Geum.ru

А. А. Басалай Доктор философских наук, профессор кафедры философии Российской экономической академии им. Г. В. Плеханова Актуальная и правдивая философия Учебник

Вид материалаУчебник
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   18
§ 3 . Созидатели культуры и признаки

их элитарности


Положительная, творческая жизнедеятельность охватывает как воспроизведение уже достигнутого (репродуктивная), так и его конструктивное изменение на более высокой основе (продуктивная). Их диалектическое единство и составляет сущность культуросозидающей деятельности – как прошлой, так и настоящей, в которой и проявляются дарования, талант.

Во всех классово антагонистических формациях репродуктивная деятельность отрывалась от продуктивной, от непосредственного творчества и осуществлялась как отчуждённый физический труд, закреплённый за трудящимися. Они приобретали лишь одностороннюю сноровку и утрачивали свои наклонности, сообразительность, инициативу. От рабочих, ставших придатками машин и механизмов, также требуются самые простые, однообразные, легче всего усваиваемые приёмы25. Элементы привлекательности, творчества присутствуют в их коллективном труде. В сооружении египетских пирамид, Вавилонской башни, других чудес света, современных гигантских гидроэлектростанций, производственных, культурно-бытовых и спортивных зданий налицо преимущественное проявление не индивидуального творчества простых строителей, а совокупного.

Наряду с обезличиванием и принижением значимости преимущественно физического труда происходило возвышение неповторимых индивидуальностей – государственных деятелей, политиков, полководцев, героев, мыслителей, т. е. тех, кто властвовал. Их свершения возводили в ранг исторических, их восхваляли в литературе и на картинах. Представители народа показывались как второстепенные, вспомогательные персонажи.

Из безликой, усреднённой массы стали выделять избранное меньшинство, называть его элитой, противопоставлять большинству. Просветители считали образованную элиту общества главным производителем культурных ценностей. Идеалисты объявили демиургом мира и управителем всех происходящих в нём процессов некую потустороннюю силу – Бога или абсолютную идею, что тормозило активность тружеников. Ф. Ницше испытывал отвращение к «духу революции», неприязнь к вечным абсолютным истинам христианской морали, к слабым и уродливым, неполноценным. Он идеализировал сверхчеловеков, находящихся по ту сторону добра и зла, освобождённых от общественного влияния и морали, стоящей на пути мифологизированной воли как основы жизни (свободы личности), т. е. индивидуалистов. Борьбу за равноправие сводил к нивелированию одарённых и выдающихся. В последней своей книге «Воля к власти» он голословно заявил, что толпа властвует и тиранизирует тех, кто является исключением. В делении людей на высших (аристократов, уродившихся на славу) и низших (стадо, массу, раздувающих свои потребности) ярко проявился его антидемократизм. По мнению Н. А. Бердяева, античная греко-римская, гуманистическая возрожденческая и всякая высокая культура была аристократической, т. е. верхнего интеллектуального слоя.26 Она нужна лишь немногим, а для масс нужна средняя культура. 27

З. Фрейд и его последователи мышление и сознательное поведение, в том числе озарение, проблески творчества, детерминировали влечениями, желаниями, страстью, залегающими в бессознательном, в глубине психики, и приписывали исключительным личностям.28 Всякое культурное, т. е. привнесённое, принудительно навязывается меньшинством.

О героях и толпе рассуждал и английский христианский исследователь А. Тойнби. К движущей силе цивилизации он отнёс лишь творческое меньшинство (пророков, жрецов, учёных, политиков), возглавляемое лидером. Оно откликается на вызовы, увлекает «нетворческое» инертное большинство, изменяет социальные условия и обеспечивает прогресс. Элита управляет благодаря своему авторитету. Когда он иссякает и народ утрачивает доверие, тогда она прибегает к силе. Возникающее взаимное отчуждение ведёт к расколу и распаду цивилизации, её гибели, спасти которую может лишь религиозное единство.

Слово «элита», заимствованное из французского языка, означает лучшее, отборное, а в растениеводстве – высококачественные семена, в животноводстве – породистые, племенные, продуктивные животные. В этом смысле наиболее талантливых представителей интеллигенции и гениев можно отнести к элите общества, а их научные достижения, шедевры литературы и искусства – к подлинной культуре.29

Но нередко к признакам элитарности относят особенности речи и общения, развлечений. Так, священнослужители продолжают использовать латинский и славянский языки, символисты и авангардисты создают свои типы текстов, специфические средства выражения, некоторые музыканты – изощрённые звукоизвлечения, импровизации. Хосе Ортега - и - Гассет полагал, что божественное искусство не является общечеловеческим и не общепонятно. Оно ориентируется на избранных (художников, касты), дерзко деформирует реальность, отдаляется от неё, дегуманизирует её.30 Избранные же – это не те, кто кичливо ставит себя выше, а те, кто требует от себя больше, чем от других, кто осознанно взваливает на себя тяготы и обязанности31. В элиту зачисляют участников закрытых религиозно-философских обществ, масонских лож, аристократических салонов, всех привилегированных управленцев и причастных к творчеству, хотя они добиваются разнокачественных результатов. Порой плоды их усилий нельзя оценить положительно. Такой легковесный и высокомерный подход означает преувеличение собственной значимости и неправомерен. Более того, наделённые властью бюрократы нередко пытаются бездумно командовать творцами, прибегают к цензурным ограничениям, травле и санкциям.


§ 4. Народное творчество и его значимость, выражение народности в литературе и

искусстве


Народная культура как поток совместных достижений складывается из непрофессионального творчества. Зародилась она издревле и первоначально передавалась изустно в процессе труда, обрядово-ритуальных действий, праздничных мероприятий. Создавал и распространял фольклор народ, т. е. крестьяне, простые горожане. Вырабатывались его особые жанровые формы – заклинания, заговоры, моления, легенды, мифы, эпос, летописи, поучения, сказания, веды, саги, былины, загадки, сказки, басни, предания, пословицы, поговорки, песни, частушки, причитания, анекдоты, тосты и т. д. Преобладало коллективное и анонимное сочинительство. Не было разделения на создателей, исполнителей и слушателей (зрителей). Всё творческое сообщество состояло из равноправных соучастников синкретических действий. Но встречалось и индивидуальное, фиксированное авторство.

Песни обычно исполнялись хором, но постепенно проявлялись способности отдельных певцов, которые пели под аккомпанемент музыкальных инструментов. Нередко песни сопровождались танцами. Учитывался приобретённый опыт, вносились изменения в текст, сюжет, в импровизацию исполнения.

Проводились игры или спортивные состязания, празднества в честь различных богов, вакханалии, карнавалы, увеселительные ярмарки. Многие украшали одежду, жилище, занимались вышиванием, росписями, резьбой, керамикой и другим ремеслом, создавали орнамент. Талантливыми самородками были скоморохи, коробейники, кобзари, гусляры, акыны. Утверждались ритуалы, обычаи, традиции, которые насаждались новым поколениям и довлели над умами живых.

С появлением письменности отобранные произведения издавались и превращались в частицу литературы, в общее достояние. В мифах, героических и новеллических былинах запечатлены яркие образы: Ахилла, Прометея, Геракла, Робин Гуда, защитников Отечества Ильи Муромца – прямодушного, честного, открытого и бесстрашного воина; Алеши Поповича – смелого, мужественного богатыря, самоотверженно сражавшегося с поработителями Киева, не терявшегося даже в неравном бою, хитростью победившего пышущего огнем Тугарина; Добрыни Никитича – сильного, искусного и в боях, и в забавах (единоборстве, стрельбе из лука в цель, плавании, игре в шашки и шахматы), который дважды побеждал змея и освободил из-под его власти множество пленников; пахаря Микулы Селяниновича – легко и с любовью обрабатывавшего землю, собиравшего обильный урожай, обеспечивавший жизнь в довольстве; Садко – сначала нищего гусляра, сочинителя чудесных песен, способных вызвать отклик в самой природе, но не нужных новгородским купцам, что заставило его уйти на берег Ильмень-озера и своей игрой и пением покорить морского царя, который одаривает его «рыбами золотые перья», подсказывает как выиграть спор с отдельными купцами и стать богатым (терпит поражение лишь тогда, когда противопоставляет себя всему Великому Новгороду); ни во что не верившего Василия Буслаева – критически относящегося к церковным догмам, к обычаям; Василисы Прекрасной, смекалистого Насредина.

Известными и популярными стали многочисленные сказки. Русские народные сказки собраны и опубликованы в различных сборниках. В них, как правило, добро побеждает зло, превозносится красота, сочетаются фантастическое и реальное, лиризм и ирония, излагается извечная мечта о лучшей жизни, о счастье.

Переведены на русский язык и изданы сказки народов России и СССР, Азии, Африки, Востока, Индии, Китая, Океании, Филиппин, Финляндии, Югославии, Г. Х. Андерсена, карело-финский эпос «Калевала» и т. д.

Большим событием стали выход в свет в 1862 г. сборника В. И. Даля «Пословицы русского народа» (более 30 тысяч), публикации многих других собранных пословиц и поговорок, в том числе разных наций. В них в краткой и образной языковой форме, метафоричных и остроумных характеристиках, суждениях, рекомендациях отражены трудовая, семейная, общественная жизнь, прежде всего крестьян, в тогдашнем её виде со всеми особенностями, а также потребности, привычки, впечатления, взгляды, устремления, радость и страдания, смех и слёзы, любовь и гнев, события.

Произведения народного творчества вобрали в себя типичные явления, обстоятельства, ситуации. Отличаются они колоритом, поэтическим мастерством, которое заметно в их построении, в яркости и меткости языка, в точности наблюдений. В них сочетаются честность и обман, вымысел и правда, заблуждение и ум, трудолюбие и лень, фантастика, иносказательность, обобщения, содержатся знания и сведения о труде и быте народа, его мировоззрении и вкусах, о природе. Их пронизывает любовь к Родине.

Почиталось трудолюбие, о чём поведали такие изречения: «На бога уповай, а без дела не бывай!», «Не посеяв – не пожнёшь!», «Без труда не вынешь и рыбку из пруда», «Терпенье и труд – всё перетрут», «Что потрудимся, то и поедим», «Кто рано встаёт, тому бог подаёт», «Не сиди сложа руки, так не будет и скуки!», «Дело учит, и мучит, и кормит». Лентяи и бездельники осуждались: «Станешь лениться, будешь с сумой волочиться», «Под лежач камень и вода не течёт», «Трутень мёда не носит».

Неверие в справедливость законов и судей зафиксировано в таких выражениях: «Закон – дышло: куда хочешь, туда и воротишь», «Судья – что плотник: что захочет, то и вырубит», «Что мне законы, коли судьи знакомы», «В суд пойдёшь – правды не найдёшь», «Тяжбу завёл – стал гол, как сокол», а стремление к правде: – «Не в силе бог, а в правде», «Правда, что шило в мешке – не утоишь», «Всяк правду трубит, да не всяк правду любит», «Не будь лжи, не стало б и правды».

Наблюдательность выразилась в таких крылатых словосочетаниях: «Чему быть, того не миновать», «От судьбы не уйдёшь», «Наперед не узнаешь, где найдёшь, где потеряешь», «Кабы знать, где упасть, так соломки б подслал», «Ученье – свет, а неученье – тьма», «За дурацкой головою и ногам неупокой», «Век живи – век учись», «Не плюй в колодезь – случится воды испить», «На одном месте и камень мхом обрастает», «Будет и на нашей улице праздник», «Первый блин, да комом», «По устам текло, да в рот не попало», «Твоими устами да мёд пить», «Где пьют, там и льют», «Голодной куме хлеб на уме», «На безрыбье и рак рыба», «Попал пальцем в небо», «Бочка мёду, ложка дегтю – всё испортит», «Где тонко, тут и рвётся», «Портной без кафтана, а сапожник – без сапог», «Овчинка выделки не стоит», «Конь о четырёх ногах, да спотыкается», «Не видать тебе этого, как своих ушей», «Взят из грязи, да посажен в князи», «Святое место не будет пусто», «Не всё коту масленица, будет и великий пост», «Час от часу не легче», «Не родись красивой, а родись счастливой», «Насильно мил не будешь», «С деньгами мил, без денег постыл», «Как сыр в масле купается», «С миру по нитке – голому рубашка», «Не хвались серебром, хвались добром», «На свете не без добрых людей», «Девице красы – до косы, а у молодца – и до конца», «Лихо терпеть, а стерпится – слюбится», «Стыдиться жены – не видать детей», «Всяк кулик своё болото хвалит», «Не узнав горя, не узнаешь и радости», «От сумы да от тюрьмы никто не отрекайся!», «Родимая сторона – мать, чужая – мачеха», «Наступил на землю русскую, да оступился», «В каком народе живёшь, того и обычая держись».

Некоторые изречения и афоризмы («Не рой ямы другому, сам в неё попадешь», «Краеугольный камень», «Зеница ока», «Козёл отпущения», «Не хлебом единым», «Перековать мечи на орала», «В чужом глазу сучок виден, а в своём бревна не замечаем» и др.) взяты из Священного писания и уже не воспринимаются как библейские поучения.

Многие пословицы и поговорки, особенно ошибочно оценивавшие действительность, устарели и теперь не употребляются. Вместо них придумываются новые. Распространёнными являются: «Я тобой горжусь, милая Русь», «Тот герой, кто за Родину горой», «Велика Россия, а отступать некуда: за нами Москва», «Человек без Родины, что соловей без песни», «За правое дело стой смело», «Коси коса, пока роса, роса долой, и мы – домой», «Где труд, там и счастье», «Глаза дела боятся, а руки делают», «Где охота и труд, там поля цветут», «Комбайн с поля, плуг – в борозду», «Кто любит труд, того люди чтут», «Большому кораблю – большое и плавание», «Раньше жили – слёзы лили, теперь живём – счастье куём», «Ленивого только за смертью посылать», «Дарёному коню в зубы не смотрят», «Сколько волка не корми, он всё в лес смотрит», «Яблоко от яблони недалеко падает», «Вино да игра не доведут до добра», «За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь», «У любви нет конца, как у кольца», «Дружба крепка не лестью, а правдой да честью», «Без газеты, как без солнца: и днем темны оконца», «Слово не стрела, а разит», «Не гордись званием, а гордись знанием», «Кто в Москве не бывал, красоты не видал».

Замысловатые вопросы, на которые нужно дать исчерпывающие ответы, содержат загадки. Они не только развлекают, но и способствуют развитию сообразительности. В народных песнях (игровых, хороводных, плясовых, шуточных, о любви, свадебных, ямщицких, бурлацких, рабочих) и частушках, танцах выражаются мысли, чувства и переживания. Собиранию обрядов и песен П. В. Киреевский посвятил всю свою жизнь. До сих пор исполняются «Калинка», «Вдоль по питерской…», «Колокольчик», «Ах ты, степь широкая», «Степь да степь кругом…», «Во поле берёза стояла», «Светит месяц», «Дубинушка», «Во кузнице», «В тёмном лесе», «Веники» и многие другие, пляшут «Барыню», «Яблочко». Политическим чутьём, юмором и сатирой отличаются анекдоты.

Плоды уникального творчества, выражающие ожидание, психологию народа, его этические, эстетические и социально-политические взгляды, высоко оценивали и использовали выдающиеся писатели, композиторы, художники, мыслители. Они служили им живительным родником. В поэмах «Илиада» и «Одиссея», существовавших первоначально в устной форме и передававшихся слушателям сказителями (рапсодами), Гомер воспел различные ремесла, виды деятельности, жизнь и мастерство многих тружеников. Литературно обработаны народные героические поэмы «Песнь о Роланде», «Песнь о Сиде», «Песнь о Нибелунгах». Сказочный подход и гротеск употребил Ф. Рабле в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль». Жан Батист Поклен (Мольер) в своих пьесах отразил быт простых людей, их фарс и сочную речь.

Лубочным стихосложением, фольклором, простодушием и практицизмом, остроумием и юмором пропитаны басни И. А. Крылова. Баснописец позаимствовал ряд пословиц: «Бедность – не порок», «Хоть видит око, да зуб неймёт», «Из кожи лезут вон»; часто применял простонародные слова: рожа, скотина, дура, девка, юлит, шныряет, треснулся и другие. В свою очередь многие его выражения стали популярными: «Рыльце у тебя в пуху», «Услуга в дружбе – вещь святая», «Запели молодцы: кто в лес, кто по дрова», «Услужливый дурак опаснее врага», «У сильного всегда бессильный виноват», «Слона-то я и не приметил», «А Васька слушает да ест», «Сор из избы», «Медвежья услуга», «В семье не без урода», «Хлопот полон рот». Овцы, рыбы изображены беззащитными. Их интересы, желания игнорируются. Судьба «малых сил», т. е. народа, безразлична правителям – львам, слонам, волкам. Цинично право сильного в басне «Волк и Ягненок».

А. С. Пушкин не только любил в молодости слушать рассказы няни, но и включал потом воспоминания и впечатления в сюжеты своих замечательных сказок, в которых употреблял крестьянскую лексику, выпячивал насмешку над царями и попами. В поэме «Руслан и Людмила», в эпизодах которой «Русью пахнет», в приключениях сильного и смелого богатыря заметны былинные мотивы.

В «Истории села Горюхина», «Повестях Белкина» («Выстрел», «Метель», «Гробовщик», «Станционный смотритель»), «Медном всаднике» впервые показана жизнь рядовых людей. В «Борисе Годунове» (в сцене в корчме на литовской границе) приведены прибаутки и присловия, услышанные в Михайловском, песня «Как во городе было, во Казани», подчёркивается огромное значение безмолвного мнения народных масс в историческом событии, которым принадлежит последнее слово.

Жизнедеятельность русского народа, его образ мыслей и чувствований, его привычки и обычаи, его культура, психология, характер заняли центральное место в творчестве А. С. Пушкина. Песенная речь органически вплетена в ткань «Полтавы». «Капитанская дочка» насквозь пропитана фольклором, особенно при описании сна Гринёва в беседе вожатого с хозяином постоялого двора, в сцене у Пугачёва (полностью воспроизведена старинная песня «Не шуми, мати зелёная дубравушка»). Запечатлены и героико-патриотические песни. Из 19 эпиграфов 10 заимствованы из народной поэзии. Колоритна речь Пугачёва. Его облик раскрывается с помощью любимой песни, калмыцкой сказки об орле и вороне. Ощущается симпатия поэта к предводителю бунтовщиков.

В «Евгении Онегине» приведены и разбойничьи, и бурлацкие, и свадебные, хороводные песни, записанные в Михайловском и Болдине. Некоторые из них названы удалыми. Сон Татьяны, в котором затронута проблема выбора девушкой суженного, повторяет сон невесты в причитаниях о том, как заблудившаяся в лесу находит избушку, в которой пируют чудовища. Подобный эпизод олицетворял будущую жизнь в чужой семье. Намекалось на то, что прототипы чудовищ нужно искать в окружающей Татьяну среде. В простых словах няни Татьяны выражен взгляд на отношение полов, на любовь и брак32.

Близость поэмы М. Ю. Лермонтова «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова» к народной поэтике проявилась в лексико-стилистических, синтаксических и ритмико-метрических особенностях. Поэт применил приём тройственности, который пронзил композиционно-сюжетную и образную структуру, постоянные эпитеты, развернутые отрицательные сравнения, словесные параллелизмы, подхваты, т. е. повторения окончаний одной строки в начале следующей («Повалился он на холодный снег, на холодный снег, будто сосенка…»). Придуманы свои выражения, похожие на народные («Сердца жаркого не залить вином, душу чёрную – не запотчевать!»).

Молодой Н. В. Гоголь, поселившись в Петербурге, просил мать сообщать в письмах сведения об обычаях и нравах украинских крестьян, поверья и сказки, предания, анекдоты, написать несколько слов о колядках, Иване Купале, русалках, домовых. Народные мотивы мощно прозвучали в цикле его гротескных повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки», в которых переплетены фантастика и реальность, этнографически точно воспроизведены быт и облик простого люда, его радости и горести (ярмарки, вечерницы, гуляние парубков и яснооких красавиц, предрассудки, наивные верования в нечистую силу, домовых). Главными героями стали кузнец Вакула, Гринько, Данило Бурульбаш, Ганна, Пидорка, Оксана и другие. Их разговорная и лаконичная речь изобилует украинскими словами и диалектами, насыщена юмором. В их поступках просматривается смекалка, мужество, благородство, свободолюбие, чувство собственного достоинства. Приведены местные пословицы, отрывки из легенд, сказок, народных песен, которые исполнялись под аккомпанемент бандуры, цимбалы и других старинных инструментов. Труженикам противопоставлены ленивые и невежественные существователи. В некоторых эпизодах присутствуют черти, ведьмы, русалки, воплощающие в себе отрицательные качества – подлость, жестокость, лакейство.

Апофеозом удали, отваги и патриотизма вольнолюбивых казаков, не знавших до 1783 г. крепостного права, борющихся против польских магнатов, панов и шляхты, стал героический эпос «Тарас Бульба». Образы их получились правдивыми и выразительными: Остапа, бесстрашно поднимающегося на плаху; Бовдюга, страстно призывающего к товариществу; Шило, преодолевающего неимоверные препятствия, чтобы вернуться в родную Запорожскую Сечь; Кукубенко, высказывающего перед смертью заветную мечту, чтобы остающиеся в живых жили лучше. Казаков сближает общая черта – беззаветная преданность демократической Сечи и русской земле.

Ещё более величественен образ Тараса, наделённый природным умом и волей к победе, проявляющий трогательно нежную заботу о защитниках правого дела, братства и Отечества и беспощадность к врагам. Привлекателен его нравственный облик. Любовь и верность Родине он ставит выше личной привязанности, кровного родства и поэтому собственной рукой убивает сына Андрея как предателя. Одновременно он тоскует и плачет по пленённому старшему сыну Остапу и рискует жизнью, чтобы повидать его перед казнью, сказать ему хоть одно слово, обещает отдать все припрятанные червонцы и золото ради его освобождения. Может быть удалось бы атаману Тарасу пробиться из окружения, если бы ему не стало жалко оставить ляхам уронённую люльку с табаком. Погибая на костре, он произносит прощальное напутствие отступающим казакам и уверенность в непобедимую силу русских. Тарас напоминает былинных героев и витязей.

Палитра присуща воспроизведению картины Сечи, осады города, собрания казачьей рады, гулянок. Песенные эпитеты, развёрнутые сравнения, повторы восходят к эпосу.

Писателя волновала также горькая и трагическая судьба бедных чиновников, мастеровых, разночинцев-художников, т. е. обиженных «маленьких людей», влачивших жалкое существование. В художнике Пискареве («Невский проспект»), ищущем идеал красоты, который бы воодушевлял его, сочетается возвышенность с обыденностью и скромностью, подчёркнутыми самой фамилией. Он стал жертвой несостыковки мечты и жестокой действительности. Другой художник Чартков («Портрет») в погоне за богатством приспособился к вкусам заказчиков и погубил талант, превратился в ремесленника. Тем самым Н. В. Гоголь осудил торгашеский подход к искусству. В гротескно-фантастическом сюжете с пропажей носа у коллежского асессора Ковалёва изобличается пошлость, эгоизм тогдашнего чиновничества. В «Записках сумасшедшего» титулярный советник, т. е. писец, Поприщин переживает за своё бесправие, заболевает. Мания величия, фантазия выросли на почве стремления избавиться от унижений. Смех и слёзы, сострадательная жалость к трудолюбивому и доброжелательному писарю Акакию Акакиевичу Башмачкину проглядывают в «Шинели». Его мечта о лучшей жизни свелась к приобретению новой шинели. Её кража потрясла его и убила. Анекдот о ложном ревизоре использован как сатирическое средство обличения порядков. Служащих низкого звания смотритель богоугодных заведений, проныра и плут Земляника презирает. Фитюлька Хлестаков называет слугу скотиной, дураком, а нижестоящих чиновников – мошенниками, подлецами, бездельниками. Красноречив и эпиграф: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». Суровая правда о положении крепостных изложена в первом томе «Мёртвых душ». Гневный протест, симпатия к ним чувствуется как в авторской речи, так и в образе чудесной, быстро несущейся вперёд тройки, олицетворяющей собой могучие, неисчерпаемые народные силы, хотя при работе над вторым томом были попытки отыскать идеального помещика, который бы заботился не о своём обогащении, а о благополучии крепостных.

Выдающийся критик В. Г. Белинский одобрительно отозвался о таких новациях и назвал народность достоинством литературы, альфой и омегой эстетики. Под ней он подразумевал не технологию народного творчества, не наличие необходимого таланта33, а как объективное и правдивое выражение профессионалами интересов и воли народа, прежде всего крестьянства, его жизнедеятельности. Всё великое в индивидуальном творчестве сближается с народным, приобретает его черты, включается в его русло, становится его органической частицей. Поэтому он, осуждая бессознательное творчество, созерцательное искусство, советовал образно воспроизводить жизнь, восхвалял тех, кто указывал массам верные ориентиры, звал их к борьбе против угнетателей, вперёд.

Н. Г. Чернышевский подверг критике выдвинутый тезис «искусство для искусства». Он также рекомендовал правдиво воспроизводить и объяснять жизнь, выносить приговор действительности, способствовать утверждению критического реализма. В романе «Что делать?» не только использованы пословицы и поговорки, но и изображены через «семейные гнёзда» дворянско-буржуазные порядки как негодные, пошлые, порочные.

Страстное желание просветить тружеников обусловило взгляды и деятельность Н. А. Добролюбова. Он считал, что произведения могут пробудить гражданские чувства, если в них жизнь освещается с народной точки зрения. Под народностью понимал не просто умение употребить подслушанное меткое выражение, точно представить обряды, обычаи, а проникновение в заветные думы, когда идеи воспринимаются трудящимися.

Д. И. Писарев, преувеличивавший роль интеллигенции, которую именовал «реалистами», «мыслящим пролетариатом», и естественнонаучных знаний, также обратил свой взор на крестьян как на огромную протестную силу, примкнул к противникам самодержавия. В статье «Генрих Гейне» он высказал уверенность, что революция (великий переворот) избавит человечество от лишений и страданий. Он советовал литераторам замечать новое, типичное, передовое, формировать общественное мнение и сознание, излагать идеи так, чтобы они были доступны массам.

Порывы служения народу находили сторонников, особенно среди петрашевцев. Знамя освободительного движения подняли А. И. Герцен и Н. П. Огарёв, издававшие неподвластные цензуре боевой «Колокол» и «Полярную звезду», в которых отстаивали право крестьян на землю и равенство, выступавшие против безыдейности. Легальным рупором революционных демократов, выражавших чаяния крестьян, заступником за безгласных и приниженных стал «Современник», а затем – «Отечественные записки». Возникло даже тайное общество «Земля и воля». Задачу сближения интеллигенции с народом выдвигало «Рублёвое общество».

Поэт М. А. Михайлов печатал революционные прокламации, нацеливал творчество на познание жизни. Бунтарские настроения ощущались в стихах И. С. Никитина. В. С. Курочкин, высмеивавший поэзию А. Фета, отличался политической целеустремлённостью. А. К. Толстой совместно с двоюродными братьями Алексеем и Владимиром Жемчужниковыми под псевдонимом Козьма Прутков прославились острой сатирой, значительная часть которой посвящена критике чистой поэзии, оторванной от действительности, интересов и классовой борьбы (А. Майкова, Я. Полонского, К. Случевского, А. Апухтина и других). Достойное место народу отведено в известных трагедиях «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Фёдор Иоаннович», «Царь Борис».

В повестях Н. Г. Помяловского «Мещанское счастье» и «Молотов» раскрывалось социально-этическое самосознание русского образованного разночинца-плебея, ищущего своё предназначение во враждебном мире. Н. В. Успенский в очерках и рассказах («Хорошее житье», «Поросёнок», «Грушка», «Змей», «Проезжий», «Ночь под светлый день») показал повседневную жизнь простонародья без прикрас. Ф. М. Решетников в повести «Подлиповцы» затронул проблему пробуждения в крестьянах и рабочих чувства собственного достоинства, осознания ими своих прав.

Певцом неприглядной жизни, труда и борьбы бесправных простых людей на новом этапе стал поэт-трибун Н. А. Некрасов. В новелле «В дороге» выразительно передана речь рассказчика-ямщика, не осознающего причину житейской драмы. В стихах «Пьяница», «Тройка», «Еду ли ночью по улице тёмной», «В деревне», «Несжатая полоса» заметно сострадание к горькой доле закабалённых бедняков. Боль пронизывала сердце от слов:

Вчерашний день, часу в шестом,

Зашёл я на Сенную;

Там били женщину кнутом,

Крестьянку молодую.

Ни звука из её груди,

Лишь бич свистал, играя…

И Музе я сказал: «Гляди!

Сестра твоя родная!»

Талантливый поэт понимал, что облегчить их положение одним сочувствием нельзя, поэтому он с гневным сарказмом обрушился на либеральных филантропов, которые

Пишут, как бы свет весь заново

К общей пользе изменить,

А голодного от пьяного

Не умеют отличить.

В поэме «Саша» он осудил дворянский либерализм, разрыв между словом и делом, вынес приговор тем, кто не решался на революционный подвиг. Идейную направленность поэзии усматривал в активном участии в освещении острых вопросов, значимых проблем современности. Поэт лишь тогда обретает силу, когда становится гражданином, защищает обездоленных и угнетённых, служит высоким и гуманным целям, для блага ближнего творит, возвышает человека.

Н. А. Некрасов применял песенные ритмико-синтаксические параллелизмы, повторы, эпитеты, сравнения, приметы и поверья, уменьшительные и ласкательные суффиксы, присущие крестьянскому говору: не гулял с кистенем я в дремучем лесу; не лежал я во рву в непроглядную ночь; не ветры веют буйные, не мать земля колышется – шумит, поёт, ругается, качается, валяется, дерётся и целуется у праздника народ; в рот яблока до спаса не беру; пошли крутую радугу на наши небеса; девица-краса, словно сахар бела; молодецкая рука; буйная голова; сыра земля-кормилица; целовал-миловал; тени чёрные, волки серые, морозы лютые, звезды чистые; лапушка, рученька, ясные очи. Но в основном он обогащал свою поэзию не столько фольклорными приёмами и образами (скатерть-самобранка, эхо гулкое), сколько проникновением в сущность народного творчества, внутренним и правдивым изображением жизнедеятельности.

В «Размышлениях у парадного подъезда» выделен контраст между нищими, оборванными крестьянами и владельцем роскошных палат. В стихотворениях «Крестьянские дети», «Похороны», «Дума», «Деревенские новости» показаны тёмные стороны быта и психологии крестьян, привитые веками угнетения, безысходность их положения, влюблённость в их труд, красоту природы. В «Школьнике» он надеется на то, что в гуще народа и впредь будут находиться яркие таланты, которые прославят, как и самородок Ломоносов, Россию.

В «Коробейники» включена «Песня убогого странника», в которой запечатлена картина голодной и холодной страны, безграничного горя. В поэме «Мороз, Красный нос» повествуется о женской доле, о героизме крестьянского труда, высказывается вера в богатырские силы народа, олицетворённые в сказочном образе воеводы Мороза. В «Железной дороге» народ – главный её строитель. Он грудью проложит себе путь в пору прекрасную. Произведения изобилуют песнями, балладами, сказаниями, пословицами и поговорками.

Определяющими для Н. А. Некрасова были демократические мотивы, свержение крепостничества. В «Песне Ерёмушке» он взывает к правой ненависти, т. е. к революции. В панорамном и сатирическом эпосе «Кому на Руси жить хорошо» сам перечень деревень обличает. Проведена мысль, что обиженные труженики смогут добиться счастья лишь без Оболт-Оболдуевых и Утятиных, когда станут хозяевами своей судьбы. Помочь их пробуждению должна разночинная интеллигенция, представленная в образе Гриши Добросклонова. Идея возмездия изложена в балладе «О двух великих грешниках». Разбойник атаман Кудеяр совершил множество преступлений, но совесть осилила злодея. Распустив свою шайку, он живёт отшельником в лесу, замаливает грехи. Однако прощения он заслуживает только тогда, когда убивает попа, который хвалился своими издевательствами над крестьянами. После этого свершилось чудо, рухнуло могучее дерево, т. е. крепостное право, и с инока скатилось бремя грехов. Так в форме и образах народной легенды поэт призывал к расправе над кровопийцами.

Близких взглядов придерживался М. Е. Салтыков-Щедрин. У него сложился свой подход к проблеме лишнего и маленького человека. Трагическая судьба оскорблённого нуждой Мигулина в «Запутанном деле», испытавшего горечь унижения в чиновно-меркантильном, холодном Петербурге, похожа на акакиевскую. Но у него обозначились ощущения несправедливости строя, формирующегося сознания, зовущего к протесту и борьбе. В «Губернских очерках» действия и события совершались в постоялых дворах, на ярмарках, в купеческих лавках, помещичьих усадьбах, курных избах, трактирах, острогах. Сатирические образы бичевали паразитизм помещиков, их нравственное разложение, жестокую эксплуатацию крестьян. Под сомнение взята сама возможность искреннего оппозиционного отношения дворянских интеллигентов к крепостническому укладу жизни. Гипербола и фантастика – излюбленные формы повествования в «Истории одного города». Писатель относил себя к последовательным защитникам народа, к врагам его врагов. В «Господах Головлёвых» он обозначил бытовое, индивидуальное проявление лицемерия и пустословия представителей дворянско-буржуазного сословия, разоблачил фальшь «великих реформ» и ничтожность их результатов, показал кричащие антагонизмы, распад семьи, воровское и грабительское создание собственности, развенчивал предубеждения, страх и почтительный трепет и содействовал радикализации сознания здоровых сил нации.

В очерках и рассказах Г. И. Успенский правдиво, без всяких прикрас обнажил непосильный труд и беспросветную нужду крестьян и мелких ремесленников, симпатизировал им. В «Нравах Растеряевой улицы» талантливые мастеровые спились, клянут судьбу, свыклись с обстановкой, но не потеряли достоинства. Будучи страстным искателем выхода из растеряевщины, апатии, писатель мечтал о появлении в них огней надежд и желаний, ангела пробуждённого сознания, но тогда он не знал как изменить их психологию и быт. И в его печальном юморе о фактах обесчеловечивания заметна скорбь. В трилогии «Разорение» тульский оружейник Михаил Иванович высказал свою ненависть к установленным порядкам. Стремясь их улучшить, он отправился в столицу искать разночинцев. Заветная дума умного и озлоблённого мельника Ивана Николаевича состояла в том, чтобы проникнуть в земство и оградить крестьян от разорения. От сочувствия к народу Г. И. Успенский перешёл к проповеди практического служения ему.

Тема приобрела популярность и её пытались раскрыть как демократы, так и те, кто придерживался более умеренных, либеральных убеждений. И. С. Тургенев, чьё детство прошло в богатом имении матери, хотя и боялся насильственных потрясений, но не остался равнодушным к происходившему. Зреющий протест против крепостного права улавливался в «Записках охотника» в упоминании о голоде, в высокой оценке нравственных и иных качеств бесправных крестьян в образах мудрого, хозяйственного Хоря, тонко чувствующего красоту природы Калиныча, правдоискателя Касьяна, проницательного Овсянникова, талантливого Якова Турка и его друзей, любивших родные песни, сердечных и искренних крестьянок, любознательных одарённых ребятишек из рассказа «Бежин луг». Привлекательными чертами в «Муму» обладал немой богатырь Герасим. Главными героями романов «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Отцы и дети», «Дым», «Новь» стали молодые разночинцы-демократы. Они выполняли воспитательную функцию. Критиковались нравы крепостников. Приветствовались те, кто мужественно шёл на подвиг, верил в будущее.

А. Н. Островского привлекало пристальное внимание передовых журналов «Современник» и «Отечественные записки» к народной песне, русскому языку. В пьесе «Бедность не порок» простые люди преподнесены как носители правды и гуманности, которые тянутся к просвещению, культуре. Народные песни, игры естественно вплетены в сцены рождественских праздников. В «Доходном месте» не только обнажены казнокрадство, взяточничество и карьеризм чиновников, но и конфликт между бюрократами и мыслящими по-новому. В «Грозе» ощущается ненависть к «тёмному царству» зла и несправедливости, самоотверженность Катерины в её решительном протесте. В её лексике преобладают разговорно-просторечные слова, отличающиеся образностью, эмоциональностью. Тоскуя по Борису, она просит ветры буйные перенести ему печаль-тоску. Героями весенней сказки «Снегурочка» в царстве берендеев стали трудящиеся с добрым сердцем и светлым умом. Им свойственны моральная чистота и чуткость, неиссякаемая жизнерадостность и веселье. Для них важнее всего правда, искренность, справедливость, верность долгу, щедрость, красота, бескорыстная любовь. Многочисленные его пьесы, в которых создана галерея образов мещан, ремесленников, учителей, артистов, крестьян, пронизаны верой в торжество их помыслов и устремлений к свободе и счастью, подчёркивают особенности их речи.

Сочувственно отражая жизнь униженных и оскорблённых, чьи идеалы поруганы, осмеяны как наивные и несбыточные, Ф. М. Достоевский изобразил её изнутри, пытался понять их психологию, что таится за их безропотностью, смирением, отметить, что в условиях полуголодного существования появляются и благородные натуры, способные поддержать своей отзывчивостью и скудными средствами ещё более несчастных и нищих. Макар Девушкин из «Бедных людей», чтобы помочь Вареньке, попавшей в трудное положение, идёт на лишения и жертвы, т. е. проявляет подлинную человечность, ободряет её. Он рассуждает о взаимной ответственности. Но его порыв осознать себя личностью меркнет при объяснении с генералом. Сказалось привитое холопское подобострастие. Его самоотверженная доброта не осчастливила Вареньку. Вопиющий контраст между роскошью имущих властелинов и ничтожными бедняками, раздвоение сходящего с ума Голядкина, одержимого манией преследования, опасавшегося вконец обезличиться, показаны благодаря сатирическому гротеску в повести «Двойник».

Впечатления от сибирской каторги воплощены в «Записках из Мёртвого дома». Ф. М. Достоевский не приукрашивал арестантов, выпячивал их невежество, жестокость, пороки, приведшие к преступлениям, но при этом усматривал во многих из них и загубленные положительные черты. Он пришёл к выводу, что между образованными и неграмотными пролегла пропасть, что интеллигенция должна воссоединиться с народом через принятие его воззрений.

Поругание чести и достоинства вызывает у Раскольникова озлобление, ввергает его в раздумья и сомнения, заставляет искать выход. Ждать и терпеливо сносить нужду, чтобы выучиться и лет через десять упорного труда добиться благополучия, не хочется. За это время погибнут мать и сестра. Индивидуалистическая философия, нравственная опустошённость закономерно приводят к преступлению – пролитию крови старухи процентщицы.

Об одарённости крепостной артистки, тульского Левши, подковавшего стальную блоху, которую нельзя рассмотреть без «мелкоскопа», поведал Н. С. Лесков. Тема гибели талантов поднята в повести «Тупейный художник». Образы очерчивались посредством речевой характеристики. В. Г. Короленко в «Сне Макара», прибегнув к фантастике, рассказал о нелегкой крестьянской доле. В повести «Слепой музыкант» он обосновал идею, что если постоянный мрак не уничтожил стремления к свету, то и отсутствие свободы не может заставить смириться с рабской участью. Став знаменитым музыкантом, юноша победил физический недуг. Его умственному прозрению способствовало сближение с бесхитростными трудягами. В его рассказах, далёких от натурализма, к воле тяготеют не только сибирские крестьяне, переселенцы, политические ссыльные, но и бродяги и каторжники34.

Даже аристократически воспитанный граф Л. Н. Толстой, призывавший к непротивлению злу насилием, всепрощению, считавший, что нельзя лишать помещиков их благосостояния, что художники не должны показывать возмущение и протест угнетённых, уважительно относился к трудолюбивым мужикам. Поэтизация трудящихся заметна в повести «Казаки». В военных рассказах он высветил храбрость и патриотизм солдат, самоотверженно защищавших Отечество. В повести «Хаджи-Мурат» он изобразил солдат и крестьян добрыми, отзывчивыми, трудолюбивыми, которым чужда ненависть и вражда к горцам. В эпопее «Война и мир» сумел передать настроение масс, объединившихся против иноземных захватчиков, отразил их мужество и великую роль в победе. Его герои из дворян пытаются найти с ними общий язык.

Эстафету литераторов подхватили композиторы, которые также начали обращаться к героико-патриотической теме (переосмыслена информация энциклопедий). Ей посвящена опера К. А. Кавоса «Иван Сусанин».

Образный и оригинальный строй русской народной песни, её интонация, ладовые особенности выражены в многочисленных романсах и песнях А. Е. Варламова. В лирических протяжных песнях («Ах ты время, времячко») и скорых плясовых («Вдоль по улице метелица метёт») слышатся даже цыганские напевы.

Создание национальной школы в музыке связано с именем М. И. Глинки. Выявилось его дарование в жанре романса. Выделяются его романсы на слова А. С. Пушкина «Не пой, красавица, при мне», «Я помню чудное мгновенье», «В крови горит огонь желанья», «Ночной зефир». Одновременно он обращал взор к крестьянской песне, к прославлению Москвы и Руси. Идея непреклонного мужества и патриотизма русских воплощена в образе Сусанина в опере «Жизнь за царя» (первое название). Сказочный богатырь воспет в опере «Руслан и Людмила». Объединяет их не только направленность, но и монументальность хоровых сцен, подчёркивающих величественность народа. Народная фантазия и импровизация заметна в симфоническом произведении «Камаринская».

М. И. Глинка широко применял древние лады народной музыки, учитывал специфику её голосоведения, ритма, интонации, овладел средствами подголосочной полифонии. Он даже высказал убеждение, что музыку сочиняет народ, а композиторы её только аранжируют.

Близкую позицию занял А. С. Даргомыжский. Социальная и драматическая напряжённость ощущается в его песне «Старый капрал», в опере «Русалка», сатирико-комическое – в песнях «Червяк», «Титулярный советник». Крестьянские напевы звучат в песнях «Лихорадушка», «Душечка девица», «Без ума, без разума». На интонации городского фольклора опирался А. Г. Рубинштейн.

Обозначенный подход был присущ и «могучей кучке». М. А. Балакирев записывал песни на Волге и в 1860 г. издал сборник «40 русских народных песен для голоса и фортопьяно». Второй сборник «30 русских народных песен для фортопьяно в 4 руки» составлен по результатам песенных экспедиций Русского географического общества. В его в увертюрах слышатся народные мелодии и близкие к ним авторские. Увлечение кавказским фольклором способствовало созданию поэмы «Тамара», фантазии «Исламей», «Грузинской песни». В симфонию вошли былинные напевы. Он изучал также польские, чешские, испанские народные мелодии.

Продолжая сложившуюся традицию, А. П. Бородин ввёл в романс образы богатырского эпоса. В опере «Князь Игорь» в образе Кончака и в «Половецких плясках» усматривается синтез разных черт восточного характера, а в двух симфониях – подражание легендарному сказителю Баяну.

По строению (непериодичности, рассредоточенности интонационной выразительности) и ладовой природе (диатонике) мелодии А. П. Бородина родственны обрядовым, лирическим крестьянским песням. Гармония, полифония достигалась сочетанием разных ладов, необычностью аккордов – по квартам и секундам. Композитор ничего не цитировал. Его метод – обобщённое воспроизведение наиболее характерных, устойчивых признаков фольклора.

С юношеской любовью относился ко всему народному М. П. Мусоргский. Быт и фантастика отражены в симфонических произведениях «Интермеццо» и «Ночь на Лысой горе». В песнях на слова Н. А. Некрасова, Т. Г. Шевченко, А. Н. Островского также затронута типичная жизнь персонажей из народной среды. Горе и печаль слышится в песнях «Колистрат», «Колыбельная Ерёмушки», «Спи, усни, крестьянский сын». В «Гопаке» сопоставлена пляска и колыбельные напевы. В опере «Борис Годунов» небывалый размах, мощь и динамизм придаётся массовым народным выступлениям. В опере «Хованщина» показаны стрельцы, пришлые люди московские, раскольники, крепостные девушки. Симпатии и сочувствие к труженикам ощущается в опере «Сорочинская ярмарка».

Н. А. Римский-Корсаков подготовил сборник «100 русских народных песен», а также гармонизовал 40 песен, собранных Т. И. Филипповым. Из 15 его опер 9 посвящены сказочным сюжетам. Уважение славянских мифологических представлений и поверий, языческих поклонений солнцу, древних обрядов и обычаев, патриархального быта проявилось в опере «Майская ночь», в которой воспроизведены русальные песни, хоровод «Просо», в сказке «Снегурочка», в которой запечатлены проводы масленицы, свадебный обряд, заповедный лес, Берендеево царство. Ритуально-обрядовые элементы, народные сцены и фантастические эпизоды включены в оперу «Псковитянка», в оперу-балет «Млада». Подобное прослеживается в «Быль-колядке», «Ночи перед Рождеством», в опере-былине «Садко», в операх «Сказка о царе Салтане», «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», «Золотой петушок». Легендарные певцы Лель и Садко символизируют неувядаемость народного искусства. Одухотворёнными, привлекательными и запоминающимися получились образы Ольги, Марфы, Любавы.

Выдающийся композитор стремился раскрыть мировоззрение народа, его неистребимую веру в торжество светлых сил, справедливости и добра, осуществил обработку песни «Дубинушка», сочинил музыку к 79 романсам, «Испанское каприччо» и «Шехеразада».

Зачарованно слушал народные песни на Воробьёвых горах, рабочих Воткинского завода юный П. И. Чайковский. Затем он садился за рояль и подбирал к ним аккомпанемент. Впоследствии они (мудрые, бесхитростные, проникновенно-лирические, зажигающе-весёлые) стали спутниками его жизни, главным источником мелодического музыкального языка, из которого он черпал вдохновение. Он тщательно изучал их характерные черты, стиль.

Молодой композитор переложил для фортепиано в четыре руки 50 русских народных песен из сборников К. П. Вильбоа и М. А. Балакирева, отредактировал сборник песен, собранных В. В. Прокуниным, и тем самым выступил как пропагандист лучших напевов, оригинальных и красивых мелодических оборотов. Некоторые из них поются до сих пор – «Я вечор млада во пиру была», «Заиграй, моя волынка», «Бурлацкая», «Эй, ухнем!». В первой крупной увертюре «Гроза» он с помощью таких песен обрисовал светлое детство и юность Катерины.

П. И. Чайковский использовал более 80 песен, которые называл «драгоценнейшим образцом народного творчества», первоосновой музыкального искусства. Он умел приладить русскую песню (крестьянскую, городскую, хороводную, свадебную, плясовую, лирическую, думы и т. д.) к установившимся гармоническим законам, не искажая её смысла и душевности, допускал как цитирование мелодий, интонаций, так и претворение различных песенных и танцевальных жанров, чуткое следование сложившемуся музыцированию, восприятие и переработку отложившегося в сознании огромного материала.

В опере «Воевода» хор девушек исполняет позаимствованную песню «На море утушка», Марья Васильевна – «Коса ль моя ты, косынька», к которой драматург А. Н. Островский прибавил слова «Соловушко в дубравушке», в хороводе второго финала – «За двором лужок зеленёшенек» (все они воспроизведены и в «Опричниках», а также «Плывёт, восплывает», «Гулял Андрей-господин», «Катенька веселая», «На Иванушке чапан»).

Поэтичность сюжета весенней сказки «Снегурочка» предполагала и обилие фольклора. Из 24 музыкальных сцен половина окрашена орнаментом народных песен – «Вот сизый орёл» (пляска птиц), «Давно сказано», «У князя Волхонского» (проводы масленицы), «У ворот, ворот, ворот» (вторая песня Леля), «На хмель мою головушка» (хор слепых гусляров), «Ай, во поле липинька» (хоровод девушек), «Я по бережку похаживала», «Не шум шумит» (третья песня Леля), «Где же ты была, своя не чужая» (песенка Брусилы), «Ой, утушка моя луговая» (марш Берендея), «А мы просо сеяли» (хор-игра «Просо»).

В опере «Кузнец Вакула» использованы полностью или частично украинская лирическая песня «Ой, колись були», русские – «Не летай же ты, сокол», «Зеленое мое, ты виноградье», в «Евгении Онегине» – «Вейся не вейся, капустка», в «Мазепе» – «Нету хода, нету брода», «Гей же, та й журба меня засушила», «Вдоль улицы в конец», «Уж как снова тебе», в «Черовичках» – «Ой, не пугай, пугаченьку», в «Чародейке» – «Сизой голубь по зорям летал», в «Пиковой даме» – французская, в «Лебедином озере» – неаполитанская, в «Щелкунчике» – французская, грузинская колыбельная, в четвертой симфонии – «Во поле берёза стояла». Нередко слышатся танцевальные мелодии разных народов, которые чередуются с вальсами.

Большинство хоровых и сольных песен (свыше 50) в операх создано на базе народных песен или похоже на них, обладает близостью слов. Так, ритмика хороводной песни «Со вьюном хожу» заметна в вариации Трио и при выходе гетмана после дуэта Марии и Андрея в опере «Мазепа», цыганские напевы – в романсе «Ночи безумные». Композитор продолжил мелодическую линию народной темы, досочинил её. В других произведениях звучат торжественные, плясовые и иные хоры, служащие фоном. Накопленный слуховой опыт позволял придумывать мелодии, почти неотличимые от народных (например, в первом акте «Чародейки»). Иногда заменялся медленный темп быстрым, мажор – минором и, наоборот, при обработке присутствовало личное понимание.

В отличие от тех, кто в быстром распространении городской песни видел падение вкусов, угрозу национальной самобытности, П. И. Чайковский не избегал её. Интерес к романсовой лирике привёл к большим успехам35.

Собирал и обрабатывал народные песни и украинский композитор Н. В. Лысенко (опубликовал 7 сборников). Ими пропитана опера «Наталка Полтавка» и музыкальная драма «Тарас Бульба». Всё это помогало становлению хорового пения на Украине.

Фольклор Кавказа исследовал С. И. Танеев, который опубликовал статью «О музыке горских татар». Но его цитирование встречается редко («Увертюра на русскую тему»). В основу кантаты «Иоанн Дамаскин» положен древний напев «Со святыми упокой».

Более широко применял фольклорные элементы У. Гаджибеков в опере «Аршин мал алан», а также А. К. Глазунов. В симфонической поэме «Стенька Разин» песня «Эй, ухнем!» сопоставлена с восточной, запечатлено стихийное народное бунтарство. Не пренебрегал ими С. В. Рахманинов, прежде всего к вокальной лирике – «В молчаньи ночи тайной», «Не пой красавица», «Сирень», «Здесь хорошо», «Ночь печальна». «Вокализу» присуща распевность.

Взгляды на народность восприняли и художники, прежде всего те, которые объединились в товарищество передвижных выставок и подчинили свой талант служению народу, возвышали его красоту, силу и мудрость.

Труд и быт крестьян А. Г. Венецианов изобразил в картинах «Очищение свёклы», «Гумно», «Утро помещика», «Спящий пастушок», «На пашне», «Жатва», «Голова старика-крестьянина», «Захарка», «Крестьянка, чешущая шерсть», «Крестьянка с грибами», «Крестьянка с васильками». На них запечатлены красивые, наполненные достоинством и благородством лица, тогдашняя одежда. К. П. Брюлов в картине «Последний день Помпеи», подчёркивая трагизм неминуемой гибели горожан, их бессилие перед стихией извержения Везувия, показал мужественную стойкость своих героев. В «Осаде Пскова» предпринята попытка создать народную эпопею. Жизнерадостность, приподнятость чувств раскрыты в портретах Ю. П. Самойловой, И. А. Крылова, «Всадница». Сочувствие к обездоленным проглядывает в небольших картинах П. А. Федотова «Вдовушка», «Анкор, еще анкор!», «Игроки». На огромном полотнище «Явление Христа народу», над которым А. А. Иванов работал 20 лет, в многофигурной композиции объединены люди разных сословий и противоречивых характеров, не одинаково воспринимающих событие, заметны духовный переворот угнетённого человечества, начало его освобождения и нравственного возрождения.

Усиливал и заострял (вплоть до гротеска) социальные характеристики персонажей В. Г. Перов. В картинах «Сельский крестный ход на пасхе», «Чаепитие в Мытищах» он указал конкретных носителей общественного зла. Полотна «Проводы покойника», «Тройка», «Ученики мастеровые везут воду», «Утопленница», «Последний кабак у заставы» проникнуты состраданием к обнищавшим. Индивидуальность, способность глубоко мыслить и чувствовать видны в «Слепом музыканте», «Фомушке-сыче», «Страннике».

Демократизм идейного вдохновителя передвижников И. Н. Крамского проявился в очеловечивании и самопожертвовании Бога («Христос в пустыне»), а также в портретах крестьян («Полесовщик», «Крестьянин с уздечкой»), знаменитостей (Л. Н. Толстого, И. И. Шишкина, М. Е. Салтыкова-Щедрина).

Ярко засверкали мастерски исполненные полотна И. Е. Репина. В «Бурлаках на Волге», обречённых на тяжёлый труд и нужду, но не сломленных и сильных, зреет протест. Думы о родине воплощены в картине «Садко в подводном царстве». Запоминающимися получились портреты крестьян («Мужик с дурным глазом», «Мужичок из робких», «Проводы новобранца», «Вечорницi»). Многолюдное шествие («Крестный ход в Курской губернии») свидетельствует о бедности и забитости народа, о его жажде лучшей доли.

И. Е. Репин нарисовал борцов за народное счастье («Отказ от исповеди», «Арест пропагандиста»). Трудная судьба революционера, сложная гамма переживаний отражена в картине «Не ждали». Свободолюбивые казаки, отстаивающие свои интересы, высвечены в картине «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Выразительными получились портреты А. Ф. Писемского, М. П. Мусоргского, Н. И. Пирогова, Л. Н. Толстого.

Борющиеся, страдающие и торжествующие представители народа – главные действующие лица в монументальных картинах В. И. Сурикова («Утро стрелецкой казни», «Взятие снежного городка», «Покорение Сибири Ермаком», «Переход Суворова через Альпы», «Степан Разин»).

Юность и красоту излучают картины В. А. Серова «Девочка с персиком», «Девушка, освещённая солнцем», зрелость – портреты В. И. Качалова, А. М. Горького, М. Н. Ермоловой, Ф. И. Шаляпина. Известными стали также картины «Баба в телеге», «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?».

Новаторские литература и искусство, адекватно отражавшие думы и футуристические устремления простых тружеников, их лучшие черты и качества, интересы, призывавшие к милосердию, осуждавшие паразитов и мерзавцев, несправедливость и безнравственность, прославлявшие свободу, содействовали пробуждению порабощённого народа, подъёму его просвещения и культуры, самосознания. Но все же он оставался безграмотным, отчуждённым от культурных ценностей и творчества. В связи с этим разночинные интеллигенты движущей силой прогресса объявили «критически мыслящие личности», испытывавшие перед ним чувство долга. Анархист М. А. Бакунин, веривший в прирождённую революционность, в коммунистические инстинкты крестьян, призывал молодёжь, т. е. передовых интеллигентов, немедленно готовить и возглавить их восстание, но разобщённые и инертные они не брались за вилы. П. Н. Ткачёв полагал, что это не их дело, а группы революционеров заговорщиков, которые захватывают власть и проводят революционные преобразования. П. Л. Лавров считал, что процветание меньшинства обеспечено порабощением большинства, поэтому советовал интеллигенции искупить это зло. В журнале «Вперёд» он ратовал за революцию, но при этом понимал, что для её осуществления необходима длительная пропаганда, теоретическая и нравственная подготовка.

В 1874 г. началось интенсивное «хождение в народ». К концу 1875 г. участники этого движения были арестованы и осуждены. Самые одержимые революционеры, продолжавшие верить в возможность перехода к социализму через использование и преобразование коллективистских начал сельских общин, переселялись в деревни. Даже писатель Г. И. Успенский, вернувшись из-за границы, летом 1877 г. переехал в село Сопки Новгородской губернии, а через год – в село Сколково Самарской губернии, чтобы отыскать настоящую правду, чтобы разъяснять в чём заключается счастье, говорить искренние, сердечные слова, способные пробудить дремлющее сознание и вдохновить на труд и борьбу.

Распространявшаяся нелегальная литература не находила особого спроса. Разочарованные пропагандисты не смогли претворить свои намерения, так как крестьяне были далеки от внушаемых им идей. Для этого не созрели условия, требовался более длительный период времени.

Потерпев поражение, народники-революционеры перешли к героическому единоборству с самодержавием. Но оно также не находило поддержки. Огорчённый Г. И. Успенский начал поэтизировать земледельческий труд, идеализировать середняка. Приверженность крестьян к индивидуальному хозяйствованию задвинула его в тупик. Он обнаружил несостоятельность иллюзий насчёт общинного социализма и ратовал за увеличение земельных наделов. Нелегальная организация «Земля и воля» в 1879 г. раскололась на террористическую «Народную волю» и пропагандистскую «Чёрный передел». Они вынуждены были признать, что рабочие более развиты и отзывчивы на социалистическую пропаганду.

Цари и их правительства, которых пытаются теперь реабилитировать и восхвалять, преследовали и наказывали инакомыслящих – отправляли оппозиционеров в тюрьмы, на каторгу и в ссылку, закрывали журналы. Аристократы презрительно отзывались о произведениях, пропитанных народной сущностью, патриотическим и бунтарским пафосом. Нелестно оценивали и их прислужники. Гоголевские «Вечера» были встречены враждебно. В журнале «Библиотека для чтения» с иронией возмущались тем, что героями избраны мужики, казаки, дьячки, мастеровые, что эта публика утирает нос полою своего балахона и пахнет дёгтем36. На «Мёртвые души» с ожесточением нападали в статьях О. Сенковский, Н. Полевой, Н. Греч за якобы низменный язык, пристрастие к тёмным сторонам жизни, за грубую карикатуру, преувеличения. Не воспринималась разящая сатира. Радетели «порядка и закона» объявили роман «Что делать?» безнравственным, проповедующим грубый эгоизм, животную похоть. Давались советы расправиться с непокорными, заточить эмансипированных супругов в исправительных учреждениях37. Критики либерального толка А. В. Дружинин и П. А. Анненков полагали, что на материале крестьянской жизни нельзя сотворить типические образы.

Высказывалось и такое мнение, что темнота, забитость не позволяли трудящимся верно судить о жизни, обуславливали их предрассудки, ложные представления. Н. А. Бердяев, труды которого переиздают теперь большими тиражами и пропагандируют, кого похожий на редиску псевдокоммунист В. А. Сапрыкин величает выдающимся русским философом и культурологом38, считал, что культура никогда не предназначалась для всей массы человечества и не удовлетворяла её запросов и требований. Гений может более точно выразить дух народа, чем масса. Народность перерождает культуру. Процесс демократизации, плебейское восстание против её аристократического начала, господство масс якобы таят в себе величайшую опасность, так как означают превалирование количества над качеством, ставят в тяжёлое положение элиту39. В либеральной демократии культурная элита зависит от капитала и вульгарных вкусов толпы, а при авторитаризме или коммунизме – от диктатуры миросозерцания, от власти. Социальный заказ коммунистов или национал-социалистов определяет содержание и направленность литературы и искусства, философии, даже религии. Деятели культуры, по его мнению, задыхаются.40

Массы не только повышают культурность, осознают и пробуждают потребности, но и приспосабливают возвышенную культуру к своему низкому уровню, притягивают её к обыденности. Кризис этот якобы безысходен вне религиозного возрождения. Лишь оно в силах решить вопрос о соотношении между аристократическим и демократическим, личным и общественным, всенародным началом.41

Творчество не может уподобляться трудовой повинности. Насилие над духом лишает свободы, подкупает творцов, заставляет исполнять из-под палки государственные заказы. Диктатура мировоззрения парализует их совесть, требует героического сопротивления. Классовые интересы порождают якобы ложь, а не истину.42

К своим недругам реакционер Н. А. Бердяев относил отступивших от Христа, предавших его во имя земных идолов и богов, тех, кто хотел бы опрокинуть христианство или извлечь из него социалистические выгоды. Он стремился их изобличить, ибо усматривал в них грядущее зло, бездоказательно заявлял, что большевики своей работой подтачивали духовные основы русского народа, стали их гонителями, объявили бойкот всем, кто верил в них, признавал религиозную цель жизни. Он пренебрежительно называл коммунистов истребителями божественного, которые не способны ни к какому познанию, забыли различие между рыцарями духа и чернью43.

Н. А. Бердяев верно предположил, что цели общества осуществляются в культуре, но истолковывал её весьма своеобразно, полагал, что она – благородного и религиозного происхождения, всегда идёт по аристократическому пути сверху вниз, есть культ предков, почитание могил и памятников, связь детей с родителями. Высший её подъём принадлежал прошлому, а не буржуазному и плебейскому веку, в котором творческие и утончённо культурные натуры чувствовали себя более одинокими и непризнанными. Возник острый конфликт между избранным меньшинством и большинством. От демократизации культура делается более развитой, доступной, полезной, но и более пониженной в своём качестве, некрасивой и переходит в цивилизацию. Революцию он преподносил как антикультурную, варварскую акцию, в ходе которой её инициаторы готовы во имя народного блага с лёгкостью разрушить все культурные ценности и памятники. Пролетарскую культуру отвергал, так как социалисты хотели исправить волю и сознание людей, разрушить аристократичность. Все разговоры об овладении трудящимися высотами культуры относил к утопическим прожектам. Даже реформацию и секуляризацию осуждал, приравнивал их к трагедии. Высшей провозглашал он христианскую культуру44. Смысл творчества сводил к мистерии рождения бога в человеке и человека в боге.

Нужно согласиться с заключением А. И. Шендрика, что овладение культурой, по Ницше, доступно тем, кто способен к философской рефлексии, к самопознанию. Большинство лишь прикасается к культуре. Только отдельные личности, обладающие задатками, могут подняться до сознания великой задачи – содействовать созиданию философов, художников и других творцов и совершенствованию природы, бороться против влияний, привычек, законов и учреждений, среди которых культура не может достигнуть цели создания гения45.

Ганс Науман и его единомышленники безосновательно приписывали народу бесплодие, неспособность к творчеству, считали, что он питается объедками, упавшими с барского стола, что устные произведения проистекают из литературы образованных профессионалов, выполняющих заказ аристократов и буржуазии46.

Углубление кризиса культуры Ортега-и-Гассет связывал с девальвацией прежней системы ценностей, с экспансией посредственных, бездуховных масс разных сословий, силой навязывающих одарённому меньшинству свою волю, представления о смысле бытия, сметающих всё непохожее, личностное и лучшее47.

Совсем иную точку зрения отстаивали прогрессивные мыслители. Не отрицая роли личностей в истории, прежде всего обладающих властью, гениев, использующих других для достижения своих целей, они решающую движущую силу всех важных событий увидели не в сознании, а в экономике, законах общественного развития, в осознании интересов, в деятельности классов, партий и сменах способов производства как витках прогресса. Безусловно, отдельные поступки могут и не вытекать из всеобщего, из объективных законов. Но даже анархисты не в состоянии полностью от них абстрагироваться. Отмечалось, что источником культуры является лишь общественный труд48, что её создает народ в целом, несмотря на индивидуализацию творческого процесса, что созидатели культуры должны выражать помыслы и устремления трудящихся, их интересы, их жизнедеятельность.

Такое концептуальное воззрение поддержал А. М. Горький. В первом же опубликованном его рассказе «Макар Чудра» старый чабан, отвергавший городскую жизнь, презиравший проповедников покорности, славит вольность цыган, ночующих среди девственных гор и диких степей, их моральный облик, силу и красоту чувств, гордость, страсти, личную свободу. Лойка Забар и Радда не продали своей любви, предпочли смерть рабству. Фольклорные мотивы, устремлённые в будущее, мощно прозвучали и в сказке «О маленькой фее и молодом чабане», в рассказах «Месть», «Старуха Изергиль».

А. М. Горький вступил в заочную полемику с Ф. Ницше, который в притче «Так говорил Заратустра» советовал своим кумирам действовать обособленно и предоставить народам возможность идти тёмными дорогами, не освещаемыми ни единой надеждой. Поведанной легенде о том, как красивый и сильный сын орла и женщины начал говорить со старейшинами племени как с равными, не захотел их чтить, хладнокровно убил оттолкнувшую его девушку, возомнил себя первым на земле и в наказание за безмерную гордость был по предложению мудреца отвержен, назван Ларрой и изгнан, стал жить вольно как птица, как полная свобода не осчастливила его, как одиночество сделало жизнь бессмысленной, как высохло его тело и он превратился в бессмертную тень, противопоставлена другая сказка о величественном Данко, который в критический момент совершил благородный и жертвенный поступок, подвиг – разорвал руками свою грудь, вырвал сердце, высоко поднял его над головой. Оно запылало как солнце, как факел великой любви к людям и осветило в тёмном дремучем, болотистом лесу (символ реакции) путь. Это помогло вывести остатки бывших весёлых смельчаков в степь и ценой собственной жизни спасти их от гибели, обрести им свободу. От бескорыстного героя, носителя доброй силы остались лишь искры, появляющиеся перед грозой. Тем самым осуждался культ индивидуалиста-хищника, переросший в человеконенавистничество, противостоящий и враждебный коллективу. В аллегории содержится и подтекст – высокая миссия художника-творца, революционера.

Мещанскую «мудрость» ужей, скрывающую трусость и эгоизм, заменяет безумство храбрых. Сокол не только стремится к подвигу и идеалу, но и погибает в бою с врагами. Умирая, он хочет вновь насладиться битвой. Осознаётся то, что даже поражение лучше отказа от борьбы, что неизбежные жертвы необходимы для завтрашнего торжества правды и свободы. Жажду бури испытывает и Буревестник, который смело парит среди молний и громов. Образы положительных героев рисовались фантастичными. В их эволюции отразился и подъём рабочего движения, и сближение писателя с авангардом пролетариата. Даже опустошённый босяк Челкаш морально выглядит привлекательнее хозяйственного крестьянина Гаврилы, ибо не страдает накопительством.

В романе «Фома Гордеев» указан класс, который готовился вступить в решительную борьбу с угнетателями и возглавить преобразование общества. В образе интеллигентного рабочего Нила (пьеса «Мещане») просматривается ясность его сознания, боевое настроение, непримиримость в отстаивании своих прав. В образе Луки (пьеса «На дне») развенчаны пассивные анархические формы недовольства отсталых слоёв угнетённых, бродяг. В «Дачниках» А. М. Горький беспощадно обличил ренегатство бывших детей прачек и кухарок, довольную часть интеллигенции, ищущую лишь тёплого местечка, чуждую заботам о благе рабочих и крестьян, в «Варварах» – устроившихся разночинцев, некогда вышедших из низов. Замечено было раздвоение интеллигенции на тех, кто искал с народом взаимодействия, и тех, кто омещанился, обслуживал буржуазию. В связи с этим в «Детях солнца» выдвинут тезис о невозможности создания культурных ценностей без учёта нужд и стремлений трудящихся, их потенций.

Соединение социалистических идей с рабочим движением, формирование партийной ячейки в пролетарской среде и усиление её влияния, борьба Власова, Находки, крестьянина Рыбина отображены в романе «Мать»; растущее сплочение различных социальных групп с рабочими, мечта о социализме – в «Сказках об Италии»; трудности выхода в буржуазно-помещичьей России в люди из низов – в автобиографической трилогии; схватки большевиков с проводниками буржуазных течений, рождение революционного народа и его выход на политическую авансцену – в «Жизни Клима Самгина»; строительство миллионами трудящихся новой жизни – в очерках «По Союзу Советов»49.

А. М. Горький считал, что народ является единственным и неиссякаемым источником культурных ценностей, первым по времени, красоте и гениальности творчества философом и поэтом, что он создал Зевса, а Фидий воплотил его в мраморе50. Сулеймана Стальского величал Гомером двадцатого века. Он призывал писателей собирать, изучать народную поэзию и использовать её в личном творчестве, одобрял их упорное стремление понять, почувствовать будущее народа51.

Для усиления публицистичности В. И. Ленин в своих выступлениях и статьях, научных трудах употреблял меткие изречения, которые бьют наповал: «Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним», «повторение – мать учения», «на ловца и зверь бежит», «соловья баснями не кормят», «каков поп, таков и приход», «не так страшен чёрт, как его малюют», «дальше в лес – больше дров», «взялся за гуж – не говори, что не дюж», «семь раз примерь – один раз отрежь» и другие. Став идейным вождём партии большевиков и всех трудящихся и возглавив затем СНК, он последовательно добивался соблюдения в литературе и искусстве принципов партийности и народности, которые превращались в критерии оценки произведений.

Массовый героизм советских людей, воодушевлённых перспективой, высокая степень их развитости и культурности, их целеустремлённость, гуманизм и интернационализм снискали всемирное уважение, дали великолепный материал для творцов, которые и отразили это в литературе и искусстве. Известными и популярными стали художественные образы и подлинные имена Чапаева, Павки Корчагина, Александра Матросова, молодогвардейцев, Паши Ангелиной, председателей колхозов, Юрия Гагарина и многих других выходцев из гущи народа.

Содержательными и высокохудожественными оказались кинофильмы, поставленные по заказу. Популярные народные песни зазвучали в исполнении известных певцов – Ф. И. Шаляпина, Л. А. Руслановой, К. И. Шульженко, Л. П. Орловой, С. Я. Лемешева, И. С. Козловского, Л. Г. Зыкиной и многих других, Русского академического народного хора им. М. Е. Пятницкого, Краснознамённого ансамбля песни и пляски Советской армии, Северного, Уральского, Воронежского, Омского профессиональных хоров, Кубанского казачьего хора. Весь мир рукоплескал Ансамблю народного танца СССР. Артистам, художникам и т. д. присваивали почётное звание народного.

Практика подтвердила и другое: искусство, оторванное от народа, неизбежно умирает. Так, абстракционизм сам обрёк себя на забвение.

Политика в СССР была направлена на то, чтобы создавать и улучшать условия для раскрытия трудящимися своих способностей и дарований, талантов. Ради этого строились дворцы культуры, формировались коллективы и кружки художественной самодеятельности. Распространёнными и многочисленными стали народные театры, хоры, ансамбли, оркестры, различные студии, промыслы по изготовлению декоративно-прикладных изделий. Проводились зональные и областные смотры, фестивали, в т. ч. и телевизионные, ярмарки, состязания акынов и т. д. Мастерски выполнялись также Абрамцево-кудринская и Холмогорская резьба, Великоустожское чернение по серебру, Вологодское и Елецкое кружево, Гжельская, Городецкая, Хохломская роспись, Кубачинская ковка и чеканка, Палехская миниатюра, Торжокское золотое шитьё.

Передовая часть интеллигенции разделяла и развивала мировоззрение авангарда рабочего класса, его идеалы, мораль и психологию, но при этом создавала материальные и интеллектуальные ценности, на которых учились и воспитывались рабочие и колхозники. Происходило взаимодополнение, взаимопроникновение и взаимообогащение их деятельности. Навыки, умения, смекалка, опыт рядовых тружеников как совокупных творцов помогали учёным, конструкторам совершенствовать технику, технологию; писателям, композиторам, художникам, артистам – создавать произведения, отражавшие думы и деятельность народа; архитекторам – прекрасные ансамбли городских и сельских кварталов. В свою очередь специалисты в области искусства помогали развитию индивидуальных способностей самоучек, поднимали их мастерство до профессионализма. Особенно великое влияние на организацию и дисциплину труда, на идейно-политическую закалку, на интернационалистское и нравственное воспитание, на формирование эстетических вкусов, на настроение и поведение масс оказывали руководители, работники печати, телевидения, радио, кино, лекторы.

К творчеству приобщались миллионы людей. Одни, развив свои склонности, меняли прежнюю профессию (Л. В. Собинов, С. Я. Лемешов, Л. Г. Зыкина и т. д.). Другие, достигнув в свободное время высокого исполнительского мастерства в каком-либо виде искусства, продолжали выполнять свои профессиональные обязанности (С. Никитин и многие другие). Нередко рабочие являлись новаторами, рационализаторами и изобретателями, авторами статей и книг, государственными и общественными деятелями, т. е. творцами культурных ценностей. Сознательность и инициативность масс сплачивали общество, умножали его силу.

Престиж умственного труда возрастал. Всё больше выпускников средних учебных заведений стремились приобрести творческую профессию. Но абсолютного творчества не бывает. Учёные вынуждены выполнять вспомогательные операции. В различных отраслях знания они затрачивают на экспериментальную, черновую работу в 5-9 раз больше времени, чем на аналитическую, на изобретательство, открытия. И в относительно большом объёме она будет присутствовать всегда52. Писатели, журналисты прилагают немало усилий на чтение, сбор информации, набор и вычитку текста, на его переделывание, артисты – на репетиции. Огромные требования предъявляются к таким исполнительским качествам, как трудолюбие, дисциплинированность, организованность, добросовестность, ответственность, сила напряжения. Повсеместно увеличивается численность обслуживающего персонала.

Способности, образование, квалификация и культура людей остаются различными. Развлекательным труд никогда не будет, он всегда будет напряжённым, диалектически сочетать в себе взаимосвязанные элементы продуктивного и репродуктивного. Обнадёживающе изменяется лишь их соотношение. Подобные метаморфозы и приведут к их слиянию в единую культуросозидающую деятельность.

Но динамичное социально-экономическое, научно-техни-ческое и культурное развитие в СССР было неожиданно приостановлено. Оправдалось предупреждение Ф. Энгельса, что даже лёгкая размолвка, не говоря уже о разрыве, между партией и наукой обернётся несчастьем и позором (см. т. 38, с. 77). Случалось это и при И. В. Сталине, и при Н. С. Хрущёве, но превратилось в катастрофу при оппортунистическом ЦК КПСС, который сформировал М. С. Горбачёв, при бездарном царствовании Б. Н. Ельцина. Перспектива перестала быть путеводной звездой.

Отсутствие государственной и спонсорской поддержки народному творчеству в «цивилизованных» капиталистических странах, сужение его масштабов в постсоветской России, в бывших союзных республиках подталкивает некоторых к выводу, что оно находится в стадии музеефикации или превращается в сувенирный бизнес, угасает. Но его поспешность очевидна. В Европе и США в художественной самодеятельности участвуют студенты. Всё чаще проводятся международные фестивали хорового пения. В Бразилии организовываются красочные карнавалы. В Азии и Африке не прекращается ручное ковроткачество, ремесленничество. Творчество еще долго, а то и всегда будет подразделяться на два потока – профессиональное и любительское (народное). При этом они будут дополнять друг друга, сближаться и оставаться относительно самостоятельными. В этом и состоит противоречие, их постоянное диалектическое взаимодействие и взаимопроникновение.