А. А. Басалай Доктор философских наук, профессор кафедры философии Российской экономической академии им. Г. В. Плеханова Актуальная и правдивая философия Учебник
| Вид материала | Учебник |
- Учебно-методический комплекс Классический прагматизм как практическая философия для, 317.31kb.
- Рабочая программа логика москва 2008 Разработчики: Доцент кафедры философии, кандидат, 158.88kb.
- Программа дисциплины Философия Для направления 080100. 62 «Экономика» подготовки бакалавра, 676.46kb.
- Современная философия образования в сфере международно признанных прав и свобод человека, 296.27kb.
- Владимир Николаевич Лавриненко Философия Философия: учебник, 6688.53kb.
- В. П. Кохановский философия и методология науки учебник, 7852.02kb.
- Учебно-методический комплекс по дисциплине гсэ ф. 05 «Философия» для студентов всех, 591.55kb.
- П. В. Журавлев, д-р экон наук, профессор кафедры экономики труда и управления персоналом, 4496.31kb.
- «История западноевропейской философии. Часть первая. Античность. Средние века», 256.77kb.
- Настоящее учебное пособие создано коллективом авторов кафедры философии и политологии, 2124.21kb.
Капиталисты (предприниматели, олигархи как их теперь величают) всех времён и их прислужники презрительно прозывают рабочих, другие группы трудящихся быдлом и не заинтересованы в их всестороннем образовании и развитии, в том, чтобы они активно участвовали в создании культурных ценностей, особенно интеллектуальных, обществоведческих. Наоборот, они стараются удержать их в идейном порабощении. Именно поэтому поддерживают религию как испытанное наркотическое средство. Выходцам из трудящихся классов затрудняется доступ в вузы. Им дают, как правило, какой-то минимум естественнонаучных, технических знаний. Третируются и преследуются прогрессивно настроенные мыслители, даётся социальный заказ на разработку реакционных концепций и доктрин, на распространение антикультуры.
Французский социолог Г. Лебон ещё в конце XIX – начале XX в. предвещал наступление «эры масс», отождествляемых с толпой, и упадок культуры, так как индивид попадает под власть иррациональных эмоций и обезличивается, руководствуется чувствами и инстинктами и утрачивает благоразумие. Немецкий теолог Р. Гвардини также сделал заключение, что в техногенном обществе люди будто бы не могут саморазвиваться, что СМИ и образование стандартизируют повседневную жизнь и штампуют массы.
Бывший директор ЦРУ, один из организаторов «холодной войны» Аллен Даллес на Еврейском конгрессе в США цинично высказал намерение бросить все средства (золото, деньги, материальную мощь) на подкуп творцов, которые станут навязывать и прославлять хамство и наглость, низменные чувства, оболванивать и одурачивать людей, вдалбливать в их сознание культ секса, насилия и жестокости, садизма, предательства, сатанизма, чтобы тем самым посеять хаос, незаметно подменить их культурные ценности на фальшивые, уродливые. Преуспели в этом неблаговидном деле, в экспансии антикультурных произведений хозяева Голливуда. Весомый вклад внёс и мультимиллионер Джордж Сорос, который оказывал финансовую помощь в постсоветской России и в других бывших союзных республиках лишь тем, кто соглашался выполнять его рекомендации и спецзаказы, искажать в учебниках и монографиях исторические факты, охаивать опыт СССР и разжигать антикоммунистическую истерию.
Некоторые боятся противодействовать официальным установкам и вновь объявляют себя приверженцами чистого искусства, т. е. придают первостепенное значение форме, а не содержанию, игнорируют типичное, тенденции и закономерности, превозносят единичное и случайное, неизбежность судьбы. Остальные экономически и политически зависимые и не принципиальные «интеллигенты» выдерживают перед чиновниками и новоявленными олигархами позу «Чего изволите?» и покорно соглашаются быть апологетами капитализма и обозначенного подхода.
В угоду хозяевам они периодически пытаются обосновать тезис, что «низшие страты» якобы не в состоянии понять и оценить уникальные идеи, высокохудожественные произведения, изысканные вкусы правителей и утончённой интеллигенции, не развили потребности и эмоции, что им нужна лишь развлекательная, низкопробная, стандартизированная «массовая культура», доступная их восприятию. Народные массы рассматривают не как творцов культуры, а как объекты целенаправленного воздействия. Поэтому такое название части псевдокультуры для сограждан, возникшей в США, не может ассоциироваться с количеством потребителей. Книги многих писателей изданы огромными тиражами, но от этого их качество и высокое предназначение не снизились. То же самое можно сказать и о популярных фильмах и песнях. Более совершенные средства информации, распространённость тут ни при чём.
Писатели и художники самоустраняются от критического и реалистического отображения противоречивой, быстро изменяющейся действительности и рисуют виртуальные картины иллюзорного бытия. Героями изображают не борцов за справедливость, не создателей материальных и гуманитарных ценностей, а отрицательные персонажи. Их неудачную эстафету подхватили режиссёры и артисты, которые под прикрытием разглагольствований о демократии, раскрепощённости и ради зрелищности, коммерческого успеха пропагандируют вседозволенность, широко используют шоу-бизнес, эротику и даже порнографию, пикантные сцены любви, жаргон, вульгарные выражения и сквернословие, мощные усилители звучания. Нередко допускается неадекватное прочтение классических произведений при их экранизации или сценическом воплощении. В наушниках молодёжи гремит «рок» музыка, экстравагантные звукосочетания. Журналисты ограничивают выбор информации, гоняются за сенсациями, скандалами и сплетнями, подбирают, искажают и фальсифицируют факты и аргументы и тем самым добиваются требуемого эффекта – стереотипных представлений, контроля над поведением. Они – жертвы карнавальной эйфории, гипноза, манипулирования обыденным и массовым сознанием. Облагораживаются неинтеллектуальные супермены, хулиганы, преступники и разбойники, «воры в законе» и проститутки, стирается грань между добром и злом, нравственностью и пошлостью, снова входит в моду «спасительная» ложь и обман. Честь, совесть, достоинство, стыд, нравственный долг объявляются жалкими химерами.
Читателям, слушателям и зрителям преподносятся весьма посредственные произведения, телепрограммы, кинофильмы, неоригинальные танцевальные мелодии, невыразительные образы, в которых преобладает репродуктивное, отсутствует не только идейная и эстетическая ясность, но и элементарный вкус. Трудящихся пытаются отвлечь от раздумий, самопознания, анализа реалий, от борьбы за достойное место в обществе, превратить их в безмозглых баранов и мокрых куриц, удержать в покорном повиновении. Для этого и прививаются им цинизм и паразитизм, пьянство, наркомания, страх, дикие нравы, бесстыдство, извращения, звериные инстинкты, версии вместо истин, аполитичность, безыдейность, космополитизм, иллюзорность, безвкусица, пессимизм и пассивность, вульгарность, жестокость, другие пороки, которые не осуждаются53. Сам бывший министр культуры М. Швыдкой в своих телепередачах «Культурная революция» кощунственно разглагольствовал, что «без мата нет русского языка», что «секс – двигатель культуры», что современникам воспитание вредит, что «утечка мозгов полезна для России». Такие усилия думающие и честные исследователи отнесли к антикультурным54.
Подобные суррогатные, антинародные и антигуманные произведения и спектакли, ориентированные на неподготовленную, эстетически нетребовательную молодёжь и недоучившихся и отсталых взрослых, придумываются не малоопытными самоучками, а профессионалами, сознательно выполняющими специальные заказы власть имущих, владельцев денежных мешков и СМИ. Их появление бизнесмены и халтурщики от литературы и искусства, отличающиеся нищетой философствования и безнравственностью, объясняют и оправдывают якобы стремлением удовлетворять растущие потребности масс во всевозможных развлечениях, в зрелищных мероприятиях, подобных боям гладиаторов, растерзанию преступников тиграми и львами, тем, что они отвечают их вкусам и запросам, содействуют отдыху и снижению агрессивности. Однако психологи и психотерапевты, социологи констатируют, что масштабный показ насилия, зверств, убийств, вампиров и чудовищ, катастроф, симпатичных и стройных интердевочек и сексрабынь, различных пороков, в том числе в фильмах про Фантомаса, Рембо и Терминатора, в телесериалах «Бандитский Петербург», «Барон», «Бригада», «Секс в большом городе» и им подобных, травмирует психику, приучает относиться к ужасам и бесстыдству как к чему-то обыденному и допустимому, может довести неуравновешенных до исступления и спровоцировать соответствующие действия, развращает невежественных и неустойчивых обывателей, уменьшает их совестливость, приумножает число преступников и путан, венерических больных, хитрых лицемеров, равнодушных. Просмотр детьми таких телепередач не поддается родительскому контролю и повышает их агрессивность, толкает их к правонарушениям, так как они более доверчивы, не отличают реальное от фантазии и игры, склонны к подражанию.
Писатель Юрий Бондарев в статье «Куда пришла Россия?», опубликованной в «Правде» за 8-11 февраля 2002 г., сделал верное заключение, что такая псевдокультура для масс ведёт к их растлению, умственному и физическому разврату, всплеску буйных эмоций и животных инстинктов.
Поощряется также мифотворчество: об авторитарности коммунизма, о неисчислимых и полностью безвинных жертвах сталинизма, о бесклассовой либеральной демократии, о неограниченных возможностях внедряемого рынка, который будто бы отрегулирует все социально-экономические отношения и приведёт к всеобщему процветанию, о советской империи, её нежизнеспособности и неизбежности и добровольности распада.
Повсеместно применяются «грязные» технологии для повышения имиджа политиков, должностных лиц, кандидатов в депутаты, губернаторы, для дискредитации соперников, гнусная и отвратительная реклама, фонограммы для извлечения кумирами денег из карманов обманутых поклонников. Культивируются прибыль, нажива, алчность, везение, покровительство, достижение успеха любой ценой, потребительство, тунеядство, бродяжничество.
Когда эти циничные приёмы манипуляции сознанием не помогают добиваться эрозии нравов, дегуманизации культуры, одурманивания и развращения подрастающих поколений, дирижирования их эмоциями, побуждениями и поведением, тогда наиболее реакционные круги прибегают к запрещению и сжиганию книг, к навязчивой пропаганде расизма, национализма и человеконенавистничества.
Но капиталистам и их апологета не удаётся навязать трудящимся и выразителям их интересов своих взглядов, вкусов. Они вырабатывают своё мировоззрение. Коренное преобразование общественного сознания, культуры им нужно для изменения самих себя55. Опыт подтверждает, что доступ к знаниям, к богатствам культуры открывается тогда, когда они берут в свои руки политическую власть, контролируют её. Так что противоборство будет продолжаться. И творцы высокой, т. е. подлинной, культуры, обеспокоенные за её будущность, разоблачают обнаглевших развратителей нравственно неустойчивых россиян и критикуют подрывников перспективы. Всё более осознается необходимость рецензирования произведений, возрождения художественных советов, возобновления государственных заказов, воздавать по заслугам. Свою лепту должны внести и законодатели.
§ 6. Различное отношение к европейским
ценностям и прогрессу
Вследствие неравномерного, скачкообразного развития народов и государств у самонадеянных правителей появлялся соблазн организовывать военные походы на сопредельные территории и грабить, внедрять свои порядки, насаждать культурные ценности. Сила использовалась и для распространения христианства, прежде всего католицизма. Утверждению европоцентризма как эталона культуры способствовали и высказывавшиеся идеи об эволюционном и прогрессивном развитии человечества – от дикости и примитивных культур, основанных на религиозных представлениях, к светским, базирующимся на науке и технике, достижениях архитектуры, литературы и искусства, т. е. к европейской цивилизации. Всемирная история, по Гегелю, началась на Востоке и была равнозначна детскому возрасту. В Древней Греции она достигла юности, в Риме – возмужала, в Германии – расцвела и созрела. Двигало её по этапам саморазвёртывание разума, «абсолютной идеи», которая проявляется в «духе народа», свободе. Каждый народ отрицает культуру предшественников, т. е. устраняет из нее всё отжившее, ложное, сохраняет всё ценное, обогащает её новым. Действует закон обновления и преемственности. Свою теорию он выстраивал на принципах объективности, закономерности и монизма.
Преувеличение значимости европейских достижений превращалось нередко в своеобразный катализатор экстремистских устремлений, выражавшихся в попытках принудительно приобщить покорённые народы к своей жизнедеятельности. Однако осуществлялись и мирные завоевания. Выдающиеся достижения древних греков были востребованы в эпоху Возрождения не только римлянами. Приобрели популярность и воспринимались воззрения французских просветителей, философов, модные течения среди других творцов культурных ценностей, открытия учёных и передовые технологии. Молодой царь Пётр, вдохновлённый увиденным в странах Западной Европы, старался потом многое позаимствовать, перенять, внедрить в России. Подражание иностранному продолжалось при последующих царях.
К плодам западной цивилизации по-разному относились представители интеллигенции. П. Я. Чаадаев, получивший хорошее образование, побывавший за границей, блиставший в свете, ставший в какой-то мере прототипом Чацкого и Онегина, опубликовал в 1836 г. в журнале «Телескоп» «Философические письма», в которых наряду с изложением своих взглядов по обсуждавшимся вопросам философии отрицательно оценивал прошлое и будущее изолированной России, а её настоящее – как застой. Русскую культуру он считал всецело заимствованной и подражательной, не давшей якобы ни одной полезной мысли, ничего достойного, пригодного для общего блага, не имеющей традиций. Допетровскую Россию сравнивал с листом белой бумаги. Причину такой бесплодности он усматривал в отсутствии у православия социально преобразующей силы, в том, что оно не возвысило своего голоса против крепостничества, отвратительного насилия одной части народа над другой, а гибели древнейших культур – в языческой разъединённости.
Выход П. Я. Чаадаев видел в еще большем использовании достижений западной культуры, особенно соседей – Германии и Китая, нравственной силы христианства. Но осуществить «начертания провидения» и достичь Царства Божия на земле может лишь католическая церковь, которая и обусловила превосходство западноевропейской культуры, сохранила истинные заветы Христа.
В период роста патриотизма, вызванного победой в Русско-турецкой войне, его некоторые называли хулителем, очернителем отечественной истории, а царь объявил сумасшедшим.
Переоценка католицизма и западноевропейских ценностей была налицо. Сам П. Я. Чаадаев признавал, что западноевропейская цивилизация несовершенна и развивалась как в добре, так и во зле, что протестантские идеи и Реформация возродили разобщённость. Его критицизм был проникнут болью за отсталость России. В «Апологии сумасшедшего» (1837г.) он заявил, что не может любить родину с закрытыми глазами. Позже он отмечал и положительный момент обособленности России, не предавал забвению всё прошлое, связывал свои надежды с её молодостью, с её исторической миссией.
Западнической ориентации придерживались посетители кружка Н. В. Станкевича − В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Т. Н. Грановский, Н. П. Огарев, В. П. Боткин, М. А. Бакунин и другие. Они изучали труды философов, пропагандировали передовые идеи, хотели в соответствии с ними усовершенствовать порядки.
К. Д. Кавелин, критиковавший П. Я. Чаадаева, поставил вопрос о превращении истории в науку. В развитии русской культуры выделил три этапа: родовой строй, гражданское общество свободных личностей, петровскую эпоху, завершение которой возможно лишь после ликвидации крепостного права. Русских причислил к европейцам. Основы их культуры детерминированы по- своему воспринимаемыми христианскими ценностями.
Литературный критик и публицист В. Г. Белинский, придерживавшийся революционно-демократических взглядов, требовал полного освобождения крестьян, отмены телесных наказаний. Он не одобрял идеализацию патриархальности, но и выступил против некритического отношения некоторых либералов-западников к европейским порядкам. Капитализм считал новым рабством, но России не удастся его избежать. При этом он верил, что на смену буржуазному этапу развития придёт социализм. Ещё более последовательными революционными демократами, прогрессистами были Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов.
А. И. Герцен, занимавший до середины 40 - х годов позиции западников, трактовал диалектику Гегеля как алгебру революции и пытался обосновать закономерность создания неантагонистического общества. Этот грядущий мир, царство разума воплотят в жизнь реализм, преклонение перед природой, свойственное античности, принципы суверенности личности, свободы духа. Такое будущее он отождествлял с социалистическими идеалами.
После поражения буржуазной революции в 1848 г. разочаровавшийся А. И. Герцен отказался от идей разумности истории, неодолимости прогресса, начал резко критиковать разного рода социальные утопии и романтические иллюзии, сомневаться в способности сознания, науки верно отразить и предвидеть направление движения. Дальнейшие перспективы общественного развития связывал с Россией. Если в повести «Сорока воровка» и в романе «Кто виноват?» прозвучал страстный протест против крепостничества, подавлявшего личность, то в статье «Россия» (1849 г.) он изложил свои воззрения на сельскую общину. В последние годы он разработал теорию «русского социализма», став одним из основоположников народничества. Переустроить общество он предлагал на основе крестьянской общины, которая якобы позволяла миновать капитализм. В альманахе «Полярная звезда» и газете «Колокол» А. И. Герцен ратовал за освобождение крестьян, верил в их революционность.
И. С. Тургенев солидаризировался с П. Я. Чаадаевым. Из уст героя повести «Дым» Потугина прозвучало убеждение, что Русь в целые десять веков ничего своего не выдумала ни в управлении, ни в суде, ни в науке, ни в искусстве, ни даже в ремесле. Поэтому она и должна руководствоваться уже предложенными ценностями.
Английский учёный Э. Тайлор, изучавший традиционные (доиндустриальные, архаичные) культуры в Америке, основывавшиеся на обычаях, традициях, установлениях, не отрицал возможности регрессивных изменений, но магистральным направлениям считал прогрессивное развитие, восхождение от дикости к цивилизации, особенно в книге «Первобытная культура». Различия в быте и культуре народов объяснял неодинаковостью достигнутых ими ступеней развития. Он предположил, что все культуры, в том числе и племён, обитающих в дебрях Амазонки, африканской сельве или в пустынях Австралии, возвысятся. Каждая культура проходит стадии от невежественного состояния к нравственному, когда решающую роль начинают играть наука и идеология.
Б. Н. Чичерин, как и просветители, разделил всемирную история по схеме: древний мир – средние века – новое время. Восток и его цивилизации вытеснялись на периферию. Свести воедино общество и культуру можно лишь в правовом государстве.
К. Маркс и Ф. Энгельс изложили суть материалистического понимания истории, которую рассматривали как единый закономерный процесс.
Обнародованные идеи гражданского общества, правового государства, либеральный демократии одобрялись многими. Признавались также политические свободы, научно-технический прогресс. Но атмосфера капитализма, материализм и бездуховность противоречили христианским истокам. Веками складывавшийся коллективизм, соборность, тяга к равенству контрастировали с несправедливостью, эгоизмом, мещанством, индивидуализмом, деградацией морали. Вот почему возникало желание оградить православную Россию от «тлетворного влияния Запада», перенять всё ценное, но не ломать коренных устоев, избежать недостатков, пойти дальше и установить более справедливую, гуманную и нравственную жизнедеятельность.
В противоположность господству частнособственнических интересов и национальной обособленности выдвигались идеи жертвенного служения «общему делу», коллективного спасения. Начались поиски «русской идеи», собственного пути развития.
Прозападные взгляды не разделяли славянофилы, т. е. любившие славян, неравнодушные к их прошлому и настоящему, преданные их культуре. В салонах Москвы и Петербурга проводились беседы о их мировой роли. В журналах «Маяк» и «Москвитянин», в сборниках печатались на эту тему статьи. В них утверждалось о раздвоении духовной культуры и загнивании Западной Европы, пропагандировался славянский патриотизм, провозглашалась самобытность, которая усматривалась в наличии самоуправляющейся поземельной общины и артелей, в отсутствии якобы классовой борьбы, в патриархальности и простоте быта, в православии и соборности.
Богатый помещик и мыслитель А. С. Хомяков обличал подражание чуждым порядкам, европеизацию быта и культуры, критиковал увлечения социалистическими теориями. В статье «О старом и новом» (1839 г.) он полагал, что хранили и укрепляли русскую землю и противостояли остальному миру два начала: власть правительства, дружного с народом, и свобода церкви. В статье «Мнение русских об иностранцах» (1846 г.) он назвал коммунистическое движение «жалкой попыткой слабых умов». Он ратовал за создание русской науки, которая призвана помочь избежать революции.
В изданном 14 марта 1848 г. манифесте Николай 1 объявил, что европейские революционные события стали результатом деятельности незрелых и развращённых умов, неспособных воспринять евангельскую истину о несовершенстве всякого земного правления. Этим высказыванием восхищался К. С. Аксаков. Он послал императору письмо, в котором осудил восстание декабристов, обрушился с нападками на русское просвещённое общество, прививающее себе чужие болезни. Он видел в этом горе и печаль и призывал отказаться от борьбы и насилия, беспощадно изгонять западные моды и одежды, уничтожить ростки революционно-демократической идеологии56. По существу он примкнул к царизму в борьбе с революционерами. В письме А. Н. Попову отмечал необходимость прервать все связи публики с Западом. Верной порукой общественного спокойствия должны были служить официальная народность, самодержавная монархия, национальный изоляционизм и православная вера, являвшаяся будто бы смыслом жизни русских.
Надежда на то, что святая Русь исполнит своё предназначение и встанет впереди всемирного просвещения, побуждала А. С. Хомякова, братьев Киреевских (И. В., П. В.), Ю. Ф. Самарина, А. И. Кошелева, А. Н. Попова, И. С. Аксакова и других активно искать безреволюционный путь развития. Славянофилы пришли к выводу о неизбежности социальных реформ, т. е. отмены крепостного права и предоставления крестьянским общинам земельных наделов за выкуп, что могло бы сблизить сословия. Их планам и усилиям В. И. Ленин дал впоследствии такую оценку: либералы хотели «освободить» Россию «сверху», не разрушая ни монархии царя, ни землевладения и власти помещиков, побуждая их только к «уступкам» духу времени.
В пореформенный период западничество и славянофильство как разные идейные течения, хотя и с одним русским сердцем, оппозиционным умом, перестали существовать, но дискуссии продолжались. В 1871 г. вышла книга Н. Я. Данилевского «Россия и Европа». В ней он не согласился с тем, что Европа составляла полюс прогресса, неустанного усовершенствования, непрерывного движения вперед, а Азия олицетворяла застой, что Россия должна стать носителем и распространителем уже выработанной цивилизации57. Он осудил царей за преклонение перед всем иностранным, которое привело, по его мнению, к следующему:
– искажению народного быта (изящной одежды, устройства домов, утвари) и насильственной его замене чуждыми формами жизнедеятельности (уродливыми или вычурными костюмами и т. д.);
– заимствованию разных учреждений (немецких бюрократических порядков) и пересадке на русскую почву, которые не принимаются, засыхают на корню (суд присяжных по совести есть начало по преимуществу славянское, адвокатам следовало перенимать только технику, а не дух адвокатуры);
– рассмотрению всего русского через призму европейских очков.
В результате бездумного подражания пострадали от чужеземного влияния все отрасли самобытного искусства, прежде всего народного, пластического в особенности, произошло самоуничтожение. Низший слой народа остался русским, а высший сделался европейским. Поэтому он отстаивал русский путь развития, ратовал за сохранение чеканки металлов, отливки колоколов, иконописи, парчи, самоваров, за всеславянскую федерацию, таких черт, как мягкость, покорность, почтительность.
Н. Я. Данилевский отверг мысль, что история есть прогресс некоторого разума, общечеловеческой цивилизации, выдвинул идею о наличии замкнутых культур и локальных цивилизаций. Каждый культурно-исторический тип, определяемый общностью или близостью языка, политической независимостью, совокупностью устойчивых характеристик, представляет собой специфический для народа план развития того начала, которое заложено в особенностях его духовной природы, коренится в условиях его жизни. Некоторые типы из 12 выделенных существовали как «совершенно уединённые цивилизации» (Китай, Индия), другие – как цивилизации преемственные (египетский, греческий, римский, западноевропейский типы). Он не допускал интернационализации национальных культур, считал, что отдельные народы не достигли цивилизационной стадии. Если Европа (западно-христианская цивилизация) составляла культурное целое, то Азия (Восток) никакого единства не имела58.
Высшим моментом творчества и общественных сил он признавал то время, когда окончательно возобладают те идеи, которые будут служить содержанием всего дальнейшего культурного развития. Результаты этого движения, этого толчка долго могут ещё возрастать и представлять собою роскошь и изобилие плодов цивилизации, но уже создающая её и руководящая ею сила будет ослабевать и клониться к своему упадку. Таков общий характер всякого постепенного развития во всех цивилизациях. Европа – не исключение. Надежды возлагались на славян.
Идеализировал русскую культуру также С. М. Соловьев. Как образец христианского государства она ставилась в центр мирового развития. Были применены четыре критерии-раз-личители культуры: географический (природа), этнографический (характер племени), культурологический (воспитание, обстоятельства жизни), религиозный (антитеза «язычество – христианство»).
Смысл истории В. С. Соловьев видел в обращении греховного человечества к Богу. Искушения плоти и власти препятствуют этому. Но господь своим откровением помогает состояться грядущему богочеловечеству. Культура Востока зиждется на бесчеловечном боге, Запада – на безбожном человеке. Поэтому проповедовал их синтез посредством воссоединения церквей. Импульс к развитию и его содержание должна дать русская культура.
Евроазийцы (Н. С. Трубецкой, П. Н. Савицкий, Г. В. Вернадский, Л. П. Карсавин, Г. В. Флоровский) призывали русских приспособиться к своему месторазвитию – Евразии. Русскую культуру они относили не к лучшей или худшей, а к своеобразной.
Н. А. Бердяев не воспринимал интернациональную цивилизацию. Русский народ не есть чисто европейский, но он и не азиатский. Его культура соединяет два мира, есть огромный Восток- Запад. И. А. Ильин превозносил православие и монархию.
Русская идея преподносилась как триада: православие, самодержавие, народность.
Этнографы (Б. Малиновский и др.) добивались признания любого способа жизнедеятельности культурным. По их мнению, африканские, австралийские или южноамериканские племена и народности не менее культурны, чем европейцы. Культуры бывают не лучшими и худшими, а только разными. Они представляют собой совокупность равноценных приёмов регулирования взаимоотношений. Задачу культуроведов видели не в создании эволюционных схем развития культур, а в описании, классификации и типологизации многообразных форм организации культурной жизни народов. Каждая культура не должна соотноситься с другой культурой, рассматриваться как ступень общечеловеческой культуры, а как самобытная, самостоятельная система. Объявление всех культур равноценными означало бездоказательное отрицание прогресса.
Совсем иные оценки давали коммунисты. К. Маркс отверг аргументацию, что старая, гнилая Европа должна возродиться с победой панславизма. Идеолог зарождавшейся социал-демократии Г. В. Плеханов приложил немало усилий для распространения марксистского учения, а В. И. Ленин – для политического просвещения рабочего класса и подготовки революции.
§ 7. О кризисе европейской культуры
Итальянский мыслитель Д. Вико не опровергал высказывавшиеся идеи как о круговороте культур, т. е. повторении циклов её развития, так и о их восхождении. Он выделил три специфические эпохи: богов, героев и людей. В первой люди думали, что ими управляют боги, верили оракулам и жрецам, во второй – подчинялись аристократам, в третьей – почитали распространителей идей о равенстве, демократии, всесилии разума. Культура каждого народа, преодолевая эти эпохи и достигая высшей точки развития, возвращалась затем к прежнему состоянию и вновь возрождалась, но уже на более высоком витке прогресса.
Примеров взлёта и упадка культур было предостаточно. В конце XIX в.- начале ХХ в. эволюционизм перестал доминировать. Рост экспансионистских устремлений в среде правящих классов и милитаризма привёл к международной напряжённости. Назревал и кризис культуры. Зарождавшуюся тенденцию мыслители заметили.
Ф. Ницше сделал вывод, что европейская культура преодолела пик развития и движется к закату. Борьба двух начал в искусстве – аполлонического (критического и рационального) и дионисийского (чувственного) – привела в XIX в. к духовному истощению, нигилизму. К показателям кризиса он отнёс недостаточность питания, преждевременное смакование эротикой, которое является бичом молодёжи, вступающей в жизнь уже развращённой и неспособной избавиться от неблаговидных наклонностей, а также алкоголизм, творения декадентов, направленные на подавление воли, разрыв с традицией, господство животных инстинктов, уменьшение достоинств. Приход «белокурой бестии» не за горами. Культуру ожидает печальная судьба, но затем начнется новый её подъём и цикл повторится59.
О. Шпенглер озаглавил свою книгу «Закат Европы» (точнее западного мира). Он также критиковал линейный подход к истории и обозначил, но не обосновал восемь обособленных, невзаимодействующих культур, допускал возможность их диалектического угасания. Этапы жизни любого организма проецировались и на культуру. Достигшая апогея, а затем постаревшая культура, исчерпавшая свои силы, превращается в цивилизацию. Выдвинул тезис об умирании западноевропейской цивилизации (последней фазы всякой культуры) как результате победы техники над духовностью, так как начинает процветать грубость нравов, стяжательство, бюрократия, усиливается погоня за деньгами и наслаждениями, а в мегаполисах лучшие люди пополняют толпу. Схему европоцентризма оценил как бессмысленную60. Но на поставленный вопрос он не дал развёрнутого и полного ответа.
Н. А. Бердяев согласился с тем, что будущее всей христианской культуры старой Европы подверглось величайшей опасности. Если великие державы не откажутся от политики распространения своего мировоззрения, цивилизующего влияния на все части света и империалистическая война будет продолжаться долго, то народы и их культуры погрузятся во тьму и мрак, подвергнутся варваризации. В насаждении древним расам европейской культуры, в онемечивании видел что-то кощунственное61.
Проявления кризиса Н. А. Бердяев находил в индивидуализме, безудержном росте потребностей, в упадке веры, а также в исканиях художников, некоторых направлениях их дерзновений, которые вели к забвению идеалов классически - прекрасного искусства. Острой стала проблема соотношения творчества и бытия, понимания красоты. Стремление к синтезу и навязывание мистики (живопись Чюрлёниса) способно разрушить художественную форму. Критике подвергся кубизм (предметный мир изображался в виде комбинаций куба, шара, цилиндра, конуса) Пикассо как выражение аналитических исканий. Он – беспощадный разоблачитель иллюзий воплощённой, материально-синтезированной красоты. За манящей и прельщающей женской красотой он замечает ужас разложения, распыления. Как ясновидящий, он смотрит через все покровы, одежды и в глубине материального мира усматривает свои чудовища. В живописи воплощался не дух, а сама материя дематериализовалась, теряла свою твёрдость, крепость, оформленность. Такая дематериализация и производила впечатление окончательного краха искусства62.
Футуризм также расценивался как сплошное нарушение черты оседлости бытия, исчезновение определенно очерченных образов предметного мира, как отрицание потустороннего, человеческого духа. Н. А. Бердяев требовал перенести центр тяжести из человека в материю, ускоренного движения и отрицал его источник – человека. Он почувствовал бессилие в футуристической поэзии и литературе из-за разрыва слова и логоса. Архитектурная мысль сосредоточивалась на построении огромных вокзалов и гостиниц. Энергия учёных и инженеров уходила на изобретение автомобилей и аэропланов. Совершенство машин заменяло прелесть женского тела. Он полагал, что храм, дворец, деревенская усадьба были статичны, рассчитаны на устойчивость жизни и медленный её темп, а в ХХ в. всё стало динамическим, разрушалось, сметалось скоростью механического движения. Машинизация способствовала смерти животных и растений. Но романтическая печаль о погибающих цветах бессильна остановить этот роковой процесс.
Кризис искусства обуславливался разрывом с классицизмом, уклоном к упадку, декадентству. Преодоление его связывалось с выходом на мировую арену России как определяющей духовной силы, взаимопроникновением культур, всеславянской идеей, которую невозможно привить без признания за всякой национальностью права на самоценность, на различные верования. Славянская идея может базироваться лишь на русском универсализме, всечеловечности и бескорыстии. Всякое творчество должно быть продолжением Божьего творения мира63.
Н. А. Бердяев сделал вывод, что культура непрочна, не может оставаться на высоте, которой достигает в период цветения, удержать свою высшую качественность, она неизбежно должна спускаться вниз, падать. Катастрофы и переломы были всегда. Война, механизация усугубили эту тенденцию, заложили начало новой эпохи. История представлялась не как развивающая по кругу, а как обращённая к будущему. Динамизм этот внесло христианство, которое возвысило дух над бытием64.
Раскрыть трагизм изменения мировоззрения, разрыхления фундамента культуры пытался А. Швейцер. Он критиковал техническую эру, переоценку материальных достижений и потребительства, отмечал признаки банкротства и самоуничтожения западной цивилизации, беспокоился за судьбу гуманизма, духовности65. Близких взглядов придерживался Й. Хёйзинга, усматривавший кровожадных идолов (иррационализм и интуитивизм в философии, девальвацию нравственности, национализм, эгоизм, культ вещизма), грозящих поглотить культуру, сеющих сомнения в перспективности будущего66.
Линию Н. Я. Данилевского и частично О. Шпенглера продолжил А. Тойнби, который также выделил по религиозным и территориальным критериям более 20 локальных цивилизаций. Из них 10 – полностью независимые. Каждая из самостоятельных, слабо взаимосвязанных цивилизаций проходит путь от рождения до смерти. Большинство из 7 ещё живших цивилизаций клонится к упадку и разложению. Их генезис нельзя объяснить ни расовыми чертами, ни природной средой. Успешно развивающиеся цивилизации проходят свой уникальный путь (стадии возникновения, роста, надлома и угасания, гибели) и имеют своеобразную систему ценностей. Первые две стадии характеризуются энергией «жизненного порыва», две последние – истощением сил, утратой способности к саморегуляции, разрешению противоречий. Выход из пучины страданий, прогресс зависит, по его мнению, не от человека, а от Бога, случая67.
П. Сорокин также затрагивал тему смены типов культур, основывающихся на мировоззрении, ценностях, кризиса современной ему чувственной культуры, которая возвратится на новой основе к средневековой (идеалистической).
Потрясённый свидетель двух катастроф (мировых войн), в том числе и в Германии, Альфред Вебер предвидел наступление принципиально иной эпохи в европейской культуре. Её очертания проглядывались в переходе от террористического правления, экспансионизма в межгосударственных отношениях, игнорирующих гуманизм, и насильственному переделу мира к оптимальному распределению производительных сил и преодолению противоположных интересов, к освобождению народов от империалистических пут и воссозданию самобытных форм жизни, к гармоничному их взаимодействию. Он выражал уверенность в том, что Европа устранит руины, возродит свободу и экономику и станет на путь созидания, отдаст приоритет духовному началу, воспитанию68.
§ 8. Взгляды «диффузионистов»
В противовес «прогрессистам» Ф. Ратцель в своих многотомниках «Антропогеография» и «Народоведение» пытался обосновать тезис о пространственном распространении материальных ценностей (этнографических предметов) и их носителей, т. е. народов. Выделялись два способа: полный и быстрый перенос вещей в комплексе (этот процесс он назвал аккультурацией) и в отдельности. Он полагал, что народы изменяются, гибнут, а предметы длительно сохраняются в первоначальном виде. Одни легко осваиваются (одежда, украшения и т. д.), другие (упряжь, изделия из металла) – с трудом. Ареал их размещения именовался культурной зоной или кругом. Схожесть их объяснялась общностью происхождения в древности. Придуманы и произведены они в одном или нескольких центрах и затем в процессе контактирования были заимствованы. Сородичам как созидателям отводилась второстепенная роль и предполагалась относительная независимость от них культуры.
Л. Фробениус, совершивший 12 экспедиций, издал книгу «Происхождение африканских культур» (1898 г.), в которой рассматривал единичные факты передвижения материальных ценностей и вместе с массами людей. К культурной провинции (кругу) относил некую совокупность изделий. Признаками западноафриканского круга, охватывавшего бассейн р. Конго, побережье Гвинеи, считал прямоугольные дома с двускатной крышей, лук с растительной тетивой, плетённый щит, барабан. Он обнаружил их сходство с элементами культуры Новой Гвинеи, поэтому решил, что они апперцепированы из Юго-Восточной Азии. Индийцы существенно повлияли на культуру Северо-Восточной Африки, а семиты – поверхностно. Отыскал также собственно африканский (негритянский) пласт в южной части материка, в которой использовались кожаный щит, нож, сделанный из наконечника копья, цилиндрическая хижина. Африканцы, по его убеждению, в большей мере являлись носителями самостоятельно растущей культуры, чем её творцами.
Ф. Гребнер, изучавший не действительность Австралии и Океании, а музейные коллекции, но рассуждавший о ней в книгах «Меланезийская культура лука и её родственники» (1909 г.), «Метод этнологии» (1911 г.), отстаивал идею, что изобрётенные в определённом месте изделия внедряются в неизменном виде в различных странах благодаря торговле, переселениям, завоеваниям. Культуру представлял как конгломерат или эклектическое соединение материальных предметов, верований, обрядов69.
Анализируя контакты индейских племён, К. Уисслер пришел к выводу, что диффузируют (растекаются, проникают) как различные элементы культуры, так и телесные, т. е. физиологические, расовые характеристики, черты. А. Крёбера интересовало восприятие идей.
У. Риверс стремился избавиться от крайностей как эволюционизма, так и диффузионизма. Зарождение новых культур связывал с волнами переселения. Он констатировал, что каждая группа иммигрантов в Океании привносила в культуру свои обычаи, обряды. Г. Эллиот-Смит заметил сходство техники древнеегипетского мумифицирования с подобной практикой отдельных народов. В книгах «Миграция ранней культуры», «Человеческая история» он уверял, что эти и другие достижения египтян (монументальные памятники, культ солнца, ткачество, обрезание и т. д.) распространились по всему свету.
Схожие идеи излагал в своих статьях и книге «Американские индейцы в Тихом» (1952 г.) норвежский этнолог Т. Хейердал, выдвинувший гипотезу о возможности трансокеанских путешествий американских народов. Чтобы доказать это и влияние культур Старого света на американских аборигенов в доколумбовую эпоху, он и организовал рискованное плавание на плотах «Кон-Тики» и «Ра», сооружённых по тогдашней технологии, по Тихому и Атлантическому океанах.
На отрыв культур от их творцов указывал С. А. Токарев («История зарубежной этнографии». М., 1978) и другие. Тем не менее путешественники и этнографы (П. П. Семёнов, Н. М. Пржевальский, Н. Н. Миклухо-Маклай, Б. Малиновский, А. Радклифф-Браун и др.) внесли существенный вклад в изучение культур не европейцев, их сохранение, способствовали проведению археологических раскопок.
Культурная диффузия во многом зависит от масштабов миграции, туризма, деятельности миссионеров, от торговли, научных конференций, обмена специалистами и т. д.
Эволюционный подход возобновил Л. Уайт. Он ввёл в научный оборот термин «культурология» и предложил при оценке состояния той или иной культуры употреблять слова «лучшая», «более развитая». Поведение людей обусловлено воспитанием и соблюдением традиций. Доминирующее значение придавалось не человеку (ему отводилась роль пассивного зрителя), а динамическому потоку культуры.
§ 9. Вымыслы и правда детерминистов
Французский просветитель Ш. Монтескье считал, что законы и нравы, судьба в значительной мере определяются плодородием почвы, климатом, размером территории. Устойчивая жара, по его мнению, вызывает лень, равнодушие, а умеренная температура закаливает людей, побуждает их к труду, свободолюбию.
Ж. Ж. Руссо полагал, что неблагоприятные почвы и климат северных стран тормозят развитие культуры, ибо народы затрачивают много сил на поддержание жизни. Во многих районах Африки комфортные природные условия содействовали появлению культуры, но препятствуют её развитию, так как снижают трудолюбие. Только разнообразные почвы и умеренный климат побуждают жителей приспосабливаться к ним, создавать эффективные способы хозяйствования и орудия труда, переходить от варварства к цивилизации. Культурность, по его мнению, не объединяет, а разъединяет людей, делает из них агрессивных индивидуалистов. Поэтому он отрицал прогресс культуры, рекомендовал вернуться «назад к природе», к патриархальному существованию, не изучать иностранные языки.70
Форму правления Ж. Ж. Руссо также объяснял природной средой и плотностью населения. Малопригодные земли он рекомендовал заселить дикарями, а те, которые могут обеспечить самым необходимым – варварами. На землях, дающих средний излишек продуктов, должны жить свободные народы. В странах с плодородной почвой, позволяющей получать много продуктов за малый труд, он предлагал установить монархическое управление.
Энергию людей Г. Т. Бокль ставил в зависимость от «физических законов», природы и климата. Именно ими он объяснял вечное рабство в Индии. По Ф. Ницше, культуры соответствуют поясам различных климатов. Прогресс наблюдается в умеренном поясе71.
Первые цивилизации, по А. И. Мечникову, появились по берегам великих рек – Ганга, Нила, Инда. Успехи в цивилизации Западной Европы С. М. Соловьев обуславливал близостью морей, удобством внутренних сообщений, благодатным климатом. В XIX-XX вв. географический детерминизм модифицировался в геополитику, обосновывавшую территориальные притязания.
Общественная наука давно доказала, а практика подтвердила, что формы порабощения, эксплуатации, конституции и другое законотворчество порождаются экономическим базисом и политической надстройкой. Высокоразвитые и слаборазвитые народы и государства имеются на разных континентах. Мотивы к производительному труду также залегают в социально-экономических и политических условиях жизнедеятельности. Южане более темпераментны и эмоциональны, чем северяне, чаще прибегают к жестикуляции в спорах, но экстраверты и интроверты имеются среди всех народов. Однако было бы неправильно отрицать влияние природной среды на уровень их развития.
Климат определяет экологические условия местообитаний, типы почв. Неравномерность нагревания разных областей Земли обуславливает их температуру, количество осадков, направления ветров и водных течений. В зону экватора поступает больше солнечной энергии, так как путь лучей через атмосферу здесь прямой и короче и они меньше поглощаются газами. В тропиках идут обильные дожди. Северные и южные широты (до 30°) отличаются иссушающей жарой, образующей пустыни.
Природная среда часто предопределяет род занятий, представляет сырьё для изготовления предметов искусства, влияет на образ жизни, привычки. На строительство тёплых жилищ и на их обогрев северяне затрачивают больше материалов, топлива, денег. Добыча нефти на Крайнем Севере обходится значительно дороже, чем в Саудовской Аравии или Ираке. В Нечерноземье, особенно в районах рискованного земледелия, в полупустынной зоне добиться высоких урожаев, самоокупаемости и конкурентоспособности выращиваемой продукции очень трудно.
Испания, Франция, Греция, Турция и другие страны Средиземноморья умело использовали заманчивое побережье для отдыха. Воздвигнуты прекрасные отели и города, аэропорты, дороги. Миллионы туристов дают немалые доходы, но одновременно они ускоряют интернационализацию культуры местных жителей, что не всегда одобряется радетелями национальной обособленности, приверженцами религиозных ценностей.
Немецкие исследователи М. Лацарус, Х. Штейнталь пытались разработать этническую психологию, т. е. учение об особенностях ума или культурно-обусловленного типа мышления народов.
Австрийский психиатр Зигмунд Фрейд, стремясь преодолеть трудности в лечении больных неврозами, предположил, что признаки истерии и неврастении связанны с неосуществлёнными желаниями и неудовлетворёнными влечениями, прежде всего сексуальными. Помыслы и переживания подавляются и вытесняются за пределы сознания, проявляются в сновидениях, гипнотических состояниях, непроизвольных действиях, ошибках и обмолвках. С помощью ассоциаций, толкований сновидений и других приёмов он советовал устанавливать причину заболевания, чтобы помогать пациентам осознать её и избавиться от переживаний.
Предпосылкой анализа служило выделение в психике трёх составляющих: 1. сознательного («Я», контролирующею все психические процессы); 2. предсознательного (того, что еще не осознанно, но может вернуться в сознание); 3. бессознательного. «Я» вытесняет в «Оно» (бессознательное) противостоящие ему инстинкты и страсти, влечения и желания. Такие импульсы, переживания ищут окольные пути выхода, что вызывает неврозы, немотивированную жестокость, склонность к насилию. «Сверх - Я» (область социальных норм и нравственных установок, возникающих под воздействием авторитетов, религии, чтения и т. д.) примиряет «Я» и «Оно».
Инстинкт размножения (либидо), способствующий проявлению таких качеств, как агрессивность, лидерство, склонность подавлять других, дружелюбие и даже патриотизм, и самосохранения формируют стремления к жизни и смерти. З. Фрейд выводил их из комплекса Эдипа у мальчиков, состоящего из любви к матери и ревности к отцу, и противоположного комплекса Электры у девочек.
Большое значение придавалось бессознательному, т. е. неосознанным влечениям и инстинктам в поведении. Неврозы истолковывались не как обычные заболевания, а как следствия конфликтов, нереализованных возможностей самовыражения. Их причины залегают в межличностных взаимодействиях, в утрате смысла существования. «Я», находящееся между аморальной инстинктивностью и велением нравственности, пребывает как в невротическом состоянии, так и в страхе перед совестью. Отмечалась связь внутренних ощущений индивида с окружающим миром. На этом фоне он классифицировал невротические симптомы, сны, случайные и неправильные поступки.
Психоанализ был примёнен и для объяснения мифологии, религии, морали, искусства. Развитие культуры зависит и от противоречия между «Я», «Оно» и «Сверх - Я». Она же стимулирует неврозы, ибо люди испытывают страх перед достижениями, которые могут использоваться не в благовидных целях. Если кто-либо предпочитает удовольствия, то лишается опоры, если же – культуру, то приобретает якобы невроз. Определиться с выбором помогает примиряющее «Сверх - Я» в лице сильных вождей.
Сублимация (возвышение) помогает переключать энергию с неприемлемых, низменных целей на творчество, т. е. переносить либидо на научную, художественную и идеологическую деятельность, и является основой развития культуры, которая обуздывает влечения, желания, угрожающие обществу, порождает и разрешает конфликт между природным и социальным.
Высказанные идеи приобрели популярность, но и подверглись критике. Альфред Адлер упрекал Фрейда за преувеличение роли сексуальности в поведении. Стимулятором развития индивидуальной психики он считал стремление преодолеть изначально присущие чувства собственной неполноценности, самоутвердиться. Обнаруженные недостатки или аморальные действия пытаются компенсировать гипертрофированной активностью, настойчивостью, изобретательностью. При этом допускается беспринципность, неразборчивость в выборе средств реализации карьерных устремлений. Влечения обуславливались социальными факторами.
К. Г. Юнг, будучи первоначально единомышленником, в книге «Аналитическая психология» пытался выявить коллективное бессознательное, воплощающееся в образах, символах. Их он назвал архетипами, фундаментом психики. Обнаруживаются они в сказках, мифах, легендах и фольклоре разных народов, а также в снах, фантазиях, галлюцинациях. В мозге отложились отпечатки архаического разума, поэтому мифотворчество наблюдалось во все времена. Распространение национал-социалистических идей в Германии он объяснял пробуждением в коллективном бессознательном архетипа-образа бога грозы и неистовства Вотана. Добро и зло в виде «мессии-спасителя» или «дьявола-искусителя» воспроизводится в общественном сознании сменяющихся поколений. Складывается такой морально-психологический климат, при котором массы готовы принять демагогию политических авантюристов за ниспослание провидца.
Более продуктивным оказалось разделение людей на интровертов, т. е. тех, кому присущи замкнутость, сосредоточенность на самоанализе, склонность к рефлексии и меланхолии, и экстравертов, предрасположенных к общению. Для европейцев, по Юнгу, свойственно экстравертное, логическое мышление, для индийцев – интровертное, интуитивное, превосходящее якобы сознательный ум. Последнее незаменимо для мифологии, религии. В традиционных культурах высоко ценится опыт сновидений, галлюцинаций и ритуалов. Интуитивное озарение похоже на мифологическое мышление, оно дополняет сознательное. Поддержание между ними равновесия – залог успеха в развитии культуры.
Сторонник радикального гуманизма Эрих Фром, ратовавший за то, чтобы производство удовлетворяло разумные потребности, солидарность заменила антагонизмы, а благо и предотвращение страданий стали целью культуры, допускал наличие социального бессознательного. Чувства и действия определяет социальный характер, состоящий из общих для класса или социальной группы черт, формирующихся под воздействием переживаний и совместного образа жизни. Больное общество предлагал лечить улучшением характера. Альтернативой обладанию выступает активность в проявлении способностей и талантов, в общении, единении, окультуривании.
Бессознательные структуры выделял в мифах и во всех других сферах культуры и Клод Леви - Строс.
Наука не смогла достоверно подтвердить наличие чёткого механизма функционирования бессознательного в психике. Выдвинутая гипотеза оспаривалась, но за неё ухватились некоторые литераторы, художники, композиторы, отказывавшиеся от реализма.
В 1798 г. Т. Р. Мальтус провозгласил, что спонтанный рост населения из-за «чрезмерной плодовитости» происходит в геометрической прогрессии, т. е. удваивается его численность через каждые 25 лет, а средства существования из-за якобы убывающего плодородия почвы – лишь в арифметической. Многовековая практика жизнедеятельности человечества не подтвердила это голословное утверждение. О нём можно было бы забыть, если бы он не рекомендовал для ликвидации избытка людей принудительное ограничение рождаемости среди бедняков, голод, эпидемии, войны. Тем самым был поставлен вопрос о качестве населения и его жизни.
Развившиеся производительные силы во многих странах позволили поддерживать определённый баланс и даже улучшать качество жизни, хотя периодически возникали и трудности, прежде всего для трудящихся. Наличие при капитализме резервной армии труда К. Маркс отнёс к относительному перенаселению, а не к абсолютному, которое детерминируется спросом на рабочую силу и высотой заработной платы, жаждой и потребностями накопления капитала72. При этом он был против того, чтобы работодатели, добившись увеличения производительности труда и производства, уменьшали выделение средств на воспроизводство, содержание и обучение одних рабочих73. Зависимость между приростом населения и его занятостью, материальной обеспеченностью и культурностью просматривается. Государственную значимость приобрело не его количество, а его здоровье, воспитание, гармоничное развитие.
Особенно дискуссионными и вредными оказались попытки заменить изучение исторических и социальных факторов развития культур биологическими, рассуждения о превосходстве рас. В 1853 г. французский дипломат и аристократ Ж. А. Гобино опубликовал четырёхтомную книгу «Опыт о неравенстве человеческих рас», в которой причину качественного различия культур усматривал в антропологических особенностях людей. Каждую расу отличал по красоте, физическим признакам, психологии, способности к творчеству. Низшей расой он назвал чёрную, несколько более развитой – жёлтую. Дикие народы останутся будто бы таковыми навсегда. Способными к созданию полноценной культуры считал лишь белых, относящихся прежде всего к элите, к арийцам. К идеальной он отнёс германскую культуру в виде средневекового Рима.
Представления о низших народах культивировались в США. Превалировали взгляды о том, что негры не могут обойтись без опеки. Даже заявлялось, что одарённость зависит от длины головы европейцев. Х. Чемберлен полагал, что наивысших достижений добились тевтонцы.
Подобные идеи взяли на вооружение фашисты. Гитлера и его подпевал раздражали мифологические иудейские утверждения, отражённые в Ветхом Завете, о богоизбранности евреев, о их праве торжествовать над всеми другими народами, о погибели презренных гоев, если они не захотят им служить. В противовес таким притязаниям немцы были объявлены высшей нордической (арийской) расой с присущими только ей «неуловимыми духовными свойствами», имеющей будто бы естественное право на то количество земель, которое ей необходимо или потребуется для динамического развития, на господство над другими народами (недочеловеками, по выражению Г. Гиммлера). Такие человеконенавистнические воззрения и подтолкнули гитлеровцев к новому подходу на Восток, который вызывал ожесточение, гибель десятков миллионов людей разных национальностей, евреев в первую очередь.
Оголтелый расизм отвергнут временем и наукой. Хотя расы отличаются физической силой и здоровьем, некоторыми задатками и добиваются разной выносливости, производительности физического труда, обладают эстетическими ценностями, но это не даёт права проповедовать реакционные идеи о их превосходстве, навязывать свои культурные ценности народам с другим менталитетом, с особенностями характера. Никто не рождается с полностью готовым набором склонностей, талантов, тем более интересов, ценностных ориентаций. Они приобретаются и совершенствуются в процессе воспитания и общения. Представители всех рас, наций и народностей способны к активному творческому созиданию. Отставание в культурном развитии обитателей бантустанов ЮАР объяснялось не их физиологическими особенностями, а длительным поддержанием политических и социально-экономических условий, в которых они вынуждены были жить.
Отдельные проявления расизма трансформируются в концепцию генетического детерминизма, смысл которого сводится к выводу, что специфика культуры предопределяется якобы наследственной программой, заложенной в генах. Можно привести множество примеров, когда у алкоголиков и наркоманов, недоразвитых родителей дети рождаются с физиологическими и умственными отклонениями, когда наследуются музыкальный слух, тембр голоса и т. д. Однако бездарные чада появляются и у гениев.
Вывод: одни изложенные идеи уже не актуальны или дискредитированы, другие концепции содержали в себе «рациональные зёрна», но не подтверждены в полном объёме. Сопоставление взглядов и многовековая жизнедеятельность способствовали поиску и нахождению истины.