные структуры, да еще завоевывает в них лидирующие позиции. ИЭЭ, впечатлившись, приступает к активному обучению работе с точной информацией о материальных объектах и системах.

Бурные, интенсивные эмоции ИЭЭ, проявляющиеся без всякого види­мого обоснования, будоражат психику СЛЭ. Обычно ему не очень инте­ресно, как и почему меняется настроение, а рядом с ИЭЭ игнорировать эту сторону жизни становится затруднительно. Поскольку партнер ничего о своих эмоциях не говорит, СЛЭ приходится отправляться на поиски тех, кто может не только заразить его своими чувствами и дать определенное настроение, но и объяснить, зачем нужны внешне выраженные чувства и как следует их понимать.

Внезапные вспышки рабочей активности суперэго вызывают одно­временно повышенное внимание и недоумение ИЭЭ. С одной стороны, не может не радовать, что кто-то выполняет нужную работу за него, но с другой — пугает, поскольку он чувствует себя рядом с таким партнером еще беспомощнее, чем обычно. ИЭЭ начинает серьезно интересоваться технологическими вопросами и подсознательно ищет источники вербаль­ного программирования по аспекту ЧЛ.

Хроническое беспокойство ИЭЭ об «уходящем времени» и «непопа­дании» в общий ритм жизни социума постепенно передаются и СЛЭ. Он несколько озадачен проблемами партнера, поскольку желает получить «правильные» планы и прогнозы, ИЭЭ же свой ритм никому навязать не может. В результате СЛЭ больше внимания, чем обычно, уделяет во­просам использования времени и старательно разыскивает человека, способного внушить и словесно обосновать оптимальный график рас­ходования времени.

Колебания СЛЭ в оценках качеств окружающего пространства и адекватности собственных эстетических характеристик вольно или не­вольно задевают ИЭЭ. Тот сам не склонен задумываться о проблемах БС, поскольку считает, что это за него должен делать партнер. Настоящей же заботы, с объяснениями, рассказами, поучениями по аспекту БС от «не­уверенного» СЛЭ не дождешься. Такую поддержку ИЭЭ сможет получить только от дуала или активатора.


ИЭИ [Есенин] - СЛИ (Габен)


ИЭИ восхищает уверенность суперэго в решении бытовых вопро­сов, здоровье, красота и привлекательность. Рядом с ним ИЭИ чувствует себя далеко не самым эстетичным и искушенным в повседневных делах человеком, зато проникается желанием совершенствовать свои бытовые навыки и внешность, сознательно работает над тем, чтобы стать краси­вее, сексуальнее, научиться хорошо готовить и т.д.

Обычно СЛИ считает себя весьма успешным прогнозистом и не сомневается в том, что тратит время разумно. Но пообщавшись с ИЭИ, сразу видит, что сам он по сравнению с партнером мало что чувствует и понимает в «связи времен», не говоря уж о выдающемся чутье ИЭИ на грядущие неприятности. СЛИ рад поучиться искусству прогнозирования, хотя обучение дается ему нелегко — приходится отрешаться от действи­тельности, чтобы мысленно окунуться в поток предчувствий, впечатлений и исторических реминисценций.

Технологические навыки СЛИ, его виртуозное владение информаци­ей о динамике в материальном мире буквально не оставляет камня на камне от «стандартов эффективной работы» ИЭИ. Технологии суперэго ни в какие рамки не вписываются, что не может не раздражать ИЭИ: ведь его собственные деловые качества теряются на фоне талантов партнера. Если у ИЭИ хватит силы духа признать свое несовершенство, он сможет научиться у партнера многим премудростям в области ЧЛ. Поучительные «выступления» СЛИ, «как надо работать», придется вос­принимать в качестве необходимого компонента обучения, а не как «камни в свой огород».

К большому огорчению СЛИ, обнаруживается слабая связь его во­ображаемых «норм эмоционирования» с реальностью. Рядом с партне­ром СЛИ становится ясно, что чувства не скроешь, что лучше всего быть эмоционально свободным, раскрепощенным. Однако эмоциональные манипуляции суперэго часто кажутся СЛИ, плохо переносящему всплески энергетического поля, издевательством. На самом деле ИЭИ далек от желания уязвить партнера; свободное выражение чувств и понимание настроения окружающих — лишь инструмент социальной адаптации.

Наглядно-действенная информация СЛИ об иерархических струк­турах и материальных закономерностях не вполне понятна партнеру. Обычно ИЭИ ждет словесной помощи по аспекту БЛ, ему нужны четкие советы, как следует вписываться в существующие социальные структуры. СЛИ таких советов не дает, но общение с ним стимулирует интерес и пробуждает желание получить соответствующую вербальную инфор­мацию.

Внешне выраженная вежливость, обходительность ИЭИ, его нежные улыбки и непринужденная мимика затрагивают психику СЛИдостаточно глубоко, чтобы пробудить у него интерес к этическим явлениям. Сам СЛИ не задумывается о способах выстраивания отношений с окружающими и ждет ясных указаний со стороны. От ИЭИ никаких словесных сигналов на эту тему не поступает: он всем своим видом демонстрирует развитую и дееспособную БЭ. Но «готовых» отношений, построенных для него кем-то, СЛИ явно недостаточно, ему нужны методики и пояснения.

СЛИ постоянно сомневается, правильно ли он оценивает волевые ка­чества людей и кинетическую энергию материальных объектов. Мощные сигналы ограничительной ЧС воздействуют на ИЭИ, обычно предпочита­ющего не думать о расстановке сил в мире. СЛИ не может предоставить «готовую» информацию, нужную партнеру, поскольку сам ею не владеет и все время перепроверяет себя — насколько его собственные волевые качества и физическая сила адекватны требованиям социума. Он также не может на вязать кому-либо свою волю, а ИЭИ именно в таком внушении нуждается.

Неуверенность ИЭИ в своих талантах и возможностях достичь успеха так или иначе передается СЛИ и становится причиной подсознательного беспокойства. Сомнения партнера ему непонятны, а словесных объ­яснений не поступает. Самостоятельно разобраться в способностях людей (да и в собственных) СЛИ не может, он желает, чтобы под рукой был кто-то уверенный в объективности своего видения мира и чтобы этот кто-то в любой момент мог дать ему вербальную информацию обо всех имеющихся возможностях.


Полудуальные отношения


ИЛЭ (Дон Кихот) - СЛИ (Габен)


С таким партнером ИЛЭ легко и приятно, уйма информации по аспек­ту БС. В то же время информация кажется неполной, так как в основном посвящена уходу от неприятных ощущений, а не получению удовольствий. Постепенно растет недовольство партнером, чьи бытовые и эстетические технологии оказываются «неудовлетворительными». Мало того, ИЛЭ не чувствует моральной поддержки и беспокоится: он-то ждет открытого проявления эмоций, а партнер молчит.

Общаясь с «полудуалом», ИЛЭ постоянно ощущает завуалирован­ный контроль своих волевых качеств. Ему все время кажется, что он прояв­ляет недостаточно кинетической энергии и поэтому СЛИ им недоволен,

СЛИ, безусловно, получает мощный вербальный заряд по аспекту ЧИ. В начале отношений ему кажется, что умнее, ярче и интереснее «полудуала» во всем свете не сыщешь. Однако со временем его все больше раздражает слишком подробное изложение перспектив и возможностей; он не склонен получать «разжеванную» интуитивную информацию, а воспринимает её крупномасштабно, «в общем и целом». Хуже всего, что от ИЛЭ не поступает необходимых этических программ. Недостаток вербальной информации об отношениях между людьми и дипломатиче­ских тонкостях беспокоит СЛИ все больше и больше.

Наблюдение и контроль «полудуала» за правильностью расходо­вания времени также нервируют СЛИ. В силу различия знаков БИ прогнозы партнера ИЛЭ воспринимает как неполные, халтурные, непроработанные. Глухое ворчание по этому поводу действует на СЛИ удручающе,


СЭИ (Дюма) — ИЭЭ (Гексли)


На первых порах СЭИ купается в море информации о сути людей, перспективах развития общества, возможностях реализации талантов и восхищается «умным, перспективным, способным» партнером, однако рано или поздно он ощущает неполноту информации ИЭЭ, который го­ворит о возможностях в целом и умалчивает о деталях и частностях. Еще больше СЭИ недоволен отсутствием структурно-логической информации в нужном ему объеме. ИЭЭ сам слаб в этих вопросах и «запрограмми­ровать» СЭИ не в состоянии. Логическая неуверенность партнера все больше раздражает СЭИ.

В присутствии «полудуала» СЭИ нелегко изображать спокойствие и уверенность в планировании времени. С позиции ИЭЭ, нелепо и бес­смысленно точно прогнозировать, что займет сколько времени, игно­рируя неопределенность всевозможных общественных процессов. СЭИ, наблюдая слабо выраженное недовольство ИЭЭ, замыкается и теряет уверенность в себе.

ИЭЭ вначале прямо-таки счастлив, получая от партнера приятные ощущения и подробные комментарии, как этих ощущений добиваться. Постепенно сенсорная поддержка СЭИ кажется все более навязчивой, жесткой, и ИЭЭ пытается от неё освободиться. Кроме того, ИЭЭ не по­лучает нужных ему деловых методик и рабочих технологий: партнер в вопросах ЧЛ не более подкован, чем сам ИЭЭ.

Волевые качества ИЭЭ не кажутся ему удовлетворительными рядом с СЭИ; тот все время дает понять, что ИЭЭ недостаточно пробивной и напо­ристый человек и что это видят все окружающие. Для ИЭЭ эта информация является источником тяжелого психического дискомфорта.


ЭСЭ (Гюго) - ЛСИ (Максим)


ЭСЭ поначалу чувствует себя уютно и защищенно, поскольку в изо­билии снабжён информацией о строении объективного мира. Однако постепенно ЭСЭ замечает, что партнер чрезмерно строго регламен­тирует поведение людей в социальных иерархических системах. ЭСЭ же считает, что необходимы только базовые сведения о взаимосвязях материальных объектов, а подробная детализация в этой сфере вредна. К тому же от ЛСИ не дождешься никакой интуитивной поддержки, то есть сведений о раскрытии собственных талантов. Развитие способностей ЭСЭ приостанавливается.

Деловая активность ЭСЭ, бурная и довольно беспорядочная, скрупу­лезно отслеживается ЛСИ и вызывает недовольство и недоумение. С его точки зрения, ЭСЭ мечется «в погоне за двумя зайцами» и не достигает требуемых результатов. Укоризненные взгляды и неодобрение партнера бьют по самолюбию ЭСЭ.

Бурные эмоции партнера и сопутствующие вербальные сигналы, в общем-то, приятны ЛСИ. Но со временем восторг улетучивается: нет должной тонкости игры, присутствует только «черное» и «белое», то есть положительные и отрицательные чувства. ЛСИ от них быстро устает. Вдобавок он не может получить от ЭСЭ никаких толковых планов и про­гнозов; ЛСИ нужно, чтобы распределен нем его времени кто-то занимался, а подавленная Б партнера на это не способна.

ЭСЭ чутко реагирует на изменения морального климата в коллективе и оценивает их предельно жестко: «прекрасные отношения», «неподо­бающие отношения». Этические игры «полудуала», претендующие на тонкость и изящество, ЭСЭ чужды, что он и показывает всем своим видом; для ЛСИ это — как холодный душ.


ЛИИ (Робеспьер) — ЭИЭ (Гамлет)


ЭИЭ представляется ЛИИ активным, эмоциональным человеком, но со временем чувства партнера и причины их проявления становятся всё менее доступны пониманию ЛИИ, ожидающего предельной четкости и однозначности эмоциональных воздействий. Кроме того, ЛИИ надеется на помощь в бытовых вопросах, а для ЭИЭ быт представляет собой не меньшую проблему.

ЛИИ непросто становится держаться естественно в коллективном общении: партнер чутко отслеживает все нюансы взаимоотношений и на любую фальшь реагирует быстро (хоть и невербально). ЛИИ вынуж­ден, чтобы не вызвать недовольство партнера, тщательно продумывать все свои слова и жесты, что ведет к значительному психическому дис­комфорту.

В начале отношений «полудуал» вполне устраивает ЭИЭ своей «негромкостью» и строгостью рассуждений. Но эти самые строгие рас­суждения со временем становятся все менее понятными: ЭИЭ интересует не абстрактная логика научных истин, о особенности взаимоотношений конкретных материальных объектов (что ЛИИ мало волнует). Ситуация обостряется тем, что партнер ничем не может помочь ЭИЭ в волевом отношении: у ЛИИ с кинетической энергией неблагополучно — он и сам пытается её развить и уж никак не способен ею делиться.

ЭИЭ с его показной деловитостью чувствует себя неуютно: от пар­тнера не скрыть упущений в работе. ЛИИ не может понять, зачем так подробно и детально описывать конкретную технологию, с его точки зрения, важна только эффективность труда.


СЛЭ (Жуков) - ИЛИ (Бальзак)


СЛЭ получает от партнера вербальный программирующий сигнал по аспекту БИ, необходимый для налаживания оптимального режима жизнедеятельности. Но чем дальше, тем больше СЛЭ раздражает педан­тичность ИЛИ в вопросах планирования времени, точность его прогнозов и предсказаний. Раздражение усугубляется отсутствием эмоциональной поддержки; вместо нежности, чувствительности, романтичности ИЛИ, как правило, «дарит» партнера холодностью и невозмутимостью.

СЛЭ чувствует себя неуютно, демонстрируя собственное понимание возможностей и перспектив развития людей и явлений. ИЛИ чутко наблю­дает за реализацией чужих способностей, отслеживая все нюансы от­дельных проектов и планов. Его скепсис крайне негативно сказывается на психике СЛЭ, ждущего не предостережений, а одобрения и поддержки.

Под влиянием партнера ИЛИ становится активнее, решительнее, инициативнее. В то же время его немного пугает агрессивная самоо­борона «полудуала». ИЛИ ждет требовательного сигнала к нападению, самозащита его не интересует. Помимо этого, усиливается дискомфорт из-за отсутствия чётких этических ориентиров — от партнера, довольно жесткого в общении, их ждать не приходится.

ИЛИ непросто демонстрировать свои эстетические достоинства в присутствии СЛЭ, тот исключительно чуток к чужим «сенсорным» каче­ствам и предельно однозначно оценивает привлекательность того или иного «объекта». Попытки ИЛИ соответствовать общественным стандар­там красоты выглядят смешно, и СЛЭ дает партнеру это понять.


ИЭИ (Есенин) — СЭЭ (Наполеон)


От СЭЭ исходит своеобразная «аура силы», так необходимая ИЭИ. Но постепенно эта аура рассеивается, поскольку волевые сигналы СЭЭ носят чрезмерно агрессивный, наступательный характер. ИЭИ не умеет бороться за чужое пространство, ему хотя бы защитить свое, и завоевательский пафос ему не близок. Часто ИЭИ ощущает выброс кине­тической энергии «полудуала» как угнетение или даже насилие. Такого рода дискомфорт может толкнуть ИЭИ на «мягкий» разрыв отношений с партнером, которого «слишком много» в энергетическом плане. ИЭИ нужны четкие и конкретные указания, как действовать в иерархических структурах, а СЭЭ эта проблематика вообще не волнует; он не понимает, зачем вписываться в созданные кем-то социальные установки.

Впридачу ИЭИ тяготит невысокое мнение партнера о его эстетиче­ской привлекательности и бытовых навыках; с позиции СЭЭ, «полудуал» слишком примитивен эстетически и слишком наивен в сексуальных во­просах. Такая «недооценка» очень обижает ИЭИ.

СЭЭ в начале отношений чувствует, что обрел свою вторую половину — изящного, нежного, скромного и впечатлительного человека. Тонкое ощущение времени ИЭИ вдохновляет и позволяет СЭЭ действовать более осмотрительно и добиваться неплохих результатов. Однако постепенно СЭЭ осознает, что нуждается в более подробном и четком графике, а партнер способен лишь на общие рассуждения о «связи времен» и не­обходимости не упустить шанс.

Ситуация усугубляется тем, что в важных для СЭЭ технологических вопросах ИЭИ ничем не может ему помочь. Кроме того, попытки СЭЭ представить себя в обществе как творца новых идей в глазах ИЭИ смешны и нелепы (что он и показывает). ИЭИ непонятно, зачем нужна точность в оценке сомнительных идей. Такое отношение партнера, конечно, от­резвляет СЭЭ, но и угнетает его психику.


ЛИЭ (Джек) — ЭИИ (Достоевский)


От программной БЭ исходит четкий вербальный сигнал, помога­ющий ЛИЭ понять особенности межличностных контактов. Однако со временем выясняется, что этические подсказки недостаточно ясны ЛИЭ. Партнер рассматривает отношения со всех сторон, а ЛИЭ необходимы конкретные и однозначные нравственные сентенции, поэтому мораль ЭИИ представляется ему незрелой и негодной для повседневной жизни. Нет и сильного плеча, на которое можно было бы опереться: от ЭИИ нечего ждать волевых актов и наступательных действий.

ЭИИ внимательно наблюдает за эмоциями окружающих; яркая кло­унада ЛИЭ, стремящегося всех развлекать, кажется ему фальшивой и вы­зывает безмолвное осуждение- Рядом с таким партнером ЛИЭ «скисает» и начинает сомневаться в своей социальной ценности.

ЭИИ получает достаточно много вербальной информации техноло­гического характера, особенно поначалу. По мере развития отношений деловые советы партнера все меньше устраивают ЭИИ: это всего лишь общие сведения об эффективности тех или иных технологий, без под­робностей, деталей и нюансов. Не хватает ЭИИ и советов по улучше­нию бытовых условий: ЛИЭ в сенсорных вопросах не специалист (хотя стремится к этому).

Рядом с «полудуалом» ЭИИ нелегко демонстрировать осведомлен­ность в «инструктивно-нормативной» стороне жизни. ЛИЭ неустанно наблюдает за рассуждениями окружающих и безошибочно угадывает скрытую неуверенность партнера в объективности расчетов и полноте знаний. ЭИИ начинает сомневаться в своих социальных достижениях.


ЭСИ (Драйзер) -— ЛСЭ (Штирлиц)


ЭСИ получает огромный объем сведений о деловых технологиях. К сожалению, чем дальше, тем сильнее ЭСИ страдает от точности и под­робности рекомендаций, воспринимает это как диктат и самоутверж­дение за свой счет. Ему необходимы лишь самые общие сведения об эффективности методов действий, а все подробности кажутся излишними. Взаимоотношения усугубляются тем, что ЭСИ лишен каких-либо прогно­зов на будущее и советов по распределению времени: их от ЛСЭ никак не получить.

ЛСЭ всячески показывает, что не доверяет знаниям партнера, по-скольку любые абстрактные сведения, даже научного характера, считает лишенными самостоятельной ценности. ЭСИ крайне проблематично ста­новится демонстрировать свою эрудицию, и он теряется, не видя смысла хвастаться работой по аспекту БЛ.

На начальном этапе взаимоотношений ЛСЭ купается в потоках этической информации, исходящих от партнера. Со временем эти све­дения перестают удовлетворять ЛСЭ, так как они, с его точки зрения, оказываются предельно примитивны, грубы и консервативны. Он не понимает, как можно всё богатство человеческих отношений вместить в односложное «морально / аморально», и нуждается в тонких этических оценках и внушении гуманистических идеалов (которых ЭСИ обычно не разделяет). Кроме того, ЛСЭ желает, чтобы ему подсказали смысл его существования и помогли развить его таланты. «Полудуал», который и сам не силен в интуитивных оценках, этого сделать не в состоянии.

Претендующая на тонкость эмоциональная игра ЛСЭ теряет убе­дительность в присутствии ЭСИ: тот всем своим видом даёт понять, что заметил неестественность эмоций партнера. ЛСЭ раздражается и за­мыкается, не имея возможности выражать свои чувства.


Родственные отношения


ИЛЭ (Дон Кихот) - ИЭЭ (Гексли)


В этой паре случаются довольно жаркие дискуссии о перспективах и возможностях развития событий, при этом ИЭЭ демонстрирует глобальный подход к ситуации, а ИЛЭ отдает предпочтение деталям. Чем больше они обсуждают прогнозы и планы, тем меньше склонны к компромиссу. Отметим, что ИЭЭ лучше чувствует возможности людей и коллективов, а ИЛЭ — технических систем и научных идей.

Каждый из «родственников» упорно доказывает, что он — волевой, смелый, решительный и «грозный» человек, и так же упорно не восприни­мает доказательств партнера, Проблемы налаживания быта и эстетики окружающего пространства пара обсуждает спокойно, поскольку оба инертны в этих вопросах и ждут помощи от окружающих. Друг другу никакой существенной поддержки по аспекту БС партнеры оказать не в состоянии.

Общее беспокойство — эффективность расходования времени, но причины волнений разные: ИЛЭ хочет побольше всего успеть, а ИЭЭ боит­ся «глобально» опоздать к намеченному сроку или упустить выигрышный момент действий.

Нестандартные логические рассуждения ИЛЭ, свобода научного мышления воспринимаются ИЭЭ как мучение, как сознательное издева­тельство. То же можно сказать и об этических «поучениях» ИЭЭ, который легко творит правила поведения и нормы взаимоотношений. ИЛЭ видит в этом удар по своему «больному месту» — ведь, с его точки зрения, этика должна быть однозначной и в ней не может быть ничего нового.

Помощь ИЛЭ в деловых и технологических вопросах ИЭЭ непонятна, ему требуются подробные подсказки, на которые демонстрационная ЧЛ не способна. «Бурлящие» эмоции партнера пугают ИЛЭ, ухудшают настроение, поскольку он не понимает причины этих внезапных вспле­сков.

СЭИ (Дюма) - СЛИ (Габен)

Партнеры регулярно и довольно жестко спорят о вопросах эстетики, лечения и быта. СЛИ рассматривает проблемы глобально, в целом, а СЭИ, напротив, внимателен к деталям. Взаимопонимания нет, мало того, со временем темы БС и вовсе замалчиваются — слишком различен подход партнеров к анализу одних и тех же жизненных явлений.

Каждый из участников этой пары пытается доказать, что является вполне успешным прогнозистом и способен правильно распределять время. СЭИ демонстрирует точность и педантичность, в то время как СЛИ старается предвидеть общую динамику интересующего явления и своим невниманием к деталям и подробностям прогнозов раздражает СЭИ. Обсуждения возможностей людей или явлений безрезультатны: партнеры неспособны вербализовать информацию по аспекту БИ.

«Родственников» терзают схожие сомнения — в объективности-оценки волевых качеств людей и кинетической энергии материальных объектов. Но пожаловаться друг другу и получить помощь затруднитель­но, да и суть волнений на самом деле различна: СЭИ боится оказаться слабым и беззащитным, а СЛИ не уверен в своих пробивных способностях и лидерских качествах,

СЭИ кажется, что партнер нарочно пезет со своими поучениями и деловыми советами. Слушать разглагольствования о технологиях работы для СЭИ — сущая пытка, так же, как и для СЛИ крайне тяжело терпеть бе­седы СЭИ о чувствах окружающих и его эмоциональные манипуляции.

Внешне выраженная этичность и обходительность СЭИ обычно меша­ет робким попыткам ОИ наладить отношения с людьми; он не понимает причин активности партнера и нервничает. СЭИ, как правило, конкрет­ные указания ОШ по работе в иерархических системах представляются бесполезными: он настроен на восприятие чисто научной, абстрактной информации системного характера,

ЭСЭ (Гюго) - ЭИЭ (Гамлет)

Представители этихТИМов, оказавшись вместе, пытаются подавить друг друга бурными потоками эмоций и их словесными обоснованиями. Эмоции ЭСЭ более заметны, более однозначны, а у «родственника» они изящнее и всегда с налетом трагизма. ЭИЭ гораздо более идеологичен, чем его партнер, эмоционирующий ради создания атмосферы праздника. ЭИЭ давлению обычно не поддается и пытается, наоборот, партнера заразить своим видением мира (что удается редко).

Каждый стремится показать другому, что способен эффективно решать деловые и финансовые вопросы, при этом ЭСЭ больше инте­ресует сам факт эффективности действий, а ЭИЭ сосредоточен на со­вершенствовании выбранного метода работы. Понимания по аспекту ЧЛ нет, зато есть соперничество, иногда очень агрессивное и всегда бесполезное — победителя выявить невозможно. Логика происходящего в материальном мире одинаково трудна для понимания ЭИЭ иЭСЭ, пока, конечно, кто-нибудь им не объяснит её. Эти двое способны только пе­чально вздыхать, что некому растолковать им сложные закономерности взаимодействий предметов в пространстве.

ЭИЭ и ЭСЭ терзают общие сомнения, касающиеся адекватности оценок взаимоотношений между людьми. Отличия в том, что ЭСЭ бес­покоит только общее направление отношений — «хорошие» они или «плохие», а вот ЭИЭ пытается ощутить все богатство межличностных контактов и вовсе не стремится, как партнер, свести отношения к двум полярным видам.

Поучения ЭСЭ, как достичь бытового комфорта и физиологического удовлетворения, крайне болезненно воспринимаются ЭИЭ: того бес­покоит проблема ухода от неприятных ощущений, а об удовольствиях ему думать некогда и неприятно: эти мысли — как соль но раны, особенно когда рядом такой приспособленный к сенсорной жизни партнер. Вечно спешащего и суетливого ЭСЭ больно ранит свободное обращение ЭИЭ со временем и его мастерство в планировании различных мероприятий.

Демонстративное раскрытие ЭИЭ своих способностей, безусловно, волнует ЭСЭ, но остается загадочным, так как причины действий «род­ственника» ему непонятны. От общения с таким «странным» партнером ЭСЭ теряется, и его собственные таланты остаются в «заторможенном» состоянии: для того, чтобы их познать и реализовать, не хватает инфор­мации — от ЭИЭ она не поступает. ЭИЭ, наблюдая яркие вспышки воле­вой активности ЭСЭ, кого-то или что-то защищающего, впечатляется, но никаких важных сведений о способах мобилизации собственных ресурсов кинетической энергии не получает, поскольку ЧС партнера проявляется невербально.


ЛИИ (Робеспьер) — ЛСИ (Максим)


Обсуждение объективных взаимосвязей материального мира обыч­но не бывает плодотворным: сказывается противоположная ориентация по аспекту БЛ — ЛСИ настроен на анализ конкретных правил, действующих в иерархических системах, а ЛИИ сосредотачивается на научных абстрак­циях, далеких от повседневной работы общественных структур.

Каждому партнеру хочется доказать свое превосходство в умении общаться и анализировать информацию о межличностных отношениях. Это непросто, поскольку ЛСИ ориентирован на тонкие этические маневры и пунктуальное соблюдение правил этикета, а его «родственник» про­сто старается не допускать промахов в общении с людьми и поэтому не считает ЛСИ своим соперником: они реализуют свою БЭ как бы «парал­лельно», конкуренция носит вялый, инертный характер. Эмоции обоих практически полностью зависят от окружающих, это их объединяет, но не дает возможности помочь друг другу улучшить настроение или ощутить прилив чувств.

Оба тревожатся по поводу того, насколько эффективны и совер­шенны технологии их работы. При этом ЛИИ стремится не совершать неэффективных действий, а ЛСИ озабочен тем, чтобы его технология была оптимальной — на меньшее он не согласен. Обмен мнениями по вопросам ЧЛ в данной паре не озвучивается, да и заботы у партнеров по сути совершенно различны.

Уверенное конструирование ЛИИ новых возможностей использо­вания известных логических закономерностей задевает ЛСИ, который считает возможности однозначными и даже желает их нормировать. Рас­суждения партнера о перспективах и планах на будущее ЛСИ находит как минимум возмутительными. В свою очередь, ЛИИ воспринимает как вызов свободное манипулирование кинетической энергией материальных объ­ектов и владение информацией о силе или слабости людей. Агрессивная самозащита непонятна ЛИИ: он считает, что гораздо лучше нападать на оппонентов и тем самым отстаивать ценные этические нормы.

Демонстративная пунктуальность ЛИИ и явная своевременность его поступков тревожит ЛСИ, поскольку он не понимает необходимости высокой точности планирования времени. Его робкие попытки почув­ствовать ритм действий сами собой прекращаются в присутствии ЛИИ. «Родственник» со своей внешне выраженной выносливостью, эстетичнос­тью и бытовой приспособленностью волнует ЛИИ, однако его усилиям по обретению сенсорного комфорта ничем помочь не может. Дело в том, что ЛИИ мало одной заботы об освобождении от неприятных ощущений, а нужно, чтобы ему кто-то создал приятные, да еще и разнообразные; ЛСИ этого сделать не может.


СЛЭ (Жуков) — СЭЭ (Наполеон)


Волевым давлением и словесными угрозами партнеры пытаются победить в непрекращающемся поединке за лидерство в окружающем социуме. При этом СЛЭ агрессивно защищается от нападок СЭЭ, склон­ного к своеобразной «дружелюбной» войне с конкурентами. Выяснения отношений в этой паре носят жесткий и непримиримый характер.

Попытки «родственников» предвидеть результат своей активности и разобраться в сути окружающих выглядят как конкуренция, причем словесная — каждый высказывает предположения, претендующие если не на гениальность, то, по крайней мере, на объективность. Для пар­тнеров важно, обсуждая интуитивные проблемы, заткнуть рот другому и высказаться самому. В планировании времени СЭЭ и СЛЭ совершенно несамостоятельны и наивны. Помочь друг другу в этой сфере они не в состоянии, в результате каждый замыкается наедине со своими специфи­ческими сложностями: СЛЭ — с осознанием крупных сдвигов в событийном потоке и предчувствием опасностей, СЭЭ — с точным планированием расхода времени на важные дела.

Оба сомневаются в правильности своей оценки качеств окружаю­щего пространства, но сомнения СЛЭ носят общий характер, а СЭЭ важно максимально подробно узнать, какие ощущения испытывают окружаю­щие и каковы эстетические нормы, приветствуемые социумом.

Свойственное творческой БЛ жонглирование информацией об иерархических системах болезненно отзывается в психике СЭЭ, для которого предельно важно однозначно понять структурно-логическую информацию, а партнер как раз демонстрирует ее сложность, много­гранность и — во многом — произвольность. В свою очередь, СЛЭ тяжело наблюдать общение «родственника» с окружающими, поскольку оно носит (с точки зрения СЛЭ) хамский и конъюнктурный характер. СЭЭ пред­ставляется ему человеком бесчестным и склонным к жестокости.

Молчаливая помощь СЛЭ в деловых вопросах ошарашивает СЭЭ: не понимая причин активности партнера и не получив никаких обоснований, он воспринимает работу демонстрационной ЧЛ как наглое вмешательство в его дела и злится; ему не нравится и то, что действия партнера про­работаны до мельчайших деталей. Бурные и агрессивные эмоции СЭЭ, направленные на защиту партнера от «вредных воздействий» социума, выводят СЛЭ из равновесия: в такой защите он не нуждается, ему нужны тонкие, изящные эмоции со словесными пояснениями.


ИЭИ (Есенин) — ИЛИ (Бальзак)


В процессе общения партнеры неизбежно затрагивают тему про­гнозирования динамики различных процессов в повседневной жизни и социально-экономической сфере. Понять друг друга им трудно, по­скольку ИЭИ чувствует только общие, глобальные тенденции развития и совершенно не интересуется деталями, в то время как ИЛИ умеет точно прогнозировать будущие изменения и прямо связывает их с перспекти­вами своей деловой активности. Они видят динамику происходящего совершенно по-разному.

Каждый из партнеров старается продемонстрировать свою при­способленность к бытовой жизни и эстетичность. При этом ИЭИ просто пытается в самых общих чертах выполнять все «предписания» общества и быть «среднестатистически» здоровым и привлекательным, а ИЛИ «идет дальше» и желает доказать всем, что он способен и себе, и другим обе­спечивать необходимый минимум приятных ощущений и эстетической изысканности. Оба «родственника» слабо чувствуют собственную кине­тическую энергию и нуждаются во внешнем волевом давлении. Общаясь друг с другом, они остаются пассивными и могут совершенно увязнуть в созерцании течения «реки жизни», довольствуясь малым и ожидая «у моря погоды».

Партнеры одинаково сомневаются в своих шансах на деловой успех и способности реализовать свои таланты. Они часто обменива­ются невербальными сигналами, однако суть их переживаний различна: ИЭИ беспокоит отсутствие перспектив и собственная ненужность, а ИЛИ тревожит неактуальность его идей и неспособность создать новые воз­можности для развития социума.

Полнота и разнообразие эмоций партнера пугают ИЛИ, разрушают его «нормы проявления чувств» для каждого вида событий; «выплески» ИЭИ всегда непредсказуемы, и потому очень болезненны. То же можно сказать и о деловой активности ИЛИ, «благодаря» которой партнер об­ращает внимание на собственные промахи, на неэффективность своей работы. Однозначности технологий в присутствии «родственника» ИЭИ добиться не может, и это его крайне беспокоит.

Наглядные пояснения демонстрационной БЛ для ИЭИ — «китайская грамота». Он ничего ценного извлечь из информации партнера не может, молотого, его пугает сложность выводов и «запутанность» мыслительных ходов, еще труднее становится осознавать структурно-логические зако­ны. В свою очередь, явно выраженная этичность ИЭИ, одно присутствие которого способно улучшить моральный климат в коллективе, сбивает с толку ИЛИ. Не понимая причин, по которым «родственник» вступает в этическую игру, ИЛИ еще дальше уходит от понимания закономерностей общения.


ЛИЭ (Джек) - ЛСЭ (Штирлиц)


Пара неизбежно «скатывается» к обсуждению деловых и финансо­вых вопросов, к своим рабочим проблемам. При этом отыскать точки соприкосновения очень непросто. ЛСЭ не интересуется общей эффек­тивностью разных технологий, а всецело занят одним гарантированно оптимальным проектом. ЛИЭ как раз стремится найти все возможные способы решения той или иной деловой проблемы и определить их эф­фективность.

Партнеры соревнуются за эмоциональное лидерство над окружающими. Правда, делают они это совершенно по-разному: ЛИЭ пытается создать всем ровное хорошее настроение, показать, что всегда весел, бодр и «прост как правда», а ЛСЭ изображает из себя трагическую фигуру с глубокими переживаниями, с которыми всем непременно надо ознакомиться и — желательно — поддержать. ЛИЭ на эту «удочку» не ловится, а тиражирует свои хохмы и продолжает играть роль удалого шута. Обсуждения, а тем более помощи по этическим вопросам не по­лучается: оба слабы в оценках отношений, оба ждут, что кто-то укажет на «правильные» отношения и покажет, как их строить.

ЛИЭ и ЛСЭ беспокоит общая проблема: насколько объективно они оценивают и насколько хорошо знают научно-технические закономер­ности, действующие в материальном мире. Обмен невербальными сигналами на эту тему может идти довольно интенсивно, но предмет беспокойства у ЛСЭ и ЛИЭ все же различен: первый стремится занять достойное место в иерархических структурах, а второй — не попасть впросак в исследованиях и экспериментах, то есть соблюсти должный уровень научности в рассуждениях и расчетах.

ЛСЭ уверен, что время — категория однозначная, что ее нельзя сжимать или растягивать, но общение с «родственником» убеждает в противоположном; насыщенный график и динамичные планы ЛИЭ застав­ляют поверить в гибкость времени и возможность им манипулировать. В свою очередь, ЛИЭ болезненно реагирует, когда партнер создает уют и комфорт «на пустом месте» — там, где его не может быть. ЛИЭ тяжело видеть, как легко и непринужденно ЛСЭ удовлетворяет свои физиологи­ческие потребности и выглядит всегда бодро и весело, да еще и поучает всех, как сохранить здоровье надолго.

Яркое раскрытие способностей ЛИЭ в экстремальной ситуации при­водит ЛСЭ в транс: он не понимает, как и почему партнер становится вдруг «супергероем». Для ЛСЭ важно не упустить шансов на успех, а сам он эти шансы «взвешивать» не умеет и ждет этого от других. Но ЛИЭ чужих способностей не анализирует, а только раскрывает свои, поэтому помочь «родственнику» по аспекту ЧИ не в силах. Воля и кинетическая энергия ЛСЭ направлены на защиту окружающих от врагов. ЛИЭ же стремится понять, как увеличить собственные силовые ресурсы, он хочет, чтобы ему кто-то объяснил, как мобилизовать свои силы в нужный момент. ЛСЭ такими проблемами не занимается и не задумывается над способами проявления силы: она просто есть у него, и всё.


ЭСИ (Драйзер) — ЭИИ (Достоевский)


Этические вопросы занимают внимание обоих партнеров; они не­устанно анализируют отношения между людьми. Правда, делают это совершенно по-разному и почти не понимают друг друга: ЭСИ делит от­ношения на «хорошие» и «плохие» и уверен, что плохих гораздо больше, а ЭИИ исследует тончайшие нюансы контактов и всегда находит в них что-то ценное и позитивное.

Каждый из партнеров «выпендривается» по аспекту БЛ, пытается показаться знатоком научных истин (ЭСИ) или правил поведения в ие­рархических структурах (ЭИИ); общая эрудиция партнера не волнует ЭИИ, он ценит только реальные достижения — успехи в карьере или, по крайней мере, соблюдение должностных инструкций. Деловые вопросы в паре практически не обсуждаются, взаимопомощь по аспекту ЧЛ не­возможна: оба ждут, пока кто-то из близких подскажет, как эффективнее работать.

Обоих «родственников» беспокоит эмоциональный климат в окру­жающем социуме и объективность восприятия чужих эмоций. При этом ЭСИ достаточно разобраться только в общем направлении потока эмоций (чтобы не нарушать его), а ЭИИ хочет тонко ощутить все нюансы настроений, чтобы «подстроиться» под окружающих.

Волевые проявления и соответствующие комментарии ЭСИ больно задевают ЭИИ, стремящегося ограничить поток поступающей извне кинетической энергии. Силовые приемы партнера пугают ЭИИ своей неоднозначностью, сиюминутностью и наступательным напором. В свою очередь, ЭСИ не выносит «родственных» манипуляций возможностями окружающих и обсуждения их талантов, не может смириться с тем, что способности человека меняются и могут зависеть от ситуации.

Демонстративная пунктуальность ЭИИ, явная своевременность его действий пугает партнера. ЭСИ слабо осознает ход времени и нужда­ется в подробной и обоснованной внешней программе действий. Его интересует, сколько времени занимают те или иные дела. ЭИИ этого не знает, он просто ведет себя так, чтобы не опоздать к намеченному сроку и, следовательно, не дать опоздать другим. Заметная с первого взгляда выносливость и эстетичность ЭСИ «мозолит глаза», но не помогает ЭИИ уйти от неприятных ощущений. Никаких вербальных сигналов по аспекту БС от партнера не исходит, он просто показывает, как приспособиться к повседневной жизни, ЭИИ это хоть и впечатляет, но ничего полезного он извлечь из общения сЭСИ не может.